Глава 25

В теплом свете лампы русые волосы Софии мерцали золотом, с лица еще не сошел сонный румянец. Растрепанная, кутающаяся в цветастую шаль чародейка выглядела так уютно, по-домашнему. Было бы приятно пить сладкий чай с молоком, слушать перестук колес и тихо говорить ни о чем. Навсегда остаться в кругу света, забыв

о проблемах того, внешнего мира, что чернильным пятном расплескался вокруг движущегося на юг поезда.

Вот только покой этот был мнимым. Кружка с чаем стояла нетронутой, а на дне растерянных серых глаз застыла боль. И виноват в этом был он.

— Мне следовало рассказать все раньше.

— Может быть. Но разве не я изначально втянула тебя во все это? И подвела под удар.

Рихтер отмахнулся:

— Брось, со мной все нормально. Как всегда.

— Мартин вмешался в твою память. Это нормально?

— Из благих побуждений, — Рихтер неожиданно встал на защиту менталиста. София слабо усмехнулась и отвела глаза.

— Да, конечно. Благие цели… И все это время я думала, что твой отъезд из Брейга — моя вина. Но это ведь такие пустяки!.. Легче применить магию против тебя и обмануть собственную жену, чем довериться и рассказать все. Будто в самом деле считал, что я бы легко от него отказалась.

Рихтер промолчал, поняв, что ответа от него не ждут. Просто он стал свидетелем какого-то другого, так и не закончившегося диалога между Софи и Мартином. Даже здесь алхимик был лишним. На тех, кого не любят, не обижаются по-настоящему.

Именно сейчас Корбин с холодной отрезвляющей ясностью понял, что жил в иллюзиях. Нет, чувства к чародейке были настоящие, пусть и усилены магией. Рихтер мог обманываться в людях, но себя он знал как никто другой. Иначе тому, кто управляет элементалями, не выжить, не выдержать ярость огня и тяжелую мощь земли. Он действительно столкнулся с родственной душой, и судьба дала шанс узнать ее поближе. Поэтому он полностью проигнорировал то, что в щедрое предложение судьбы не входила взаимная любовь на веки вечные. Корбин мог сколько угодно спасать принцессу от чудовищ, но она все равно смотрела только в сторону дракона. А какая еще принцесса могла достаться такому бестолковому рыцарю, как он? Только такая же странная.

— Значит, сказки в самом деле правы. Истинная любовь сильнее любых заклинаний и чар. Ты ведь любишь своего дракона?

София нахмурилась.

— Какого дракона? Этого облезлого змея?! О нем и вспоминать не хочу! А ты иди сюда. Иди-иди, не бойся.

Рихтер послушно присел рядом с чародейкой, и его тут же ощутимо щелкнули по носу.

— Ой! — Маг потер пострадавшую часть тела и уточнил: — Это все?

— Насколько я помню, пощечину ты от меня уже получил. По мне, так этого достаточно. Да и не пристало ученице бить своего мастера. Только… Ты только не целуй меня больше, хорошо?

Кивнул. А что ему оставалось?

Они оба долго еще не могли заснуть, и все же Софи задремала раньше него. Спала беспокойно, протяжно вздыхая и что-то бормоча во сне, ворочаясь и пытаясь принять удобную позу. Иногда вставала, с неохотой вылезая из-под теплого одеяла. Тогда Рихтер делал вид, что спит, не обращая внимания на шум, который создавала Софи в поисках двери или своей койки.

Но когда она вскрикнула, он тут же открыл глаза.

— Все в порядке, Софи?

— Кажется, началось, — сдавленно сказала чародейка, держась за живот.

— Началось? — недоуменно повторил маг. — Как это началось?! Нам еще сутки ехать до места!

Он поспешно зажег лампу, радуясь, что хотя бы руки не дрожат. Мысли всполошенно метались. К такому он готов не был. Роды начались как минимум на две недели раньше срока, и это было не очень хорошо. Хотя и предсказуемо, учитывая волнения последних дней. Как ему вообще пришло в голову тащить беременную женщину через весь Грейдор? Нужно было оставить ее у брата, дать немного прийти в себя. Не торопить и уж тем более не вываливать на ученицу все свои чувства, сомнения и страхи.

София сдавленно охнула и согнулась, и это помогло Рихтеру сбросить оцепенение и начать действовать. Растолкать проводника, объяснить ему суть проблемы, найти среди пассажиров поезда хоть немного понимающего в медицине человека. Им оказалась немолодая, медлительная и на редкость спокойная фрау Гюнтег.

— Это первая беременность вашей жены? — доброжелательно спросила она. — Тогда можно не волноваться. Между первыми схватками и появлением ребенка могут пройти сутки. Куда вы едете?

— В Шербург.

— Возможно, и доберетесь, — с некоторым сомнением сказала старушка. — Посмотрим сначала на будущую мамочку.

Выгнав его в коридор, фрау Гюнтег закрылась с Софи в купейном номере. Закончив осмотр, посоветовала сойти в Дельве.

— Но вы же сказали — еще сутки, — растерянно напомнил маг.

— Может, сутки, может, меньше. В любом случае лучше перестраховаться. Крестьянка и в поле может родить, а вот чародейка… — Фрау Гюнтег огорченно махнула рукой. Посмотрев на переменившееся лицо Рихтера, ворчливо добавила: — А вы что думали, господин маг? За все есть расплата. И за магию в том числе. Только женщины, как всегда, страдают больше.

От железнодорожной станции до больницы они добирались на хлипкой грязной повозке. Там их уже ждали врач и две медсестры. Больница была маленькой, поэтому, кроме Софи, в ней рожениц не было.

Рожать ей предстояло без помощи целителей. У Рихтера совсем выпало из памяти, что применение магии при родах опасно, если у роженицы есть магический дар. Источник женщины в этот момент был особенно уязвим, и любое вмешательство могло причинить вред и ребенку, и матери. Как и присутствие стихийника.

Погода испортилась внезапно. От яростного ветра задребезжали стекла больницы. Следом начался ливень, перемежавшийся с крупным градом. Элементали, невидимые людскому глазу, встревоженно вились вокруг больницы, реагируя на эмоции Софии и Корбина. Страх повелителя стихий, боль связанной с ним чародейки — все это притягивало сущностей, давало им силу.

Корбин выскочил под ливень, не обращая внимания на острые градины, больно бьющие по плечам и оставляющие красные порезы на лице. Ему нужно было успокоить стихии, обратить их ярость на себя, отвлечь от Софии. Отбросив в сторону очки, он уперся взглядом в темное предрассветное небо и завопил во всю глотку:

— Ну и какого черта вы тут творите?! Я разрешал вам так себя вести? А ну разбежались, пока папочка не разозлился по-настоящему!

Ветер на секунду стих, а затем швырнул в лицо Рихтеру горсть мусора.

— Значит так, да? — зарычал он, отплевавшись.

Воздев руки, он забормотал слова заклинания, мерно раскачиваясь. Небо над ним загромыхало, и молния ударила в нескольких метрах от мага, заставив медбрата, подбиравшегося к безумцу, с визгом отпрянуть в сторону.

— Лучше не подходите, — не оборачиваясь, сказал повелитель стихий, продолжая выписывать руками странные фигуры над своей головой. — Как там моя жена?

— В-вы? Это делаете вы?

— Не совсем. Вернись в здание, парень. Тут небезопасно.

Спустя полчаса ливень иссяк, превратившись в обычный дождик. Рихтер вернулся в больницу, на ходу выжимая насквозь промокшую рубашку.

— Где можно переодеться? — спросил он у того же медбрата, выглядывавшего из-за угла коридора. Тот тут же исчез. — Эй, ты чего?

— Он увидел ваши глаза и решил, что вы демон, господин Рихтер, — сообщил появившийся врач. — Прибежал ко мне, размахивая руками и доказывая, что демон пытается стереть наш город с лица земли. К счастью, я вовремя вспомнил, что в столице живет некий Корбин Рихтер, имперский повелитель стихий. Я ведь не ошибся?

— Не ошиблись, — с досадой проронил маг, поняв, что о конспирации можно забыть. — Как София?

— Все неплохо, — успокоил доктор. — И терпит боль лучше, чем я рассчитывал, когда узнал, что ко мне везут чародейку.

— А что не так с чародеями? — несколько агрессивно спросил Рихтер.

— Пойдемте. Выпьем кофе… хотя вам лучше чаю, наверное. Ромашкового. Заодно переоденетесь. Да не бойтесь, за час ничего не случится. Иначе бы я был сейчас в родильной палате, а не пытался привести в чувство нервного повелителя стихий.

Доктор Цвейгер залечивал царапины на лице Рихтера, попутно объясняя:

— Все дело в том, что маги постоянно опираются на свои способности, а потеряв их — становятся беспомощнее обычных людей. К тому же ваш род не умеет терпеть сильную боль. Несколько лет назад у меня тут рожала боевая магичка. Так эта женщина орала и рыдала так, как будто ее распиливали пополам. Утверждала, что даже под ударом заклинания не так больно… А тут чародейка, которая и в бою-то не бывала, и явно из благородных.

— Вот про бой вы ошибаетесь. Моей Софи много чего пришлось вынести. И уж тем более ее не сломить сейчас. После всего, что…

От женского крика вздрогнули оба мужчины. Над Дельве снова громыхнуло, а следом молнии зловеще расцветили небо. Цвейгер с подозрением уставился на Рихтера.

— Это вы? Или у вашей жены тоже есть какие-то способности?

— Лучше не спрашивайте. Я и сам не могу объяснить.

— Это плохо. Вы понимаете, что чем больше мы знаем, тем легче будет справиться с последствиями?

— Какими последствиями?

В дверь громко постучали.

— Доктор, могли бы вы подойти? — нервно спросила медсестра, пытаясь не пялиться на яростно сверкающего зелеными глазищами мага.

Время шло ужасно медленно. Доктор уже не выходил из родильной палаты, только медсестра пару раз прошмыгнула туда и обратно. Рихтер пытался не обращать внимания на то, что фартук ее был заляпан кровью, но вот игнорировать крики, доносящиеся из-за двери…

Это было невыносимо. Хотелось сделать хоть что-то, но сейчас он был абсолютно бессилен. Спустя час иди два к нему дрожа подобрался уже знакомый медбрат и протянул фляжку. Внутри плескался дешевый ром. Рихтер сделал один глоток и с сожалением вернул баклажку парню. Как бы ни хотелось напиться, пьяный элементалист в такой момент был бы совсем некстати.

Не зная, куда себя деть, он нашел выход на крышу и уже оттуда рассеял тяжелые тучи, нависшие над городом. Как оказалось, был уже полдень.

— Господин, ваша жена!.. — позвали взволнованно снизу.

Так быстро Рихтер еще никогда не бегал. Меньше чем за минуту он добрался до палаты, едва не опрокинув доктора. Из-за двери за его спиной раздавался детский плач.

— И что?!

— Мальчик. Здоровый, хотя… с особенностями. Сейчас вам его вынесут.

— На младенца я еще успею насмотреться, — отмахнулся маг. — Мне бы Софи увидеть!

— Не думаю, что ее стоит сейчас беспокоить. Она довольно слаба. А я так и не успел поговорить с вами о последствиях. Удивительно, что вы этого не знаете, — с неодобрением заметил доктор.

Поспать не удалось, хотя от усталости голова просто раскалывалась.

— Господин, вы хотите взглянуть на сына?

— Да, конечно, — без особого энтузиазма ответил Рихтер.

Повелитель стихий почувствовал на себе жалостливый взгляд медсестры. И почему она думала, что вид орущего розового младенца должен привести его в хорошее расположение духа? Будь на то воля Рихтера… этого ребенка не было бы вовсе.

Он не стоил здоровья Софи. И уж тем более не стоил ее жизни.

Больше всего на свете маг боялся, что София не очнется. Уйдет из жизни, не приходя в себя. Не успев дать имя своему ребенку. И он сам не успеет… не успеет ничего.

Во время беременности сила из источника иссякала. Часть ее подпитывала источник ребенка, если тому суждено было родиться магом, часть просто защищала плод от внешнего влияния. В любом случае для будущей матери эта сила была недоступна. Однако как только дитя рождалось, вся магия мгновенно возвращалась.

Но иногда ослабленный организм с этим не справлялся. София, родив ребенка, почти сразу впала в беспамятство и уже сутки не приходила в себя. Доктор Цвейгер был безмерно удивлен столь острой реакцией своей пациентки на восстановление источника. У чародеек редко когда возникали проблемы с возвращением магии — источники артефакторов считались наименее мощными. Вот только он не учитывал одно обстоятельство. Взаимодействие с источником Рихтера.

Их магия была связана, и в итоге тело молодой женщины не выдержало двойной нагрузки — своего и чужого дара. Да еще и чертова роанская магия давала о себе знать: руны на левой руке вновь запылали.

— Ребенок, — напомнила медсестра.

Точно. Если… когда Софи очнется, она в первую очередь спросит о сыне. Нужно хотя бы взглянуть на него. И знать, чем же все-таки наградил его дар Рихтера. А то, что магия стихий все же передалась ребенку, Корбин понял, стоило доктору упомянуть об особенностях младенца.

Мальчик, лежавший в деревянной кроватке завернутый в пеленки, был крохотным, сморщенным, как-то трогательно-уродливым. И совсем не походил на маму. На папу, впрочем, тоже. Разве что черные волосики на голове напоминали о Мартине.

— Это чем таким он испачкан? — спросил Корбин, осторожно склоняясь над ребенком.

Вокруг правого глаза малыша расплылось пятнышко. Словно кто-то пролил красные чернила. Пятно получилось неровным, с острыми краями, будто стекающим слезой из уголка века. Смотрелось это несколько зловеще и совершенно чуждо на круглом сонном личике.

— Это родимое пятнышко. В довольно неудачном месте, — вздохнула женщина. — Но, думаю, его можно будет вывести магией, когда ребенок подрастет.

— Не думаю, что получится. Это метка.

— Метка?

— Знак того, что мальчика ждет интересная судьба. Он здоров?

— Вполне, — заверила медсестра. — Хорошо кушает и правильно срыгивает. Еще…

— Избавьте меня от подробностей, — поморщился Рихтер. — Здоров и ладно.

И снова поймал на себе странный взгляд. Что не так, до него дошло уже в коридоре, когда он покинул палату. У них с Софией волосы были светлые, а вот младенец родился темненьким.

— Так мне еще и жена изменяет, — хмыкнул Рихтер, когда медсестра отошла подальше. — Вот уж правда неудачник.

Он вернулся в покои, где лежала Софи, и умостился на притащенном специально для него диванчике. Уходить из этой комнаты Корбин не намеревался. Еще ночью он звонил в Шербург, пытаясь связаться со своим мастером, но так и не понял, передали ли старому магу, что бывший ученик ждет его в Дельве. Может быть, тот знал, как спасти Софи…

А может, его так и не нашли. Или он просто не успеет доехать до города. Что тогда ему делать? Как вытащить из беспамятства Софию, медленно сгорающую в пламени собственного источника?

Услышав шаги в коридоре, он тут же подорвался. Мастер? Нет, голос был не его, хотя не менее знакомый.

— Мартин, как ты… Что ты тут делаешь?

Шефнер даже не посмотрел в сторону алхимика. Подойдя к кровати, склонился над женой и долго вглядывался в ее лицо.

— Она приходила в себя? — хрипло спросил он.

— Нет. Ни разу за все это время.

Менталист поднял вялую руку жены и поцеловал ее ладонь.

— Мне так жаль, что я не был с тобой рядом.

— Приехал попрощаться? — не выдержал Рихтер.

Шефнер ожег алхимика злым взглядом.

— Спасти свою жену. И если бы не ты, то сделал бы это раньше. Все это время я следил за Софи с помощью заклинания поиска, но стоило тебе оказаться рядом, как оно начало сбоить, и я потерял ее из вида. Если бы не твой учитель…

— Так он выдал меня?

— Я уже долгое время поддерживаю с ним связь. Знал, что ты можешь обратиться к нему за помощью. И надеялся перехватить вас в Шербурге.

— Не думал, что ты бросишь все свои дела и примчишься сюда. Но как ее спасти? Я не знаю, — тихо признался стихийник. — Может, разорвать договор?

— Тогда ее точно убьет откатом. Но есть один способ. Ты можешь попробовать направить часть магии на себя, давая Софии время адаптироваться.

— Думаешь, я не пробовал? — огрызнулся Рихтер. — Ничего не получилось. Я не способен контролировать потоки силы между нами. И уж тем более не могу забрать чужую силу.

— Только потому, что не чувствуешь источники. Я помогу тебе, если ты доверишься мне. Позволишь взять контроль над своими способностями.

Рихтер подошел к Софии, коснулся ее лба и поморщился — таким раскаленным тот был.

— Звучит ужасно. Но если выхода нет, я готов попробовать.