Глава 14
Верданди знала о том, что задумал Кальтер. Знала во всех подробностях. Он много чего скрывал от своей приемной дочери, но сегодня предпочел быть с ней честным до конца. Затеянная им авантюра сочеталась с таким риском, что ему не хотелось бы погибнуть, чувствуя себя перед Верой обманщиком. В конце концов, она была достаточно сильной, чтобы принять любую правду. Даже самую неприглядную. А потом смириться с этим и жить дальше – испытание, с которым Вера также справится.
Знала Верданди и то, что Кальтер не отступится от задуманного, несмотря на все уговоры. Только из-за нее он нанялся на службу в КВК и ввязался в эту игру. И сейчас Куприянов делал все возможное, чтобы Вера благополучно вернулась домой. Чего не случится, пока Отшельник не будет повержен. А убить его, избежав смертельной опасности, не удастся. Не Кальтер, а «серые» придумали эти правила, и ему оставалось лишь пользоваться на игровой арене всеми доступными средствами. Сегодня наилучшим оружием могло считаться лишь самое мощное. И тот, кому предстояло им воспользоваться, брал на себя огромные риск и ответственность.
Кальтер не привык избегать ни того ни другого, когда дело касалось жизни и смерти. Еще до объединения с отрядом Ирода дядя Костя предупредил Веру, что дальше у них не будет времени на долгие разговоры. И если она намерена ему что-то сказать или оспорить его решение, то либо пусть говорит сейчас, либо помалкивает и делает то, что должна.
Верданди в ответ лишь махнула рукой: хватит, наговорились уже. По ее мнению, проще было выдрессировать тигра, чем пытаться убедить дядю Костю сойти с тропы войны, когда он на нее ступил. Да и зачем убеждать? Сейчас он знал, что ждет его и Веру, если не убить плазмодемона, и другого пути, кроме этой тропы, для Кальтера не существовало…
– …И это все?! – удивился полковник Грязнов, пронаблюдав, как его союзник упаковал только что написанное им послание в металлический пенал и передал тот аль-Наджибу. – Ты хочешь отправить письмо в Америку с просьбой, чтобы тебе прислали ядерный заряд? Да ты просто гений, мать твою!
– Это не просьба, – уточнил Кальтер, уже облачившийся в новый космический скафандр. – Это крик о помощи. И там нет ни слова о ядерной бомбе. Я написал: «Помогите! Долго не продержусь! Скоро русские взломают люк, проникнут на станцию и захватят оборудование. Отшельник». Полагаю, этого достаточно, чтобы хозяева «Фантома» отправили сюда бомбу, а ее взрыв списали на аварию реактора. По крайней мере, тогда они поступили именно так. С чего бы им сейчас изменять своим привычкам?
– Ну, не знаю, – слегка опешил Ирод. – Нельзя быть настолько уверенным, когда дело касается развязывания ядерной войны. В одной реальности она разразится, а в другой ее зачинщики возьмут и в последний момент передумают.
– Полагаю, самое время это проверить, – предложил Куприянов и кивнул шейху. После чего они вместе перекусили проволоку, что удерживала кожух на телепорте, и аль-Наджиб взялся нажимать на очищенном им от копоти пульте какие-то кнопки.
К этому часу он уже мало-мальски разобрался в устройстве телепорта и смог «включить» черную кляксу. Затем произвел на пульте еще какие-то непонятные манипуляции и лишь тогда бросил контейнер с запиской в искусственно сгенерированную аномалию.
Коробочка исчезла без сюрпризов: просто взяла и испарилась, едва коснувшись разлома и не вызвав на поверхности кляксы никаких возмущений.
– С чего ты взял, что, если у тебя все получится, американцы дадут нам фору именно в три минуты? – спросил полковник у Кальтера.
– Они учитывают вариант, что контейнер может вернуться обратно, пока они не выключат свой телепорт, – ответил Куприянов, проверяя, надежно ли закреплен бандажный ремень на левом рукаве. Чтобы продолжать пользоваться протезными «примочками», Кальтер обрезал рукав и у этого скафандра. – Для такого случая противнику нужна фора, чтобы успеть вскрыть футляр и разрядить бомбу. Так что три-четыре минуты до взрыва у нас будет. А, возможно, и больше – как знать.
– Пропади я пропадом, если это не самая безумная затея, в какой мне только доводилось участвовать в жизни, – пробормотал Ирод.
– Могу сказать тебе то же самое, – подтвердил Кальтер. – Даже не знаю, кто из нас – мы или «серые» – зашел в этой игре дальше. Они искали игроков под стать своим сумасшедшим планам? Что ж, как было и в Дубае, они опять не ошиблись в выборе.
– Внимание! – подал голос не спускающий глаз с телепорта аль-Наджиб. – Есть изменение колебаний по краям аномального поля. Полагаю, это обратная передача! Всем приготовиться!
Сам Кальтер никаких изменений в «кляксе» не наблюдал. Но бывшему помощнику «серых», который прошел через множество таких разломов, было, конечно, виднее. Ирод включил дозиметр, чтобы сразу определить, правильную ли посылку им прислали. Но Куприянов был уверен, что и так узнает ее с первого взгляда. Пусть он видел тогда этот контейнер считаные секунды, но запомнил его на всю оставшуюся жизнь.
И уж точно Кальтер не мог тогда вообразить, что ему придется снова иметь дело с этой дьявольской штуковиной!
Дозиметр в руках полковника тревожно затрещал еще до того, как материализовавшаяся перед «кляксой» посылка упала на стол. Этот звук Куприянов тоже хорошо помнил. Весу в контейнере было не меньше двух пудов. И грохотал он при падении куда сильнее, чем можно было подумать, глядя на эту небольшую коробочку.
– Она? – поинтересовался у него Ирод. Судя по вопросительному взгляду шейха, он хотел задать тот же вопрос, но полковник его опередил.
– Она! – подтвердил Кальтер и не мешкая распорядился: – Действуйте!
Чтобы было проще оторвать контейнер от магнитной поверхности, на стол заранее положили несколько кусков медных кабелей. Подняв вдвоем коробку, Грязнов и аль-Наджиб положили ее в притороченный к спине Кальтера ранец, а сам «астронавт» в это время закрыл стекло гермошлема.
– Поехали! – крикнул Ирод и напутственно похлопал Куприянова по плечу. Тот махнул рукой – дескать, понял, – и торопливо пошагал к выходу из модуля.
Прочие члены сборной команды в нетерпении дожидались окончания эксперимента на берегу. Однако появление из шлюза несущего бомбу Кальтера осталось никем не замеченным. Именно в этот момент на мосту сверкнула вспышка, цистерна «Урала» разорвалась пополам, и плазмодемон вырвался на свободу в клубах пара и брызгах кипящей воды.
Сразу за вспышкой последовал взрыв топливного бака, поэтому освобождение Отшельника выдалось вдвойне ярким и громким. И пусть оно случилось раньше, чем ожидалось – Кальтер надеялся, что еще хотя бы несколько минут тварь поварится в своей «кастрюле», – тем не менее план оставался в силе. Куприянову нужно было доставить ядерный заряд к месту назначения. А Ироду и остальным – сделать так, чтобы плазмодемон не взлетел в воздух, а потом убраться как можно дальше от берега.
– Гробик, огонь! – скомандовал полковник. И не успело еще утихнуть эхо прогремевшего на мосту взрыва, как «Milkor» Гробика тут же выплюнул четыре гранаты в левобережную мостовую опору.
Урон от них оказался гораздо большим, нежели можно было себе представить. Таким, который мог быть, пожалуй, лишь при взрыве многотонной авиабомбы. Гробик стрелял туда, где к мосту «прирос» зеркальный пакаль. Пока охотники отсутствовали, Крупье установил вокруг артефакта несколько мин. Детонировав от гранат, мины вырвали большой кусок опоры и практически раскололи ее пополам. Множество мелких обломков разлетелось по берегу и упало в воду. И где-то среди них был зеркальный пакаль, без которого мост Утопленников попросту не мог существовать.
Утратив контакт с мостом, пакаль послужил причиной того, что тот снова обрушился в реку. Горящий «Урал», а также Отшельник, который, видимо, не успел накопить сил для взлета, рухнули в Чучуйку вместе с обломками моста. Гейзер, тут же ударивший ввысь с речной поверхности, был слабее того, который выпарил тогда бассейн на водоочистной станции, что опять же объяснялось слабостью плазмодемона. Зато этот гейзер двигался, поскольку его источник был подхвачен течением. И оно несло его прямо на лежащий поперек реки пролет железнодорожного моста.
– Уходите! – прокричал Кальтер остальным. А затем вошел по пояс в воду и, нацелив протез на тот же пролет, куда несло плазмодемона, выстрелил в нее якорем-кошкой, привязанным к лебедочному тросу.
– Дядя Костя! – прокричала ему вслед Верданди. Но Кальтер не обернулся, а лишь махнул рукой в сторону берега, веля Вере и прочим поторапливаться. Время для разговоров и прощаний закончилось. Отныне Куприянов был сосредоточен на своей миссии, и прочий мир для него, можно сказать, умер.
В эти минуты Кальтер напоминал дрессировщика, входящего в клетку к хищникам. Он не имел права думать ни о чем другом, кроме работы. Ведь если он позволит себе даже отвлеченную мысль, она грозит привести к ошибке – наверняка последней в его жизни. Так что не дождавшаяся ответа Вера его поймет. Ну а прощать ей Кальтера не за что. При всей сдержанности их отношений они никогда не ссорились и не обижались друг на друга…
Встроенная в протез мини-лебедка сэкономила Куприянову уйму времени. Она избавила его от необходимости плыть к водовороту в неудобном скафандре и с тяжелой ношей за спиной. Имея грузоподъемность больше центнера, лебедка протащила Кальтера по воде до обломка железнодорожного моста, за который зацепился верхолазный якорь. «Астронавт» очутился там раньше, чем «гейзер», но сейчас человек не боялся плазмодемона. В таком облачении Кальтер был надежно защищен от кипятка и пара. А также мог нырять – скафандр был снабжен аварийной системой жизнеобеспечения, запаса воздуха в которой хватало примерно на четверть часа.
Под воду и собирался отправиться Куприянов, потому что иначе ему было не доставить свой груз по назначению.
Конечно, было бы куда проще избавиться от него прямо здесь. Держащемуся за мостовое ограждение Кальтеру стоило перерезать ранцевые лямки, и водоворот утащит ядерный заряд вниз. Однако что дальше? Угодит он прямиком в донный разлом или зацепится за хлам, скопившийся вокруг него в немалом количестве? Куприянов должен был проконтролировать, чтобы бомба угодила точно в цель. А значит, ему волей-неволей придется совершить погружение в ревущую пучину.
Секунды неумолимо тикали. Если бы Кальтер спускался на дно, цепляясь за фрагмент моста и борясь с течением, это заняло бы у него не меньше минуты. Минута! В его положении это был фантастически долгий срок. Впрочем, Кальтер знал более быстрый, хотя и более опасный способ проделать тот же путь. Отцепившись от мостового каркаса, он отдался на волю волн, и река сразу закружила и потянула его вниз. Да с такой силой, как будто к его ногам подвесили бетонную плиту.
Последнее, что успел заметить Куприянов, прежде чем скрылся под водой – подплывший к другой стороне пролета гейзер. Он наткнулся на преграду и остановился. Как дальше поступит Отшельник? Хватит ли у него сил, цепляясь за металлическую конструкцию, выбраться из воды? Вполне возможно. По крайней мере, Кальтер сумел бы проделать такое даже в скафандре и с тяжелым ранцем за плечами… Но, разумеется, не сейчас, когда стихия стремительно увлекала его ко дну.
Проку от встроенного в гермошлем фонаря в мутной воде было мало, но он позволял видеть лямки ранца, которые следовало перерезать, и это главное. Все прочее Кальтера не волновало. На дне он обнаружил металлические перемычки мостового ограждения и скопление мусора, зацепившегося за них так крепко, что водоворот уже не мог увлечь его в бездну. Куприянов не увидел этот затор, а ощутил его ногами, после чего стал суматошно нащупывать в нем бреши, куда утекала вода.
Кальтера продолжало носить по кругу. Но сейчас он не плыл, а, скорее, бегал по застрявшему в разломе хламу, успевая перебирать ногами и не давая течению повалить его. Попутно с этим он активировал протезный резак, разделался с лямками, стащил ранец со спины и взял его в руку. Вода снаружи стала ощутимо горячее – ныряльщик чувствовал это в том месте, где она просачивалась под бандаж, перетягивающий обрезанный рукав. Вот-вот, и река закипит. Вопрос лишь в том, кто вскипятит ее раньше: плазмодемон или Куприянов со своим ядерным зарядом.
Все правильно: самое время избавляться от бомбы, пока она не прикончила и его самого в придачу.
Нащупав наконец достаточно крупную брешь, Кальтер просунул туда ногу, зацепился ею за край дыры и остановил свой безумный бег кругами. Втолкнуть в эту дыру ранец – вопрос следующей пары секунд. Сделано! Груз вырвался из пальцев Куприянова и унесся в пустоту. Прощай, оружие! Ты попало в точности туда, куда нужно. И теперь «астронавт» может с чистой совестью спасать свою шкуру и возвращаться на берег…
И надо же было так случиться, что именно в этот момент груда обломков, за которую цеплялся Кальтер, потеряла устойчивость и обвалилась вниз! Он почувствовал лишь, что опора по ним исчезла, и водоворот повлек его дальше, во мрачные глубины. И это было уже не плаванье, а настоящее падение, подобное тому, как если бы агента вдруг сбросили с Ниагарского водопада…
Так, спокойно! Главное, без паники! Кальтер знал, что отправляется не в плавательный бассейн, и предусмотрел такую опасность. Способ, которым он планировал вернуться, был универсален и мог эвакуировать его с какой угодно глубины. Все, что требуется сейчас, это не удариться о стенку колодца, не покалечить руки и не потерять сознание. Колодец, по которому падал Куприянов, был достаточно широким, но его русло могло в любой момент изогнуться. И вряд ли падающий на такой скорости человек преодолеет этот поворот целым и невредимым.
Пакали! Красный и белый. Соединенные вместе, они были прикреплены у Кальтера на груди в одном из технологических зажимов скафандра. Надо лишь взять их в руки и разъединить. Только и всего! После чего покоритель речных глубин вмиг телепортируется на берег. К соратникам и Вере, которые должны в эту минуту уже убраться с пляжа.
Как же недовольно скривилось лицо полковника, когда тот расставался со своими сокровищами! Но поскольку Кальтер не собирался погибать в речной пучине, он был заинтересован в возврате пакалей куда больше их хозяина. Которого такое положение дел немного утешило, и он даже милостиво отдал Верданди на хранение артефакт-маяк, хотя мог бы оставить его у себя. Но она и Куприянов уже доказали в Дубае, что пакали их не интересуют, и вскоре докажут это еще раз. Это Ирод расстроится, если не увидит больше свое богатство, а для них невелика потеря. В будущем им и без пакалей неплохо живется.
Куприянов не боялся, что зеркальные артефакты помешают его телепортации, как это случилось с Иродом тогда на водоочистной станции. Кальтер активировал пакали, когда обе «помехи» находились достаточно далеко от него: одна – вмурованная в мост Утопленников, а другая – на теле Отшельника, что был заперт в цистерне «Урала», стоящего на этом мосту. Зная, что под водой он не сумеет стукнуть пакалем о пакаль с должной силой (а, возможно, ему это вообще не удастся), Кальтер поступил иначе: соединил их еще на берегу и телепортировался всего на несколько метров. После чего поместил красный и белый пакали в один зажим на скафандре. И сейчас, разъединив их, он возвратится на то самое место, где они с Верой запустили эту процедуру, не раз опробованную до них Иродом.
Кальтер нащупал свой «эвакуатор», но перед тем, как вынуть его из держателя, почувствовал толчок в плечо. Луч фонаря выхватил на мгновение из мрака силуэт ранца. Куприянов пролетел мимо него, обогнав в свободном падении свою гораздо более легкую ношу. Ну и пускай – это теперь не важно. Она все еще будет падать в бездну, когда он окажется на берегу, за пределами пляжа – там, где вероятность пострадать от последствий глубинного ядерного взрыва была уже минимальной.
Отстегнув пакали, Кальтер зажал их между ладоней и одновременно с этим заметил под собой черноту. Нет, это было не дно пропасти и не изгиб колодца, которые он в такой мути не разглядел бы. Это была именно чернота, абсолютная в своей мрачности настолько, что даже разделяющая ее и человека грязная вода становилась на ее фоне чуть ли не прозрачной.
И она стремительно приближалась к Кальтеру снизу, готовая поглотить его. Так, по крайней мере, ему показалось, хотя в действительности это он падал навстречу черноте с головокружительной скоростью.
Подобный беспросветный мрак Куприянов видел лишь дважды: когда смотрел на Дубайский разлом, и сегодня, при запуске телепорта в «Черном фантоме». И если бы у него было время подумать об этом, он понял бы, что наконец-то отыскал аномальный разлом, который они с Верой пытались обнаружить с самого начала скважинской катастрофы.
Но Куприянов попросту не успел подумать ни о чем таком. Крепко ухватив пакали, он развел их в стороны…
…И ничего не произошло!
Вместо того чтобы сей же миг очутиться на берегу, он продолжал стремительно падать в потоке воды теперь уже неизвестно куда: то ли под землю, то ли в разверзшуюся под ним черную дыру.
Как остановить это падение, он не имел ни малейшего понятия. А даже если бы имел, что бы он успел сделать за оставшиеся до встречи с чернотой считаные мгновения?
Ничего… Даже вспомнить напоследок о Вере у него не вышло. О чем он, конечно, очень пожалел бы… если бы тоже это успел.
Так и сгинул в аномальном разломе Константин Куприянов, не ощутив ни сожаления, ни страха, ни иных чувств, которые он мог бы испытать, окажись чернота хотя бы на три десятка метров ниже. Но она не предоставила ему даже такой мизерной поблажки. Видимо, сочла ее слишком щедрым довеском к той жизни, которую Кальтер получил в подарок от «серых», чтобы исправить допущенные тогда ошибки.
Подарок, за который ему пришлось в итоге сполна расплатиться…