Глава 13
Положа руку на сердце, замечу, что я всегда мечтал о том, чтобы в моей команде служил профессионал уровня Кальтера. Нет, конечно, мои нынешние соратники, включая аль-Наджиба и Ширу, меня более чем устраивали. Но Кальтер – это исключительный случай. Правда, у него имелся один серьезный недостаток – он не был командным игроком. А тем более теперь, когда мы не состояли на военной службе и у него был выбор, подчиняться моим приказам или нет.
Будучи отъявленным единоличником и педантом, Безликий считался в Ведомстве особо ценным исполнителем. Оно ценило талантливых одиночек, специалистов широкого профиля, ведь их заброска во вражеский тыл и эвакуация оттуда обходились гораздо дешевле. Да и маскироваться им было намного проще. Чаще всего Кальтер действовал вообще без группы поддержки, и это сформировало уникальный склад его мышления. В отличие от меня – командного оперативника, полагающегося на чужие глаза, уши и мозги, – Кальтер все привык делать самостоятельно. Вот почему в одной и той же ситуации он видел, слышал и анализировал куда больше любого из нас. Что позволяло ему буквально на бегу корректировать любой тактический план с учетом поступающей к нему новой информации.
План, который мы с Безликим разработали на берегу Чучуйки под защитным куполом «серого», тоже был неплох. И мог бы осуществиться, пусти мы на это дело всю нашу взрывчатку, включая обещанный Кальтером ядерный заряд. В этом случае «пакальная» игра лишилась бы изящества, но разве нас волновала ее красота? Пережить бы сегодняшнюю ночь – большего нам не требовалось. Однако после того, как, вернувшись в прошлое, мы продвинулись к разгадке зеркальных пакалей, нам наконец-то открылся смысл, зачем «серые» подбросили их обеим командам в самом начале игры.
Игровые фишки! Не призы, которые мы на тот момент еще не заслужили, не бонусы, обязанные облегчить нам игру, а именно фишки! Их следовало выбрасывать на игровое поле тогда, когда мы сочтем это нужным. Или не выбрасывать, надеясь выиграть турнир за счет собственных сил и оружия, а пакали оставить себе в качестве полученной авансом награды – здесь. И мы бы оставили, раз уж судьи дали нам полную свободу выбора. Да только имелась у этой медали оборотная сторона. Не разыграв фишки, я и Кальтер рисковали гораздо сильнее. Разыграв фишки поодиночке, мы рисковали бы примерно в той же степени. Причем не только своими жизнями. И если в игре, которую мы с треском продули и результат которой был аннулирован, мы допустили фатальный просчет по незнанию, теперь, в случае повторения ошибки, нам уже не будет оправданий. Да и кому перед кем тогда оправдываться? Разве что друг перед другом, когда мы будем отплясывать в аду на одной сковородке.
Сегодня и Кальтеру, и мне пришлось поступиться принципами. Он и его дочь соглашались влиться в нашу команду и доверять нам. Я и мои люди – играть по схеме, которую предложит Безликий. А все мы вместе – укротить нашу взаимную ненависть и забыть хотя бы на сутки про те обиды, которые мы друг другу причинили. Пока вроде бы получалось. Ну а далеко наперед никто из нас в эту ночь не загадывал…
Охотиться на плазмодемона предстояло мне, Кальтеру, Бледному и Гробику. Крупье, аль-Наджиб, Шира и Верданди оставались на берегу. У них также хватало работы, которую нужно было завершить к нашему возвращению. А чтобы пленные спецназовцы вдруг не освободились из наручников (кто знает, каким трюкам были обучены эти ребята) и не выместили злобу на нашем «арьергарде», мы раздели их до трусов, завязали им глаза, погрузили всех в кузов пикапа и забрали с собой.
Долго катать пленников по городу мы, естественно, не собирались. Скрутив им вдобавок ноги автоматными ремнями и заткнув рты кляпами, мы разбросали пленников по прибрежным кустам – как можно дальше друг от друга, от пляжа и от элеватора. После чего направились, что называется, в самую гущу событий – к ближайшему пожару. Но не потому, что надеялись застать там Отшельника. Ко встрече с ним мы еще не были готовы. Для этого нам сначала требовалось раздобыть пожарную машину. И не первую попавшуюся, а непременно большую и с полной под завязку цистерной.
Плазмодемон к этому часу еще не разгулялся на широкую ногу. Поэтому самые крупные очаги пожаров продолжали оставаться в тех районах, на которые упали обломки «Фантома». Избавившись от третьего пленника, мы взяли курс на ближайший столп огня и дыма и вскоре очутились возле молокозавода, что располагался на городской окраине, неподалеку от колонии строгого режима.
Фрагмент орбитальной станции рухнул на производственные цеха, и они полыхали жарче всего. Оглядевшись, мы обнаружили, что не все пожарные машины заправляются водой на заводской территории. Некоторые, чтобы не стоять в очереди к колонкам, уезжали заливать цистерны на ближайшую водокачку. Она находилась за пределами завода, дальше по улице, и возле нее было намного проще заполучить то, за чем мы охотились.
– Действуй! – приказал я Бледному и, когда он вылез из «Доджа», занял его место за рулем. – Думаю, «Урал» – это то, что надо. Как разберешься с водителем, гони прямиком на точку. Мы будем болтаться у тебя на хвосте. Если что, прострелим колеса тому, кто решит устроить за нами погоню.
Никаких хитростей для угона пожарной машины изобретать не пришлось. У водонапорной башни закачивали воду по три автомобиля за раз. Мы обнаружили здесь два «Урала» и один «газик» местного лесничества. Дождавшись, когда водитель первого залившего цистерну «Урала» отсоединит заправочный шланг, Бледный подскочил к нему и без разговоров ударил его ребром ладони по шее. После чего придержал потерявшего сознание пожарника, чтобы он, падая, не треснулся головой, и уложил его на землю рядом с колонкой.
Окажись он здесь не один, а со своим экипажем, Бледному пришлось бы брать с собой напарника и захватывать транспорт, угрожая пожарникам оружием. Но экипажи всех машин продолжали бороться с огнем, пока их водители доставляли воду. А другие водители никак не отреагировали на произошедшее, поскольку, заправляя свои цистерны, ничего не заметили – все случилось в узком промежутке между машинами.
Когда они обнаружили лежащего без сознания товарища и что предприняли потом, мы уже не видели. Едва Бледный заскочил в кабину, ударил по газам и рванул прочь от водокачки, мы пристроились к нему сзади и поспешили за ним. Гробик с автоматом наготове сидел в кузове пикапа на случай, если возникнут эксцессы. Хотя в таком хаосе единственный, кого мог всерьез озаботить угон этого автомобиля, был его водитель. Которого сначала требовалось привести в чувство, а за это время нас и след простынет.
Теперь, когда мы вооружились всем, чем нужно, настала пора приступать к самому опасному этапу операции. «Точка», куда я велел двигаться Бледному, была не мостом Утопленников, но тоже находилась на железной дороге. Или, вернее, под ней. Это был автомобильный тоннель протяженностью около сотни метров. Проложенная по нему дорога имела всего две полосы – для проезда машин в один ряд туда и обратно. Между полосами до самого потолка была возведена решетчатая перегородка, которая делила широкий тоннель на два узких. Один из них и должен был нам вскоре понадобиться.
Движение в тоннеле было оживленным, но не настолько, чтобы оно нам помешало. Здесь был не единственный проезд через железнодорожную магистраль в черте города. Однако из-за своего не слишком удачного расположения эта дорога пользовалась среди водителей наименьшей популярностью, даже в нынешнюю суматошную ночь.
Бледный остановил пожарную машину неподалеку от тоннеля. То же самое сделал я, припарковав пикап справа от «Урала» – так, чтобы тот заслонял нас от проезжающих мимо автомобилей. После чего все мы выбрались из машин, чтобы завершить подготовку к охоте. А также обменяться с Кальтером последними инструкциями, потому что дальше нам предстояло работать раздельно.
Безликий знал, что хранилось в тайнике пикапа между фальшивым и настоящим дном кузова, потому что я ему сам об этом рассказал. Там был запрятан переносной зенитно-ракетный комплекс «Игла». Его мы также приобрели в Дубае при посредничестве аль-Наджиба перед тем, как отправиться в Россию. Зачем? Просто в тайнике трофейного мародерского пикапа оставалось свободное место, которое было бы нелишне заполнить чем-то полезным. Да и после Дубая все мы считали, что лучше иметь у себя в закромах ракетную установку и не пользоваться ею, чем ее снова не окажется под рукой тогда, когда она будет нам позарез необходима. Поэтому и купили себе ПЗРК на тамошнем черном рынке. Как раз на случай, если в России мы столкнемся еще с одним пожирателем гигантов или тварью вроде него.
Плазмодемон был невосприимчив к выстрелам из такого оружия. Хуже того, он впитывал энергию взрывов и становился от этого еще сильнее и смертоноснее. И хотя ему должно было нравиться поглощать огонь, тем не менее Отшельник воспринимал любую попытку обстрелять его не с радостью, а в штыки. Возможно, подобное объяснялось тем, что эта полезная процедура была для него слишком болезненна, вот он и впадал в ярость. А что, вполне нормальная реакция. Как бы ни любил я попариться в баньке, а все равно двинул бы в зубы любому, кто взялся бы хлестать меня веником в парилке без моего ведома.
Впрочем, мы достали из тайника «Иглу» не затем, чтобы попытаться убить плазмодемона. Нет, конечно, если это у нас получится, будет просто замечательно, но мы не тешили себя глупыми надеждами. Нашей задачей было привлечь к себе внимание Отшельника и заставить его пуститься за нами в погоню. А чем она завершится, зависело уже от Кальтера. И если он ошибется – или ошибку допустил аль-Наджиб, – нам понадобится все наше везение, чтобы домчаться до реки, прежде чем Отшельник настигнет нас и испепелит.
– Как же я тебе не завидую, – покачал я головой, глядя, как Безликий, надев пожарный костюм, напяливает поверх него космический скафандр. Эту диковинку он прихватил, естественно, из модуля. Там такое добро хранилось в защищенных отсеках, и его хватило бы на половину нашей сборной команды. – Только, будь добр, не сварись в своем коконе раньше времени. А то не хотелось бы опять сорвать операцию из-за такой мелочи.
– Это сейчас ты мне не завидуешь, – буркнул в ответ Кальтер, разбираясь с застежками незнакомой ему спецодежды. – Однако я посмотрю на вас, когда вы въедете в тоннель. Сами постарайтесь не изжариться по дороге.
Тут он был абсолютно прав, поэтому мы тоже облачились в пожарные костюмы и шлемы. Это поможет нам защититься от ожогов (увы, но не от прямых попаданий огненной плетки Отшельника) и позволит, если что, выдать себя за настоящих пожарников, ведь теперь мы пересаживались с «Доджа» на «Урал». Разумеется, маскировка не сработает, если нас застукают стреляющими в небо из ПЗРК. Но в другое время вряд ли кто-то станет к нам приглядываться или придираться.
А вот Кальтеру в его скафандре повышенное внимание со стороны проезжающих мимо граждан, военных и полицейских было обеспечено. Станут они выяснять, кто он такой и что забыл в тоннеле, или нет – другой вопрос. Но самые догадливые из них точно свяжут концы с концами – гуляющего по улице человека в скафандре и упавшую на город космическую стацию. Чтобы менее всего походить на астронавта, Безликий не стал пока надевать гермошлем. Но и без него он вовсе не напоминал дорожного рабочего или пожарного.
– Вряд ли кто-то поверит мне, что я работаю в тоннеле регулировщиком. Не пройдет и получаса, как за мной приедут «люди в черном» или «в камуфлированном». Понимаю, что это не от вас зависит, но постарайтесь все-таки не канителиться, – попросил Кальтер, обрезав у скафандра конец левого рукава и высунув наружу протез. Я помог компаньону, перевязав укороченный рукав обрывком медного провода. Это, конечно, не вернет скафандру герметичность, но она и не требовалась. Главное, чтобы внутрь него не прорвался огонь, и с этим обычный проволочный бандаж вполне мог справиться.
– Будем лететь как на крыльях, уж поверь, – пообещал я и осведомился: – А что с твоим оружием? Ты в нем стопроцентно уверен?
Кальтер сжал стальной кулак, и на его внешней стороне возникла странная хреновина – одно из встроенных в протез вспомогательных устройств. Осмотрев его, Безликий подобрал с обочины пустую сигаретную пачку и несколько камешков, положил их внутрь пачки, чуть-чуть сплюснул ее и пристроил на «кулачное» устройство. Затем нацелил его на дорожный знак, что торчал от нас в пяти шагах, и выстрелил в него своим импровизированным снарядом.
Получилось неплохо. Набитая камешками пачка пронеслась по воздуху с такой скоростью, как будто ее запустили из мощной рогатки, и угодила точно в цель. Габариты и вес этого снаряда примерно соответствовали пакальным, так что я получил ответ на заданный мной Кальтеру вопрос.
Да, теперь он нас мало-мальски обнадежил. С технической точки зрения, Безликий сможет бросить в плазмодемона пакаль и сильнее, и точнее любого из нас. Только не стоило забывать, что техника здесь будет играть хоть и важную, но не первостепенную роль. И что одним лишь умением попадать в мишень сигаретными пачками в нашем деле не обойтись. Я по-прежнему не сомневался в нервной выдержке Кальтера. Но вот насколько он сам верил в свои силы, зная, что шанса повторить бросок у него не будет?
– Рад, что твой протез еще не заржавел… Что ж, в таком случае – удачи! – попрощался я с «космонавтом», поскольку обсуждать нам больше было нечего.
– И вам того же, – напутствовал он нас. И, развернувшись, пошагал в своем дурацком одеянии по обочине к тоннелю.
– Эй, погоди! – окликнул я его. А когда он обернулся, я бросил ему пожарную маску-респиратор, которую он ловко изловил своим протезом. – Надень ее, а шлемом воспользуешься, когда услышишь нашу сирену. Эта штука сделает тебя похожим на дезинфектора, а не на Гагарина, так что меньше будешь людям глаза мозолить.
Вместо благодарности Кальтер показал мне большой железный палец, после чего нацепил респиратор, сдвинул его на лоб, как бы сигнализируя встречным водителям, что здесь нет химической угрозы, и потопал дальше. А мы перегрузили ПЗРК в «Урал», потом уселись в него сами, развернулись и покатили в противоположном направлении. Туда, где, по нашим расчетам, мы могли вероятнее всего пересечься с плазмодемоном.
Впрочем, уезжать далеко от тоннеля было необязательно. Дальность поражения у «Иглы» была большая, а сам Отшельник являл собой идеальную мишень для ее системы автоматического теплонаведения. Сбить ракету с курса пожары не могли – мы купили современную модель ПЗРК, способную четко «калибровать» источники инфракрасного излучения. Если такая ракета захватывала цель, их скорая встреча была практически неминуемой.
Также нам на руку играло то, что все вертолеты давно отозвали на базы. Теперь плазмодемон был в небе Скважинска полноправным единоличным хозяином. Осталось лишь не проморгать, когда он в очередной раз станет перелетать с места на место, взять его на прицел и выстрелить.
Достигнув первого перекрестка, дальше мы не поехали. Чем меньше на нашей дороге окажется поворотов и развилок, тем проще нам будет убегать. Отшельник передвигался над крышами домов и линиями электропередачи, и как бы далеко мы его ни подстрелили, он долетит до нас очень быстро. Бледный заранее развернул «Урал», чтобы не терять время, когда настанет пора рвать когти, после чего мы с Гробиком залезли на цистерну, где нас дожидалась «Игла».
Позиция для обстрела низколетящей цели была не лучшей, но и не худшей. Перед нами раскинулся обширный участок левобережья Скважинска, где полыхало несколько пожаров. В пламени одного из них наверняка купался сейчас плазмодемон. Который, как мы знали, не остается подолгу на одном месте и рано или поздно перелетит в другой, еще не охваченный огнем район. Хорошо бы ему сорваться с места пораньше, чтобы нам не заставлять Кальтера ждать. Но, с другой стороны, Безликому тоже надо дать фору, чтобы он осмотрелся и подыскал себе удобную позицию. Поэтому торопиться нам тоже не стоило.
Притворившись, будто мы – огнеборцы – остановились, чтобы уложить притороченный к цистерне инвентарь, я и Гробик взялись создавать видимость работы. Держа, разумеется, ПЗРК все время под рукой – выдать его за пожарное оборудование было несложно.
Так продолжалось около десяти минут, прежде чем Отшельник появился наконец в поле нашего зрения. Он взмыл ввысь из пламени, что бушевало на северо-западной окраине города, и, достигнув верхней точки траектории своего полета, завис – видимо, высматривал на земле плацдарм для очередной «горячей» посадки.
Мы знали, что долго он так не провисит, а следующего его прыжка нам опять придется дожидаться как минимум четверть часа. Стрелять по плазмодемону было разумнее именно сейчас. Я бы, наверное, не смог сделать это за столь короткое время, но для Гробика такая задача была по плечу. Для системы прицеливания «Иглы» – тоже. Благо наша мишень сверкала на задымленном ночном небе подобно маяку, и расстояние до нее не превышало трех километров.
Ракета вырвалась из пусковой трубы и устремилась к цели со скоростью более пятисот метров в секунду. Гробик выстрелил в тот момент, когда Отшельник пошел на снижение, но уклониться от удара он уже не мог. В первые секунды полета ракета набирала скорость и высоту. Но едва цель опустилась ниже уровня, на какую снаряд успел подняться, как он клюнул носом и последовал за ней уже по нисходящей траектории.
С каждым мгновением эта территория становилась все круче и круче, а за миг до попадания стала и вовсе отвесной. В итоге ракета шибанула плазмодемона по макушке, словно сорвавшаяся с крыши сосулька – неосторожного прохожего.
Я помнил, какую бурю вызывает Отшельник при приземлении. Но на сей раз этого не произошло, поскольку он не успел достичь поверхности. Ему не хватило всего-навсего пары секунд, чтобы выжечь на лице города еще одно гигантское клеймо. Не выжгла его и ракета, взорвавшаяся над крышами зданий. Взорвалась она как положено. Но огненное облако взрыва было тут же полностью «всосано» в себя плазмодемоном.
Любопытно, что сейчас он и ракета послужили друг для друга ограничителями. Но если первый при этом не достиг своей цели, то мы остались довольны результатом стрельбы. Планы врага были нарушены, и теперь он как пить дать захочет поквитаться с теми, кто осмелился на столь вопиющую дерзость.
Выстрелив, Гробик не опустил оружие, а остался на позиции, и я быстро затолкал в лежащую у него на плече трубу новый снаряд. Мы сомневались, заметит ли Отшельник, откуда был сделан первый выстрел. И теперь собирались четче обозначить свое местоположение, повторив атаку.
Вторая ракета пошла на сближение с целью. А через секунду паривший над крышами еще не подожженных им домов плазмодемон тоже сорвался с места и помчался прямо к нам.
– В машину! – крикнул я Гробику, и тот, отбросив ПЗРК, сиганул прямо с цистерны в будку для экипажа. Я, в свою очередь, соскочил в кабину на пассажирское сиденье. И, прежде чем захлопнуть дверцу, успел заметить, что Отшельник ловко уклоняется от ракеты за миг до столкновения.
– Гони! – приказал я Бледному, проверяя, полностью ли закрыты с моей стороны окно и форточка, но майор и без приказа уже снял машину с тормоза и ударил по газам. А пока он разгонялся и врубал сирену с мигалками, я пытался увидеть в наружном зеркале заднего вида приближающегося врага. Но все, что мне удалось, это поймать его отблески, по которым нельзя было определить, насколько быстро он нас настигал.
За Отшельником мог наблюдать Бледный. Но ему прежде всего нужно было следить за дорогой и уклоняться от встречных машин, чьи водители уж точно заметят падающую им навстречу комету. Глянув мельком в боковое окно, майор проворчал «Догоняет, гад!» и, прикусив от напряжения губу, продолжил набирать скорость.
Плазмодемона точно видел Гробик, но чтобы докричаться до него, мне нужно было открыть люк между кабиной и будкой. Однако сейчас это делать категорически не рекомендовалось. Словно в подводной лодке при объявлении тревоги, так и у нас сейчас все люки были задраены, чтобы при возгорании одного отсека огонь не перекинулся в соседний.
Хотя какая разница, летел Отшельник быстро или медленно? Деваться нам все равно некуда. Как бывает и в уличных автогонках на четверть мили, наш путь был прям, и сойти с него означало проиграть гонку. Что в нашем случае означало вдобавок мучительную гибель в дьявольском пламени.
Плазмодемон приближался к нам, но и мы с каждой секундой приближались к тоннелю. Бледному хотелось выжать из груженой машины еще хотя бы чуть-чуть мощи, но она и так шла на пределе. Метров за сто до въезда в тоннель в зеркало заднего вида стало уже невозможно смотреть – в нем как будто отражалось само солнце. А когда до цели оставалось метров пятьдесят, что-то ударилось в «Урал» сверху, и я увидел, как на обочину полетели обломки выдвижной лестницы, крепившейся до этого поверх цистерны.
– Вот дерьмо! – вырвалось у Бледного. Он аж подскочил на сиденье, видимо, решив, что Отшельник приземлился на машину и кромсает ее прямо на ходу. Враг действительно мог дотянуться до нас огненной плетью, но пока он атаковал «Урал» с воздуха. И успел нанести еще один удар, едва мы ворвались в тоннель. Судя по звуку, на сей раз он содрал часть кузовной обшивки, чье громыхание по асфальту снова заставило нас вздрогнуть.
Мы не успели разглядеть, где засел Кальтер. Едва «Урал», а за ним Отшельник нырнули в тоннель, тот озарился ярким светом – так, словно в нем включили тысячу дополнительных ламп. А когда я снова глянул в окно, то увидел, что мы несемся наперегонки с пламенем. Оно двигалось по стенам и потолку, причем быстрее нас, на глазах вырываясь все дальше и дальше вперед. Наша машина уподобилась пуле, летящей по ружейному стволу в потоке пороховых газов. И когда мы выскочим из тоннеля… если выскочим, наш выезд станет сопровождаться мощным выбросом огня. Со стороны это зрелище наверняка будет выглядеть эффектно. Вот только мы едва ли оценим его красоту, поскольку начнем гореть заживо, так как стекла кабины к тому моменту уже лопнут…
Однако до конца тоннеля мы не доехали. Но не потому, что плазмодемон взорвал топливный бак, и мы, вопя и обугливаясь, дружно отправились к праотцам. Все было далеко не так трагично. Скорее, наоборот – все складывалось очень даже неплохо! Окружающее нас пламя резко погасло, и в тоннеле снова все стало по-прежнему. И хоть «горели» мы вроде бы недолго, нашим глазам все равно потребовалось время, чтобы привыкнуть к сумраку.
– Тормози! – крикнул я Бледному, поняв, что случилось. – Давай задний ход!
Бледный приоткрыл дверцу, чтобы лучше ориентироваться, сдавая назад. Я сделал то же самое – две пары глаз в такой работе лучше, чем одна. Фонари на том отрезке тоннеля, где пролетел Отшельник, полопались от высокой температуры, задние фары на «Урале» – тоже, и теперь там царила темнота. Единственным источником света позади нас было нечто, валяющееся прямо на дороге и горящее трепещущими языками пламени. В этом нечто отчетливо угадывался силуэт человека. И мне хотелось надеяться, что мы глядим не на погибшего Кальтера, в то время как сам Отшельник вылетел из тоннеля и подкарауливает нас где-то снаружи.
– Стой! – скомандовал я Бледному, когда до горящего тела оставалось несколько метров. «Урал», чьи колеса также дымились (но не горели, и то ладно), скрипнул тормозами и замер на месте, перегородив проезд. Впрочем, машин позади нас пока не наблюдалось, да и мы не собирались здесь надолго задерживаться.
Схватив фонари, мы выскочили из машины и осветили лежащее на дороге тело. Или не тело? Очертания у него и впрямь были человеческие. Но само оно выглядело не обугленным, а желеобразным, как медуза. Огонь, казалось, исходил прямо изнутри этого существа. Единственным не горящим участком на нем был маленький квадратик со сглаженными углами – нечто вроде темного пятнышка на солнце. И форма, и размеры этого пятнышка напоминали пакаль.
– Ну чего встали?! – донесся из темноты громкий голос, и лучи наших фонарей устремились в ту сторону. – Кого ждете, черт побери?! Вперед, за дело – время дорого!..
Кальтер был жив и вроде бы не пострадал, но его закопченное одеяние дымилось. Отбросив гермошлем, он прямо на ходу начал расстегивать замки на скафандре и в итоге снял его еще до того, как приблизился к нам. После чего остался в одной пожарной форме – такой же, какую носили мы.
Как выяснилось чуть погодя, Безликий углубился в тоннель примерно на треть, а потом вскарабкался на разделительную решетку и прицепил себя к ней за пояс альпинистским карабином. Короче говоря, занял самую выгодную позицию для стрельбы пакалем и освободил руки. Разбив две ближайшие лампы, Кальтер спрятался в тени, чтобы не бросаться в глаза водителям проезжающих под ним автомобилей. Вроде бы получилось. По крайней мере, ни одна машина из тех, что пронеслись по тоннелю за последующую четверть часа, не остановилась и даже не притормозила.
Услыхав пожарную сирену и увидев вдали красные и синие проблески, Кальтер выбросил респиратор и нацепил гермошлем. А когда заметил Отшельника, опустил вдобавок на стекло шлема светозащитный фильтр. Даже издали «сожравший» ракету плазмодемон слепил глаза. Что же будет, когда он ворвется в тоннель? А ведь Кальтеру нельзя стрелять наугад – ему нужно видеть летящего противника как можно более отчетливо.
Не вспомни Безликий о светофильтре, он, скорее всего, провалил бы миссию, поскольку не разглядел бы при такой яркости даже свой протез, не говоря об Отшельнике. Но в затемненном стекле его силуэт просматривался замечательно. И когда он ворвался в тоннель сразу за нами, Кальтер позволил врагу приблизиться на расстояние выстрела, взял небольшое упреждение и метнул пакаль в цель…
Упреки Кальтера в том, что мы медлим, были несправедливы. Мы едва покинули машину и еще даже толком не осмотрелись. Но теперь, когда выяснилось, что все живы, а враг обезврежен, я, Безликий и остальные приступили к работе с таким рвением, с каким настоящие пожарные готовятся к битве с огнем.
Открыв задний отсек, в котором находилась помпа, я подсоединил к ней шланг и окатил плазмодемона из брандспойта. Раздалось шипение, вверх ударили клубы пара, но полностью сбить огонь никак не удавалось. Едва я переставал поливать Отшельника, как на нем тут же проклевывались новые язычки пламени. Не знай я, с кем мы имеем дело, решил бы, что тушу сгусток напалма. С одним лишь отличием – напалм лежал бы на земле без движения, а этот сгусток живой плазмы под струей воды заворочался, начал издавать мерзкие звуки и шевелить конечностями.
Я ощутил, что от страха у меня на голове зашевелились волосы. Странно, ведь в последние два месяца я брил ее наголо. Но как бы то ни было, Отшельник имел сейчас явно не боевой вид – разве что ему захочется сразиться со мной врукопашную, – и это меня несколько утешало.
Пока я охлаждал противника, Бледный и Гробик вынули из другого отсека брезент и стали его разворачивать, а Кальтер – разматывать остальные шланги. После того, как брезент был расправлен, я стал обливать водой и его. Бледный же в это время взял топор и проверил одну из наших теорий – попытался отрубить врагу голову. Если бы майору это удалось и обезглавленный враг умер, мы, наверное, тут же пустились бы в пляс. Увы, топор проходил сквозь аномальную плоть Отшельника, не нанося ей ни малейших повреждений. Та часть его тела, которую следовало считать шеей, мерцала и вспыхивала при каждом ударе. Но урона от топора было не больше, чем если бы Бледный рубил им обычный огонь.
Убедившись, что все без толку, майор чертыхнулся и отбросил топор. Я тоже выключил помпу, после чего мы вчетвером ухватили за края изрядно потяжелевший брезент, набросили его на плазмодемона и стали заворачивать пленника в этот негорючий саван. А завернув, обмотали его для пущей уверенности шлангами. Затем я еще раз хорошенько облил сверток водой, и мы, опять же все вместе, забросили его на цистерну.
От обернутого в несколько слоев мокрого брезента Отшельника валил пар. Даже сквозь огнеупорные перчатки мы почувствовали, каким обжигающим был наш груз. А ведь он еще и пытался от нас вырваться! Впрочем, пока что мы могли с ним справиться. Нам осталось лишь поместить его в тюрьму, где он не доставит нам хлопот, как минимум, в ближайшие полчаса. А если повезет, то и дольше.
Открыв верхний люк цистерны, мы еще раз поднатужились и сбросили горячий сверток в воду. Потом задраили горловину, отцепили шланг и поспешили в машину. После чего рванули отсюда столь же быстро, как до этого мы удирали от Отшельника.
Вот где нам еще могли бы помочь пакали! Перенестись прямо отсюда к мосту вместе с «Уралом» – это было бы просто здорово. К сожалению, этот способ мог сработать лишь в том случае, если бы оба зеркальных артефакта остались на берегу. Но когда один из них находился с нами, ничего бы у нас не вышло. Или вышло бы, но не так, как нужно. К тому же аль-Наджиб опасался, что перенос того, кто уже пострадал от некорректной телепортации – плазмодемона, – мог завершиться для нас катастрофой. Проделывать такое было бы все равно, что десантироваться с самолета, зная, что ваш парашют имеет серьезный дефект и может не раскрыться.
Возвращаться за «Доджем» было некогда. Не разворачиваясь, мы проехали через тоннель и сразу свернули налево – на улицу, идущую вдоль железной дороги. Она являла собой ближайший путь к мосту Утопленников. Движения на ней практически не было – улица упиралась в берег и заканчивалась тупиком. Лишь где-то за километр до реки имелся поворот налево, выводивший к железнодорожному переезду. За ним находился окруженный высоким забором комбинат леспромхоза. Но там сейчас вряд ли что-то происходило, а иначе нам навстречу попалось бы куда больше машин.
Проблемы начались до того, как мы достигли вышеупомянутого поворота. Все было тихо, когда вода в цистерне вдруг булькнула. Да с такой силой, что это услышали и мы с Бледным, и сидящие в будке Кальтер с Гробиком. Конечно, мы знали, что там происходит, однако не думали, что это начнется так скоро. А бульканье между тем продолжилось, и, когда мы свернули к переезду, из цистерны доносилось уже безостановочное бурление.
«Зеркальный пакаль отбросит плазмодемона к начальному этапу его развития, но не остановит наращивание его мощи, – предупреждал нас аль-Наджиб. – Если ему не помешать, вскоре он полностью восстановит силы и продолжит бесчинства. Возможно, если обессиленного Отшельника сразу же бросить в воду, это его убьет. Но если воды окажется мало, он, скорее всего, вырвется из этой ловушки».
Воды у нас действительно было мало. Мы убедились в этом, когда из-под крышки люка стал прорываться пар. Бурление в цистерне усилилось настолько, что теперь «Урал» дрожал не переставая. Нас трясло еще и потому, что, въехав на переезд, мы свернули на железнодорожную магистраль и помчались к мосту самой короткой дорогой, которая только существовала: прямо по рельсам! Что ни говори, а поездочка выдалась запоминающейся. И чем дальше, тем все более разухабистой она становилась.
Пожарная цистерна не являлась паровым котлом и не была рассчитана на такую нагрузку. Вскоре швы на ней стали расходиться, кипяток со свистом вырывался наружу, и вот уже «Урал» несется по железной дороге в клубах пара, словно натуральный паровоз. Но это было и хорошо. Пускай в бочке появляются мелкие дыры – через них сбрасывалось избыточное давление. Каждая такая брешь отсрочивала взрыв, который рано или поздно, но случится, поскольку сила Отшельника с каждой минутой возрастала.
Мощный движок позволял «Уралу» прыгать по шпалам и перескакивать через рельсы без особых усилий. И когда мы наконец увидели мост, даже я вслед за Бледным не удержался от радостной брани. И наши товарищи на берегу наверняка тоже радовались – вряд ли они проморгали движущуюся к мосту машину, за которой тянулся густой паровой шлейф.
На самом деле, конечно, радоваться было еще рано, ведь впереди нас ожидала не менее важная и куда более опасная работа.
В музее не было информации, успел ли по мосту Утопленников проехать хотя бы один автомобиль прежде, чем мост был взорван на заре автомобильной эры. Если не успел, значит, честь таких первопроходцев выпала нам. Хотя и мы не могли полноправно считаться таковыми, поскольку не пересекли реку, а остановили машину посреди моста. После чего выскочили из нее и припустили во все лопатки в сторону берега.
Стоя на месте, «Урал» продолжал ходить ходуном. Теперь – исключительно за счет кипящей в цистерне воды, а также пытающегося вырваться наружу Отшельника. Судя по всему, он уже разодрал «смирительную рубашку», которую мы на него надели. А, значит, еще немного, и он пробьет стену своей темницы. И когда это случится, на город вновь обрушится огненный кошмар. И первыми, на ком плазмодемон сорвет злобу, будем, естественно, мы.
– Ты не забыл о последнем пункте нашего договора? – поинтересовался у меня на бегу Кальтер. – Надеюсь, он все еще в силе? Если да, сейчас самое время сдержать обещание.
– Да, в силе, – с неохотой признал я. Не все детали плана Безликого были мне по душе. Особенно этот так называемый «последний пункт». Он не давал мне и моей команде никаких преимуществ – напротив, вынуждал нас пожертвовать кое-чем ценным. Но идти на попятную, а тем более сейчас, было поздно. Да и Кальтер, в свою очередь, тоже готовился пойти на жертву, и тоже немалую, так что мы брали на себя обоюдные расходы.
Кальтер взял у меня то, что я ему обещал, и молча кивнул в знак благодарности. Ладно, поглядим, что у нас в итоге выйдет, и не окажемся ли все мы у одного большого разбитого корыта, а кое-кто при этом еще и мертвым.
Бросив машину с Отшельником, мы возвращались на берег, где у Крупье, как хотелось надеяться, все было готово к горячему приему горячего гостя. Но чтобы наш подарок ему оказался полным, недоставало всего одной, завершающей детали. Самой важной и взрывоопасной. И я все еще понятия не имел, каким образом Кальтер намерен ее раздобыть…