Глава 35

Чтобы воцарившееся над Гамилькаром спокойствие переросло в новую войну – уже третью по счету за минувшие сутки! – потребовалось всего ничего: один залп по трем флагманам Союза Народов. После чего вокруг «Эсквайра» разыгрался такой огненный хаос, что можно было ненароком подумать, будто он не вступил в бой, а упал на поверхность Велунда.

«Прорыв», «Грозовое небо» и «Ледяной гигант» ответили на агрессию смаглера дружно и без всякой церемонности. Из чего следовал вывод, что их экипажи давно засекли приближение сайтенского корабля, заподозрили, что с ним что-то неладно, объявили боевую тревогу и взяли его на прицел. И взяли не только они. С той поры, как «Эсквайр» снизился на чужую орбиту, многие встретившиеся ему корабли и шаттлы развернулись и взялись его сопровождать, двигаясь неподалеку от него параллельными курсами.

К той минуте, когда «Эсквайр» вышел на оптимальную для атаки линкоров дистанцию, вокруг него успел собраться внушительный эскорт из нескольких десятков всевозможных кораблей. И еще неизвестно сколько их в эти минуты мчалось сюда, так как тревожная весть о подозрительном смаглере наверняка разнеслась по всему рассредоточенному в окололунном пространстве флоту. Даже если Лавина отвечала на поступающие к ней запросы какой-нибудь правдоподобной ложью, поведение звездолета в любом случае выглядело чересчур странным. А особенно для мнительных вильдеров. Которые в любой подобной странности видели прежде всего проявление враждебных намерений. И всегда били тревогу, даже предполагая, что их опасения, скорее всего, будут ошибочными.

Силовые щиты включились до того, как по «Эсквайру» полоснул первый лазерный луч и его настигла первая ракета. Уровень нагрузки, которую принимал на себя этот непонятный Клыку механизм, также отображался на окне-дисплее и был самой важной информацией, что поступала сейчас на мостик. Количество атакующих звездолет второстепенных противников пока значения не имело. В настоящий момент «А.О.О.» интересовала лишь главная цель, и огонь всех орудий «Эсквайра» был сконцентрирован на ней.

Линкоры, естественно, в долгу не остались. И принялись столь же яростно отстреливаться, взявшись попутно набирать скорость. Не для того, чтобы оторваться, ибо это было бесполезно. Капитаны флагманов хотели всего лишь максимально усложнить смаглерам охоту на них. И, если получится, выиграть себе время на расстыковку, что было далеко не одноминутным процессом, а также протянуть до подхода подкрепления. Которое, накинувшись на звездолет скопом, грозило вызвать перегрузку его защитных экранов и обратить его в бегство.

Щиты «Эсквайра» поглощали урон, но не могли полностью уберечь его от тряски. Тем более при таком плотном обстреле со всех сторон. Болтало его, разумеется, не так яростно, как вильдерские корабли – видимо, срабатывали какие-то амортизаторы и стабилизаторы. Вот только Клыка это не слишком успокаивало, стоило лишь ему бросить взгляд на то, что творилось за бортом. В том мире, где он прожил всю свою жизнь, если ты видел взрыв со столь близкого расстояния, ты видел его лишь миг, потому что в следующий миг ты был уже мертв. Здесь же ядерные ракеты, казалось, врезались прямо в окно мостика и взрывались в трех десятках метров от Клыка, а он не только оставался жив, но и продолжал наблюдать за обстановкой снаружи. Несмотря ни на что, все до единой отметки оставались на дисплее и все контуры вражеских кораблей отчетливо виднелись на фоне застившего обзор пламени.

Уже в первую минуту боя шквал обрушившегося на «Эсквайр» огня понизил уровень его защиты почти наполовину. Большую ее часть «снял», как и прогнозировалось, обстрел, ведущийся с линкоров. Поэтому, уничтожив их, смаглеры и Клинки должны были сразу же задышать свободнее. И они планомерно продвигались к цели, осыпая противника снарядами и импульсами энергетических пушек, от которых того защищала лишь броня. И которые довольно успешно ее пробивали.

Жаль, ныне «Эсквайр» не являлся военным кораблем, и у него на борту не было по-настоящему мощного вооружения. Такого, что уничтожило бы столь крупную мишень с одного-двух залпов. Вот и приходилось Лавине буквально «клевать» флагманы, дырявя те из стационарных гауссов, что кромсали отсек за отсеком и подбирались к их защищенным стратегическим узлам. Ржавый очень надеялся, что у Лавины хватит боеприпасов, чтобы раздолбить громадины до того, как они расстыкуются. Потому что, если они разлетятся в разные стороны, будет трудно вычислить, на каком из них установлен «Улуру». А за тремя сразу «Эсквайру» было уже не угнаться.

Обстановка стала еще напряженнее, когда уровень защиты резко опустился до тридцати трех процентов и продолжил снижение. Это вступила в бой подоспевшая на выручку флагманам целая флотилия крейсеров и истребителей Цуруги. Клык узнал очерченные на дисплее, характерные силуэты их кораблей. В ответ на усилившийся огонь звездолет стал еще быстрее описывать круги вокруг своей главной цели, что заметно осложнило задачу всем его врагам. Теперь, когда их полку прибыло, они уже рисковали не только промахнуться, но и угодить под огонь друг друга. Это заставило их стрелять осторожнее, но поскольку с каждой минутой их становилось все больше, «Эсквайру» это мало чем помогало.

– Уводи корабль, дура! – не выдержал стойко молчавший все это время Нублар, когда индикатор защиты упал до двадцати пяти процентов и замерцал красным светом. – Дай отбой «А.О.О.» и уводи корабль, а иначе ты всех нас угробишь! Наплюй на свои дерьмовые планы – спасайся, пока еще есть энергия на щитах!

Ржавый Клык не был трусом. А после того как Лавина перешла от слов к делу, он стал еще более верным ее союзником. Но сейчас он был отчасти согласен с капитаном. Ввязавшись в бой, Карр превратилась в одержимую фурию, а это было крайне неразумное поведение. Возможно, ей следовало не переть напролом, а атаковать наскоками. И попутно использовать свои таланты для дистанционного проникновения в компьютеры флагманов, чтобы выяснить, какой из них транспортирует «Улуру». Однако это Клык легко придумывал подобные тактические варианты. В то время, как у Лавины могло и не быть такого выбора. Да, выйдя из тела, она обрела власть над звездолетом. Но вместе с этим, очевидно, утратила и многие свои таланты. А иначе зачем бы ей вообще понадобилось задействовать его программу активной обороны вместо своих диверсионных навыков?

– Как долго продержится твоя броня без силовых щитов? – поинтересовался Ржавый у Нублара.

– А?! Что?! – Капитан так напряженно таращился на главный монитор, что поначалу даже не понял, кто к нему обращается. – Что ты сказал, дикарь? Голая броня?! Ну да, какой-то резерв прочности у нее есть. Но при таком обстреле его хватит на… Не знаю, на сколько его хватит – раньше я таких опытов не проводил, я ведь не самоубийца! Но если тебе тоже не хочется издохнуть, то давай, начинай уговаривать Карр, чтобы она не дурила, а убиралась отсюда, пока нас тут не… Вот дьявол!

«Эсквайр» впервые тряхнуло так сильно, что у Клыка клацнули зубы и он чуть не упал. Хотя многие смаглеры, а также Вертун оказались вовсе не такими стойкими и повалились на пол. Нублар тоже не удержался бы на ногах, не окажись позади него кресла, куда его задница приземлилась уже безболезненно.

«Щиты № 8 и № 9 вышли из строя! – тут же известила всех вспыхнувшая на дисплее предупредительная надпись. – Уровень защиты оставшихся щитов – 14 %! Капитану рекомендовано отключить режим «А.О.О.» и увести корабль в безопасное место!»

– Срочно изолируй Тридцать второй и Пятьдесят Пятый отсеки, дура! – заорал Нублар, быстро смекнувший, чем опасна для корабля утрата Восьмого и Девятого щитов. – Слышишь, что тебе говорят, или нет?!

«Отсеки № 32 и № 55 изолированы!» – загорелось на экране новое оповещение. Похоже, в пылу атаки Лавина растеряла не все свое здравомыслие, раз сочла-таки нужным прислушаться к рекомендации капитана.

– Отлично! – всплеснул руками Нублар. – А теперь давай, увози нас отсюда прочь, чокнутая стерва! Хватит, навоевались! Хорошо, если одними убытками отделаюсь, а не оставлю по твоей милости на этом чертовом Гамилькаре свою башку!

Увы, но к этому капитанскому совету Карр осталась глуха. И возобновила бешеную перестрелку с линкорами, хотя энергия щитов продолжала слабеть примерно на один процент каждые полминуты, а сногсшибательные толчки болтали «Эсквайр» еще чаще.

Судя по отметкам на мониторе, флагманы все-таки успели расстыковаться и теперь начали разлет. Еще чуть-чуть, и Лавине пришлось бы признавать свое поражение, но едва корабли-гиганты обрели самостоятельность, как у «Грозового неба» взорвался позитронный реактор.

Он полыхнул такой яркой вспышкой, что по дисплею побежали помехи, а уровень защиты упал до катастрофических пяти процентов, хотя еще секунду назад на индикаторе светилось «одиннадцать». Зато когда видимость за панорамным окном немного улучшилась, открывшаяся Ржавому и остальным картина прямо-таки ласкала глаз. И даже появившаяся поверх нее надпись, что незащищенные отсеки звездолета пробиты и разгерметизированы, почти не омрачила Клыку радости от одержанной победы.

От «Грозового неба» остались одни мелкие раскаленные обломки, продолжающие разлетаться во все стороны. Они представляли опасность для преследователей «Эсквайра», но не для него. Даже на малой мощности силовое поле могло отразить такую угрозу – в сравнении со снарядами и ракетами скорость обломков была невелика. Случись взрыв чуть позже, он не причинил бы вреда «Прорыву» и «Ледяному гиганту». Но поскольку те все еще находились поблизости, то и досталось им крепко. «Гигант» ударило так, что он начал вращаться вокруг своей оси, и от его изрешеченного снарядами корпуса стали отрываться целые фрагменты. У «Прорыва» дела обстояли еще хуже. В самом его центре зияла такая огромная брешь, что вскоре он должен был развалиться пополам уже без чьего-либо вмешательства.

Оба линкора получили серьезные повреждения, но «Ледяной гигант», кажется, еще мог двигаться. А значит, по нему и надо было бить сейчас из всех орудий, пока он не выровнял свой полет и не набрал ускорение. Умная программа «А.О.О.» тоже, наверное, так и поступила бы. «Наверное» – это потому что Лавина Карр не позволила ей этого сделать, приказав ИИ сосредоточить огонь на «Прорыве». А точнее, на его громадной пробоине.

– Ты решила перепилить это корыто пополам?! – громко осведомился Нублар у Лавины. – Совсем рехнулась, что ли, тратить снаряды на мертвеца? Добей «Гиганта», пока тот не удрал, а этот ублюдок и без тебя сейчас развалится!

Вместо ответа на главном мониторе включился «зум», который приблизил изображение так, что смаглеры и Клинки смогли присмотреться к разверзнутой утробе линкора. Вот только неясно, что они должны были там разглядеть. Сам Клык наблюдал одни лишь разгромленные и оплавленные палубы да перегородки.

Видимо, поняв, что без подсказки не обойтись, Карр выделила светящимся контуром в этом хаосе какое-то громоздкое приспособление – так же, как до этого ИИ выделял контурами на дисплее вражеские корабли. Но Ржавому и это опять же ни о чем не говорило. И если бы не Нублар, которому данное устройство было все-таки знакомо, Клык, наверное, еще минуту-другую терялся бы в догадках.

– Ландшафт-компрессор! – воскликнул капитан, указав пальцем на отмеченный Лавиной объект. – И зарядная капсула в нем торчит, будь я проклят! Ты нашла то, что искала, Карр! Поздравляю! Только нам, похоже, отсюда уже не удрать, пропади ты пропадом вместе со своим «Улуру»!..

Взрыв «Грозового неба» и его разлетевшиеся обломки ослабили ведущийся по «Эсквайру» огонь, и отметка уровня его защиты остановилась на четырех процентах. Впрочем, остановилась ненадолго. И как только Лавина возобновила обстрел перевозящего стратегическое оружие флагмана, его защитники тоже все как один вернулись к охоте на его охотника.

«3 %… 2 %… 1 %»…

– Будь ты проклята! Проклята! Проклята! – неистовствовал Нублар, в сердцах молотя кулаками по пульту. Наверное, ему страсть как хотелось натравить на Лавину те вирусы, которыми он ее стращал, да только какой от них был бы прок? Они не победят Карр – по крайней мере мгновенно, – а спасать звездолет надо было прямо сию же минуту. И то не факт, что это поможет – слишком глубоко увяз он в этой битве, чтобы так просто и безболезненно из нее выйти.

«Энергетические щиты деактивированы!» – бесстрастно оповестил ИИ всех следящих за тактическим экраном. И, убрав отныне не нужную шкалу уровня защиты, тут же вывел на экран схематическое изображение «Эсквайра». На нем уже были подсвечены пульсирующим красным светом два отсека. Те самые – Тридцать Второй и Пятьдесят Пятый. Однако не прошло и двух секунд, как к ним присоединился еще один, из кормовой части корабля – Сто Третий.

Вот теперь звездолет затрясло по-настоящему, и прежнюю «интеллигентную» тряску можно было вспоминать прямо с ностальгической грустью. Держать смаглеров на прицеле пулемета стало физически невозможно, и Клык, повесив оружие на грудь, был вынужден схватиться за поручни. Впрочем, даже если кто-то и хотел бы в этот момент напасть на Клинков, ему это тоже не удалось бы, поскольку он не пробежал бы по ходящему ходуном полу и нескольких шагов. Все на мостике были озабочены тем, чтобы не порасшибать себе головы, и всяк хватался за все, что попадалось ему под руку.

Если до этого защитники линкоров не доставляли неприятностей непосредственно «Эсквайру», долбя его силовые экраны, то теперь все стало совсем иначе. Безусловно, даже без энергетической защиты броня звездолета многократно превосходила по прочности броню самого неприступного корабля вильдеров. И могла какое-то время выдерживать попадание их снарядов, лазеров, а возможно, даже нескольких противокорабельных ядерных торпед. Вот только проверяли ли конструкторы звездолетов свои детища такой огневой нагрузкой на практике – большой вопрос. Сомнительно, что им вообще приходила в головы мысль, что какой-нибудь капитан, будучи в здравом уме, бросит в одиночку вызов сотням военных кораблей противника, пусть даже это окажутся корабли вильдеров. Так что сказать наверняка, каков ресурс прочности у корпуса «Эсквайра», не смог бы даже его всезнающий ИИ.

Все, что мог теперь последний – это бить непрекращающуюся тревогу и продолжать считать пробитые корабельные отсеки. Когда их количество увеличилось до двенадцати, Нублар уже сорвал голос от крика и потому просто сидел в кресле, обхватив в отчаянии голову руками. Наверняка он вдобавок трясся от страха, но увидеть это было нельзя. И мостик и весь звездолет болтало так, что лишь одна Лавина Карр не стучала в эти минуты зубами. Да и то лишь потому, что в виртуальной ипостаси они у нее отсутствовали. Но и она наверняка испытывала страх, ведь ей тоже не хотелось сгинуть вместе с «Эсквайром» в ядерном пекле.

«Эсквайр» содрогнулся от нового, особенно мощного толчка, однако было в нем нечто такое, что делало его непохожим на все предыдущие сотрясения. Ржавого Клыка не только подбросило, но и потащило по воздуху в сторону окна. Не резко, но весьма ощутимо. Если бы он изо всех сил не вцепился в поручень, то, вероятно, взмыл бы над полом. И, пролетев эти метры, прилип бы к экрану, словно врезавшаяся в гермошлемное стекло муха.

Вряд ли все это являлось хорошим признаком. Скорее, напротив – очевидно, при попадании очередной ракеты у звездолета нарушилась искусственная гравитация. Не полностью, поскольку невесомость на нем пока отсутствовала, но критический сбой в этой системе уже обнаружился.

Еще одна тревожная новость. Не исключено, что даже предпоследняя. А финальное известие Клинкам и смаглерам доставят пробившие внешнюю обшивку мостика вражеские ракеты. Вон сколько их следов отмечено на дисплее! И все эти следы вот-вот сойдутся в одной точке – на «Эсквайре»…

Что ж, если до этого вокруг творилось просто дерьмо, то теперь оно стало полным. И тем контрастнее на фоне всего этого прозвучал из динамиков обрадованный голос Лавины Карр:

– Ну вот и все! Дело сделано! А теперь, жалкие плаксы, как вы и просили, мамочка увозит вас из этого плохого места! Если кто собрался издохнуть прямо сейчас, советую немного повременить – возможно, вам еще повезет выбраться отсюда живьем и выстирать свои обгаженные штанишки!..