Глава 34

Взвесив все предъявленные захватчицей аргументы, Нублар принял нелегкое для себя решение капитулировать. И пусть, по словам Лавины, капитуляция его была временной, условия ее являлись достаточно жесткими. Всем до единого членам команды пришлось сложить оружие и собраться на мостике. Туда же нагрянули и Клинки. Которым, естественно, разоружаться не требовалось, ведь им поручили охранять смаглеров, дабы те не нарушили соглашение с Карр, отмочив какую-нибудь глупость.

Второй страховкой Лавины служил Бобус, оставшийся в капитанской каюте приглядывать за бесценной коллекцией земных бутылок. Стрелять в людей он не мог, поэтому на мостике ему делать было совершенно нечего. Зато против уничтожения антиквариата робот ничего не имел по причине отсутствия у себя таких программных ограничителей. Стоит лишь Клыку дать ему отмашку, как он тут же разделается с бутылками еще быстрее, чем с этим справились бы трое Клинков. Безусловно, Нублар также был поставлен об этом в известность. И вряд ли он усомнился в том, что боевой вильдерский робот ослушается приказа своих хозяев, если дело дойдет до погрома.

– Мы ошиблись, – сообщила Лавина Карр вильдерам, пока те добирались до мостика, где их уже ждали разоружившиеся смаглеры. – Я все проверила: никакого ландшафт-компрессора на «Эсквайре» нет. И это вовсе не Нублар продал его вашим врагам. А кто продал – неизвестно.

– Размажь тебя танковая гусеница! – вырвалось у Грира. – А я ведь чуял, что все именно этим и обернется!

– Однако все далеко не так безнадежно, вожак, – продолжала Карр. – В бортовом компьютере Нублара хранится подробная информация о флоте Союза Народов. И там среди всего прочего есть любопытное упоминание о трех флагманских линкорах, которые зачем-то пристыкованы друг к другу. Вопрос: зачем им во время битвы собираться в удобную для противника, большую групповую цель?

– Если они просто не летят борт к борту параллельными курсами, а именно пристыкованы, значит, это было сделано с целью объединения их реакторов, – заключил Вертун. – Другого объяснения я не нахожу.

– Я тоже, – согласилась Лавина. – Такой вариант питания «Улуру» тоже далек от идеального. Но он в любом случае более эффективен, чем если бы ландшафт-компрессор получал энергию от одного позитронного реактора. И если эти флагманы расстыкуются, а затем, долетев до Роммеля, снова объединятся, они зарядят первую капсулу «Улуру» уже через сутки.

– «Издохните все, проклятые гады!» – напомнил Клык название той программы, которую собралась активировать Карр. – Что у тебя на уме, и кто они, эти «все»? Надеюсь, мы в их число не входим?

– «А.О.О.» – Активная Одиночная Оборона, – пояснила Лавина. – Этот автоматический боевой режим не предназначен для боя с другими звездолетами. Его задействуют при пролете через скопления астероидов, минных полей, для отражения атак пиратских флотилий вильдеров… Короче говоря – для поражения множественных медлительных целей. Таких, с которыми ИИ звездолета может разобраться без участия экипажа.

– И ты хочешь включить «А.О.О.», чтобы бросить «Эсквайр» в бой против целого флота Союза? – Ржавый недоверчиво хмыкнул. – Не хочу отговаривать тебя от этой прекрасной затеи, но ты явно недооцениваешь противника. Хватит ли на «Эсквайре» боеприпасов и энергии, чтобы отбиться от сотен кораблей и удержать под их огнем силовую защиту? Это ведь не пираты и не астероиды, а весьма серьезная угроза даже по вашим меркам.

– А разве я спорю? Но у тебя, видимо, есть идея получше, как остановить дикарей, заполучивших в руки «Улуру»?

Клыку оставалось лишь развести руками – все верно, такой идеи у него и близко не было. Поэтому он оставил Карр в покое и сосредоточился на той работе, которую она ему поручила: приглядывать за собравшейся на мостике командой «Эсквайр».

За минусом трех наемников, что погибли у дверей капитанской каюты, на корабле осталось еще двадцать пять смаглеров. Включая самого Нублара и, как оказалось, пережившего бой в ангаре Хамсина. Правда, полностью выйти сухим из воды ему не удалось. Теперь у старпома отсутствовала левая рука, а лицо уродовал огромный шрам, которого раньше тоже не было. Но если любой вильдер отправился бы после таких ранений на больничную койку, то киборг продолжал оставаться на ногах. Причем он держался на них не из последних сил, а вполне бодро и устойчиво. И ничто у него не кровоточило. Более того, не знай Клык, когда Хамсин заработал свой шрам, он мог бы подумать, что тот появился у него на лице достаточно давно.

Повинуясь приказу капитана, старпом и остальные столпились в той части мостика, где отсутствовали элементы управления кораблем. Их оружие было свалено в кучу в противоположном углу отсека. Опять-таки по распоряжению Нублара, который, в свою очередь, выполнял приказы Лавины. Обыскивать капитулянтов не было необходимости. Вряд ли кто-то из них припрятал у себя под одеждой силовой кастет или пистолет, ведь Карр наверняка просканировала их всех еще на входе.

Желая сохранить хотя бы остатки гордости, Нублар остался сидеть в капитанском кресле. Против чего Лавина уже не возражала, поскольку заблокировала ему пульт управления. Увидев вошедших на мостик вильдеров, хозяин «Эсквайра» не выказал страха. Презрительно скривив лицо, он картинно зажал себе ноздри и воскликнул:

– Вы гляньте, до чего я только докатился! Вонючие радиоактивные дикари расхаживают по моему кораблю с оружием, как по своей луне! А я должен терпеть их общество из-за наглого шантажа какой-то шлюхи-законницы, у которой вдобавок еще и нет тела! Кстати, как там поживает ваш бывший босс, который так рвался спустить с вас шкуру, что даже отказался от обеда? Впрочем, глупый вопрос. Раз уж вы здесь, а он куда-то запропастился, значит, думаю, я могу о нем навсегда забыть.

– Мне до изжоги осточертело слушать твои вопли и твою болтовню, Нублар, – ответил на это кривлянье Клык, не изменившись в лице. – Поэтому давай-ка я сразу проясню тебе обстановку, чтобы ты больше не капал мне на нервы. Все договоры, которые ты заключил в минувшие полчаса, ты заключил с Лавиной Карр, и только с ней. У меня с тобой нет никаких договоров и, скорее всего, не будет. Да и Лавине я ни в чем не клялся и ничего ей не обещал. Она попросила меня помочь – я был тогда не у дел и лишь поэтому согласился. Но я могу в любой момент отказаться ей помогать, решив, что больше не могу выносить твое общество. И если это произойдет, Карр тебя уже не спасет. Да и зачем ей вообще тебя спасать? Она пообещала, что не причинит тебе вреда, это верно. Но не обещала, что станет защищать тебя от дикарей, если они вдруг по какой-то причине на тебя обозлятся… Я понятно выражаюсь, или мне правда надо разозлиться, чтобы ты меня понял?

– Очень красноречивая и убедительная речь, вождь! Ты выразился настолько ясно, что у меня нет к тебе ни одного вопроса. – Нублар выставил перед собой ладони, давая понять, что капитулирует не только перед виртуальным врагом, но и перед реальным. После чего оскорбленно надул щеки, отвернулся от Клинков и, скрестив руки на груди, уставился в гигантское панорамное окно.

А за окном открывался, пожалуй, самый впечатляющий вид из тех, которые Клыку доводилось наблюдать, будучи внутри космических кораблей. Окна в рубках и на мостиках вильдерских тихоходов были не слишком большими и делались из многослойного бронестекла, отчего их прозрачность оставляла желать лучшего. Через этот же заделанный кристально чистым стеклом проем мог бы, наверное, беспрепятственно пролететь курьерский шаттл. Про широту обзора, который был у капитана и всех присутствующих на мостике, и говорить нечего. У Клыка даже немного закружилась голова – трудно было вот так сразу свыкнуться с мыслью, что подобное зрелище можно наблюдать из замкнутого корабельного пространства.

Когда Клинки ступили на мостик, вид из окна был статичным… ну, или, точнее, очень медленно меняющимся – таким, каким он бывает в иллюминаторах дрейфующих кораблей. Однако это продолжалось недолго. Едва Ржавый, Наждак и Вертун рассредоточились по мостику и взяли смаглеров на прицел трех пулеметов, как корабль пришел в движение. А вместе с ним задвигался в окне и Гамилькар, и мутно-зеленая громада Тисоны, и даже далекий Велунд. Последний выглядел с мостика «Эсквайра» не ярко-багровым, а просто багровым и не слепил глаза; здешние светофильтры работали на удивление избирательно – ограждали глаза от излишней яркости и в то же время ни на йоту не затемняли видимость.

Но это были еще не все наблюдаемые вильдерами метаморфозы. Исключительная прозрачность стекла, которая поначалу удивила Клыка, недолго оставалась таковой. Как только раздалось звуковое оповещение о том, что Лавина активировала режим «А.О.О.», так панорамное окно тут же превратилось в громадный тактический монитор, усеянный всевозможными отметками.

Невидимые до этого, корабли Союза Народов были вмиг обнаружены. И каждый из них получил на дисплее свой маленький, но хорошо различимый значок. Судя по количеству значков – четыре с лишним десятка, – ИИ «Эсквайра» взял на заметку лишь ближайшие к нему потенциальные цели. Среди которых были и главные: три флагманских корабля флотов Терпеливых, Красных Кулаков и Подснежников – «Прорыв», «Грозовое небо» и «Ледяной гигант». Клык опознал их по их схематическим изображениям, что выскочили на экран сразу, как только цель получила статус приоритетной.

Три огромных линкора и впрямь находились так близко друг к другу, что ИИ обозначил их как единый объект, поскольку их индивидуальные отметки наслаивались одна на другую. В нижней части дисплея при этом появлялась и исчезала всевозможная текстовая информация – видимо, дополнительные сведения о целях. Прочесть ее Клык уже не мог. Все написанное на экране предназначалось для сайтенов, а их языком Клинки не владели.

«Вот, значит, как начинаются космические войны в Большом мире!» – подумалось Ржавому, который припомнил суетливые и крикливые приготовления к таким баталиям у вильдеров. Тогда когда навигаторы их кораблей всячески пытались засечь вражеский корабль до того, как он нанесет удар. А после того, как им это удавалось, старались не упустить противника с радаров. Что также являлось большой морокой, поскольку противник стремился к совершенно обратному. Да к тому же пускал в тебя ракеты и выбрасывал ложные цели-приманки.

Даже если бы «Эсквайр» летел в атаку под управлением Нублара, на его борту тоже вряд ли царила бы суматоха. Плавность, стремительность и точность движений переделанного в торговый бывшего военного корабля произвела на Клыка впечатление. Он так привык к резким боевым маневрам своих кораблей и шаттлов, что без рывков и тряски даже не смог ощутить должного боевого настроя. И это при том, что «Эсквайр» намеревался вступить в битву с флотом, который всего за несколько часов уничтожил некогда лучший флот на Тисоне – армаду Зазубренных Клинков.

Неизвестно, что отвечала Карр на поступающие к ней запросы с кораблей вильдеров, да и отвечала ли она на них вообще. А такие запросы наверняка сыпались на Лавину целой лавиной, ведь она грубо нарушила условленный порядок, сойдя с отведенной для нее орбиты и сунувшись туда, где ее не ждали. И где ее настырность вряд ли кому-то понравится, даже если она не произведет ни выстрела. Разумеется, что в нее при этом тоже не будут стрелять, но дипломатический протест ей непременно заявят, и не один.

Между тем тактических отметок на фоне открывающейся с мостика великолепной панорамы становилось все больше и больше. Вместе с этим все чаще и чаще навстречу «Эсквайру» стали попадаться сами корабли – те, что оказывались от него на расстоянии, откуда их можно было различить уже невооруженным глазом. ИИ для удобства подсвечивал на экране их силуэты, отчего они уже не терялись на фоне космического мрака и покрытой желто-черными разводами зеленой атмосферы Тисоны.

Само собой, Карр не стала палить в каждый корабль, что оказывался в зоне поражения ее орудий. Она пусть и в открытую, но все же аккуратно подбиралась к «Прорыву», «Грозовому небу» и «Ледяному гиганту». Состыкованные вместе, они утратили маневренность, превратившись, по сути, в орбитальную базу. Которая, правда, еще была способна взять разгон и удрать от «Эсквайра» по прямой траектории. Да и то лишь в теории. В действительности удрать от корабля сайтенов не сумел бы и самый высокоскоростной истребитель вильдеров. А громадный неповоротливый линкор – тем более.

Держа смаглеров на мушке, Ржавый Клык не упускал из виду и то, как на огромном экране перед ним сходились на битву самые грозные противники, которых только можно было найти сегодня на орбите Гамилькара. Суммарное вооружение трех флагманских линкоров заставило бы нервно икать любого пилота-вильдера, кто посмел бы бросить им вызов. Нублару, конечно, сейчас не икалось, но и в кресле ему спокойно тоже не сиделось. Его застывшее в напряжении лицо и стиснутые кулаки, которыми он оперся на командный пульт, выдавали терзающую его неуверенность.

Но как ни крути, а угрозы Карр пугали его гораздо сильнее. И потому Нублару оставалось лишь скрипеть зубами да помалкивать. Как, впрочем, и Клинкам, рискующим наравне со смаглерами. В случае полного поражения «Эсквайра» вильдерам была уготована та же смерть, что и остальным. Кроме, разумеется, Лавины Карр. Она в своей нынешней ипостаси даже если и умрет, то вряд ли ощутит при этом боль и страдания…