Глава 18

Ржавый Клык предполагал, что если в долине еще остались выжившие Клинки, которые не получили увечья и не попались на глаза «полосатым», то они непременно сбегутся на звуки стрельбы. Не могут не сбежаться, ведь они поймут, что одна из противоборствующих сторон в этой перестрелке – их собратья. Увы, но вспыхнувший на склоне гряды бой утих, а никто туда больше так и не примчался. И даже просто не откликнулся, выстрелив в воздух и оповестив товарищей о своем присутствии.

Это, безусловно, удручало. Но в данный момент Клык, напротив, не хотел бы, чтобы кто-то из его бойцов дал о себе знать. Потому что, когда шаттл взлетит и станет выискивать наземные цели, будет лучше, если он не найдет никого, кроме Ржавого, Наждака и Вертуна. Они-то от него уже не скроются, но другие уцелевшие – сколько бы их там ни осталось – еще могли где-нибудь схорониться и переждать опасность.

Вопреки неутешительному прогнозу, Клинки добежали до подножия гряды, а шаттл все еще стоял на берегу озера и даже не запустил двигатели. Это выглядело довольно странно. Клык потерял из виду удравшего от них врага, который вряд ли успел добежать до корабля, но у него был при себе передатчик, и ему не составило бы труда поднять тревогу. Хотя после такой пальбы она поднялась бы на шаттле в любом случае сразу, как только Бобус взорвал мину.

Тем не менее Клинкам удалось сократить команду Безголового на трех бойцов и еще одного они, вероятно, ранили, а никакой реакции со стороны противника не последовало. И потому Ржавый терзался сомнениями, радоваться ему или еще больше насторожиться. Единственное объяснение, которое напрашивалось сейчас на ум: среди трех убитых «полосатых» оказался и пилот Йоргена. А без пилота поднять корабль в воздух его товарищи уже не могли.

У этой теории был один существенный изъян: никто не посылает пилотов зачищать местность от противника, даже если для этого не хватает обычных солдат. Кто-кто, а старший вождь Безголовый такое распоряжение точно не отдал бы. Даже Клык не отступил от этого правила, хотя у него не было сейчас ни корабля, ни полноценной команды. И все же он приказал Вертуну держаться позади, и сломанная рука пилота была не единственной тому причиной.

Даже если бы Вертун не пострадал, Ржавый все равно запретил бы ему лезть на рожон, поскольку без него у них вообще не оставалось шансов покинуть Гамилькар. Да и с пилотом эти шансы возрастали ненамного. Но в сравнении с нулевыми они хоть что-то значили. И лишиться их по собственной неосторожности было бы неохота.

Короче говоря, не было разумного ответа на вопрос, почему атака Клинков не вызвала на борту шаттла переполох. А без него никак не обошлось бы, ведь Ржавый Клык на этом не остановится. И не только продолжит убивать всех, кто носил на своих боескафах закрашенный герб Роммеля, но и непременно попытается захватить самого Безголового и его корабль.

– Раз уж мы так и так подняли шум, наверное, можно уже нарушить молчание в радиоэфире, – предложил Наждак, устраиваясь за скалой и переводя дух после стремительной пробежки, даром что бежать пришлось под гору. Но в боескафах куда ни беги, все одно – эти несколько килограммов брони не стесняют тебя только в невесомости, а на поверхностях лун за защиту от пуль приходится расплачиваться неуклюжестью и физической усталостью.

– Пожалуй, да – самое время устроить радиоперекличку, – согласился Клык. И, покосившись на шаттл, приступил к делу. На успех которого он к этому часу почти не рассчитывал. Передатчик его боескафа проработал в режиме приема достаточно долго, но никто так и не попытался связаться с командиром. Разве что кто-то из выживших валялся сейчас без сознания, но тогда и вызывать его было без толку – привести человека в чувство таким способом вряд ли удастся.

Клыку не требовалось выходить на связь с каждым бойцом по отдельности – он мог обратиться по оперативному каналу ко всем сразу. С первой попытки никто на его призыв не откликнулся. Со второй – тоже. Но едва Ржавый начал озвучивать свое обращение в третий раз, как радиоэфир вдруг ожил, и сквозь непонятные паразитные шумы до Клинков долетели обрывки чьего-то голоса.

Голос этот звучал приглушенно. Так, словно шлем с передатчиком не был пристегнут к боескафу говорившего, а находился от него на некотором расстоянии. Что и впрямь могло случиться, если скафандр этого бойца оказался поврежден в катастрофе.

Оперативная связь, которой отряд Ржавого Клыка и прочие отряды Клинков пользовались в бою, не позволяла автоматически идентифицировать говорившего. Поэтому всяк выходящий в эфир солдат, вожак или вождь имели свой позывной. Возможно, что откликнувшийся Ржавому боец и называл себя, но сколько Ржавый ни напрягал слух, он не мог опознать того, чей голос звучал у него в наушниках.

– Кто это, по-вашему, может быть? – спросил Ржавый у Грира и Вертуна, которые также слушали сейчас этот разговор.

– Трудно сказать, высокий, – покачал головой Наждак. – Слишком шумно, связь неустойчивая, да он еще и, похоже, не в микрофон говорит. Судя по всему, он ранен и ему требуется помощь. Возможно, это Костяной Глаз. Или Джек Три Пули… Хотя утверждать наверняка все же не стану.

– Мне знакомы эти шумы! – неожиданно встрепенулся Вертун. – Так гудят вспомогательные генераторы шаттлов в режиме предстартовой проверки! Точно вам говорю, высокий – это они! Что, кстати, объясняет и плохую связь. Когда генераторы работают на пике мощности, от них всегда исходят сильные помехи.

Передача продолжалась еще несколько секунд, после чего оборвалась, не оставив Клинкам новых подсказок.

– Проклятие! – сдержанно, по-командирски, выругался Клык. – Что наш человек может делать на корабле Йоргена, если его бойцы ходят и добивают тех, кто выжил?

– Да мало ли зачем ему мог понадобиться один из нас, – пожал плечами Грир. – Вы ведь упомянули Безголовому, с какой чертовщиной мы столкнулись в Гнезде, но не рассказали ему всех подробностей. Вот он и решил вытрясти их из того, кто сумел пережить аварию.

– А потом пленнику разрешили выйти с нами на связь? – Ржавый нахмурился. – Попахивает ловушкой, тебе не кажется?

– Ловушка прямо на борту шаттла? – в свою очередь, усомнился Наждак. – С трудом в такое верится. Кому, как не Йоргену, знать, что если мы почуем угрозу, то разнесем вдребезги всю его посудину, прежде чем он нас прикончит. Я бы на его месте не рискнул устраивать на нас западню ни внутри шаттла, ни снаружи рядом с ним, а отошел бы для этого на другой край долины. А еще лучше улетел бы отсюда поскорее, пока мы и впрямь до его глотки не добрались.

– Не улетает, как видишь, – заметил вождь. – И обстреливать нас с воздуха не торопится, хотя знает, что мы можем доставить ему крупные неприятности. Чего или кого он дожидается, хотелось бы знать?

– А я бы все-таки пошел и проверил, что за дерьмо там творится, – предложил Вертун. – В конце концов, чем мы рискуем? Все равно, даже если Безголовый прямо сейчас стартует и взлетит, мы останемся здесь на верную погибель. Так не лучше ли погибнуть при захвате корабля, чем издохнуть посреди пустыни на чужой планете?

– А он, между прочим, дело говорит, – поддержал пилота Грир. – Не знаю, как вы, высокий, а я бы не отказался сходить к шаттлу и разведать, что там почем. А если что – и попробовать захватить его. Кто бы ни посылал нам оттуда сигналы, будет обидно, если это окажется один из наших братьев и мы ему не поможем. Ну, или хотя бы не попытаемся помочь.

– Не нравится мне все это, – покачал головой Клык. – Очень не нравится… Но в том, что у нас нет иного выбора – здесь я с вами согласен. Отпускать Йоргена отсюда без боя мы не вправе. Потому что другого случая расквитаться с ним за наших павших товарищей нам больше не выпадет.

– Пуля – дура, Клык – молодец! Нельзя просто так взять и оторвать голову Безголовому! – не преминул озвучить свое мнение Бобус, хотя его как обычно никто об этом не просил. Но поскольку ему тоже предстояло отправиться в бой наравне со всеми, Ржавый не стал затыкать ему рот… в смысле динамики. Пускай выскажется, если ему невтерпеж. Теперь, когда от отряда Клыка осталась лишь жалкая горстка бойцов, Бобус мог заслуженно считаться таким же солдатом, как остальные. Жаль только, что научить его стрелять не получится, а то бы ему и вовсе тогда цены не было…

В отличие от больших кораблей курьерский шаттл не имел орудий ни с правого, ни с левого борта – только скорострельные пушки на носу и на корме. Не считая, естественно, ракет. Но весь их запас «полосатые» истратили на вертолифт Клыка, и теперь эта угроза его не страшила. Орудия в принципе тоже – их сектор обстрела был ограничен, и отразить атаки с флангов ими уже не получится. Бойницы в бортах шаттла тоже отсутствовали – чай, не десантная техника. Чтобы не дать Клинкам приблизиться к нему справа или слева, его хозяевам придется открывать огонь, заняв оборону снаружи. Для чего им были нужны пуленепробиваемые укрытия, постройкой которых они, к счастью для нападающих, заранее не озаботились.

В общем, выбор у Безголового и его команды был столь же невелик, как и у команды Ржавого. Чтобы сохранить шаттл в целостности, а себя – живыми, «полосатым» требовалось срочно взлетать, обстреляв напоследок противников из пушек. Иного безболезненного решения этой задачи для них не существовало. И чем дольше они его оттягивали, тем делали хуже самим себе.

Прикрывая друг друга, Клинки, перебежка за перебежкой, подобрались к самому борту шаттла, не произведя ни единого выстрела. Но лишь потому, что по ним также никто не стрелял. Более того, посадочный люк на шаттле, носящем, как выяснилось, название «Паранг», оставался открытым, а сходни на нем – опущенными. Что выглядело и вовсе странным. Даже если сбежавший от Клинков противник не собирался вступать с ними в бой, закрыть за собой входную дверь он должен был в любом случае. Это как минимум. И тем не менее Клинки могли хоть сейчас беспрепятственно взойти на «Паранг», что совсем не походило на ловушку по причине, которую они недавно обсуждали. А именно – пальба внутри шаттла была не выгодна никому: ни его хозяевам, ни захватчикам.

Как бы то ни было, вероятность ловушки все равно не исключалась. И Клык, вместо того чтобы соваться внутрь корабля самому, отправил туда Бобуса. Ему ни пули, ни огонь, ни отравляющий газ были не страшны. В то время как сам робот мог просканировать «Паранг» и окончательно выяснить, есть ли на нем люди или все они по какой-то причине бросили свой корабль и скрылись.

– Люблю запах напалма поутру! – изрек Бобус, въезжая по трапу в посадочный люк. – Здесь есть кто живой? Я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!

Полностью доверять чутью Бобуса все-таки не стоило. Как и у человека, с годами оно у побывавшего в передрягах робота тоже притупилось. Ныне его звуковые, газовые и инфракрасные анализаторы были не столь чувствительны, как в тот год, когда его доставил на Роммель какой-то смаглер. И уже тогда Бобус считался немолодым, ведь контрабандисты возили и продавали вильдерам только устаревшую в Большом мире технику. За это при поимке их зачастую даже не наказывали. А вот за контрабанду современных образцов вооружения смаглера сразу же обвиняли в измене со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Беспокоясь насчет атаки извне – хотя такая ловушка была куда менее вероятна, – Ржавый Клык озирался по сторонам и ждал доклада от Бобуса. Ждать пришлось недолго. Не встретив сопротивления, вскоре робот сообщил вождю информацию, которая не только не проясняла всю эту странную картину, а еще больше ее запутывала.

По словам робота, в «Паранге» обнаружилось четыре человека. Вот только трое из них были мертвы, а один – тот, который выжил, скрывался в генераторном отсеке. То есть там, откуда, по догадке Вертуна, выходил на связь с Клинками кто-то из их товарищей. На боескафах всех мертвецов также были белые полосы, но Йоргена Безголового среди них не оказалось. В последнем Бобус был уверен совершенно точно, поскольку его-то лицо робот смог бы опознать без труда.

– Войди в генераторный отсек и узнай, кто там прячется, – приказал ему Клык.

– Нельзя так просто взять и войти в дверь генераторного отсека, – доложил тот спустя полминуты. – В доступе отказано – дверь заблокирована изнутри. Приступаю ко взлому…

– Отставить взлом! – поспешил остановить его Ржавый. Если за той дверью прятался друг, он подумает, что к нему рвутся враги, а если враг, он мог запаниковать и от отчаяния взорвать себя вместе с кораблем и Клинками. – Бобус, войди в режим ретранслятора и дай мне громкую связь. Так, чтобы человек за дверью меня слышал.

Если человек за дверью и впрямь был бойцом Ржавого, предугадать его реакцию на появление командира являлось несложно. Однако никаких радостных возгласов в ответ на обращение Клыка оттуда не раздалось. Так же, как и грязной брани, которой мог ответить ему засевший там враг. Тот, кто закрылся в отсеке, упорно не желал идти на контакт, пусть даже Ржавый не ставил перед ним ультиматумов и вообще вел себя дипломатично.

– Бобус, а ты точно уверен, что в том отсеке кто-то есть? – переспросил вождь своего посредника.

– Ошибка исключена. Тепловой контур на сканере инфракрасного излучения отчетлив и принадлежит человеку мужского пола, – уточнил робот. И по традиции добавил: – Никаких переговоров с предателями! Мы будем преследовать их везде! Поймаем в генераторном отсеке – замочим в отсеке! Вопрос закрыт окончательно!

Последнее свое заявление он сделал по внутренней связи, и потому никто, кроме хозяина, его не услышал.

– Ладно, угомонись, – велел ему Ржавый Клык. – Оставайся на месте, следи за целью. Не выпускай ее из отсека до нашего появления, если вдруг она решит сбежать. Жди, мы сейчас подойдем…