19

– Как демоноводец собирается держать под своим контролем армию из другого мира? – поинтересовался я у Квиримота, желая выведать как можно больше насчет намечающегося у руин храма Морэг мероприятия. – Поводырь, что, заключит с каждым из ящеров такой же контракт, какой ты заключил со мной?

– Разумеется, нет, мастер Бикс, – ответил мутадемон; видимо, этот мой вопрос не принадлежал для него к категории запретных. – Для этого у Поводыря существуют иные виды договоров. Тот, который ты подписал со мной, был бы слишком опасен прежде всего для самого демоноводца. Зачем, по-твоему, ему превращать свою кровь в мертвую – сильнейший яд, который может быть активирован любым из слуг, усомнившихся в своем новом повелителе?

– Сильнейший яд, говоришь… – в задумчивости поскребя трехдневную щетину, повторил я. – Да, конечно, как же я мог об этом забыть: мертвая кровь и все такое… Кстати, что там насчет энергии? Ты можешь лететь?..

Полистихийный монстр уже полчаса несся километровыми шагами по горам на восток. Скорость бегущего демоноводца оказалась ненамного ниже той, с какой «Ледяной взрыв» летел к Мертвому Колодцу, и потому с минуты на минуту мы должны были достигнуть нужного нам места. Возможно, брайхорнцы уже знали о приближении Поводыря, определив это по зареву на горизонте, сотрясению почвы – гигант топал при беге так, что земля под нами дрожала, не умолкая, – и ликующему реву, которым бывший узник оглашал горы Туманного Запада. Мне хотелось во что бы то ни стало вырваться из его хватки до прибытия в храм. Считающий нас своей собственностью исполин мог до поры до времени отложить нашу «вербовку», а дабы Торки Бикс не убежал, придавить его вместе с мутадемоном горой или чем-нибудь подобным. Меня это, естественно, не устраивало, поэтому я только и ждал, когда штурмовик восстановит свои иссякшие на «Криогеддоне» силы.

– Энергия восстановлена, – ответил Квиримот, – но Поводырь не позволяет нам улететь. Впрочем, если мастер прикажет, я могу воспользоваться «Колючкой».

– Она поможет? – полюбопытствовал я, опасаясь, как бы своими каверзами мы не вывели исполина из себя и он со злости не размазал нас о камни.

– Этого я не знаю, – честно признался мутадемон. – Уверен лишь в том, что к такому подвоху он точно не готов.

– Что ж, тогда будем безобразничать, – решился-таки я. – Давай, уколи его как следует!

«Колючка» являлась всего-навсего обыкновенными длинными шипами, выскакивающими из корпуса «Ледяного взрыва» при получении соответствующей команды. Честно говоря, я и не предполагал, что мне придется воспользоваться этой, казалось бы, совершенно бесполезной функцией штурмовика. Но хвала велланским биоинженерам, они собирали свое детище по принципу «На войне все средства хороши» и оснастили Квиримота всем, до чего только додумались их высоколобые головы. Коварство «Колючки» заключалось в том, что ее наэлектризованные шипы были сделаны из того же агрессивного для демонов металла, из которого сиды изготовляли демонические ловушки и с которым был намертво сплавлен Квиримот. Под воздействием электричества этот металл становился еще более нетерпим демонами, отчего «Колючка» и впрямь могла стать для Поводыря неприятным сюрпризом.

Активированная мной защитная функция требовала совсем немного энергии, в которой теперь так остро нуждался штурмовик. Зато произведенный наэлектризованными шипами эффект оказался достаточно действенным. Ужаленный «Колючкой» демоноводец встряхнул рукой и непроизвольно ослабил хватку. А я уже пребывал начеку, и едва Квиримот доложил, что мы получили относительную свободу, рванул во весь опор прочь от полистихийного великана.

Разъяренный Поводырь замахал руками, пытаясь изловить беглецов, а затем жахнул по нам тем же оружием, каким он расправился со стражами Мертвого Колодца. Но в отличие от них мы не нападали на гиганта, а как раз наоборот, поэтому все его уловки оказались тщетными. Ходячий вулкан не смог дотянуться до «Ледяного взрыва», поскольку мы поспешно отдалились от Поводыря на безопасное расстояние. А он, очевидно, решил, что беготня по горам за верткой кусачей букашкой унизит его демоническое достоинство, и, громогласно проревев что-то похожее на «Я до вас еще доберусь!», продолжил свой путь.

Стараясь держаться на почтительной дистанции, мы последовали за нашим топочущим крепышом, однако вскоре выяснилось, что максимальная скорость, на которую был способен потрепанный штурмовик, – в полтора раза ниже прежней. Поэтому уже через минуту мы изрядно отстали, а еще через одну Поводырь и вовсе скрылся за горизонтом. Но меня это не слишком расстроило: до храма Морэг оставалось совсем немного, так что опоздать к самому интересному я в любом случае не мог.

Беспокоило лишь одно: как бы Гробур с промытыми демоноводцем мозгами не позабыл о нашем договоре, несоблюдение которого могло стоить сегодня герцогу слишком дорого. Но, с другой стороны, я достаточно хорошо знал гордых брайхорнцев, чтобы понять: испытывай они хотя бы малейшее подозрение, что Поводырь сделает из них безмозглых послушных марионеток, Карадор сроду не затеял бы эту рискованную авантюру. А значит, ящеры обладали достоверной информацией о том, что демоноводец не превратит их в кротких рабов, а дарует им свою поддержку на менее кабальных условиях.

Мы отстали от исполина всего минут на пять и подоспели к храму в самый разгар судьбоносной встречи Поводыря с дождавшимся своего полководца его преданным войском; если верить Гробуру – стержнем будущей непобедимой армии, которая пройдет по всему континенту и очистит его ото всех, чье брюхо не было желтым и покрытым чешуей. Соваться в гущу развернувшейся у храмовых руин вакханалии я не рискнул и предпочел наблюдать за ней издалека, дожидаясь момента, когда герцог будет в состоянии вести со мной переговоры. Сейчас ему было явно не до Торки Бикса: брайхорнцы проходили церемонию единения со своим новым божеством, и отвлечение их от этого священнодействия могло повлечь за собой крайне нежелательные для меня последствия.

Также я поборол в себе искушение воспользоваться моментом и попытаться освободить майора Лэнс. Во-первых, не было доподлинно известно, держат ее по-прежнему в храмовой клети или перевели куда-нибудь в другое место. Во-вторых, торжественная встреча демоноводца и ящеров проходила прямо перед храмом, поэтому прокрасться в него незаметно я не сумел бы даже без «Ледяного взрыва». Вход в полуразрушенное здание находился под прицелом тысяч вражеских глаз, а иного пути проникновения в храм не существовало (по крайней мере, я о такой лазейке не знал). И в-третьих, будучи пойманным за этим бесчестным занятием, я уж точно не мог требовать от Гробура соблюдения условий сделки и обрекал на верную смерть и себя, и Кайлину. Поэтому мне следовало запастись терпением и просто посидеть в сторонке, пока герцог не снизойдет до общения со мной.

За время, что я совершал налет на Мертвый Колодец, к храму подтянулись остатки мятежной гильдии, и теперь она предстала перед моим взором в полном составе. Даже не в самые лучшие для нее времена количество откликнувшихся на призыв владыки сподвижников впечатляло. Локатор Квиримота сбоил, но и по приблизительным оценкам сюда явилось войско, практически равносильное разбитой мной и Поводырем группировке велланских магов. А если учесть, что теперь на стороне Гробура выступал демоноводец, то сформированный в предгорьях Туманного Запада костяк будущих покорителей Санадарии на порядок превосходил армию стражей Мертвого Колодца.

Поводырь горой возвышался над выстроившимися перед ним брайхорнцами во главе с Гробуром, а всех их вместе окутывала ярко-красная аура. Я не имел возможности следить за ходом переговоров, которые владыка гильдии вел с демоноводцем; слышал лишь, как гигант то и дело вещал о чем-то своим грозным голосом, похожим отсюда на далекие раскаты грома. При этом аура над мятежниками начинала пульсировать в такт этим раскатам, что выглядело довольно-таки завораживающе. Но я смекнул, что ничего хорошего в этом мерцании нет, и потому, когда Поводырь начинал речь, старался не смотреть на игру зловещего света.

Торжественная церемония продолжалась около часа и завершилась продолжительным ликованием брайхорнцев, сопровождавшимся салютом из спеллганов и огненными плевками в воздух. В этот момент аура зарделась над собравшимися особенно ярко – так, словно возле храма прямо из земли начало подниматься второе солнце, которое пришло на смену настоящему светилу, скрывшемуся сейчас за густыми свинцовыми тучами. Я не знал, было это как-то связано с приходом демоноводца или же над Туманным Западом собирался пролиться обычный дождь. Но в любом случае исчезновение с небосвода солнца выглядело красноречивым и отнюдь не добрым знамением.

Аура погасла, из чего следовало, что «официальная часть» церемонии подошла к концу. Далее первых представителей расы неоящеров ожидали либо торжественный пир, либо немедленное выступление в завоевательный поход. Что конкретно замышляли сейчас Гробур и Поводырь, я определить не мог. И потому, пока эта свора не отправилась очищать Санадарию от келебра, решил ненавязчиво напомнить герцогу о нашем соглашении.

Приказав мутадемону двигаться к лагерю брайхорнцев на низкой высоте и малом ходу, я старался тем самым продемонстрировать свои мирные намерения и дать понять, что вовсе не собираюсь застать мятежников врасплох. Наибольшие опасения вызывал, естественно, Поводырь. Его поведение было для меня совершенно непредсказуемо, особенно после того, как я ужалил монстра «Колючкой». Однако иной возможностью выяснить, насколько существенна отныне власть Гробура, я не располагал. Вот и приходилось идти на риск, дразня демоноводца своим появлением.

Заметив возвращающийся «Ледяной взрыв», ящеры засуетились, а Поводырь сотряс небеса гневным ревом, но, к моему великому облегчению, не бросился к нам в ярости, а остался стоять на месте. Это утешало: значит, Гробур все-таки говорил с демоноводцем о Торки Биксе и попросил божество не вмешиваться в мелочные делишки ящера и человека. А демоноводец, что характерно, прислушался к просьбе герцога, ибо в противном случае нас с Квиримотом уже вновь тискала бы ручища полистихийного чудовища. Или того хуже – оно попросту втоптало бы в камни двух непокорных ничтожеств.

И все же я не дерзнул подлетать чересчур близко к негодующему исполину и остановился в километре от храма. После чего использовал проверенный мной трюк, нарисовав в воздухе пылевую идеограмму в виде двух огромных букв «Г» и «К». Неизвестно, как обстояли у «перерожденного» герцога дела с логикой, но я надеялся, что смысл этого послания – «Гробур, верни Кайлину!» – непременно дойдет до адресата.

Вскоре вызванная моим появлением суета в лагере прекратилась, и мятежники направили ко мне делегацию, разместившуюся всего в одном стрекоптере. Как выяснилось, помимо владыки гильдии и погонщика-ящера, в седлах многоместного мутазверя сидели также знакомый мне надзиратель Пикридаг и – я не поверил своим глазам! – майор Лэнс, чьи руки, во избежание ненужных эксцессов, были предусмотрительно связаны, а рот снова залеплен пияво-пластырем.

Я снизился над самой землей, брайхорнцы поступили аналогичным образом, остановившись в десятке метров от нацеленных на них носовых эжекторов штурмовика. Затем Гробур спешился и приблизился ко мне на половину разделявшего нас расстояния. Я, само собой, не стал отвечать герцогу подобной любезностью и остался в кабине мутадемона. Владыка изобразил по этому поводу притворное огорчение, разведя руками и с ухмылкой поинтересовавшись:

– Ну чего же ты испугался, тонкокожий? Разве не видишь, что отныне всё по справедливости? Ты вызволил нашего покровителя и потому честно заслужил свою награду. И более того – если желаешь, можешь примкнуть к нашей армии на правах соратника и друга. Хорошие погонщики нам никогда не помешают.

– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. Отпускай Кайлину, и мы улетаем! – откинув колпак кабины, ответил я. После чего получше присмотрелся к ящеру и понял, что мне не показалось: он и впрямь здорово преобразился. Про остальных желтобрюхих не скажу, но и без того огромный Гробур стал еще крупнее и разросся в плечах. Не то чтобы слишком, но, по крайней мере, внешне это было заметно. Однако увеличившийся рост моего бывшего компаньона настораживал меня куда меньше, чем его глаза. Теперь от них веяло не прежним холодным безразличием, а чем-то зловещим, если не сказать хуже – потусторонним. Да и цвет глаз герцога тоже изменился и приобрел зловещий кровавый оттенок. Я ничуть не удивился бы, начни взоры Гробура и его приближенных светиться в темноте, как это бывает у оборотней. Впрочем, проверять эту догадку у меня отсутствовала всякая охота, и к сегодняшней ночи я намеревался убраться отсюда так далеко, насколько это вообще возможно.

– Как пожелаешь, Бикс. – Владыка не стал вступать со мной ни в спор, ни в уговоры – очевидно, ему сейчас было вовсе не до этого. – Но если вдруг передумаешь, возвращайся в любое время – мое предложение всегда остается в силе… Пикридаг! Отпусти человеческую самку!

Надзиратель ухватил Кайлину за шиворот, приподнял ее из седла, будто куклу, и поставил на землю, после чего треснул заложнице по спине, приказав тем самым двигаться в моем направлении. Майор Лэнс, потупив взор, покорно поплелась к «Ледяному взрыву». Когда она прошла мимо Гробура, тот проводил ее нездоровым хищным взором, словно намеревался отгрызть напоследок от наиболее округлых частей тела пленницы пару лакомых кусочков. Что ни говори, а Поводырь повлиял на своих новых последователей не самым лучшим образом. Вероятно, в преддверии грядущей войны такая смена личины была для брайхорнцев в самый раз, но общаться с ними в мирной обстановке и раньше было не слишком приятно, а теперь и подавно.

– Ты в порядке? – поинтересовался я у Кайлины, когда та приблизилась к «Ледяному взрыву».

– Угу, – не поднимая головы, буркнула она залепленным ртом. Майор Лэнс была подавлена долгим пленом, и даже близкое освобождение не могло улучшить ей настроение. «Ладно, сейчас взлетим, авось Кайлина и повеселеет, побранится, а там, глядишь, окончательно развеется и предъявит мне ордер на арест. За соучастие в глобальном политическом заговоре. Правильно, кого еще, как не меня, выставить главным виновником учиненного здесь безобразия? Больше-то Кайлине арестовать по этому делу явно никого не посчастливится».

– Полезай в кабину! – распорядился я, держа ладони на нейропульте в готовности открыть огонь, если в последний момент вдруг что-то пойдет не так. Руки майора Лэнс были связаны впереди, поэтому она без затруднений вскарабкалась на корпус мутадемона и заняла пассажирское кресло. – Закрой колпак! – отдал я следующее распоряжение теперь уже не пленнице, а своей пассажирке, и, когда она подчинилась, спросил: – Сама развязаться сможешь?

– Да, – ответила Кайлина, отлепив от губ пияво-пластырь.

– Как сделаешь это, сразу же пристегнись и надень шлем! – закончил я, все еще с трудом веря, что гнусные двуличные брайхорнцы отпускают нас восвояси и даже не требуют вернуть им «Ледяной взрыв». Хотя, если вдуматься, зачем он ящерам такой сдался – трехрогий, разбитый и наполовину небоеспособный, – когда они обзавелись полистихийным оружием, чья мощность на порядок превышает разрушительный потенциал прежнего мутадемона. К тому же вряд ли у Гробура нашлись бы аргументы, которые заставили бы меня покинуть погонщицкое кресло штурмовика. И потому герцог решил поскорее спровадить Торки Бикса с глаз долой и не забивать себе голову всякой ерундой накануне грядущих побед и свершений.

Наверное, все же следовало махнуть на прощание владыке рукой – как-никак, в стольких передрягах вместе побывали, – но я не удостоил желтобрюхого мерзавца даже взглядом. Едва Кайлина закрыла за собой колпак, я тут же развернул мутадемона кормой к наблюдающему за нами Гробуру и рванул на северо-восток, в сторону Блистающих земель. К Шинтаю всех поводырей и ящеров! Пусть захлебнутся слюной от вожделения подмять под себя этот проклятый материк! Пусть грызутся с арраунами и келебра до тех пор, пока не уничтожат друг друга! А я и Кайлина улетаем прочь от этого безумия: майор Лэнс – продолжать штурмовать карьерную лестницу, а я – исполнить данную Квиримоту клятву и рискнуть вновь попытать счастья на нелегальных перевозках где-нибудь подальше от опасных южных районов Санадарии. Надо только высадить свою попутчицу на землях цвергов до того, как майор опять вспомнит о своем служебном долге и начнет выкручивать мне руки.

– Пристегнись! – повторил я ей свое отнюдь не лишнее предостережение. Наша скорость нарастала, и при первом же резком маневре майор Лэнс могла стукнуться обо что-нибудь головой. И разбить себе лоб, поскольку шлем Кайлина тоже не торопилась надевать. Судя по прекратившейся сзади возне, бывшая пленница сумела разобраться с путами, однако щелканья замков на ремнях безопасности я почему-то так и не расслышал. Уж кому-кому, а полицейскому ли не знать, чем чревато несоблюдение подобных инструкций!

– Кайлина, надень шлем и пристегни ремни!

Никакой реакции! Да что с этой мерзавкой происходит?.. Ладно, потребовал бы у нее признания, что она чувствовала, когда отправляла меня на каторгу, – в этом случае еще можно было бы проигнорировать мою просьбу и промолчать. Но я-то попросил Кайлину всего лишь о безобидном и вполне уместном одолжении!

Нахмурив брови, я обернулся, намереваясь выяснить, не потеряла ли майор Лэнс ненароком сознание – мало ли какая постстрессовая реакция могла случиться у освобожденного заложника, а тем более женщины?..

И тут же сам заработал такое потрясение, что аж рванулся в кресле, будто кто всадил мне в задницу длинную иглу. А как мне было не испугаться, когда вместо Кайлины на меня смотрел кровожадный демон с горящими глазами и перекошенным от злобы лицом?.. Так показалось мне в первое мгновение. Потом-то я определил, что в пассажирском кресле находится все-таки майор Лэнс, а не скрывающийся под ее личиной монстр-хамелеон. Но глаза спасенной заложницы и впрямь пылали красным демоническим огнем, и это уже не было иллюзией.

Я собрался было смачно выругаться, что было бы в моем положении вполне простительно. Однако невысказанная брань так и застряла у меня в горле, потому что в следующий миг его перехватила тугая обжигающая петля. Откуда у обезумевшей Кайлины взялся термохлыст, догадаться нетрудно. Ведь это именно им ящеры якобы связали заложнице руки, перед тем как отправиться на сделку со мной. А я был настолько обрадован тем, что на сей раз Гробур сдержал слово, что совершенно не обратил внимания на эту вроде бы незначительную деталь.

Так вот, оказывается, чем объяснялась эта нехарактерная покладистость брайхорнцев! Значит, Кайлина тоже угодила под воздействие демоноводца и теперь служила не Истинной Империи, а Гробуру и его клике. Нарочно или нет он подчинил себе майора Лэнс, неизвестно, но в любом случае герцог быстро догадался, как использовать этот фактор против ненавистного тонкокожего ублюдка. И пусть владыка знал, что летать на «Ледяном взрыве», кроме меня, больше никто не сумеет, он все равно не мог допустить, чтобы мутадемон служил кому-то еще, кроме мятежной гильдии Гробура.

От быстрой ампутации головы меня уберег ворот погонщицкого комбинезона, обычно предохраняющий шею от травм при резких маневрах. Толстая и прочная, прошедшая антитермическую обработку кожа болотного хурваруса встала на пути раскаленного хлыста, накинутого мне на шею, и не позволила смертоносному оружию сделать свое грязное дело. А Кайлина, которая в данный момент тоже являлась оружием в руках Гробура, уперлась коленом в спинку моего кресла и изо всех сил тянула на себя концы этой петли, твердо намереваясь довести до конца обезглавливание Торки Бикса. Огненный хлыст медленно, но верно прожигал комбинезон, а я не мог даже ухватиться за петлю, чтобы ослабить ее, так как вмиг отрезал бы себе пальцы. Ценой невероятных усилий мне удавалось удерживать ладони на нейропульте, ибо только в нем и заключалось мое спасение.

– Если через пять секунд мастер Бикс не отдаст никакого приказа, я убью того, кто хочет убить мастера! – заявил Квиримот, когда убедился, что задыхающийся погонщик не собирается проклинать его перед смертью.

– Отставить! – кое-как собравшись с мыслями, приказал я, категорически запретив спасать мне жизнь ценой жизни майора Лэнс. После чего, уже наблюдая перед глазами сплошные разноцветные круги, отдал последнее распоряжение: – Оранжевый дым! Срочно!

А затем, вместо того чтобы бестолково бороться со своей душительницей, стукнул по кнопке экстренного открытия кабины. В замках колпака сработали специальные пружины, которые тут же отстрелили его, и потрескавшаяся бронекварцевая полусфера отправилась в свой последний полет к земле. В лицо мне моментально ударил порыв встречного ветра, но я и не подумал закрыть забрало шлема. Какой в этом смысл? Все равно из-за пульсирующих в глазах кругов я уже практически ничего не видел. А Кайлина продолжала усиленно стягивать удавку, будучи уверенной, что вскоре кожаный ворот комбинезона прогорит и тогда термохлыст без труда перережет мне горло.

Обо всем, что происходило дальше, я узнавал только по звукам и отчасти – тактильным ощущениям. Громкое шипение известило меня о том, что эжекторы «Ледяного взрыва» выбросили в воздух огромный столб оранжевого дыма – так, как и было приказано мутадемону. Кайлина начала ерзать и давиться кашлем – мало того, что ветер бил ее в не защищенное шлемом лицо, так теперь к нему добавился еще и едкий дым. Хватка майора Лэнс ослабела, но не настолько, чтобы я смог снова дышать. А мою несчастную шею начинало уже не просто припекать, а натуральным образом жечь. Имей я возможность вдохнуть, наверняка сразу унюхал бы запах горелой кожи. К счастью, пока не моей, а только комбинезонной, так как моя плоть прогорела бы слишком быстро, чтобы я успел это почуять.

Даже останься в невменяемой Кайлине хоть толика здравого смысла, вряд ли она догадалась бы, зачем я в действительности стрелял в небо реактивной струей оранжевого дыма. Нет, вовсе не за тем, чтобы запорошить своему палачу глаза и заставить его таким образом отказаться от задуманного убийства. Выброшенный эжекторами дымовой столб являлся не средством самозащиты, а сигналом, причем достаточно конкретным. А получил ли мой сигнал тот, кому он предназначался, должно было вот-вот выясниться.

Отсутствие бронекварцевого колпака свело на нет звукоизоляцию кабины, сделав доступной моим ушам всю плеяду окружающих звуков. И когда в несмолкающий свист ветра вклинился быстро нарастающий рев турбошмеля, я сразу воспрянул духом. В смысле, воспрянул настолько, насколько вообще может взбодриться без одной минуты покойник. А шум турбошмелиных крыльев все приближался, и вот он уже напрочь перекрыл собой завывание ветра, немилосердно стегавшего меня в лицо. Верный Злюка настиг «Ледяного взрыва», завис над нами и приготовился довести до конца свою программу, которую активировал сигнал, поданный при помощи дыма.

Изначально эта программа была предназначена совсем для другой цели. А конкретно: задуманного мной резервного сценария по экстренному вызволению Кайлины из плена. «Кто знает, как все сложится, – думал я, дожидаясь этой ночью прибытия к храму Морэг Гробура и его сподвижников. – Не исключено, что Тонку Ушену повезет и он сумеет собрать боевую группу для удара по мятежникам до того, как я покину лагерь. И тогда, в воцарившейся свалке, если мне не удастся прорваться к Кайлине, я смогу сигналом вызвать ей в подмогу Злюку. А он при первой же возможности доберется до майора Лэнс, ухватит ее лапами и эвакуирует подальше от зоны боевых действий». Поэтому я заблаговременно посадил перехватчика в засаду на склон ближайшей к храму горы, откуда моему крылатому сообщнику будет хорошо виден выброс оранжевого сигнального дыма.

Прежде чем отправиться на последние переговоры с Гробуром, я навестил Злюку, «наказав» ему покинуть пост и следовать за мной, как только в следующий раз я пролечу над его горой. Что турбошмель и сделал, четко исполнив отсроченную команду своего погонщика. Которая этим бы и ограничилась, не нанеси Кайлина свой коварный удар в спину. И мне, задыхающемуся, не оставалось ничего другого, кроме как привести в действие нереализованный план эвакуации майора Лэнс, только уже не из вражеского окружения, а из кабины «Ледяного взрыва».

Увлеченная моим удушением Кайлина явно не ожидала, что возникший над нами турбошмель бросится защищать ее полумертвую жертву. Злюка подхватил несостоявшуюся убийцу всеми шестью лапами и легко выдернул ее из кресла, лишний раз доказав мерзавке, что, даже идя на мокрое дело, не стоит пренебрегать ремнями безопасности. Хлыст у меня на шее натянулся с еще большей силой, но лишь на мгновение. После чего, выпав из рук Кайлины, перестал сдавливать мне горло и позволил наконец живительному воздуху вновь хлынуть в легкие. Просто удивительно, как при этом они не разорвались – получив свободу, я задышал с такой жадностью, что даже ураганный встречный ветер не смог поначалу утолить ее в полной мере. А перехватчик протащил обезоруженную Кайлину по воздуху еще пару километров и пошел на посадку. Это означало, что мы отдалились от храма Морэг на достаточное расстояние, чтобы не опасаться внезапного нападения ящеров.

Снизившись вслед за турбошмелем, я дождался, когда он бережно опустит майора Лэнс на траву, и стал наблюдать за дальнейшим поведением новоиспеченной приспешницы Поводыря. А она, очутившись на воле, продолжила бесноваться, намереваясь довершить начатое смертоубийство – подхватила с земли крупный булыжник и запустила им в меня. Да с такой силой, что даже я не сумел бы метнуть его настолько высоко и точно!

Во всей этой суматохе я совершенно запамятовал, что пять минут назад собственноручно избавился от бронекварцевого колпака, и вспомнил об этом лишь тогда, когда брошенный Кайлиной камень съездил меня по лбу. Благо, я еще не успел стянуть с головы шлем, а то безумная стерва непременно осуществила бы свою навязчивую идею отправить меня к праотцам.

– Ах ты, мразь! – не сдержался-таки я, наблюдая, как майор Лэнс подбирает очередной булыжник, еще крупнее предыдущего. Не было сомнений в том, что она опять не промахнется. – Ну, хорошо, сама напросилась!

И активировал команду «Дрема», выбросив в сторону неугомонной бестии облако слабого, но быстродействующего снотворного газа. Кайлина вмиг лишилась чувств и плюхнулась ниц, так и не выронив из рук приготовленный для меня камень. Я же аккуратно снял с себя еще горячий термохлыст, который пришлось отдирать вместе с наполовину прожженным воротником, и, болезненно морщась, ощупал шею. Так и есть – прислужница брайхорнцев успела заклеймить меня сильным опоясывающим ожогом. Пришлось сначала лезть в аптечку и обрабатывать боевое ранение обезболивающей мазью и только потом развеивать снотворный газ и спускаться на землю, чтобы справиться о самочувствии майора Лэнс.

Новости были неутешительными. Глаза Кайлины продолжали пылать демоническим огнем, даже когда она пребывала в бессознательном состоянии. Да и в росте моя бывшая возлюбленная заметно прибавила. Рядом с ящерами, которые под чарами демоноводца тоже все как один подросли, заметить это было трудно. Но сейчас, когда спящая майор Лэнс и я остались наедине, пропорции ее фигуры казались непривычно крупными.

Конечно, в плане привлекательности Кайлина от такой метаморфозы лишь выиграла, но когда-то я любил эту женщину не только за ее прекрасное тело. Вот и сейчас, несмотря на наши, мягко говоря, сложные взаимоотношения, ее душа беспокоила меня гораздо сильнее, чем все остальное. Уж лучше пусть Кайлина останется прожженным до мозга костей законником и вновь упечет Торки Бикса на каторгу, нежели будет прислуживать Гробуру агентом по особым поручениям.

Будь я проклят за свою мягкотелость!.. Но, с другой стороны, что станет с теми приятными воспоминаниями о нашем с Кайлиной пусть коротком, но весьма насыщенном прошлом, если я возьму и брошу ее здесь на произвол судьбы, а сам позорно сбегу? Все эти светлые моменты моей жизни будут омрачены и безвозвратно утеряны. А ведь только ими Молниеносный Бикс и жил на каторге Рэдис, так почему же теперь я должен предавать свое прошлое, в какое бы мрачное настоящее оно в итоге ни выродилось?

Майору Лэнс срочно требовалась помощь высококлассного мага, специалиста по демонологии, но где гарантии, что ему окажется по силам изгнать из Кайлины эту одержимость? И что стало с теми велланцами, которые тоже имели неосторожность угодить под влияние Поводыря в битве при Тарл-Бэй? Исцелились они или же были до конца своей жизни изолированы в палатах для буйнопомешанных психов? Ответы на эти вопросы были мне неведомы. Однако кое-какие соображения на сей счет у меня все же имелись. Я не знал, существует ли лекарство, способное излечить Кайлину, но вот ликвидировать источник, от которого она подцепила эту заразу, я теоретически мог. Чем и решил заняться, пока еще существовал шанс до него добраться.

Действие снотворного газа должно было продолжаться около получаса. Я не стал бросать беспомощную женщину посреди открытой местности, а отыскал для Кайлины на скалах укромное местечко, недосягаемое для хищников, после чего оставил ее там приходить в себя и раздумывать над своим неподобающим поведением… если, конечно, в нынешнем состоянии майор Лэнс вообще способна к самоанализу. Потом, немного поколебавшись, положил рядом со спящей красавицей ее термохлыст. Булыжники она, бесспорно, мечет здорово, но пусть, помимо них, имеет под рукой более эффективное средство самообороны (хотя, сказать по правде, еще неизвестно, кому здесь придется обороняться: Кайлине или тому бедолаге, кто посмеет на нее напасть). А сам я в очередной раз подкорректировал турбошмелю программу и, забравшись в кабину трехрогого мутадемона, приказал ему взлетать и брать курс на храм Морэг.

– Кажется, ты хотел умереть? – переспросил я Квиримота, когда он высказал сомнение в разумности моего поступка. – Ну так приготовься: скоро я исполню клятву и прокляну тебя так, что твои предки перевернутся в своих демонических могилах! Только будь другом, продержись в воздухе еще хотя бы несколько минут…