14

Согласитесь, мерзкое это ощущение – просыпаться одному в беспросветной темноте, да еще глубоко под землей. Кто сказал «хуже бывает лишь в могиле»? Вам что, уже доводилось быть похороненными заживо? Если так, значит, вам несказанно повезло, что вы опять ходите по земле живым и здоровым. Я, конечно, в такой передряге не бывал – Боги миловали. Но за время, что прошло с момента моего пробуждения и до окончательного возврата в реальность, жуткое слово «могила» действительно пронеслось у меня в голове несметное количество раз.

А что я должен был подумать? Вокруг кромешный мрак и сырость; тишина такая, что аж в ушах звенит; тело ноет, руки-ноги не шевелятся, а мысли панически мечутся в голове, будто ненароком залетевшая в комнату дикая птица. Лишь с голосом было все в порядке. Правда, поначалу он звучал хрипло и почти беззвучно, но затем все же прорезался. На что незамедлительно последовала реакция извне.

– Хорош орать, тонкокожий ублюдок! Вот сменюсь с поста, тогда и ори. А при мне чтоб даже пикнуть не смел! – потребовали откуда-то из темноты. Тот, кого побеспокоили мои гортанные вопли, находился за стеной, поскольку речь его была приглушенной и гулкой, а закончилась раздраженным ударом по железной поверхности. Несмотря на неприветливый тон говорившего, мне, однако, следовало его поблагодарить, ведь своей бранью он освежил Торки Биксу память и позволил сориентироваться в обстановке.

Неизвестно, как долго я проспал на каменном полу камеры, но тело за это время затекло так, что практически превратилось в бревно. Попробовав принять сидячее положение, я был вынужден констатировать, что понятия не имею, как это сделать. Кое-как размяв онемевшие члены перекатыванием с боку на бок, я в конце концов со скрипом поднялся на четвереньки, а уже потом и на ноги. И когда самое трудное осталось позади, дальше дело пошло заметно легче.

Отыскав в темноте сортирную дыру по доносившемуся из нее шуму подземной реки, я справил нужду, после чего подошел к двери и, наплевав на угрозы, обратился к стерегущему камеру ящеру:

– Эй, как тебя там! Дай воды, а то в горле пересохло!

– Я, кажется, велел тебе заткнуться, Бикс! – грозно напомнил охранник. – Что, мало позавчера досталось? Так могу добавить – мне нетрудно!

Желтобрюхий сказал «позавчера»… Эх, и расслабился же я в гостях у Гробура и его чешуйчатой братии! И даже неплохо выспался, несмотря на отвратительный дискомфорт. Странно, что никто за это время меня не побеспокоил. Причин тому могло быть несколько, но самая вероятная из них: весь командный состав базы куда-то отбыл, оставив меня и Квиримота на попечении кучки обычных головорезов. А им строго-настрого воспрещалось проводить со мной воспитательную работу, ибо в противном случае, будьте уверены, ящеры уже пересчитали бы мои ребра не по одному разу. Что ж, пусть маленькая, но все-таки радость…

– Ну иди, добавь! – с вызовом отозвался я. – Только если ты хоть пальцем меня тронешь, клянусь, что расшибу себе голову о стену, а когда вернется герцог Гробур, скажу ему, что это – твоих рук дело! Договорились?

Ящер проворчал что-то невразумительное, но явно обидное, после чего отпер засов и небрежно втолкнул ногой в дверную щель кастрюлю с водой. Половина ее при этом пролилась на пол, но оставшейся воды было вполне достаточно для того, чтобы вдоволь напиться и ополоснуть лицо.

Желтобрюхий поступил крайне разумно, не став поить меня из кружки. Он явно чуял, что после полутора суток беспробудного сна мой обезвоженный организм не ограничится одной кружкой воды и я обязательно потребую добавки. Какой предусмотрительный вертухай! Безусловно, ему уже доводилось стеречь в этой камере людей. А иначе откуда бы он так хорошо разбирался в их привычках, ведь сами ящеры вообще очень редко пьют обычную воду.

– А когда будут кормить? – полюбопытствовал я, возвращая охраннику пустую кастрюлю, а себе – худо-бедное благорасположение духа. – И какое у вас на сегодня меню? Учти, приятель: у меня с детства аллергия на рыбу! Поэтому, прежде чем пытаться мне угодить, рекомендую взять у меня список нужных блюд и напитков. Э-э-э, да ты, похоже, и писать-то не умеешь! И кто тебя только в охранники определил?..

В грудь мне стукнула брошенная ящером буханка черствого хлеба, после чего дверь с грохотом захлопнулась прямо у меня перед носом. М-да… Если это и есть весь мой рацион, значит, придется устраивать голодовку и доказывать ящерам, что их тюремные порядки грубо нарушают международную конвенцию по правам заключенных.

Погрызя сухарь, я попутно обмозговал ситуацию и пришел к выводу, что для полного счастья мне недостает всего одной вещи: более-менее мягкого матраса. Дрыхнуть с сильного устатку на каменном полу – еще куда ни шло, но бодрствовать в таких антигуманных условиях – сущая пытка. Я не стал обременять нервозного вертухая очередной просьбой, а подождал, пока он сдаст пост другому желтобрюхому, и только тогда вновь громко заявил о своих правах.

Нрав этого охранника ничем не уступал предыдущему. Но поскольку настроение заступившего на пост ящера еще не испортилось от долгой тоскливой вахты, он не воспринял мое требование как личное оскорбление и, побранившись для проформы, приволок-таки откуда-то драный войлочный тюфяк. Я придирчиво осмотрел его на свет и в целом остался доволен этой жалкой подачкой. Подстилка оказалась жестковатой, но стерильной. Кожных паразитов у ящеров не водилось, а вши если когда и обитали в этом тюфяке, то давно вымерли своей смертью – судя по чересчур заскорузлому виду, он провалялся в сушилке не один год.

С тюфяком жизнь моя пошла гораздо веселее, а когда выяснилось, что раз в день мне положен скудный, зато горячий обед, для меня и вовсе настала благодать. Охранники продолжали вести себя грубо, но, напуганные моим ультиматумом разбить себе голову, рук не распускали. Работать Торки Бикса тоже не заставляли, что выгодно отличало мою нынешнюю тюрьму от постылой каторги. Все, чем я занимался, это валялся на матрасе, грыз сухари, хлебал баланду, пил воду и разговаривал сам с собой. Попробовал было горланить песни, как тогда, при перелете через пролив, но вертухаи настоятельно порекомендовали прекратить этот душераздирающий концерт. Я побоялся нарушить наше и без того хрупкое взаимопонимание и решил уважить надзирателей, прекратив пение и перейдя на пространные беседы с самим собой. Они уводили меня в такие философские дебри, что, казалось, еще чуть-чуть – буквально одно коротенькое связующее умозаключение! – и я раскрою непостижимую тайну смысла жизни. Иными словами, понемногу сходил с ума, одновременно пытаясь уяснить, хорошо это для меня или плохо.

Помимо пения, мне также категорически запрещалось иметь в камере источник света и встречаться с главарями подземной шайки. Причины этих ограничений не сообщались, но я на них и не настаивал. От светокристалла в тесном каземате все равно не было бы радости; на что тут еще смотреть, кроме бестолковых надписей типа «Здесь был келебра Косматый из Сириана» или «Хороший ящер – дохлый ящер!». А нежелание Гробура навестить бывшего компаньона косвенно указывало на то, что моя судьба еще не определена и говорить нам с герцогом пока не о чем.

Гробур не мог просто взять и «доукомплектовать» Торки Биксом «Ледяного взрыва», приковав меня к мутадемону цепями. Этот насильственный симбиоз был изначально недееспособен. И более того – опасен. Кнут в общении с таким тяжеловооруженным рабом, как я при поддержке Квиримота, являлся той искрой, из которой могло легко возгореться пламя моей слепой ярости. Я надеялся, что брайхорнцы тоже понимают это и вскоре пойдут со мной на переговоры. Раз уж гильдия Карадора не могла ни убить, ни отпустить меня на волю, значит, оставался один выход – превратить подневольного Бикса в сытого и полностью обеспеченного погонщика. То есть вроде как заключить со мной пожизненный контракт, сделав мой рабский ошейник мягким и удобным, а также украсив его бриллиантами и золотой табличкой «Почетный член гильдии».

Успели бы только хозяева определиться до того, как над Брайхорном взойдут четыре полные луны, – уж очень хочется взглянуть на солнце, перед тем как меня настигнет демоническое проклятье. А впрочем, есть шанс, что задержка Гробура обернется для него удачей: я окочурюсь мучительной смертью, а Квиримот начнет подыскивать нового погонщика, который согласится заключить с ним кабальный договор. И если герцог правильно сориентируется в обстановке, он сумеет извлечь из нее выгоду. Опять же, только теоретически. Может статься и так, что мутадемон будет сильно огорчен и вообще прекратит контактировать с кем бы то ни было. И тогда брайхорнцам останется лишь вернуть его законным владельцам за вознаграждение. А при откровенно плачевном исходе и вовсе избавиться от «Ледяного взрыва» как от улики.

На пятый или шестой день заточения мне посчастливилось случайно узнать, что Злюка до сих пор скрывается где-то поблизости от горы Силарог. Во время пересмены охранников один их них поведал другому странную историю о том, как на южном склоне горы ни с того ни с сего загорелось сухое, стоящее на отшибе, дерево. Как я понял из разговора, оно являлось чем-то вроде местной достопримечательности и ориентира для тех членов гильдии, кто пробирался на базу Силарог без карты. Пожар случился ночью, и к утру, когда дым достиг северного склона и заброшенной штольни, от дерева остались одни угли. Вертухаи немного потрепались на эту тему, но так и не пришли к единому мнению, что могло вызвать возгорание в погожую безоблачную ночь. Отправляться на место пожара и проводить там поиски ящеры не рискнули. Забредшие в эти края враги гильдии могли нарочно поджечь дерево, чтобы выманить хозяев базы на поверхность и тем самым рассекретить их убежище.

Зато я был уверен, что мне известна причина загадочного ночного инцидента. В день захвата нами «Ледяного взрыва» Злюка пролетел практически без остановок огромное расстояние, и пока от меня не было никаких вестей, он решил восполнить запасы энергии. Повинуясь программе автономной подзарядки, турбошмель отыскал поблизости подходящий горючий материал – то самое дерево, – поджег его посредством своего пирогенератора и привел батареи в полную готовность. Вот только жаль, что рисковал Злюка, судя по всему, напрасно и торчать ему на этой горе до тех пор, пока его не обнаружат хозяева здешних недр…

Прежде чем в моей судьбе настали очередные перемены, я успел съесть десять горячих обедов, изобрести более полусотни теорий по поиску смысла бытия и отоспаться впредь на всю оставшуюся жизнь. При условии, что ящеры соблюдали мой обеденный график, я должен был отсидеть в тюрьме Силарог полторы недели. Сколько в действительности прошло времени, знали только хозяева базы. Мне же было попросту невозможно вести точный календарь, сидя в кромешной тьме и давящей на мозги тишине. Единственную уверенность давала лишь демоническая печать, на которую я смотрел всякий раз, как только открывалась дверь камеры. Метка Квиримота продолжала украшать мою ладонь, а стало быть, ночь квадролуния еще не наступила.

В день окончания моего заключения (или ночь – уж чего не знал, того не знал) я впервые почувствовал, что в Силарог произошли перемены, когда обычно бранящийся охранник принес мне еду, не проронив при этом ни слова. И более того – никак не отреагировал на мое издевательское предложение спеть ему пару песен, дабы он развеселился. Ящер лишь передал кастрюлю с похлебкой и сухарь, после чего в таком же угрюмом молчании удалился. Я озадаченно почесал макушку, а затем пожал плечами и уселся обедать. Или ужинать… Впрочем, это не важно. А важно то, что не успел я доесть размокшие в кислой баланде сухари, как дверь камеры снова открылась. И причем уже не на обычную щель, а нараспашку, отчего я с непривычки зажмурился и чуть не подавился.

Пока я беспомощно моргал, адаптируясь к яркому свету, камера моя преобразилась до неузнаваемости. Кое-как уняв бегущие из глаз слезы и приглядевшись, я обнаружил, что в каземате на стене появился светокристалл, под ним – ванна, наполненная горячей водой, а на тюфяке рядом со мной лежит мыло, полотенце, комплект нижнего белья и слизень-власожор, плавающий в банке с дезинфицирующим раствором. Пришлось лишний раз убедиться, что тюремщики – определенно знатоки своего дела и осведомлены о том, что люди, в отличие от ящеров, чаще нуждаются в гигиенических процедурах.

– Даем тебе четверть часа на то, чтобы привести себя в порядок, – известил меня один из ящеров, доставивших сюда ванну и остальное. – Поторопись!

Надо же, и опять никакой грубости и подзатыльников! Они там что, на полном серьезе думают, будто для людей банный день – священен, и потому решили уважить гостя и быть с ним сегодня предельно вежливыми? Да нет, я скорее поверю, что у меня начались галлюцинации и все это мне грезится, поскольку уважение ящеров к Торки Биксу – нонсенс…

О чем я вообще думаю? Ведь мне дали на все про все лишь пятнадцать минут! Пускай я сплю, но почему хотя бы во сне не принять в кои-то веки ванну, не побриться и не сменить грязное белье? Надо ловить момент и наслаждаться приятными сновидениями, которые, хвала Богам, еще не уступили окончательно место безумным кошмарам. Как бредовым, так и реальным.

Пока я отмокал в горячей воде, слизень-власожор вдоволь наползался у меня по щекам и подбородку, полностью очистив их от двухнедельной щетины. Помывшись, переодевшись и приведя себя в надлежащий вид, я, можно сказать, вновь приобщился к цивилизации. А заодно упорядочил собственное мышление, насчет ясности которого в последнее время у меня возникали сильные сомнения. Так что, когда охранники опять заявились в камеру, заключенный встречал их в здравом уме и заметно приободренном настроении. Чего, кстати, нельзя было сказать о тюремщиках, которые по-прежнему оставались молчаливыми и подавленными.

– Может, разрешите прогуляться? – поинтересовался я у них. Без особой надежды, а просто желая поболтать с кем-нибудь для разнообразия. Нескончаемые философские беседы с сокамерником Биксом – отвратительным полоумным типом – уже сидели у меня в печенках. – Хотя бы туда-обратно по коридору. А еще лучше, наружу. Разве вам неизвестно, что у людей так принято: помылся и сразу на свежий воздух, обсыхать? А иначе от купания не будет никакого проку. Если я как следует не обсохну на солнышке, то могу заболеть и умереть. Вам ведь нельзя этого допустить, верно? Чего тут думать, идемте! Обещаю, что никуда не убегу!

– Пошли, – внезапно согласился ящер, отчего я, признаться, здорово опешил. Однако ждать себя, естественно, не заставил.

– Очень правильное решение, – похвалил я старшего надзирателя, покидая камеру. – Буду у вас в неоплатном долгу, огнедышащий. А при случае непременно расскажу о вашей доброте герцогу Гробуру Двадцатому и попрошу наградить вас за хорошую службу…

Я продолжал распинаться в благодарностях, а сам уже предвкушал, как выйду из штольни и заору благим матом на всю округу. После чего вмиг объявится верный Злюка и – только чешуйчатые твари нас и видели! Шинтай с ней, с клятвой Квиримоту. Не доведется пережить квадролуние, так хоть неделю буду чувствовать себя по-настоящему независимым и вольным человеком. А потом будь что будет…

То, что молчаливые надзиратели ведут меня не на свободу, я догадался, когда мы очутились в уже знакомом мне гроте и взошли на шаткий подвесной мостик. Он был переброшен с берега Тигисара на торчащую посреди реки столбообразную скалу с плоской вершиной. На ней стояло круглое – диаметром около десятка метров – одноэтажное здание, увенчанное куполом и ярко освещенное изнутри. Из-за света, вырывающегося из распахнутых дверей, вместе строение и скала напоминали маяк, возведенный в пещере неизвестно кем и для каких целей. Я разочарованно вздохнул: а такой был удачный план бегства… Выходит, надзиратели привели бы меня сюда в любом случае, а я-то решил, что и впрямь сумел договориться с ящерами. Что ж, это, конечно, совсем не то, на что я рассчитывал, но все равно спасибо. Прогулка по подземельям в любом случае приятнее, чем угнетающее сидение в темной камере.

Мы пересекли мостик и вошли в широкие двери загадочного подземного здания. Я бы ничуть не удивился, окажись оно вдруг храмом служителей какого-нибудь запретного культа, а меня препроводили сюда, чтобы принести в жертву их кровавому идолу. Мало ли что может случиться с человеком в подземелье, кишащем злобными ящерами? Я вон провел в Силарог всего десять дней и то чуть не одичал, а желтобрюхие обитают здесь уже явно не один год. И до этого они казались мне не вполне нормальными, а теперь и вовсе помрачнели, будто не Торки Бикса, а их пообещал уничтожить грозный Квиримот. В чем причина охватившей ящеров депрессии? Быть может, пока я торчал в каталажке, разразилось землетрясение и завалило на базе все выходы на поверхность? Вряд ли – я бы наверняка тоже это почувствовал. Ладно, выясним, нам спешить некуда.

Под куполом расположенного на скале здания оказался не храм, а нечто вроде конференц-зала. В центре его стоял массивный прямоугольный стол, сооруженный из дерева и украшенный изысканной резьбой. Вдоль длинных граней стола располагалось по шесть роскошных кресел, а на противоположном от выхода торце стоял натуральный трон с высоченной спинкой, отделанный под стать прочей мебели. Иного убранства в круглом зале не наблюдалось, а на мраморных стенах с узкими окнами-бойницами не висело ни картин, ни гобеленов.

Все места за столом, включая почетное, были заняты тринадцатью ящерами. Из них лишь одного я узнал сразу, а еще двух – немного погодя, так как видел их морды второй раз в жизни. Прочих участников собрания я если и встречал, то очень и очень давно, ибо при всем старании не мог их вспомнить. Имелись среди присутствующих и старики – носители потертой, давно не сбрасываемой чешуи, – однако на троне восседал еще отнюдь не старец. По крайней мере, я так думал, поскольку резвости в нем было дай Боги каждому – наблюдал намедни собственными глазами.

Председательствовал на собрании не кто иной, как мой бывший компаньон, герцог Гробур Двадцатый. Не прошло и месяца с той поры, как этот гад служил на побегушках у Карадора, а теперь глянь-ка! – расположился во главе стола, да еще небось на том самом месте, где положено находиться владыке гильдии! Весь исполненный степенности и высокомерия, сейчас Гробур и близко не напоминал того ящера, который летал со мной верхом на Злюке в тесном человеческом шлеме и то и дело торчащим из пасти зарядным кабелем. Вспомнив, как комично порой выглядел герцог во время нашего путешествия на юг, я невольно заулыбался. И сразу же ощутил на себе тринадцать холодных пронзительных взглядов, не предвещающих ничего хорошего. Виновато покашляв – все же человечишке стоило быть сдержанным на таком серьезном собрании, – я мигом прогнал с лица улыбку. После чего, подведенный конвоирами прямо к столу, замер в скромной позе монаха, смиренно потупив взор и сцепив пальцы опущенных рук в замок. Не прекращая, разумеется, поглядывать краем глаза на рассевшуюся передо мной компанию.

Гробур властно махнул конвоирам, и те удалились прочь из зала, закрыв за собой двери. И впрямь, кому из присутствующих за столом громил бояться безоружного человека? Даже самый старый из ящеров при надобности пришибет меня одним ударом, а скопом они за считаные секунды растерзают тонкокожего в клочья. Однако Торки Бикс очутился здесь явно не для того, чтобы потешить брайхорнцев своей мучительной смертью. Очевидно, сегодня в Силарог съехалась вся разгуливающая на свободе верхушка гильдии Карадора. Причем съехалась исключительно ради меня и «Ледяного взрыва». Отсюда следует, что совещание столпов гильдии носит крайне важный характер, а я в данный момент и близко не представляю, что меня ждет в ближайшем будущем. А точнее, до ночи квадролуния, поскольку дальнейшее мое будущее было, в целом, предопределено.

Герцог и его высокопоставленные собратья, разумеется, не догадывались о такой детали. А вот я, как выяснилось, не знал об их планах гораздо больше. Правда, в отличие от меня хозяева не стали томить гостя в неведении. Однако, когда в итоге мне были раскрыты их секреты, я подумал, что лучше бы Торки Биксу и дальше ничего о них не знать. Двуличные брайхорнцы вновь продемонстрировали, что их не зря называют Хитрейшими из Семи. И пусть я в этом и раньше не сомневался, судьбе вздумалось ткнуть меня носом в еще одно доказательство коварства желтобрюхих. И ткнуть весьма болезненно – так, как обычно тычут мордой пакостливого щенка в изгаженный им ковер.

– Вряд ли человечишка догадывается, зачем его сюда пригласили, – с ходу заявил Гробур, как только отпустил восвояси моих конвоиров. Ни тебе «здравствуйте», ни самочувствием поинтересоваться… Выходит, уже забыл, гад, кто ему всю дорогу жизнь спасал и из рук полиции вырывал, а вдобавок мутадемона на блюдечке преподнес! Да если бы не Молниеносный Бикс, сидеть бы тебе сейчас, герцог, на каторжных нарах, а не на троне!.. Впрочем, где при этом был бы я, тоже большой вопрос…

– Вообще-то я полагал, что меня вывели на прогулку, растрясти косточки, – честно признался я. – Но ты, герц… виноват: вы, огнедышащий, совершенно правы – со смекалкой у меня в последнее время действительно туго. Однако в любом случае я рад, что вы наконец-то обо мне вспомнили. Там, в камере…

– Заткнись, трепло тонкокожее, и слушай! – перебил меня Гробур, явно не представляя, какое это счастье – разговаривать не с самим собой, а с настоящим собеседником, пусть даже не слишком любезным. – Чтобы избавить себя и братьев от твоих ненужных вопросов, сообщаю тебе то, о чем ты просто обязан сегодня знать. По поступившим с каторги Рэдис сведениям, неделю назад владыка нашей гильдии Карадор сбросил свою последнюю кожу и отошел в мир Предков, да примут они с честью нашего старшего брата!..

– Примите с честью! – нестройным хором повторили остальные ящеры, следуя традиции, и кивнули в знак согласия с герцогом. Я решил, что будет уместным тоже кивнуть, и сделал это с подчеркнутой медлительностью, дабы не выглядеть непочтительным.

– Согласно последней воле Карадора и поддержавшего его совета гильдии, – продолжал председатель собрания, – новым ее владыкой избран я – Гробур Двадцатый, герцог Баргдорских древоплантаций и острова Рамбар.

Ящеры вновь одобрительно загудели и закивали, видимо, чтобы тонкокожий не усомнился в только что озвученном официальном заявлении. Чего у меня, само собой, и в мыслях не было. Брайхорнцы, конечно, те еще лжецы, но подобные розыгрыши однозначно не в их стиле.

– Мои поздравления, огнедышащий, – не то чтобы радостно, но все же искренне произнес я. Не исключено, что, дорвавшись до власти, мой бывший компаньон успокоится, вследствие чего станет более великодушным и когда-нибудь объявит мне амнистию. Хорошо бы только не посмертную…

– …И первое, что я намереваюсь сделать на посту владыки, это осуществить мечту Карадора. – Как и ожидалось, Гробур пропустил мое поздравление мимо ушей. На что я ничуть не обиделся, поскольку не привык обижаться на высокомерных от природы брайхорнцев. – Ту самую мечту, которую ушедший к Предкам наш старший брат лелеял всю свою жизнь… И до которой ему, по вине этого человечишки… – тон герцога вмиг посуровел, а из пасти засверкали огненные всполохи, – так и не суждено было дожить!..

Я занервничал: ничего себе сказанул новый владыка! Этак он еще заявит, что Торки Бикс и есть тот самый злодей, кто свел Карадора в могилу!.. Ну да в чем бы Гробур меня сегодня ни обвинил, хуже мне, как ни крути, теперь не будет.

– Если бы коварство тонкокожего не убило нашего брата Физабара, сегодня мы наверняка не прятались бы по норам, а заявили о себе в полный голос! – рычал и пыхал огнем герцог. – Стальной Нерв почти год готовился к священной миссии, укреплял свой дух для ее свершения, которое вернуло бы славу не только нашей гильдии, но и всему Брайхорну! Больше никто не посмел бы называть ящеров Предпоследними из Семи! Даже гнусные сиды и цверги, что из века в век спорят, кому из них называться Первейшими! Именно по этой причине мы всячески оберегали брата Физабара и решили поручить всю грязную работу по добыче «Ледяного взрыва» Молниеносному Биксу. Как ни прискорбно, но приходится признать, что это стало нашей большой ошибкой. Однако пути назад нет, и начатое Карадором воистину великое дело следует довести до конца! И потому я в последний раз спрашиваю, братья: согласны ли вы с моим предложением, для обсуждения которого все мы здесь собрались?

Видимо, рассмотрение неизвестного мне вопроса было уже завершено и все спорные аспекты оговорены, поскольку ни один член совета гильдии не высказался против и не попросил растолковать ему ту или иную непонятную деталь. Не в курсе повестки дня оставался лишь Торки Бикс, за спиной которого Гробур со товарищи обсуждали свои эпохальные планы.

– Что ж, братья, я рад нашему сплоченному единству в столь тяжелый для гильдии час. Примите еще раз мою искреннюю благодарность за то, что все вы откликнулись на мой призыв и в полной мере осознаете целесообразность грядущих перемен, – удовлетворенно подытожил владыка и вновь обратился ко мне: – И теперь я хочу, чтобы ты, тонкокожий, тоже проникся ответственностью, которую мы на тебя возложим. Раз Молниеносный Бикс убил нашего брата Физабара, значит, Биксу придется занять его место. Иного выхода нет ни для человека, ни для нас.

– Позвольте, огнедышащий, – подал я свой робкий голос, – но вы же сами сказали, что прежде, чем взяться за это дело, Стальной Нерв аж целый год укреплял свой и без того крепкий дух. Разве способен обычный наемник, да еще и другой расы, заменить великого брайхорнского воина, подготовленного именно к конкретной битве?

– Не прибедняйся, Бикс. За те три дня, что мы летели до Рубина, я достаточно насмотрелся на то, как ты ведешь себя в критических ситуациях, – польстил мне Гробур. – Воин из тебя, конечно, никудышный, но исполнитель – очень даже неплох. Ты – из той породы людишек, что всегда сомневаются и осторожничают, зато при прямой угрозе собственной жизни готовы своротить горы. В Брайхорне таких называют трусами, но по меркам Истинной Империи ты – просто воплощение храбрости. Ну а насчет твоего мастерства погонщика и говорить нечего. Будь оно хуже, чем у Физабара, неужели он испытывал бы к тебе столько жгучей ненависти?

Да, из уст ящера все вышесказанное и впрямь звучало как комплимент. При иных обстоятельствах я был бы несомненно этим польщен, но, увы, не сегодня.

– И что за работу мне необходимо выполнить? – поинтересовался я, переходя к сути вопроса.

– Брат Тетор, как самый мудрый из нас, окажите мне честь и объясните тонкокожему все, что ему положено знать. – Владыка переадресовал мою просьбу пожилому ящеру, что сидел от него сразу по левую руку.

Тетор выглядел не лучше, чем покойный Карадор, когда я встречался с ним на Рэдисе. Не исключено, что в скором времени пожилому члену совета тоже предстоит сбросить с себя последнюю шкуру и отправиться в мир Предков. Может быть, поэтому Тетора и не избрали новым владыкой гильдии, предпочтя мудрому старцу более молодого и решительного Гробура Двадцатого.

– Скажи, человек, тебе приходилось когда-нибудь бывать на Туманном Западе? – получив слово, первым делом полюбопытствовал у меня Тетор.

– Я летал до западных границ Сумеречных земель, когда подряжался работать на оборотней, – ответил я. – Но дальше никогда не совался. Какой смысл? Сотни километров высоких непроходимых гор, что тянутся до самого океана, хребет за хребтом. Этакая огромная сплошная терка. Воды нет, растительности и живности – тоже. Только голые скалы – и больше ничего. Говорят, те места даже птицы стороной облетают. Да им на Туманном Западе и делать нечего. Граница мира, что тут сказать?

– А твои друзья-келебра не рассказывали тебе легенды о западных горах? – вновь спросил Тетор.

– Может, и рассказывали, да я те байки давно позабыл, – пожал я плечами. Стульчика мне, естественно, никто так и не предложил, поэтому беседовать со стариком приходилось стоя. – В пограничных с Хайраном районах ходит не меньше легенд. По-моему, это вполне нормально. Так уж у нас заведено: сочинять небылицы обо всем, что мы ненавидим или боимся… А что вообще могло заинтересовать огнедышащих на Туманном Западе?

– Мертвый Колодец, – не стал ходить вокруг да около Тетор. – А точнее, тот, кто в нем заточен.

У меня по коже пробежали мурашки, пусть я и понятия не имел, о чем вообще идет речь. Но чешуйчатый старец упомянул о Мертвом Колодце и его обитателе таким тоном, что вмиг стало понятно: ящер говорит не о простом узнике, наподобие Торки Бикса, и не об Избранном, коему, по логике, следовало находиться в том жутковатом месте.

– А нельзя ли поподробнее, огнедышащий, – попросил я. Адрес, по которому шайка Гробура намеревалась отправить меня и Квиримота, я, похоже, выяснил. О цели командировки интуитивно догадывался. Однако с кем конкретно мне придется иметь дело на Туманном Западе, оставалось загадкой.

– Владыка Гробур сказал, что тебе известно о битве при монастыре Тарл-Бэй, – изрек старый брайхорнец. – Поэтому сразу перейду к тем ее деталям, о которых ты безусловно не осведомлен. История гласит, что велланским магам удалось изгнать часть демонов обратно в их мир, а часть – поймать в магические ловушки. Но мало кто знает, что стало с вождем этих тварей, так называемым Поводырем, который повелевал демоническими армиями в нашем мире.

– Почему? Очень даже известно, – возразил я. – Демоноводец Поводырь убрался в открытый велланцами магический портал, вслед за своими отступающими войсками, поскольку без верноподданных слуг эта гигантская тварь оказалась попросту бессильной.

– Разумеется, именно так и было заявлено широкой публике, – усмехнулся Тетор. – Подлые сиды нарочно сочинили эту легенду, чтобы не омрачать историю своей якобы великой победы при Тарл-Бэй. Конечно, заслуги Первейших из Семи перед миром Пророчества неоспоримы, но если бы в ту битву не вмешались Боги, велланцы проиграли бы ее по всем статьям.

– Об этом мне и впрямь ничего не известно, – признался я, полагая, что собеседник говорит правду, раз уж сей исторический факт всплыл в нашем судьбоносном разговоре.

– В действительности все тогда сложилось для сидов не самым удачным образом, – взялся закрашивать пробелы в моих знаниях Тетор. – Получив отпор, демоны поджали хвосты и рванули наутек, но Поводырю магические атаки велланцев были что нам, ящерам, укусы ваших комаров. Мало того, лишившись войска, демоноводец тут же начал набирать себе новое, ведь единственное, что он умел, – это подчинять и повелевать. А поскольку его армия разбежалась, Поводырь сконцентрировал всю свою нерастраченную мощь на наших воинах. И его коварство чуть не привело к величайшей катастрофе. Ослабевшие после долгой изнурительной битвы маги начали один за другим утрачивать силу воли и переходить на сторону демоноводца. Сначала сдались самые слабые, затем те, кто посильнее, и так далее. Практически разбитый враг готовился нанести новый удар, причем посредством наших же сил! Командование велланцев пришло в ужас от своей полной беспомощности и решило пойти на крайние меры, призвав на подмогу Богов. Те оценили степень угрозы и снизошли до такой помощи…

Старец ненадолго примолк, переводя дух.

– Так вот кто, оказывается, выиграл сражение при Тарл-Бэй! – заметил я. – Трудно поверить, что великие Боги встали в один строй со смертными. Но раз это случилось, значит, миру и правда грозила большая беда.

– Совершенно верно, – подтвердил Тетор. – Только полноценной победой это тоже нельзя назвать. Битва Всевышних с демоноводцем продолжалась долго и закончилась тем, что они тоже загнали Поводыря в ловушку, под которую Богам пришлось пожертвовать один из Колодцев Возрождения, расположенный в глубине Туманного Запада. И с тех пор, как в том Колодце был заточен Поводырь, это место стало называться Мертвым.

– Ага! – дошла наконец-то до меня ужасающая истина. – А вы, значит, собрались с помощью «Ледяного взрыва» вызволить демоноводца на свободу и на пару с ним уничтожить мир! Шинтай, все-таки я был прав!

– Глупый тонкокожий! – вскипел Гробур, который все это время не вмешивался в наш с Тетором разговор. – Мы что, по-твоему, кучка безмозглых, обиженных на весь белый свет маньяков-самоубийц?! Что даст нам гибель этого мира, пусть он и причинил мне и моим братьям столько страданий? Все, что требуется нашей гильдии, – это изменить расстановку политических сил на Санадарии, расформировав давно изживший себя Альянс Трех и целиком подчинив материк железной руке Брайхорна! Твоя любимая Атрейа и Велланский Союз могут спать спокойно – земли по ту сторону моря нас абсолютно не интересуют.

– Прошу меня великодушно извинить, огнедышащий, – умерив собственный пыл, обратился я к владыке, – но мне кажется, что ваша затея изначально обречена на провал. Едва Боги увидят, что Поводырь вырвался из Мертвого Колодца, они вновь объединят усилия и загонят демоноводца обратно.

– Боги?! Объединятся?! О, наивный, наивный Бикс! – Герцог, а вслед за ним и остальные рассмеялись. Даже Тетор и тот посмеивался надо мной грустным старческим смехом. – Да неужто мы призвали бы в поддержку Поводыря, зная, что вызовем новый гнев Всевышних? Нет, тонкокожий, все будет устроено так, что объединение Богов окажется невозможным в принципе. Почему это произошло при Тарл-Бэй? Да потому, что каждый из Богов видел в Поводыре прямую и явную угрозу для себя. Что же произойдет, когда демоноводец вновь выйдет из заточения?

– Снова начнет повально подчинять себе всех и вся? – пролепетал я.

– Зачем? Поводырь – отнюдь не тупая сокрушительная сила, как тот Хозяин Урагана, который гонялся за нами по Хайрану. Сиды давно выяснили, что демоны, которые провели в нашем мире некоторое время, становятся, по сути, такими же разумными существами, как и мы с тобой…

«Это верно, – мысленно согласился я, припомнив свой торг с хитрецом Квиримотом. – Демоны быстро усваивают наши повадки. Пожалуй, даже быстрее, чем думают об этом велланские демонологи».

– …Поводырь – не исключение, – продолжал владыка. – У нас есть информация, что сиды, которые охраняют Мертвый Колодец, докладывают своему командованию в Веллане о том, что демоноводец, будучи не в состоянии подчинить свою стражу, вытягивает из их памяти сведения о нашем мире. И потому мы абсолютно уверены, что сегодня Поводырь отлично разбирается, с кем здесь можно вступать в борьбу, а с кем – лучше не следует… Так вот, когда он спустится с гор Туманного Запада, мы встретим его и предложим свои услуги. В нашей гильдии достаточно бойцов, чтобы составить для демоноводца идеальную армию – ведь это единственное, в чем он будет нуждаться. Мы же под его командованием станем на порядок сильнее, быстрее и выносливее. Наша гильдия превратится в костяк расы новых ящеров и поднимется на более высокую эволюционную ступень. К нам потянутся другие гильдии, потом – государственные силы правопорядка, и в скором времени легионы могучих брайхорнцев начнут свой победный марш по Санадарии. Причем уже при поддержке нашего великого Бога Анадора. Он расчетлив и с радостью возьмет под свою опеку Поводыря и его армию, которые, к тому же, сами пожелают присягнуть Анадору на верность.

– Если не вмешаются другие Боги, – вставил я.

– Ах да, Боги… – спохватился Гробур и ехидно прошипел: – Как же я мог о них запамятовать!.. Они не вмешаются, можешь быть уверен. Для начала мы объявим Альянс Трех дезорганизованным и выжжем дотла Сумеречные земли, уничтожив всех оборотней. Соображаешь, тонкокожий, что к чему? Мы раз и навсегда сотрем с лица планеты ее главное проклятье – келебра, этих выскочек, считающих себя полноценной расой, Последними из Семи! Вся Атрейа и половина Санадарии поддержат нас, а атрейские Боги и пальцем не пошевелят, чтобы помешать нам творить справедливость. Далее наступит черед второй напасти цивилизованных народов – мерзких арраунов! Только вдумайся, Бикс, какую услугу мы окажем твоей Истинной Империи, изничтожив двух ее заклятых врагов!..

– А цверги? – задал я закономерный вопрос. – Они тоже живут на Санадарии, однако являются членами Велланского Союза.

– Цверги?! – с усмешкой переспросил владыка и, пренебрежительно махнув рукой, ответил: – Как только трусливые цверги почувствуют, что запахло жареным, они поголовно сбегут на Атрейю, под защиту Союза.

– И вы не будете их преследовать?

– А зачем? – искренне удивился Гробур. – Ведь после бегства кристаллоголовых Санадария окажется целиком и полностью под нашей властью. А большего нам и не надо. У любых амбиций должен быть предел, и мы – брайхорнцы, как никто другой, это понимаем. Мы заключим с Велланским Союзом новый мирный договор взамен прежнего и будем жить с вами и вашими Богами в нерушимой дружбе. Согласен, вы потеряете здесь свой анклав – Блистающие земли, – но это будет лишь временной потерей. Установив на Санадарии окончательный порядок, мы предложим Союзу принять нас в его состав, и тогда вы формально не только вернете утраченное, но и приобретете новые территории и новых союзников. Ну скажи, Бикс, разве тебе и твоим тонкокожим детям не понравиться жить в таком прекрасном стабильном мире?

– Вы правы, огнедышащий, это действительно будет замечательный мир, – покачав головой, вымолвил я. – Стереть с лица планеты всех возмутителей спокойствия и помириться с сильными мира сего – чем не вариант прекратить это извечное межрасовое противостояние… Значит, все, что от меня требуется, это вызволить Поводыря из его темницы? Я вас правильно понял?

– Правильнее не бывает, – дружелюбно развел руками чешуйчатый геополитик и наклонился к Тетору: – Мой брат, извините, что я вас прервал. Прошу, продолжайте и разъясните Биксу стратегию штурма Мертвого Колодца.

– Да, владыка, я как раз намеревался перейти к этому вопросу, – кивнул в ответ старец. – Как вы только что верно упомянули, на страже Мертвого Колодца стоят подразделения сидских магов. Но не обычных, а сплошь Избранных, чье воскрешение происходит в Колодце Жизни, пробитом Богами поблизости от тюрьмы демоноводца. Это означает, что стерегущие Поводыря сиды воюют с утроенной яростью, а умирая, тут же возрождаются и вновь бросаются в бой. Поэтому обычными средствами их армию не уничтожить.

– Вот дерьмо! – невольно вырвалось у меня, представившего неистребимое магическое воинство, которое, ко всему прочему, еще и умело левитировать.

– …В распоряжении Избранных стражей находится также эскадрилья драгокрейсеров, – добавил Тетор. – Ее численность нам, к сожалению, неизвестна, но мы предполагаем, что она достаточно велика.

Я хотел было кратко прокомментировать и эту новость, но сдержался, поскольку не любил повторяться, а иные эпитеты в данный момент мне на ум не приходили.

– …И последняя преграда, что встанет между тобой и Мертвым Колодцем, это Клапан, – продолжал старый ящер. – Звучит безобидно, но пусть это не вводит тебя в заблуждение. На самом деле Клапан является огромным озером, заполняющим котловину внутри подковообразной гряды гор. На дне той котловины и расположен Мертвый Колодец. Боги специально залили его водой, а поверх воздвигли каменный саркофаг.

– Значит, теперь то озеро стало подземным? – спросил я.

– Не совсем. Большая его часть действительно скрыта под саркофагом. Но тот край озера, что выступает из-под каменного купола в разрыве горной «подковы», является, скажем так, входным отверстием Клапана. Через него сиды и попадают непосредственно в Мертвый Колодец.

– То есть элементарно ныряют и плывут под водой до дна котловины?

– Совершенно верно, – подтвердил Тетор.

– А что конкретно удерживает демоноводца в Колодце: озеро или саркофаг?

– Естественно, Клапан. Саркофаг, это так, для пущей гарантии и пресечения попыток вторжения извне. А воды, залитые в Мертвый Колодец, обладают особыми, известными только Богам и магам, свойствами, чем и препятствуют Поводырю выбраться на поверхность.

– И как же мне очистить то озеро от магической «скверны»? – кисло хмыкнул я. – И не нейтрализует ли она мутадемона, когда тот окунется в Клапан?

– Мы консультировались по этому вопросу кое с кем из брайхорнских магов, – признался Тетор, – и пришли к выводу, что шансы «Ледяного взрыва» сохранить в Клапане свою силу достаточно велики, ведь маги свободно перемещаются под саркофагом на боевых крабоскафах. Оболочка мутадемона также герметична и предназначена для подводного плавания, плюс защищена от магического воздействия, а стало быть, воспрепятствует контакту демонической сущности с агрессивной для нее средой. Что же касается самой процедуры освобождения Поводыря, то здесь нельзя сказать что-либо определенное, и в этом плане мы также идем на риск. Но, имея в распоряжении мощное полистихийное оружие, ты наверняка рано или поздно разберешься с этой проблемой.

– Короче говоря, как и Физабар Стальной Нерв, я тоже обязан укрепить в срочном порядке свой дух, поскольку вы отправляете меня на верную смерть, – вынес я мрачное заключение из всего вышесказанного. А затем, исполнившись смелости (а чего мне, собственно говоря, терять?), добавил: – Одно только не пойму, почему вы так уверены, что, оседлав «Ледяной взрыв», я тут же ринусь претворять в жизнь ваши безумные планы, а не сбегу отсюда куда глаза глядят? А то и вовсе не развею вашу желтобрюхую армию по ветру залпом из всех стихийных эжекторов? Или вы всерьез понадеялись, что человечишка и впрямь проникнется этими бредовыми идеалами и согласится принести свою никчемную жизнь на алтарь грядущего мирового процветания?

– Я все ждал, когда же ты наконец об этом спросишь, – хохотнул Гробур, довольно потерев ладони и заерзав на троне от возбуждения. – И знаешь, что я тебе отвечу? Да, именно так: Молниеносный Бикс, которому в этой жизни, казалось бы, совершенно нечего терять и которого преследует чуть ли не вся полиция Велланского Союза, действительно пойдет на штурм Мертвого Колодца! И даже больше – если потребуется, не задумываясь, принесет себя в жертву нашим, как ты выразился, бредовым идеалам! Ради того, чтобы ответить утвердительно на этот твой вопрос, я тоже пошел на кое-какие жертвы и даже – оцени это! – на целую неделю отсрочил наши планы. Но уверен, дело того стоило! И сейчас ты тоже со мной согласишься!.. – И, хлопнув в ладоши, прокричал: – Пикридаг! Савопар! Давайте сюда наш главный аргумент!

Двери у меня за спиной распахнулись, и два дюжих ящера втащили в зал еще одного пленника. Руки у него были связаны за спиной, а на голову надет плотный мешок. Не требовалось быть особо наблюдательным, дабы определить, что пленник является человеком. Причем противоположного мне пола. И вдобавок еще принадлежит к имперской полиции. А если сложить все эти наблюдения, то в сумме получалось, что…

– Кайлина?! – ошарашенно пробормотал я, впав в ступор и глядя, как ящеры ставят женщину на ноги в двух шагах от меня и стягивают с нее мешок. Скрытые под ним растрепанные иссиня-черные волосы пленницы тут же обрушились водопадом ей на плечи, а лицо хоть и было перекошено гневом, однако развеяло последние сомнения в том, что я вижу перед собой кого-то другого.

Кайлина…

Майор Лэнс растерянно хлопала глазами, видимо, привыкая к свету, и молчала. Но не из-за того, что ей было нечего сказать. Как раз наоборот – сказать ей хотелось очень многое, и потому брайхорнцы залепили ей рот широким пияво-пластырем, который присосался к губам Кайлины и накрепко склеил их. Из груди у нее вырывалось яростное шумное дыхание, но мычать залепленным ртом моя бывшая возлюбленная отказывалась. Практичная женщина, что ни говори. Она скорее прибережет силы, чтобы потом уличить момент и врезать кому-нибудь в зубы, чем расточать понапрасну запал своего праведного гнева.

При виде меня глаза Кайлины застила ненависть, а дыхание стало еще яростнее. Наверное, майор Лэнс решила, что раз Торки Бикс находится здесь без охраны и не связан, значит, никакой он не пленник, а действует заодно с этой преступной сворой. Впрочем, догадка Кайлины была недалека от истины, принимая в расчет то, к чему ящеры пытались меня принудить. И, надо сказать, сделали они это весьма искусно. При всей своей маниакальной подозрительности к брайхорнцам я никак не ожидал от них подобного финта. Ублюдок Гробур проявил недюжинное знание человеческой психологии и совершил практически невозможное: подыскал-таки оружие, которым, при должной сноровке, можно было пробить броню моей беспринципности.

До сего момента я верил: нет в мире той причины, что заставит меня бежать на поводу у амбициозного ящера и ввязываться в претившее мне дело. Но едва я узрел под мрачными сводами Силарог Кайлину, то сразу понял, что заблуждался. Покойный Карадор и тот в свое время догадался, в чем кроется моя слабость, а от Гробура мне и подавно было ее не скрыть. Рвение, с каким я защищал майора Лэнс и ее напарника в Бэйторне, натолкнуло Гробура на правильные выводы и позволило выстроить на их основе весьма эффективную стратегию, которая вмиг обезоружила меня и загнала в безвылазный тупик. Что бы теперь я ни делал и ни говорил, в распоряжении владыки гильдии имелся рычаг, при помощи которого Гробур мог живо поставить на место строптивого человечишку.

Самое неразумное, что я мог сейчас совершить, это поддаться эмоциональному порыву и начать уговаривать брайхорнцев отпустить Кайлину, выдвигая им встречные, заведомо невыполнимые условия. Проигрывать следовало с достоинством, а также с таким расчетом, чтобы извлечь пользу даже из этой ситуации. Начни я вести себя, как последний кретин, и выдвигать ящерам ультиматумы, они просто-напросто сломали бы майору Лэнс руку, после чего я беспрекословно ринулся бы выполнять их приказы, как шелковый. Поэтому, вместо того чтобы потрясать кулаками и угрожать Гробуру, я ему… зааплодировал.

– Браво, огнедышащий! – с усмешкой заметил я при этом. – Какой замечательный спектакль! Признаюсь, вам опять удалось меня удивить. Надо полагать, покойный владыка Карадор был бы доволен своим преемником. Что ж, спасибо, теперь я знаю, что получу в качестве подарка за успешно выполненное задание. Только боюсь, как бы не вышло так, что, когда мы с Поводырем вернемся с западных гор, вы все уже будете долбить руду для Альянса Трех. Неужели вам неизвестно, что похищение сотрудника имперской полиции на Санадарии такое же преступление, как и по ту сторону моря.

– Не волнуйся, Бикс, никто не знает, куда и с кем сбежала посреди ночи твоя двуличная самка, – успокоил меня Гробур, довольно откинувшись на спинку трона. – Даже ее подчиненный, чистоплюй-цверг. Этот кристаллоголовый небось до сих пор думает, что его напарница спит у себя в номере отеля после утомительных поисков наших следов в окрестностях Аман-Анадора.

– Так вот где вы ее изловили! – подивился я, попутно делая выводы о том, что творится на свободе. – Значит, брайхорнские законники и имперцы решили объединить усилия ради того, чтобы нас изловить! На диво быстро спелись. Похоже, подозревают, что ваша гильдия замышляет Большое Недоброе Дело. А иначе с чего бы полиции Велланского Союза дали право обшаривать трущобы в Аман-Анадоре?

– Пускай перероют хоть все помойки в Брайхорне, ничего у них не выйдет, – презрительно отмахнулся герцог. – Единственное, что могло нам помешать, это твое упрямство. Но мы и с этой проблемой справились, разве не так?

– А что, если не так? – Мне страсть как не хотелось давать Гробуру утвердительный ответ, который желто-брюхому тоже страсть как хотелось от меня услышать. – Что, если я перестал испытывать симпатию к своей бывшей самке и вы потратили впустую столько времени, чтобы выследить и похитить ее? Рисковали почем зря, когда на кон поставлена такая огромная ставка! Вот возьму и рассмеюсь сейчас вам в лицо, а там поступайте, как хотите. Велика ли для меня разница, к кому попасть на растерзание: к вам или к эскадрилье драгокрейсеров?

– Ты блефуешь, тонкокожий, – уверенным тоном ответил владыка, – и это легко проверить. Особенно когда ты знаешь, что в отличие от тебя я блефовать не собираюсь… Пикридаг! Приказываю тебе оторвать человеческой самке голову!

– Прекратите! – закричал я, с ужасом глядя на то, как громила-ящер обхватывает ладонями Кайлине виски, а та начинает метаться в его руках, будто пойманная за жабры рыбешка. – Да, я блефую, Шинтай вас побери! Хватит, Гробур, я все прекрасно понял!

– Пикридаг, отставить! – вновь скомандовал владыка ретивому подручному, и тот немедленно выпустил жертву из своей железной хватки. Майор Лэнс упала на колени и даже не посмотрела в мою сторону. Я хотел было поинтересоваться у Кайлины, все ли с ней в порядке, но едва открыл рот, как эта милая дамочка изловчилась и, не вставая с пола, с силой лягнула меня аккурат в коленную чашечку.

Не успел я опомниться, как грохнулся рядом с заложницей, держась за колено и корчась от боли. А зловредная брюнетка, не имея возможности пустить в ход кулаки, продолжала отыгрываться на мне, лягая меня, куда только могла дотянуться из своего неудобного положения. Получив несколько крепких пинков по тыловой части тела, я стал отползать от остервеневшей Кайлины с той скоростью, на какую только был способен с отбитым коленом. Майора Лэнс мое трусливое бегство разъярило еще больше. Умудрившись без посторонней помощи вскочить на ноги со связанными за спиной руками, пленница одним прыжком догнала меня и начала охаживать ботинками уже от всей души, наплевав на честь мундира и наблюдающих за нами ящеров.

Если бы не мой погонщицкий комбинезон из плотной кожи и вшитые в него роговые пластины, пара-тройка сломанных ребер была бы мне обеспечена. Ну и, конечно, спасибо бывшему компаньону, который быстро пресек это безобразие. Жестом велев конвоирам оттащить от меня разбушевавшуюся Кайлину, пока она не нанесла мне серьезную травму, Гробур тем самым продемонстрировал, что не намерен лишаться еще одного «крепкого духом» погонщика в преддверии грандиозного дела. При всем своем умении управляться с мутазверьми майор Лэнс никак не тянула на завоевателя Мертвого Колодца. Да и вынудить полицейского пойти на это посредством шантажа было бы уже гораздо сложнее. А тем более вынудить преступить закон Кайлину, о чьей принципиальности были наслышаны даже ящеры.

Чувствуя себя побитой собакой – и вполне заслуженно побитой, – я кое-как поднялся с пола и, хромая, отошел подальше от удерживаемой конвоирами Кайлины, чьи глаза метали молнии, а ноздри трепетали от сбившегося дыхания. Глядя на нас, Гробур и остальные ящеры снисходительно посмеивались. Еще бы они не находили это забавным! Брайхорнцы, у которых любое насилие к представителю противоположного пола издревле считалось сродни извращению, получили очередное подтверждение тому, что человечишки – жалкая неполноценная раса. А сейчас на глазах ящеров творилось и вовсе невообразимое: разгневанная связанная самка отколотила самца, а тот ей в ответ даже затрещину не влепил. Опять же, чем не аргумент в пользу правоты владыки, выбравшего Кайлину в качестве средства обуздания строптивого Торки Бикса?

– Что и требовалось доказать, – продолжая смеяться, изрек герцог. – Нет, тонкокожий, сколько ты ни хорохорься, а никуда тебе не деться от твоего страшного проклятия! Посмотрите, братья, какая все-таки парадоксальная это штука – человеческая любовь! Порой она придает людям немереные силы, но одновременно является их главной слабостью. Просто счастье, что мы лишены подобных взрывоопасных и нестабильных гормонов, которые могут в любой момент сбить с праведного пути даже великого героя и толкнуть его на путь поражений и потерь…

– Какие гарантии, что вы оставите майора Лэнс в живых, если я возьмусь за это дело? – прервал я разглагольствования чешуйчатого знатока человеческих душ.

– Ты – погонщик мутадемона, – ответил Гробур. – В твоем распоряжении будет весьма грозное оружие. Вернувшись с победой, ты сумеешь легко проконтролировать выполнение нами условий договора. Разве не так? А для пущей надежности я придержу твою самку возле себя – дабы ты не передумал на полдороге и не натворил никаких глупостей.

– А если я не вернусь с Туманного Запада?

– Хм… Хороший вопрос… – Владыка в показной задумчивости подпер подбородок кулаком. – Прямо не знаю, что тебе и сказать… Наверное, ты просто должен поверить мне на слово. Понимаю, что это нелегко, но как иначе? Однако мой тебе совет: лучше не зацикливайся на этих мыслях и постарайся выполнить работу так, чтобы мы оба в конце концов остались довольны. Сделка, Бикс?

– Сделка, огнедышащий, – подтвердил я, хотя отлично помнил признание желтобрюхого в том, чего стоит его обещание, данное представителю иной расы. Но выхода не было, и потому приходилось снова наступать на старые грабли в надежде успеть на сей раз поймать их черенок руками, а не лбом.

– Ну вот и славно, – резюмировал Гробур. – А теперь предлагаю покончить с угрозами и вплотную заняться делом. Брат Тетор, доставайте вашу карту – покажем Биксу месторасположение его цели… Пикридаг! Савопар! Отведите тонкокожую самку в нашу гостевую комнату! Пусть посидит там до завтра.

– И будьте поласковее с майором Лэнс! – добавил я, потерев ушибленное колено. – Поступит на вас хоть одна жалоба – пеняйте на себя! И снимите наконец ей с лица эту пиявку – пусть выговорится, а то еще лопнет от накопившейся злости!

Пикридаг и Савопар вопросительно взглянули на владыку: чего это, мол, человечишка тут раскомандовался! Гробур лишь молча кивнул: дескать, поступайте, как сказано. Пикридаг потянулся было к пияво-пластырю Кайлины, намереваясь сорвать его, не сходя с места, но я остановил конвоира, взмолившись:

– Где угодно, только не здесь! Боюсь, второго проклятья на свою голову я уже не вынесу…