Глава 26

— Хотела позвать для работы Михаила Потаповича, а потом вспомнила: у меня же есть гений Жора, — шепотом заверила Рина, выходя мне навстречу. — Хотя вид у него жутковатый. Увидев его на пустынной улице, убежишь даже в солнечный полдень, а ночью так и вовсе от страха окочуришься. Но по сути Жора добрейшее существо. Не поверишь, как его Альберт Кузьмич полюбил. Надя в шоке!

Я вспомнила, что Михаил Потапович это мастер, которому свекровь собиралась поручить изготовление мойки для собачьих лап, решила спросить, кто такой Жора, но не успела открыть рот — в холле появилась высокая шкафообразная фигура. Незнакомец носил рваные джинсы и черную майку-алкоголичку, его руки, шею и часть тела, которую не скрывала одежда, покрывали разноцветные татуировки. Круглое лицо было мрачным, маленькие глазки прятались в опухших веках. Ладони смахивали на совковые лопаты, а на ступни я смотреть побоялась. Мне стало понятно, что это и есть тот самый Жора.

Рост его явно зашкалил за два метра, а вес, даже на самый беглый взгляд, намного превышал центнер. И поверьте мне, человеку, регулярно посещающему тренажерный зал: основную массу тела Жоры составляла хорошо развитая мускулатура. На правом плече великана был набит тигр, который пожирал зебру, на левом крокодил дрался со львом. Но эти агрессивные татушки меня не поразили, потому что наряду с ними сразу бросались в глаза другие картинки: сердечко, пронзенное стрелой и с надписью: «Катенька» внутри. Недоумение вызвала огромная черная лохматая шапка, сидевшая на голове сего персонажа. Объемный малахай закрывал лоб почти до бровей и походил на головные уборы воинов Золотой Орды. Мне сразу вспомнилась иллюстрация из моего учебника по истории, где было пояснение, гласившее, что это татаро-монгольский воин. На ней был изображен мужчина в здоровенной шапке, с бока которой свисал хвост неизвестного мне животного. Точь-в-точь такая же украшала Жору. И зачем ему летним днем меховой убор?

— Жора, познакомься с Танечкой, — защебетала Рина. — Давай ей мойку для собак покажем?

— Уже сделали? — удивилась я.

— Разве ты не видела ее, когда дверь открывала? — спросила свекровь.

— Нет, не заметила, — смутилась я, — о своем думала, по сторонам не глазела.

— Да чего там делать было? — неожиданно приятным тенором сказал Жора. — Только собрать. Бац, бац, и в дамках. Трубу кинуть недолго. И…

Великан вдруг заморгал, наморщил нос и чихнул. От оглушительного звука я на секунду лишилась слуха. Рина отпрянула к вешалке, а с головы мастера свалился малахай. Шлепнувшись на плитку, головной убор издал сдавленное кряканье, потом встряхнулся и резво убежал.

— Ой, живая! — подпрыгнула я в полном изумлении от того, что меховая шапка издает звуки и самостоятельно двигается.

— Слава богу, Альберт Кузьмич бодр и весел, он прямо в экстазе от Жоры. Вон даже спать улегся у него на макушке, — сказала Надя, входя в холл. — Вот таблетка, примите.

Жора взял лекарство и стакан с водой, протянутый домработницей.

— Премного благодарен. Извините за чих, не сдержался. Меня Алена всегда ругает, говорит: «Когда муж чихает, от шума я на бок падаю». А как же тихо-то чихнуть? И так вон сколько времени изо всех сил крепился. Да, живу с аллергией на котов, прям все зудит.

Жора начал яростно чесать совершенно лысую голову.

— Зачем же вы Альберт Кузьмич на себе таскали, если ваш организм против животных бунтует? — укорила я его.

— Так он сам залез, — сообщил Жора. — В секунду по джинсам вскарабкался, потом по майке и на маковке притулился.

— Говорила тебе, что Альберт Кузьмич до смерти Жору полюбил, — напомнила Рина.

— Не скидывать же кошака, — зашмыгал носом мастер, — я уважаю тварей всех мастей. Подумаешь, глаза опухли и нос чешется. Таблетку заглотнул, сейчас пройдет.

— Кот вас исцарапал, — испугалась я.

— Где? — удивился Жора. — Не больно совсем.

— На лбу, висках и щеке длинные глубокие следы, — поежилась я, — кровь не течет, но ранки красные. Надя, найдите мирамистин или перекись водорода, заодно принесите мазь, которой мы обрабатывали Мози, когда он разбил себе лоб, пытаясь достать из-под прозрачной крышки печенье.

— Вот дурень! — рассмеялся Жора. — Песик решил, что печенье без упаковки, тюк мордой, а там стекло?

— Именно так, — подтвердила я. — Мози ухитрился забраться на стол, увидел тарелку, где лежали «ушки» с корицей, и попытался их съесть. Вот только бедолага не сообразил, что они прикрыты стеклянной крышкой. В результате разбил ее и поранился.

Жора цокнул языком.

— Дурашка. Конечно, он же собака, мозгульки мелкие, вот и не дотумкал, что печенье не стырить. А что про людей сказать, которые башкой в закрытые двери магазинов долбятся? Ей-богу, кое-кто тупее пса.

— Вот, нашла, — сказала Надежда, возвращаясь в прихожую.

Я взяла у нее флакон с антисептиком и начала открывать его.

— Не надо, — остановил меня Жора.

Я улыбнулась, зная, что многие брутальные мужчины панически боятся боли.

— Раствор совсем не щиплется, это не йод.

Жора похлопал себя ладонью по лысине.

— У меня не царапины. Шрамы. Они давно зажили.

— Правда? — удивилась я. — Выглядят свежими.

Жора поморщился.

— Над теми, кто стекло в двери не разглядел и мордой в него вошел, я сейчас потешался, а сам не лучше. Я когда-то деньги боями без правил зарабатывал, а в этом бизнесе надо выглядеть устрашающе, показать противнику, что ты ни фига не боишься, морально его еще до начала поединка сломить. Выхожу я на ринг весь в зверских татухах, шрамах, и у противника в башке тумблер щелкает: вау, ну и зверюга. Я еще зубы чернил, издали казалось, что их вовсе нет. Открою рот — ну, прямо жесть! Молодой был, ума с горошину, силы море. Потом в разум вошел, биться перестал и хорошую профессию получил, фирму открыл «На все руки мастер». Сейчас у меня сорок сотрудников, сам давно по заказам не катаюсь, я же босс. Но к Ирине Леонидовне всегда лично приезжаю, она мне как мать родная, благодетельница.

— Ой, да ладно тебе, — отмахнулась Рина, — ничего особенного я не сделала, просто денег на открытие дела одолжила.

— Дала! — уточнил Жора. — И назад не взяла!

— Ужас просто, — поежилась я, разглядывая шрамы мастера. — Похоже, у ваших противников были когти, как у леопардов. Или в боях без правил разрешено ножами пользоваться? И кто вам раны зашивал? Руки бы ему оторвать! Почему так неаккуратно?

Жора наклонился и взял на руки Роки, который пытался залезть на него.

— Это называется шрамирование, его под уколом делают, вкривь и вкось специально залатывают. Не ранили меня.

— Хотите сказать, что шрамы — нечто вроде татуировок? — уточнила я. — Они выполнены ради морального устрашения противника?

Жора почесал бульдожку за ухом.

— Ну да. Молодой был, совсем дурак. Полагал, что мне всегда двадцать лет будет. О том, как на пенсии выглядеть стану, не думал. Что детям скажу, когда они меня спросят: «Почему ты так жутко выглядишь?» — тоже не парился. Поумнел потом, поехал к Козявке, попросил: «Убери, что сделал».

— К кому? — не поняла я.

— Козявка Джо, — пояснил Жора, — мегасупермастер. Что хотите набьет, любые шрамы смастерит. Лучший в своем деле. Дорогой, правда. Но где вы дешевое хорошее видели? Козявка растолковал, что ходить мне таким до конца жизни. И врачи не берутся, очень большая площадь тела покрыта рисунками. Козявка предложил шрамы татухами закрыть, но я решил: пусть лучше на морде отметины останутся.

— Жора, покажи Танюше, как работает мойка для собак, — остановила мастера Рина.