Глава 18

Мороку не довелось побывать на войне, и до сей поры он не ведал, как выглядит настоящий пир Смерти. Даже несмотря на то, что он собственноручно отправил на встречу с ней столько народу, сколько не всякий солдат убивал на той же войне. И вот этот знаменательный день наступил. Смерть явилась в Пропащий Край лично и устроила такую кровавую жатву, от которой у Морока аж дух захватило.

Когда грянуло землетрясение, он как раз добрался до шоссе. Что, возможно, его и спасло. Огромный фрагмент дорожного покрытия под его машиной ходил ходуном. Но, в отличие от соседних, что вставали на дыбы, этот не переломился и остался лежать относительно ровно. Поставив внедорожник на «ручник», Морок выскочил наружу. И переждал главную атаку стихии, наблюдая, как вокруг изменяется мир.

И эти изменения ему определенно нравились.

Мороку всегда хотелось жить в непредсказуемом и опасном мире, где царило полное беззаконие. И под старость лет его мечта, кажется, сбывалась. Лишь бы только самому не угодить под косу, которой Смерть размахивала сейчас направо и налево, и тогда все станет замечательно.

Когда стемнело, Морок заметил во мгле три пары горящих фар и понял, что его враги выжили. Вероятно, не все, но как минимум половина из них. Могло показаться, что они гоняться за ним по его следам, но это было не так. Даже если землетрясение не стерло отпечатки колес его машины, стрельбанам было отныне не до него. Они спешили домой, к своим женам и детям, за жизнь которых переживали больше, чем за свою.

Крутые, но слишком предсказуемые ребята.

Вскоре фары погасли, и Морок смекнул, что враги не рискнули двигаться наугад, в пыли и мраке. Решив пропустить их вперед, наутро он спрятал свой внедорожник с другой стороны разрушенного шоссе. А затем лег спать на разложенных мягких сиденьях. И лишь после обеда отправился за стрельбанами, которые, сами того не подозревая, проторили ему дорогу на восток.

Двигаясь по их следам, Морок наткнулся сначала на один брошенный автомобиль, а потом на другой. В первом не оказалось горючего, зато отыскалось немного воды и хлеба. Зато в баке второй машины еще что-то плескалось. Не имея под рукой канистры, Морок с помощью шланга и пластиковой бутылки сцедил оттуда литров восемь бензина. Маловато, но вместе с оставшимся этого должно было хватить до Погорельска.

Вестник Смерти еще не решил, что делать дальше. К настоящему времени стало очевидно, что уехать отсюда на машине не получится. Уцелевших дорог в округе, почитай, не осталось. Даже если Морок зальет полный бак топлива, надолго этого не хватит. Если и убираться из Погорельска, то лишь пешком. В конце концов это может оказаться и проще, и быстрее. Без машины Морок проскочит там, где она рискует застрять. Вон, даже стрельбаны не стали вытаскивать из ямы последний внедорожник, предпочтя такой езде пеший марш-бросок.

Вопрос в другом: нужно ли Мороку отправляться куда-то на поиски лучшей доли, ведь хаос был ему гораздо милее порядка?

Однако даже самому скромному его плану - добраться до города, - не суждено было исполниться. Спустя час, как Морок сошел с вражеского следа, его постигла схожая неприятность. Его автомобиль угодил на рыхлый грунт, забуксовал и увяз намертво. А водитель, пытаясь вырваться из западни, лишь еще глубже утопил машину.

Забрав еду, воду, нож и кое-какую полезную мелочь из бардачка, Морок выбрался на твердую землю и осмотрелся.

До Погорельска было еще далеко. Дойти туда засветло не представлялось возможным. Затянувшая небо пыль снова обещала ранние сумерки, но Морок не собирался ночевать сегодня в автомобиле. Рыхлая глина оседала, и ему не улыбалось проснуться утром внутри железного гроба, в который внедорожник превратится за ночь.

Зато до поселка при «Гордой» было рукой подать. И на его руинах беглец тоже мог чем-нибудь поживиться. А заодно понаблюдать, как его мучители горюют по погибшим родственникам. За шанс увидеть их страдания Морок был готов забыть о еде и сне. Недостаток того и другого его пока не мучил, а вот по хорошим новостям он соскучился.

Судьба опять вела его к стрельбанам, и он не стал ей противиться.

Мизгирь не выставил охранения. Очевидно, полагался на то, что многие соратники и так бодрствуют. И что вряд ли кто-то нападет на поселок спустя лишь сутки после катаклизма.

В принципе, он был прав. Этой ночью Морок не намеревался проливать ничью кровь. Тем более там, где земля была ею уже пропитана. Ну убьет он еще одну жертву, стрельбаны уложат ее к дюжине остальных и что потом? Нет, Морок был слишком горд, чтобы оставленные им за собой трупы считались «одними из многих». И был готов выждать денек-другой, если на то пошло.

Он сделал правильный выбор, что не отправился в город. Еще неизвестно, на кого бы он там нарвался и чем бы разжился, но здесь ночная обстановка благоприятствовала мародерству.

Вытаскивая из-под завалов близких, стрельбаны откапывали и вещи, которые назавтра могли им пригодиться. Но сортировать находки им было пока недосуг и они отбрасывали те в сторону. Мороку даже не пришлось самому марать руки, копаясь в пыли и саже. Все, что он сделал, это поползал среди разбросанных вещей и отобрал нужные.

Лишь однажды он схватился за нож, только пускать его в ход не пришлось. Идущий к нему человек даже в темноте выглядел странно: пошатывался и бормотал что-то себе под нос, то и дело всхлипывая. Но пьяным он не был. Морок умел отличать пьяных от трезвых на слух, по сопению и ритму шагов. Этот обитатель поселка «звучал» нетипично и для тех, и для других. Он как будто умирал, но при этом оставался на ногах и не страдал от боли. По крайней мере физической.

Вестник Смерти уполз у него с пути и, держа нож наготове, затаился в руинах. А странный человек встал на колени возле развалин одного из домов, затем поднес к виску пистолет и спустил курок. Почти без колебаний. Бах! - и вышиб сам себе мозги.

Глядя на тело самоубийцы, Морок снова отметил, что инстинкт его не подвел. Он и раньше чуял запах Смерти еще до ее прихода, и сегодня верно истолковал посылаемые ею, незримые сигналы.

Звук выстрела прозвучал в ночи довольно громко. С минуты на минуту сюда должен был сбежаться народ. Боясь угодить под луч фонарика, мародер отполз еще дальше. А когда стрельбаны отыскали труп и уволокли тот с улицы, Морок вернулся к прерванному занятию.

Давало о себе знать истощение и Мороку безумно хотелось сладкого. Неважно чего, хоть простого сахара. Поэтому он осматривал каждую найденную банку, надеясь, что рано или поздно ему попадется сок или компот.

Эти поиски привели к тому, что вестник Смерти не удержался и снова напомнил врагам о себе.

В одной из банок оказалась белая акриловая краска. И дремлющий в Мороке демон одобрительно проворчал, стоило ему подумать о том, чтобы передать Мизгирю привет. Четверть века назад это клеймо поддерживало убийце репутацию, когда он оставлял его на домах недругов Семена Мотыги. И Морок тряхнул стариной: изобразил на поваленной водокачке свою «М», предвкушая, как удивятся и разозлятся стрельбаны, когда ее увидят.

На то, что они испугаются, он не надеялся. Да и не стремился к этому, говоря начистоту. Ему нравилось, когда жертва боялась, но с еще большей охотой он преследовал жертвы не робкого десятка. Когда они не были парализованы страхом, погоня становилась азартнее, а жизнь Морока - красочнее и насыщеннее. И даже когда ему приходилось удирать - как вчера, например, - это тоже доставляло ему удовольствие, ведь успешное бегство было для убийцы не поражением, а победой.

Подслушав разговоры в лагере стрельбанов, Морок выяснил, что со дня на день у них закончится вода. Найти ее они могли только в городе, где было пробурено много скважин, в том числе артезианских. Землетрясение наверняка уничтожило большинство из них, но некоторые, вероятно, уцелели. Также, как запасы воды в городских резервуарах.

Грядущие проблемы с водой у Мизгиря повлияли и на планы вестника Смерти. Раз уж жители поселка так и так отправятся в город, незачем было отираться у них под носом. Будет куда лучше, если к тому дню Морок изучит обстановку и обживется в Погорельске. Поэтому рассвет застал его в дороге, с рюкзачком, набитым украденной провизией.

Об одном он сожалел - что не увидел лица стрельбанов, «любующихся» его ночными художествами. Ну да ладно. Он и так знал, что произвел на них впечатление. А вот что ждет его впереди, не знал. Но собирался выяснить это еще до полудня.

Будь жив Старик, нынешний Погорельск вогнал бы его в удрученное состояние. Но Морок, взобравшись на пригородный холм - тот самый, где была могила Дерюги-младшего, - расплылся в улыбке. Такой городок он полюбил с первого взгляда. Разруха, дым пожарищ, стрельба и валяющиеся там и сям трупы - все атрибуты Праздника Смерти присутствовали теперь на улицах Погорельска. Не хватало только ее преданного вестника - Морока. Но он был уже близко и сейчас раздумывал над тем, куда нанести первый визит.

Неповрежденных домов в городе не осталось, но остались те, где еще можно было укрыться от непогоды. Вроде двухэтажных строений с уцелевшим первым этажом или домов с подвалами. Шпиль церкви и каланча пожарного депо обрушились, сами эти здания тоже потрескались, но держались. Не рухнул и злополучный бар «Козырной король», что лишился окон, но не всего остального. Возле него наблюдалось оживление. Правда, кто там суетился - чулымцы или мародеры, - Морок с холма не разглядел.

Наибольшие разрушения городу причинила трещина, расколовшая его надвое. Начиналась она далеко на западе - почти у самого горизонта, - а заканчивалась километрах в трех за восточной окраиной. Глубину провала было издали не определить. Но его ширина в сравнении с длиной не так впечатляла: самое большее, дюжина метров в центральной его части.

Кто-то уже успел соорудить через эту преграду мост. Правда, лишь пешеходный и не для слабых духом людей - уронил поперек трещины высоковольтную металлическую опору. Это красноречиво намекало, что жизнь в Погорельске продолжалась несмотря ни на что.

Вот только что это была за жизнь? Автоматные очереди и одиночные выстрелы звучали нечасто, зато отовсюду. Они тоже служили намеком, только на другое. Не иначе, от прежнего и без того зыбкого порядка теперь и вовсе ничего не осталось. На что, в общем-то, Морок и рассчитывал.

Он и не чаял увидеть когда-нибудь Пропащий Край таким, каким тот был сразу после Первой Уральской. А тут поди ж ты, стоило учинить этому миру крепкую встряску, и он всего за сутки вернулся в свои лучшие времена. Лучшие по мнению Морока, разумеется, и больше никого. Даже чулымцы вряд ли обрадовались такому возврату в прошлое, ведь катастрофа разрушила весь их бизнес. Доходный, но, к несчастью для них, не застрахованный от фатальных убытков.

Морок спустился с холма, дошел до окраинной улицы и, морщась от режущих слух, далеких выстрелов, продолжил свой путь по ней. Дом, который был ему нужен, находился на соседней улице, но вестник Смерти не хотел, чтобы его засекли на подходе. Как знать, что на уме у обитателей того дома и насколько они встревожены. А вдруг они стреляют в каждого, кто видится им мародером или просто подозрительным?

Чистота свободы - вот что беспокоило сейчас Морока. Он не мог понять, насколько легко ему тут дышится. Вроде бы дующий в лицо ветер был наполнен ароматами вольной жизни, но проверить, так оно или нет, все равно не мешало. Этим и собирался перво-наперво заняться в городе Морок...