13
СЕМЕЙНАЯ ПОЕЗДКА
ДАТА: 19 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 18.57
Энн и Ньют сидели, развалившись, на ковре и играли в «Кубикс», игру-головоломку, которую полюбили еще в прошлом году. Ее фрагменты были цветными, и, когда они соединялись, начинала играть мелодия, но Энн это больше всего нравилось потому, что в игре были задействованы элементы математики.
Ньют почти и не замечала, что чему-то учится, – она просто получала удовольствие от борьбы. Поначалу она редко побеждала, но в последние недели так улучшила свои навыки, что запросто обыгрывала мать, и это доставляло девочке великую радость.
Тим ушел в рекреационную комнату, чтобы встретиться там со своим другом Аароном, плотным мальчиком с вьющимися черными волосами и шрамом на плече. Энн предпочла бы, чтобы Тим дружил с кем-нибудь другим, но в «Надежде Хадли» было не так уж много детей его возраста, поэтому ей оставалось лишь надеяться, что Тим сам окажет положительное влияние на Аарона, а не наоборот – попадет под отрицательное влияние друга.
Ньют выложила треугольный фрагмент с розовым улыбающимся лицом, дополнив фигуру, которую выстраивала, и заиграла приятная мелодия, исходившая из самих фрагментов.
– Ага! – радостно воскликнула Ньют, захлопав в ладоши. – Попалась!
Энн рассмеялась.
– И ты тоже.
Шум дверного замка заставил обеих оторваться от игры. Энн тут же напряглась. С вечера их последней крупной ссоры прошла уже неделя, но ее отголоски до сих пор ощущались каждый раз, когда Джордены оказывались рядом. Их гневные реплики по-прежнему стояли у нее в ушах. Вот и сейчас она сделала глубокий вдох, но не стала подниматься, чтобы встретить мужа, когда открылась дверь.
– Папа вернулся! – сказал Расс, практически влетая вовнутрь с широкой улыбкой на лице. Увидев их, он хлопнул в ладоши. – О, только посмотрите на моих девочек. Ньют, надеюсь ты общелкала маму, как обычно.
Ньют кивнула, словно констатируя факт, и подняла брови.
– Конечно.
Энн заметила, что Ньют была так же напряжена, как и она сама, и ощутила облегчение, словно эхом возвращающееся от дочери.
– А ты в хорошем настроении, – проговорила Энн, попытавшись изобразить улыбку.
Расс захлопнул дверь, прошелся по ковру и встал перед ней на колени. Затем взял ее руки в свои и заглянул в глаза. Она вспомнила, что он так же смотрел на нее, когда делал предложение.
– Ты сейчас тоже будешь в хорошем, – сказал он.
Энн тихо усмехнулась.
– По сколько бокалов вы с Парвати выпили?
– Три, – ответил он. – Хотя нет, четыре. Если считать стопки. Но я в таком настроении не из-за алкоголя, милая. Нам светят большие деньги. Симпсон нашел меня в баре. И завтра с утра мы с тобой выдвигаемся!
Ньют радостно ахнула и снова хлопнула в ладоши, словно заразившись восхищением отца. Энн тоже передалось это чувство.
– Куда?
Расс щелкнул пальцами и указал на нее.
– А это, любовь моя, вопрос хороший и очень интересный. Нам не положено его обсуждать, но он получил указание выслать разведгруппу на какие-то конкретные координаты.
– Конкретные координаты? – повторила Энн, ощутив, как по телу проходит приятная дрожь. – Значит, пойдем не абы куда. В этот раз будем в самом деле…
– Что-то искать, – перебил ее Расс, быстро кивнув. Он вскочил на ноги и заходил по комнате, уже вовсю раздумывая о том, что ждет их утром. – Они, конечно, не скажут, что именно, но Компания, должно быть, думает, что нам что-то попадется.
– Останки местной цивилизации! – воскликнула Энн. – Ну а что же еще?
– Или какое-нибудь древнее поселение, – вклинился чей-то голос.
Энн обернулась на дверь, открытую в коридор, – там стоял сияющий от счастья Тим. Мальчик улыбался впервые за день, и, увидев это, Энн обрадовалась еще сильнее.
– Точно, – Расс снова щелкнул пальцами и указал на Тима. – Нечеловеческое поселение.
– Ну это просто подарок! – сказала Энн, но затем ее посетила мрачная мысль. – Если мы все-таки что-нибудь найдем. Давай не будем забегать вперед, Расс. Ведь может получиться и так, что мы там побродим, но ничего не найдем.
Расс кивнул.
– Может, может.
Но его глаза сияли тем блеском, который Энн так хорошо знала: он был полон надежд и планов на будущее, и она так же знала, что он уже начал мысленно тратить деньги, которые на этом заработает.
– Я хочу тоже пойти! – заявила Ньют, с решительным видом поднимаясь на ноги.
– Мы с Ребеккой оба хотим, – подтвердил Тим.
– Ни в коем случае, – отрезала Энн, тоже вставая.
– Вы же всегда нам разрешаете, – скрестив руки на груди, Ньют повернулась к отцу. – Пап, скажи ей.
– Ну, – проговорил Расс, – не всегда, Ньют. Только когда мы знаем, что это всего на один день.
Энн бросила на него осторожный взгляд.
– Расс…
Он ухмыльнулся.
– Да ладно тебе, Энн, они просто разволновались. Знаешь что, давай завтра проснемся и если координаты, которые нам даст Симпсон, будут слишком далекими или погода окажется плохая…
– Погода всегда плохая, – сказала она, и всю ее радость как рукой сняло при мысли о братьях Финч. – После того, что случилось с Отто и Кёртисом, я не думаю, что это хорошая идея.
– Мам, все будет хорошо, – заверил Тим. – Ну давай.
– Буря закончилась, – возразил ей Расс. – Я посмотрел прогноз на завтра и там нет ничего тревожного.
– Это может измениться в одно мгновение, – сказала она.
– Мы проследим за погодой.
– Даже самый спокойный день на Ахероне может быть опасным. Ветер и пыль…
– Мы же столько раз выезжали с вами, – поспорила Ньют.
– Не канючь, – упрекнула ее мать.
– Я не канючу!
Расс склонил голову набок.
– Милая?
Ньют и Тим выжидающе взглянули на Энн. Она понимала, что должна сказать нет, но их доводы все же имели под собой основания. Та буря, что унесла жизни, была аномальной, и атмосфера вернулась к своему обычному уровню опасности, с каким все они – и даже дети – сталкивались много раз. А если бы они с Рассом отказались от этой работы, ее отдали бы Кейлу или какому-нибудь другому разведчику. И если бы те нашли что-то действительно сто́ящее, она жалела бы о своем решении всю жизнь.
И тем не менее ей не очень нравилась идея провести следующие пару дней в одном вездеходе с мужем. Там над ними довлел бы призрак их недельной ссоры и ревности Расса из-за присутствия Демиана на Ахероне. А это было ей уже совсем не по душе. Стоило стихнуть его эйфории, как их беседы неизбежно перетекли бы в то русло, в которое ей совершенно не хотелось заплывать…
Если только с ними не окажется детей.
– Ладно, – наконец, согласилась она. – Если программа прогноза не выдаст каких-то серьезных помех, не только завтра, но и в ближайшие несколько дней, то дети могут тоже поехать.
– Да! – Тим торжествующе рассек воздух кулаком.
Ньют подошла и обняла Энн за пояс, одобрительно кивнув.
Расс улыбнулся ей через всю комнату, протяжно, ласково. Выражение его глаз говорило, что он, может быть, как раз вспомнил, какой чудесной парой они были и какую чудесную семью сумели создать.
В этот момент беспокойство Энн прошло, и она ощутила себя удивительно удовлетворенной – словно они преодолели некий невидимый барьер. И вдруг ей захотелось, чтобы как можно скорее наступило следующее утро.
Оно сулило новое начало.
ДАТА: 21 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 08.12
Эл Симпсон любил проводить утренние часы в командном блоке, невзирая на то, что само слово «утро» на Ахероне было понятием весьма иллюзорным. Постоянно кружащаяся в атмосфере взвесь вулканического пепла и рыхлого грунта полностью заслоняла прямые солнечные лучи, но в относительно спокойные дни утром возникало приятное сумеречное зарево.
Колония гудела: повсюду кипела работа. За широким окном – защита от бурь была убрана – он видел, как разъезжались шестиколесные вездеходы, появлявшиеся из подземных гаражей и пересекавшие растущую колонию во всю ее ширину. Симпсон подумал, что они похожи на пауков, которые общими усилиями строят одну большую паутину.
Его неоднократно упрекали за грубость, и вполне заслуженно. Но те, кто достаточно с ним проработал, быстро понимали, что если застать его погожим утром с чашечкой кофе в руке, то он вряд ли станет пытаться откусить кому-то голову.
Он отвернулся от окна и сделал глоток. После стольких лет, проведенных на Ахероне, то дерьмо, которое именовали здесь кофе, стало казаться ему сносным на вкус. Он наблюдал за техниками у панелей управления – те сновали туда-сюда, вбивая данные в компьютеры, – и ему сделалось приятно на душе, особенно когда он напомнил себе, что в отличие от жителей «Надежды Хадли», для него это было просто работой. Колонисты нанимались сюда чуть ли не на всю жизнь, но Симпсон в этом отношении не отличался от морпехов: при желании он мог в любой момент запросить перевод в другое место.
Его взгляд целенаправленно сместился к Мине Остерман, последней из новоприбывших. Она прилетела два месяца назад, чтобы заменить разработчика растений Борштейна – тот уехал в новую колонию «Вейланд-Ютани», развивающуюся в другом секторе. У Мины были рыжие волосы и темные глаза, а держалась она всегда слегка расслабленно, от чего людям обычно было комфортно в ее присутствии.
В прошлый понедельник Симпсону стало даже чересчур комфортно от ее ободряющей улыбки и темных глаз, и он предложил ей заняться вечером кое-какими делами, никак не связанными с проектированием. Сейчас она, словно почувствовав на себе его взгляд, с любопытством посмотрела на него. Затем слегка нахмурила брови и закатила глаза, прежде чем снова уткнуться в бумаги, лежащие перед ней.
Симпсон отхлебнул еще кофе, но теперь тот показался ему горьковатым. Он знал, что позволил себе лишнее с Миной, и поэтому чувствовал себя идиотом. Он повернулся к своей консоли и заметил, что к нему торопится его оперативный помощник Брэд Лидекер.
– Помните, вы отправляли разведчиков на то плато, за хребтом Илион?
Симпсон состроил гримасу. Джордены.
А ведь утро так хорошо начиналось.
– Да, и что? – коротко спросил он.
– Да там на связи парень из нашей семейной разведгруппы, – объяснил Лидекер. – Говорит, что направляется к заданным координатам и хочет удостовериться, что его притязания будут удовлетворены.
Симпсон забурчал, ругая себя за то, что вообще отправил этого Джордена. Тот находился на Ахероне столько же, сколько и сам Симпсон, но неужели ему все равно нужно было прояснять правила? К тому же Расс был выбран вовсе не за свой ум.
Лидекеру, с другой стороны, необязательно было знать, что это не совсем обычная разведывательная экспедиция.
– Иисусе, – проговорил Симпсон, добавляя немного драмы. – Наш босс из своего чистого офиса говорит выйти на такие-то координаты у черта на рогах, и мы выходим. Они не говорят зачем, а я не спрашиваю. Да если бы и спросил, ответа пришлось бы ждать две недели.
– Так что мне ему сказать? – спросил Лидекер.
Симпсон посмотрел на свой кофе, но тот уже полностью утратил свое волшебство.
– Скажи ему, что мне все равно: что найдет – будет его.
ДАТА: 21 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 11.09
Расс Джорден чувствовал вкус жизни. Он крепко сжимал руль вездехода, а когда прибавлял газу, сердце будто вырывалось у него из груди.
Машина громыхала по бороздчатому уступу, сначала вниз по уклону, а затем – прорываясь по гребню сквозь завесу вулканического пепла. Из-за вихрящейся всюду пыли ему казалось, будто они качались на волнах мертвого серого моря, пока впереди маячила земля.
В задней части вездехода Ньют и Тим колотили друг друга – это было свойственно всем братьям и сестрам испокон веков. Но дети любили друг друга и каждый день играли вместе, хоть и кусались, как гиперактивные щенята-переростки. Иногда они действовали этим ему на нервы, но не сегодня.
– Энн, взгляни, – проговорил Расс, поворачиваясь к жене.
В зеленом сиянии магнитоскопа жена выглядела удивительно красивой, призрачным диким ангелом. Внезапное воспоминание об их ссоре недельной давности кольнуло его грустью, но он сразу же прогнал его. Они были вместе, теперь по-настоящему – теми партнерами, какими им полагалось быть.
– Смотрю, – сказала она, глядя на магнитоскоп, который снова издал сигнал. Высота этого звука каждый раз немного отличалась в зависимости от расстояния до объекта, к которому они приближались, и угла, под которым он к ним располагался. Сейчас звук был громким и чистым, как звонок.
– Шесть градусов на запад, – сказала она ему.
– Шесть на запад, – повторил Расс, поворачивая руль, чтобы выровнять ход. Магнитоскоп продолжал издавать сигналы, и он снова обернулся, с довольным видом.
– Ты посмотри на это жирное и сочное магнитное поле! – радостно воскликнул он. – И оно мое, мое, мое!
– Половина моя, милый, – напомнила ему Энн со снисходительной улыбкой. Ее всегда забавлял его восторг – этим он ее когда-то и покорил.
– И моя! – прокричала Ньют сзади.
– Многовато у меня партнеров, – пошутил Расс, хотя едва слова сорвались с его губ, он понял, что это не совсем шутка, ведь бо́льшую часть того, что они найдут, заберет себе «Вейланд-Ютани».
«Не жадничай, – напомнил он себе. – Тебе еще предстоит найти тут то, чего ты ждал».
Что бы ни показал магнитоскоп, это явно не было ни естественным камнем, ни минеральным образованием. Сигнал был слишком громким, слишком равномерным, а он знал эту местность достаточно хорошо, чтобы понимать, что они наткнулись на поистине огромную аномалию. Нет, что бы это ни было – оно было построено кем-то… или чем-то. Теперь ему хотелось просто это увидеть. Конечно, заработать на этом тоже было бы здорово – он не мог отделаться от мысли, что случится, если они обнаружат останки какой-нибудь ранее неизвестной расы. Его имя… их имена, его и Энн, напишут в учебниках по истории, наряду с Буркхардтом, Коидзуми и остальными.
Ньют просунула голову между сиденьями родителей.
– Папочка, а когда мы вернемся в город?
Расс улыбнулся.
– Как только разбогатеем, Ньют.
– Ты всегда так говоришь, – надулась она. – Я хочу вернуться. Хочу поиграть в Лабиринт чудовищ.
Тим толкнул ее и приблизился, заглянув в глаза.
– Ты слишком много жульничаешь!
– Неправда! Просто я лучше всех.
– Еще как жульничаешь. Все время ходишь туда, куда мы не можем пролезть.
– Ну и что? Поэтому я и лучшая.
Энн, раздраженная, обернулась к ним.
– Прекращайте, вы оба. Еще раз увижу, как кто-нибудь из вас играет в воздуховодах, получите у меня!
– Ма-ам, – захныкала Ньют, – там все дети играют.
Расс мог бы их защитить, напомнить Энн, что если бы они сами оказались в «Надежде Хадли» детьми, то наверняка проводили бы все свое время исследуя систему воздуховодов, тянущихся по всему объекту. Но в ту минуту он утратил способность связывать слова в предложения – не говоря уже о выражении сколько-нибудь убедительной мысли.
Все, что он мог сделать, – это только убрать ногу с педали газа и наклониться вперед, разглядывая через лобовое стекло массивную форму, маячащую впереди в пелене вихрящегося пепла.
– Срань господня, – благоговейно проговорил Расс.
На первый взгляд, исполинский объект, вздымавшийся из земли, выглядел почти органическим, словно представлял собой огромные изогнутые останки какого-то гигантского инопланетного зверя. Когда вездеход медленно к нему приблизился, Расс разглядел, что эта форма действительно имела в своем облике некое сходство с биологическим объектом. И, без сомнений, была создана искусственно.
Но точно не людьми.
– О боже, – прошептала Энн.
Расс почувствовал, как сердце заколотилось у него в груди, и остановил вездеход. Они никогда не видели ничего, что имело бы такую форму подковы или необычное строение, как у биомеханоида, но вероятнее всего, это было судно. Звездолет. И судя по разрушенным скалам и грудам обломков вокруг него, Расс понял, что он упал сюда в результате крушения, пропахав камень и взметнув пепел в момент удара.
– Ну что, родные мои, – сказал Расс, – в этот раз нам крупно повезло.
Дети сдвинулись в сторону, и Энн натянула теплую куртку, шлем и очки для защиты от задувающей пыли. Расс заглушил двигатель и последовал ее примеру. При этом все четверо продолжали возбужденно тараторить. Они надели ремни с пробоотборниками, фонариками и рациями ближнего действия, позволявшие им переговариваться без необходимости срывать голос в крике.
Взяв камеры и проверив оборудование, Расс с женой выбрались из вездехода и спрыгнули на землю. На них обрушились мощные порывы ветра, и Расс постарался встать так, чтобы заслонить от него Энн. Ветер напомнил ему об Отто и Кёртисе, и он мысленно пообещал себе быть осторожнее обычного и следить за небом – нет ли там признаков, что погода портится.
Дыхание облачками вырывалось у них изо рта. Температура упала.
– Вы, дети, оставайтесь внутри, – крикнула им Энн. – И без выходок! Мы скоро вернемся.
Включив фонарь на шлеме, Расс двинулся к заброшенному объекту, продираясь сквозь пыль, а затем взбираясь на скальный выступ, что вырисовывался среди пепла. Энн догнала его, когда он задержался, чтобы изучить форму и странную текстуру корабля.
– Не стоит ли нам сообщить, что мы нашли? – спросила Энн.
– Давай сначала узнаем, что это, – предложил Расс.
– А может, просто скажем: «огромная странная штуковина»? – хмыкнула Энн.
Это была шутка, но произнесла она ее с достаточной серьезностью. В голосе Энн слышалась тревога, и Расс не мог ее в этом винить. По правде сказать, ему и самому было слегка не по себе, хотя он и не желал этого признавать. С виду «огромная странная штуковина» пролежала здесь целую вечность – может, несколько столетий. Чем бы она ни была когда-то, сейчас она мало чем отличалась от старого скрипучего дома с привидениями, который стоял в тишине где-нибудь на отшибе.
Энн обогнала его, спустившись с выступающей скалы сквозь вихрящийся пепел и поднявшись по каскаду камней рядом с самим кораблем. Расс коснулся поверхности корпуса одетой в перчатку рукой: проведя в одну сторону, он почувствовал, что текстура была грубой и пролинованной, в другую – наоборот, гладкой.
Они двинулись вдоль корабля, но уже через несколько минут Энн, шедшая впереди, замерла.
– Что это? – спросил Расс, поравнявшись с женой.
А потом он увидел то, что заставило ее остановиться. Это был крупный, неровный прорез в металлическом корпусе, из которого проглядывала, словно дыша на них изнутри, чернота.
– Что это? – повторила Энн. Пристально посмотрев на него, она заметила за его маской безумную ухмылку.
– По-моему, это проход внутрь.
Она направила фонарик, крепившийся к ее ремню, вперед и включила его. Расс последовал ее примеру.
