Цифры выглядели следующим образом. Пять кусков за компьютер Блэкстоуна, десять за избиение, хоть бы из принципа. И двадцать – за ликвидацию.

– Так мы говорим о пяти тысячах? – спросил Шанс.

Он подумал, что будет лучше всего не услышать остальные варианты.

– Строго говоря, это то, что ты пытался сделать, обращаясь в прокуратуру. Если хочешь знать мое мнение, это как воду в решете носить, но, допустим, ты все-таки обратишься к властям, у тебя должно быть что-то конкретное. А у тебя нету, и будет твое слово против его, а тебе такой расклад не нужен.

Верно, подумал Шанс, не нужен.

– Я хотел бы все обдумать на свежую голову, решить все завтра утром, – сказал он.

– Да хоть через десять дней. Но тут вот какое дело… Этот мужик показал тебе, на что способен. Думаю, он все еще надеется, что ты устранишься. Вероятно, он не станет ничего делать, пока не увидит, как ты поступишь. А ты, скорее всего, сделаешь одно из двух: либо сдашься, поднимешь лапки и постараешься, чтобы он это заметил, либо будешь мужиком и не поддашься на провокацию.

– Так, по-твоему, у меня есть немного времени?

– У меня тут кое-что есть для тебя. – Ди отошел к книжному стеллажу, который сделал из деревянных балок размером фут на шесть футов, и вернулся с тремя книгами.

Ничего странного, что одной из них оказался томик Фридриха Ницше.

– Я читал «Заратустру», – сказал Шанс.

Ди кивнул и отложил книгу в сторону.

– Никто не рождается воином, и никто не рождается рабом. Мы становимся теми, кто мы есть.

– Да… Жизнь как литературное упражнение. В какой степени мы сами пишем свой сценарий и в какой позволяем делать это другим людям? Это интересный вопрос.

– Давай посмотрим правде в глаза. У этого мужика есть яйца. Иди ва-банк или иди домой.

Шанс предположил, что они все еще говорят о Ницше.

– Деньги будут у тебя завтра к полудню, – внезапно сказал он. – Пять кусков. – Пояснение, безусловно, было излишним, но у него было такое чувство, словно он только что пробежал милю вверх по косогору.

Новый и в какой-то мере более приемлемый взгляд на ситуацию возник у него где-то между магазином и квартирой. Так ли велика разница между тем, чтобы нанять Ди, и тем, чтобы прибегнуть к услугам частного сыщика? Верно, что сам Шанс никогда ничего подобного не делал, но столь же верно, что некоторые другие делали, такие же профессионалы, как он сам, добропорядочные граждане. И пусть Ди не являлся в прямом смысле лицензированным частным детективом, он, уж конечно, был толковым человеком, отставным военным, ветераном с опытом боевых действий. Мало кто мог сравниться с ним подготовкой. Это почти то же самое, что наконец-то избрать благоразумную линию поведения, думал Шанс.

Вскоре он добрался до дома, проделав путь среди тумана столь густого, что ему целую милю с лишним не видна была фигурка на капоте его «олдсмобиля», уткнулся носом в дорогу и поднялся по лестнице в квартиру, где его уже поджидало несколько сообщений. Первым из них был маленький конверт с его именем, прилепленный скотчем к запертой железной двери, за которой начиналась его лестница. Шанс открыл его, не сходя с места. Внутри оказался клочок бумаги со словом «трусишка», написанным почерком, который он счел женским; там было только это слово и маленькое подозрительное пятно, судя по виду, явно кровавое. Сомнений относительно личности отправителя не оставалось. Шанс быстро осмотрел улицу, но в таком беспросветном тумане мало что можно было разглядеть. Чуть поодаль невидимый бродяга принялся стучать в металлический фонарный столб железной трубой, насколько можно было судить по звуку. Шанс зашел на лестничную клетку, поднялся. Второе сообщение поджидало на автоответчике. Карла заявляла, что у Николь есть парень, с которым она, похоже, уже провела ночь, вдали от дома и без разрешения. Третье послание пришло от адвоката по налогообложению, информировавшего, что налоговая служба назвала сумму задолженности. Она была большой, замечал адвокат, но зато наконец-то стала известна. И в довершение всего на электронную почту того самого компьютера, где содержалось детское порно от Реймонда Блэкстоуна, пришло письмо от Большого Ди.

– Господи боже, – сказал Шанс, не имея в виду ничего конкретного, и недавняя мимолетная эйфория теперь бесследно исчезла. Он смотрел в маленькое зеркальце, закрепленное на аптечке. Он залез туда в поисках ингредиентов для фармацевтического коктейля, предназначенного, чтобы вырубить свой организм. – Поглядите на бедную Алису.

Он обзаводился новыми друзьями, и все они знали, где его найти, а невидимый бродяга продолжал тем временем заявлять о своем присутствии на плененной туманом улице, создавал, без сомнения, свой собственный сценарий, и Шанс полагал, что довольно скоро кто-нибудь позвонит в соответствующие органы, и их представители приедут, как прибыли ради другого сумасшедшего, чьи крики, возможно, все еще слышны сквозь толщу времен на площади Карла Альберта в Турине, потому что это свойственно представителям органов… к добру или к худу… Когда не надо, они тут как тут, но, когда нужны, их не дозваться.