Глава 32

День выдался прохладный. Легкий ветерок приносил в город далекие запахи и голоса. Объединенное войско запада, пока едва заметное на горизонте, медленно и неумолимо приближалось к Чарасу – ее дому. Проведя военный совет, Таландра целый час изучала войско в подзорную трубу и теперь старалась не вглядываться и не считать людей. Достаточно было знать, что их слишком много.

Королева глубоко вздохнула и придала лицу спокойное выражение. Медленно и ровно дыша, она положила руку на рукоять меча, чтобы тот не путался под ногами, и ступила на крепостную стену.

Шел первый день осады. Советники убедили Таландру, что это их единственное спасение, и помогли разработать план. Она доверяла их опыту, но тревожиться не перестала.

Ее солдаты стояли на крепостных стенах, вооруженные до зубов. Под ногами у них лежали разнообразные военные инструменты: железные копья с зубцами и зарубками, чтобы отталкивать лестницы, тяжелые топоры и булавы, запасы стрел, продовольствия и лекарств, кастрюли с водой, незажженные факелы. Внизу, во дворах и на улицах, пузырилось в огромных котлах кипящее масло. Дворы у западной стены расчистили – там теперь стояли шесть катапульт, обложенных грудами булыжников. Каждая могла метать камни весом с двух лошадей. От одной машины к другой перебегал инженер – даже после удачных полевых испытаний он усердно проверял их в последний раз перед боем.

Неподалеку ровными рядами сидели солдаты-запасники – они разговаривали и играли в карты, чтобы отвлечься от невеселых мыслей. Враны выглядывали из-за дверей, курили, тихо клевали носом и старались не мозолить глаза. В лазаретах припасли стерильные инструменты и горы бинтов, сестры милосердия и священники приготовились провожать раненых в мир иной и читать последние напутствия.

Все были напряжены, однако страх отступал, когда люди видели, кто обходит их ряды.

Граэгор поднялся на городские укрепления, обвел взглядом врага и плюнул вниз. Он был одет в поношенные меха, поверх которых чернела неизменная кольчуга. На поясе висел простой короткий меч, правая рука сжимала щит, левая – знаменитый смертоносный топор, который спас отца Таландры от наемного убийцы. Люди встречали черного генерала со смесью благоговейного страха и уважения. Самые смелые спрашивали, что он думает о враге. Ответ всегда был коротким: крепкое слово, плевок или грубый жест. Его пренебрежение к неприятелю передавалось солдатам, они смеялись и чувствовали себя спокойнее. Граэгор вселял надежду, что если только они не растеряют остатки храбрости, то смогут пережить этот день.

Навстречу ему через толпу людей пробирался Вэннок Лор. Как и Граэгор, молодой генерал заслужил свое звание потом и кровью. Выходец из народа, он не пользовался ничьим покровительством и не видел поблажек. Начав путь из простых солдат, Вэннок достиг высот благодаря умениям, труду и решительности. Он был вынослив, умен, редко выходил из себя и отлично дрался. Солдаты пожимали ему руку, хлопали по плечу и улыбались во весь рот. Они были готовы к бою и не хотели его подвести.

Тиас и Хирам обходили резервные войска, где их принимали с не меньшим почтением. Таландра задумалась, какой прием окажут ей, если она выйдет к людям. Встретят ли ее улыбками или станут пялиться? Хотя бы узнают? Или примут за глупую девчонку, вырядившуюся воином?

Все они не раз защищали свою жизнь мечом и знали, как с ним управляться. Клинок на поясе у Таландры много лет не покидал ножен. Всего два дня назад он собирал пыль на стене. Когда-то отец настоял, чтобы все его дети брали уроки фехтования, и Таландре, послушной долгу, пришлось подчиниться. Она знала основные удары и понимала принципы боя, но сомневалась, что сможет убить человека. Тиас и Хирам просили разрешить им сражаться, но сестра отклонила просьбу. Люди еще не настолько отчаялись. Когда-нибудь, возможно, придется прибегнуть и к этой мере, дабы воодушевить солдат и показать, что не вся надежда потеряна. Когда-нибудь, но не сейчас. Королева отбросила эту мысль и задумалась о насущных проблемах.

Она здесь не за тем, чтобы сражаться. Не для того ее брат уступил ей право на трон. Интересно, чего ему стоило это решение? И что она делает здесь вместо него?..

Таландра ступила на стены, ее заметили, и тут же – кто мог подумать! – всюду, насколько хватал глаз, раздался приветственный крик. От рева толпы заложило уши, люди топали ногами, бряцали оружием о щиты и выкрикивали имя своей королевы.

Таландра вспомнила, как в таких случаях поступал отец, и, собрав все силы, сделала то же самое: раздала несколько твердых кивков и улыбок, хотя сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Варгус сидел, закрыв глаза и привалившись к крепостной стене. Издалека доносились размеренный топот тысяч марширующих солдат и скрип осадных орудий. Легкий ветерок не спасал от резкого запаха масла, поднимавшегося из котлов. Всюду вокруг сотни людей завершали последние приготовления перед боем.

– Варгус, ты только взгляни! – крикнул Орран со смесью страха и благоговения. Лохмач присвистнул. Черный Том неумолчно работал челюстями. – Такие огромные! И тяжелые: дюжина лошадей в каждой упряжке.

– Башни – это еще не самое плохое, – возразил Харго откуда-то сверху.

– А мне и тут хорошо, – сказал Варгус.

Повисла осязаемая тишина. Он знал, что на него обращены все взгляды.

– Что ты там делаешь? – спросил Орран. – Даже посмотреть не хочешь?

– А зачем? – Варгус открыл один глаз. Орран хотел возразить, но ничего не придумал. – Они до сих пор на марше?

– Ну да.

Варгус снова закрыл глаза и устроился поудобнее.

– Скажешь, когда подойдут. А я пока отдохну – пусть обед уляжется… Не сомневайтесь, парни, вас ждет самый долгий день в вашей жизни.

Вокруг стало еще тише. Слушателей прибавилось. Варгус открыл глаза и обратился к знакомым лицам, к людям из его отряда, хотя голос его был слышен всем, кто стоял на стене.

– Когда они придут, когда полезут по лестницам и башням, это будет похоже на море. Они будут биться о стену волна за волной. Их будет столько, что вы не поверите. Время потеряет значение, солнце остановится в небе.

Варгус глубоко вздохнул и отвернулся. Опять нахлынули воспоминания о другой войне. Тогда, много лет назад, он произнес похожую речь.

– Так все и будет. Вам покажется, что нас меньше, что мы обречены. От одного их вида, – махнул он рукой за стену, – у вас задрожат колени и намокнут штаны. Но помните: вы не одни. У всех нас есть только одна надежда дожить до завтра – довериться своим братьям. В одиночку вы не одолеете десяток врагов, но этого и не нужно. С вами будту я, Харго, Орран, Черный Том и сотня других. Может быть, я сегодня умру, но ничего страшного в этом нет, потому что на мое место встанут десять моих братьев. Они за меня отомстят. Вы знаете, что любой здесь прикроет вашу спину и займет брешь в рядах, потому что мы едины. И только так сможем победить.

Варгус снова закрыл глаза, за миг до того увидев, что несколько человек расправили плечи. Кто-то прислонился к стене, кто-то, подражая ему, присел отдохнуть. Варгус надеялся, что они готовы, потому что близилось главное испытание. Для многих оно станет последним.

Балфрусс последним из магов ступил на запруженную людьми западную стену, но прокладывать путь в толпе не пришлось – солдаты сами перед ним расступались. Он прислонился к каменному парапету и посмотрел на войско, до которого оставалось меньше мили. Ветер доносил голоса и звуки: приказы офицеров, ржание лошадей, бряцание оружия и доспехов.

Несмотря на заявленное единство, была заметно, что каждый народ в составе западной армии держится особняком. Справа моррины в черных кожаных доспехах несли короткие копья и высокие овальные щиты, золотые и красные. В первых рядах шли голые берсерки с оружием в обеих руках, расцветившие бледную кожу оранжевой и золотой краской. Они рвались в бой, рычали и ломали строй, но их тут же одергивали офицеры с кнутами и палицами. Рядом чеканили шаг зекорранцы, чьи кольчуги были разрисованы белыми фонарями. Эти вооружились мечами, топорами и пиками. Центр войска занимал небольшой отряд йерсканского ополчения, а слева шли свирепые ворги, вооруженные до зубов. Доспехов они почти не носили – их похожая на резину кожа была такой толстой, что могла отразить неудачный удар. Ни драссийцев, ни (к радости Балфрусса) златокожих узников из Шаэля в войске не наблюдалось.

Маг недолго смотрел на солдат – его взгляд привлекли рассредоточенные среди них фигуры в красных мантиях. Пять ярких пятен были частью войска, однако ближайшие к ним воины расступились, образовав вокруг каждого островок тишины. Осколки не потрясали оружием, не выкрикивали угроз и не пели песен. Они вовсе не подавали признаков жизни и без крошечной искры, которую поддерживал в них Чернокнижник, были бы гниющими трупами. Пустыми оболочками. Шелухой.

«Мы их освободим», – сказал Туле.

Балфрусс кивнул. Как можно было сотворить такое с людьми? Это хуже смерти – оказаться в плену собственного тела, не в силах сопротивляться или умереть по своей воле. Осознаю́т ли они свое положение? Понимают ли, что делают? Что происходит с ними, когда они спят? Снятся ли им сны?

«Я молюсь, чтобы они не помнили, кем были когда-то», – сказал Туле в ответ на его мысли.

Балфрусс надеялся, что шаэлец прав, но не сомневался – Чернокнижника такие мелочи не беспокоили.

Хотя колдун не показывался на глаза, Балфрусс знал, что он где-то рядом, управляет Осколками. Вблизи от крепостных стен шальная стрела или арбалетный болт могли убить Чернокнижника так же легко, как любого другого солдата. Тот с презрением относился к войне, как к простой забаве, но ему не хватило духу надеть красную мантию. Видимо, чудом избежав смерти, колдун изменился сильнее, чем думалось Балфруссу. Ярость закипела у мага в груди и застила глаза. Он глубоко задышал, чтобы привести себя в чувство. Ждать осталось недолго.

– Осколки нападут первыми?

Балфрусс обернулся на голос и увидел смутно знакомого человека в серо-голубом мундире, какие носили помощники интенданта. Он раздавал лучникам колчаны со стрелами. Балфрусс не сразу его узнал, хотя их встреча состоялась всего несколько дней назад.

– Сэм, правильно? – спросил он. Бывший шарлатан кивнул, не поднимая глаз. – Нет, какое-то время они не будут атаковать.

– Почему? – спросил Сэм.

Балфрусс долго думал, какую тактику – самую кровавую и безжалостную – выберет враг для осады. А когда понял, ни на секунду не усомнился в ответе. Да, это ровно то, что сделал бы Чернокнижник. Осколки пойдут в атаку вечером. Они сломают ворота или проделают брешь в стене, и тогда в город хлынут вражеские солдаты.

Через несколько часов многие из тех, кто сейчас стоял рядом с Балфруссом, погибнут, а остальным не хватит сил отразить штурм. Дождавшись, когда они ослабеют, враг нанесет наибольший урон. План был жестокий и действенный.

При мысли о тех, кому суждено умереть, у Балфрусса упало сердце, однако он заставил себя окинуть взглядом вражескую армию и впервые оценил ее размах. Он выдавил улыбку и почувствовал, как на него медленно накатывает страх.

– Потому что боятся. – Балфрусс хлопнул по плечу стоявшего рядом солдата. Ложь во спасение. – Сегодня мы победим сообща. Сталью и магией.

Враг неумолимо приближался. Ждать осталось недолго.

Клинок просвистел с такой силой, что легко мог раскроить Варгусу череп. Отступать было некуда – пришлось отразить удар. Меч, хоть и взятый обеими руками, едва не вылетел от резкого толчка. Стиснув зубы от боли, Варгус отвел клинок зекорранца в сторону, и услужливый Орран проткнул врагу незащищенный бок. Вдвоем они перекинули труп через стену, прямо на головы штурмующих. Кто-то не удержался на лестнице и разбился о землю.

Поблизости вновь раздался громкий треск; солдаты так привыкли к этому звуку, что никто даже не вздрогнул. Огромные камни пролетали над их головами и падали за стенами, превращая людей в кровавую кашу.

То и дело слышалось гудение тетивы или звон арбалета, но в основном на стенах уже вовсю шел ближний бой. Хотя руки и плечи Варгуса горели от напряжения, в глубине души он знал, что сражение только началось. С тех пор как первый из солдат неприятеля пал от стрелы, прошло часа два, не больше – и уже сотни были мертвы, трижды враги устремлялись к проломам в стене, и каждый раз ценой ужасных потерь их удавалось оттеснить.

Слева от Варгуса Харго рубил врага как заправский мясник. Его клинок перерубил одному зекорранцу ключицу. Алый фонтан брызнул Харго в лицо, но оно и так уже потемнело от запекшейся крови, которую верзила не потрудился стереть. Зекорранец с громким криком завалился назад и потянул за собой тесак; Харго выдернул лезвие, лягнув врага в голову. Тот, не издав больше ни звука, пропал с глаз.

– Башня! – крикнул кто-то, перекрывая шум. К стене медленно катилась штурмовая тура. Ей навстречу полетели горящие стрелы, но все они отскочили от холщовых чехлов, пропитанных огнеустойчивым жиром. Один или два лучника ухитрились попасть в деревянное перекрытие, однако пламя дрогнуло и тут же погасло. Изнутри башни доносились удары и вопли, будто металось в судорогах какое-то придушенное чудовище.

– Мать твою, морринские берсерки, – пробормотал Орран. Черный Том сплюнул. Харго фыркнул и хрустнул шеей в предвкушении боя.

– Арбалеты!

– Ко мне! Ко мне! – прокричали несколько офицеров, отзывая людей с соседних постов и направляя их к башне.

– Подсобите! – заорал поджарый темноволосый южанин, который бился неподалеку с двумя зекорранцами. Варгус с хриплым криком бросился на них, сделал ложный выпад и описал мечом широкую дугу. Зекорранец подался назад, но клинок оставил глубокую борозду у него на груди и зацепил челюсть. В воздух градом полетели зубы. Варгус на пару с южанином, лягаясь, плюясь и разрубая мечами воздух, одолели второго врага. Оба тела соскользнули со стены внутрь города и с чавкающим звуком ударились о мостовую.

– Харго, Орран, навались! – прорычал Варгус, подбирая багор и приставляя его к осадной лестнице. Над стеной показалась голова еще одного зекорранца. Варгус ткнул его кулаком в лицо, тот полетел вниз. Харго встал рядом, и они втроем с южанином уперлись в багор. Ноги скользили в крови, но лестница все же начала поддаваться.

– Толкай, твою мать! – заорал южанин. Снизу прилетела стрела, и Орран, перегнувшись через стену, резво стрельнул в ответ. Кто-то закричал, лестница снова вздрогнула и стала немного легче. Орран выругался и отпрянул, но слишком поздно. Он выронил лук и побледнел, схватившись за рану в плече.

Хотя руки у солдат намокли от пота и крови, им как-то удавалось держать багор. От натуги пальцы горели, будто охваченные огнем. Варгус налегал изо всех сил. Он знал, что, если быстро не сбросить лестницу, их убьют – они просто не успеют схватить оружие. Черный Том и Южанин по имени Эвисс встали рядом, добавив свой вес к их усилиям.

Наконец лестница со скрежетом накренилась набок. На секунду она встала под идеально прямым углом, будто копье, балансирующее на острие. По всей длине ее облепили солдаты, трое были на самом верху. Еще секунда-другая – и защитникам города пришел бы конец.

Крики раздались раньше, чем лестница полетела на землю вместе с солдатами. Десяток из них нашли свою смерть на копьях товарищей, стоявших слишком близко к стене. Мечи, доспехи, люди – все превратилось в кровавое месиво из разодранных тел и внутренностей.

Поодаль с шумом открылась дверь штурмовой башни. Из нее с воплями и пеной у рта хлынули голые берсерки-моррины. Первых тут же скосили стрелы, остальные рвались вперед, от нетерпения размахивая мечами и задевая своих соратников. Началась свалка, и воздух наполнился оглушительным скрежетом металла, брызгами крови и криками раненых.

Несколько берсерков, наколовшись на копья, продолжали драться, не замечая, что уже умерли. Отряд из пятерых морринов атаковал севелдромцев с такой яростью, что прорвал линию обороны, отрубая руки, отсекая куски от лиц, пробивая головы и вспарывая животы, – не только мечами, но и голыми руками.

Вдруг навстречу врагу выступила черная фигура. Варгус с удивлением узнал Граэгора. Его топор опустился одному из морринов на голову, расколов ее, как яйцо, так что промеж рогов показался темно-фиолетовый мозг. Другому берсерку генерал раскроил щитом челюсть, третьего лягнул, зарычав, как раненый лев. Бок о бок с ним сражались восемь седых ветеранов. Их задубелую кожу испещряли старые шрамы. Ветераны точными, размеренными ударами выпускали врагу кишки, легко и почти беспечно отводя в сторону свирепые удары. Берсерки умерли быстро, но громко. Брешь закрылась.

Граэгор тяжело дышал, но будто не замечал усталости. Его охватила жажда крови. Он плюнул на труп ближайшего моррина и двинулся вперед, однако один из спутников-ветеранов положил руку ему на плечо. Генерал с явной неохотой отступил и направился в сторону резервного отряда.

Через стену, пронзительно вереща, перелезли несколько зеленокожих воргов. Их колотило от ярости, они хлопали широкими ушами, щелкали острыми зубами и страшно таращили рыбьи глаза. Один пролаял приказ на родном языке, и отряд разделился. Варгус вдруг оказался лицом к лицу с двумя воргами, махавшими топорами и кривыми мечами. Все его товарищи увлеклись битвой – помощи ждать было неоткуда.

– Ладны, засранцы рыбоголовые, идите сюда, – сказал он, расправив плечи.

Однако сражаться в одиночку не пришлось. Слева выросла долговязая фигура Эвисса, справа встал Харго. Ворги без тени страха бросились на них.

Варгус отразил выпад кривого меча и упал на колено, отброшенный силой удара. Враг издал боевой клич, однако не стал закреплять преимущество, а с неожиданной прытью увернулся от выпада Харго и опять налетел на Варгуса. В них обоих врезалась толпа солдат, которые вели собственный бой, и Варгус столкнулся с воргой нос к носу. Тот потянулся зубами к горлу, но Варгус уклонился и ударил его головой по широкой морде. Сцепившись вместе, они лягались, кусались и молотили друг друга коленями, пока толпа не поредела.

Когда вокруг стало свободнее, Варгус перешел в наступление, отбросил меч и взял в обе руки по кинжалу. Он полоснул противника по ноге. Тот в ответ врезал ему кулаком. Варгус обо что-то споткнулся, упал на спину и ударился головой о камень. Когда черные точки перед глазами рассеялись, он увидел, что ворга занес над ним меч.

Еще секунда – и сталь пронзила бы его голову, но этого не случилось. Чей-то топор отрубил ворге руку, а из его живота вышел меч, забрызгав Варгуса бело-зеленой слизью. Ворга завопил от боли, но даже перед смертью ухитрился разорвать глотку одному из солдат, который подошел слишком близко.

Эвисс помог Варгусу встать на ноги. Тот утер слизь с лица и сплюнул, пытаясь избавиться от вкуса желчи и тухлой рыбы во рту.

– Спасибо, – выдавил он.

– Пожалуйста, брат, – осклабился Эвисс. Враг опять наседал, и они встали спиной к спине, отчаянно пытаясь забыть про боль и огонь в суставах. День еще не закончился.