Глава двадцать вторая

Куда делась четвертая тетрадь? Я сверял первый том описи и мог оставить его на рабочем столе. Я подошел проверить, представляя, каким болваном буду себя чувствовать, когда тетрадь окажется там – а я уже успел перепугаться… Вот только ее там не оказалось.

Я вернулся к письменному столу и посмотрел на те три тетради, которые на нем лежали. На корешке каждой снизу была вытеснена золотом римская цифра. Я увидел номера I, II и III – номер IV отсутствовал.

Я встал на четвереньки и заглянул под стол. Никакой тетради. Потом посмотрел в столе; все ящики были отперты и пусты, содержимое, надо полагать, забрали в полицию. Куда же запропастилась четвертая тетрадь?

Мне пришло в голову, что именно там должен значиться «Тамерлан», самое свежее поступление в коллекции. Уж не потому ли тетрадь исчезла?

Я стал размышлять дальше. Если убийца хотел уничтожить доказательство, что книга приобретена Делакортом, почему бы просто не вырвать соответствующую страницу, зачем уносить всю тетрадь? И почему он не потратил еще пару минут и не забрал письма, которые полиция нашла на столе? Я не видел ни малейшей логики в том, чтобы взять опись и оставить письма. Хотя, конечно, не исключено, что убийца был глуп и действовал бестолково.

– Мистер Гаррис, что-то случилось?

Я так задумался, что совершенно забыл про Бейтса.

– Случилось, шериф, – ответил я. – Здесь должна быть еще одна вот такая тетрадь, – я показал ему лежащую на столе опись и объяснил, что это. – В пропавшем томе содержатся сведения о книгах, которые были куплены недавно.

– Позову-ка я сюда Берри, – сказал Бейтс. Он шагнул в сторону и достал мобильный телефон. – Узнаем, в доме она или уже ушла.

Я отошел, пока он вполголоса разговаривал с Канешей. Потом он захлопнул телефон:

– К счастью, она не успела уехать, сейчас придет.

Едва он договорил, как дверь распахнулась и вошла Канеша.

– Рассказывайте, – сказала она, подойдя почти вплотную ко мне.

Я еще раз рассказал про опись и исчезновение тетради. Я ждал ее реакции, но Канеша не стала сразу отвечать, и я решил поделиться своими догадками. Она выслушала меня и заговорила, когда я закончил:

– Это очень правильные вопросы. Здесь нестыковка, а я нестыковок не люблю. Кроме тех, которые наводят меня на след, – она обвела взглядом комнату. – Как по-вашему, тетрадь может быть где-то здесь?

– Спрятать ее здесь можно только ненадолго, – сказал я. – На то, чтобы осмотреть полки, уйдет некоторое время, ведь с книгами надо обращаться бережно. Вот только я не понимаю, какой смысл прятать опись здесь. Убийца бы сообразил, что ее быстро найдут. Вы будете снова обыскивать дом?

Канеша покачала головой:

– Вряд ли. Поговорю с полицейскими, спрошу, не запомнилась ли кому такая тетрадь и была ли она здесь, когда они проводили обыск.

Было ясно, что ей не хочется прочесывать особняк еще раз, но ведь пропавшая тетрадь могла оказаться очень важной для следствия. Впрочем, командовала здесь Канеша, и я решил не настаивать, тем более что хотел рассказать ей еще кое-что.

– Пока не забыл, – сказал я. – Некоторое время назад я видел кое-что… Думаю, вы должны это знать.

– Говорите, я слушаю, – кивнула Канеша.

Я рассказал о тех двух сценах, свидетелем которых стал на кухне.

– Не знаю, имеет ли это отношение к следствию, но решил на всякий случай вам сообщить.

– Спасибо, мистер Гаррис. Я просила вас быть наблюдателем, и вы наблюдаете, это хорошо.

– Рад помочь, – сказал я и посмотрел на часы: уже начало первого, Шон, наверное, беспокоится, куда я пропал. – Мы с сыном сходим домой пообедать, но скоро вернемся и продолжим работу с описью.

– Да, вы это уже говорили. Когда вернетесь, вас встретит заместитель шерифа Бейтс, – Канеша взглянула на дверь, потом снова на меня.

Я понял намек, поклонился и покинул библиотеку.

Шон с животными ждал у входной двери. Дизель, увидев меня, мяукнул и отвернулся – все еще обижался, что я его оставил с Шоном.

– Что ты делал там так долго, пап?

Я объяснил, пока мы шли от крыльца до машины. Насчет пропавшей тетради Шон сказал только одно слово:

– Странно.

Короткий путь домой прошел за обсуждением обеда. Мы выбрали бутерброды и картофельные чипсы – просто и быстро, а мне как раз хотелось поскорее приступить к инвентаризации. Стоило нам войти на кухню, как Дизель и Данте удалились в кладовку. Я сделал бутерброды, а Шон достал чипсы и напитки. Когда мы сели обедать, Дизель и Данте вернулись и на их мордах была написана надежда получить что-нибудь вкусненькое.

Пока мы ели, я пересказал Шону завещание Джеймса Делакорта. Я решил, что ему тоже лучше знать, раз он вместе со мной будет инвентаризировать книги.

– Судя по завещанию, старик Делакорт не очень-то любил своих родных, – Шон сделал глоток чая со льдом. – Получается, что он хорошо относился только к дворецкому. Тебе не кажется, что это как-то подозрительно?

– Наверно, у него были свои резоны, – я откусил от бутерброда с ветчиной. – Мне кажется, при жизни он порядком натерпелся. Может быть, таким образом он хотел показать, что на самом деле о них думает?

– Может, – сказал Шон. – А что ты скажешь про дворецкого? Делакорт ни разу не был женат, верно?

– По-моему, не был, – ответил я. – Но если он не женился, а почти все состояние оставил дворецкому, это еще не значит, что он питал к Трутдейлу нежные чувства. Или что Трутдейл был влюблен в хозяина. Из того, что я сегодня видел, скорее, можно сделать вывод, что он предпочитает женщин, – я вкратце рассказал Шону, что видел на кухне.

– Может, и так, хотя трудно представить, чтобы он крутил одновременно два романа, причем один из них с сестрой хозяина, – сказал Шон. – Но вообще занятная картина. Трутдейлу повезло, что наследство не отойдет обратно к семье, когда он умрет, иначе, подозреваю, он стал бы следующей жертвой.

– Да, мне приходило в голову то же самое, – я доел бутерброд и хотел взять еще один, но решил, что двух достаточно. – А Хьюберт выглядел совершенно потрясенным, когда узнал, что он не главный наследник. Интересно, опротестует ли он завещание? Пендерграст говорил, что из этого вряд ли что-нибудь выйдет.

– Сначала Хьюберту придется найти юриста, который решится тягаться с Пендерграстом, – Шон взял еще горсть чипсов и положил себе на тарелку. – Я вчера посмотрел в сети, что пишут про Пендерграста. Он легендарная фигура среди юристов штата Миссисипи, да, в общем-то, и не только здесь. Я бы сказал, что Хьюберту ничего не светит.

– В этом ты, безусловно, прав, – я взял стакан, чтобы снова наполнить его из кувшина на столе. – Мне показалось, что Хьюберт горазд пошуметь, и только. Скорее всего, уберется куда-нибудь, поджав хвост.

Я не успел встать со стула, когда раздался звонок в дверь. Дизель вынырнул из-под стола, а Данте так залаял, что Шон на него прикрикнул. Я поставил стакан:

– Я открою.

Дизель пошел со мной. Он знал, зачем звонят в дверь, и всегда был рад встречать гостей – разве что приходил кто-то из тех немногих людей, которых он не любил. Тогда он рычал и прятался до тех пор, пока визитер не уйдет.

Я посмотрел в глазок и простонал: меньше всего на свете мне сейчас хотелось общаться с прессой. На секунду я задумался, не сделать ли вид, что дома никого нет, но потом решил, что откладывать разговор бесполезно. Я открыл дверь и встал на пороге, преградив вход.

– Добрый день, мистер Эпплби. Чем могу быть полезен?

Рей Эпплби, ведущий корреспондент «Ежедневной хроники Афин», посмотрел на меня и моргнул.

– Здравствуйте, мистер Гаррис. Рад, что вы меня помните. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Это ведь вы нашли тело и вообще… Разрешите войти?

Я сдержал вздох, отступил в сторону и жестом пригласил его в дом.

– Проходите в гостиную. Несколько минут я вам уделю, но не обещаю, что отвечу на все вопросы.

– Ничего страшного, – невозмутимо откликнулся Эпплби. – Я же не для желтой прессы пишу.

– Присядьте пока, – я указал на диван и кресла, – я сейчас вернусь.

Дизель остался, а я пошел обратно на кухню, чтобы позвать Шона. Когда он узнал, кто пришел, то скривился, встал и швырнул салфетку на стол.

Вместе с Данте мы вошли в гостиную, и я увидел, что Дизель сидит на полу рядом с Реем Эпплби, а тот гладит его по голове. Я решил, что если кот настолько ему доверяет, значит, Эпплби не так уж и плох.

– Мистер Эпплби, это мой сын Шон. Он на днях приехал из Хьюстона.

Эпплби встал, чтобы пожать Шону руку. Мы сели на диван напротив репортера, Дизель остался рядом с ним, а Данте прыгнул к Шону на колени.

– Я так понял, у вас есть вопросы к моему отцу, – сказал Шон. – Задавайте, но если мне покажется, что на какой-нибудь из них лучше не отвечать, я скажу ему об этом и рассчитываю, что вы не станете возражать.

– Вы, наверное, юрист? – Эпплби не выказал особой робости. – Я сейчас говорил вашему отцу, что пишу не для желтой прессы, а для скромной городской газеты. Хочу максимально охватить всех участников событий.

– Да, спрашивайте, – сказал я. Я читал немало репортажей Эпплби и знал, что он хороший журналист и пишет ответственно и объективно.

Эпплби достал блокнот, открыл, занес над ним ручку и спросил:

– Правда ли, что это вы нашли тело Джеймса Делакорта?

– Да, я.

– Вы хорошо знали мистера Делакорта?

Я посмотрел на Шона, тот кивнул.

– Я был с ним знаком, – я пожал плечами. – Но видел его только в библиотеке, когда помогал ему найти какую-нибудь книгу. Вот и все общение.

– Но когда вы нашли его, то смогли опознать? – Эпплби начал строчить в блокноте.

– Да, – ответил я. – И не просите рассказать, как выглядело тело, мне хочется поскорее забыть об этом.

– Нет проблем, – Эпплби чуть улыбнулся. – Расскажите, почему вы его нашли и что произошло дальше.

Шон ничего не сказал, поэтому я изложил события вчерашнего дня, стараясь быть точным, кратким и сдержанным. О работе с коллекцией я рассказал только то, что мистер Делакорт поручил мне инвентаризацию, потому что я занимаюсь редкими книгами. Я не стал упоминать, что часть экземпляров могла быть похищена.

– Что же, все ясно. Спасибо, мистер Гаррис, – Эпплби перевернул ручку и постучал ею по блокноту: – И насчет инвентаризации. Зачем она ему понадобилась так срочно?

Я не успел ответить, как вмешался Шон:

– По всем вопросам, связанным с имуществом мистера Делакорта, вам лучше обращаться к его адвокату мистеру Пендерграсту. Мой отец не будет это комментировать.

– Имеет полное право, – пожал плечами Эпплби. – Просто у меня лет пять назад была статья о Делакорте и его коллекции, и он мне показывал, как ведет эту опись. У меня сложилось впечатление, что все очень хорошо организовано, вот я и удивился, почему он вдруг поручил кому-то все перепроверить.

– Повторяю, все вопросы, связанные с имуществом, направляйте его адвокату, – Шон сердито посмотрел на журналиста, но, кажется, не произвел на него впечатления.

– Ладно, я понял, – Эпплби поднялся. – Спасибо, что нашли для меня время, мистер Гаррис. Не исключено, что я к вам еще вернусь с новыми вопросами.

– Хорошо, – сказал я.

Шон спустил Данте на пол и встал.

– Я провожу вас, мистер Эпплби.

Журналист вышел из комнаты в сопровождении Шона, и Данте, разумеется, потрусил за ними. Мы с Дизелем вернулись на кухню, и чуть позже к нам присоединились Шон и пудель.

Шон, посмеиваясь, доел свой бутерброд и чипсы, я навел порядок на столе, и скоро мы вместе с Дизелем и Данте снова отправились в особняк Делакортов.

За рулем я объяснил Шону, каким образом проверяю опись.

Перед домом стояли две полицейские машины – одна патрульная, другая из управления шерифа. Я встал за ними и выключил мотор.

Дверь, к моему удивлению, открыл Стюарт Делакорт. Он схватил меня за рукав и проговорил:

– Наконец-то вы приехали. Я вас ждал.

Вид у него был такой, что я перепугался.

Шону пришлось закрыть дверь самому, поскольку Стюарт от волнения не заметил, что оставил ее открытой.

– Что случилось? – Я постарался отцепить его руку от рукава, но он только крепче сжал пальцы.

– Я должен бежать отсюда! – хриплым голосом сказал Стюарт. – Куда-то переехать. Спасите меня!