Книга: Галина Вишневская. Пиковая дама русской оперы
Назад: Глава 7 КГБ в императорском театре
Дальше: Глава 9 Страсти-мордасти
Глава 8
Суженый
Еще два такта протяни, виолончель.
Играй, свою закончи пьесу нотой гордой.
Твой звук дороже тысячи речей,
Дровами сложенных у алтаря свободы.Александр Розенбаум. «Мстиславу Ростроповичу»
В апреле 1955 года Вишневская вместе с другими ведущими артистами разных театров присутствовала на приеме в ресторане «Метрополь». Встречали какие-то иностранные делегации. Она сидела в своей компании, болтая на отвлеченные темы, когда к ним подошел интересный молодой мужчина. Его тут же представили как виолончелиста Мстислава Ростроповича. Галина взглянула на своего будущего мужа и… равнодушно отвернулась. Ростропович не произвел на нее ровным счетом никакого впечатления. Отметила только, что новый знакомый имеет весьма интеллигентный вид. Да еще запомнилось, что в то время как знакомые музыканты в один голос представляли Ростроповича как одного из лучших виолончелистов современности, тот усиленно напирал, что он-де является доцентом Московской консерватории, преподает аж с двадцати лет!
Впрочем, ей-то что, она замужняя женщина, не важно, что печати в паспорте нет. «Он рассказывал какие-то смешные истории, потом смотрю – яблоко от него ко мне через весь стол катится (как Парис в «Прекрасной Елене» – «Отдал яблоко он ей…»). Когда Галина собралась домой, Мстислав навязался ее сопровождать, прощаясь, подарил коробку конфет. Оказывается, в тот день Ростропович собирался к кому-то в гости, но так был покорен Вишневской, что пожертвовал конфеты ей.
Напрасно. Следившая за фигурой певица сладкого не ела принципиально, так что конфеты достались сладкоежке Марку. Наглядевшись на необъятные телеса оперных див, Галина взяла себе за правило строжайшим образом следить за фигурой. Даже домработницу, я уверена, они с Марком взяли с тем, чтобы Римма ходила по рынкам, вылавливая полезные продукты, а не первое, что подвернется под руку. Пройдут годы и постаревшая, но не утратившая красоты и королевской осанки Галина Павловна будет строго наказывать своим ученицам: «Не можешь ограничить себя в еде – зашей рот», «Хочешь со мной работать, не жри». Возможно, это покажется грубостью, но искусство требует жертв.
Странно и неприятно выглядят такие «юные» героини как Татьяна Ларина, Джульетта, Аида, Элеонора в исполнении раздобревших матрон. Не случайно сам Чайковский отдал первую постановку «Евгения Онегина» молодежной вокальной труппе Московской консерватории, и только через два года спектакль увидел свет рампы московской императорской сцены, а еще через три года был поставлен в Петербурге. На сцене Мариинского театра партии Ленского и Татьяны исполняла чета Фигнеров. Из письма Чайковского к Н. фон Мекк от 6 декабря 1877 года:
«Чем более я думаю об исполнении этой оперы, тем более убеждаюсь, что оно невозможно, то есть такое исполнение, которое соответствовало бы моим мечтам и замыслам. Особенно Татьяна и Ленский меня ставят в тупик, – писал композитор. – Где я найду Татьяну, ту, которую воображал Пушкин, и которую я пытался иллюстрировать музыкально? Где будет тот артист, который хоть несколько подойдет к идеалу Онегина, этого холодного денди, до мозга костей проникнутого светской бонтонностью? Откуда возьмется Ленский, 18-летний юноша, с густыми кудрями, с порывистыми и оригинальными приемами молодого поэта, а Шиллер? Как опошлится прелестная картинка Пушкина, когда она перенесется на сцену с ее рутиной, с ее бестолковыми традициями… Казенщина, рутина наших сцен, бессмыслица постановки, система держать инвалидов, не давая хода молодым, все это делает мою оперу почти невозможной на сцене… Гораздо охотнее я отдал бы ее на сцену консерватории…».
Впрочем, мы отвлеклись от наших героев. Меж тем Галина и Мстислав вскоре встретятся во второй раз, чтобы уже больше не разлучаться.
В 1955 году Большой театр готовил зарубежные гастроли, «Пражскую весну», – предложили кандидатуру Вишневской. И тут же пошли возражения: слишком молода, да мало ли что может приключиться за границей… потянет ли на «Пражскую весну»? «Тогда встал один из начальников отделов, В. Бони, и сказал: «Не знаю, потянет ли Вишневская на «весну», но весной на Вишневскую тянет! – пишет в своей книге Галина Павловна. – После столь веского аргумента было принято решение послать меня в Прагу. Эта острота долго гуляла по Москве. (Когда мы поженились, Слава послал Бони бутылку «Вишневки» и на этикетке написал: «Если б не было Бони, / Не женились бы они».)».
В результате от Большого театра поехала наша героиня и Александр Огнивцев, бас. Поселили в гостинице «Алкрон», Вишневская только и успела, что забежать к себе в номер переодеться, как на завтрак зовут. Спустилась в ресторан, и тут же к ней подлетел недавний знакомый виолончелист.
«Присаживайтесь за наш столик, для вас место держим», – пришлось Огнивцеву для себя другой столик искать. А Ростропович не отстает, всерьез взялся ухаживать за Вишневской, видно, так она ему понравилась. Позже выяснилось, что, желая очаровать прекрасную даму, он взял с собой в Прагу чуть ли не весь свой гардероб. Ясное дело, мужчины в Советском Союзе плохо одевались, а тут человек галстуки с пиджаками по три раза на дню меняет.
Ростропович все верно рассчитал, не учел только, что и Галина не обыкновенная женщина, в каких кругах она привыкла вращаться. Такую фирменным пиджаком не удивишь. Она в Кремле с руководителями государства запросто общается.
Впрочем, удивил. Во-первых, Вишневской почему-то не давалось имя Мстислав, да и фамилия Ростропович не запоминалась. Поняв ее затруднения, новый знакомый предложил называть его Слава, а он тогда будет называть ее просто Галей. Опять странность: в театре к Вишневской давно уже обращались по имени и отчеству, для всех она – известная певица, дива, прима, человек, стоящий на недосягаемой высоте. Добавьте к этому наличие мужа намного старше ее. А тут такое панибратство.
С другой стороны тут же выяснилось, что чудак Ростропович никогда не слышал пение Вишневской, для него она просто красивая женщина, кстати, ровесница, так отчего же не перейти на «ты»?
Слава интересный, разговорчивый, остроумный. После завтрака Галина согласилась погулять с ним и тут же была вознаграждена за свое согласие целой корзиной ландышей. Женщина какая-то стояла у отеля и предлагала букетики, так неистовый виолончелист у нее всю корзину купил.
В другой раз заглянул к ней в номер. Без приглашения сел за рояль и начал играть… «И вдруг!.. Выскочил из-за рояля и опустился на колени! Я растерялась. Может, превратить все в шутку?
– Простите, я еще в Москве при нашей первой встрече заметил, что у вас очень красивые ноги, и мне хотелось их поцеловать!»
На репетиции в театре – ландыши, понятно от кого. Конечно, прима Большого театра привычна к цветам, но тут такой напор, что невольно начинаешь ему сочувствовать. После репетиции договорилась с Огнивцевым по Праге погулять, и тут Ростропович опять как черт из бутылки, вырвался и искушает, «брось этого Сашку, со мной иди».
«– Я обещала Саше пойти с ним, и мне неудобно, он обидится.– Ваш Саша спит, как медведь в берлоге, – если его не разбудить, он не проснется до утра».
Подошли к номеру Огнивцева, а оттуда действительно храп на всю гостиницу. Постучали, подождали чуть-чуть, да и побежали чуть ли не вприпрыжку, хохоча.
Галина никогда так не развлекались, словно снова превратилась в девчонку, в Галку-артистку. Но чрезмерно увлекаться нельзя, в гостиницу возвращались поодиночке, как бы кто чего не заподозрил. А то доложат руководству театра, что замужняя Вишневская в Праге вытворяла. Одним скандалом не отделаешься.
В результате на четвертый день Галина, по ее собственному утверждению, «стала его женой». Ростропович же, заранее предвкушая, что, вернувшись в Москву, она немедленно переедет к нему, рассказывал теперь стремительно обретенной суженой всю свою жизнь в таких подробностях, что временами Галине начинало казаться, что она хорошо знает и его маму, и сестру, словно давно уже принадлежит их семье и, возможно, даже носит эту непроизносимую фамилию – «Ростропович». Впрочем, нет, это уже слишком, ее фамилия Вишневская.
Мстислав Леопольдович Ростропович (1927–2007) – советский и российский виолончелист, пианист и дирижер, общественный деятель, педагог. Народный артист СССР (1966). Лауреат Ленинской премии (1964), Сталинской премии второй степени (1951) и двух Государственных премий России (1991,1995). Пятикратный лауреат премии Грэмми
Гастроли подходили к концу, однажды, узнав, что Галина обожает соленые огурцы, Мстислав устроил дивный сюрприз, купил целый килограмм огурцов и разместил их в хрустальной вазе, щедро украсив это дело ландышами.
27 лет, Галина, наверное, в первый раз влюбилась по-настоящему: точно девчонка она, уже не думая о том, что кто-то заметит, летела к нему на свидание. И тут гастроли закончились, Вишневскую срочно перебросили в Югославию, где в Белграде находилась наша правительственная делегация: Булганин, Хрущев, Микоян и другие, а с ними, как водится, группа артистов. Раньше господа ездили со своими цыганами, теперь с оперными певцами и певицами. Все похоже. Это был первый официальный визит советского правительства в Югославию после разрыва, произошедшего между Сталиным и Тито. Речь шла о прочном мире.
Ростропович же оставался еще на целую неделю в Праге. Получив от Галины согласие выйти за него замуж, он активно изображал главу семейства, бегая по магазинам в поисках сервизов, одеял, гардин, словом, всего, что успеет и сможет купить до отъезда. «Я сделал предложение своей жене на третий день знакомства, и всю жизнь жалел лишь о двух потерянных днях», – писал Ростропович.
На самом деле в этот момент Ростропович переживал чувство, отчасти напоминающее дежавю: восемь лет назад здесь же, в Праге, разворачивался во всю красоту и ширь его роман с балериной Аллой Шелест, с которой они оказались в одной концертной бригаде на Первом Всемирном Фестивале демократической молодежи в Праге.
Так же как с Вишневской, были долгие прогулки, крошечные кафе с потрясающим кофе, таким, какого было невозможно отыскать в СССР, шоколадные конфеты, которые он покупал коробками и затем угощал свою избранницу. Страшное искушение для балерины, которой почти ничего нельзя…
После… она жила в Ленинграде, «он в Москве, пылкие встречи носили романтический характер, пока однажды она не заговорила с ним о браке, надеясь на встречное признание. Он смалодушничал, а мать его, женщина властная и непреклонная, так она сказала просто:
– Пока Мстислав не встанет на ноги, ни о какой свадьбе речи быть не может. Его призвание – музыка».
Кроме того, мама, должно быть, сразу же поняла: будущая невеста старше ее сына на целых восемь лет! Все знают, век балерины недолог. А это значит, что уже скоро Алле придется идти на преподавателя или балетмейстера, а это сопряжено с известными психологическими трудностями. Придется сидеть с ней дома, утешать, ухаживать. Нет, с такой женой он на ноги не встанет. Пропадут оба.
После этого Алла и Мстислав не виделись год, за это время красавица Алла вышла замуж за балетмейстера и бывшего артиста балета Юрия Григоровича. Ничего удивительного – красивая женщина, да еще и знаменитость… кроме того, у них были общие интересы, темы для разговоров.
И вдруг, точно снег на голову, перед ней явился Ростропович:
«– Собирай вещи, мы немедленно едем в Москву (Не правда ли, узнаваемый темперамент? – Ю.А.).– А как же мать? Ты ее ослушаешься?– Что ты чепуху несешь?! – закричал на нее. – Мать я переделаю. Я уже обставил нашу квартиру, ты будешь жить со мной! (На самом деле никакой квартиры в 1948 году у Ростроповича еще не было. Ниже будет описание коммунальной квартиры, где он жил в двух комнатах с матерью и сестрой. Свою первую кооперативную квартиру, по свидетельству Г. П. Вишневской, он купил на Сталинскую премию, которую получил в 1951 году. То есть даты не совпадают. – Ю.А.)– В каком качестве?– Не имеет значения! Главное, мы будем вместе!– Нет, Мориц (А. Шелест так называла его на польский лад. – Ю.А.), вместе мы уже не будем.– Кто тебе мешает? Этот Черный Жук? (Он так называет Юрия Григоровича. – Ю.А.). Брось его, только я должен быть с тобой! Только я! – продолжал он кричать с пафосом».
«Молодой музыкант искал в женщине не только красоту, но и ум, и талант. Он увлекался Майей Плисецкой, Зарой Долухановой, Аллой Шелест, а после их свадьбы с Вишневской в музыкальных кругах коллеги тут же пустили шутку: «Маялся-маялся, зарился-зарился, шелестел-шелестел, а подавился вишневой косточкой». Но он не обижался. Пусть говорят!»
Мстислав полагал, и, кстати, с ним невозможно не согласиться, что прямо из аэропорта Галина должна ехать к нему домой, все-таки теперь она его жена и не может хотя бы ненадолго оставаться в квартире с бывшим мужем. Но Галина ни за что не соглашалась с его доводами. Нельзя просто взять и бросить Марка, не сказав ни слова. Тем более, что он ни в чем перед ней ни виноват. Десять лет вместе. И не важно, что последнее время они уже жили, что называется, по привычке, главное – до конца оставаться человеком.
Впрочем, до этого еще нужно было дожить, теперь же, в Югославии, Галину ждала еще одна судьбоносная встреча с Н. А. Булганиным. После концерта Булганин пригласил ее ужинать за центральный стол, где уже сидели Хрущев, Микоян и Тито с супругой.
Наутро после банкета – огромный букет от Булганина, на другой день – то же самое. Этого еще не хватало, неужели решил за нее взяться? А как же Ростропович? Да она еще с Марком не разобралась, а тут два новых «мужа» на подходе.
Да и Булганин, положа руку на сердце, не так и плох. Да что там плох! Красивый мужчина, надежный. За таким будешь как за каменной стеной. Даже если в жены не позовет, даже на правах любовницы… «Возможно, не было бы Славы, так бы оно и сложилось», – откровенничает Галина Павловна в фильме «Галина Вишневская. Личная жизнь», снятом для канала «Культура». Но в том-то и дело, что к моменту появления в жизни Вишневской Булганина в ее сердце уже поселился виолончелист Мстислав Ростропович. Решение было принято, отступать она не собиралась.
Булганину было пятьдесят девять лет, не старый. «…среди топорных, грубых физиономий членов правительства он выделялся своей интеллигентной внешностью, мягкими, приятными манерами. Было в его облике что-то от старорежимного генерала в отставке, и ему очень хотелось казаться в моих глазах просвещенным монархом, этаким Николаем III. Всем своим обращением со мной он всегда старался подчеркнуть, что мне не нужно бояться бывать у него. Конечно, привычный властвовать, он хотел добиться своего во что бы то ни стало, но, быть может, и в самом деле любил меня», – напишет Галина Павловна много лет спустя.
«Я сделал предложение своей жене на третий день знакомства, и всю жизнь жалел лишь о двух потерянных днях». (Мстислав Ростропович о Галине Вишневской)
Назад: Глава 7 КГБ в императорском театре
Дальше: Глава 9 Страсти-мордасти
