Глава 10

Завтра должен прилететь корабль с третьей партией наших соотечественников, носящий гордое имя «Воин». В отличие от первых двух эта летающая махина ориентирована не столько на исследование нового для людей мира, сколько на его покорение и внушение всяким разным агрессивным личностям достаточного почтения. В его составе почти не было чистых учёных или обладающих широчайшей технической смекалкой универсалов, но практически все колонисты взошли на борт прямиком со службы в российских вооружённых силах. Сбивший «Хризантему» инопланетный аппарат не на шутку взбудоражил наше правительство. Заполучи мы двигатели, которые позволяли бы развивать по-настоящему космические скорости и с вероятностью близкой к ста процентам преодолевать земное притяжение, то сразу вырвались бы вперёд по освоению Солнечной системы. Циратра – это, конечно, хорошо. Но сломайся вдруг внепространственный портал, и как быть дальше? Но если мы сможем хоть чуть-чуть разобраться в принципах работы нашлёпки на остатках японского корабля, то к нашим услугам будут богатства соседних с Землёй планет и астероидного пояса. К тому же лишняя тысяча профессиональных военных послужит гарантом того, что нашим мирным исследованиям не помешают. Да, завтра будет аврал, один из многих. Но сегодня… Сегодня отдыхали все! Ну, настолько, насколько это вообще возможно в условиях Циратры.

Разведчики не шныряли по дальним окрестностям в поисках инопланетных артефактов и образцов, а отсыпались в тёплых постелях. С появлением вокруг приземлившихся кораблей нескольких куполов, в которых вполне можно было чувствовать себя как на Земле, у нас стало хватать места для комфортного проживания всех людей, а не только высшего командного состава. Инженеры и прочий технический люд слонялся туда-сюда, не зная, чем занять руки, и с удивлением понимая, что в сутках оказывается очень много времени. Всё срочное они уже построили, наладили, переделали и починили, а остальное могло чуть-чуть подождать. Научный персонал отдыхал от вскрытий, составления отчётов и корпения над электронными микроскопами, занимаясь какими-нибудь не очень привычными для себя делами вроде физического труда. Медики перечли всех своих пациентов по пальцам одной руки и принялись с лёгким сердцем филонить. Аварийные команды и часовые не успевали как следует заскучать на своих постах, поскольку смена приходила к ним всего через три часа.

В одном из самых больших и пока ещё пустых куполов, где позднее предполагалось смонтировать оранжерею, при помощи видеопроектора устроили просмотр классики космической фантастики в виде всех фильмов ленты «Чужой». Несмотря на то, что на Земле данные картины классифицировались как ужастики, у бравых покорителей иных планет они вызывали скорее усмешку. По общему мнению людей, появись у нас на борту подобные твари, не умеющие обманывать датчики и кровоточащие после пары обычных пуль, то прожили бы они в лучшем случае полчаса. Причём половину этого времени в тщательно фиксированном состоянии и на лабораторном столе. Недовольными данным мероприятием остались лишь двое. Кошачий тёзка резвящихся на экране ксеноморфов, которого передавали друг другу в качестве переходящего приза и загладили до практически лысого состояния, да я. Меня ведь сдёрнули с оного мероприятия ещё на середине первого фильма и заставили заниматься делом хоть и чуть менее бессмысленным, но куда менее приятным.

– Борька, хватит зевать! – прикрикнул на меня из-под одеяла дядя, принимающий какой-то важный и сверхсекретный отчёт от Любови Юрьевны, даже несмотря на вдруг подскочившую у него температуру. Вокруг нас опасный и враждебный мир, а он… Умудрился после горячего душа усесться под работающий кондиционер. Естественно, его продуло со всеми вытекающими из сопливого носа последствиями. И то, что в заболевании не имелось никаких таинственных инопланетных возбудителей, вовсе не делало его менее лёгким. – Мы эту запись прямиком в Кремль должны отправить! И из неё нельзя вырезать не понравившийся кусок или подправлять звуковую дорожку!

– На фоне твоих чиханий я буду полностью незаметен, – фыркнул я, прикрывая рот ладонью и косясь на главу научного отдела. По случаю выходного она надела синюю плиссированную юбку, едва достигающую колен, и потому все желающие могли вдоволь полюбоваться на длинные стройные ноги. К сожалению, общее впечатление несколько портили поджатые губы женщины и хмурое выражение её лица, но недовольство учёной относилось не ко мне. И даже не к дяде. А к той информации, которую мы должны были отправить на Землю, защитив наиболее надёжными секретными кодами и поставив пометки «важно» и «срочно». – Три, два, один, мотор!

– Анализ организмов выживших японских колонистов показал весьма неожиданные результаты, – вдохнув, как перед глубоким погружением в воду, принялась докладывать Любовь Юрьевна, нервно глядя в камеру. – Несмотря на чудовищные условия проживания в агрессивной внешней среде, большая их часть после проведения обследования показала удовлетворительное состояние организмов. А после даже минимального медицинского ухода и получения полноценного питания самочувствие пациентов нормализовалось в рекордно короткие сроки. Практически у всех стала наблюдаться ремиссия полученных симптомов…

Из двухсот с хвостиком выживших японских колонистов к настоящему моменту осталось сто девяносто восемь. Остальные… Ну, вряд ли их смогли бы спасти и на Земле. Истощение вследствие незавершённой перестройки организма плюс целый букет травм разной степени тяжести, да всё на фоне хронических бронхитов и пневмонии. Вообще у проведшего первичный осмотр наиболее сложных пациентов Царенко возник только один вопрос: как они ещё живы? Ответ скрывался в том самом левиафане, которого голодные японцы бодро съели вместе с жуками-десантниками, пожелав друг другу приятного аппетита. Нет, кадры нашей перестрелки с опасным биороботом они видели и никогда не стали бы тащить в рот подобную пакость… Проблема заключалась в том, что подстреленное ими чудовище оказалось совсем другой модели и внешне на уже известный образ не походило. Круглое, а не вытянутое, гораздо меньших размеров и с длинными щупальцами по периметру, словно у осьминога или медузы. К тому же его основная ударная сила больше напоминала стайных пауков и не пряталась в брюхе, а спокойно брела ножками по земле, изредка выходя из-под купола свисающих почти до земли отростков и сжирая мелких насекомых или бегающую по бесплодной пустоши живность.

– Более тщательное изучение показало наличие у них клеточной регенерации тканей со скоростью, не свойственной обычному человеку, – продолжала свой доклад Любовь Юрьевна. – В отношении колонистов, поражённых инопланетными нанороботами, данный процесс имеет вполне понятное объяснение. Но схожие симптомы, пусть и в меньшей мере, проявляли и те, кто избежал явного заражения микромашинами. У одного из вроде бы оставшихся здоровыми людей стал отрастать ампутированный ещё на Земле палец…

Попавшие в организмы вместе с едой микромашины старательно выполняли свою программу… Но первым делом они всё же разбирали на составные компоненты что-нибудь ненужное для функционирования основного организма. Жировые запасы, часть эпидермиса, болезнетворные бактерии, плавающие в крови вирусы и даже умудрившиеся прижиться внутри земных организмов паразиты. Один из японцев, до той трапезы почти непрерывно гадящий сжирающими его изнутри червями, почти мгновенно почувствовал себя лучше и даже передумал умирать. А врач, проведший пальпацию его брюшной полости, с удивлением констатировал, что имеющиеся там уплотнения рассосались, будто организм человека вдруг переварил инородных квартирантов.

– При молекулярном анализе в тканях японских колонистов были обнаружены микроорганизмы, показавшиеся нам очень знакомыми…

Точно такие же мы наблюдали у представителей флоры и фауны Циратры в то время, когда определяли их пригодность в пищу. Тогда их сочли чем-то вроде особо устойчивых к неблагоприятным факторам внешней среды бактерий, к которым местные формы жизни успели притерпеться за миллионы лет эволюции. И в некотором роде это действительно так.

– Данные микроорганизмы паразитируют на здоровых носителях, не превышая некоторого естественного порога, чтобы не погубить свою среду обитания и даже не нанести ей особого урона. Но если вдруг их хозяин получает повреждения, они мгновенно бросают деструктивную деятельность и начинают лечить его, формируя из отдельных химических элементов неотличимые от оригинала ткани. Помогают им в этом нанороботы, которые находятся в каждой подобной бактерии, пусть и в абсолютно ничтожных количествах. Вероятно, они же и обеспечивают данным микроорганизмам аномальную приспособляемость к неблагоприятным условиям внешней среды.

– Ещё раз подчеркиваю, эти бактерии находятся во всех живых организмах Циратры. Абсолютно во всех, – взял слово дядя. – И в тех, которые можно разглядеть лишь через микроскоп, и в травинке, даже в ксенодраконе их обнаружили. Ну да он – разговор отдельный…

Действительно. Когда учёные добрались до останков твари, с трудом прихлопнутой тяжёлой артиллерией, то обнаружили, что та нарушает привычные им физические законы лишь чуть меньше, чем левитан. Невероятная прочность его мускульных волокон, составляющих девяносто процентов тела, странным образом сочеталась с чудовищной эластичностью и стремящимся к нулю весом. Но нанороботов в ней нашлось с гулькин нос, на порядки меньше, чем в тех же жуках-десантниках. Как же тогда функционировала тварь, оставалось лишь догадываться. Возможно, какие-то ответы могли найтись в том месте, которое она охраняла. Вот только его мигом заняли американцы, огородившие что-то сильно похожее на спуск в подземное строение высоким забором с колючей проволокой. И на наши просьбы поделиться хотя бы частью информации о данном месте отвечали язвительными отказами.

– Поскольку этими бактериями насыщена вся биосфера Циратры, а передаются они в том числе и при тактильном контакте или даже воздушно-капельным путём, мы все тоже заражены! – с каким-то нереальным спокойствием провозгласил дядя, сверкнув красными простуженными глазами и величественно шмыгнув носом. – Собственно, шансов избежать подобного при контакте с внешней средой у колонистов просто нет. Этой невероятно живучей пакости хватит малейшей частички грунта в какой-нибудь складочке скафандра. Или недостаточно тщательно изолированного образца живой природы, который тащат в лабораторию. А ещё, судя по результатам экспериментов, она может просачиваться сквозь любые материальные преграды путём диффузии. Да, со скоростью в десятые доли микрона в день. Но ведь может! В общем, если люди будут находиться на Циратре дольше пары часов и выйдут за пределы корпуса корабля, они гарантированно ей заразятся. А если хоть один материальный образец от нас вернётся на Землю, то распространение данных бактерий по всей её биосфере будет лишь делом времени. Весьма короткого. Думаю, от нескольких месяцев до года…

Очень надеюсь, что в Кремле эту информацию не просто засекретят, но и не поленятся донести до остальных что-то значащих государств. Для меня осознание того факта, что внутри организма затаились плоды инопланетного разума, крайне неприятный факт. А вот для всего человечества это – прямая и явная угроза. Если хоть одна такая штука пройдёт непространственные врата в обратном направлении, шансы нашей расы исчезнуть значительно возрастут.

– Несмотря на потенциальную опасность данных микроорганизмов, их ценность также очень велика. Настолько, что я не могу не думать об их намеренном культивировании и введении в организм колонистов…

Этот своеобразный симбионт, проникший в организмы японцев, скорее всего, вместе с пищей, не только значительно повышал иммунитет и регенерацию. Проведённые эксперименты показали, что он мгновенно уничтожает раковые клетки, признавая их безусловно вредным дополнением для организма-носителя. Таким образом, если мы решим полностью заселить Циратру, то с его помощью можно приспособить людей для местных условий и дать им защиту от губительного ультрафиолета. Кроме того, подобные микроорганизмы хоть и не борются с перестраивающими людей иными нанороботами, но значительно смягчают последствия их действий.

Медленно и весьма болезненно перестраиваемые на молекулярном уровне японцы, впрочем, вряд ли оценили доставшийся им подарок в виде почти полной неуязвимости для местных инфекций. Они были слишком заняты тем, что кричали, сходили с ума и пытались не утратить последних остатков организованности и не превратиться в паникующее стадо. Командир охотничьей партии провёл параллели между подстреленной им зверюшкой и нашими левиафанами, после чего назначил себя главным виновником катастрофы и вспорол себе живот обрезком трубы. Впрочем, как мне кажется, он погорячился. А был ли у него особый выбор? Подстеречь эту летающую дрянь они умудрились уже после того, как выбили в районе своего крушения всю более-менее крупную живность и порядочно оголодали. Выползшие из-под его брюха злобные организмы голодных узкоглазых тоже не смутили. За день до охоты их разведчики видели, как биоробот со свитой поужинал одним из местных бронированных бизонов, почему-то отбившимся от основного стада и забредшим на безводную равнину. Потерпевшие бедствие люди сочли, что просто видят какую-то разновидность симбиоза. Рак-отшельник ведь тоже частенько таскает на себе актинию или две, чтобы она своими щупальцами жалила проплывающую мимо рыбу, и ничего, всем доволен. Растёкшегося слизью моллюска заботливо собрали по сделанным из разного хлама тарелкам, кастрюлям и прочим мисочкам, а его сожителей разделали и попытались закоптить, чтобы они не пропали. А потом большая часть японцев впервые за неделю или около того сытно поужинала.

– Должен отметить, что, хоть я и не доверяю японцам, на что имею полное право, они полезны нам не только в качестве подопытных свинок, – отметил дядя. – В настоящее время мы готовим к закладке сразу четыре теплицы, в теории позволяющие нам уже через месяц перейти с водорослей на нормальную пищу. И во многом это как раз их заслуга.

Для выживших из экипажа «Хризантемы» мы пожертвовали один из самых крупных куполов, находящийся глубоко в тылу наших территорий и с противоположной от американцев стороны. Участок долины, где отныне находился их новый дом, был расположен вплотную к предгорью, имел выход на поверхность медной руды и был почти полностью покрыт «лесом» из местных хвощей. Кроме того, стоял на той же реке, ближе к устью которой мы построили небольшую гидроэлектростанцию. Природная артерия позволяла путешествовать в одну сторону вообще без проблем с бездорожьем и затратой энергии, просто сплавляясь по течению, а обратный путь легко проделывался даже относительно слабыми моторными лодками и буксируемыми ими плотами с грузом. И, самое главное, преодолеть разделяющую нас дистанцию быстро и незаметно у узкоглазых не получилось бы при всём желании. Новым соседям военные не доверяли, и, возможно, правильно делали. Всё-таки с янки, сидящими почти у самого нашего порога, они дружили до недавнего времени долго и плодотворно. Зато врачи и дядя были от них в полном восторге.

Медики едва не рыдали от умиления, изучая человеческие организмы, длительное время контактировавшие с местной средой без существенных мер защиты и подвергшиеся перестройке инопланетными наномашинами. Все возможные негативные эффекты, которые только могли быть от данных событий, у их пациентов имелись. И потому радующиеся как дети эскулапы быстро классифицировали обнаруженные болячки по одним им видимым критериям, разделяли на стадии, добавляли список осложнений и увековечивали своё имя в истории с данными открытиями.

Причины же радости дяди были куда более прозаическими. Быстро пришедшие в относительную форму японцы сверились с полученной от нас геологической картой и вгрызлись в ближайшее к ним месторождение меди, словно кроты-шахтёры. Причём в рекордно короткие сроки они умудрились не только наладить добычу руды, но и чуть ли не на коленке построили полный цикл по превращению данного химического элемента во вполне сносные трубы. Применений же им нашлось не просто много, а очень много. В частности, первая теплица с очищенным грунтом, где начали потихоньку расти овощи-скороспелки, снабжалась водой именно по ним. А ещё спасённые нами люди клятвенно обещали в течение ближайших трёх месяцев наладить выпуск бронзы и латуни. Конечно, объёмы данного производства были далеки от промышленных, но по меркам не такой уж и большой колонии оказывались более чем существенны.

– Однако у меня вызывают серьёзные опасения шевеления наших соседей, без сомнения готовящихся к началу вооружённого конфликта, – продолжал свой строго секретный доклад дядя. – Я всё же надеюсь, что до подобного не дойдёт… Но необходимые меры для самообороны мы приняли. Остаётся лишь уповать, чтобы их хватило для отражения угрозы сразу с двух направлений. И если с американцами всё понятно, то если бы вы предприняли усилия и удержали их кузенов из Старого Света от опрометчивых действий, то это нам очень помогло бы. Сейчас мы просто вынуждены распылять внимание и силы в разные стороны, боясь пропустить внезапный удар.

Европейские модули приземлялись на Циратру то здесь, то там. В то время как остальные колонисты старались сосредоточить свои силы в одном месте, а уже потом расширяться, они изначально старались занять как можно больше территории. Сказывалась тяга немцев к жизненному пространству? Или тут играли роль какие-то иные факторы, которые мы просто не могли понять? Впрочем, причины их действий и правильность избранной стратегии в настоящий момент были не слишком-то и важны. Куда более тревожным фактом служило то, что одна из их баз находилась в опасной близости от «Гагарина» и «Славянина». Самый первый из найденных нами контейнеров с грузом, оказывается, отклонился от первоначальной цели не столь уж и сильно. Если янки плюхнулись чуть ли не на голову нам с одной стороны, то их дальние родичи обосновались с другой, пусть и на несколько дальнем расстоянии. Наши военные, когда как следует разглядели на карте образовавшиеся «клещи», стали очень нервничать. Тем более что на Земле отношения между двумя этими полюсами сил стали потихоньку возвращаться на прежний уровень. Их просто слишком много связывало: общая культура, экономика, история, родственные связи среди элиты. И в условиях внешнего давления о неурядицах, возникших между данными странами, решено было забыть. Компромат, обливший штаты высококачественным гуано, никуда не делся. Но на фоне витающего в воздухе запаха большой крови лёгкий аромат дерьма уже казался не столь смущающим. А один убитый перед камерами британец… Что ж, это просто один человек, кем бы он ни был.

– Проект «Белка» в настоящий момент реализован на все сто процентов, – отчиталась Любовь Юрьевна, помимо всего прочего заведовавшая и вживлением навороченных пультов дистанционного управления в отловленную усилиями солдат живность. – В нашем распоряжении находится полторы сотни более-менее управляемых ксеноволков, каждый из которых помимо природного арсенала когтей и зубов может нести и сбрую весом до десяти килограммов. Заполнить оную можно как приборами слежения, так и подрывными зарядами разных модификаций. Кроме того, в рамках эксперимента мы оснастили шесть панцирных медведей дистанционно контролируемыми турелями, фактически сделав их передвижными огневыми точками.

– Животных можно бы было поймать и больше, но этих тупых насекомообразных хищников довольно трудно кормить и контролировать, – вздохнул дядя. – Мы не можем тратить на них столько ресурсов без гарантии, что они понадобятся. Проект «Стрелка» также завершился успехом. Электромагнитное орудие, как изначально и предполагалось, было смонтировано на «Победе», поскольку иной техники, способной передвигать без особых проблем эту шеститонную дуру, у нас нет. Дальность её стрельбы составляет около сотни километров и сильно зависит от высоты, на которую поднимется летающая платформа. Мощь каждого выстрела равняется двухсот сорока килограммам тротилового эквивалента, что, безусловно, достаточно для уничтожения любых целей, кроме бункеров. К сожалению, у нас серьёзные проблемы с наведением на цель, но скорострельность, равная одному выстрелу в минуту, и низкая себестоимость снарядов, фактически обычных болванок, частично решают эту проблему.

Заметить, что приземлившийся недалеко от «Гагарина» модуль европейцев готовится к боевым действиям, оказалось не слишком сложно. Камеры вертящихся на орбите спутников зафиксировали, как вышедшие оттуда люди начинают собирать из имеющихся у них в большом количестве и присланных заранее грузовых капсул самую настоящую бронетехнику. Нет, в условиях Циратры разницу между относительно мирным вооружённым грузовиком и полноценным военным транспортом определить сложно, но… Если пушка главного орудия выступает вперёд на два метра, на оснащённой подобным «хоботом» башне видны нашлёпки активной брони, а эмблемы соответствуют элитной танковой дивизии, то правильные выводы сделать не сложно.

– Хочу обратить особое внимание на то, что, будучи вынуждены ждать начала боевых действий и первого удара, мы, скорее всего, проиграем, – констатировал дядя, в арифметике войны разбирающийся на уровне обычного обывателя, но умеющий читать аналитические записки, составленные профессиональными солдатами. – Хотя, конечно, было подготовлено несколько ловушек, при удаче позволяющих нам перемолоть войска противника в обороне. В частности сейчас одним из наиболее вероятных сценариев видится удар по японскому анклаву. Одновременно он позволит им получить опыт ведения полноценных боевых действий, нанесёт удар по репутации и боевому духу русских колонистов и оставит шансы для того, чтобы всё же решить противостояние с минимумом жертв и разрушений, запугав нас и принудив к миру на их условиях. И потому квадрат, где расположен купол беженцев, оснащён несколькими минными закладками. И загоны с поставленными в строй животными расположены от него не так уж и далеко.

Танков было десять. А с ними двадцать пять двух-трёхместных багги и столько же квадроциклов. В масштабах Циратры – песчинка. По меркам колоний, каждая из которых сейчас насчитывала лишь несколько тысяч человек, внушительная сила. Правда, всё же недостаточная, чтобы стать ультимативной. Приди к нам подобный механизированный отряд, и мы его одолели бы, пусть и ценой больших потерь. Возможных целей в зоне досягаемости у данной группировки было три. Американцы, схватка с которыми являлась для европейцев делом проигрышным с политической точки зрения, и вообще их дальние кузены тоже обладали большими кулаками, которыми могли больно вломить агрессору. Русские, имевшие больше всех времени на укрепление позиций и по умолчанию являющиеся тем ещё крепким орешком, о который европейцы не раз ломали зубы на нашей родной планете. Ну и японцы, чей контингент в настоящее время насчитывал едва две сотни человек, а лёгкое ручное оружие наличествовало, дай бог, у каждого пятого. Нет, стволов-то у них нашлось намного больше… А вот патронов наблюдалась решительная нехватка. Свои они почти все расстреляли, а заменить было нечем. Почти всё оружие островитян было натовского образца, и боеприпасы от наследников советского периода к нему никак не подходили.

Относительно неспешное течение доклада, пусть и секретного, прервал громкий рёв боевой тревоги.

– Ахтунг, панцер! – заголосили по всему кораблю динамики голосом кого-то из дежурных операторов. – От европейцев в нашу сторону выдвинулась колонна бронетехники, движущаяся со скоростью пятьдесят километров в час!

– Господи, только бы это были учения… – прошептала Любовь Юрьевна, стирая крохотным платочком пот с враз посеревшего лица.

– У них танки с моторами внутреннего сгорания. А производство бензина даже мы ещё толком наладить не успели, – безжалостно разбил дядя все её мечты в пух и прах. – Так… Глыбин упёрся на «Славянин» к дочери… Эй, алло, диспетчер! Ловцова мне! Какая ещё рыбалка?!

Судя по тому, как скривилось лицо моего родственника, услышанное ему крайне не понравилось. И чего, спрашивается, кипеть и булькать как перегретый чайник? Сам же объявлял всем выходной, вот и отдыхает где-то наш главный разведчик. Хорошо ещё, если просто с удочкой и сетью или там динамитом… А вот если он выбрался на природу, чтобы по старой русской традиции напиться с друзьями в дугу, то придётся нам искать следующее лицо в цепи армейского командования.

– Почему ваш шпион отстаёт от колонны? – развернулся родич к учёной.

– Ксеноволки не приспособлены к быстрому бегу на длинные дистанции, – развела руками женщина. – Боль может заставить животное, которому мы вживили под шкуру несколько камер, сделать всё возможное… Но не более того. А со спутников разве картинки нет?

– А там сейчас окно как раз в нужном нам квадрате. Если бы не шарящийся по кустам на ближайшем к их базе пригорку наблюдатель, то мы вообще их выступление могли бы прозевать, – тяжело вздохнул дядя. – Дойчи со своими островными кузенами явно хорошо выбрали время для удара. Ещё бы на сутки позже, и мы стали бы намного сильнее… Хм, наверное, имеет смысл поискать крота.

– Если он и есть, то, скорее всего, на Земле, – решил я, стуча пальцами по клавиатуре и тестируя правильность работы программ. Связь в современной войне – это всё! И если мы её вдруг лишимся из-за какого-то глюка или неисправности, то точно сядем в лужу. – Наладить незаметную передачу данных через нашу аппаратуру – это надо сильно умудриться.

– Пожалуй, – согласился дядя. – Тем более дату старта «Воина» просто обязана знать целая куча народа, начиная от больших начальников с их секретарями и заканчивая обслуживающим персоналом, без усилий которых такая бандура в космос просто не полетит. Кстати, а ты чего тут клавиши давишь в одних штанах и майке? Быстро дуй за скафандром!

Воцарившийся в нашей колонии беспорядочный хаос в течение пятнадцати минут перерос во вполне организованную подготовку к отражению вооружённой угрозы. Правда, достаточно быстро стало понятно, что направляются эти вооружённые гости вовсе не к нам. Стартовавший с поднявшейся на максимальную высоту «Победы» беспилотник, взлетевший ещё выше и достигший стратосферы, вычислил траекторию движения облака пыли. Гусеничные траки и колёса машин, пробивающиеся через бездорожье по почти безжизненной равнине, поднимали в воздух достаточно грунта, чтобы его можно было обнаружить даже с очень большой дистанции. Как оказалось, рассуждения и доводы наших военных почти полностью соответствовали ходу мыслей европейских стратегов. Если приближающийся к границам русских территорий отряд вдруг резко не сменит курс и не замедлится, то примерно через полтора часа достигнет купола, отданного под проживание японцам.

– Дайте мне Тосаку, – щёлкнул пальцами дядя. – Посмотрим, ждёт ли она гостей.

– А если вдруг ждёт? – спросил у него я, нервно потирая друг о друга перчатки скафандра. Правда, рукам внутри них всё равно было холодно. – Может, они уже успели договориться, и теперь узкоглазые решили переселиться в европейскую зону? И все эти пушки нужны лишь для того, чтобы мы им не помешали?

– Разве фугас из-под их купола уже успели выкопать? – спросил мой родственник. – Он не ядерный, а потому никаких конвенций мы не нарушим.

– Сейчас меня больше интересуют те заряды, которые спрятаны на ведущей к куполу дороге. – Глыбин находился сейчас внутри «Славянина», но достаточно качественная видеосвязь с лёгкостью создавала ощущение его присутствия с нами в одной комнате. А вот его заместитель, пытавшийся таскать спиннингом из моря местный аналог рыб, быстро прибыть к одному из кораблей просто не мог. – Насколько я помню, мы специально выбирали такое место, чтобы техника мимо них проехать не смогла.

– Ни один план ещё не выдержал столкновения с реальностью, – откликнулся Глыбин. – Сунутся они в зону его поражения – хорошо. Нет – придётся искать другие пути решения проблемы. Сначала нам надо определиться с главным… Это война?

– Пока ещё нет, – качнул головой дядя. – Но как только они пересекут наши границы подобным отрядом и без предупреждения, она начнётся. Полномочий у меня для подобного решения хватает. Да и ты вроде бы должен быть с ним солидарен?

– В любом случае с недавних пор подобные вопросы уже не моя головная боль, – усмехнулся военный. – Теперь всегда есть возможность сослаться на то, что я просто выполнял приказ. Связь с японцами уже установили?

– Ещё пару секунд. Их оператор уже на связи, сейчас подойдёт начальство. – Дядя постарался за усмешкой скрыть своё волнение. – Коничива, госпожа Тосака. Я правильно использовал это слово? Да? Ну хорошо… Чего звоню-то, вы танковую бригаду в гости, случайно, не ждёте? А она к вам едет! Прямиком от того европейского модуля, который на днях неподалеку приземлился. Да, я уверен.

Японцы гостей не звали. И ничего хорошего от них тоже не ожидали. Их страну многие мечтали вытеснить с рынков высокотехнологичной продукции. Выбросить перенаселённое островное государство из числа лидеров на мировой арене было намного легче, чем избавиться от кого-то ещё из конкурентов. Замедлить их научный прогресс и лишить минимальной возможности к расширению за счёт колоний на Циратре – и Страна восходящего солнца сама надолго не удержится в числе первых. А воевать их родина с Европейским союзом на Земле просто не могла. Чтобы дойти до Лондона или Парижа потомкам самураев пришлось бы пройти по территориям иных стран. И пересечь едва ли не половину мира, очень недружелюбного, в котором пальцы военных уже дрожали на спусковых крючках.

– Подчиняться нашим приказам она отказалась наотрез. И вообще стрелять первыми они не будут, даже если танки вокруг переданного им в кредит трубообразующего предприятия начнут водить хороводы, а всё оборудование утащат на металлолом, – констатировал подключившийся к беседе

Глыбин после пяти минут консультаций. – Максимум, в ответ на неприкрытую агрессию в свой адрес откроют ответный огонь… Из кустов. Сейчас вся их шайка-лейка спешно покидает купол и рассредоточивается по окрестностям, чтобы при необходимости затаиться под кустиками. Даже в партизан играть отказываются.

– Ну и чёрт с ними, – решил дядя. – Миноискателем ваши фугасы не засекут?

– Корпус пластиковый, в начинке какая-то химия… Не должны, – с не слишком уверенным лицом откликнулся военный. – Ладно, хватит рассусоливать, пошёл я сажать народ на грузовики…

– Подожди. Нет нужды терять людей, защищая тех, кто сам, в свою очередь, за нас драться не готов, – остановил его мой родич, подняв одну руку раскрытой ладонью вперёд. – Тем более, когда у нас есть специально для этого предназначенные местные насекомые. Выпускаем стаю, и только её одну. Ну, ещё огнём с «Победы» поддержим, авось при пальбе с максимальной дистанции до неё их зенитные средства не дотянутся.

– А если этого не хватит? – осведомился Глыбин. – Я не верю, что дрессированные жучки и артобстрел средней паршивости смогут остановить танки. Пусть и крайне фиговые танки, которые можно разобрать в одном месте и собрать в другом, словно конструктор.

– Значит, японцам будет кисло, – развёл руками политик. – Но это уже не наши проблемы. Пусть и дальше дикую природу Циратры осваивают, если выделенную им жилплощадь без боя отдадут. А сунутся к нам – тогда и поиграем в военные игры. Но ради пустого в общем-то пространства я людей класть не намерен. Кстати, как там янки? Сидят смирно, не шевелятся?

– Спутники ещё не вышли на нужную орбиту. А наблюдателя-ксеноволка как раз вчера их патруль пристрелил, но тушу со спрятанной в ней аппаратурой они получить были не должны, – сморщился военный. – Управляющий им оператор вовремя сообразил, к чему дело идёт, и заставил это истекающее кровью насекомое в какой-то речке утопиться, спрятав концы в воду.

– Тогда тем более сидим и не рыпаемся, – резюмировал дядя. – Поймают нас на марше – разделают под орех без лишних сантиментов.

Минуты тянулись медленно и напряжённо. На карте, которую вывели на большинство экранов, отмечался путь стаи инопланетных животных и колонны бронетехники. Ксеноволки, если верить расчётам, вполне успевали достигнуть окрестностей купола раньше, чем это сделают европейцы. Полторы сотни хищников вряд ли могли показаться подобной группе вооружённой угрозой сами по себе, но в кармашках напяленной на них сбруи находилось достаточно взрывчатки, чтобы подрыв гарантированно выводил из строя как минимум квадроцикл. Багги тоже, скорее всего, сломается раз и навсегда, но всё же некоторые шансы отделаться лёгким испугом вроде помятого кузова и оторванного колеса у армейского внедорожника имелись. Грузовики и танки… Ну, тут слишком многое зависело от удачи и той меры бронирования, которую их конструкторы сочли достаточной. Операторы нещадно понукали отстающих от дальних родичей панцирных медведей болевыми импульсами, но добились лишь того, что одна из наших самоходных турелей на биологической тяге взяла и померла от разрыва сердца. Ну, или ещё от чего-то, но проявившегося резко и внезапно.

– Бобик сдох, – прокомментировал первую небоевую потерю дядя. – Там танки не замедлились ещё?

– Пока нет, но уже скоро, – откликнулся Глыбин, сверяясь с картой. – Сейчас у них прямо по курсу лежит одно из имеющихся в нашей долине болот. На снимках из космоса его не видно, поскольку хвощи и в затхлой жиже неплохо растут, но если туда сунется бронетехника, то первые несколько машин как пить дать завязнут.

Однако колонна и не подумала тонуть в естественной преграде, чуть повернув влево и пройдя по самому его краешку. Либо спутники у европейцев оказались совершеннее наших, либо они умудрились провести разведку и остаться абсолютно незамеченными.

– Если не снизят скорость, до цели им всего полчаса, – заметил Глыбин, когда на карте иконка, обозначающая вражеское формирование, продвинулась ещё немного. – Сдвинем «Победу» чуть-чуть им навстречу, чтобы точность увеличить? Километров пять дадут нам увеличение точности как минимум на двадцать процентов.

– А вдруг из какого-нибудь стингера достанут? – нервно переспросил дядя.

– Да и пускай. Попаданий десять эта дура вынесет без особых проблем, – усмехнулся военный. – У неё по-настоящему уязвимых и критических мест в конструкции нет. Благодаря левитану даже без двигателя вот так сразу не грохнется. Охотиться на подобную дуру надо не с зенитными, а с противокорабельными ракетами. А те уже на плече по кустам не потаскаешь…

Лихо подкатившие на расстояние трёх километров к куполу танки всадили по одному снаряду слева и справа от хлипковатого убежища. По радио и громкоговорителям прозвучал призыв не оказывать сопротивления и сдаться международному миротворческому контингенту. Спешно переключившийся на камеры внешнего периметра у данного сооружения оператор успел показать, как опадают взметнувшиеся вверх фонтаны земли. И дёргает перебитыми лапами несколько наших ксеноволков, попытавшихся затеряться среди строительного мусора. А особо мощный фугас, на который мы возлагали такие надежды, был закопан всего в полутора тысячах метров от его главного входа. Не повезло…

– Рубикон пройден, – констатировал дядя. – Спускайте зверюшек!

– «Победе» пока не стрелять! – дополнил его приказ Глыбин. – Не то сама их и перекалечит, а жукам и так небось на танки идти будет боязно…

Быстро начав щёлкать клавишами, операторы заставили ксеноволков перестать прятаться по окрестностям и перейти в наступление. Как оказалось, почти вся сотня наших невольных помощников рассредоточилась по местности вокруг дороги, ведущей к куполу. И теперь живые торпеды, подгоняемые болью и злостью, неслись к колонне европейской техники в прямом смысле слова со всех направлений. Камеры позволили ещё раз пересчитать противника и убедиться, что перед нами именно боевое подразделение, а не явившиеся ради натурального обмена добрые соседи или вроде покуда не водящиеся на Циратре туристы. Десять танков. Двадцать лёгких машин, половина из которых вооружена тяжёлыми пулемётами, а вторая ракетными установками или чем-то похожим. Две дюжины квадроциклов, чьи водители одной рукой держались за руль, а второй сжимали короткие широкие автоматы. Ну и один огромный, просто гигантский, грузовик. Это чудовище, напоминающее гибрид трактора «Беларусь» с пассажирским поездом, похоже, предназначалось для транспортировки трофеев. Впрочем, не исключено, что в его кузове сейчас спрятана баллистическая ракета. Думаю, её вполне удалось бы туда поместить.

Солдаты на квадроциклах, прикрывающие фланги медленно разворачивающейся в шеренгу бронетехники, похоже, далеко не сразу поняли, что происходит. Ну не воспринимали люди обычное зверьё как угрозу… Разумеется, если бравых колонизаторов было много и с оружием. По выскочившим из кустов жукам-переросткам, чья амуниция по цвету повторяла панцирь и потому не сразу бросалась в глаза, вразнобой принялись палить из автоматов… Да только боль от пуль для раненых ксеноволков оказалась далеко не такой страшной, как терзающая изнутри агония. И потом, уже давно страдающие хищники, априори обладающие каким-то подобием самосознания, наконец-то смогли увидеть перед собой реальных врагов. Да, пусть непривычных, страшных и странно пахнущих выхлопными газами. Но звери же не знали, что есть на свете существа, которых они в принципе не смогут убить.

По стремительно сокращающей расстояние до людей стае дал ленивую очередь один из багги. Потом к нему присоединилось ещё двое, осторожно паливших в разные стороны, чтобы не задеть своих, квадроциклы с их уязвимыми седоками подались в стороны… А затем самый резвый из хищников живой молнией метнулся под брюхо ближайшего танка, и тот немедленно взорвался ярким фонтаном оранжевого пламени! В башне открылся люк, и из него попыталась выбраться горящая человеческая фигура, но ей не хватило сил, и она скатилась обратно прямо в пылающий ад.

– Что у них такого понапихано в сбрую? – удивлённо повернулся дядя к учёным.

– Да ничего такого особенного… Несколько килограммов динамита, чуть-чуть напалма и капелька пластита в качестве детонатора. Всё, кроме последнего из местных материалов, но от земных аналогов на испытаниях отличалось только в худшую сторону, – несколько обескураженно развела руками Любовь Юрьевна, отвечающая в том числе и за лабораторный синтез сложных химических соединений. Например, взрывчатки. – Наверное, они просто броню поставили противопульную. Или залили в бензобак крайне взрывоопасную смесь. А может, и всё сразу.

Ещё один танк и два багги вспыхнули, как картонные коробки, когда ксеноволки протиснулись к ним под брюхо.

Взрывов, огня и грохота они то ли не испугались по причине собственной тупости, то ли боль, терзавшая их, оказалась куда сильнее страха. Командующий европейцами практически мгновенно проанализировал ситуацию и приказал своим подчинённым занять круговую оборону. Взрывчатка, которую могли тащить на себе атакующие их твари, была всё же недостаточно сильной, чтобы уничтожить сразу две-три машины. Ну, при удаче разлетевшимися в стороны осколками водителей квадроциклов посечь могло.

Экипажи танков и багги были настоящими асами. Слаженность, с которой их бронетехника мгновенно перестроилась, лишь пару раз черканув друг о друга бортами, наводила на мысли о балетном представлении. Хорошо отрепетированном, если судить по скорости выполнения столь сложных манёвров. По стекающейся со всех сторон к людям стае, всё же не способной атаковать с синхронностью хорошо обученной пехоты и норовящей выбирать оптимальный маршрут с точки зрения дикого зверя, ударил настоящий свинцовый ливень. Пушки и пулемёты изо всех сил поддерживали заградительный огонь, не жалея боеприпасов. Но тактика, эффективная против людей, не совсем подходила для насекомых. Истекая кровью, лишившись пары-тройки конечностей и даже получив кусочек свинца прямо в мозг, они ещё могли какое-то время жить. Да, не очень долго… Но им частенько хватало времени, чтобы вплотную приблизиться к врагу и постараться сдохнуть, запустив в него жвалы. Впрочем, последнее удалось лишь двум-трём счастливчикам. Обычно операторы подрывали свои живые орудия раньше, чем те начинали рвать колёса автомобилей или обламывали свои внешние челюсти о гусеницы танков.

Взметнувшийся в высоком прыжке хищный жук получил в головогрудь длинную очередь и рухнул к колёсам убившего его автомобиля уже мёртвым. Но после всё равно рванул, опрокидывая четырёхколесную машину на бок и поджигая её. Из распахнувшейся двери багги вылез один человек и стал вытягивать второго, то ли оглушённого взрывом, то ли раненого, но потом пламя добралось до бензобака, и обе маленькие фигурки стали практически неразличимы в недрах большого костра. Удачно лёгший снаряд разнёс на клочки сразу пять или шесть ксеноволков, попытавшихся вопреки болевым командам операторов создать некое подобие строя. Башню меткого танка, впрочем, почти тут же заклинил ещё один взрыв. Забравшийся на броню невольный камикадзе не сумел уничтожить бронетехнику, однако ворочать башней после подобного она уже не смогла. Да и сидящему внутри экипажу, наверное, стало очень неуютно после сотрясения их брони.

– «Победе» открыть огонь! – рявкнул Глыбин, внимательно рассматривая картину битвы. – И пусть только попробуют промазать сейчас, когда противник встал так кучно!

Камеры бесстрастно фиксировали все эпизоды побоища, в котором одна маленькая трагедия сменялась другой. Впрочем, сейчас находящиеся по эту сторону монитора люди не слишком и переживали на этот счёт. Ксеноволков лично мне, например, было жаль куда меньше, чем тех же подопытных кошек и собак из нашего вивария. Те, в отличие от хищников Циратры, были симпатичными. Ну а европейцы… Мы их сюда не звали, а потому пусть получают, что заслужили. Да и вообще, удалённость от места событий и полное отсутствие звука делало кадры баталии похожими на просмотр какого-то низкобюджетного фантастического боевика. Вот только тела облачённых в скафандры людей, чью одежду разорвало или сожгло, выглядели уж больно натурально, а потому неприглядно.

Внезапно изображение с камеры свернулось в точку и исчезло. Пощелкав клавишами, операторы открыли нашим взглядам купол… точнее, его жалкие дымящиеся остатки.

– Промазать на «Победе» таки попробовали, – глубокомысленно отметил дядя, рассматривая разбросанные во все стороны обрывки пластика, брезента и металлоконструкций. – И вполне успешно поразили абсолютно пустую жилплощадь, снайперы чёртовы! Вот сто пудов японцы теперь будут выдвигать нам предъявы за уничтоженное жилище, и будут ведь кругом правы, поганки узкоглазые.

Ксеноволки кончились. Все полторы сотни животных-смертников либо детонировали, либо расстались с жизнью на слишком значительном удалении от противника, чтобы подрывать их имело смысл. Но за свои побитые жизнью и просверленные учёными-естествоиспытателями панцири они взяли неплохую цену. Танков осталось только семь, причём четыре из них явно требовали отнюдь не косметического ремонта. Багги – восемь. Легче всего отделались квадроциклы, среди которых сгорели либо разлетелись на кусочки лишь штук пять. Лёгкие и манёвренные машинки с одним водителем при необходимости просто уворачивались от прущих на них животных, тащащих на своих закорках взрывчатку. Правда, оставшиеся водители четырёхколёсных родичей мотоциклов выглядели малость пришибленными и местами кровоточили, видимо, без прикрытия кабин их посекло осколками и прикладывало ударной волной.

– Неплохой результат для пары центнеров взрывчатки и горсти дешёвой электроники, – был вынужден признать Глыбин. – Я ожидал много худшего… Однако проект «Белка» себя всё же оправдал. Даже если забыть о стоимости доставки груза на Циратру, уже одни только четыре горящих танка полностью окупили всякую возню с вашими тварями. Вот таким мясом врага заваливать можно, это вам не призывники-срочники.

– Не забывайте, там ещё напропалую использовался труд высококлассных специалистов на ниве медицины и тонкой электроники, – заметил ему дядя. – И каждый из них обходится дороже, чем целая рота новобранцев… Так, я не понял, а почему второго удара всё нет и нет?! На «Победе» что, ствол уже после первого выстрела перекосило?!

– Корректируют огонь. – Глыбин прислушался к голосам, раздававшимся у него из висящего на шее наушника. – Вроде уже почти…

Чуть в стороне от не успевшей расползтись в разные стороны бронетехники вспух громадный фонтан разрыва. Нет, сначала упал снаряд… Но человеческим глазом разогнанную до сумасшедшей скорости болванку увидеть не получилось. Ну, или я не вовремя моргнул. Ближайший к эпицентру удара квадроцикл от одной только ударной волны лёг на бок, выбросив из седла зачем-то расстегнувшего страховочный ремень водителя. Остальные машины прыснули в разные стороны, рассредоточиваясь. Зря это они. При такой меткости нашей летающей артиллерии шансы угодить под случайное попадание у них от подобного манёвра только возросли. На пределе слышимости возникло какое-то противное пиликание, почему-то казавшееся важным.

– Нас по внешней связи вызывают. – Источник раздражающих звуков оказался аналогом сотового телефона, настроенного исключительно на переговоры с другими колониями. Обычная радиостанция до расположенных иногда и в другом полушарии землян просто не добивала, да и ответа от них получить не могла. Приходилось пользоваться по-настоящему мощным прибором, который можно было услышать на той стороне планеты. Ну и подслушать тоже. В общем, через подобный канал связи разрешалось передавать только те сведения, которыми не жалко было поделиться с целым светом. – Абонент опознан как англодойчи. Какой безграмотный идиот забил в него подобный термин?

– Не сметь критиковать начальство, а то премии лишу, – пригрозил дядя. – Заблокируй режим видеоконференции и возьми трубку. Скажи обстреливаемым, что мы сейчас говорить не можем. У нас антитеррористическая операция.

– Угу.

Я посмотрел на то, как третий выстрел «Победы» накрывает чисто случайно подвернувшийся под него танк и оставляет от некогда грозной бронетехники одно лишь воспоминание и большую дырку в земле.

Похоже, услышанное европейцам не слишком понравилось. Во всяком случае, вопить на том конце провода истеричная женщина начала так, что трубка оказалась повешена практически на одних рефлексах.

– Мы разбили грузовик. В щепки… – задумчиво протянул Глыбин, наблюдая за картиной боя. Пока я занимался международными переговорами, или скорее международным троллингом, «Победа» успела выстрелить ещё три раза. И даже один раз попала. – Это плохо, я уже успел его себе под передвижной командный пункт присмотреть. Зато теперь он уже точно обратно не уедет, а это хорошо.

– Я что-то не понял… – нахмурился дядя, переводя взгляд с экрана на карту. – А куда они движутся?

Изображение на экране завалилось на бок, а потом перестало смещаться. Похоже, ксеноволк-шпион, не включённый в общую группу смертников и работающий скорее корректировщиком, попался кому-то на мушку.

– В разные стороны. Похоже, управление потеряно, – предположил Глыбин. – О, один багги приближается к панцирным медведям! Посмотрим, насколько они будут эффективны.

Крупные хищники, оснащённые пулемётами, надежд не оправдали. Завидевший их издалека наводчик расстрелял обнаруженные им мишени управляемыми ракетами, получив в ответ лишь одну хлестнувшую мимо заложившей крутой вираж машины очередь. Да мало того, судя по перемещению маячка-пеленгатора и прекращения жизнедеятельности у одной и той же туши, экипаж ещё и чем-то вроде лебёдки один из своих трофеев зацепил. И теперь спешно тащил добычу в том направлении, откуда совсем недавно приехал.

Снова запиликал коммуникатор внешней связи. На сей раз это была Тосака. Пара танков каким-то образом выехала прямо на японцев, пытавшихся схорониться в укромном овражке. И ошалевшие от потерь солдаты с ходу открыли огонь по толпе… Правда, в ответ по ним тоже начали стрелять, и отнюдь не из ружей. Видимо, островитяне каким-то образом смогли не только сохранить несколько единиц тяжёлого вооружения, но и утаить его от нас. Но как бы то ни было, сейчас исполняющая обязанности лидера колонистов Страны восходящего солнца женщина просила нас забрать в госпиталь три десятка её раненых соотечественников, а в качестве предоплаты за их лечение щедро предлагала нам забрать то, что осталось от бронетехники.

– На «Победе» вышел из строя один из генераторов электромагнитных полей! – доложил кто-то из связистов. – Начальная скорость снарядов и соответственно дальность поражения снижена на двадцать пять процентов! Время замены на запасной – четыре минуты!

– Передайте по радио предложение остановиться и сложить оружие на максимально широком диапазоне, – распорядился дядя. – Обещай не возобновлять артиллерийский обстрел, прекращение преследования и нахождение в плену по нормам Женевской конвенции.

– Да без проблем, – откликнулся Глыбин, даже не став напоминать, что наступать на пятки улепётывающей восвояси бронетехнике сейчас было просто некому. – У нас как раз после гибели ваших жуков должен образоваться избыток производства продовольствия. А как показывает опыт японских выживальщиков, жрать местные продукты всё-таки можно. И если повезёт, даже без особых последствий для здоровья.

– Это точно будет нарушением Женевской конвенции, – пробормотал я себе под нос. – Впрочем, как бы её ревнители доставили к нам международных контролёров, чтобы проверить состав рационов?

– Хоть кто-нибудь попробовал сдаться? – спросил дядя, когда ремонт электромагнитного орудия был завершён.

– Нет, – помотал головой Глыбин. – Судя по картинке со спутника, который снова занял нужное положение на орбите, силы врага на максимальной скорости пытаются покинуть нашу территорию.

– В таком случае продолжай обстрел движущихся целей до тех пор, пока «Победа» будет оставаться в безопасности. Или пока враги не кончатся. Нам не нужно, чтобы они смогли ещё раз взять в руки оружие и вернуться, – хладнокровно отдал приказ мой родственник. – Хм, враг разгромлен и бежит, потеряв как минимум половину личного состава… Да я, оказывается, неплохой полководец!

Глыбин явно хотел на это что-то возразить и подобрать дяде более подходящий эпитет, но резко передумал и сделал вид, будто закашлялся.

– Интересно, как на такой наш успех отреагируют остальные колонии? – задумалась Любовь Юрьевна. – И как они нас назовут. Просто убийцами? Или что-то поинтереснее придумают?

– Мы скоро это узнаем, – заверил я женщину. – Во всяком случае, по внешней связи нам вновь звонят. Только на этот раз определитель номера пишет «фанатики». Мне взять трубку?

– Не надо, я сам, – с достоинством откликнулся родич. – Но видеосвязь не включать! Нечего тут… Да? Да, я. Гм, это неожиданно, но спасибо за поздравление, только вы-то об этом откуда узнали? А, европейцы уже жалуются старушке-Земле открытым текстом и можно подслушать? Как-то мы упустили этот момент… Чего-чего?! Да идите вы… обратно в свой святой рай на Земле!

Несчастная трубка чуть не раскололась, когда ею в бешенстве ударили о стену. Мой родич выглядел так, что, казалось, ещё пара секунд – и его хватит удар… Думаю, от объявления войны до кучи ещё и посланцам халифата нас удержало только то, что они находились на другой стороне планеты.

– Поздравляли с победой и, как обычно, предлагали перейти в истинную веру, – изволил объяснить дядя своё поведение, немного успокаиваясь примерно до состояния быка, у которого перед носом помахали красной тряпкой. – Пообещали, что, если соглашусь, пришлют специально для меня с грузовой капсулой двенадцатилетнюю рабыню, обученную искусству любви. Козлы!

– Зато с тех пор, как они появились, на остальной Земле немного чище стало, – усмехнулся Глыбин. – Извращенцы стеклись туда, где их мерзости вполне законны и не считаются чем-то из ряда вон выходящим. Вот если бы они ещё и не проповедовали…

– Ладно, забыли об этом, – отрезал дядя. – Кто-нибудь, принесите мне валидол, а то сердце щемит. И кресло из моей каюты сюда притащите. Чую, долго мне сегодня придётся разговаривать со всякими уродами, желающими словесно помахать кулаками после реальной драки. Кто-нибудь послал уже машину за ранеными японцами? Безвинно попавшие под танковый удар люди, уверен, тоже захотят многое сказать нашим соседям.

– Да вы, оказывается, дебилоид. – В устах оправдывающей дядюшкины прогнозы Тосаки эта фраза, сказанная на безукоризненном английском языке и как бы не с оксфордским акцентом, звучала вовсе не ругательством. Скорее уж диагнозом или окончательной оценкой умственного развития собеседника японки, которой отдых явно пошёл на пользу. Лишай с её лба вытравили, выбитые зубы заменили белоснежными пластиковыми протезами, и даже печать усталой обречённости с её лица куда-то исчезла. Получившийся результат всё равно сложно было назвать писаной красавицей… Ну, на мой взгляд. Слишком жилистая, слишком мрачная, да и стриженные под ноль девушки наводят на мысли либо о раке, либо о каких-нибудь неформальных течениях. Но, проснувшись с подобной особой в одной койке после какого-нибудь праздника, бросать пить уже никто бы не стал. – Есть ещё вариант: я успела с утра сойти с ума и видела галлюцинации наяву, но вероятность этого стремится к нулю. А потому повторю: вы – дебилоид. Особенно если считаете, будто рассказанному вами бреду хоть кто-то поверит.

– Да как вы смеете! – задохнулся от возмущения Жак Ив Мольер, тридцатисемилетний мужчина с генеральскими погонами, являющийся главой европейской колониальной экспедиции.

За последнюю пару месяцев Циратра ощутила настоящий наплыв легальных эмигрантов, и не очень удивлюсь, если среди них затесался ещё и нелегал. Китайцы, индийцы, дойчи со своими английско-французскими кузенами… Ну и, конечно, халифат. Впрочем, к чёрту этих фанатиков, уже несколько раз пытавшихся выйти с нами на связь и поговорить о Боге. Бразилия непонятно как умудрилась прислать за этот короткий период на другую планету аж четыре космических корабля! Уж не знаю, чего такого они смогли обнаружить на другой стороне планеты, но от таких темпов стремительной экспансии слегка опешили даже явно наращивающие свою численность и готовящиеся к войне американцы.

– Ну, может, формулировка подобрана несколько некорректно… – улыбнулся, как кот, дядя, которому канарейку и рыбок из аквариума дали заесть сметаной, – но со смыслом я согласен. Кем ещё надо быть, чтобы поехать в гости и вместо «здравствуйте» открыть огонь по жителям этого места?

– Это было трагическое недоразумение! – непререкаемым тоном заявил поддерживающий европейца сенатор Миллер. Данное лицо с тремя подбородками, страдающее от избыточного веса даже в условиях пониженной гравитации Циратры, старательно корчило из себя идиота. И, судя по досье, которое нам прислали с Земли, именно корчило. На самом деле с нами сейчас разговаривала циничная и безжалостная акула, не снимающая с себя маску тупого клоуна даже ради того, чтобы сожрать живьём очередного купившегося на неё простачка. – А ваши действия с уничтожением гуманитарного конвоя являются настоящим военным преступлением! Если вы…

– Если вы не поясните, что из захваченного нами тяжёлого вооружения является продуктами, медикаментами или, на худой конец, инструментами, то можете заткнуться и запихнуть все свои обвинения себе в задницу! – перебил его дядя, решив прекратить этот нелепый фарс. – В гости не ходят с танками! А единственное условно грузовое транспортное средство, входившее в состав вашего отряда, предназначалось для транспортировки военнопленных! Иных причин оборудовать его таким количеством кандалов и системой вентиляции, способной впрыснуть в намертво загерметизированный салон слезоточивый газ, я не вижу. Хотя нет, вижу. Вы могли попробовать захватить обитателей купола в рабство, чтобы продать их кому-то.

– Это возмутительно! – вспыхнул от гнева Мольер.

– Зато правда, – презрительно ответил мой родственник. – Давайте говорить начистоту. Наши колонии уже не один день готовились к конфликту, и мы все это прекрасно знаем. Сегодня ваши вооружённые силы попробовали захватить или уничтожить остатки японских колонистов, которых мы нещадно эксплуатируем и тем поднимаем свою экономическую мощь процентов на десять.

– Ага! – вперил в собеседника указательный палец лидер американцев. – Вы сознались!

– Так никто и не делал тайны из подобных отношений. За то, что нас обеспечили медицинской помощью и самыми необходимыми вещами, мы ещё остались порядочно должны русским, – откликнулась Тосака. – Хочу заметить, что представители ваших народов не предоставили нам и того. Даже когда я лично просила вас обоих о кредите.

– Это не имеет к делу никакого отношения! – заявил Мольер.

– Согласен, – неожиданно кивнул дядя. – Как не имеет отношения и тот факт, действительно ли вы являетесь умственно неполноценным или просто старательно им притворяетесь. В любом случае границы нашей суверенной территории оказались нарушены армией Европейского союза по вашему приказу. И либо вы признаётесь военным преступником и предстаёте перед судом по нашим законам, либо мы будем считать, что вы просто исполняли приказ сверху, и, следовательно, наши страны находятся в состоянии войны.

– Я протестую! – выкрикнул Миллер. – Вы убили…

– А мне начхать! – рявкнул дядя. – Убили! И ещё убьём! Убьём всех, кто будет думать, будто он тут представитель избранного народа и может творить всё, что пожелает!

– Вы понимаете, что это значит?! – воскликнул Миллер. – Если мне придётся применить силу, чтобы остановить вашу проклятую коммунистическую агрессию, то я это сделаю! Не сомневайтесь!

Мне вот одно интересно, где он тут коммунизм-то нашёл? У нас даже социализма вроде нет и не предвидится. Впрочем, первое правило успешной охоты на ведьм как раз и заключается в том, что ловить надо персону, точно не умеющую колдовать.

– А вы понимаете, что ваша база и сама находится в зоне поражения? – вкрадчиво осведомился дядя. – Одной армии вторжения мы зубы уже вышибли, да так, что домой вернуться из неё теперь смогут очень немногие. Хотите повторить их подвиг? Да ради бога! Добро пожаловать! А ваши угрозы меня ну вот ни капельки не волнуют!