Кимми Робертсон: Во втором сезоне в центре города закатили огромную вечеринку. Они закрыли четырехполосную улицу с двух сторон на одинаковое расстояние. Они построили город Твин Пикс и, должно быть, это стоило миллионы долларов. Все это организовала компания, чтобы отблагодарить нас, что предоставили каналу такой уникальный проект. Вокруг был сплошной туман, играла заглавная композиция из сериала, а Боб Айгер подошел ко мне, схватил за плечи и сказал: «Кимми! Посмотри, как мы тебя любим! Это шоу войдет в историю!» Я как бы знала, что он странный, ведь его адвокат был другом моего отца. Спустя несколько недель, трансляция сериала закончилась.

Кайл Маклахлен: Думаю, мы прекрасно понимали, к чему все ведет. В этом особенность телевидения – по статистике рейтингов составляется представление об интересе публики к проекту. Мы были огорчены этой новостью, но события последней половина года была очень трудной для понимания и разочаровывающей, ведь то, что мы снимали, уже было слишком далеко от первоначального замысла, как и от первого сезона. Аудитория редела, потихоньку теряя интерес, а режиссеры подливали масла в огонь.

Джоан Чен: Мне бы хотелось ролей побольше, быть узнаваемой. Я всегда задавалась вопросом, изменилось бы что-то, если б я приняла другое решение. Но это был интересный опыт для меня, и именно по этой роли меня запомнили люди. Американцы узнают во мне Джози, только и всего.

Пайпер Лори: Я была разочарована финалом. Было очень эгоистично, что персонаж, в которого я вложила столько сил и времени, не получил должного завершения своей истории, но я понимаю почему. Теперь, когда все закончилось, я могу порадоваться, что получила эту роль. Сейчас я думаю, что могла бы сыграть лучше. Только недавно мне стало нравиться мое исполнение в «Мошеннике». Потребовались годы, чтобы провести некую работу над ошибками в прошлом.

Уоррен Фрост: Всегда грустно, когда что-то заканчивается. Ведь мы все хорошо проводили время, и это те же ощущения, когда завершается что-то долгосрочное, отнимавшее много сил. Вместе с усталостью и облегчением, что теперь ты свободен, ты спрашиваешь себя «А что я буду делать завтра?». Но это и есть жизнь актера. Странная и прекрасная одновременно. Это было замечательным сотрудничеством с большим количеством талантливых актеров и несколькими парнями, создававшими сценарий. И многие из них раньше не писали тексты для сериала. Сюжетная линия была уникальной.

Харли Пейтон: Мы никогда не получали «нет» от Эй-Би-Си. Они были невероятны. Вам может быть грустно, что шоу было отменено, но вы не можете сердиться. Они не говорили: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь еще!» Если б у меня была возможность вернуться и сделать это снова, я думаю, мы все могли бы уделить больше времени и должного внимания нашим главным персонажам и не приглашать на проект череду известных актеров на новые роли, потому что это добавляло в сериал воды. Это было сумасшедшее время, и успех был настолько безумным. Хотелось бы мыслить в перспективе на тот момент, но тогда это не представлялось возможным.

Джонатан П. Шоу: Я впал в уныние. К этому моменту мы уже закругляли производство, словно собирали вещи в летнем лагере и возвращались домой. Мы были в этой чудесной поездке, прекрасно провели время, и теперь она подходила к концу. Трудно было прощаться. Я не знаю, что еще сказать. Я не работаю на телевидении, но думаю, это могло бы продолжаться вечно. Многое еще можно было показать.

Дэна Эшбрук: Сериал утратил свою особую атмосферу, а второстепенные персонажи и сюжетные линии были уже не так интересны. Я не хочу придираться к мелочам, но некоторые сцены казались слишком глупыми для меня или недостаточно подходящими. Ты там пишешь, пытаешься что-то создать, и вот что из этого получается. Трудно сказать, почему все надломилось. Это останется загадкой для меня.

Марк Фрост: Оглядываясь назад, я бы хотел подольше оставлять зрителя в неведении [не раскрывая имени убийцы], потому что в этом случае сериал мог продолжаться дольше. Но с другой стороны, получилось так, как получилось. Я думаю, что все к лучшему. В каком-то смысле мы все время придерживались мысли, что убийца на свободе, потому что Лиланд умер, но БОБ все еще был рядом, и мы нашли способ продолжить повествование, как и намекнули в конце. Оглядываясь назад, я понимаю, что это стало ошибкой.

Тина Ратборн: Помните невероятную сцену, в которой инопланетянин вырывается из тела Сигурни Уивер [в «Чужом» Ридли Скотта]? С этим у меня ассоциируется роль БОБа в сериале, и это могло быть тем, что сделало бы второй сезон более мощным. Если б он вселился в Кайла, за изменениями в его поведении было бы интересно наблюдать. Это могло быть тем, за что можно зацепиться как режиссеру. Потусторонняя сила в образе БОБа полностью завораживает и вызывает любопытство, чего было достаточно, чтобы создать продолжение второго сезона…

Скотт Фрост: Я бы удивился, если б сериал получил продолжение. Для меня, ключевым элементом в проекте была жестокость, которая может существовать внутри общества, да и для показа по телевизору «Твин Пикс» слишком неординарное и обескураживающее шоу, не всегда понятное массовому зрителю. Он был вне досягаемости. Но иногда суть терялась, а порой возникали глупые ситуации… и смешные случаи.

Робин Лайвли: Я помню, как все были расстроены, и ведь до сих пор этот сериал является классикой, так что я не знаю, что произошло. Может быть, причудливость зашкалила. Тогда аудитория начала редеть, а затем они изменили время показа. И это создало огромные трудности. Я не уверена на 100 процентов, но я знаю, что существует много теорий. Хотела бы я знать правду, потому что мне там сниматься. Я просто подумала: «Боже мой. Отлично. Я буду работать здесь годами». Это действительно большая честь быть частью этого культового шоу.

Крис Малки: Я был расстроен из-за двух вещей. После 23-й серии я ушел и был разочарован происходящим, потому что канал продолжал менять график показа в эфире, когда проект достиг такой популярности. Одним людям нравился сериал, другие постоянно спрашивали: «Что происходит?» Как будто я нес ответственность за то, что показывали на экране! Да уж, хотел бы я иметь такую власть! Но у меня ее нет. Не уверен, пытались ли они передвинуть сериал нарочно, или он был подготовкой к другому шоу, не знаю.

Во время своей заключительной сцены, когда меня отправляют обратно в тюрьму, я «сорвался с крючка». Сценарий был замечательно написан, но, знаете, мой мотив, когда я играл последнюю сцену, состоял в том, что я действительно был зол, ведь если меня посадят, это будет означать, что я потеряю работу! Отчаяние и гнев смешались во мне, что можно заметить в кадре.

Джеймс Маршалл: Я думал, что это печально. Я не могу понять, почему это так быстро закончилось. Когда началась трансляция, сюжетные линии не должны были так расходиться, и я лишь недоумевал в то время: «Ничего себе, это уже не в эфире?» Такой сериал можно было растянуть на годы. Я был сбит с толку, но действительно был уверен, что финал будет интригующим.

Фрэнк Байерс: Телесеть не хотела показывать сериал. Они не понимали, что имели на руках и не знали, что делать с этим материалом. Честно говоря, я думаю, мы имели дело с людьми с самым низким уровнем интеллекта. Они выпускать одно и то же, раз за разом. Как вообще сериал смог пролезть на телевидение, я не понимаю. Они не могли контролировать Дэвида, и боялись его. Они не могли повлиять на его решения. В отношении любой телекомпании это – поцелуй смерти для проекта.

Карел Стрёйкен: Как правило, при производстве телесериала, «парни в костюмах» контролируют весь процесс съемок, и если что-то не соответствует представлениям заказчика-канала, то они легко могут это убрать. Они следят за каждой мелочью и подвергают цензуре, впадая в крайности, вот почему большинство передач на телевидении настолько скучны. Они не задумываются об идеологии проекта или поклонниках. Это было похоже на «Отгадайте загадку!» С самого первого дня съемок эти люди ставили команду в жесткие рамки. Они были абсолютно не в теме и понятия не имели, что происходит. Руководство канала хотело угробить проект, поэтому и поставило сериал в эфир в субботу вечером, когда никто не смотрел телевизор.

Тодд Холлэнд: Это было спланировано. Посмотрите на расписание трансляции – я просматриваю списки прямо сейчас. Первый перерыв длится с 16 февраля по 28 марта, затем сериал транслируется в течение четырех недель и не появляется в эфире до июня! Пробелы в этом шоу были настолько гигантскими во втором сезоне, что у аудитории не было шанса приникнуть к экранам. Даже я запутался и потерял интерес, хотя и знал этот мир действительно хорошо. Не понимаю, о чем думали Эй-Би-Си. Почему они возобновили показ в июне? В июне никто не смотрит телевизор.

Венди Роби: Когда я поняла, что это волшебное время заканчивается, я постаралась быть благодарной за все, что было и наслаждаться каждым оставшимся мгновением, получив незабываемый опыт, хотела испить чашу до дна. Дэвиду и Марку суждено было создать «Твин Пикс», в независимости от того, как бы все обернулось и сколько бы он смог продержаться.

Билли Зейн: Возможно, это был культурный феномен, потому что он заставил аудиторию желать большего. Они старались сделать материал как можно качественнее. При этом не забывая о зрителе, что, как мне думается, способствовало ограниченному выпуску сериала. А когда сюжетные линии исчерпали себя и начали отклоняться в сторону, а создаваемые истории – бессмысленными и утомительными, они поступили мудро: поклонились и ушли.

В плане проекта, являющимся «высшей лигой» для многих сериалов, приглашение в этот клуб было огромной честью. Меня засыпали предложениями новых ролей. Этот опыт добавил мне очков. (Смеется.) Ударив в колокол, вы еще долго слышите его отголоски.

Дэвид Патрик Келли: Иногда все происходит само по себе, а вы стараетесь приспособиться. Вы не можете знать, что будет дальше. Я думаю, что на это повлияли желания создателей, которые хотели идти дальше и заниматься новыми проектами, потому что снимать сериал очень не просто. Эти творческие люди не любили оставаться на месте, предпочитая постоянно развиваться. Тут все неоднозначно…

Я думаю, что, возможно, Марк Фрост разбирался в телевидении больше, чем Дэвид. В основах производства сериала, которые могли бы поддерживать его на плаву. Шоу должно было быть романтичным и увлекательным. Сериал и был в жанре романа, но очень недолговечного, и я был доволен результатом. И пока я грустил, что проект прикрывают, он был вполне завершенным.

Гэри Левайн: Я думаю, что было очень сложно поддерживать элемент оригинальности, которым обладал «Твин Пикс». Он был интересен людям в связи со своей новизной и нестандартным подходом. Но когда вы смотрите серию за серией каждую неделю в обычной жизни, это перестает казаться новым. И проблемные ситуации, присущие сериалу, очарование которых теряет свою отчетливость, когда вы привыкаете к ним.

Майкл Зальцман: Существует множество причин, которые я мог бы назвать, почему сериал просуществовал недолго. Было время и место, и все совпало удивительным образом. Подобное никогда не повторялось в моей жизни, но, как говорится, молния дважды в одно место не ударяет. Другого такого «Твин Пикс» в моей жизни уже, наверно, не будет. Он подарил нам удивительный опыт.

Кайл Маклахлен: Судя по общему настрою ничего лучше мы уже не могли придумать, так что, возможно, хорошо, что так получилось. Когда мы снимали фильм, было забавно снова вернуться к своим персонажам. Вот только мне казалось, что они по-прежнему существует в телевизоре, а не идут на большом экране в кинотеатре. Ощущения были странные. Я был занят лишь в нескольких сценах приквела, но не чувствовал, что внес большой вклад.

Шерилин Фенн: Я отказалась от съемок [в «Твин Пикс: Огонь, иди со мной»]. Ведь меня уже пригласили в другой проект – «О мышах и людях» (экранизация повести Джона Стейнбека) с Джоном Малковичем и Гэри Синизом. Дэвид был очень зол на меня. Это был единственный раз, когда он сильно разозлился, но что я могла сделать? Я была очень рада, что они не смогли найти мне замену. Я люблю Шерил Ли, но я всегда чувствовала, что тайна «Кто убил Лору Палмер?» была дверью в мир «Твин Пикс». Там я встретила всех этих удивительных людей, молодых и старых, которые были очень интересными персонажами. Мне было грустно: только бог знает, что они заставили бы Одри сделать в этом фильме.

Ричард Беймер: Я был в восторге, ведь я думал, что это будет лишь сериал, а потом сняли и полнометражное кино. Я ожидал, что все персонажи будут там, но оказалось, что это целая группа новых героев. Мою роль утвердили [в сценарии], но сцены со мной так и сняли. Я был очень рад, что они передумали. Эти сцены пришлись мне не по душе. Он должен был нюхать кокаин, и я подумал: «Бен, конечно, сумасшедший, но это не Бен Хорн». И, если быть откровенным, все это казалось мне бредом, а сценарий мне не нравился.

Харли Пейтон: Многие отношения надломились в течение второго сезона, и моя дружба с Дэвидом Линчем закончилась не на хорошей ноте. Взять, к примеру, получасовую комедию [ «В эфире»], которую они задумали снимать. Я был полон надежд поработать в этом проекте, но однажды мой агент позвонил и сказал: «Этому не бывать».

Как ни странно, именно тогда, я думаю, Дэвид и Боб Энджелс сблизились, всю вторую половину из кабинета Боба доносились смешки. Наверно, именно тогда их отношения стали намного сильнее, и я предполагаю, что это привело к «Огонь, иди со мной». В приквеле не было Марка Фроста, что казалось мне бессмыслицей. Хотя, я должен сказать, что у Марка и Дэвида очень крепкие отношения на сегодняшний день.

Кен Шерер: Думаю, все участвующие в проекте ощущали огромную потерю, когда сериал был погребен. Я имею в виду фильм. Давайте посмотрим правде в глаза – он был не таким сильным, как сериал. Я держу свое мнение при себе. Но думаю, что к тому моменту пропасть между двумя парнями [Линчем и Фростом] была настолько широка, и становилась еще больше, и только время смогло воссоединить их дуэт. Я вижу Марка время от времени и, когда говорю с ним, действительно понимаю, что очень хочу вернуться к работе с ним.

Единственный способ воссоединить их, и я это серьезно, – вернуть их обоих за столик «Big Boy», или «Du-Par», или где там еще они впервые встретились и выпили по чашке кофе. При всем моем уважении к Бобу Энгельсу, Харли Пейтону и другим сценаристам, которых мы приглашали, есть только два парня, которые могут рассказать эту историю, вот в чем суть приквела. Я всегда говорю, что фильм доказывает мою точку зрения – в нем не было способности Марка собирать все воедино посредством пера. Линч и Фрост были на одной волне, оба поразительно талантливы, и это было движущей силой сериала.

Майкл Хорс: Магия «Твин Пикс» заключается в том, что сериал умер до того, как пришло его время. В нем есть что-то от Джеймса Дина (Джеймс Байрон Дин – американский актер), по части душевных терзаний и искренности. Люди спрашивают, собираются ли снимать продолжение, а я всегда отвечаю: «Я не знаю. Я так не думаю». Я всегда был уверен, что, если они вернут сериал, Хок первым узнает, что что-то случилось. Хок, как мудрый старец, выходит из своего милого домика, смотрит в сторону Твин Пикс и говорит: «О … черт!» (Смеется.)