Глава 26
Констебль Свифт звонит мне вечером в понедельник.
— Мы арестовали мужчину, с которым вы говорили на станции «Уайтчепел».
— Люка Фридланда?
— Его настоящее имя — Люк Харрис.
Некоторое время она молчит, и я раздумываю, почему он солгал мне относительно своего настоящего имени.
— Он признался, что толкнул вас под поезд, и мы арестовали его за покушение на убийство.
Я рада, что сижу, — кровь приливает к моей голове. Беру пульт, выключаю звук на телевизоре. Джастин поворачивается ко мне, но слова возмущения замирают на его губах, когда он видит выражение моего лица. Покосившись на Саймона, он мотает головой в мою сторону.
— Покушение на убийство? — бормочу я.
Джастин изумленно распахивает глаза, а Саймон протягивает руку и касается моей ступни — только до нее он может дотянуться. На экране телевизора девятилетнего мальчика везут на каталке по коридору — мы смотрели сериал «Скорая помощь 24 часа».
— Не думаю, что удастся его посадить, — говорит тем временем Свифт. — Чтобы подать на него в суд, нужно доказать его намерение убить вас. — Услышав мое сдавленное оханье, она поспешно добавляет: — А он утверждает, что вовсе не хотел причинить вам вред.
— И вы ему верите?
Покушение на убийство. Покушение на убийство. Это выражение горошиной скачет в моей голове. Если бы я согласилась пойти с ним на свидание, он бы меня убил?
— Верю. Он уже не в первый раз воспользовался таким поводом для знакомства с женщинами, Зоуи. Он… гм… он подумал, что вы скорее согласитесь на свидание с ним, если решите, что он спас вам жизнь.
У меня нет слов. И как только кто-то мог подумать подобное? Я поджимаю ноги, сбрасывая руку Саймона со своей лодыжки. Не хочу, чтобы ко мне прикасались. Никто.
— Что с ним теперь будет?
— Мне жаль говорить это, но, скорее всего, ничего. — Свифт вздыхает. — Мы передадим дело в прокуратуру, его выпустят под залог при условии, что он не будет к вам приближаться, но я полагаю, что обвинения ему так и не предъявят. — Она молчит некоторое время. — Вообще-то, мне нельзя вам это говорить, но на самом деле мы привезли Люка Харриса в участок, чтобы на него надавить. Попытаться узнать у него что-то, что поможет установить личность зачинщика всех этих преступлений.
— И как? Вы что-то узнали? — Я понимаю, что именно она ответит, еще до того, как Свифт что-то говорит.
— Нет. Мне очень жаль.
Когда констебль вешает трубку, я оставляю телефон у уха: мне хочется отсрочить момент, когда придется объяснять моему другу и сыну, что полиция арестовала мужчину, толкнувшего меня под поезд.
Но этот момент все-таки наступает. Джастин реагирует сразу же, а вот Саймон точно окаменел, он не может понять мои слова.
— Он думал, что ты пойдешь с ним на свидание, если он толкнет тебя под поезд?
— Констебль Свифт назвала это «синдромом Рыцаря в Сияющих Доспехах», — бормочу я. Все мое тело будто онемело, и мне кажется, что я нахожусь где-то далеко отсюда и все это происходит не со мной.
— Они запугивают подростков просто за то, что те тусуются на улице, и при этом не хотят предъявлять обвинение человеку, признавшемуся в покушении на убийство? Сволочи!
— Джастин, перестань. У них связаны руки.
— Да уж, связать им руки не помешает. И ноги. А потом бросить в Темзу.
Он выходит из комнаты, и я слышу шаги по лестнице. Саймон все еще не пришел в себя.
— Но ты не пошла с ним на свидание, так?
— Нет, конечно! — Я беру его за руку. — Он просто псих.
— А что, если он еще раз попытается подобраться к тебе?
— Не попытается, ему полиция не позволит.
Я произношу это как можно увереннее, но на самом деле не знаю, как полиция может ему помешать. И даже если полиция защитит меня от Люка Фридланда — Харриса, напоминаю себе я, — сколько еще мужчин скачали мою анкету? Сколько еще мужчин ждет меня в метро?
— Завтра я отвезу тебя на работу.
— Тебе нужно быть на станции «Олимпия» в половине девятого.
У Саймона собеседование в журнале новостей промышленности. Вакансия не соответствует его квалификации, даже я понимаю, что на такую работу берут начинающих журналистов, но работа есть работа.
— Я отменю встречу.
— Нельзя, Саймон! Со мной все будет в порядке. Я позвоню тебе перед станцией «Уайтчепел», когда буду спускаться в метро, и потом, когда доеду. Не отменяй собеседование, пожалуйста. — Чувствуя, что не удается его убедить, я проворачиваю нож в ране: — Тебе нужна эта работа. Нам нужны деньги. — Я ненавижу себя за эти слова.
На следующее утро мы вместе идем на станцию. Я бросаю монетку в футляр Меган, а потом беру Саймона за руку. Он настаивает на том, чтобы посадить меня в вагон, прежде чем самому поехать в Клэпхэм. На платформе Саймон все время оглядывается.
— Что высматриваешь?
— Мужчин, — мрачно отвечает он.
Вокруг нас действительно полно мужчин, все они в темных пальто, стоят друг за другом, как костяшки домино. Никто из них не смотрит на меня, и я думаю: может быть, это из-за Саймона? Естественно, стоит мне войти в вагон, как я замечаю одного из этих мужчин в деловом костюме, сидящего напротив меня. И он на меня смотрит. Перехватив мой взгляд, он отворачивается, но уже через пару секунд опять начинает на меня пялиться.
— Я могу вам чем-то помочь? — громко осведомляюсь я.
Женщина, сидящая рядом, подбирает юбку, чтобы не прикасаться ко мне. Мужчина вспыхивает и отводит взгляд. Две девчонки напротив хихикают. Я стала одной из сумасшедших в метро, одной из тех, от кого стараются держаться подальше. Мужчина выходит на следующей станции. Больше он на меня не смотрел.
На работе я не могу сосредоточиться. Я обновляю сайт «Холлоу и Рид», но в какой-то момент ловлю себя на том, что уже в третий раз публикую на сайте рекламу того же офисного здания. В пять Грехем выходит из своего кабинета и садится в кресло напротив меня, где обычно устраиваются клиенты, ожидая встречи с моим боссом. Он молча вручает мне распечатку, которую я набирала сегодня утром: «Великолепная обстановка, отдельные кабинеты, залы для совещаний, отличный интернет, вежливые сотрудники на проходной».
Я смотрю на рекламное объявление, но не вижу, в чем проблема.
— За девятьсот фунтов в месяц?
— Черт. Пропустила ноль. Простите. — Я захожу на страницу сайта, чтобы исправить опечатку, но Грехем меня останавливает.
— Это не единственная твоя ошибка за сегодня, Зоуи. И вчера было не лучше.
— У меня был трудный месяц, я…
— И то, что случилось в машине недавно… Уверен, ты сама понимаешь, что я счел твою реакцию неподобающе иррациональной, не говоря уже о том, что меня это оскорбило.
Я вспыхиваю:
— Я вас неверно поняла, вот и все. Я проснулась, было темно и…
— Давай больше не будем об этом говорить. — Грехем кажется смущенным. — Слушай, прости, но я не могу позволить тебе работать здесь, пока ты думаешь о чем-то другом.
Я в ужасе смотрю на него. Он не может меня уволить. Только не сейчас, когда Саймон остался без работы.
— Я думаю, тебе нужно отвлечься от работы. — Грехем не смотрит мне в глаза.
— Со мной все в порядке, правда, я…
— Я выпишу тебе отпуск по состоянию здоровья, в документах укажу, что у тебя нервное перенапряжение.
Я думаю, что ослышалась.
— Так вы меня не увольняете?
— А должен? — Грехем встает.
— Нет, просто… Спасибо. Я правда очень ценю вашу помощь.
Он краснеет, но в остальном никак не реагирует на мои слова благодарности. Я еще никогда не сталкивалась с этой стороной личности Грехема Холлоу и подозреваю, что ему она тоже в новинку, как и мне. Естественно, уже через пару минут деловая хватка берет верх над сочувствием, и Грехем вручает мне пачку чеков и счетов, запихнув их в почтовый конверт.
— Вот, займешься этим дома. Счета по учету НДС нужно оформлять отдельно. Если что-то будет непонятно — звони.
Я еще раз благодарю его и собираю вещи. Надеваю пальто, прижимаю к груди сумочку. Иду к станции метро. На душе у меня становится легче, ведь теперь я, по крайней мере, могу не волноваться из-за работы.
Я как раз сворачиваю с Уолбрук-стрит на Кеннон-стрит, когда срабатывает моя интуиция. Холодок по спине. Ощущение, что за мной наблюдают.
Я оглядываюсь, но на улице полно народу. Вокруг меня — толпа. Никто не привлекает к себе внимания. Я жду на перекрестке, пока светофор переключится на зеленый, и подавляю в себе желание резко повернуться. Я чувствую чей-то взгляд на моем затылке. Мы переходим дорогу, меня подхватывает толпа, мы как стадо овец, и мне хочется оглянуться — где здесь волк в овечьей шкуре?
Но никто не обращает на меня внимания.
Может, это воображение играет со мной злую шутку, как сегодня утром, когда я испугалась того мужчины в темном пальто. Или как тем вечером, когда я решила, что парень в кедах бежит за мной, когда на самом деле он меня даже не заметил. Эта история с веб-сайтом расшатала мои нервы.
Мне нужно взять себя в руки.
Я поспешно спускаюсь по лестнице в метро, едва касаясь ладонью металлических поручней и подстраивая свой шаг под толпу вокруг. Люди рядом говорят по мобильному, прощаясь с собеседниками:
— Я как раз в метро спускаюсь.
— Сейчас связь может прерваться.
— Я перезвоню тебе минут через десять, как выйду из метро.
Я тоже достаю телефон и пишу сообщение Саймону: «Еду домой, со мной все в порядке».
Еще один пролет лестницы — и я в коридорах станции.
Шаги людей эхом отражаются от бетонных стен, все звуки меняются, а мои чувства словно обостряются, и я слышу каждый шаг за спиной: вот стучит каблучками какая-то женщина, стук усиливается, когда она обгоняет меня; мягко шлепают подошвы кед; звенят стальные набойки — старомодный звук, мало кто из мужчин в наши дни ставит такие набойки на обувь. Наверное, этот мужчина старше меня, думаю я, пытаясь отвлечься и представить себе, как он выглядит: костюм от лучшего портного, сшитые на заказ туфли, седые волосы, дорогие запонки. Этот мужчина не следит за мной, он просто идет домой, к жене и псу, он торопится в свой коттедж в Котсуолде.
Но жжение в затылке не ослабевает. Я достаю проездной, но у турникета отхожу в сторону и прислоняюсь к стене с картой метро. У турникетов толпе приходится замедлиться, пассажиры переминаются с ноги на ногу, топчутся на месте, как будто не могут просто подождать. Время от времени этот поток нарушают люди, которые не знают правил: например, забывают вовремя достать билет и теперь судорожно роются в карманах или сумках. Толпа недовольно ворчит, пока билет все-таки не находится, и поток пассажиров продолжает свое движение. Никто не обращает на меня внимания. «Это все в твоей голове», — говорю я себе, повторяю эту фразу вновь и вновь, надеясь, что мое тело поверит гласу разума.
— Извините, разрешите…
Я отхожу в сторону, чтобы женщина с маленьким ребенком могла посмотреть на карту за моей спиной. Пора ехать домой. Я прикладываю проездной к турникету и на автопилоте иду на платформу линии Дистрикт. Вначале я направляюсь к концу платформы, но затем вспоминаю совет констебля Свифт: «Поезжайте в другом вагоне. Поступайте иначе, чем обычно». Я резко разворачиваюсь на каблуках и иду в начало платформы. Краем глаза я замечаю какое-то поспешное движение — что-то прячется от моего взгляда. Что-то? Нет, кто-то! Кто-то прячется? Кто-то не хочет, чтобы я его увидела? Я всматриваюсь в лица стоящих вокруг людей. Я никого не узнаю, но что-то в увиденном только что показалось мне знакомым. Может быть, это Люк Фридланд? «Люк Харрис», — напоминаю я себе. Его выпустили под залог, но он не соблюдает предписание держаться от меня подальше.
Мое дыхание ускоряется, и я заставляю себя медленно выдохнуть, сложив губы трубочкой. Даже если это Люк Харрис, что он может сделать на людной платформе? Но я на всякий случай отступаю от края, когда слышу грохот приближающегося поезда.
В центре пятого вагона есть свободное место, но я пробираюсь в самый конец вагона, чтобы видеть всех, кто входит. Свободных мест на самом деле хватает, но с десяток людей остаются стоять, как и я. Какой-то мужчина отворачивается от меня, смотрит в другую сторону. На нем пальто и шляпа, я не могу разглядеть его лицо. Меня охватывает то же ощущение: что-то знакомое и в то же время тревожащее. Я достаю из сумки ключи, брелок — деревянная буква З, которую Джастин сделал для меня на уроке труда в школе. Я крепко сжимаю брелок в кулаке, а ключи просовываю между пальцев — получается что-то похожее на кастет, — а затем прячу руку в карман.
Когда поезд подъезжает к станции «Уайтчепел», я подхожу к двери и нетерпеливо нажимаю на кнопку открытия дверей еще до того, как она зажигается. Затем я перехожу на бег, будто опаздываю на электричку. Я мчусь, маневрируя среди людей, которым наплевать на мою спешку, главное для них — не опоздать самим. Я прислушиваюсь: не гонится ли кто-то за мной? Но слышу только собственный топот и натужное дыхание.
Я добегаю до платформы наземки как раз вовремя, чтобы вскочить в подъехавший поезд. Двери закрываются уже через секунду, и я постепенно успокаиваюсь. В вагоне мало людей, и никто из них не вызывает у меня подозрений: две девушки с пакетами из магазинов; мужчина с огромной сумкой из «ИКЕА», из которой выглядывает коробка телевизора; женщина лет двадцати пяти, уткнувшаяся в смартфон. К тому моменту, когда мы подъезжаем к станции «Кристал Пэлас», давление в моей груди ослабевает и я перестаю сжимать ключи в кармане.
Но стоит мне выйти на платформу, как ощущение вспыхивает вновь. На этот раз мне не мерещится, кто-то действительно наблюдает за мной. Следит за мной. Я направляюсь к выходу из метро. Я знаю — знаю, и все тут! — что кто-то вышел из соседнего вагона и теперь преследует меня. Я не оглядываюсь. Не могу себя заставить. Нащупываю ключи в кармане, зажимаю в кулаке. Ускоряю шаг. Отбрасываю притворство — и бросаюсь бежать, будто от этого зависит моя жизнь. Потому что сейчас, может быть, так и есть. Мне не удается глубоко вздохнуть, и каждый вдох острой болью отдается у меня в груди. Я слышу за спиной шаги, кто-то бежит, кожаные подошвы стучат по бетонному полу. Он бежит все быстрее.
Я расталкиваю прощающуюся парочку и слышу возмущенные крики за спиной. Выход из метро уже виден: темнеющее небо в квадрате лестничного пролета. Я все бегу, бегу и не понимаю, почему никто не кричит, ничего не предпринимает. Но затем мне приходит в голову, что остальные даже не понимают, что что-то случилось.
Впереди я вижу Меган. Улыбка застывает на ее лице. Я бегу, опустив голову и прижав локти к бокам. Девушка прекращает играть, она что-то говорит мне, но я ее не слышу — и не останавливаюсь. Я просто несусь вперед, и на бегу мне удается открыть сумку, сунуть внутрь руку и пошарить там в поисках сигнализации. Я проклинаю себя за то, что не ношу ее в кармане или на шее, как предложила Келли Свифт. Наконец-то мне удается нажать на обе кнопки на устройстве — и если все сработало, то оно запустило приложение на моем телефоне, и тот посылает сигнал в полицию и непрерывно набирает номер службы спасения.
За моей спиной слышится какой-то шум — звук удара, крик. Я оглядываюсь, готовая бежать дальше, если понадобится. Сейчас я чувствую себя куда увереннее, ведь надеюсь, что диспетчер в отделении слушает, что тут происходит, и патрульная машина уже выехала.
Увиденное заставляет меня остановиться.
Меган стоит над мужчиной в пальто и шляпе. Футляр от гитары, который обычно лежит рядом с ней возле поручней, сейчас очутился прямо за ним, монеты рассыпались по мостовой.
— Ты мне подножку подставила! — возмущается мужчина.
Я возвращаюсь к входу в метро.
— С вами все в порядке? — кричит мне Меган, но я не могу отвести взгляд от мужчины на земле.
Он встает и отряхивается.
— Вы? — спрашиваю я. — Вы тут как очутились?
