Глава 6
Комнаты, комнаты, комнаты… эти комнаты будут сниться еще много ночей. А может, и до конца жизни.
Цепи. Грязные, изможденные женщины, возраст которых определить практически невозможно. Полубезумные, пугающиеся каждого стука, движения. Одетые в обрывки грязных тряпок и совершенно нагие. Плачущие, стонущие. Завывающие, как звери.
Охранников немного. Зачем лишние охранники? Ведь им нужно платить. А девушки никуда не денутся. Даже освобожденные от цепей, они никуда не убегут – сломленные, раздавленные, не понимающие, что происходит.
Больше всего запомнилась одна – молоденькая, красивая, чем-то похожая на Делию. Когда вошли в комнату, девушка засуетилась, подползла к вошедшим на четвереньках и, как кошка выгнув спину, выпятила вверх голый зад, лепеча, захлебываясь слезами: «Не нужно делать мне больно! Я сама! Я сама все сделаю! Пожалуйста, не обижайте меня!»
В этот момент Адрус сам был готов убить управляющую, спокойную, как корова. Она не повела даже бровью и только преданно заглядывала в глаза своему «хозяину» – все ли она для него сделала?
Охранников, что встретились на пути, убили. Их было двое.
В семи комнатах – клиенты. Их тоже убили. Нет, эти клиенты не были маньяками, как те, первые, но какая разница? Не нужно было сюда приходить. Не нужно было насиловать девушку, которая сидит на цепи и просит ее не обижать.
Вообще не надо обижать девушек. Иначе придет Делия и отрежет тебе член. И засунет твой член тебе в рот.
Убивала в основном именно Делия. Кроме тех двух охранников. С ними Адрус расправился сам. Клиентов приканчивала тоже его напарница. Сама вызвалась, предложила. Адрус только попросил не устраивать резни – убивать быстро, четко и без изуверства вроде вспарывания животов. Изуверство – это ненормально и непрофессионально.
Сложнее всего было выставить девушек наружу, на улицу. Сделать это можно только насилием, буквально пинками вышибая полубезумных и безумных девиц из их комнат. Под крики, стоны, плач и так уже выше меры настрадавшихся несчастных.
Но прежде стоило разобраться с охранниками клиентов, которые ждут своих господ снаружи.
Разобраться – значит убить. Другого пути Адрус не видел.
Отравленные стрелы… Пока наемники сообразили, что их коллеги не так просто попадали с ног, – девяносто процентов полегло, как трава под дождем. Делия была, как всегда, эффективна. И смертоносна, не хуже эпидемии чумы. У нее действительно имелся талант к убийству, она не соврала. Убивала не хуже Адруса.
Адрус если от нее и отставал, то ненамного. Двух самых умных пришлось убивать ножами – они едва не сбежали. Адрус гнался за ними не меньше ста шагов и убил в спину, метнув кинжал и нож.
А потом – мучительная операция по выводу девушек из заведения, погрузка в коляски, оставшиеся от прежних хозяев, и уже ранним утром, по светлому времени – поездка к Городскому Управлению стражи. Там Делия и Адрус расстались, разойдясь в разные стороны.
Днем город гудел от невероятной новости: кто-то разгромил подпольный бордель, в котором убивали и насиловали девиц. Сам бордель сожгли – он горел ясным пламенем до самого полудня, а его остатки чадили до вечера, пока их не залили водой городские противопожарные службы. Не потому, что им так хотелось, – заставили следователи, обследовавшие место происшествия.
Но самым главным было известие о том, что девицы, которые были заключены в этом борделе, в большинстве своем оказались горожанками, бесследно пропавшими за последние год или два!
В их числе оказалась и дочь купца Феенора, и сестра стражника Амара, пропавшая вместе с кораблем полгода назад, и даже племянница родовитого дворянина, главы одного из Малых Домов!
Все девушки в ужасающем состоянии – их били, насиловали, они были заражены всевозможными болезнями, и многие из них – душевно больны после перенесенных мук. Девушки рассказывали страшные, ужасные вещи, в которые трудно поверить, если бы не одно обстоятельство – с ними вместе была управляющая этим борделем, которая рассказала все, что знала, со всеми подробностями, именами, не щадя ни себя, ни своих нанимателей.
По адресам, которые она указала, были высланы отряды стражи, чтобы арестовать организаторов притона, но тех, увы, уже не было на месте. Они сбежали. Что, впрочем, никак не помешало объявить их в розыск.
Теперь оставалось лишь ждать – злодеи все равно где-нибудь себя да выдадут. Если только не убрались подальше, в Занусс, проклятое государство, в котором только и живут что злодеи, убийцы и насильники (это всем известно!).
Все девушки рассказывали, что освобождали их двое в масках – мужчина и женщина. Лиц освободителей не видели, ничего толком рассказать не могли.
Ну да, пришли двое, с ними вместе управляющая (редкостная сука!), убили охранников заведения, клиентов, а потом вывели девушек на улицу, и, наверное, они же и подожгли бордель.
Кто убил охранников трех важных лиц, кареты которых каким-то образом оказались возле борделя, никто не видел. Когда девушки вышли на улицу, охранники были уже мертвы.
По всем заведениям, указанным управляющей, была проведена проверка, в результате которой нашлись еще девушки, которых содержали в публичном доме помимо их воли. И не только девушки. Персонал заведений сбежал, как и их хозяева, так что допросить кого-либо из «администрации» борделей не представилось возможным.
Судебным приказом дома, которые служили борделями, были конфискованы в пользу императора и пущены на торги.
Слухи по городу ходили больше месяца, обрастая все новыми и новыми подробностями. Говорили, что в борделе находился алтарь поклоняющихся Демону Ночи, что эти двое были посланцами Создателя, и кто-то видел, как они появились во вспышке света.
Другие вообще отрицали существование этого изуверского борделя, потому что такое, что было описано, не мог сделать ни один нормальный человек.
Но те, кто знал правду – всю, до конца, по понятной причине помалкивали.
Впрочем, им было не до слухов и разговоров. Они занимались совсем другим делом.
* * *
– Приветствую, господин драконир! – Молодой стражник отсалютовал Адрусу и, отмечая в большой книге, предложил: – Не хотите ли чашку отвара? У вас лицо усталое! Ночка была тяжелой?
Он слегка ехидно улыбнулся, и Адрус, вдруг заподозривший неладное, понял – просто подшучивает, решил, что это драконир устал в любовной «схватке» со своей подругой.
– Есть такое дело, – Адрус тоже улыбнулся, слегка натужно, и похлопал парня по плечу. – Спасибо за предложение, чашка отвара мне бы точно не помешала. Да только командир не поймет, нужно к нему бежать как можно быстрее. Служба!
Драконир вышел, пружинистым шагом, в котором не чувствовалось усталости, пошел через территорию, прямиком к административному зданию. Напарник стражника, мужчина лет пятидесяти, старый служака (он сидел в это время в соседней комнате, на топчане), усмехнулся, кивнув на удаляющегося драконира, ехидно пробурчал:
– Не зазнался еще! Все они так. Вначале, когда только стал дракониром – свойский парень, не гнушается и поговорить, и винца вместе выпить. А потом… Они же великие! Дракониры! А мы – грязь у них под ногами! Скоро и замечать нас не будет, вот посмотришь!
– Демон не такой, – отмахнулся молодой стражник. – Я чувствую!
– Чувствовать можно палец в заднице, остальное все ощущают! – радостно захохотал старый служака, и молодой стражник поморщился:
– Да пошел бы ты! Этот парень город спас! Сеструху мою! Она как раз с дитем бежала, так он прикрыл ее от Ночных Демонов! С мечом в руке! Покрошил их, гору целую набил! И сам чуть там не полег! А ты только бздеть можешь да чужую жратву сжирать! Кто мой пирог сожрал, а? Старый придурок!
– А ты не раскладывай где не надо! Особливо ежели пахнет вкусно! – радостно хохотнул напарник. – Что плохо лежит, скоро убежит! Пойду-то я прикорну, пока начальство затихло. А ты следи за обстановкой, не крадется ли враг! Молодежь… учить вас да учить!
Адрус шагал к административному корпусу, не глядя по сторонам. Мыслями он был уже не здесь. Темные тоннели, запах земли, река, шумящая где-то в подземной пропасти, – все всколыхнулось в памяти, поднялось, как вода в половодье, и понеслось вскачь. Что впереди, что с ним будет – да кто это знает?
Что его тут держит? Кроме Энда, разумеется. Придется его с собой брать. А как это сделать?
Кстати, что там с ним? Почему молчит?
Адрус нахмурился и резко изменил направление, едва не сбив с ног пискнувшего, как кошка, мелкого драконопаса из новеньких. Тот унесся в сторону, слегка прихрамывая и оглядываясь на страшного драконира, о котором ходило столько разговоров, но Адрус этого даже не заметил. На душе у него было неспокойно. Почему молчит дракон?!
Через пару минут Адрус уже входил в стойло.
Первое, что увидел, – испуганные, виноватые лица драконопасов. Одна физиономия опухшая, побитая, с заплывшим глазом, другая – простоватая, деревенская. Оба бледные, глаза как плошки.
Сразу кольнуло сердце от нахлынувшей тревоги:
– ЧТО?! Что случилось?!
Драконопасы молчали секунды две, потом тот, что с непобитой физиономией, выдавил из себя дрожащим голосом:
– Он спит! Как вы ушли – он спит и спит! Не просыпается! Мы его только с одного бока обработали, повернуть не можем, он же тяжелый! Он спит и не просыпается! Не ест, не пьет! Мы не знаем, что с ним! Мы не виноваты!
Адрус распахнул вторую дверь, ведущую в зал стойла, и быстрыми шагами пересек подметенную, ухоженную площадку, направляясь туда, где на деревянном помосте, устланном соломой, виднелась огромная туша дракона.
Первое, что неприятно удивило – запах!
Запах в драконьем стойле присутствует всегда. Драконий навоз, хотя и смывается водой, текущей в желобе, все-таки успевает наполнить миазмами атмосферу помещения. И драконья моча довольно-таки едкая, пахучая.
В природе дикие драконы метят ею территорию, и запах остается на месте буквально неделями, ощущаемый даже человеком, а уж драконы, с их тонким чутьем падальщика, чуют метку соперника за тысячи шагов. Попробует чужой дракон пересечь границу территории – драки не избежать!
Кроме того, в стойле всегда присутствует собственно запах дракона – запах огромной змеи, или ящерицы, почти неуловимый для тех, кто привык к нему, и такой резкий и странный для тех, кто впервые увидел летающую «ящерицу».
Но тут совсем другое дело. Странный запах чего-то острого, едкого, будто стоишь возле огнедышащего вулкана, и отрава, сочащаяся из трещин и разломов, медленно, но верно убивает твою плоть, травит, внедряясь в организм, заставляя легкие с помощью кашля отбрасывать убитые кусочки самих себя.
Адрус вначале переполошился – странный запах, опасно! Потом все-таки вспомнил – огнежелезы. Это они так пахнут. Вернее, горючая жидкость, которую железы выделяют.
Осмотрел морду дракона, огнежелезы – они стали крупнее, округлились, набухли, похожие на такие же железы у других драконов. По виду – железы как железы, ничем не отличающиеся от обычных. Значит, дело все-таки не в них? Не потому дракон спит уже сутки? Может, просто устал, налетался?
Адрус потрогал морду Энда, погладил – чешуя горячая, гораздо горячее, чем обычно.
Кстати, это первый признак непорядка. Когда трогаешь дракона, нужно в первую очередь обращать внимание на температуру шкуры. Слишком горячий – повод осмотреть на предмет воспаленных ран. В бою ведь был, монстр мог зацепить в горячке.
Пощупал чешую – она была странно тусклой, и вроде как даже шаталась! Осмотрел гребень, нашел язвочку – маленькую такую, замазанную мазью (драконопас постарался), и сразу бросило в пот – что за дела? Что это?
– Энд! Очнись! Энд!
Адрус похлопал дракона по «щеке», но тот не пошевелился. Ударил сильнее, еще сильнее, врезал кулаком с такой силой, что этим ударом можно было бы сшибить с ног крепкого человека – никакой реакции! Совсем никакой! Вообще!
– О боги! – У Адруса перехватило дыхание. – Да что же это такое?!
– Драконья лихорадка, – раздался мрачный голос от дверей. – Еще семь драконов больны. И боюсь, что их будет больше.
Лекарь-маг и командир полка вошли в стойло, пересекли площадку и остановились возле Адруса:
– Собирались уже посылать за тобой, – кивнул командир полка. – Беда. Это настоящая беда! Последний раз эпидемия среди драконов была несколько сотен лет назад. И тогда вымерли почти все наши драконы. Осталось лишь пятеро. Последний случай заболевания – десять лет назад. Дракон умер, стойло его сожгли. Начиналось все так же – неделю дракон спит. Потом просыпается, и…
– Что – и?! – не выдержал Адрус, когда тысячник замолчал секунд на десять. – Что потом? Мне говорили, что драконья лихорадка опасна, но насколько?
Сказал и тут же опомнился – как он говорит с командиром полка?! За такое вообще-то и под арест можно попасть! Родовитый дворянин, да еще и высший командир!
Но командир не обратил на тон драконира ровно никакого внимания. Уголки его губ опустились, лицо обвисло, как-то даже постарело.
– За неделю – выпадет семьдесят процентов чешуи. На ее месте образуются незаживающие язвы, истекающие кровью и гноем. Эти язвы будут чесаться, страшно зудеть, драконы будут рвать свое тело, расчесывать раны, возможно заражение крови. В этот период они впадают в безумство, никого к себе не подпускают, могут убить даже драконира – просто не понимают, где находятся и что делают. Были случаи – они поджигали стойло и умирали в огне. Выживает один из десяти. Восстанавливается потом очень долго и плохо. Годами. И не всегда до конца.
Все замолчали. Адрус посмотрел на дверь, за ней виднелись испуганные, бледные лица драконопасов. И еще кто-то знакомый стоял, но имени его Адрус не помнил – из свиты командира полка, наверное. Адъютант.
– Что можно сделать? – Голос Адруса как-то сразу сел, охрип. В висках стучало, кровь билась в черепе так, что грозила его разнести, – как перед боем. – И откуда взялась эта зараза? Что вообще случилось?
– Мы думали над этим. Искали по книгам, читали. Пришли к некоторому выводу. Водные чудовища сродни нашим драконам, – сообщил лекарь. – Твой дракон и остальные драконы, что были в патруле, имели контакт с водным драконом. Были ранены, кусали монстра, он их кусал, то есть на них – в них – могла попасть и попала кровь монстра. И наши драконы заразились. А потом – они купались в общем бассейне. Ну… вот и результат. Мы не думали, что такое может быть. Упустили из виду. Последний случай болезни был давно.
Лекарь устало провел ладонью по лицу, развел руками:
– Лечения нет, кроме укрепляющих средств. И времени.
– Ну что-то же можно сделать?! Как это – нет лечения?! Да как такое может быть?! – Адрус задохнулся от ярости и стукнул кулаком по ладони. – Тысячи лет, и что, неужели так и не знают, что делать при этой проклятой болезни?! Да что же это такое?! Что делать?! Куда бежать?! Что найти?! Какое средство?! Чем помочь?!
– Меч, – мрачно, хрипло сказал командир полка, не глядя на Адруса. – Длинный такой, узкий, из особо закаленной стали. Влезаешь на дракона, нацеливаешься… Вначале кувалдой бьют по тыльнику рукояти, чтобы пробить чешую, если она еще на месте. Если уже нет, тогда просто нажимаешь всем весом и вонзаешь меч в сердце дракона. Чтобы он не страдал. Чтобы не сошел с ума и не убил тебя, драконопасов, всех, кто окажется рядом. А потом – сюда, в стойло, кладешь кучу дров. Чтобы обложить дракона и поджечь. Чтобы сгорела зараза. И чтобы не погибли другие драконы.
Командир неловко повернулся, лицо его посерело. Адрусу показалось, что он даже пошатнулся. Наверное, показалось.
Тысячник вышел из стойла не обернувшись, не сказав больше ни слова.
– Это его дракон был, десять лет назад, – бесцветным голосом пояснил лекарь. – Он ведь начинал дракониром. Однажды они с драконом приземлились на островке, там, где когда-то водились дикие драконы. Он услышал, что они там все еще живут. Хотел посмотреть, правда ли это. Ну и… посмотрел. У него был большой синий дракон. Такой же большой, как твой.
– Что делать?! Есть какой-то способ их лечить? – прервал Адрус. – Магия их не берет, ясно. Какие-то снадобья?
– Драконы практически не болеют. Если не считать порезов, ран и всякого такого. Они едят такую дрянь, от которой умрут девяносто процентов существ на белом свете, – мерзкую падаль, кости, отраву всякую. Их нельзя проклясть, нельзя отравить – их только пронесет, задрищут все стойло. Но вот эта зараза! Сомневаюсь, что кто-то мог ее победить и в прошлом. По крайней мере, мне такие сведения не встречались.
– Да что же это такое?! Да не может быть! Так не должно быть! – Адрус зарычал, как зверь, и лицо его сделалось таким страшным, на самом деле демоническим, что лекарь невольно отшатнулся:
– Успокойся! Ты-то не сходи с ума! Тысячник рвет и мечет, дракониры того и гляди глотки себе перережут, а мне что, яду выпить, что ли?! Я вызвал коллег из Управления Магии, сейчас будем думать, что делать. Снадобье варить будем, скорее всего – его потребуется много. Может, кто-то и выживет. Пока заболели семь, авось семью единицами и обойдется.
Адруса больно резануло слово «единица». Он вначале застыл как столб, а потом медленно повернул голову, и, лекарь был готов поклясться, в глазах драконира загорелись красные огоньки демонического огня:
– Вон отсюда! Это не «единица», это мой друг! Уходите! Все уходите!
Лекарь почти бегом вышел из стойла, а когда убедился, что Адрус его не видит, покрутил пальцем у виска:
– Я все понимаю, да, но зачем доходить до такого?! Его самого лечить нужно! Ненормальный! Ну, чего уставились?! – рявкнул он на группу зевак, скопившихся у стойла – вон пошли отсюда! Дел никаких нет?! Сейчас вашим командирам скажу, чтобы придумали! Будете дерьмо из-под больного дракона выносить да смотреть, чтобы он, мать вашу, башку вам не откусил в расстройстве! Или не спалил заживо!
В толпе будто взорвался один из кувшинов «адского огня», которые катапульты мечут в осажденную крепость. Через несколько секунд на месте осталась только тонкая белая пыль, медленно оседающая на землю. Ближайший зевака был уже в десяти шагах от прежнего места пребывания.
Лекарь вздохнул, побрел в сторону административного корпуса. Предстояла тяжелая работа – варить десятки литров снадобья, готовить раствор, которым надо поливать все, чего могли коснуться драконы, начиная с земли у стойл и заканчивая озером для купания. Его нужно спускать, вычищать и поливать мерзким вонючим снадобьем. Ужасная работа! И самое главное – никаких доплат не предвидится. Ведь он будет делать то, за что, в общем-то, и получает свое жалованье.
И на кой демон шел служить в армию?! Не сиделось ему на частной практике! Романтик хренов, идеалист – родину защищать шел, демон ее задери! А если родина платить как следует не желает?! Если ей плевать на своих защитников, тогда как?
Нет, надо подавать в отставку. Хватит этой армейской чуши! Наелся – по самое «не хочу»!
* * *
– Эй, ты, иди сюда! Да, ты! – Адрус указал пальцем на драконопаса с небитой физиономией. – Ты должен выполнить для меня важное поручение.
– Все, что могу, господин драконир! – испуганно пролепетал драконопас. – Это… я… чо хотел сказать-то… э-э-э… в общем… это не я дракона! Мне жалко его! Я не виноват! Я хорошо его кормил! И он ко мне хорошо относился, мы даже разговаривали иногда! Когда я убирал! Я бы никогда не посмел сделать ему ничего плохого!
– Я знаю. – Лицо Адруса было каменным, он лихорадочно думал, что сейчас делать. – Ты должен пойти в порт и кое-что передать одному человеку, на словах. Послание, в общем. Устное. Сделаешь? Сможешь запомнить, что я тебе скажу?
– Я всегда молитвы Создателю с первого раза запоминал! – приободрился парень – Меня даже настоятель храма хвалил! Он только прочитает, а я уже – рраз! И схватил! Так что не беспокойтесь, господин драконир, все сделаю, не обману!
– Я тебе заплачу, только сделай все хорошо, – спокойно и как-то даже тускло сказал Адрус, мысли которого витали в другом месте. Они были там, в стойле, там, где на помосте сейчас умирал его друг.
– Да ничего не надо! Я ради вас… бесплатно! Ни медяка не возьму! Хучь убейте! Говорите, все передам! – Парень даже покраснел от чувства собственной значимости и напыжился, как индюк.
– Молодец, – Адрус выдавил улыбку, но увидел, какое впечатление она произвела на собеседника, и разом согнал ее с лица. – Слушай и запоминай. И смотри, никому ни слова! На контрольном пункте скажешь, что я послал тебя к подруге, хочу, мол, предупредить, что задержусь в полку на несколько дней. Что это очень важно. Подругу звать Сара, у нее лавка белошвейки в купеческом квартале. Запомнил? Сара!
– Сара! – с готовностью повторил парень. – Лавка белошвейки!
– Сам же ты пойдешь в порт. Там у пятого причала стоит судно, называется «Морской цветок». Подойдешь и позовешь госпожу Делию! Запомнил? Делию! И передашь ей мои слова, которые я тебе сейчас скажу.
– А если не позовут? Если меня оттуда погонят? Если госпожи Делии нет на месте?
Адрус слегка поднял брови – как ни странно, парень задал верный вопрос. А правда – если Делии там нет? Если вдруг куда-то отошла? Или возьмут морячки да пошлют паренька подальше? Моряки, они такие, у них это быстро – как пришел, так и ушел! Туда, откуда вышел.
– Если Делии не будет, передашь послание Адалу Манагару. Там же, на корабле. Адал Манагар, запомни! Скажешь, что от Звереныша.
– Как?! – поразился драконопас. – От звереныша?!
– Да. От Звереныша. Все. Молчи и слушай.
* * *
Делия была уверена в Адрусе. От него просто-таки исходили волны уверенности, силы, он был основателен и постоянен, как скала.
Впрочем, и скалы когда-то падают, разрушаются, трескаются, но она надеялась, что все-таки не в этом случае.
После прошлой страшной ночи Делия уверилась в Адрусе еще больше. И еще больше хотела стать его любовницей!
О-о-о… Создатель… как она этого хотела! Внутри все тряслось, дрожало при мысли о том, как его руки прижмут ее покорное, податливое тело (само собой, она из себя изобразит нежный, покорный цветок!), как бросит на постель и грубо…
Нет, все-таки не очень грубо. Обнимет, аккуратно снимет с нее красивое платье, не повредив тонких кружев… и резко соединится с ней… Нет. Не «резко». Аккуратно, нежно сольется с ней в единое существо! Чтобы медленно умирать и рождаться, соединяя дыхания!
Ну как в любовной книжке, да. Так же совокупляются родовитые, хорошо воспитанные девушки? Не набрасываются же они на партнера, скача на нем, как обезумевшая обезьяна? А хорошо бы именно так!
А вообще-то – кто ее ограничивает в поступках и желаниях, демоны всех задери?! Плыть до места назначения не меньше двух недель! А что еще делать в эти две недели?! Говорить и трахаться, говорить и трахаться!
Ох уж она и отыграется! За все те месяцы, что у нее не было секса!
Служанки и рабыни не в счет! И эти штуки – костяная и стеклянная – тоже не в счет! Это так… баловство. Кстати, по заказу сделаны, по памяти! По рисунку! Размером в точности, как у него!
Интересно, а у него сейчас такой же или изменился? Адрус вроде как даже подрос, стал масивнее, крупнее, может, и там у него выросло?!
Ох, аж трепещет все внутри! Дрожит от предвкушения!
Делия огладила бедра, поправила платье, осмотрела каюту – большая, светлая, и кровать огромная! Хватит места с лихвой! Даже для троих.
Придется Сару в постель взять, да. Он к ней привык, нежные чувства, то, се. Так пусть вначале привычная будет обстановка. Но первый секс все равно с ней, с Делией! И вообще, Сара так… на подхвате. Для разогрева!
Кстати, хорошая женщина. И красивая – по своему красивая. Кто-то скажет – слишком уж мускулистая, как мужчина, – и будет дураком! Есть в ней женственность и своя красота. Груди небольшие, упругие, и тело с округлостями. А то, что мускулистая, так разве лучше жирная, вялая задница, по которой хлопнешь – и она еще неделю трясется? Как студень?! Нет уж. Не надо жирных.
Так-то Делия сама по себе тоже не хилая. Тоже без жира, и мускулов у нее хватает. Строение другое, да – худенькая и ростом пониже. Но такая уродилась, чего уж тут. У Сары просто рост гораздо больше и мышцы развиты сверх меры.
Кстати, как ни странно, на скорость такое количество мышц никак не повлияло. Почти не повлияло. Хотя должно было повлиять. Массивный – не синоним «быстрый». Совсем наоборот. Крупные люди медлительны. Но только не Сара!
Конечно, Делия быстрее Сары, но все-таки не особо, стоит это признать. Но ее, Делии, сила – не только в скорости и не только в физической силе, хотя та же Сара удивилась бы, узнав, какая мощь таится в этом стройном, на первый взгляд хрупком теле. Главная сила Делии – в хитрости, в уловках, в умении применять всевозможные смертоносные приспособления, которыми не может воспользоваться необученный человек. Отравленные стрелки, маленькие отравленные метательные ножи, звездочки, кресты, все приспособления, которые чей-то пытливый извращенческий разум создал для того, чтобы лишать жизни человека, мучить его, калечить и терзать. Попади эти штуки в руки простого бойца – он ничего не смог бы с ними сделать хорошего. Скорее всего – лишил бы жизни самого себя, неосторожно уколовшись внешне безобидным острием иглы или «игрушечным» ножом, похожим на уменьшенную в несколько раз копию обычного метательного ножа.
Снова осмотрела себя, наклонив голову, задрала подол до груди – трусики красивые, да! А под ними – тоже все красиво! Гладко (заросшими ТАМ ходят только нищенки да тупые крестьянки!), чисто, хорошо пахнет! Благовониями! Не помойкой какой-то!
Вот где он еще такую женщину найдет?! Умная, чистая, секс любит, красивая! И если что – всем за него головы оторвет! Мечта мужчин!
Однако что-то Адрус задерживается. Странно.
Опустила платье, нахмурилась – трусики намокли. Демоны раздери! Придется менять!
Нет уж. Пусть такие стаскивает, мокрые! А нечего было столько времени заставлять ждать! Она ведь не железная! Она всего лишь слабая женщина! Хм… м-да. Иногда.
– Госпожа Делия! – В дверь постучали. – Госпожа Делия, гонец!
Тут же екнуло сердце, почуяв неприятности. Адруса нет, какой-то гонец пришел! Кто еще знает, что она на корабле? Это точно от Адруса!
– От кого гонец? – небрежно поправляя платье, быстро, но без суеты цепляя на ноги ножны с ножами, метательный нож в кармашек на спине (на всякий случай, мало ли что могло случиться?).
– Говорит, от какого-то там звереныша! – Голос матроса был удивленным, хриплым, как с попойки.
Точно – беда! Что-то случилось!
– Пусти его на борт, пусть идет сюда. – В самом деле, зачем говорить о делах на улице? Слишком много ушей!
Встала к окну, приготовилась, стала ждать, глядя на сверкающее под солнцем море.
Настроение тут же упало. Похоже, что поездка с любовником если и не канула в море, то откладывается на неопределенное время. Так просто Адрус гонца присылать бы не стал. Сам бы пришел. Значит, случилось нечто такое, что перевернуло ситуацию с ног на голову.
* * *
Остр был очень доволен. Солнце, свежий ветер, море! У торговца пирожками купил восхитительный пирог с мясом – сочный, пряный, тающий во рту! Вкусный до умопомрачения! Не то что постный солдатский паек!
Главное, не задумываться, что там за мясо и зачем положили столько пряностей. И вообще – всегда лучше меньше задумываться. От дум одно зло. И голова болит. И неприятности.
Жалко дракона, конечно. Он любил слушать, когда Остр рассказывал ему о своей деревне, о жизни. Даже переспрашивал, когда Остр что-то невнятно объяснял.
Кстати сказать, до этих пор Остр думал, что драконы безмозглые злобные существа, только и способные, что летать, жрать да удивительно вонюче гадить. Что-то вроде летающих быков. А оказалось, они не глупее людей! А может, даже умнее!
Остр признался дракону, что он считал его «летающим быком», тот долго фыркал и шипел – так драконы смеются. А потом сказал своим странным, искаженным голосом, чтобы Остр рассказывал побольше, когда убирает стойло, потому что ему скучно. И что он, Остр, хороший парень, и пусть не боится – он его не убьет.
Это, конечно, обнадеживало, но Остр все равно дракону до конца не доверял. Ну как можно верить существу, у которого раздвоенный хвост с рогами и зубы – каждый размером с кинжал?! Он бычью кость с бедра перекусывает так, как Остр кусочек сахара. Хрусть! И нет ее, кости-то!
Остр специально смотрел в куче драконьего дерьма, размытого в лотке – нет ли кусков кости? Нету! Нету кусков! Он их переваривает! Все переваривает! И человека переварит – только кучка дерьма останется! Маленькая.
Страшно, да. Но жить можно. Драконир не обижает, даром что рожа страшная и зовут его Демон. Если бы все демоны были такими, Остр точно стал бы поклоняться Холодному Брату вместо Создателя!
Тьфу! И придет же в голову такая ересь! Хорошо хоть вслух не сказал!
Остр осенил себя знаком, отвращающим Зло, и зашагал дальше.
Драконир не обижает, дракон с ним разговаривает, еда хорошая, сытная, хоть и постноватая, жалованье вовремя дают – чем не жизнь?! Ни тебе засухи, ни тебе неурожая, когда голодуха и все порции еды в доме строго поделены. В солдатской столовой – жри, сколько хочешь, от пуза!
А вот помрет дракон – что тогда? Отправят в стражники – и очень даже легко! Там тоже, в принципе, жизнь неплохая в сравнении с деревенской, но все-таки с драконом ему лучше. И сытнее, и почетнее. Дракон-то не простой!
Последнее время даже приятно – все пальцем показывают: «Это драконопас красного дракона! И не боится ведь к нему заходить! Смертник! Отчаянный, видать!»
А он идет – такой смелый, – никого не замечает! Плюет на них! Хе-хе…
Да, жалко Красного. Может, все-таки выживет? Бывает же такое чудо? Красный вообще-то не простой дракон! Эвон как за один день себе огнежелезы вырастил! Все просто на головах стояли, когда узнали! Пытались Остра подпоить, чтобы расспросить все про Красного. Но он дурак, что ли, пить? Вон как драконир Менда отделал! За похмельную рожу!
И поделом. Есть время пить, а есть время работать! Так Менду и сказал. И еще сказал – что командир его спасает, дурака. Дракон ведь и правда хотел Менда прибить, сам сказал! А не прибил только потому, что драконир его просил этого не делать. Вот и получается, что Менд дракониру по край жизни обязан!
За мыслями Остр и сам не заметил, как оказался в порту. Пирожок уже благополучно исчез в желудке, осталось только облизать пальцы, что Остр и сделал с чувством, с расстановкой, каждый отдельно, хлюпая и причмокивая. Не пропадать же добру? Да и пальцы теперь почище.
Не хочется оставлять пятна на мундире. За такое могут и высечь! Других драконопасов регулярно секли, это только драконир Красного, нет, как теперь он называется, дракон-то – не Красный, а Энд, так вот драконир Энда – никого не отправляет сечь. Сам вот морду Менду набил, и все. Да и то… слегка! Не изувечил же?
Найти «Морской цветок» оказалось совсем легко. Здоровенная пузатая штука, на носу которой был нарисован самый настоящий цветок, – других таких судов рядом и не было. Три мачты, крашенные красным суриком борта.
Недавно Остр узнал, почему именно красным суриком. Ядовитая краска! А всякие там жучки, что в воде сидят, они любят пожрать дерево, но только вот без сурика! Сурик им аппетит отбивает. Так и получаются красные корабли. А раньше он думал, мол, выпендриваются купчишки-то! С жиру бесятся! Денег нахапали, и теперь им можно на красных кораблях кататься! Чтоб покрасивше!
Эх, ему бы, Остру, такой корабль – уж он бы поплавал! Уж он бы повозил! Товары всякие выгодные. Пряности, шелка, металл в чушках!
А то еще можно собрать команду отчаянных да на морской тракт, а та-а-ам… жирные купчишки с деньгами! Немножко попиратствовал – можно и лавку открыть! И жить припеваючи!
– Эй, придурок, ты чего уставился! Чего надо?!
Остр задрал голову, чтобы посмотреть, кто это кричит. Мелодичный, звучный, как у колокола, голос принадлежал высокой женщине лет тридцати, с жестким красивым лицом. Над плечом женщины торчала рукоять меча, и Остр вдруг подумал: может, это и есть госпожа Делия?! Очень даже похоже! Такому человеку, как Демон, приличествует и женщина, похожая на демоницу! Воительница!
Ох! А это не та ли, что получила Серебряную Звезду вместе с Демоном?! Да, демон задери, – точно! И как ее звали… Са… Сара!
Вот он дурак! И подругу Демона звать Сара! Так что же, его подруга здесь, на корабле?
Хотя… а что такого-то?! Ну, решила она поплавать, и что?
– Да что ты пялишься-то?! Чего молчишь?! Нечего сказать – вали отсюда, не заслоняй пейзажа!
Остр оглянулся, чтобы увидеть, какой он там пейзаж заслоняет, но, кроме разбитого ящика с гниющими пататами и крысы, перебегающий освещенный участок причала, не увидел ничего, что можно было бы назвать пейзажем.
Потом сообразил – шутит! Она пошутила! Но вообще-то и правда надо делом заняться, а то женщина уже сердится. Щас схватит какой-нибудь булыжник да и врежет ему в лоб, чтобы не зевал! Хотя… какие на кораблях булыжники? А может, все-таки какие-нибудь и есть?
Запутавшись в хитросплетениях своих причудливых мыслей, Остр не нашел лучшего выхода, как честно сознаться о цели прибытия под борт славного «Морского цветка».
– У меня послание госпоже Делии! От Звереныша!
– От кого? – удивилась Сара.
– Драконир, господин Агрус Симгс, мне сказал передать так – для госпожи Делии! У меня есть устное послание! И я должен его передать!
– Чего орешь, будто кинжал в зад воткнули? – хмуро осведомилась Сара. – Я прекрасно все слышу. Сейчас узнаем у госпожи Делии, хочет ли она лицезреть твою прыщавую деревенскую морду!
Лицезреть «прыщавую морду» госпожа Делия явно захотела, потому что скоро на трапе появился рыжий веснушчатый матрос и призывно махнул рукой:
– Эй! Крыса сухопутная! Вали сюда! Госпожа Делия желает тебя видеть!
Остр и не подумал обижаться на «сухопутную крысу». Он и покруче ругательства в свой адрес слыхал, а будешь на всех обижаться – обижалки не хватит. Не бьют – да и ладно. Служба есть служба.
Его провели по чисто выдраенной палубе на корму, к одной из дверей, ведущих в высокую надстройку. Остр видел окна в корме корабля, когда стоял на причале, и сразу подумал, что, наверное, эти окна ведут в комнаты, где живут богатые пассажиры и сам капитан. Или как там у них называется, не комнаты – каюты! Верно! Каюты!
На стук кто-то ответил, и матрос кивнул на дверь:
– Вали туда! Да за языком следи, пентюх ты навозный! Иначе она тебя на куски порвет! Госпожа сурьезная, нарежет ломтиками – и не поверишь, как быстро это случится! Ну что застыл, шагай!
И Остр с трепетом нырнул в темноту каюты.
После яркого полдня глаза не сразу привыкли к тусклому свету, идущему из открытого небольшого окна, и только через несколько секунд Остр проморгался и вдруг увидел возле окна девчонку своего возраста – стройную, красивую, свежую, как цветок, только что облитый дождем! У него даже дыхание сперло – мечта, а не девчонка! Кружевное белое платьице обрисовывает нетолстые бедра, и видно, что ноги не могучие и короткие, чтобы удобно было нагружать навоз и таскать ведра с водой, а холеные, длинные, созданные для того, чтобы их целовать и… раздвигать!
А эти губки – пухлые, сочные, красные, как лесная земляника!
А эти глаза – огромные, широкие, будто их нарочно магическим способом расширили!
Груди – небольшие, но видно, что каменно-твердые, оттопыривали легкую ткань острыми сосками, и коричневые кружки были видны через полупрозрачный шелк!
Остр глянул в лицо девчонки и просто утонул в этих двух блюдцах-озерах, забыв обо всем – зачем пришел, где находится и что должен сказать какой-то там госпоже Делии! Не осталось ничего, кроме полумрака каюты, запаха благовоний и курящейся в углу ароматической палочки! Кроме широкой кровати, застеленной шелковым бельем, на котором так было бы приятно, сладко – целовать, гладить, любить эту богиню, сошедшую с небес!
Из ступора вывел насмешливый голос девчонки, мелодичный, будто прозвенел колокольчик:
– Эй, убогий, ну ты чего вытаращился, как на морского монстра?! Чего надо-то?! Кто тебя прислал?!
– Мне бы госпожу Делию… – заикаясь, пробормотал Остр, и девушка снова рассмеялась:
– Вот ты ж дурак! Ты видишь здесь кого-то, кроме меня?! Кто-то еще есть в каюте?! Может, под кроватью? Заглянешь туда? Эй, Делия, ты там спряталась? Не видно? Ну-ка, возьми свечу, может, так виднее будет? Делия, вылезай, проклятая!
Девушка хохотала, сверкая белыми зубками, и Остр чувствовал себя дурак дураком. Он и правда зачем-то заглянул под кровать, под которой, само собой, не было ничего, кроме ночного горшка с щербинкой на боку. Нет, ну в самом деле – неужели грозная госпожа Делия будет прятаться под кроватью? И зачем ей это?
И тут до него дошло: страшная госпожа Делия – это же вот эта девчонка! Та, что над ним смеется!
И Остр залился краской – весь, с макушки для пят. Ох, дурак, дурак! И правда – деревенщина!
А девушка – мечта. Никогда у него не будет такой девушки! Никогда! И ему, Остру, вдруг захотелось заплакать. А потом пасть в ноги этой богине и целовать, целовать ее ступни, поднимаясь в поцелуях все выше, выше, выше…
– Давай, быстро, говори, что передал тебе Демон! Вернее – мне! – потребовала госпожа Делия, став серьезной и какой-то… опасной, что ли! Вот не было у нее меча, не было даже маленького ножика на поясе, но от госпожи Делии повеяло такой жесткостью, даже жестокостью, что Остр невольно поежился. Теперь эта девушка не казалась ему утренним цветком! Скорее – красивой, сильной и смертельно опасной лесной кошкой, способной задрать и утащить целого барана! Такого, как Остр…
– Господин Агрус просил передать! – начал Остр и приостановился, собираясь с мыслями.
Девушка терпеливо ждала.
– Я не могу поехать с тобой. Но все наши договоренности в силе. Поезжай и жди меня на месте. Обещаю, что выполню все, что в моих силах. Все!
Остр выдохнул, довольный, как достигший стойла мерин, а госпожа Делия разочарованно спросила:
– Он не объяснил – почему не может ехать?
– Ничего не сказал, госпожа! – Остр важно повел плечами. – А я не спрашивал! И как я могу спрашивать – он же мой командир! Он приказал – я передал!
– Так. Рассказывай, что у вас там случилось. – Госпожа Делия подошла ближе, всего на расстояние шага от Остра, и у него закружилась голова от запаха благовоний, запаха ее разгоряченного, прекрасного тела. От ее глаз, впившихся взглядом в лицо Остра, как щупальца диковинного монстра!
– У нас… случилось… – Остр как завороженный смотрел на «богиню», с большим трудом частично освобождаясь от ее чар. – Случилось! Да! Драконы заболели! И наш дракон. Умирает. Болезнь страшная такая, лихорадка! Говорят, много драконов умрет! Все бегают, шумят! А драконы спят, не поднимаются! Вот!
Остр выпалил все одним духом и снова замер, довольный сам собой, жадно пожирая взглядом девушку-мечту. Он хотел бы коснуться ее ноги, поцеловать… вылизать с ног до головы, как животное, как… как… зверь! Ползать у ее ног, мечтая лишь о том, чтобы она погладила его по голове, чтобы коснулась – пусть даже носком сандалии!
Остра буквально трясло от желания, и он едва держался на ногах. Когда драконопас оказался на палубе, бесцеремонно выдворенный пинком в зад, его обдуло морским ветерком и подсушило ярким солнцем, только тогда наваждение спало, но не забылось.
День теперь не казался таким ярким и хорошим. И дело не только в драконе, к которому он привязался. Убивала мысль о том, что никогда в его жизни не будет ТАКОЙ девушки. И от этого на душе становилось горько.
Остр сбежал на причал, не думая, не соображая, что делает, и медленно побрел назад, в полк, поливаемый матерными ругательствами грузчиков, бегающих по причалу с мешками муки на плечах: «Что ты тут бродишь, придурок, сын больной ослицы?!»
Пока шел до контрольного пункта, дважды едва не попал под телегу ломового извозчика и один раз под карету некоего вельможи, кучер которого перетянул Остра кнутом поперек спины.
Этот весьма болезненный удар драконопаса взбодрил, вышибив остатки мечты, и дальше Остр шел уже бодрее и гораздо увереннее.
Ничего удивительного. Опыт истории показывает, что хорошая порка не только помогает наладить дисциплину в воинском подразделении либо заставить учеников хорошенько учить уроки, но еще и избавляет от наваждения несчастной любви, одной из самых страшных напастей, которые могут исковеркать жизнь человека навсегда. Или наоборот – направить по верному пути. Тут уж как повезет.
Скоро он уже отмечался в книге прихода и бежал к знакомому зданию стойла, где мучился несчастный дракон. Нужно было хоть немного ему помочь – хорошая все-таки животина, да к тому же, наверное, много денег стоит! Разумный ведь, не хухры-мухры!
* * *
Делия посмотрела в спину уходящему посыльному и, когда за ним захлопнулась дверь, бессильно повалилась на постель.
Вот же гадство! Так все было хорошо задумано и в последний момент сорвалось! Это ли не свинство?!
Кстати, а эта самая магическая ароматическая палочка точно действует! Возбуждает мужчин так, что посыльный чуть из штанов не выпрыгнул, глядя на Делию! Пожирал глазами, как пес косточку!
Точно бы Адрус не устоял! Хорошо сработал Агристус!
И что теперь делать? Торчать тут, в этом городе? А зачем? На самом деле – надо плыть домой. Если Адрус сказал – он сделает.
Ох, как жаль, что так получилось! Но что поделаешь? Ясно ведь, что он своего дракона не бросит! А сколько продлится эта болезнь – неизвестно. Она, Делия, нужна в Зануссе. Здесь дел никаких больше нет. Да и лучше пока свалить из города – после шумихи, что она наделала, разгромив бордель.
Делия встала с постели мягким, текучим движением, как большая кошка, подошла к двери, приоткрыв ее, крикнула пробегавшему мимо матросу:
– Скажи капитану – мы отплываем! И позови сюда Сару! Быстро!
Сара вошла в каюту и по знаку Делии заперла за собой дверь. Так же по знаку села рядом с ней на постель, внимательно посмотрела в лицо госпожи. Делия молчала секунд двадцать, потом спросила – мягко, слегка томно:
– Ты когда-нибудь была с женщиной, Сара? Я имею в виду – занималась сексом с женщиной?
– Нет, – нахмурилась женщина. – Меня всегда привлекали только мужчины.
– Жаль! – искренне огорчилась Делия, и тут же ее лицо просветлело. – Но это поправимо. С этой секунды ты любишь не только секс с мужчинами, но и секс с женщинами. Очень любишь! Просто мечтаешь о том, чтобы коснуться красивой женщины – такой, как я! Ты получаешь наслаждение, оргазм, от прикосновения женщины и тогда, когда доставляешь ей удовольствие и чувствуешь, понимаешь, что ей хорошо! Все, что делает с тобой твоя партнерша и что делаешь ей ты, – тебе так же приятно, как секс с хорошим мужчиной. И еще – забудь, что я когда-нибудь это тебе говорила. Ты помнишь, что с самого детства любила не только мужчин, но и женщин. А теперь… раздень меня. И уложи в постель. И разденься сама. Впереди очень долгий путь, но я надеюсь, что мы сумеем сделать его гораздо приятнее. Просто уверена в этом!
«М-да. В абсолютном подчинении есть много, очень много приятных пунктиков, и если уметь правильно этим воспользоваться… Ведь я ничего плохого не сделала, правда же, Адрус! Она будет получать наслаждение, я получу наслаждение – все довольны! И какая разница, КАК она стала такой, какая она сейчас есть! Если все в мире делается по воле Создателя, значит и ЭТО по воле Создателя, а значит – я абсолютно права!»
– Иди сюда… вот так… ага… давай я вот так лягу. Давай! Ох, как хорошо… у тебя такие плечи, можно подумать, что со мной мужчина! И при этом я не изменяю своему жениху! Вот так… так… нежнее! А теперь быстрее, быстрее! А-а-а…. еще! Еще! Хорошо… Полежи со мной… нет, постой! Мне что-то тоскливо… иди достань с полки шкатулку. Вон ту, большую. Открой. Возьми их… Похоже на штуку, что есть у твоего любовника? Я вообще-то сделала точную копию! Иди сюда… Помажь маслом. Так… давай! О-ох… Адрус… как хорошо, милый! Адрус… Адрус… глубже, милый! Еще! Давай второй… осторожнее, нежнее! Еще! Еще хочу! Еще! Адрус! Сильнее! Сильнее! Как долго я тебя ждала…
* * *
Корабль медленно, важно вышел из гавани и поднял паруса, ловя свежий ветер. Тот дул не в корму, потому прошлось лавировать, и капитан сердито подумал о том, что путешествие точно займет больше трех недель. В это время года всегда дуют встречные ветра, потому обычно в Занусс стараются идти попозже, по ветру.
Но не всегда. Встречный – не встречный, а дело стоять не будет, так что надо двигаться дальше.
Хозяина не было видно – он сразу заперся у себя в каюте с четырьмя красивыми рабынями и, судя по рассказу стюарда, развлекался там по полной.
Вообще, непонятно – зачем ему идти в Занусс? Адал давно уже туда сам не ходил! Для этого есть помощники, капитаны. Его дело, Адалово, сидеть в центре паутины и дергать за нити! И наслаждаться жизнью в своем особняке!
Странно, да. И вышли они почти пустые, без груза. И парни с ними странные. Вернее, не с ними, а с Делией. Они подчиняются ей, эти мордовороты!
Странная штучка эта Делия, да. Адал сказал, что если что – она порвет на куски, как бойцовая собака, и чтобы не вздумали ее как-то цеплять, делать скабрезные намеки и все такое прочее. Не послушали. Теперь двое здоровенных матросов лежат под палубой едва не при смерти – почитай, калеки. У одного рука сломана, нет уха и шрам через всю морду, у другого сломана нога и три ребра.
И чего такого сказали? Да любая баба порадовалась бы таким словам! Наверное. А эта – как зверица бросилась, в считаные мгновения разделала обоих! И снова улыбается, стоит, как цветочек, как ни в чем не бывало!
Демоница, да и только! Теперь команда ее как огня боится.
А чего стоит эта… Сара! Эта – так вообще кулаком в палубу забьет, как гвоздь! Такой здоровенной бабы никогда в жизни не видел! Но красива, демоны ее забери, ох как красива! Поставить бы ее раком, да и… мм…
Капитан вздохнул и скомандовал:
– Приготовиться к повороту! Не спи! Готовсь! Поднять все паруса! Иначе эдак и за месяц не доберемся… свистать наверх!
* * *
– Еще три. Итого – десять! – Лекарь удрученно помотал головой. – Вот это да! И что будем делать?! Не представляю.
– Армию готовить – что еще-то? – Командир полка налил себе из кувшина, выпил, теряя красные капли на отутюженный мундир, не замечая, что пачкает сукно. Но вообще-то ему было на это плевать. Детище его жизни, его гордость, его опора – гибнет, и он ничего не может с этим поделать!
– Зачем армию? – не понял лекарь.
– Затем! – угрюмо бросил тысячник и снова налил из кувшина, отбросив предательскую мысль о том, что сегодня напиваться как раз и нельзя. – У нас с Зануссом было равновесие. Был договор. У нас драконы – у них драконы. Мы не применяем драконов – они не применяют драконов. А теперь что? У них тридцать драконов, а у нас? Хорошо, если десяток останется. После возвращения Красного они все влезли в бассейн. Все! Я точно знаю. Разговаривали. Типа собрание устроили, чертовы скотины! И вот результат. Проклятый Красный! Лучше бы он сдох! Лучше бы не вступался за этих двух идиотов! Лучше бы они погибли в драке с морским монстром! Все беды от него!
– Четырех идиотов, – криво усмехнулся лекарь, и тысячник вначале не понял. А когда понял, пьяно покачал головой:
– Двух! Именно – двух! Драконы исполняют приказы! И если бы эти идиоты не приказали сесть на воду – ничего бы не было! Кстати, интересно будет узнать: зачем они садились на воду?! Как это они так устали, что крылья не стали их нести?! Зачем подставились под укусы морского монстра?! Может, тут таится предательство?! Может, это замысел такой?! Рука Занусса?! Эгерт, вызови дракониров Краласа и Эмелы и на допрос! Выбей из них всю правду! Если они и в самом деле предатели родины – я с них шкуру спущу! Они будут умирать долго и трудно! Подставить государство под удар! Лишить нас лучшего оружия! Твари!
Человек с серебряным знаком «Глаз» на плече поднялся и молча вышел из комнаты. Он все это время, пока шло «совещание», молчал и только делал заметки в небольшом свитке. Что он там писал – никто не видел, но все старались подглядеть – любопытно же! Но никому так и не удалось раскрыть эту тайну.
В кабинете командира полка сидели еще его заместители и лекарь. Ждали, когда подъедет делегация из Управления Магии. Главнокомандующего решили пока не беспокоить – все оттягивали момент, когда придется сообщать второму по власти человеку в империи о том, что случилось в полку. Никому не хочется попадать под горячую руку! Эдак можно не только должности лишиться, но и самой головы! Пусть сообщит кто-то другой. Не я!
– Да где же эти мерзавцы?! – Командир полка грохнул рукой по столу, но от двери раздался спокойный, довольно-таки ехидный голос:
– Надеюсь, это не нас так кличут? – Сухой, даже, можно сказать, тощий мужчина в синем мундире, похожем на воинский, с большой, украшенной камнями золотой бляхой, на золотой же цепи, свисающей с перевитой жилами шеи.
Сразу бросался в глаза большой нос этого человека, больше похожий на клюв хищной птицы (он даже немного загнут, как у настоящего орла-падальщика!), за что его за глаза называли Стервятником. Именно за глаза, потому что Эмас Игарт отличался злопамятностью и недюжинной силой, несмотря на свою субтильную внешность. Он великолепно владел всеми видами оружия и легко мог нарезать дольками любого, кто посмел бы напасть на главу Управления Магии или оскорбить его. Если бы нашелся, конечно, такой безумец, забывший, что вообще-то перед ним еще и самый сильный маг империи.
Сила мага не в руках и мече, сила мага в магии. А ею Игарт владел в совершенстве. Не было в империи более сильного и знающего мага, чем он. А этот самый медальон, который висел на его груди, был не только и не столько знаком гильдийского старшинства, но еще и накопителем магии, артефактом, с помощью которого можно натворить много чего – если бы этот артефакт попал в недостойные руки. И в достойные – тоже.
Кстати сказать, в отличие от большинства высших чиновников империи Игарт не был императору никакой родней. В нем вообще не было дворянской крови. Простолюдин. Чистый талант, честолюбие и жесткость, даже жестокость (за что, собственно, его и прозвали Стервятником, не только из-за носа), позволили ему пробиться на верхнюю ступеньку социальной лестницы.
Игарт прошел в кабинет, тихо прикрыв за собой дверь, по ходу движения не скрипнув, не стукнув, не зашуршав, бесшумный, как тень. Поговаривали, что сам он из Верных, обученный, тренированный убийца. Магические способности проснулись, когда его подвергли мутации, чтобы выковать из бесполезного мальчишки-раба настоящего воина. Так ли это, никто не знал. Игарту было столько лет, сколько не живут даже маги.
Сколько именно? И этого никто не знал! Игарт вообще был легендарной личностью, пережившей несколько императоров, и конкретной информации о нем не было ни у кого. Вероятно, даже у самого императора.
– Заявились, наконец-то! – ядовито выдавил из себя багровый от злости, а больше от выпитого алкоголя тысячник. – Что, небось пешком шли от Башни Магов, да?! По бедности своей коней-то не заимели! Да и зачем поторапливаться? Дело-то плевое! Насморк, а не дело! Какие-то там драконы, чего уж!
Игарт спокойно выбрал себе место, сел в кресло, вытянув длинные ноги в огромных узконосых ботинках. Размер этих ботинок соответствовал росту Игарта, но из-за худобы хозяина ступни казались более длинными, чем были на самом деле.
– Снадобье уже варится на кухне, мои люди работают. Прежде чем прийти сюда, я наладил производство лекарства и только потом присоединился к вашему… совещанию.
Игарт обвел присутствующих внимательным взглядом темных глаз, и под его жестким взором тысячник как-то сразу сдулся. Из него будто бы мгновенно выветрился хмель – командир полка откинулся в кресле, замолчал, глядя поверх голов и сцепив руки на животе.
– Я в курсе, что здесь произошло, так что можете не докладывать…
Одной фразой Игарт поставил все на свои места. Он – главный. Приехал, взял бразды правления в свои руки. Остальные – ниже его и ему докладывают, как и положено дельным подчиненным. Тысячник снова покраснел, и его пробил пот – как смеет этот безродный выскочка?!. Этот гражданский, этот… этот…
Пока командир подбирал слова ярости, Игарт снова проявил инициативу:
– Ничего, ничего – сидите, уважаемый! Не вставайте! Не такая я величина, чтобы передо мной вставать. Кстати, его императорское величество в курсе происшедшего. С его слов – он очень разочарован и просто потрясен. Он не ожидал такого от родственника своей дорогой супруги. И если кузен не может справиться с полком, изведя всех драконов, как кроликов, наевшихся тухлых пататов, можно ли ему доверить что-то более значимое, чем полк? Возможно, ему стоит послужить ближе к земле, где-нибудь на границе? Может, он слишком воспарил в небеса и пора опуститься на почву?
Мертвая тишина. Нет – мертвее мертвого! Не слышно сопения, не слышно покашливания первого заместителя по хозяйственной части Урхарта – он вроде как простудился и все утро отлеживался, принимая снадобья. Куда-то вдруг и болезнь его потерялась! Глаза прячет, не смотрит! Как и все остальные. Вроде как ничего и не сказано было! Вроде и не каркал тут проклятый Стервятник!
Неспроста это. Происки врагов! Это все братец императорский подсуетился, воспользовался возможностью затоптать, принизить, выставить в дурном свете перед императором! И ведь кто-то успел доложить, какой-то мерзавец! Гады! Все – гады! Завистники и подлецы!
– От драконьей лихорадки не застрахован ни один дракон. И вы это знаете, господин маг! – Тысячник тяжело поднялся. Хмель на самом деле вылетел из его головы, будто выбитый тяжелым латным сапогом. – И для меня мой полк – родная семья! Я готов отдать свою кровь, лишь бы жили драконы! Я сам бывший драконир и знаю, каково это – потерять своего дракона! И никто лучше меня не знает, как содержать драконов! Воевать на них!
– Я так и сказал его императорскому величеству, – медленно кивнул Игарт, бесстрастно глядя на бледного как мел тысячника. – Кадрами разбрасываться нельзя. Им нужно помогать! Вот мы и прибыли помогать. И я лично. По просьбе императора. Мне хотелось сразу же расставить все по своим местам – я и моя команда сделаем все, чтобы у драконов осталось больше шансов на жизнь. А вы мне поможете – чем сможете. Благо бездельников тут у вас на базе хватает, есть кому нам помочь. А теперь пусть кто-нибудь все-таки доложит о состоянии дел с драконами на сегодняшний момент.
* * *
Тихий такой… просто спит, и все тут. И не верится, что внутри его сидит какое-то дьявольское проклятье и медленно, но верно разрушает плоть. Плоть, до которой не могут добраться даже стрелы и копья врага! Плоть – под непробиваемой чешуей, которую, казалось, ничего не может уничтожить! Кроме всепоглощающего огня, для которого нет преград.
Адрус сел рядом, прислонился спиной к морде дракона. Дыхание Энда обжигало спину, оно было горячее, чем обычно. Дракон вообще-то холоднокровное существо, как и все ящерицы. Любит тепло и очень не любит мороз – на холоде тратит много сил. Дыхание его всегда чуть-чуть теплое, как утренний ветерок. Сейчас же – он просто пышет жаром! И спит. Спит, и все тут! А ведь при такой температуре ему нужно много еды, очень много! Иначе организм начнет есть сам себя!
Что делать? Адрус знал, что ему делать. Прекрасно знал. Но не решался. Один раз прокатило. Второй раз может и не получиться.
Ну и что тогда? Оставлять друга в беде? Десять процентов за то, что он выживет? Надеяться на чудо?
Адрус вздохнул и тяжело поднялся на ноги. Его организм, сильный, тренированный, все-таки требовал отдыха. А отдыха не было. Ночью они с Делией не спали, утром – тоже поспать не привелось, а сейчас уже полдень!
Прошел через гулкое пустое стойло, подошел к двери. Протянул руку, медленно закрыл засов. Теперь сюда можно войти, только сломав эту самую дверь.
Вернулся к дракону, сел рядом, закрыл глаза. Сразу стало легче, сознание поплыло, стало спокойно и хорошо. Он что-нибудь придумает! Обязательно придумает! Вот сейчас поспит и придумает! А чтобы лучше спалось, лучше лечь.
Адрус улегся на настил, прижался к дракону. Спать хотелось – просто невероятно! Так хотелось… так хотелось, что…
ЧТО?! И что?! Как это так – всего сутки без сна, и он падает, будто подстреленный?! Такого не может быть! Не тот организм!
Адрус заставил себя сесть, потряс головой. Сознание мутилось, перед глазами мелькали картинки, будто он только что видел сон и остатки его застряли в воспоминаниях, как обеденные кусочки в зубах.
Вскочил, сделал несколько упражнений, разгоняющих кровь. Взбодрился. Подышал – глубоко, наполненно, диафрагмой, всем животом. Еще несколько упражнений – бой с тенью, растяжки. Полегчало. Было где-то там, далеко, сонное состояние. Но уже на периферии сознания, где-то за «горизонтом».
И что же это такое было? Почему навалился сон? Дракон влияет, точно. Ауры соединились.
– Господин драконир! Господин драконир!
Адрус едва не вздрогнул, настолько у него были напряжены нервы. Голос драконопаса из-за двери слышался нечетко, едва слышно, но для острого слуха мутанта это все нипочем.
– Что, Остр?
– Я все сделал, господин драконир! Все передал!
Драконопас так надсаживался, что Адрус, поморщившись подумал о том, что сейчас о поручении узнает не только весь полк, но еще и прилегающая территория диаметром эдак в несколько тысяч шагов.
– Сделал – и забудь! Ты нигде не был, я тебя никуда не посылал!
Молчание. Нетвердый голос, тоже надсадно:
– Понял, господин драконир! Никуда не ходил, ни к какой госпоже Делии!
Тьфу! Дурак! Нарочно, что ли? Может, издевается? Захотелось открыть дверь и врезать парню по тупой деревенской роже. Вот правильно говорят: заставь дурака Создателю молиться – он себе всю морду разобьет в поклонах!
– Остр! Слышишь меня?!
– Слышу, господин драконир!
– Никого не пускай сюда! Встань у дверей… сядь у дверей… – Исполнительный дурак и правда встанет и дверей, а потом упадет от усталости. – И не пускай! Всем будешь говорить, что я так приказал – никого не пускать!
– А если командир полка придет? Или император?!
– Ты еще Создателя прилепи! – Адрус выругался и тут же поймал себя на том, что ухмыляется, хотя ситуация была совсем не для смеха. – Их тоже не пускай! Скажи, я с драконом занимаюсь! Лечу его!
– Ладно! Господин драконир! Все сделаю! Только вот отолью, а потом приду и встану на пост, ладно?! А то боюсь, в штаны упущу!
– Иди отлей! – завопил Адрус и тихонько пробормотал, улыбаясь: – Болван! А может, он не так и глуп, как хочет себя показать?
Его взгляд упал на дракона, глыбой застывшего на помосте, и улыбка с лица исчезла. Ну что же, пора приступать? Хватит тянуть! Прыгать так прыгать!
Адрус подошел к дракону на расстояние нескольких шагов, вздохнул, закрыл глаза, сосредоточился, а потом шагнул вперед и погрузился, нырнул в ауру, которая сияла над драконом.
В этот раз все было страшнее. Когда Адрус соединялся с драконом над морем, чтобы выжить, чтобы драться, Энд поглотил его сознание осторожно, щадяще, впитав медленно, втянув в себя, как шаловливый ребенок лужицу разлитого по столешнице молока. Теперь же больной, бесчувственный дракон «набросился» на Адруса, как на кусок мяса после длительной голодовки, и сожрал, поглотил сущность человека, ничуть не заботясь о том, какую боль ему причиняет.
Если бы Адрус уже не соединялся с драконом, если бы не знал, что ему предстоит, он тут же бы и погиб, растворившись в невероятно могучей личности рептилоида – чуждой личности, нечеловеческой, со своими понятиями о чести, о порядочности, о том, как надо жить в этом мире.
Забавно, но еще в первый раз, когда Адрус соединился сознанием с драконом, он почувствовал то, как дракон видит своего драконира. И был потрясен.
Для Энда Адрус на самом деле был братом. Он относился к человеку, как к маленькому дракону-уродцу, который лишен крыльев, но все-таки остается своим, из драконьего рода, частью драконьей семьи. И это при том, что для Адруса дракон все-таки оставался зверем, разумным, замечательным, но зверем! Ну никак не мог Адрус увидеть в этой громадине крылатого человека!
И надо отдать должное дракону – он все понимал, но воспринимал отношение к себе Адруса как глупое поветрие несмышленого щенка. Ну что взять с существа, которое живет так мало и так мало знает о драконах?!
А еще оказалось – у драконов есть память предков, которая заложена в крови, в мозгу, во всем организме. И вот почему дракон всего пяти лет от роду умственно развит примерно так же, как драконы двухсот-, трехсотлетние!
Адрус не собирался делиться этой информацией со своими «работодателями». Информация – это такая штука, которую лучше держать при себе. За сотни, а может, и за тысячи лет Адрус первый человек, который смог безнаказанно погрузиться в сознание дракона, и, наверное, единственный – в сознание дракона, больного драконьей лихорадкой. И Адрусу очень хотелось, чтобы это положение вещей сохранилось дальше, чтобы вместо живого и разумного драконира рядом с драконом не нашли безумную, лишенную сознания куклу, пускающую слюни и мочащуюся под себя.
А потому он сейчас мучительно старался удержать расплывающееся, раздираемое на части сознание, воя от боли, рыча, как Звереныш, бьющийся за кусок хлеба в темном, вонючем трюме корабля работорговцев.
Сколько длилась битва за разум – Адрус не знал. Мгновение? День? Здесь не было времени, не было ничего, кроме вытекающего, как вода из корзины, сознания, и стоило огромных усилий, чтобы по капле собрать его назад!
И когда все закончилось – Адрус стал драконом, и дракон стал Адрусом. И не было никого ближе и роднее на всем белом свете!
У него зудел, чесался гребень, бока под чешуей, саднило хвост, щипало глаза. Но Адрус никак не мог сбросить с себя сонный дурман, никак не мог выбросить из себя яд, которым щедро напичкали его маленькие, очень маленькие существа, обосновавшиеся в крови. Демоны, вырвавшиеся из преисподней. Ведь именно они вызвали эту болезнь!
И организм Адруса встрепенулся, весь, от рогатого раздвоенного хвоста до кончика морды, лежащей на когтистых могучих лапах.
Уничтожить! Выгнать! Сжечь! Выбросить из себя яд!
Магия, заключенная в сознании Адруса, вырвалась наружу, и чистка организма началась.
Вначале подскочила температура – тело запылало, загорелось, кровь едва не вскипела, и в ней, нагретой, раскаленной, корчились, умирая, зловредные демоны, своим пометом отравлявшие тело дракона.
Живущие в крови рептилоида защитники, наполовину погибшие в ядовитой отравленной среде, воспрянули духом и бросились на врага. Подстегиваемые высокой температурой, энергичные, сильные, они рвали «демонов», раздирали на части – вялых, едва трепыхающихся, умирающих. Через несколько минут все было закончено – демоны погибли, корчась в муках, оставив после себя разлагающиеся трупы.
И теперь настало время очищения.
Огромная, могучая печень процеживала сотни литров темной густой крови, пропуская защитников и все, что должно быть в крови, опознавая, отбрасывая яды и останки демонов. Шлаки, яд выводились в почки, почки – в мочевой пузырь. Через несколько минут пузырь переполнился, тело дракона вздрогнуло, он заревел, задергался в спазмах и начал исторгать из себя весь яд, который оставили после себя демоны болезни – их испражнения, их трупы, плывущие по горячей крови.
Первая порция вонючей, ядовитой мочи потекла под себя, Адрус-дракон не успел ее сдержать, но тут же вскочил и бросился к желобу-туалету, в котором журчала вода, встал в него, и начал мочиться, испражняться с такой мощью и силой, что уделал дерьмом и стены, и площадку вокруг себя.
Где-то далеко в сознании мелькнула мысль, что драконопасам достанется куча отвратительной работы – вычищать всю эту пакость, но тут же мысль исчезла, задавленная дурнотой, сжавшей желудок своей костлявой лапой. Адруса-дракона начало рвать.
А потом он стал пить. Много пить, не отрываясь, заглатывая воду, как самое лучшее, единственное лекарство на свете.
И снова мочился, и снова блевал – фонтаном, избавляясь от всей пакости, что накопилась в организме.
А когда все закончилось, на подгибающихся лапах вышел из туалетного желоба и побрел туда, где не успел запакостить пол. Лег, тяжело дыша, а затем посмотрел на свое лежащее второе тело.
И таким он показался вдруг жалким, маленьким, таким родным, что захотелось взять человечка-себя в лапы, прижать к себе, побаюкать! Несчастный ребенок, лишенный всего на свете! Лишенный любви, лишенный жалости, лишенный судьбы! Даже лица, и того его лишили!
Адрус-дракон помнил, как прежде выглядел этот человек. Он вытащил из сознания образ и дал команду.
Лицо человека разгладилось. Страшные шрамы, обезображивающие Адруса-человека, исчезли. Молодой парень, можно даже сказать – юный. Красивый, голубоглазый. И ничего в нем не было от Демона – кроме формы и тренированного, сильного тела.
Адрус-дракон не думал о том, как теперь Адрус-человек будет объяснять – кто он такой, куда делись его шрамы. Он делал то, что было нужно, оставив все посторонние мысли напоследок.
А когда процесс лечения второй своей половины закончился, шумно вздохнул и… рассоединился, подсознательно понимая, что не стоит дольше необходимого находиться в состоянии слияния. Что это опасно для нетренированного сознания.
Адрус открыл глаза, сел и тут же поморщился – запах был просто ужасным! Ощущение такое, будто лег спать в чистую постель, а очнулся в сортире, в самой что ни на есть выгребной яме!
Смердело – невероятно! Драконье дерьмо воняет ничуть не лучше человеческого. Это Адрус знал наверняка. Не зря же он начинал службу драконопасом!
Энд лежал посреди стойла и смотрел на Адруса желтыми огромными глазами с вертикальными черными зрачками, и Адрус голову дал бы на отсечение – дракон улыбался.
«Привет, маленький брат! – громыхнуло в голове. – Сходи к этим придуркам, скажи, чтобы принесли пожрать, ладно? Что-то я проголодался!»
Адрус встал, подошел к дракону, обнял его огромную морду, уткнулся лбом в верхнюю губу. У него защипало глаза, и он долго ничего не мог сказать. Потом все-таки собрался с силами, прокашлялся, выдавил из себя, сипло, почти не слышно:
– Привет, брат! Как ты меня напугал!
И тут же вспомнил, что может говорить с драконом ментально, и добавил:
«Ты Великий дракон! Только Великий дракон может так умело и обильно обгадить все стойло – от потолка до самой двери! Ну и засранец же ты, братец!»
И оба они захохотали – человек и дракон. Такие разные и такие все-таки похожие.
