Глава 23. Дебаты

– Ну и где в этом долбаном месте подают выпивку среди ночи? – спросил Тоби, когда Берди догнала его.

– Можно поехать в Кросс, – предложила она, подстраиваясь к его шагу.

– Да ладно вам, Берди!

Они продолжали идти куда глаза глядят. Ходить пешком Берди терпеть не могла. Обдумав возможные варианты, она приняла решение.

– Едем ко мне, – старательно-небрежным тоном объявила она.

Сержант встал как вкопанный и уставился на нее.

– Дорогая, это так неожиданно…

Не обращая внимания на его иронию, Берди подозвала такси, медленно ползущее по противоположной стороне пустынной улицы.

Водитель сделал ленивый разворот и притормозил возле них. Они сели.

– Четвертая улица, Аннандейл, – назвала адрес Берди. На Тоби она не глядела. – В такой поздний час туда минут десять езды, – добавила она.

– Отлично. Прекрасно. – Тоби откинулся на спинку сиденья, усмехаясь самому себе.

Берди перехватила взгляд таксиста в зеркале заднего вида. Его темные глаза были безразличными и пресыщенными. Благодаря чудаковатым парочкам он зарабатывал себе на хлеб с маслом, особенно в ночную смену.

– Вино, виски, джин или кофе? – спросила Берди, щелкнула выключателем и захлопнула дверь, отрезая пути к отступлению.

– Виски, – растерянно заморгал Тоби.

Находиться в доме Берди было странно. Он не мог даже припомнить, чтобы когда-нибудь думал о том, что у нее есть частная жизнь – вдали от городских офисов, кафе, баров и улиц, служивших ей повседневным пристанищем. И вот теперь он оказался там, где она проводила свободное время, когда не досаждала бюрократам и бизнесменам, не перебирала бумаги, не вводила в курс дела журналистов и не спорила с очередным прохвостом, желающим не разглашать унюханный ею скандал.

Дом был крошечный, должно быть, всего с одной спальней. Одноэтажный, рядовой застройки, втиснутый между соседними домами и отгороженный от проезжей части бурно разросшимися кустами и небольшими деревьями, теснящимися за миниатюрной оградой. Забавно. Казалось бы, с деньгами ее отца Берди могла бы позволить себе что-нибудь получше.

Они прошли по короткому коридору. Спальня, мысленно отметил Тоби, взглянув на дверь слева. Но при свете в комнате обнаружился письменный стол, заваленный бумагами и книгами, компьютер и ряд каталожных шкафов.

Берди включила еще одну лампу.

– Садитесь, – бесцеремонно велела она. – Я за выпивкой.

– Давно у вас этот дом? – спросил он.

– Не помню. Кажется, лет семь или восемь, – ответила Берди, наполнила пару стаканов и вернулась к Тоби.

– Должно быть, недешево обошелся. – Тоби принял из ее рук стакан и сделал глоток.

Она не ответила.

Сержант огляделся. Всю заднюю часть этого крошечного дома занимала одна большая Г-образная комната. Застекленная дверь вела на улицу, на мощеный дворик, где трепетали при лунном свете зеленые листья. Полы были отполированными, дощатыми, вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. Тесная кухонька уютно расположилась в углу и была подчеркнуто чистой и опрятной. Вероятно, ею никогда не пользуются, подумал Тоби. Обеденный стол, стулья, большой ковер, картины, огромный мягкий диван, на котором он сейчас сидел, два кресла, журнальный столик. Стереосистема, на вид стоимостью миллион долларов. И кабинетный рояль в углу.

– Вы играете? – спросил Тоби.

Берди отвела взгляд и кивнула.

– Иногда.

Она уже сожалела о том, что поддалась порыву и привела сержанта сюда.

– Где же вы спите? – полюбопытствовал он.

Она подняла глаза на открытую антресоль над кухней. Тоби проследил за ее взглядом и увидел простой матрас в красном чехле, лампу для чтения и огромное окно в крыше, сквозь которое были видны звезды.

– С вами не соскучишься, детка, – негромко заметил он и усмехнулся. – Но старых пней вроде меня опасаться незачем. Мне нипочем не одолеть эту лестницу.

– Уймитесь, Дэн, – перебила его Берди.

Он озадаченно посмотрел на нее и извинился, не имея ни малейшего представления, за что.

Берди неловко поерзала на своем месте и усмехнулась.

– Слушайте, ну давайте уже начнем. Обсудим все как следует и посмотрим, что из этого выйдет.

Тоби устало потер ладонью лоб.

– Дело в том, – заговорил он, – что я все сделал шиворот-навыворот, понимаете? История болезни Мердока, запертая комната, таблетки, книга с пометкой… В общем, формально я действовал как полагается, вы сами знаете, но, в сущности, печенкой чуял, что это суицид. Все они слишком легко отделались. Даже Лайтли, хотя под рукой у меня было ее чертово письмо с угрозой. Даже Морриси, хотя он чуть не ввязался с ним в драку. Даже Спротт, который был лучшим другом человека, жену которого обольстил Мердок. И Сара Лайтли! Боже мой! А ведь, казалось бы, должен был уже успеть научиться ничего не принимать на веру. И это после стольких лет! Милсон сказал…

– Да забудьте вы про Милсона хоть на пять минут, Дэн, – перебила его Берди, хмурясь поверх своего стакана. Она забралась в кресло с ногами. – Вы ведь можете поговорить с ними еще раз, так?

– Но еще один человек погиб.

– И что? Слушайте, если то, что случилось сегодня, хоть что-нибудь да значит, тогда мы имеем дело не просто с чокнутым, который убивает каждого, кто ему или ей попадется. Если речь идет о двух убийствах, значит, они как-то связаны друг с другом.

– Угу. Я сам об этом думал, – мрачно подтвердил Тоби.

– Так вот, каким бы ни был мотив смерти Сола Мердока, к этой новой смерти он не имеет отношения, правильно? Независимо от того, кто должен был стать жертвой – Тилли или Сильвия.

– Сара Лайтли?

– Может быть. Полагаю, у нее вполне могло возникнуть желание отомстить за отца.

– Сегодня вечером она была в ужасном состоянии, – задумчиво произнес Тоби. – Думала, что погибла Тилли. Пришлось вызвать врача, чтобы успокоить ее. – Он сделал глоток. – И все-таки…

– Морриси говорит, что не отходил от нее весь вечер.

– Ей требовалось отлучиться всего на десять минут – сходить в дамскую комнату, попудрить нос, что угодно.

– Пожалуй. – Берди села поудобнее. – Но в таком случае почему бы нам не забыть на время о мотивах и не поговорить о возможностях? Может, продвинемся хоть немного. Сначала Мердок.

– Суть в том, – Тоби повертел стакан в руке, – что теперь мы знаем: Сол Мердок умер не в запертой комнате. Он умер в комнате, куда можно было попасть через ванную, вторая дверь которой выходит в комнату Джека Спротта. Ситуация осложняется, да?

– Продолжайте, Дэн, – спокойно попросила Берди. – Вы и раньше знали, что насчет запертой комнаты толком ничего не известно. В здании есть универсальные ключи, подходящие ко всем замкам. К примеру, у Квентина Хейла есть такой, наверняка найдутся и другие.

Тоби кивнул.

– Их всего шесть, – продолжал он, – и пять человек имеют к ним доступ. Хейл, а значит, и Дороти Хейл, Эми Файбс, Иви Ньюэлл, Малькольм Пул – правда, он в этот список не входит, но на время получил ключ, позаимствованный у главного бухгалтера. Есть еще один, который держат взаперти, и он по-прежнему на месте, по словам Хейла. Значит, именно на этих людей следовало бы обратить внимание в первую очередь. Но теперь…

– Теперь речь идет о каждом, кто имел доступ в комнату Джека Спротта. О каждом, кто мог проскользнуть туда, пока сам Джек был, к примеру, внизу, – рассуждала Берди, быстро обдумывая услышанное. – Десять шансов против одного, что он не запер за собой дверь.

– Все так. Но проблема вот в чем…

– Как стало известно, что замок на двери в ванной неисправен?

– Лучше бы вы не договаривали за меня, Берди, – заметил Тоби. – Знаете, я ведь вполне способен делать это сам. Вы прямо как этот проклятый Милсон.

– Извините, дурная привычка. – Берди усмехнулась.

Тоби задумчиво побарабанил пальцами по журнальному столику.

– Но если пока не касаться этого вопроса, всех, кто провел в особняке ночь, можно подозревать в проникновении в комнату Джека, правильно? Отсюда и будем танцевать. Во всяком случае, хоть немного да сузим круг.

Берди открыла рот, чтобы высказаться, но передумала. Тоби оказался слишком обидчивым. Пожалуй, стоило немного подождать, прежде чем сообщить ему, что есть еще несколько загвоздок, о которых он не подумал.

В раздумье сержант засмотрелся в окно.

– Если пока оставить проблему двери в ванной и посмотреть беспристрастным взглядом, можно сказать, что Сара Лайтли – одна из самых вероятных кандидаток.

– В первую ночь за нее поручилась Тилли, которая до рассвета лежала без сна, во вторую от нее не отходил Пол Морриси. И, конечно, есть еще более вероятная кандидатура. Помимо той, о которой мы оба знаем, но по какой-то причине молчим. И все равно это самое простое решение из всех возможных. – Берди не сводила с него глаз. – В этом случае нам не нужны замысловатые теории. Входная дверь была нараспашку, за ней долгое время никто не следил.

– М-да… – Тоби смутился. – Да, пожалуй… вы правы. Его придется допросить. Я уже решил.

– Сначала надо найти его, – подсказала Берди.

– Не беспокойтесь. – Тоби залпом осушил стакан и тяжело поднялся. – Он объявится.

И весельчак Джек Спротт действительно объявился – очень скоро, следующим утром. Двое мальчишек, решив без спросу устроить себе каникулы, ясным солнечным утром перешли через ручей в парке и углубились в заросли кустарника. Заметив удобную с виду кучу листьев под рододендроном, они завопили от радости, что нашли такой прекрасный уединенный уголок – в самый раз, чтобы съесть пончики с глазурью, которыми они предусмотрительно запаслись, и благоразумно дождаться часа, когда начнутся уроки. Но эти пончики так и не были съедены. Полицейские нашли их позднее – с растаявшей глазурью, слипшиеся в белом бумажном пакете, который младший из мальчишек выронил, с криком бросившись наутек.

Нашли и Джека Спротта. Он лежал головой в ручье. Его тело наспех забросали листьями и скошенной травой. Мертв он был уже довольно давно. Рядом с ним лежал «Альманах садовода». Дэн Тоби осторожно поднял его и прочитал отмеченный абзац:

«Общие рекомендации по посадке: поместите в подготовленную яму, заполните землей и тщательно уплотните. Обильно полейте и замульчируйте».

– Очуметь, – сказал Тоби. И почувствовал, как по спине пробежал холодок.