Глава 18. Час потехи

Дэн Тоби взгромоздил ноги на видавший виды стол и развернул первый гамбургер. День выдался длинным, жарким и хлопотным – то одно, то другое. Он мог бы уйти домой, его мучила совесть при мысли об увядающих растениях и сухой траве, жаждущих полива, но приятной тишине вечернего пригорода он почему-то предпочел гамбургер с картошкой фри в ярко освещенной тесноте участка, где уже началось ночное дежурство.

Сержант жевал, погрузившись в раздумья. В вечерней газете о смерти Сола Мердока не было ни слова, значит, Квентину Хейлу все-таки удалось избежать огласки. Удивительно. Смелости ему не занимать. Уже за одно это им можно восхищаться. Не дрогнул даже после того, как подчиненные серьезно подвели его и упустили Джека Спротта, просочившегося у них сквозь пальцы! Только стал держаться еще строже и немногословнее и спокойно осведомился, не поможет ли полиция отыскать Джека. И конечно, ввиду обстоятельств полиция была только рада оказать помощь.

Картофельные ломтики показались Тоби слишком пресными, поэтому он начал есть их горстями, чтобы усилить вкус. Эта встреча с Верити Бердвуд – странное совпадение.

У нее талант появляться в неожиданных местах, а как ловко она привела в бешенство Милсона! Усмехаясь себе под нос, сержант смял пустой пакетик из-под картошки, поднял голову и уставился прямо в хмурое узкое лицо Милсона. И резко вздрогнул, чуть не опрокинувшись вместе со стулом.

– Боже, Милсон, не надо так ко мне подкрадываться! – возмутился Тоби, чтобы скрыть замешательство. – Я думал, вы давно уехали домой.

– Прошу прощения, – терпеливо ответил Милсон. – Я не хотел мешать вам ужинать.

Он многозначительно посмотрел на постыдные остатки высококалорийного, пересоленного, перенасыщенного холестерином пиршества Тоби. Милсон гордился своей худощавой фигурой. Он питался преимущественно сырыми овощами, цельными злаками и водой. «Как эти его долбаные попугаи», – обычно с презрением заявлял Тоби и в то же время периодически предпринимал стыдливые, но титанические усилия, чтобы следовать примеру подчиненного.

– Я тут разобрался с бумажной работой, – продолжал Милсон. – И, кстати, позвонил в «Берри и Майклз». Джек Спротт до сих пор не вернулся, а прием начинается через… – он сверился с часами, – …семь минут. Вот я и подумал, что неплохо было бы побывать там. Повертеться в толпе. Само собой, не привлекая внимания. – Он выжидательно умолк.

– В этой компании вы способны не привлекать внимание с таким же успехом, как жираф, – грубо высказался Тоби. – И, откровенно говоря, я не вижу, чем мы могли бы оправдать свое появление. Там Берди. Она присмотрит за ними вместо нас.

Милсон презрительно скривил губы.

– Она понятия не имеет, на что обращать внимание. А я предпочел бы не спускать глаз с Морриси, Бендикс и Лайтли. И Спротта, конечно, если он появится. Кто-то из них может попробовать улизнуть.

Тоби покачал головой.

– Милсон, это что, по-вашему, игра? Вы делаете из мухи слона, приятель. Да, когда сегодня утром я увидел этих чудаков, мне тоже начало казаться, что убийство не исключено. Но с тех пор я успокоился и о многом подумал. Послушайте, ведь никаких доказательств тому, что в комнате Мердока кто-то побывал, не нашли, верно? Я видел отчеты. А если у человека натура гадюки, это еще не значит, что он убийца, так?

– А как же записка? – заупрямился Милсон. – Эта Лайтли…

– Кстати, вы разузнали насчет ее мужа?

– Что?.. А, конечно, – с напускным равнодушием ответил Милсон. – Его машину смял в лепешку какой-то грузовик где-то в буше. Водителю грузовика дали пять лет. Так или иначе, проверить стоило. Она же написала эту записку.

– Милсон, если вы соберетесь кого-нибудь убить, вы оставите записку с угрозами на полу в комнате этого бедолаги, точно зная, что ее найдут копы?

– Она могла забыть про записку. Или решиться на двойной обман. – Этот довод казался неубедительным даже самому Милсону.

Тоби вздохнул.

– И Морриси, по-моему, совсем не похож на убийцу. Он из породы «много слов, мало дела». Из тех, кто злится, но молчит. А когда гости разъехались по домам, здание надежно заперли. Морриси не смог бы пробраться туда, даже если бы захотел.

Милсон выдвинул другую версию:

– Но Бендикс могла…

– У Бендикс нет даже намека на мотив. – Тоби любовался собой. – А Спротт? Теоретически мог бы, если бы не напился так, что едва держался на ногах. Могу представить, как сэр Сол Мердок принимает его у себя в гостях среди ночи! А вы можете? Ведь у них так много общего!

– Сэр…

– Вы забыли про Сару Лайтли, Милсон. Во многих отношениях она наиболее вероятная кандидатура. Вот только ее мать ночевала с ней в одной комнате и говорит, что лежала без сна всю ночь и Сара даже не пошевелилась.

– Ну а как иначе, сэр? Что еще она могла сказать?

Тоби помолчал и задумчиво отер соленые губы тыльной стороной ладони.

– Может, и ничего. Посмотрим. Утром поговорим с ней, Милсон. – Он сбросил ноги со стола, выбросил остатки ужина в переполненную корзину для мусора и демонстративно взялся за ручку. – Мне тут надо разобраться с бумажной работой, – высокомерно продолжил он, – если не возражаете. И на вашем месте я бы больше не звонил в «Берри и Майклз». Прием вот-вот начнется.

– Полный провал, Иви. – Накрашенная, надушенная и одетая в свое лучшее платье Кейт обняла подругу за плечи.

Ивлин упорно смотрела вперед, не желая замечать дружеский жест.

– Я же говорила Квентину, что ничего не выйдет. Я пыталась ему объяснить. Теперь-то он поймет, что я была права, да? И в другой раз прислушается.

– Другого раза может и не быть. Хейл выставил себя на посмешище, теперь опять пойдут разговоры о слиянии компаний. А перед ним стояла задача заткнуть недовольным рот. Возможно, он влипнет по-крупному. Даже вылетит из компании!

– Будем надеяться. И помогать. Сегодня я сообщу прессе… нет, не про Сола. А про то, какие ошибки допускает руководство, и так далее. А ты займись авторами, агентами и Берди. Это должно помочь, эффект будет нарастать, как снежный ком.

– Иви, так нельзя! – воскликнула Кейт. – Да что на тебя нашло?

– Это война, а ты – чудачка и тряпка! – яростно прошептала Иви. – Если хочешь, можешь не вмешиваться и строить из себя леди, а от меня этого не жди!

Кейт оглядела элегантный зал для приемов. При свете люстры мягким глянцем отливала кедровая мебель, камины были декорированы летними цветами, с реек на стенах свешивались гигантские фотопортреты самых известных былых и нынешних авторов «Берри и Майклз», украшенные белыми и красными лентами. В кухне позади зала негромко переговаривались повара, творя чудеса из тонко наструганной лимонной цедры. Официанты в состоянии полной боеготовности выставляли в ряд бокалы. Происходящее пока не выглядело полным провалом, но прибытие гостей ожидалось уже через несколько минут. Начнется многолюдная вечеринка. Без весельчака Джека Спротта. Без сэра Сола Мердока. Только недовольной Тилли Лайтли и ехидной Барбаре Бендикс предстояло поддерживать знамя Большой четверки.

– «Большая двойка» – звучит так себе, да? – пробормотала Кейт. Но Иви не улыбнулась. – Может, Джек все-таки появится, – с надеждой добавила Кейт.

Но внутренний голос ответил ей: сейчас будет лучше, если этого не произойдет. Гораздо лучше. Он же наверняка пьян в стельку, и если до этого Спротт был просто раздражен, то сейчас наверняка взвинтил себя до предела. Квентин только выиграет, если Джек вообще не покажется, какую бы серьезную неловкость ни вызвало его отсутствие. Кейт попыталась облечь свои мысли в слова.

– Если вдуматься, вообще-то, будет лучше, если Джек не явится. А ты как считаешь, Иви? Учитывая, на что он способен. Со зла он готов очернить кого угодно.

Иви пожала плечами.

– С одной стороны, хорошо, а с другой… даже не знаю. Квентину придется как следует попотеть, чтобы объяснить отсутствие сразу двух авторов. В итоге вся идея Большой четверки теряет смысл. Малькольм, само собой, вконец вышел из себя. Как я и думала.

– И где он сейчас?

– Как знать? И вообще, какая разница? – Иви снова пожала плечами.

Они увидели, как в зал входит съемочная группа, нагруженная оборудованием и кабелями. Вновь прибывшие рассеянно огляделись по сторонам, вытерли взмокшие лбы и недовольным тоном перебросились парой фраз. Кейт и Иви направились к ним.

– Мы можем вам чем-нибудь помочь? – спросила Иви.

– Мы из АРК, – ответил рослый парень с вьющимися апельсиново-рыжими волосами и золотой серьгой. – Верити Бердвуд где-то здесь?

– По-моему, еще нет, – ответила Кейт с ощущением смутной вины за Берди. Она взглянула на часы. – Но скоро должна быть.

Парень молча отошел к ждущим у двери коллегам и покачал головой.

Иви и Кейт переглянулись. Им довелось побывать на множестве подобных приемов – на вечеринках, замаскированных под пресс-конференции, и литературных обедах, изысканных завтраках и экскурсиях по особняку, встречах в клубе, концертах, дегустации вин и поэтических чтениях. По мнению Брайана Берри и Иви, эти мероприятия могли привлечь пресыщенную, безумно раздражающую, ненадежную прессу и обеспечить книге, о которой шла речь, несколько строчек в газете, несколько слов на радио, минуту-другую экранного времени. Первое же появление какого-нибудь неряшливого журналиста с блокнотом, а тем более целой съемочной группы с телевидения, служило сигналом, после которого все вздыхали с облегчением и расслаблялись, уверенные, что дальше все уже будет хорошо.

Правда, был один или два случая, когда ни один журналист, ни одна съемочная группа так и не появились. Когда не пришел вообще никто, кроме несчастного автора, приглашенной знаменитости и тех сотрудников издательства, до которых удалось дозвониться.

Но сегодня Кейт не стала бы возражать, если бы пресса проигнорировала вечеринку. Сегодня, когда им требовалось столько утаить, казалось, их ожидает наплыв тех, кто будет только рад посмаковать подробности очередного скандала из жизни звезд. Появилась Тилли в неизменной китайской шали, смеющаяся негромко и многозначительно. В руке она небрежно держала цветок, по мнению Кейт, позаимствованный из вазы у лифта. За ней шла Барбара в откровенном алом платье. Аромат ее духов буквально сшибал с ног. Сопровождал женщин Малькольм Пул.

Съемочная группа АРК, шаркая ногами, посторонилась и пропустила в зал эту процессию. Кейт заметила, как телевизионщики переглянулись и принялись с интересом смотреть по сторонам. Видимо, в поисках Джека Спротта, потому что им наверняка уже сообщили, что Сол Мердок, к сожалению, нездоров и посетить вечеринку не сможет.

Но Спротт так и не появился. Вошел только Квентин – великолепный в своем смокинге, внушительный и бесстрастный. Он не выказывал ни малейшей нервозности, в отличие от Дороти, которая робко семенила за мужем и выглядела бледной и до смерти напуганной.

Официант пронес по залу поднос с напитками, на заднем плане зазвучала музыка. Квентин небрежным тоном одобрил убранство зала. Малькольм страстно закивал и пустился в пространные объяснения о коварстве художественного отдела и участи, постигшей растяжку с изображением Сола Мердока. Прибывали люди – сотрудники издательства, авторы, агенты. Майлз Харрис, сверкая улыбкой на морщинистом и всем известном лице, выглядел совсем не так внушительно, как на телеэкране. Всюду толпились представители прессы. Фотоаппараты со вспышками были наготове, тщательно выбирались наиболее выгодные ракурсы. Объектив одной телекамеры уже навели на Квентина, который с преувеличенным интересом разглядывал гигантскую фотографию Типа О’Флэннагана, висящую на почетном месте над камином, а Тилли Лайтли и Барбара Бендикс стояли по обе стороны от него, как две гротескно разнородные подставки для дров.

– Кто это? – послышался чей-то голос.

Кейт обернулась посмотреть и вытаращила глаза.

В дверях, ошеломляюще прекрасная, стояла Сара Лайтли. В черном длинном платье, с косой, обвивающей голову, и единственным золотым браслетом, высоко надетым на крепкую белую руку, она преобразилась до неузнаваемости. Пол Морриси по-хозяйски, с самодовольным видом держал ее под руку, словно он один обладал достаточной проницательностью, потому и сумел разглядеть потенциал этой девушки, следовательно, по праву мог считаться ее ментором и советчиком, пока не передумает.

– Сара! – громогласно воскликнула Барбара Бендикс из другого конца зала. – Выглядишь чудесно!

Сара улыбнулась ей, а по матери лишь скользнула взглядом остекленевших глаз и направилась вслед за Полом, стараясь не отставать.

Иви, ускользнув от остальных, преспокойно болтала с давней подругой, работающей на радиостанции. К своему облегчению, Кейт увидела, что Берди тоже явилась и, видимо, ввела в курс дела группу из АРК, потому что они покинули свое место у двери и расположились возле кухни. Просторный зал быстро наполнялся веселыми, возбужденными, нарядно одетыми людьми. Лилось шампанское, шум усиливался, постепенно становилось душно. Возможно, полного провала все-таки удастся избежать. Может, отсутствие Джека и Сола будет воспринято по-австралийски легко – «всякое бывает». Немного неловко для этого приезжего англичанина, Квентина Хейла, но ничего из ряда вон выходящего. Да, и такое вполне возможно.

И Квентин, несмотря ни на что, выйдет сухим из воды. Он определенно выглядит сильным, уверенным и полностью держит ситуацию под контролем. С Тилли и Барбарой тоже хлопот хватает, но далеко не таких, как если бы присутствовали Джек и Сол. Наверное, у Квентина есть ангел-хранитель, сумевший даже катастрофу обратить ему на пользу.

– Кейт, привет! – Присцилла Пенн, иллюстратор, просияла улыбкой, подняв бокал шампанского. – Чудесная вечеринка!

Воспрянув духом, довольная Кейт повернулась к ней. Да, она на вечеринке, и ей надо со многими повидаться и поговорить. Сколько друзей у нее появилось за годы! Скольких из них она давным-давно не видела! Так почему бы не расслабиться и не повеселиться, как она сделала бы, будь это самая обычная вечеринка, а не прием в честь Большой четверки, и рядом нет ни презренного Малькольма Пула, ни внушающего опасения Квентина Хейла, ни вызывающей раздражение Эми Файбс. Кейт выпила бокал шампанского, потом еще и вскоре перестала с внутренней дрожью поглядывать на мрачный портрет Сола Мердока возле кухни, беспокоиться насчет Барбары и Тилли, оглядываться в сторону двери и бояться увидеть там пошатывающегося Джека Спротта с обиженным лицом.

Спохватившись спустя час, Кейт обнаружила, что стоит рядом с Дороти Хейл, которая с благосклонным, но рассеянным видом слушала воспоминания Сильвии де Гроот об отпуске, проведенном на лыжном курорте в Швейцарии. Довольно трудно было представить Сильвию катающейся на лыжах. Миниатюрная и въедливая, она была полной противоположностью красоток, выделывающих фортели на лыжах в телерекламе шампуня и средств с содержанием мяты: те, похоже, состоят из одних только ног, волос и зубов. Тем не менее увлечением Сильвии были именно горные лыжи, и все, от Сида до Лулу, видели отпускные трофеи: мутноватые белые фотографии со множеством незнакомых людей и несколько снимков самой Сильвии, позирующей в защитных очках, шапочке и блестящем стеганом комбинезоне.

К счастью, сейчас у Сильвии не было при себе фотографий, и она в своем неподражаемом стиле восполняла их недостаток, описывая снимки вплоть до мельчайших деталей. Осмелевшая от шампанского Кейт прервала ее монолог, чтобы поприветствовать Дороти и выразить облегчение в связи с несомненным успехом приема. Но Дороти, хоть и покорно улыбалась, никого не желая разочаровать или показаться невежливой, не ответила на эту прелюдию, вызванную лучшими намерениями. Если уж на то пошло, Кейт испугала Дороти, и та начала оглядываться неуверенно, беспокойно, словно проверяя, есть ли выход из этого незнакомого места, так похожего на ловушку. Кейт услышала, как ее собственный голос в замешательстве угас, а Дороти поймала ее взгляд и приложила руку ко лбу.

– К сожалению, у меня немного разболелась голова, – виновато произнесла она с мягким английским акцентом.

Дороти совсем не умеет врать, подумала Кейт.