Глава тридцать первая
Иокогамский университет мало отличался от токийского железнодорожного вокзала в том, как люди реагировали на появление знаменитого борца сумо. Сотрудники высыпали в холл поглазеть на прославленного гостя, а он надменно глядел в пространство перед собой, словно демонстрировал презрение к противнику. Но у конторки оживился и скороговоркой объяснил цель их приезда. Дежурившая женщина смущалась, не могла прийти в себя и почти его не понимала, и Ямагате пришлось повторять все снова и снова. Это продолжалось до тех пор, пока одна сотрудница, скромная краснеющая девушка с большими умными глазами и подкрашенными яркой помадой губками, не отвела Даймонда в сторону и не спросила:
– Вы американец?
– Англичанин. В чем проблема?
– Мы не привыкли к визитам знаменитых борцов.
– Понимаю.
– Это для нас большая честь. Но мы не подготовились, не продумали экскурсию.
– Спасибо, нам не нужна экскурсия. Все, что нам требуется, – побеседовать с человеком из отделения биохимии, занимающимся исследовательской работой. Это очень срочно.
– Он что-то сказал о пропавшей девочке.
– Да. Мы хотим поговорить с ее матерью доктором Юко Масуда. Вы можете выяснить, она сегодня в кампусе?
– Спрошу.
Вскоре она вернулась и сообщила:
– Они говорят, вам нужно пройти в научный корпус, где находится отделение биохимии.
– Как вас зовут?
Этот вопрос ее как будто испугал:
– Мисс Ямамото.
Даймонд постарался произнести это точно так, как сказала она. Он не собирался фамильярничать, хотя женщина показалась ему симпатичной.
– Можете с нами пойти и мне переводить?
Она склонила голову:
– Сочту за честь, сэр.
– Замечательно. И вот еще что.
– Слушаю.
– Неблагоразумно предупреждать миссис Масуда, кто к ней идет. Не надо ее пугать.
– Я передам.
Их провели по лабиринту галерей в научный корпус – современное железобетонное здание в несколько этажей. Весть о приезде борца сумо успела распространиться – в большинстве окон появились любопытные лица, у входа их встречали студенты, держали фотоаппараты, листы бумаги и ручки, но никто не решался подойти и попросить автограф. К этому не располагал вид Ямагата.
Отделение биохимии располагалось на втором этаже. Даймонд опасался, что лифт не выдержит такой нагрузки, но их провожатая без колебания шагнула в кабину, и механизм не подвел. Как только двери открылись, к ним приблизился седовласый мужчина в белом лабораторном халате и поздоровался на японский лад.
– Это доктор Хитоми, старший лектор аспирантского курса, – объяснила переводчица.
В кабинете отделения им предложили стулья. Ямагата посмотрел с сомнением на пластмассовую конструкцию и покачал головой. Даймонд тоже тактично остался стоять. К тому же он рассчитывал, что доктор Масуда вскоре появится и тогда все равно придется вставать.
Но его постигло жестокое разочарование. Оказалось, что мать Наоми вообще не работает в этом кампусе. Она занималась здесь исследовательской работой семь лет назад – изучала лекарство для выведения человека из коматозного состояния.
– Джантак? – уточнил Даймонд, когда ему перевели.
Доктор Хитоми кивнул.
– Но мы слышали, что она продолжает научную работу в университете при финансовой поддержке компании «Манфлекс», – не отступал Даймонд.
Его настойчивость вызвала замешательство.
– Он говорит, что доктор Масуда больше здесь не работает, – перевела мисс Ямамото. – Ее исследования закончились в 1985 году.
– Точно закончились?
– Да.
Доктор Хитоми добавил что-то еще.
– Он сказал, что лично знал доктора Масуда. Она была хорошим ученым. Ее работа закончилась, когда корпорация «Манфлекс» приняла решение прекратить эксперименты с джантаком.
– Почему? Почему их прекратили?
Когда мисс Ямамото перевела доктору Хитоми вопрос, тот, прежде чем ответить, пожал плечами:
– Она работала с джантаком более двух лет и добилась неплохих результатов в борьбе с симптомами комы, но в то же время были выявлены побочные эффекты.
– Побочные эффекты? – повторил Даймонд.
Ученый снял с полки японско-английский словарь, открыл и показал слово.
– Цирроз? Заболевание печени? – Мозг Даймонда отчаянно заработал, пытаясь вникнуть в смысл того, что узнал.
Доктор Хитоми пояснил, и мисс Ямамото перевела:
– Побочный эффект было трудно обнаружить, поскольку впадавшие в кому были из группы алкоголиков, а алкоголизм – основная причина… как, вы говорите, это слово?
– Цирроз.
– Алкоголизм сам по себе вызывает цирроз. Но доктор Масуда установила, что джантак способствует нарастанию в печени ферментов, вызывающих цирроз. Небольшой побочный эффект допустим, однако настолько серьезный исключается. Когда она сообщила «Манфлексу» о своем открытии, концерн прервал программу.
Доктор Хитоми добавил что-то еще.
– Он говорит, что мистер Мэнни Рекснер… я правильно произнесла имя?
– Флекснер.
– Мэнни Флекснер лично принял решение прекратить работу с джантаком. Он всегда заботился о безопасности пациентов.
Даймонд кивал и продолжал размышлять. То, что он сейчас услышал, противоречило информации из компьютера в штаб-квартире концерна «Манфлекс» в Нью-Йорке, но подтверждало и разъясняло написанное на карточке. Джантак оказался опасным лекарством, и исследования Юко Масуда прервали.
– Спросите, пожалуйста, доктора Хитоми, не осталось ли в отделе переписки по данному вопросу.
Доктор Хитоми снял трубку и куда-то позвонил. Оказалось, что всю корреспонденцию вернули в «Манфлекс» по запросу корпорации. Подозрительно.
– В этом году?
– Да.
В Нью-Йорке кто-то настойчиво заметал следы. Странная ситуация: его, Питера, окружали люди, которые всеми силами старались помочь, вглядывались в него, но не понимали, в чем дело. От него ждали следующего хода, но он не знал, каким он должен быть.
– Университет располагает экземплярами публикаций доктора Масуда?
Ему ответили, что они наверняка имеются в библиотеке.
– На японском и на английском?
Это было вполне вероятно.
Вскоре все перебрались в библиотеку, где волнение несколько минут мешало заняться делом. Наконец Даймонду дали доклад на английском доктора Масуда о лечении коматозного состояния, который она сделала в 1983 году на Всеяпонской фармакологической конференции в Токио. Он стал выискивать, не найдется ли в нем чего-нибудь проливающего свет на ситуацию, а присутствующие молча ждали.
Питер чуть не застонал – текст был выше его понимания. Некоторое время сидел, упершись взглядом в первую страницу, затем перелистал посмотреть, сколько их всего. Оказалось тринадцать. Затем его внимание привлек абзац ближе к концу последней страницы.
Исследования продолжаются. В настоящее время усилия сосредоточены на препарате, запатентованном концерном «Манфлекс» и получившем защищенное патентом название джантак. Предварительные результаты обнадеживают.
Даймонд посмотрел на примечания и увидел, что в них имеется химическая формула препарата.
Идеи редко рождаются вдохновением. Чаще они часами, днями, а то и годами складываются на уровнях мозга выше подсознания, и большинство из них оказываются тупиковыми. В голове с того момента, когда он стоял в подвале «Манфлекса» с Молли Докерти и глядел в карточку доктора Юко Масуда брезжила неясная мысль.
– Можно воспользоваться телефоном? Мне необходимо позвонить в Нью-Йорк.
Его отвели в кабинет старшего библиотекаря. К счастью, Даймонд помнил нужный ему номер.
– Полиция, – раздался усталый голос с американским выговором.
– Двадцать шестой участок? Мне, пожалуйста, лейтенанта Истланда.
– Кто его спрашивает?
– Питер Даймонд. Суперинтендант Даймонд. Звоню из Иокогамы.
– Лейтенанта Истланда сейчас здесь нет, сэр.
– В таком случае продиктуйте мне его домашний номер. Дело чрезвычайно срочное.
– Сэр, мы не можем сейчас его тревожить. Вы представляете, сколько времени?
Даймонд возмутился. Ему наплевать, сколько времени в Нью-Йорке! На карту поставлена жизнь ребенка, и ему необходимо переговорить с лейтенантом немедленно. Дежурная записала номер его телефона в Японии и пообещала, что лейтенант перезвонит ему в течение нескольких минут. И сдержала слово.
– Даймонд, какого дьявола… – Знакомый сердитый голос Истланда был хриплым со сна.
– Та конференция в «Шератоне»… Вы меня слушаете?
– Да, – сказал полицейский. Похоже, на сопротивление не осталось сил.
– Литература еще при вас?
– Какая литература?
– Информационные бюллетени для прессы о ПДМ3!
– Скорее всего выбросил. Может, внизу. Хотите, чтобы я посмотрел?
– Не хотел бы, не звонил.
– Не вешайте трубку. Я сейчас.
В дверь Даймонд видел, что Ямагата, решив потренироваться, принялся постукивать левой ногой по книжному шкафу, что могло обернуться настоящей катастрофой.
– Питер, вы слушаете?
– Конечно. Нашли?
– Да.
– Отлично. Откройте первую страницу голубого буклета – того, что представляет ПДМ3. Там должна быть формула. Понимаете, я о чем?
– Да. Прочитать?
– Нет. Давайте я. А вы внимательно слушайте и следите, чтобы совпадал каждый символ. «С».
– Так.
– «Н».
– Совпадает.
Сердце Даймонда учащенно билось. Он читал вслух формулу джантака.
– NOC.
– Да.
Голос Даймонда дрожал от волнения. Джантак – препарат, забракованный Мэнни Флекснером в 1985 году, – возродился в виде чудодейственного продермолата, ПДМ3.
– Это все, что вы от меня хотели? – Тон Истланда становился все менее любезным.
– Все, если только вы не сумеете дать описание внешности двух наемных убийц Ланци и Фрицони.
– Никогда о таких не слышал. Надеюсь, я могу лечь в постель?
Даймонд поблагодарил его и повесил трубку. Затем дал знак Ямагате зайти в кабинет, и великан, заботливо взяв за запястье мисс Ямамото, привел ее с собой. Вспыхнув, как умеют только японки, она почувствовала, что ей не претит его прикосновение, оказавшееся деликатным, и, когда он отпустил ее руку, осталась стоять рядом.
Было чрезвычайно важно, чтобы значение открытия понял борец сумо. И хотя вслед за ним в кабинет вошли доктор Хитоми и двое библиотекарей, Даймонд решил вести речь так, чтобы смысл его слов понял Ямагата. Он сообщил о телефонной беседе с Истландом и продолжил:
– Джантак здесь дискредитирован. Препарат опасен, и употреблять его нельзя. Но нам известно, что другая группа разработчиков под руководством профессора Черчуорда испытывала тот же состав и добилась сенсационных результатов в лечении болезни Альцгеймера. Не собираюсь рассуждать на тему, знал или не знал Черчуорд, что имеет дело с опасным препаратом, но в руководстве «Манфлекса» это свойство джантака было кому-то известно. Поэтому из досье Юко Масуды стерли даже упоминание о нем.
Даймонд сделал паузу и повторил все снова. В волнении он нагромоздил друг на друга слишком много фраз. Да и мисс Ямамото стеснялась в присутствии знаменитого борца.
– Липман? – предположил Ямагата.
– Наверное, он. Действия Липмана подтверждают его вину. Кроме того, в компьютере подверглось изменению кое-что еще. Проект доктора Масуда закрыт в 1985 году, но в ее файле утверждается, что работа пока ведется. Называются другие препараты, но это не более чем дымовая завеса. Последнее выражение можно не переводить! – бросил Даймонд мисс Ямамото.
И когда та закончила, подвел итог:
– Дело не только в фальсификации документа. Липман увяз в связях с организованной преступностью, пожелавшей крупно нажиться на ПДМ3. Этот год «Манфлекс» начал с падения. – Даймонд жестом показал, как просели продажи продуктов концерна. – Незадолго до самоубийства Мэнни Флекснера на одном из европейских заводов «Манфлекса» произошел крупный пожар. В Милане. Акции упали на бирже еще ниже. До сих пор ведется полицейское расследование, не явился ли пожар следствием поджога. Сам я считаю, что весь этот заговор готовился много месяцев.
Даймонд подождал, пока мисс Ямамото справится с переводом. Ямагата мрачно кивнул. Судя по всему, он понимал, о чем идет речь.
– Если преступники решились на такое, то тем более были способны на убийство Юко Масуда, грозившей нарушить их планы. Не могу утверждать определенно, но боюсь, что женщины нет в живых. А ее дочь, которую я знаю под именем Наоми, отдали миссис Танака, отчаянно желавшей взять на воспитание ребенка. Может, не хотели марать себя расправой над малолетней. Танака приказали увезти девочку из Японии в Европу. Она с ужасом обнаружила, что Наоми страдает аутизмом. Не смогла смириться с этим и бросила ее. – Даймонд повернулся к мисс Ямамото: – Прошу прощения, что не даю вам возможности переводить.
– Ничего. – Не сводя серьезного взгляда с борца сумо, она принялась за дело.
А когда замолчала, Даймонд продолжил:
– Как вам известно, в Англии мы предприняли все, чтобы о положении девочки узнали как можно больше людей. После моего похода на телевидение миссис Танака запаниковала и выкрала ребенка. И с этого момента оказалась в опасности. В Англии она не могла оставаться и позвонила тем, с кем ранее общалась по поводу Наоми. Ей приказали лететь в Нью-Йорк, и она послушалась. Роковая ошибка, но она этого не понимала. Решили, будто она опасна, и от нее лучше избавиться. И наняли человека, чтобы встретил ее в аэропорту и убил.
Даймонд замолчал. Он сказал большую часть того, что собирался. Все складывалось. И тем не менее…
Выслушав его, Ямагата в нескольких словах выразил суть проблемы:
– Если доктор Масуда мертва, зачем Липману ехать в Японию с Наоми и двумя громилами?
Даймонд готов был признаться, что он в тупике, но в этот момент тем же уравновешенным голосом заговорил доктор Хитоми. Мисс Ямамото переводила только для англичанина:
– Доктор Хитоми считает, что вы ошибаетесь, утверждая, что Юко Масуда мертва. На прошлой неделе он видел ее в университетском кампусе.
Даймонду стоило огромных усилий оставаться спокойным:
– Он уверен? Полиция искала ее по последнему адресу и не обнаружила.
На сей раз вступил в битву один из библиотекарей. Его английский был отнюдь не идеальным, но вполне понятным:
– Все правда. Она живая. Иногда идти в библиотеку. Хотите, показать ее фамилию в компьютере?
– Нет необходимости, – покачал головой Питер. – Я верю вам обоим.
С силой выдохнув, он произвел губами нечто похоже на «тп-р-р-р». Это немного сняло напряжение.
– Теперь мы знаем ответ на вопрос господина Ямагаты. Липман со своими подельниками приехали в Японию, чтобы завершить дело и навсегда заставить замолчать Юко Масуда.
– И девочку? – невольно вырвалось у переводчицы.
– Ребенка используют в качестве наживки. Вопрос в том, сумели ли они уже добраться до матери?
Когда его слова прозвучали по-японски, борец сумо произнес:
– Сейчас самое главное – понять, где искать Юко Масуда.
Ямагата был прав. Они начали с очевидного – проверили адрес доктора Масуды в библиотечных анналах. Он оказался тем же, что Даймонду дала японская полиция, но теперь там жил кто-то другой. Телефонный звонок подтвердил это.
– И что теперь – перевернуть всю Японию? – пробормотал Даймонд, но, к его удивлению, мисс Ямамото это перевела.
Однако на сей раз ему никто не ответил.
Это был крах – самый тяжелый момент во всем расследовании. Зайти настолько далеко и оказаться в тупике – само по себе тяжело, но невыносимо сознавать, что каждая минута бездействия грозит Наоми и ее матери смертью.
Даймонд попросил известить полицию. Его заверили, что полиция в курсе. Несколько часов назад сообщил все тот же усердный чиновник из иммиграционной службы аэропорта.
– Тогда давайте спросим, нет ли у них какой-нибудь информации.
Позвонили и выяснили, что полиции больше нечем поделиться. Там не знали, куда подевались американцы.
Предложили кофе. Даймонд отказался.
– Что еще есть в библиотечном компьютере? – обратился он к мисс Ямамото.
Там были только названия книг, которые взяли читатели.
– А что за книги? – спросил Даймонд.
Одна из них была на руках Юко Масуда. По проблемам коматозного состояния. Даймонд повернулся к собравшимся:
– В городе или в Токио есть больница, которая специализируется на лечении алкоголиков?
– Три.
– Пожалуйста, позвоните и спросите, не занимается ли в какой-нибудь из них научной работой доктор Масуда.
Во второй из трех больниц ответили, что доктор Масуда приходит к ним регулярно.
