Глава двадцать восьмая
Такое было бы немыслимо в Англии. В глубинке нью-йоркского Чайнатауна около полуночи был открыт магазин мужского готового платья больших размеров под названием «Чанки Чанг». И патрульный приобрел там белые хлопчатобумажные брюки с окружностью в поясе пятьдесят дюймов, футболку XL, красный свитер, носки и белые кроссовки. Даймонда снова экипировали, хотя не совсем в его вкусе. И он вместе с лейтенантом Истландом и сержантом Стейном направился через тоннель Холланд в Нью-Джерси.
– Что у нас есть на этого парня? – спросил лейтенант.
Стейн получил сомнительное задание: пока они едут допрашивать Майкла Липмана, накопать на него побольше данных при помощи одного радио.
– Арестам не подвергался, – начал сержант. – Последние пять лет состоял в должности вице-председателя компании «Манфлекс». Не женат, тридцать семь лет, из Детройта. Там работал в фармацевтической фирме «Фредерикссон и Лилл». Дослужился до исполнительного директора, и в этот момент фирму поглотила компания «Манфлекс». Вот такой послужной список.
– Картина ясна, – кивнул лейтенант. – Старик Флекснер, наверное, оценил его и сделал вице-председателем.
– У Дэвида Флекснера тоже положительное мнение о нем, – вставил Даймонд, чтобы оправдать свое присутствие в компании копов. – И если ему верить – а я склонен поверить, понаблюдав за ходом допроса, – успех ПДМ3 в том числе и личная заслуга вице-председателя. Он постоянно продвигал идею внутри компании. Устроил встречу Флекснера с профессором в Индианаполисе.
– Зачем добропорядочному сотруднику компании Липману накануне важного события рисковать всем и заказывать британского сыщика? – спросил Стейн.
– То есть вопрос в том, где я перешел ему дорогу и чем мог угрожать? – уточнил Питер.
– Нет. Чем ему грозила девочка? Вы в этой игре только пешка.
Опыт подсказывал Даймонду, что в ответ на подобное обидное замечание лучше промолчать.
– Видимо, это как-то связано с новым препаратом. – По его лицу никто бы не сумел догадаться, что он обижен. – Дэвид Флекснер дал ясно понять, что ПДМ3 – джекпот всех времен. Липман изо всех сил старается, чтобы его лицензировали. Нам неизвестно, какова его доля в проекте, но не исключено, что, посчитав изобретение единственным и самым крупным в жизни шансом, он вложил все, что имел, в компанию. Его постигло страшное разочарование, когда место председателя концерна перешло по наследству Дэвиду. И он приложил весь свой опыт, чтобы великий день куша стал его компенсацией.
– Хотите сказать, что все это липа – история о чудо-препарате? – спросил Стейн.
– Нет. Трудно обмануть много людей. В фармацевтической индустрии приняты жесткие меры предосторожности. Видимо, во время доклинических испытаний действительно были получены обнадеживающие результаты. Такое невозможно подделать. Но интересное совпадение: рейтинг компании резко пошел вниз, и именно в этот момент она решила представить публике свое волшебное изобретение. Препарат, которому около двадцати лет.
– Он же объяснил, – заметил Истланд. – О полезных свойствах препарата не знали до тех пор, как с ним не начал работать профессор.
– Но и он работает с ним не первый год.
– Полагаете, до сегодняшнего дня с ним нарочно тянули?
– Пытаюсь лишь разобраться, что руководит Липманом, если злодей все-таки он. Очевидно, Мэнни Флекснер знал о ПДМ3 и сомневался в его волшебных качествах. Поэтому притормаживал работу.
– Если препарат вызывает подозрения, это нельзя долго скрывать, – произнес лейтенант. – Любая фармацевтическая компания захочет узнать формулу и изучить результаты испытаний, не говоря об аналитиках фондовой биржи.
Даймонд был убежден, что решение руководства «Манфлекса» поспешить с ПДМ3 и стало причиной преступлений, которые они расследовали.
– Да, результаты до сего момента должны быть неопровержимыми, иначе их не рискнули бы опубликовать. Допустим, что все сказанное нам о препарате, – правда, и это величайшее открытие со времен пенициллина. В таком случае разве не верно, как дважды два четыре, что криминальное братство вскоре узнает, какой все это обещает куш?
– Бандиты?
– Бароны преступного мира из любых сообществ. Те, кто отдает приказы.
– Вероятно, – протянул Истланд и, помедлив, добавил: – Похоже на правду.
– Куш что надо, – с легкой завистью протянул сержант.
А лейтенант неожиданно пошел на попятную:
– Все так, только прошу не забывать, что мы ищем пропавшую девочку, а не расследуем убийство на фондовой бирже. Единственная связь в том, что работу ее матери финансировала компания «Манфлекс».
Кому-кому, а Даймонду не надо было напоминать о Наоми, но и разубедить его оказалось непросто.
– Есть достаточно свидетельств того, что действовали профессионалы. Миссис Танака заказали. И те, кто напал на меня, были отнюдь не любителями.
– Ну и почему же убили миссис Танака? – спросил сержант Стейн.
– Моя догадка такова: ей что-то поручили, но она не справилась. И ее сочли ненадежной.
– Оказалась расходным материалом?
– Пешкой вроде меня.
– А девочка? – произнес Стейн. – Она тоже расходный материал?
– Нет! – Даймонд отогнал ненавистную мысль. – Если бы с ней хотели расправиться, то давно бы это сделали.
– Я, возможно, тупой, – усмехнулся Истланд, – но до сих пор мне никто не объяснил, почему маленький, умственно неполноценный ребенок играет в данном деле такую важную роль?
На этот вопрос у Даймонда не было ответа. Он давно понял, что лейтенанта Истланда можно назвать кем угодно, но только не тупым.
Дом Липмана был один из шести в тупике к северу от Хобокена. Это было просторное двухэтажное здание с пристроенным гаражом из тех, какими владеют люди, пока неспособные осилить престижные места с видом на Манхэттен, но не потеряли на это надежды. У ступеней веранды у них стоят гипсовые гуси, а на лужайках перед домом – флагштоки. Свет в окнах последнего дома не горел, но это никого не удивило, поскольку время было поздним – пятнадцать минут второго. В двух домах смотрели телевизор, остальные стояли темными.
Полицейская машина остановилась возле того, который принадлежал Липману. Даймонд потянулся к ручке дверцы и вскрикнул от боли – правая рука еще сильно болела.
– Не надо, – повернулся к нему лейтенант. – Вам на один вечер довольно приключений. Справимся без вас. Стейн, ты готов?
На сей раз Даймонд решил для разнообразия подчиниться и, оставшись в салоне, смотрел, как его коллеги, неслышно ступая, с оружием, приближаются к дому. Позвонив в дверь, сержант отошел в сторону, видимо помня о копах, получивших пулю сквозь створку.
Звонок в дверь не был слышен на улице. Свет в доме не зажегся. Истланд пошел в обход, оставив сержанта тщетно жать кнопку звонка. Когда свет все-таки возник, это был пляшущий кружок от фонаря лейтенанта за въездом в гараж. Он направил луч в окно передней комнаты и поманил Стейна. Встав рядом, они, как показалось Даймонду, долго всматривались внутрь.
– Наверняка что-то обнаружили, – сказал Питер водителю. – Пойду посмотрю.
Процесс извлечения себя из машины напомнил о том, что его плоти пришлось вытерпеть тем вечером. О неслышной кошачьей походке не могло быть и речи – он еле хромал. Лейтенант Истланд обернулся и направился к Питеру.
– Что вы нашли?
Он не ответил и прошел мимо него к рации в машине.
– Что там? – спросил Питер у сержанта, хотя этого вовсе не требовалось.
Передняя комната Майкла Липмана выглядела так, словно по ней пронеслось стадо буйволов. Луч фонаря выхватил из темноты поваленный на диван шкаф, разбросанные по полу книги и статуэтки, лежащий вверх экраном разбитый телевизор, стул на столе.
– Он там?
– Не видно. – Стейн по-прежнему не убирал пистолета. – Мы не знаем.
– Надо зайти посмотреть.
– Лейтенант пошел вызывать подмогу.
– Я вас поддержу. Вы проверили все двери и окна?
– Не поймите меня неправильно, но вашей поддержки Истланд не захочет.
– Почему?
– У вас есть ствол?
– Нет.
Стейн пожал плечами. Жест явно означал: «Ну, какой мне прок от безоружного?»
– Есть следы взлома? – спросил Даймонд.
– Нет.
Вернулся лейтенант и сообщил, что бригада экстренного реагирования уже в пути.
– В доме могут быть чертилы. Я не хочу рисковать.
Даймонд улучил момент и спросил Стейна, кто такие чертилы. Оказалось – убийцы. Очередной провал в его знании языка.
Через шесть минут к ним подъехал фургон, а за ним еще две машины. Вооруженные люди окружили дом. Зажглись огни. Появились кинологи с собаками и сотрудники в белых комбинезонах. После короткого совещания с Истландом дверь взломали, и полицейские проникли в дом.
Даймонд держался рядом с лейтенантом и узнавал новости из дома, как только тот получал их по рации. Из людей никого не обнаружили, но повсюду были видны признаки насилия, включая пятна крови на стене в одном из углов гостиной. Кровавые отпечатки пальцев нашли на выдернутом из розетки и сброшенном на пол телефоне. Рядом валялась бейсбольная бита с пятнами крови.
– Наверное, телефоном пользовались после того, как жертва получила удар, – раздался чей-то голос.
– Или пытались воспользоваться, – заметил Истланд. – Вы проверили все комнаты?
– Да. Беспорядок только в гостиной. На ограбление не похоже, лейтенант. Шкафы и ящики закрыты.
Несколько мгновений в динамике слышалось только потрескивание. Затем другой голос возразил:
– Я бы этого не утверждал. В гараже нет его машины.
– Забрали его машину. – Истланд повернулся к сержанту. – Посмотри по компьютеру, какой у него номерной знак.
– Когда же пустят нас? – в отчаянии простонал Даймонд.
– Еще не время, – ответил Истланд. – Место преступления нужно тщательно осмотреть.
– Сколько на это уйдет времени? Я не прошу, чтобы мне разрешили топтаться в гостиной. Пусть дадут осмотреть другие части дома.
– В чем проблема? – удивился лейтенант. – Не устраивает, как ведется осмотр?
– Хочу все увидеть своими глазами.
– Нет свидетельств, чтобы злодеи побывали где-то еще, кроме гостиной.
Даймонду разрешили войти в дом только через час, после того как эксперты закончили свою работу. Ему казалось, что Истланд отыгрывается за те вольности, которые он позволил себе на месте преступления в гостинице «Фирбанк», а может, он ошибался. У американцев свои правила, и они их строго придерживаются. Но, хромая по дорожке, Питер хмурился.
Он не представлял, что может обнаружить в доме, просто его влекла туда какая-то неведомая сила. Видимо, размышлял он, буквально понял совет библиотекаря полагаться на шестое чувство и на правое полушарие. В промозглое утро трудно было припомнить.
Наконец из дома поступило разрешение осматривать любые помещения, кроме гостиной. И, оставив на ступенях свои новые кроссовки, Даймонд вместе с лейтенантом шагнул внутрь.
– Ищете свидетельства, что здесь держали девочку? – спросил тот.
– Нет, хочу бросить беспристрастный взгляд.
– М-м-м?
Свет горел во всем доме. Типичное жилище занятого на работе холостяка, здесь скорее царил дух выставки мебели, чем уют человеческого жилья. Липман был, похоже, человеком аккуратным, предпочитал светлый дуб и приглушенные тона. Все предметы мебели имели свое назначение, почти никаких безделушек и всякого рода украшательств.
– Наверх подниметесь? – спросил Истланд.
– В спальни.
Даймондом руководила не только интуиция. Если Наоми какое-то время держали в этом доме, то там, где ее не могли увидеть соседи.
На втором этаже они заглянули в пару комнат. Внимание Даймонда привлекла гостевая спальня. Маленькая, окна выходили во двор, но никаких свидетельств, что в ней кто-то обитал. Пуховое одеяло сложено на тахте, подушка не примята. Истланд внимательно осмотрел ящики комода и только в нижнем обнаружил запасное белье.
– Удовлетворились? – обратился он к Питеру.
– Почти. – Заработала интуиция, заставив вспомнить, что́ сказала Джулия Масгрейв. Питер повернулся к американцу: – Страдающие аутизмом дети любят прятать вещи: игрушки и все, что им дорого. Если я прав, Наоми могла выбрать такие места, которые ей однажды понравились в другом доме.
Он сунул руку между матрасом и панцирной сеткой с предчувствием, подобным тому, которое испытывал лорд Карнарвон, когда исследовал гробницу Тутанхамона. Пальцы коснулись чего-то твердого, и он победоносно извлек оттуда шариковую ручку.
– Теперь я на девяносто девять процентов уверен, что Наоми здесь была.
– Знали, что найдете там ручку? – поинтересовался лейтенант.
Воодушевленный открытием, Даймонд рискнул дать еще немного нагрузки своему избитому телу и приподнял матрас. Интуиция штука хорошая, но везение обманчиво. Под матрасом не оказалось альбома для рисования. Ни единого листочка бумаги.
Причина радоваться: Наоми жива или была жива, когда прятала здесь ручку. Причина беспокоиться: ее след опять исчез. Никаких намеков, у кого она в руках на сей раз. Эксперты, возможно, найдут какие-то улики. Но, как правило, им требуется несколько дней, чтобы сформулировать выводы.
– Сержанту Стейну удалось что-нибудь выяснить о похищенной машине? – спросил он Истланда.
– Машине Липмана? У него был темно-синий «Шевроле». Номер нам сообщили. Все оборудованные рациями патрульные автомобили в Нью-Йорке получили его.
В доме их больше ничто не задерживало. Понимая, что просто рухнет, если не ляжет в кровать, Даймонд попросил подбросить его в отель.
