Глава двадцать четвертая

– Кроме всего прочего, – сказал Даймонду лейтенант Истланд, – с вашей комплекцией вы туда не влезете. – Стейн с удобствами доставит вас до больницы.

– Поеду на «Скорой помощи», – заявил он.

Даймонд уже поставил ногу на подножку; дело осталось за малым – забраться в машину. Подножка была высокой, такому грузному мужчине подняться в салон оказалось непросто.

– Сзади едет врач и один из наших сотрудников.

– Пусть сядет впереди, – предложил Питер. – А я присмотрю за задержанным. Слушайте, парень не сбежит с двумя пулями в ноге.

– Вы можете допросить его в больнице.

– Мне нужны ответы сейчас. Вы и так потеряли много времени.

Слово «вы» задело американца:

– Мы потеряли время? Это вы настаивали, чтобы операция проходила как вечеринка на День благодарения. Мягкий подход. Вспомните, не вы ли пеклись о судьбе девочки?

– Я. И ее судьба меня по-прежнему беспокоит.

Даймонд втиснулся в дверцу и, чтобы подняться в салон, ухватился за край носилок. Последствия получились почти катастрофическими – установленные на тележку носилки двинулись в его сторону. Но у Питера все же хватило силы, чтобы оказаться в машине и не позволить носилкам опрокинуться и вывалить злополучного Ландина на землю. В салоне Питер устроился на свободном сиденье рядом с врачом. Человеку его размеров проще действовать, чем доказывать.

– До скорого, лейтенант, – произнес он.

Истланд обжег его взглядом и процедил:

– Если вы типичный представитель Англии, то не удивительно, что у вас все залито дождем. Странно, что еще дерьмо не валяется. – Он кивнул водителю и захлопнул дверцу.

– Сколько это займет времени? – спросил Питер сидящего рядом молодого человека, словно ничего не слышал.

– Поездка в больницу? Минут шесть-семь, – ответил тот.

– Хорошо. – Он подался к дальнему концу носилок, чтобы видеть лицо раненого.

– Осторожнее с его ногой, – предупредил врач.

– Осторожнее с моей ногой, – забеспокоившись, повторил Ландин. Ему сделали укол обезболивающего, но шарившая около больной ноги рука не предвещала ничего хорошего.

– Плевать на его ногу, – буркнул Даймонд. – Покажите мне его руку. Правую.

Врач откинул простыню с тела раненого. На правой руке красовалась татуировка в виде лезвия бритвы.

– Думаешь, я наркоман? – усмехнулся Ландин. – Ошибаешься.

– Ладно. Значит, способен говорить. Я хочу знать о девочке. Где она?

– Требую адвоката.

Старая песня, подумал Даймонд.

– Вот что, Ландин, извращенцев, которые тешатся с маленькими девочками, никто не любит. В тюрьме с такими бывают несчастные случаи.

– С маленькими девочками? Ты о чем?

– Не вешай мне лапшу на уши. Я видел, как ты умыкнул ее в аэропорту. Вместе с матерью.

– Ах, вот ты кто…

Даймонд удивился, что Ландин не сразу узнал его. Хотя с носилок Ландину было трудно рассмотреть Питера. Одно хорошо: тема немедленного привлечения к допросу адвоката, похоже, была закрыта.

– Да, мы знакомы, растлитель детей. Я тот, кого ты сбил с ног багажной тележкой.

– Неправда.

– Что сбил меня на пол?

– Первое: что я извращенец.

– Хочешь сказать, что ты действовал в интересах другого извращенца?

– Я ничего не хочу сказать.

– Это еще позорнее – поставлять детей подобным людям.

– Чушь собачья.

– Не выводи меня из себя.

– Что? Сойди с моей ноги.

– Где девочка? Что ты с ней сделал?

– Я не обязан отвечать. Кто ты такой?

– Мужчина, у которого проблема с весом. – Рука Питера демонстративно подбиралась к ноге Ландина. – Иногда мне нужно на что-нибудь опираться.

– Отвали от меня, придурок!

– Я бы на твоем месте не обзывался. Где она?

– Девчонка?

– Да.

– С ней все в порядке. Ничего такого, что ты думаешь.

– С ее матерью отнюдь не все в порядке. Ты убил ее, а потом и девочку?

– Нет, говорю же тебе, нет.

– Она жива?

– Да.

– Где ее искать?

Молчание.

– Ландин, где ее искать?

– Отвяжись! Я ее отдал. Такие мне поставили условия.

– Кому?

– Не знаю.

– Она тебя совсем не заботит?

– В каком смысле?

– Понятие «заботиться о ребенке» для наемного убийцы ничего не значит. Объясню по-другому: тебя будут судить за убийство миссис Танака. Если девочка тоже мертва, то станешь соучастником второго убийства.

– Она жива.

– Ты повторяешь, что она жива, но откуда тебе известно? Может, тот, кому ты ее отдал, отправил ее на тот свет.

– Вряд ли.

– Он нанял тебя, чтобы убить ее мать. Почему бы ему не поступить так же с ее дочерью?

– Кто ты, мистер?

– Моя фамилия Даймонд.

– Ты коп?

– Нет. – Бывают случаи, когда искренность окупается и вознаграждается правдой. Питер решил пойти на риск. – Я частное лицо. Прилетел из Англии из-за девочки. Наоми нелегально выкрали из интерната. И мне глубоко небезразлично, что с ней происходит.

– Так ты не коп?

– Я уже сказал.

– Записываешь наш разговор?

– Нет.

Ландин, поколебавшись, произнес:

– Заказ был на женщину, а не на ребенка.

– Тебя наняли, чтобы убить женщину?

Даймонд сообразил, что не следовало этого спрашивать. К его знаниям это ничего не прибавило, а Ландин внутренне отшатнулся: «Забудь, мне не о чем с тобой говорить».

– Кто тебя нанял?

Молчание. Питер не стал настаивать и задал следующий вопрос:

– Ты сказал, что передал ребенка. Когда?

– Вчера вечером, – неохотно проворчал Ландин.

– В соответствии с договоренностью?

– Я не обязан тебе отвечать, идиот… – начал он, но заметив движение руки англичанина, осекся. – Мне велели привести девчонку в девять вечера к Башне Дональда Трампа, подняться на эскалаторе на второй этаж и там оставить.

– Кому-то передать?

– Нет, просто оставить.

– Ты так и поступил?

– Решил, что ее будут ждать.

– Заметил кого-нибудь?

– Мистер, в подобных играх не возникает желания кого-либо замечать.

– Как ты получал инструкции?

– По телефону.

– От мужчины или от женщины?

– Полагаю, от мужчины.

Разговор никуда не вел: Фредерик Ландин не знал, где находится Наоми и у кого она в руках. Ему заказали миссис Танака, но те, кто его нанял, все устроили так, чтобы он не вывел на них полицию. След к Наоми обрывался.

– Вернемся к первым инструкциям. Кто вышел с тобой на связь?

– Не знаю. Мне позвонили по телефону.

И дальше все в том же роде. С Ландином никто не встречался. Человек инструктировал, что нужно делать и как получить деньги – вознаграждение за устранение миссис Танака. Ландин говорил об этом так, словно рассказывал о продаже дома, когда девяносто процентов оплаты причитаются по факту завершения сделки. С той лишь разницей, что «сделка» в данном случае представляла собой самое зловещее, что может быть на свете.

Даймонду не потребовались шесть-семь минут, которые обещал ему врач. Через четыре минуты он знал все, что сумел выудить из Фредерика Ландина. Полицейские продолжат допрос в больнице и наверняка получат достаточно информации, чтобы засадить преступника за решетку на долгий срок. Но не выяснят ничего такого, что нужно ему, чтобы обнаружить Наоми.

Они приехали в больницу, и Ландина увезли на осмотр. А Даймонд поделился разочарованием с лейтенантом Истландом. Тот еще не остыл от их недавней перепалки.

– А чего вы ожидали? – спросил он, узнав, как мало удалось выяснить о работодателях киллера. – Малый – обыкновенный исполнитель. Кому захочется, имея собаку, лаять на чужих самому?

– Надеюсь, вы не бросите поиски ребенка?

– Я это сказал? Вы слышали это от меня?

– Нет, но…

– Какие ваши планы, Даймонд?

– Мои? Пока не решил.

– Остаетесь жить в своем клоповнике?

– Пожалуй, да.

– Могу вас подвезти. Я скоро уезжаю, а здесь остается Стейн.

Питер понимал, что слова американца не оливковая ветвь и не предложение мира, а способ убрать его из больницы, прежде чем начнется настоящий допрос. Но решил, что разумнее согласиться.

– Признаю, я немного зарвался, – произнес он, когда они уселись на заднем сиденье полицейского автомобиля. – Мне ваша помощь требуется больше, чем вам моя.

– Я думал, вы его задушите.

– Ландина? Я на его счет ошибся. Считал, это связано с проституцией. Теперь уверен, что девочку похитили по какой-то иной причине. Ландин, конечно, сутенер, но здесь другая история.

– Под его крылом три или четыре девчонки на улице, где он живет. Он мелкая сошка, – кивнул лейтенант. – Но что за всем этим стоит? Какой мотив? Зачем некто нанимает сутенера, чтобы тот убил женщину и похитил для него ребенка? Спор об опеке?

– Тяжба из-за ребенка? – протянул Даймонд. – Вряд ли. Незаметно, чтобы кто-то пылал любовью к Наоми. Когда ее бросили в Лондоне, ее никто не востребовал, пока не появилась миссис Танака, но и та обходилась с ней без особенной ласки.

– Она не ее мать, – напомнил американец.

– Верно. Но где родители? Если бы они боролись за право опеки, то как-нибудь проявили бы себя. В подобных делах все совершается открыто.

– У вас возникла версия?

Питер подавил зевок.

– Лейтенант, я попал в другой временной пояс, валюсь с ног от усталости и все, на что сейчас способен, – это не заснуть стоя. Скажу одно: мы имеем дело с аферой, за которой большие деньги. Но при чем тут маленькая больная девочка – для меня тайна.

– Выкуп?

– В таком случае ее родители должны быть очень богатыми людьми.

– Японские промышленники?

– Они бы били в колокола и кричали, что их дочь пропала. Вы связывались с японской полицией? Вам сообщили, что у какого-то японского магната похитили дочь?

– Нет, – ответил лейтенант. – Но нам с вами известно, что не о каждом похищении сообщается. Родители могут вести с похитителем переговоры напрямую.

– Как в эту версию вписывается миссис Танака? – По тону Даймонда было ясно, что предложения американца не произвели на него впечатления. – Почему ее убили?

– Где-то подставилась. Может, решила обмануть тех, кто ее нанял.

– Вы сами в это верите? – спросил Даймонд.

– Придумайте что-нибудь лучше.

Он промолчал. Какое-то время слышался только скрип автомобильной подвески, которую испытывали неровности мостовых Манхэттена. Первым нарушил молчание американец:

– Если бы удалось установить личность девочки, то у нас было бы больше шансов.

– Мы этим занимались с тех самых пор, как ее нашли, – кивнул Даймонд.

Они подъехали к «Фирбанку», и он поблагодарил лейтенанта за то, что тот подвез его, добавив, что утром может к нему заглянуть.

Даймонд был подавлен, и перспектива ночевать в заштатной гостинице не поднимала настроения. При виде платного телефона в холле он вспомнил, что не разговаривал со Стефани с тех пор, как улетел из Лондона. Жена не из паникерш, но, наверное, удивлялась, почему он до сих пор с ней не связался. Питер нащупал в кармане мелочь. Захотелось услышать голос Стеф, даже если она станет его упрекать. Затем он прикинул, сколько времени в Лондоне: около четырех утра.

Все было против него.