Глава двадцать первая

В головах двух поднявшихся полицейских накрепко засела единственная мысль – если произошло убийство, до прибытия бригады экспертов место преступления необходимо сохранить в полной неприкосновенности. Увидев труп, они, правда, не зашли так далеко, чтобы снять ботинки и выйти на цыпочках из комнаты, но при этом всеми силами старались не касаться ничего, кроме ковра. От такой дисциплины в голове Питера должен был бы прозвенеть тревожный звонок, но его мысли были заняты другим. Он шел за ними и убеждал, что есть иные, более неотложные дела. Дал описание Наоми, мужчины в кожаной куртке и белого «Бьюика», даже продиктовал его номерной знак. Патрульные не могли взять в толк, по какому праву этот огромный наглый англичанин взялся ими командовать, и Питер изменил тактику. Стал обращаться с большим почтением и так терпеливо, что никто из знавших его не поверил бы, что он на это способен. Он повторял все снова и снова, пока один из полицейских не взял на себя ответственность связаться с центром и сообщить, что подозреваемый в убийстве находится на свободе с захваченной японкой – семилетней девочкой-инвалидом. Больше он ничего предпринять не мог. Механизм завертелся.

Место преступления словно намазали медом, и в гостиницу слетелись детективы, эксперты в белых комбинезонах, полицейские фотографы, помощник коронера и врач. Формальные процедуры затмили вызванный насильственной смертью ужас.

Следующие три часа Питера Даймонда пропускали через мясорубку следствия.

Насильственные смерти были в Нью-Йорке обычным делом, но случай с Минори Танакой стал особенным. Детективы в один голос утверждали, что убийство совершенно с особой жестокостью. Даже убийства имеют шкалу приемлемости, и пуля в голову на несколько пунктов выше утопления в ванне. Скрученные за спиной руки жертвы отмечались как особенно отвратительная деталь. Один детектив заметил, что преступник решил утопить жертву, потому что это относительно бесшумный способ лишения жизни. Ведь управляющий де Винт не слышал ничего такого, что бы его насторожило. Если бы не явился Даймонд и не потребовал открыть комнату, труп бы не обнаружили до завтра.

То, как с ним обращались, Даймонда возмущало. Ведь он сказал им, кто он такой. Но это не произвело на следователя никакого впечатления. Он заявил, что в качестве бывшего детектива Даймонд повел себя как Винни-Пух в кино о Джеймсе Бонде. Питер, хотя и не согласился с подобным сравнением, после того как на него два часа кричали, притворился, будто смотрит на ситуацию глазами американцев.

Его отвезли в Двадцать шестой полицейский участок, чтобы составить словесный портрет Кожаной Куртки. Этого он сам не раз требовал от свидетелей, не сознавая, насколько сложно добиться схожести с оригиналом. Затем дали взглянуть на подборку снимков известных преступников. Бессмысленное занятие, однако обязательная часть процедуры.

К одиннадцати часам вечера о белом «Бьюике» по-прежнему не было новостей, кроме того, что его рано утром угнали с улицы в Куинсе. Даймонду сказали, что, если машину не задержали в течение первых двух часов, шансы кого-нибудь арестовать минимальные. Если злодей профессионал, то бросит автомобиль и угонит другой. А в Нью-Йорке ни один мошенник не захочет признать себя любителем. Питер спросил, сообщили ли патрульным необходимые детали. Ему ответили, что связь по данному делу имеет статус приоритета. Если в опасности ребенок, то объявляется тревога высшей категории.

– Могу я еще чем-нибудь помочь?

Даймонд получил ответ, которого ждал.

– В таком случае ждете, чтобы я ушел?

– Именно. Сообщите ваш адрес.

– Что?

– Где вы остановились?

До этого момента Питер не думал, что в Америке у него нет крыши над головой.

– Я пока не успел снять комнату.

– Время позднее, мистер.

Он остановился у де Винта. В номере на первом этаже, без ванной, за шестьдесят долларов. Вероятно, разумный выбор. Его спонсор-борец осилил бы пятизвездочный отель в центре города, но убийство произошло именно здесь. К тому же в пятизвездочном отеле в центре косились бы на гостя, который приехал к ним совсем без багажа.

«Действовать! Зачем я вожу себя за нос? – говорил себе Питер. – Я тут связан по рукам и ногам. Убийца спрятал в городе больного ребенка, и даже у полиции нет никаких сведений».

Терпение, самодисциплина и вера в то, что что-нибудь обнаружится – таковы опоры, которые поддерживают детектива с опытом, когда все, что требовалось, сделано, но ничего не происходит. Питер много раз испытывал подобное состояние. Давление страшное, но надо оставаться сильным.

В ванной на первом этаже он достал из кармана фотографию, которую обнаружил у Минори Танака. Странный снимок, чтобы хранить его в бумажнике. Не из тех, какие люди достают, если хотят рассказать друзьям о родных. На фотографии был изображен могильный камень.

Надпись была на японском, кроме дат рождения и смерти покойного. Питеру пришлось прищуриться, чтобы прочитать: «02.02.1984–12.12.1988».

Он полез в карман за блокнотом, в котором записал данные из паспорта японки, и обнаружил, что память его не подвела. Внесенная в паспорт Эми Танака родилась 2 февраля 1984 года, что соответствовало дате рождения на могильном камне. Совпадение? Нет. Близнецы? Маловероятно. Скорее всего в могиле похоронена Эми Танака. Если так, она умерла четыре года назад. Но миссис Танака провела Наоми через пограничный контроль аэропорта имени Кеннеди, представив как собственную дочь, родившуюся 2 февраля 1984 года. Возраст примерно совпадал. Никаких других доказательств не требуется, если дети путешествуют по паспорту родителей. Ни фотографий. Ни свидетельства о рождении. Ни даже описания.

Даймонд вернулся в свой номер и лег на кровать, размышляя, зачем женщине потребовалось везти из Японии в Англию страдающую аутизмом девочку, выдавая за свою дочь? Очевидное предположение – она украла Наоми. Вероятно, она из тех несчастных матерей, которые крадут чужого ребенка, потому что их собственный умер. Питер расследовал подобный случай в Англии, хотя тогда дети были намного моложе – нескольких месяцев от роду. Все сочувствовали несчастной женщине, и он с облегчением узнал, что суд проявил к ней снисхождение. Каждый, кто потерял ребенка, понимает мотивы такого действия, пусть оно даже преступно.

Имеющиеся факты Даймонд принялся соединять в сценарий. В 1988 году в Японии в возрасте четырех лет и десяти месяцев умерла дочь миссис Танака, Эми. Убитая горем мать не сумела смириться с утратой. Вокруг росли и радовались жизни сверстницы ее дочери, как могла бы и ее Эми. То ли случайно, то ли сознательно женщина стала наблюдать за помещенными в специальную школу детьми и выделила среди других Наоми, поскольку та была примерно того же возраста, какого была бы Эми, если бы осталась жива. Она захотела взять ее, не сознавая, что девочка аутистка. Убедила себя, что ребенок нормальный, но брошенный и никому не нужный. Решила, что будет девочке хорошей матерью и даст любовь, которую та заслуживает.

Затем придумала способ, как увести ее из школы. Она прилетела в Англию с паспортом, куда была внесена ее умершая дочь, и с его помощью прошла пограничный контроль. В Лондоне во время похода за покупками в «Харродс» девочке удалось убежать от своей похитительницы, и она скрылась в отделе мебели. Там ее нашли после того, как вечером универмаг закрылся.

Расстроенная миссис Танака не представляла, как вернуть ребенка. Обращаться в полицию или в японское посольство она боялась и ждала сведений о местонахождении Наоми. Вскоре узнала ее во время телепередачи, и таким образом ей стало известно, что девочку поместили в школу Масгрейв. Явившись туда рано утром, она избежала встречи с учителями, а сила воли у нее оказалась покрепче, чем у миссис Строу. И вот, воссоединившись с Наоми, она бросается в бегство в Нью-Йорк.

С этого момента версия давала трещину. События в Америке не выдерживали никаких объяснений. Вмешательство Кожаной Куртки не соответствовало ни одному из фактов. Он явно дожидался женщину с намерением убить. Если не так, то пришлось бы признать, что он охотился в аэропорту на случайных жертв. Но и в этом случае вряд ли выбрал бы женщину с маленьким ребенком. Мог бы предвидеть, какие возникнут проблемы. Да и характер убийства не соответствовал версии случайного выбора. Также не подходили мотивы сексуального домогательства и грабежа.

Весь вечер Даймонд пытался воссоздать лишенный противоречий сценарий, но ничего не получалось. Где-то на более ранней стадии в цепи событий должен прослеживаться американский след, который он упустил. Но это все, до чего ему удалось додуматься. Питер покинул номер и поднялся наверх, чтобы проверить, нет ли чего-нибудь нового. Снаружи у двери в номер, где произошло убийство, сгорбился одинокий полицейский. Внутри никого. Полицейские уехали, и теперь следствие вели из штаба, где бы он у них ни находился.

Даймонд вернулся к себе, разделся и лег в постель. В Англии уже наступило утро, спать не хотелось, но он устал как собака.