Часть III
На краю стою

– Милый козлик, а что там тебе говорил Шелестов насчет территорий к востоку от форта? Какие-то проблемы или тайны? – Злата улыбнулась.

– Сказал, что местность дальше на восток почти не изучена, полна сюрпризов и, следовательно, опасностей, – ответил Треш, шагая по песчаному холму, поросшему одуванчиками. – У него две группы разведчиков пропали в тех краях. Ни связи с ними, ни весточки, ни следов. Города вдоль железнодорожной трансмагистрали не изучены, никто не отвечает в эфире на запросы и никогда не появлялся оттуда в Восточном форте. Полковник предполагает, что кто-то там должен был выжить. Территория Зауралья до Судного дня располагала множеством военных и научно-исследовательских объектов, кроме того, знаменитая радиостанция «Асбест», что в сотне километров от форта, однажды подала сигнал SOS. Шелестов с трудом отпустил нас, поверив, что мы отлучаемся недалеко и ненадолго.

– Но мы же и так недалеко, да, милый?

– Что недалеко, это точно, а вот надолго ли? Надеюсь, золотце, что нет, очень надеюсь.

Но ожидания сталкера не оправдались…

Небольшая группировка «ТриЖи» промышляла в южных районах, в округе разрушенного Челябинска, но слухи о Восточном форте бередили сознание, а воображение рисовало красочные картинки. И когда им стало тесно в безжизненной, выгоревшей местности, Жбан, главарь клана, повел своих архаровцев на север. Страшные леса и новые аномалии забрали четверых бойцов, но остальные все-таки добрались до Исети. До знаменитого населенного пункта Восточных рубежей оставалось три десятка километров, когда планы группировки резко изменились. Им повстречалась парочка хорошо «фаршированных» «туристов», бредущих по тайге на восток. И хотя «ТриЖи» не считались бандитами, которые в последнее время стали объединяться, грабить и убивать, существуя за счет разбоев, но поживиться случайно встреченными в глуши лохами они тоже были не против.

Треш не предпринял никаких действий, чтобы атаковать высыпавших на просеку незнакомых людей. Он вообще старался не нападать первым на бродячий люд из гуманных соображений и некоего благородства.

Вид новоявленных мужиков вызвал у него подозрение в их недобрых намерениях, но в то же время они не походили на ренегатов или налетчиков с большой дороги. Да и Шелестов не предупреждал о местной банде.

– Мир вам, мужички! – Треш громко поприветствовал пятерку вооруженных людей, показавшихся из кустов впереди и сбоку. Злата изготовила винтовку к стрельбе, но по жесту друга опустила ее стволом вниз.

– Не заблудились, туристы? – произнес суровый дядька в военной куртке защитного цвета со школьным ранцем за спиной. В руках он держал длинный помповик, на плече висел СКС. Загорелое лицо, усы, пристальный с прищуром взгляд, седые виски.

Треш окинул оценивающим взором всех остальных: короткие кожанки, ветровки, безрукавки, боты и кроссовки, карабины, винтовки и один автомат. Строгие, внимательные физиономии, спокойные позы, стволы направлены на Избранных. По звуку треснувшей ветки с одной стороны и шелесту листьев позади сталкер догадался, что эти пятеро здесь не одни, имеется прикрытие. В войнушку играть не стоило, тем более находясь в пологой низине, заросшей по склонам густым кустарником, где укрылись невидимые дополнительные силы противника. А в том, что это не друзья, путники убедились сразу.

– Спасибо, конечно, за ваше небезразличие, но все путем у нас: «крыша» хорошая, гиды не хилые и следом группа фанатов чапает, – ехидно ответил Треш, лихорадочно соображая, что предпринять дальше.

– Ой, паря, не юли. Блеф твой за версту чую. Какая, на хрен, крыша? – спокойным тоном парировал усатый главарь.

– «Альфа» на подходе, мы в авангарде. Дозор их впереди двигает. А что не так, мил человек?

– Жмых, проверь высотку, – шепнул через плечо главный, выдав все-таки внутреннее беспокойство, глаза забегали по сторонам, но на холодном лице не промелькнуло и тени испуга. – Какая «Альфа»?

– Самая что ни на есть военная, – Треш натянуто улыбнулся. – Зеленые человечки. Слышали про таких?

– Турист, ты мне мулю тут не загоняй. Твои зеленые человечки сидят в форте где-то далеко в Пади. Какой вы авангард, если вояки и без вас, сопливых, умеют лучше любого читать следы и вести разведку? Блефуешь, паря, ой, блефуешь. Придется за вранье вам, девочки и мальчики, раздеться. Груз, смотрю, тяжел для вас, отдохнуть нужно. Мы часть поможем нести, заплатите мал-мало за эти услуги. Дорогу покажем – тоже оплата вперед. Куда шагаем, пешеходы?

– Может, для начала познакомимся, дядя?

– Начинай, парень, ты.

– Вася Пупкин. Директор тепличного комплекса «Пузырики». Это… Глаша с «Уралмаша», секретарь-референт мой.

Злата покраснела, искоса поглядев на юмориста, но не прыснула хихиканьем или возмущениями, а продолжила молча «прокачивать» незнакомцев. Указательный палец лег на спусковой крючок, большой передвинул флажок винтовки. Резко вскинуть и открыть огонь снайпер могла сию секунду даже в падении. При этом снять одного, максимум двух врагов она бы сумела почти в легкую. Но их было больше, да еще и невидимых по сторонам и позади. А это уже напрягало пуще всего. Теперь вся надежда лишь на острый язык сталкера, умеющего шутками-прибаутками разруливать сложные, подчас патовые ситуации.

Мужики наконец-то обнажили желтые зубы в ухмылках, что не ускользнуло от внимания Треша. Он продолжил паясничать:

– Вояки здесь везде. В количестве, не поддающемся вашему осознанию. Как следопыт Пади, я умею читать лес, прокладываю путь для движения батальона спецназа полковника Шелестова. Надеюсь, внятно донес?

– Ты мне вояками глаза не мыль и в зубы не тычь, орел! – главарь поменял позу, собираясь сказать еще что-то нехорошее, но его прервал рядом стоящий помощник, держащий планшет:

– Жбан, нету тут никого поблизости. Экранка чистая.

Старший клана кивнул, уже с укором посмотрел на Избранных. Тяжело и зло.

– Значит, все же блефуешь, турист! Эх-х, а я уж думал, встретил в этих чертовых лесах нормального поцика, гуляющего на природе с кралей своей писаной. А тут сплошное вранье, лажа чистой воды! Ох, зря ты, паря, зря так со мной. Мужики-то, может, и простят тебя, а вот я никак. Скидывай апгрейды свои. Бегом! Я тороплюсь.

– О как! – Треш почувствовал, что настал момент истины. «Или пан, или с задницы пропан!» – говаривал Старейшина Западного форта. – И все же назовись, бродяга, чтобы я завтра знал, кого и где искать, дабы вернуть мои вещички.

– Слышь, Пупкин, ты это… Хавальник захлопни и не дерзи старшим! Бродяг он надыбал, ишь. В зеркале бродягу увидишь, Вася! Сымай, говорю, все с себя и своей красотки. Пока я мужикам не дал приказ дискотеку тут с ней устроить. – Жбан не на шутку разозлился. Ему немного импонировал этот парень своим плоским юмором, наглостью и храбростью, граничащей с безбашенностью, но встречный не являлся ему ни братом, ни сватом, да и дружить с ним главарь «ТриЖи» не собирался.

Треш понял, что шутки закончились вместе с проверкой на вшивость, чужаки показали свое нутро, поэтому мировая не состоится. И решил использовать последний вариант разойтись полюбовно.

– Я Треш, следопыт из Пади. Это мой снайпер Злата, оттуда же. Мы посыльные в эти края, добирались сюда, пройдя через многое. Я сын Истребителя, лидера «Неприкасаемых». Друг полковника Шелестова, командира «Альфы». Честно, мужики. Не вру.

В следующую минуту сталкер понял, что эта тирада не возымела должного эффекта и выглядела лишь жалким писком новорожденного крысака. Чужаки переглянулись, недоуменно вздернули брови и нахмурили лбы, потом принялись ржать вслед за хохочущим главарем.

– Ты сам-то, орелик, понял, чего налепил?! Ха-ха-ха, умора-а! Я не знаю таких имен! А ты про истребителей каких-то… Неприкаянных! Это ты, что ли, неприкаянный? Давай проверим, начинай каяться! Поплачься нам в жилетку, а мы снова посмеемся над твоими причитаниями! Жираф, ввали ему гороху!

Пока главарь говорил сквозь смех и слезы, Треш, осознавая накал ситуации, медленно расстегнул на поясе контейнер с нужным артефактом. Мужик с кличкой Жираф вскинул двустволку и выстрелил. Картечь плюхнулась в невидимую преграду прямо перед коленями сталкера, отскочила и зернисто посыпалась в желтую траву.

– Злата, девочка моя, прижмись ближе ко мне. На цирк этот полюбуемся, – прошептал Треш, а громче произнес: – Жбан, так, кажется? Что, мой смуглый Маугли, что-то не так пошло? Может, попробуешь еще разок?

– Сука! Жираф, твою мать, ты чем берданку свою зарядил?! – Главарь потряс помповиком, лицо его вновь стало суровым и бледным.

Новый выстрел опять не принес результата – свинец так же разлетелся по траве.

– Ты посмотри-ка, точно Неприкасаемый! – вырвалось у одного из стоявших в сторонке подручных Жбана. – Чудеса-а, на…

– Желудь, пасть закрой! – для проверки главарь пару раз выстрелил лично, но остался не удовлетворен промахом. «Аура» прекрасно справлялась со своим предназначением, создав защитный ореол вокруг Избранных.

– Может быть, теперь посоревнуемся в меткости? Или еще попробуешь, чудила? – Треш с одной руки выстрелил из «Вала». Колено Жирафа разорвалось кровавыми брызгами и осколками костей, бедняга упал в частых конвульсиях и дико заорал. – Упс, а у меня получается…

– Ах ты-ы, мудила! Огонь по ним со всех стволов, вашу мать!

Жбан стал стрелять первым, остальные, еще не понимая, с кем связались, не прячась за укрытиями, тоже присоединились к пальбе шефа. Из кустов с раззявленными ртами повылазили те, кто там до сих пор сидел. Треск разномастного оружия заполонил низину. Искры, дым, пламя, рикошеты пуль и картечи. Прозрачная, иногда переливающаяся блестками сфера сдерживала шквальный огонь, нисколько не портя драгоценную начинку.

– Даня, можно я? – спросила Злата, выцеливая самого рьяного стрелка и, получив утвердительный кивок, нажала на спусковой крючок.

Автоматчик взмахнул руками и свалился с простреленной грудью. Жбан заорал, командуя общий отход, но было поздно. Смерть явилась к клану «ТриЖи» совсем не от Избранных. Сначала с ближайшей сопки показался вприпрыжку несущийся Жмых, которого главарь отправил на разведку. Напуганный до смерти боец мчался так, будто за ним гналась его же задница. Саблезубая и голодная. Он что-то кричал, сбрасывал на ходу оружие, снаряжение, пытался избавиться от длинного плаща, полы которого заплетались в ногах и мешали бежать. Почти все: и его товарищи, и Избранные повернулись в сторону сумасшедшего, теряясь в догадках от причин столь дикого испуга. Но тут же глаза всех вылезли из орбит – с высотки четко по распадку стекала вниз черная масса, похожая на плотную дымовую завесу.

– Опять терриконовские штучки? Здесь-то откуда угольной лавине взяться? – пробормотала Злата, глядя, как смоляной поток нагоняет беглеца.

– Боюсь, на сей раз не эта фигня! Злата-а… Ежкина кочерыжка! Живей доставай кристалл в руку и валим! Только держись за меня и не смей отставать, слышишь?!

Последние слова сталкер выкрикнул, увлекая девушку в кусты, прочь от низинки, по которой, как искусный слаломист, гнало испуганного парня смертельно опасное аномальное образование.

И тут до слуха всех донеслось единственное, что орал на бегу задыхающийся Жмых:

– «Мгла-а-а»!

Блуждающая аномалия или, как ее еще называли в Пади, зомби-дым, добралась до беглеца, окутала его клубами живородящей тучи и вмиг растворила. Только пепел от бывшей одежды завертелся мини-вихрем и влился в общую черную массу. «Мгла» продолжила нашествие, устремляясь вниз по распадку и выхватывая отдельных людей. Мужики, попадая в смертельные объятия аномалии, истошно визжали, уже не пытаясь бежать или стрелять, что делали поначалу. Спасения от нее не было!

Избранные, зажимая в кулаках амулеты Армады, неслись по склону в чащу. Треш ловко лавировал между деревьями, перепрыгивал пни и валежник, продирался сквозь кусты, крепко держа Злату за руку. Влияние «ауры» не прекращалось, по-прежнему создавая вокруг беглецов виртуальный купол. Одна из струй «мглы» отделилась от основной массы, хватающей жертв в низинке, и потекла сквозь лес за Избранными. Треш чувствовал это, не оборачиваясь, поэтому со всех ног мчался прочь, подальше от смертельного распадка, не выпуская пальцев любимой. Сталкер в памяти восстанавливал все значки топографии, ежечасно высматриваемой им на карте, и вспомнил. Где-то рядом должна течь река, буквально в недалекой ложбине, параллельно той, по которой они поднимались. Река – это вода, вода же – спасение для беглецов. Возможность укрыться от вездесущей убийственной «мглы».

– К реке… прыгаем сразу… без остановки… Арт защитит, – задыхаясь, сообщил он Злате.

Аномалия нагоняла. Черная лента шириной до двух метров гигантским удавом извивалась между огромными валунами и деревьями, стелилась над землей, гудя, как потревоженный улей. Вот из кустов шмыгнул заяц, пропустивший бегущих людей, но не выдержавший шума. «Мгла» тотчас сожрала косого, неудачно прыгнувшего в сторону и попавшего в живой дым. Вспорхнувшая из травы птичка чудом избежала жаровни, взмыв в небо.

Может быть, в чистом поле им и удалось бы по прямой оторваться, но по пересеченной местности выполнить спринтерские нормативы было делом невыполнимым. Аномалия почти нагнала Избранных: ее гул и гнилостная вонь ощущались бегущими, плотный дым уже находился в трех метрах позади их мелькавших пяток.

Надежды на «ауру» и оба амулета не было, оставался страховочный вариант в дополнение всей этой защите. И Треш использовал последний шанс.

Скальный выступ оказался не заросшим, природа создала неровную, голую площадку на высоте пятиэтажного дома от журчащей внизу реки. Прыгать вот так, бездумно, с разбегу вниз, чтобы окрасить мокрые камни кровью и мозгами, как-то не хотелось. Беглецы вынырнули из кустов на край скалы и сразу помчались вдоль него, высматривая удобный пятачок для прыжка. Маленькая елочка на пути чуть не погубила Треша, запнувшегося об нее и припавшего коленом на камни. Разбить чашечку не дал жесткий наколенник.

– Вон трамплин… туда-а.

В тот момент, как «мгла» почти достигла жертв, несколько завязнув в оболочке «ауры», Избранные прыгнули с утеса в бездну. Черный дым на время завис в воздухе над пропастью, собираясь в тучу, будто размышлял о дальнейших действиях. Потенциальная добыча, размахивая конечностями, полетела вниз, плюхнулась в пенистый водоворот и исчезла в речной пучине.

Защита «ауры» сработала верно, по-прежнему оберегая жизни подопечных – она смягчила удар тел о воду и дно реки, глубина которой в месте падения оказалась всего пара метров. Мириады брызг разлетелись скорее от оболочки силового поля, а не от самих прыгунов, но бурное течение тут же понесло их по руслу, швыряя на перекатах об камни и дергая на резких поворотах.

«Мгла» повисела некоторое время над скалой, клубясь и гудя, затем медленно потекла над краем утеса и вскоре углубилась в лес. И только взбудораженные сороки долго трещали по округе, боясь опуститься обратно на опушку чащи.

– Пронесло так пронесло-о! Как поносом рогача, блин… – устало произнес Треш, отвалившись спиной на каменную глыбу возле небольшого озерца, куда их вынесла речка.

Злата вообще не могла говорить, бессильно лежа на гальке, уже нагретой солнцем. Озноб и нервная дрожь от недавно перенесенного страха никак не проходили. Им еще повезло, что не побарахтались в ледяной воде, спас священный артефакт Южного форта. Теперь же действие «ауры» закончилось, Треш деактивировал артефакт и закрыл клапан контейнера.

Некоторое время они молчали, не шевелились, восстанавливали силы, закрыв глаза. Но вскоре к действительности их вернули не только лесные звуки, а и вынырнувший метрах в пяти от берега человек.

– Оп-пачки, шлепнул я по попочке! Кто-то свыше знает, почему все так происходит и для чего! – прокомментировал Треш, расстегивая кобуру и вынимая «Гюрзу». – Видимо, бог есть на земле, да, Жбанище?!

Главарь уже не существующего клана без сил выполз на гальку, ноги все еще оставались в холодной воде. Ни оружия, ни рюкзака, да и части одежды на нем тоже не наблюдалось. Видимо, он подобно своему разведчику на всех парах мчался от аномалии, скидывая лишний груз, а потом спасся в реке.

– Надеюсь, этот идиот не притащил за собой хвост в виде «мглы»? – прошептала Злата, переворачиваясь на спину и подтягивая оружие.

– Ну, это вряд ли, зато теперь мы сможем поговорить с ним на равных, а не так, как в ущелье. Да, мой смелый друг? – сталкер положил руку с пистолетом на живот, стволом в сторону полуживого рейдера.

– Каюсь, сплоховал там… Больше не буду… По чесноку, сталкеры… – Жбан говорил с трудом, наглотавшись воды и устав до смерти.

– Ясен перец, больше не будешь! Вообще уже не будешь, потому что не сможешь, – сталкер криво ухмыльнулся. – Златуль, прелесть моя, найди силы, осмотри периметр, погуляй. Не ровен час, «мгла» рядом шарится… А я пока покалякаю с этим товарищем.

– Поняла. Уже в пути.

Когда девушка, кряхтя, поднялась, поправила экипировку и скрылась из виду за нагромождением валунов, Треш помахал пистолетом, подзывая Жбана подойти ближе. Встать тому не удалось, а вот ползти пришлось. Быть застреленным так нелепо после спасения от смертельной аномалии дико не хотелось.

– Ты же не бандит, Жбан! Как я понял, рейдер? – спросил сталкер, когда мужик с трудом подтянулся ближе к его ногам.

– Типа этого. Мы грабим, но не убиваем без надобности. Честно, сталкер. Верь мне… Ходим по Уралу в поисках пропитания и хорошего места, чтобы прочно осесть и успокоиться. Никак не хотели вас кончать. Да и за что?

– Ага… А стрелять начали для того, чтобы отстегнуть на мне разгрузку и ремень с артами? – съязвил Треш, пристально наблюдая за Жбаном. Ведь от него можно было ожидать чего угодно. Злата вполне поняла намек друга и ушла, чтобы не только проверить местность, но и засесть где-то неподалеку с оптикой, наблюдать за округой и страховать любимого.

– Так то ж по ногам, попугать, поплясать заставить, – рейдер вяло улыбнулся, еле двигая конечностями в попытках согреться.

– Я сейчас тебя заставлю тут вытанцовывать! Ишь, умник… Так замерз, что пора дискотеку закатить!

– Не надо, Треш. Я щас… сам отойду. Не нужно во мне врага видеть и стволом тыкать в ноздри, я плохого ничего не удумал и не желал.

– Ой, как мы заговорили-то! Имя мое вспомнил, гляди-ка. Где твое войско горное? Вмиг не стало его?

– Полегла братва. Вся… Один я спасся от этой заразы. Пропади она… Все, что три года собирал, кого муштровал и приголубил, – все кануло вмиг. Наказал меня боженька. Как пить дать, наказал…

– Ладно, не ной. Значит, не так ты грешен, чтобы жизнь твою в расход пускать. Все мы – дети Господни. А меня еще и Арма… кто-то свыше бережет. Что с тобой делать-то будем, раб божий, покрытый кожей?

– Ну… Если не пристрелил до сих пор за шутки мои глупые, наезды в низине, то и теперь не кончишь. Вижу, ты парень нормальный, реальный пацан! Я сгожусь тебе в любой роли. В статусе пленного могу ишачить оруженосцем или «отмычкой». Только не отпускай меня восвояси. Сгину один без снаряги и помощи…

– Вот ты загнул, блин! Дать тебе нести наши стволы, чтобы шмальнул как бы невзначай? Щаз-з. Мда уж. Не слышал ни разу, чтобы пленники так странно пели, мол, «не отпускай». Ты либо умен бобер, либо, правда, наглотался водички горной, одумался и решил исправиться. Скоро узнаем. Ладно, пока с нами пойдешь, а там посмотрим. Пять минут тебе привести себя в порядок, напиться в речке на год вперед, только козленочком не стать. И в дорогу. И так потеряли кучу времени. И это… ножичек из сапога вынь, я пока себе его заберу. «Барбарис» в кармане куртки можешь оставить. Он тебе сил придаст и ума-разума, когда активируешь. Шевели ластами, пловец! И не вздумай в пути выкинуть какой-нибудь финт! Махом под мох загоню и не задумаюсь, понял?

– Слушаюсь. Блин, а как про арт-то ты узнал? – Рейдер выпучил глаза, трогая боковой карман с ценным артефактом, завернутым в фольгу.

– Чутье, Жбан, чутье! – задумчиво прошептал сталкер, протягивая руку. – Нож.

Жбан отдал тесак, спрятанный за голенищем кирзового сапога, стал снимать остатки одежды, выжимать, иногда припадая на колени у кромки воды и большими глотками напиваясь впрок. Он мысленно благодарил бога за столь удачный исход после встречи с аномалией и человеком, который по всем правилам Мира выживших должен был уже его убить. Но не сделал этого, а теперь еще и собирался помочь ему, бывшему главарю рейдеров. Глаза и шутливые речи сталкера выдавали в нем доброго малого, отзывчивого и честного.

– Как твоя шайка-лейка называлась-то? Чтоб вычеркнуть ее из примечаний карты, – спросил Треш, бросив пленнику фляжку и шерстяной сверток. – Напомни. И возьми мой свитер, а то ночью от холода копыта откинешь.

– Спасибо, командир! Отдам, как подыщу в дороге что-то взамен. «ТриЖи» мы называем… назывались, – Жбан запнулся, на мгновение замер, по его бледному лицу разлилась печаль, пальцы крепких рук задрожали. – Верно говоришь, нету больше нашего клана, вычеркнуть нужно из библиотечных источников. Но только не из памяти! Дружны мы были. Круговая порука и все такое. Ели, бывало, из одного котелка. Прикрывали в бою, в пекло вместе лезли, без страха и упрека. Трусливых не держали.

– Странное название. Не «Стрижи», а как-то… несуразно.

– А это объясняется просто. В первую нашу ходку придумали прозвища, позывные, так сказать. На букву «Ж» чтобы начинались. Вот и раздали друг другу кликухи: Жбан, Жираф, Желудь, Жнец, Жмых, Желтый… Простите меня, парни… Упокой ваши души… Ну, а клан назвали по трем друзьям, организовавшим его: три буквы «Ж»… Жбан, Жнец и Жиголо. Правда, Жиголо погиб еще год назад, в аномалии, а Жнец умер от радиации или еще какой заразы недавно, под Кыштымом. Вот так и закрепилось за нами название – «ТриЖи».

– Жи-ши пиши с буквой «и»? Помнится такое правило. Да уж. А чего не на «Ч» или на «Ы»? – улыбнулся сталкер, приводя себя в порядок и посматривая по сторонам. Где-то в «зеленке» наверняка чистила перышки и Злата.

– Да как-то… У меня дочь погибла в Судный день. Жанной звали. Вот, решил увековечить память о ней. Жанна, Жанусик моя… – полуголый Жбан снова застыл в позе сломанной березы, перестав выжимать носки.

– А супруга где?

– Жена? – Рейдер встрепенулся, продолжил наводить марафет. – Умерла еще до Судного дня. Сахарный диабет. Много позже я мог бы вылечить ее вот этим «барбарисом» или каким другим артом, но тогда… Тогда медицина была бессильна. А дочку вообще не уберег. Под плитами рухнувшего дома моя девочка и осталась… А ведь знал бы про надвигающийся катаклизм, смог заранее изолировать ее. Спрятать. Ан нет. Потерял так нелепо и быстро.

– Прости, но так нелепо своих родственников потеряли многие из выживших. Не кори себя. Кстати, как тебя величать на самом деле?

– Владимир.

– Данила, – сталкер протянул руку и пожал мокрую кисть бывшего рейдера. – Живи, Володя, и не делай больше в жизни того, чему не обрадовались бы твои женщины. Стань вольным сталкером, займись поиском. Делай добро людям, твори его своими руками, и тогда со спокойной совестью сможешь держать голову выше, а глаза широко открытыми, а не с прищуром. И к тебе потянется гораздо больше людей, чем до этого. А дочь твоя узнает где-то там, на небесах, что папка остался жив и в память о ней промышляет делами праведными, не забыл слова «любовь». Может статься, когда-нибудь ты еще увидишь ее, встретишься не на том свете, а в прошлом, обнимешь и приголубишь, а еще… Еще сможешь спасти ее! Предотвратить гибель и быть вместе навсегда.

Жбан часто заморгал, сбивая пелену слез, мешавшую разглядеть лицо и глаза Треша. Спазм в горле затруднял дыхание даже после выпитого из речки литра воды, но его душевная боль излилась и передалась сейчас этому незнакомому сталкеру, идущему из далекой Пади на поиски чего-то необыкновенного и значимого. И бывшему рейдеру показалось, что этот парень не врет, не издевается и не шутит, он говорит… правду. Вселяет надежду в то, о чем до сих пор он сам боялся даже думать, очерствев и уйдя в себя после смерти дочери. Почему-то этот посланник высших сил заставил проникнуться сказанным, от него повеяло добром и теплом, словно от ближайшего и верного друга. А еще странный кристалл на его груди заискрил приятным изумрудным светом. Таким, который не убивает, не страшит и не напрягает, а зовет, умиляет, лечит и успокаивает.

– Я с тобой, Треш. Верь мне. Я докажу, что Жбан… Что Вован Шарпатов – настоящий человек и мужик. А еще друг. Ты только верь мне, сталкер. Я с тобой!

Треш кивнул, похлопал Жбана по плечу и показал на фляжку. Они продолжили сушиться и готовиться к походу. Дальнейшая дорога вела путников на восток.

– Орк, меня чуть инфаркт не срубил. Разве ж так можно пугать, дорогая моя Армада, твоего Верховного Стража?! Эта «мгла» чуть не испортила все задание, так она еще и сына моего почти что достала!

– Командир, держись. Чую, то ли еще будет. Рейд не слабее нашего выйдет. Помнишь, как мы по Зоне шатались вдоль и поперек? Пленники, ешкин кот! Трешу тоже досталось сполна. Все будет пучком, Никита. Мы прошли и заслужили честь быть Стражами, и он справится. Уже у цели. Только, главное, не поймать расслабон, не терять чуткость. А то как на прогулку вышли, решили, что все так гладко и мирно?! Ан нет, с этими рейдерами встретились. И аномалка подоспела до кучи. Ох-х, жуть. Поглядим, чего дальше будет.

– Поглядим… Тебе хорошо рассуждать, это не твой сын. А мне… Как по минному полю слепому ночью. И вообще… Топай давай, тебе вахту стоять сейчас. Куда сегодня?

– Смерть Юрия Гагарина. Там нужно быть за час до гибели.

– Вот и дуй. И постарайся успеть запечатлеть следы крушения самолета до прибытия кагэбистов. А то весь снег затопчут или скроют важные улики. Работай, Орк. Я еще посижу маленько, гляну, не учудил ли там чего этот гаврик… Фараон. А то хитер он, как теща еврея. Глядишь, выкинет финт в неподходящий момент. И так уже гости наши из-за Стены скоро столкнутся с Данилой, аккурат их маршруты сходятся на базе.

– Да уж. Подкинула Армада тонну секретиков. Стена. Спецназ Кургана. Сибирь. Неужели по ту сторону осталась Россия?!

– Ужели. Топай давай.

– Есть, герр офицыр!

Удаляющиеся шаги, пневмошипение, щелчок двери, тишина. И вопрос, зависший эхом под сводами огромного зала:

– Знать бы и мне, что там, за Стеной!

Аномалию Жбан обнаружил первым, но так неожиданно, что чуть не встрял в нее. Перекрестился, жестом показал позади идущим сталкерам на опасность, а сам стал осторожно обходить «огниво». Рассыпанные вокруг горячего ореола кусочки обгорелой плоти и кости, остатки обожженной одежды и опаленной шерсти говорили о том, что жертвами этой жгучей невидимки стали полдесятка людей и животных. Да еще эту смертельную ловушку удачно приглядел для постоянной трапезы хищник. Кто же откажется от дармового, слегка поджаренного мяса, разбрасываемого аномалией?

Лисоед прыгнул на Владимира с третьего скачка, целясь клыкастой пастью точно в шею сбоку. Отвлекшегося на «огниво» Жбана спасла Злата, раньше остальных заметившая серо-рыжее тело. СВДС лязгнула в тишине громко и внезапно, испугав Треша. Пуля сбила зверя в прыжке, отчего он пролетел мимо добычи и приземлился точно в поле действия аномалии. Визга не прозвучало. Как не произошло и попыток выскочить из ада. Вспыхнувшего лисоеда вмиг разорвало, а его обгорелые ошметки раскидало в радиусе трех метров. Обрызганный запеченной кровью мутанта Жбан дернулся в сторону, резкими движениями стряхивая с себя горячие кусочки плоти и тлеющую шерсть. Все произошло так быстро, что троица стояла в молчании и неподвижности минуту. Потом тишину прервал сталкер:

– Это что щас было?

– Я сама толком не поняла. – Злата осторожно подошла к усевшемуся на траву Жбану, сняла с его плеча дымящийся клок волос. – Увидела метнувшееся тело, палец рефлекторно сработал быстрее мысли. Похоже, это лисоед был.

– И ждал нас давно, – сделал заключение Треш, осматривая куст, – все вытоптано им и обгажено. Вонь несусветная! Пометил гаденыш территорию, чтобы другим неповадно было зариться на злачное местечко. Я, идиот, по запаху должен был уловить его присутствие! Черт.

– Не вини себя… Ветер же от нас, а не наоборот. А то, что мутант сторожил проход между шиповником и аномалией, ты угадал. Смышленый малый!

– А то. Я же у тебя известный следопыт, не забыла?

– Я про лисоеда, – Злата улыбнулась другу. – Он смышленый. Выбрал хорошее место для засады и броска, только вот с дистанцией и силой прыжка не рассчитал, да и я помогла немного угодить на сковородку. Подправила, так сказать, траекторию.

– Видать, понял, что я разобрался с ловушкой и не полезу в нее, вот и пошел ва-банк, – прошептал Жбан, вставая на ноги и размазывая по лицу засыхающую кровь мутанта.

– Мыться негде, топай так, красавчик из мясной лавки! – Треш ехидно улыбнулся. – А воняешь так, что к тебе на километр теперь зверье не подойдет. Вона как желчь лисоеда разбрызгало. А она славится своими отвратными свойствами. Гы-ы!

– Смешно… А мне теперь до ночи ходить таким и пугать народ своим видом, – отряхиваясь, угрюмо просипел Жбан.

– А что ночью? Воды море для помывки будет?

– Меня, страшного, не видно станет в темноте, вот что.

Треш и Злата расхохотались, им подхихикивал Жбан, улыбка которого на чумазой физиономии только усилила смех Избранных.

Разбитый в хлам ржавый автобус ходил ходуном: раскачивался, скрипел и даже чуть скатывался на спущенных колесах вниз по потрескавшемуся асфальту. Кто или что его могло так трясти, путники не знали, но на всякий случай выставили оружие наизготовку.

– Я – справа, Златка, ты – слева. Жбан, а ты…

– Ясен пень, вперед посередине! – закончил за Треша бывший рейдер. – Отбиваться-то чем буду? Дашь взаймы ствол?

– Ножик перочинный найдется, – сталкер выудил тесак, ранее принадлежавший главарю, затем протянул пистолет.

– Данила! – девушка недоуменно взглянула на друга. Лицо Жбана также выражало вопрос.

– На полном доверии. Не кулаками же ему махать перед врагом! Бери, чего застыл, Владимир!

Жбан принял оружие, благодарно кивнул, нож заткнул за ремень, у пистолета проверил магазин, взвесил в руке, причмокнул от удовольствия:

– Хороша игрушка! Спецназовская?

– Да. «Гюрза» называется, вместимость восемнадцать патронов. Убойной мощности. Два магазина в запасе, но пока у меня побудут. А тебя проверим на вшивость, чего ты сто́ишь в моменты опасности. Все, разбежались, кролики.

Жбан сделал несколько шагов с пистолетом наготове, утирая потный лоб рукавом. Сталкеры исчезли в придорожных кустах. Автобус издавал странные звуки, будто подземный мутант типа кроторога поедал шины с ободов. «Первопроходца» передернуло от таких жутких представлений, он сплюнул и еще медленнее двинулся вперед. Палец побелел на скобе «Гюрзы», мокрая спина под свитером сильно зачесалась. Но отвлекаться на такие мелочи было нельзя – впереди находилось препятствие в виде большого транспорта, перегородившего дорогу в долине и при этом издающего несуразные звуки.

Причина выяснилась на подходе к автобусу. Нет, это оказался не кроторог, против которого вряд ли бы помог пистолет. Но и эти создания слыли хитрыми и ловкими убийцами. Крысаки!

«Так вот почему авто скрипел и шатался!» – мелькнула мысль у бывшего рейдера, остановившегося в трех метрах от транспорта, который попросту кишел злобными мелкими мутантами, рвущими внутри него давнишний труп человека.

Жбан стал лихорадочно соображать, что можно сделать в такой ситуации, потому что обозначить себя голодным грызунам, а потом махать ножичком или постреливать двумя десятками пуль было бы бредовой идеей. В голову, как назло, ничего умного не лезло. И тут его заметили.

Поначалу грязно-серые зады с длинными хвостами сменились на остроносые морды, утыканные прутиками усов и желтыми клыками. Увидевшие свежую добычу зверьки дико заверещали и оскалились.

У Жбана сердце чуть не выскочило наружу – так стало страшно, он попятился и направил пистолет на крысаков. «А ведь где-то рядом должен быть их главарь, крысоволк!» – мелькнула мысль, отчего стало еще муторнее.

Стая серых прыгунов высыпала наружу, чтобы поживиться новой жертвой, остальные остались в автобусе доедать труп. Оскалы зверьков с капающей слюной и желтые бесчувственные глазенки не рождали в сердце Жбана надежд на добрый исход встречи. Поэтому он начал стрелять. Метко, одиночными, не спеша и аккуратно целясь.

Десять пуль положили мертвыми семь грызунов-мутантов, пока те не сообразили, что нужно срочно обходить добычу и начинать атаковать. Но что-то их сдерживало и пугало в облике человека. Они пытались подскочить ближе, чтобы уже сделать роковой прыжок и вцепиться в его плоть, но жуткий страх одолевал маленькие воспаленные мозжечки тварей, странный запах шугал их. Жбан успел догадаться, что имеет некоторую степень защиты, и продолжил уверенно посылать пули в крысаков. Магазин опустел, в руке остался нож, с которым бывший рейдер умело обращался в рукопашной. Он шагнул вперед, еще. Зверьки отскочили и запищали. Запах желчи лисоеда, попавшей на одежду Жбана возле «огнива», надолго въелся в ткань и теперь играл на руку против маленьких мутантов. Сапог надавил на корчащегося от раны крысака, хрустнули кости, лопнула черепушка, выдавливая вместе с кровью глазки и мозги. Хищники пятились и прятались под автобусом, когда взору Жбана явился крысоволк.

Зверь представлял собой нечто среднее между огромной крысой и облезлым псевдоволком, а неимоверно развитые задние лапы, длинный череп и хвост-хлыст дополняли картину ужасной мутации млекопитающего. К тому же тварь обладала способностью не только ментально верховодить стаей, но и оказывать психическое давление на жертву. Жбан полтора года назад под Челябинском уже был свидетелем поединка крысоволка и сноба. Хорошо хоть находился поодаль, в засаде, а то бы встрял «по самое не балуй». Мутанты тогда порядком порезвились, меряясь пси-силой. Победил сноб, своим телекинезом швырнув очередной камушек в сотню кило на хребет серого врага, затем подошел и попросту разорвал пасть крысоволка уродливыми маленькими, но крепкими ручонками.

Патронов больше не было, с тесаком сражаться против главаря крысаков – безумие, но Владимира подстегивали невидимое присутствие вооруженных сталкеров и вонь желчи лисоеда. Крысоволк чуял этот невыносимый для него запах, фыркал и дергал мордой, но все же крутился перед человеком и норовил прыгнуть. Движимый не подмоченной до сих пор репутацией вождя стаи, силой и авторитетом, альфа-самец все же решился броситься в атаку. Его выдали напружиненная поза и резко вздыбившаяся шерсть. Жбан дернулся влево, завершая взмах руки с тесаком, тем самым уходя из-под наскока хищника, попал лезвием по его телу, крутанулся и добавил еще. Зверь взвыл, заверещал от боли, но тотчас снова скакнул. И опять бывший рейдер совершил маневр, уходя с траектории атаки мутанта, рубанул воздух ножом и отскочил вправо. Крысоволк заскулил, разбрызгивая кровь по сторонам, завертелся юлой. Отсеченный хвост каралькой свернулся на земле, перебитая лапа болталась на полоске кожи, длинный порез на боку обнажил мясо.

– Еще хочешь, тварина?! – крикнул Жбан, утирая одной рукой лицо, другой помахивая оружием. – Давай, иди сюда, мразь. Иди-и. Выпотрошу на хрен и чучело сбацаю! Давай, чего ждешь?!

Прыгнувшего с крыши автобуса крысака Жбан не заметил, но громкий выстрел из кустов снес зверька снопом картечи на полпути. Грызун упал на обочину и затих.

– Треш, я сам. Сам я-а! Это моя добыча! Не мешайте! – закричал через плечо Жбан, маятником раскачиваясь перед мутантом.

Крысоволк стал озираться по сторонам, почуяв присутствие дополнительных сил врага, понял, что обречен, и кинулся в свой последний бой. Он попробовал подавить волю человека ментальными способностями, но дикая боль глушила сознание и забирала силы. Вместо этого удачливый противник сам контратаковал. Превратившись в вентилятор, Жбан начал махать тесаком направо и налево, очень быстро совершая пируэты рукой. Хищник за секунды получил несколько резаных ран, зарычал, вцепился в сапог врага, но удар сверху насквозь пронзил шею и пригвоздил уже едва шевелящееся тело к асфальту. Пинок ногой – и зубы мутанта вытекли вместе с кровавой жижей из изуродованной пасти. Еще удар, еще.

Несколько оставшихся крысаков бросились врассыпную, пару застрелил вышедший из кустов Треш, подошел к Жбану, стоявшему среди полутора десятков трупов грызунов. Лужи крови, агонизирующие тела, писк. Сталкер окинул оценивающим взглядом всю картину, одобрительно кивнул:

– Ну, что, молодец, Жбан! Проявил себя. Не трус, не побежал, смело вступил в схватку. Значит, сгодишься нам, значит, могешь. Вон, лужа в кювете, иди – обмойся. Только вынь ПДА, в нем скан-датчик Гейгера, проверь радиацию. Мы пока округу прошерстим да искать ночлег будем. В горах темнеет быстро. Злат, пошли вдоль трассы. Вольдемар?

– А? – бывший рейдер встрепенулся, оторвал отрешенный взгляд от измочаленного крысоволка, посмотрел на Треша.

– Лови магазины к «Гюрзе». И автобус осмотри. Все позади, ты победил. Отдыхай, мужик.

Сталкер поочередно кинул ему два магазина, подмигнул и направился вдоль шоссе. Злата нырнула в кустарник по другую сторону дороги. Жбан снова осмотрел поле битвы и стал срезать антеннулу с черепа крысоволка, скорее машинально, до сих пор до конца не оправившись от боя. Мутировавший орган хищника ценился торговцами, а три года выживания в смертельных местах научили не брезговать такими вот поступками и пускать в дело все годное.

Солнце закатилось за отроги Таганая, главного хребта Восточных рубежей, и бросило черные тени на местность. Долина стала темнеть и остывать от очередного жаркого дня.

– Даня, а как быть теперь с ночной вахтой и вообще… С поцелуями на сон грядущий? – шепотом спросила раздосадованная Злата, искоса поглядывая на Жбана, рубящего полешки для костра.

– Придется потерпеть, милая. А вахту нести будем с тобой поочередно, пусть Вован отсыпается, у него трудный денек выдался. – Треш чмокнул подругу в ушко и, включив фонарик, стал изучать карту.

– Трудный денек! А у нас, можно подумать, просто тур на двоих к морю выдался?! Ну, понятно. Добряшка ты наш. Как скажешь. А что воздержание вредно молодому козлику, ты в курсе?

Сталкер оторвался от изучения топографии, посмотрел на лукавое личико девушки.

– Золотце, как ты думаешь, почему не объявлялся Фараон со своими головорезами? Да и «карателей» Харда не слышно, не видно.

– Пф-ф, а ты что, соскучился по ним? – фыркнула Злата, усаживаясь удобнее и доставая провиант. – Мне и без них солнце светит, и растет трава. И слава богу, что ими не пахнет!

– Так то-то и оно, что странно это, и меня очень напрягает их отсутствие. Лучше бы на виду мелькали, чем оставлять нас в неведении. У меня на душе снова кошки скребут, чую, придется нам с ними еще повстречаться. А задание мы до конца не выполнили. Осталось-то пройти с гулькин нос, но чем дальше на восток, тем у меня больше свербит в затылке.

– Так, поди, они в Пустошах сгинули все. Не?

– Сомневаюсь. Мы их с тобой там встретили, пройдя уже больше половины пути, живы еще были «черные». Хотя, возможно, это все, что осталось от гвардии Харда, но береженого бог бережет. Кстати… Жбан! А ты с кланом не встречал залетных чужих, пока вы с юга сюда шли? Бандитов… У них главным Фараон. На египетскую мумию смахивает, весь в бинтах и египетских хохоряшках. Нет?

– Не-а, – бывший рейдер отрицательно помотал головой, замер, вспоминая приключения в дороге от Челябинска до встречи со сталкерами и «мглой», – всякое было, но явных бандитов не видели.

Треш кивнул, задумался, снова уткнувшись в карту, еле внятно стал бубнить под нос:

– Сравнивая значки с карты Лабуды-Свата с обозначениями моей карты… Не пойму, что не так. Э-э… Не хватает квадратика вот здесь… восточнее нас на пяток километров. Аккурат на пути до искомой точки… гм… Совпадение? Непохоже. Разница в интервале. Или все-таки в масштабах двух карт… Блин, зря отдал Шелестову, сейчас бы ее профильтровать, изучить… Хотя я же на свою перенес все значки. Черт!

– Милый, тебе чем-то помочь? – Злата погладила сталкера по спине, заглянула в его лицо, на котором играли оранжевые блики костра.

– Лап, очень мне поможешь сейчас, если срочно накормишь. Жрать хочу ужасть как!

– У меня все готово, налетайте, господа счастливого будущего!

– Вот спасибо, барышня, угодили. – Жбан кинулся от кучи хвороста и дров к импровизированному столу. – Желудок слипся, мочи нет…

Они с жадностью стали поедать пищу, нахваливать хозяйку и шутить. Над горами замерцали звезды, искры костра взмывали ввысь и присоединялись к ним, радуя глаз и наводя почему-то грустные воспоминания. Спать путники легли ближе к полуночи и продолжали видеть во снах яркие искорки на синем небосводе, солнце и луну, катающиеся бильярдными шарами по звездному полотну, и слушать журчание горного ключа. Прозрачного, как слеза, и чересчур звонкого в абсолютной глуши уральской тайги.

Поутру выяснилось, что за квадратик располагался на карте агента «Всевластия» и почему его нет среди обозначений сталкерского варианта. Троица отдохнувших и позавтракавших путников покинула место ночлега, протопала четыре километра на восток и обнаружила неизвестное поселение.

– Кажись, здесь мы тебя, Жбан, и оставим, – сообщил Треш, разглядывая расположенные впереди постройки. – На Восточных рубежах только один известный населенный пункт остался – форт на месте Екатеринбурга, но кое-что еще имеется, как я погляжу. Поэтому набьешься в гости к этим гаврикам, нам со Златой по делам нужно дальше чапать.

– С вами никак? Я бы пошел. Отработать хочу, отблагодарить. Да и накопить на снаряжение и оружие, – бывший рейдер сморщил лоб, косо глядя на сталкера. – Возьмете?

– Никак нет. Володя, честно скажу, не можем тебя прихватить, рады бы, но это чисто наша миссия. Вот после выпьем вместе медовухи, обсудим совместные дела, а сейчас нам нужно идти. Только вот убедиться бы, что народец на этой базе свойский. Что же делать?..

Расстроенный Жбан тяжело вздохнул, опустил глаза, стал скоблить ногтем перчатку. Он действительно прикипел к этой парочке, зауважал и уже мнил себя сталкером. Но ни одежды толковой, ни оружия, кроме арендованных у Треша пистолета и свитера, ни хабара. Сталкер будто поймал его мысль:

– Загонишь свой «барбарис», обзаведешься хотя бы прикидом нормальным. На первое время хватит. А там и мы подтянемся, в обиде не оставлю, помогу. Потопчем с тобой тайгу, чего уж не помочь реальному мену, ставшему на истинный путь? В Падь пойдешь с нами?

– Пойду! Когда? – Жбан аж воспрянул духом, приободрился, вытянулся.

– Говорю же – скоро. Вернемся со Златкой назад дня через два-три, в форте обмозгуем все дела. Ты тут долго не задерживайся, подшаманишься и дуй до Восточки. Передашь привет от меня полковнику Шелестову или Старейшине форта Пышме. Впустят, приют дадут, хлебушек и воду тоже. Остальное заработаешь сам. Ну, а теперь, Жбан, прощаться будем, нам в обход и дальше. Люди тут, смотрю, не страшные, вояки на постах, даже скрытых, но и сталкеров видно, прочий люд. Только тесаком не маши, не дергайся. Скажи, что заблудился, потерял своих в блуждающей «мгле». Короче, как есть все поведай. И это… Совет мой тебе, Жбан. Не торопись сталкером называться. Стать им можно и нужно, но вот каждая собака в Пади любит сталкерятину на вкус. Врагов хватает. Те же вояки. Чересчур холодны к нашему брату. Иди. Пистолет отдай, тебе он там ни к чему. Живы будем – не помрем, дружище! Бывай.

– Пока, Треш. И тебе, Злата, счастливо. Ждать вас буду… Сильно ждать. Мне одному теперь никуда. А с вами, бывалыми ходоками, намного легче и проще. Удачи!

Они пожали друг другу руки, подмигнули. Сталкеры тихонько скрылись в кустарнике, а Жбан еще некоторое время продолжал стоять и рассматривать очертания неизвестного объекта, половина которого утопала в скале, имея, видимо, продолжение под сопкой, другая, увитая ползучей растительностью, расположилась у подножия утеса. Стены из шлакоблочных плит полукругом отгородили центральный проход к бункеру, кругом металлические ежи, бойницы блок-постов, колючка, часовые. Прожекторы, пулеметные вышки, редуты, спутниковая тарелка, гудение дизельного движка, цистерна, обложенная оцинковкой и бревнами, электроподстанция, гравийная дорога, шлагбаум. Все говорило о том, что база построена давно, еще до Судного дня, а управляют ею, скорее всего, вояки. Но успокаивали своим видом мельтешащие там и сям представители иных группировок Мира выживших. «Значит, не все так плохо в их конторе! Не одни военные. Идти можно».

Жбан вздохнул, крепче сжал рукоять тесака, заткнутого за пояс, и сделал шаг вперед.