Глава 7
От взлета до паденья дистанция – блик.
Кто стал сегодня пылью, вчера был велик.
Изменчива фактура, капризна стезя,
Во власть приходят не тормозя.
Кинчев, «Алиса»
Власть – она как неведомый нашему мир зверь, пленяющий и завораживающий разумных одним своим взглядом. Кто хоть раз испытал пьянящее воздействие этого взгляда на себе, готов ради него на все.
Гранд Высокого Искусства империи Радогон Таулброк Итерим, монография «Вся Абидалия» (пометки на полях авторского экземпляра монографии)
Матвей открыл глаза и тут же, со стоном, снова их закрыл.
–Я же умею купировать боль, – прошептал он, едва ворочая языком во рту. – Почему сейчас у меня это не получается? Или это ты сопротивляешься, Соратник? Хочешь показать, какая я на самом деле свинья и сволочь? Гад ты, – обиженно сказал парень, но никакого отклика от «постояльца» своего черепа не почувствовал. – Или меня все же белка посетила? Точно – белка. Соратник и я – единое целое. Ну, давай знакомиться, белка, я Матвей.
Парень еще раз попытался открыть глаза, и у него это наконец вышло.
–Откуда в городе дворфы-то взялись со своим самогоном? – попытался он вспомнить последние три дня, но ничего кроме названия пойла, что он вливал в себя все это время, в его памяти не всплывало. – С чего я вообще так напился? Моя максимальная доза всегда была двести граммов – объем стакана, куда кидали офицерские звездочки при обмыве. Не больше. Сколько бы мы ни сидели за столом, я всегда эти двести граммов растягивал на все застолье. А что такое запой, вообще не знал – знаком лишь термин. Некогда, знаете ли, было дружбу водить с зеленым змием.
Каракал покрутил головой, и ему на глаза попались аккуратно сложенное снаряжение и верхняя однжда, вид которых немного его подстегнул.
–Вставай, Матюха, – прикрикнул он на себя. – У тебя отряд есть, а ты его командир. Если, конечно, они еще не разбежались. Помнишь Женьку Лукашина? Молодец, что помнишь. На ближайшее время его фраза «надо меньше пить» – твой девиз.
Он рывком поднял свое тело с большой кровати и, ожидая того, что его голова сейчас точно треснет от боли, для верности сжал зубы и зажмурил глаза. На удивление, ничего подобного не произошло, видимо, организм справился и с этой болью, оставив в назидание легкую тошноту и многочисленные пробелы в воспоминаниях последних трех дней. Они не исчезли совсем, нет, но были основательно подернуты похмельной дымкой.
Следующим пунктом в плане возвращения к жизни был поиск белья. Как оказалось, он встал с кровати полностью обнаженным, что было довольно неожиданно и странно. Поэтому снова пришлось озираться по сторонам.
–А ничего так номера у Дидары, – ища, чем прикрыть свое хозяйство, подметил он и вдруг замер. – Дидара Прэлл, кабак «Приют усталого стражника», недалеко от городских ворот. А память-то восстанавливается, – довольно закончил Матвей, и в этот момент его взгляд остановился на разворошенной кровати.
Кроме того, что она была изрядно помята и скомкана, словно на ней занимались греко-римской борьбой два тяжеловеса, она еще была вся залита кровью. Не испачкана, а именно залита, как будто те самые тяжеловесы не просто боролись, а еще кусались, царапались, а может, и резали тут друг друга.
–Бесовка?! – первая ясная, но очень тревожная мысль, что пришла в голову парня, заставила его сердце забиться так, что оно грозилось разрушить темницу из частокола ребер и вырваться наружу. – Так, срочно вспоминай, что было. День первый: самогон, самогон, самогон, банк, Рифт Бишот, его охранники. Вроде все нормально – без смертей и больших разрушений. День второй: самогон, сержант Габрэ, самогон, самогон, самогон, какие-то наемники и кулачная драка. Тоже без жертв. День третий: «Сладкий бутон», – парень неожиданно улыбнулся и мечтательно протянул. – Сла-а-адкий буто-о-он, а какие там девочки, м-м-м, – но тут же снова замер и сам себя спросил: – Да, а какие там девочки? Я ведь так и не добрался до них. Это я точно помню. А почему? А потому что пришла Бесовка и вытащила меня оттуда. Какой-то небольшой семейный скандал. Семейный? Странно, не помню. Потом площадь фонтанов, храм Небесного Гончара…
Еще одно мысленное усилие, и туманная дымка, что укрывала память, рассеялась, словно настоящий туман под лучами солнца.
–Вестабар Фун… – вдруг отчетливо вспомнил он слова, которые ему в храме прямо в ухо говорил такой знакомый, с легкой хрипотцой, голос.
Матвей начал поворачиваться, почувствовав присутствие суккубы.
–…до Визидад, муж мой, – закончила она фразу, но потом произнесла ее вновь, но уже полностью: – Вестабад Фундо Визидад – это мое полное истинное имя. И кроме тебя его никто не должен знать. Ну, и мои новые сестры, твои первые жены об этом узнают в свое время, если мы доживем до встречи с ними и не поубиваем друг друга во время нее.
–А… – попытался что-то сказать Каракал, приподняв руку.
–А… не надо на меня так смотреть, – немного резко и даже зло проговорила Бесовка. – Идея с храмом принадлежит полностью тебе. Да, я чуть со страха не умерла, когда ты потащил меня туда. Это не мой мир, Каракал. Небесный Гончар мог меня просто уничтожить как чуждое этому миру существо, храм – его территория. В нем он силен почти так же, как и в своей реальности.
Матвей схватился за голову и присел на краешек кровати. Девушке даже показалось, что он завыл, подобно побитой собаке, проговаривая непонятную фразу: «Мальчишник в Вегасе, нах».
–Ты что, командир? – бросилась к нему Бесовка. – Я не такая уж и страшная и еще раньше сделала свой выбор и связала свою судьбу с тобой. А теперь и Гончар меня принял, – показала она правое предплечье, на котором красовалась вязь брачной тату. – Поставив на кон свою жизнь, я сняла куш. Так ты говоришь?
Парень поднял взгляд на свою третью жену.
«Эх, Матюха, Матюха, кого ты обманываешь? Для тебя в этом мире никаких кукловодов не предусмотрено в принципе. Они просто не нужны. Ты сам найдешь ту единственную свежую бычью лепешку в бескрайней степи и вляпаешься в нее по самое «не хочу». А то валишь с больной головы на здоровую. То Соратник у тебя виноват, то Женер, то жены, то демоны, то еще кто. Хрена с два. Патиара права, все эти радости мне предначертаны судьбой. Так что не рыпайся и прими ее как настоящий мужик».
–Кровищи-то откуда столько? – кивнул он на кровать.
–Для тебя может показаться странным, но я до тебя не успела познать мужчину, – потупила взгляд Бесовка.
–Обалдеть, – выпучил глаза Матвей. – Суккуба и еще девушка, кому скажи – не поверят. И главное я ничего не помню.
–Если тебе было важно при первой нашей близости все осознавать, то я могу все вернуть, как было – я же Визидад. И ты потом можешь повторить, но уже на трезвую голову.
–Не надо, – быстро, даже очень быстро сказал тот. – Обойдусь как-нибудь.
Суккуба улыбнулась, а Матвей продолжил расспросы:
–В одном разумном не может быть столько крови. Даже в нашем огре не будет столько.
–Здесь не только моя кровь, – покачала та головой.
–Так, так, – насторожился парень. – А мы случайно никого здесь по какому-нибудь ритуалу инферно в жертву не принесли?
–Нет-нет, – засмеялась девушка. – Просто у тебя почему-то открылись сразу все раны. Но сейчас, – она кивнула на торс мужа. – Они даже вроде аккуратней стали, а то тело было такое, словно тебя огненные гончие жевали.
–Где Утес? – спросил Матвей, поднимаясь. Сколько на себе волосы ни рви – ничего не изменится. На Абидалии такого понятия, как развод, не существовало. Особенно у нелюдей. После всех тех войн, что произошли, им только и надо делать, что размножаться, а то вымрут как мамонты на Земле.
–У дверей сидит, – девушка тоже поднялась.
Только сейчас парень обратил внимание, что она совсем недавно вышла из ванной комнаты. Вокруг тела был не халатик, как показалось сначала, она была обернута полотенцем.
–А то, что мы муж с женой, многие знают? – спросил он у Бесовки.
–Весь город, наверное, – пожала она плечами, без стеснения скинула полотенце и, грациозно покачивая бедрами, не наигранно – у нее выходило это абсолютно естественно – направилась в ванную комнату.
«Ну, хоть это радует, – загипнотизированно смотрел на нее Матвей. – Есть за что подержаться. Причем, как мне помнится, и у Хэльды с Альтивой в этом плане тоже все нормально».
–Ты так орал, когда тащил меня в храм, что не услышать тебя было трудно, – продолжила из ванной девушка, но потом вдруг замолчала, и из-за двери показалась ее мордашка. – Твоя одежда там, – пальчик Бесовки указал на аккуратную стопку чистого, выглаженного и, как оказалось потом, одуряюще пахнущего нижнего белья. – Верхняя одежда в шкафу, ту, что на стуле не бери, а доспех на деревянном истукане в углу.
–Хм, – довольно улыбнулся Матвей. – А в женитьбе есть, оказывается, и свои плюсы. А что я кричал, тогда – на площади?
–Подожди, – девушка вышла в комнату, одевая через голову рубашку, – дай вспомню. А, вот, цитирую: «Бесовка, прости, что не было конфетно-букетного периода, но если ты скажешь «нет» – я пойму. Зато уверен, что вот именно сейчас решение принимаю именно я, и никто другой». Первую часть цитаты ты произнес довольно спокойно, но вот заканчивал очень громко, подняв вверх лицо и тыча пальцем в небо.
–О чем я и говорил, – вздохнул парень.
–О чем ты говорил? – навострила ушки суккуба.
–Если коротко, то я думал, что не все мои поступки обусловлены моим желанием. Что кто-то повесил перед моим носом морковку, а я как осел следую за ней.
–Никогда не поверю в такую ерунду, – уверенно покачала головой Бесовка. – Вчера, к примеру, вечером с тобой очень хотела поговорить Ноеми Веллия, но ты ее послал, сказав, что у тебя медовый месяц. Так поступать тот, кто делает все по указке, можетт? Не уверена.
–А что Ноеми? – вычленил главное из всего сказанного Матвей.
–Она возмутилась и заявила, что это коронное преступление – она дочь матриарха, и так разговаривать с ней нельзя.
–Я боюсь слушать дальше, – остановился тот как вкопанный. – Это ведь еще не конец диалога?
–Не-а, – сверкнула белозубой улыбкой молодая жена. – Бесстрашный командир «Неправильного прайда» сказал, что ему наср…
–Нет, – Матвей покачал головой и закатил глаза.
–Да, – припечатала та. – Так вот, опять цитирую: «Не понимаете? Хорошо, могу послать и по матери, пусть она объяснит». Цитата заканчивается.
–Где Ноеми? – решительно произнес Матвей.
–Не знаю. А что ты хочешь делать?
–Исправлять то, что уже успел натворить. И попытаться исправить последствия моего загула.
–Надо у здоровяка спросить, он точно в курсе.
–Утес! – гаркнул Каракал.
Дверь моментально открылась, и в комнату просунулась голова огра.
–Слава Гончару, командир вернулся, – облегченно выдохнул смесок.
–Где принцесса?
–Внизу. Завтракать собирается.
–Отлично, – кивнул Матвей и только потом поздоровался и поблагодарил: – Привет и спасибо.
–Привет. Да чего уж там, – чуть засмущавшись, ответил Рохос.
Матвей уже был в штанах, сапогах и белой шелковой рубашке. Решив, что больше одевать пока ничего не стоит, он сделал уверенный шаг в сторону двери.
–Муж, – успела схватить его за руку суккуба. – Не меняйся, будь таким, какой ты есть всегда. Даже со мной. Я здесь жена, – кивнула она за спину в сторону кровати, – а там Бесовка – боец отряда «Неправильный прайд».
–И тебе спасибо, – после секундной паузы, ответил Матвей, – что понимаешь это. Меняться я не собираюсь – поздно. А сейчас пойду и сделаю то, что должен… – Он уже хотел пойти дальше, но повернулся и крепко прижался к губам девушки. – М-м-м, вкусные и сладкие.
Ноеми действительно была внизу и собиралась завтракать. Едва Каракал в ослепительно белой рубахе появился наверху лестницы, весь трактир (кабак, таверна, едальня, забегаловка – он так и не удосужился узнать, как называют такие заведения) притих. Народа было немного, в основном гвардейцы принцессы, но и пустым назвать обеденный зал было бы неправильно.
Окинув с высоты замершие фигуры посетителей и постояльцев заведения, парень спустился вниз. Уверенно прошел мимо настороженных охранителей дочери матриарха и остановился возле стола, за которым сидела фурия. Лицо Ноеми было мрачным, словно осенняя тучка, но это был не гнев или злость на парня, скорее, она была задумчива, чем-то озабочена и чего-то боялась. Посмотрев последний раз в ее грустные глаза, Матвей решительно сдвинул на столе посуду. Одновременно с его размашистым жестом за спиной парня с тихим шелестом покинули ножны сабли телохранителей. Не обращая на это никакого внимания, он рванул воротник рубашки, так что во все стороны брызнули каменные пуговицы, и бухнул голову на столешницу, лицом к принцессе.
–Не таким образом, конечно, хотел умереть я, – сказал Матвей. – Но меня еще отец приучил отвечать за свои поступки. Верши свое правосудие, Ноеми Веллия. На перекресток я все равно не пойду.
Тишина в зале таверны стала материальной. Ее можно было потрогать рукой, свернуть и припрятать до лучших времен, чтобы при случае насладиться ею вновь. Даже бегающий по стене, столам и потолочным балкам солнечный зайчик, отбрасываемый чем-то зеркальным снаружи заведения, вдруг, проникшись моментом, замер на одном месте.
–Ты удивителен, Каракал, – по тону принцессы нельзя было сказать, что она сердится. Она говорила так, словно завидовала в этот момент парню. – Ты живешь так, словно каждый день для тебя последний. Биться – так до конца, до последней стрелы, пока не сможешь поднять руку с мечом. Гулять, чтобы потом об этом вспоминали не одну декаду, а может, и не один год. Ты не ограничиваешь себя рамками, не пытаешься жить в угоду кому-то, ты осматриваешься по сторонам лишь для того, чтобы вовремя вычислить своих врагов. Ты делаешь то, что считаешь нужным. И хватит уже коленки протирать, гресс, – поморщилась она.
–Я не гресс, – улыбнулся парень.
–Пфр, – фыркнули у него за спиной охранительницы.
–Вот, – показала на них пальчиком Ноеми. – Даже они понимают, что ты сказал чушь. И это даже не учитывая того, что все разумные, обладающие «искрой», аристократами являются по определению. Я сейчас буду говорить откровенно, так что не обижайся. Когда я тебя только увидела и совсем немного пообщалась, ну, тогда в форте на берегу Сеты, то подумала, что твое немного хамоватое поведение – это какая-то защитная реакция. Ну как же, одаренный, но с мертвой «искрой» – это проклятие для любого аристо. Знаешь, носители мертвой «искры» ведут себя по-разному. Кто-то упивается дворфовским самогоном, – сказав, она тут же стала махать перед собой ладошками, – это ни в коей мере не относится к последним трем дням и не касается тебя лично.
–Да ладно, – вздохнул Матвей. Он уже успел сесть напротив Ноеми и теперь внимательно ее слушал. – Пусть я пил не из-за того, о чем ты говоришь, но пил ведь. Накатило на меня все разом. Поверишь? – он посмотрел в глаза принцессе. – Я даже толком не смогу объяснить, почему это делал. По какому поводу нажирался самогоном. Древнерусская тоска накатила – вот и все объяснение.
–Понятен только общий смысл. Да и демоны с ним, – девушка с улыбкой отмахнулась. – Ты не дослушал. Кто-то упивается дворфовским самогоном, постоянно пребывая в пьяном угаре. Кто-то подсаживается на «пыльцу паучьего цветка», постепенно превращаясь в дегенерата, пускающего слюни и ходящего под себя, находясь в своем иллюзорном мире. Кто-то отрекается от этого самого мира и ведет жизнь отшельника в стенах родового замка или какой-нибудь обители.
Не все такие – их меньшинство. Более сильные личности, наоборот, пытаются найти себя в каком-нибудь деле и быть полезными своей империи, королевству, клану, семье. Становятся успешными управленцами, торговцами, финансистами и так далее. И среди последних, конечно, есть те, кто отдает себя еще одному искусству – искусству боя. Я знаю, как минимум, одного такого разумного – самого молодого гранда боя Абидалии. Вернее знала, до встречи с тобой. Ты, наверное, захочешь знать, к чему я все это говорю?
–Угу, хотелось бы. – Матвей замер, осознав, что давно жует кусочек овоща, похожего на сельдерей, который стащил из тарелки Ноеми. – Прости, – поднял он виноватые глаза на фурийку и вернул то, что осталось от стебля, на прежнее место.
–Вот, ах-ха-ха-ха, – залилась принцесса и ткнула пальцем в огрызок сельдерея. – Вот к чему я шла в своей длинной и не совсем понятной речи даже для себя самой, – она немного успокоилась. – Ты естествен, Каракал. Возможно, ты где-то ходишь по самой грани приличия, но не переступаешь ее. Тебе никто не указ, кроме твоей совести. А это признаки истинного аристократа. Я тоже так хочу, чтобы не оглядываться и не думать о том, какое впечатление ты производишь со стороны. Хочу взять за руку своего избранника и потащить его в храм Гончара. Но не могу.
–Почему? – не понял Матвей.
–Это не в традициях фурий, – грустно покачала она головой. – У нас не может быть мужей.
–Извини меня, конечно, – скривился Каракал. – Но теперь чушь говоришь ты, Ноеми. Традиции – это не догма. Их можно, а иногда и нужно изменять. В древности у одного народа был обычай сбрасывать больных и слабых мальчиков в пропасть – убивать их.
–Зачем? – с удивлением широко раскрыла глазища принцесса.
–Такая своеобразная евгеника. Они оставляли только сильных, тех, из кого можно было вырастить впоследствии хорошего воина. А теперь представь, сколько будущих художников, скульпторов, кузнецов, портных, да просто хороших и добрых разумных, упокоилось на камнях, так и не став ими? Общество, состоящее из одних воинов, – это казарма, Ноеми. Есть прекрасные слова одного поэта и музыканта, которые я принимаю всей своей душой:
Так повелось от корней,
Ратную службу несут,
Всяк на своем рубеже,
Инок, воин и шут.
—Вот так должно быть и только так. Мир должен быть разнообразным, а не только цвета хаки. А воины нужны для того, чтобы этот цветущий и разнообразный мир защищать. Это их предназначение. И еще они хоть изредка, но должны смотреть на этот удивительный мир, но не через щель забрала своего шлема или в бойницу донжона, а стоя в одном исподнем на холме и любуясь рождением нового дня и радуясь ему. А иначе их души очерствеют в постоянных битвах, а сердца покроются коростой, а такие разумные превращаются в дворфовские механизмы, которые не могут различать, где правда, а где ложь, – эмоционально закончил Матвей.
Принцесса, подперев подбородок кулачком, с нескрываемым интересом и толикой восхищения смотрела на своего собеседника.
– На будущее, Каракал, – хитро улыбнулась девушка. – В следующий раз, когда будешь читать стихи, а потом убеждать всех, что ты не аристо, знай – артаки наизусть не декламируют поэтов.
За спиной раздались смешки.
–Вопрос можно? – не меняя позы, спросила девушка.
–Да без проблем, – он таки взял недоеденный стебелек сельдерея из тарелки принцессы и смачно им захрустел.
–Что с твоими глазами?
–А что с ними? – осторожно спросил Матвей.
–Иногда мне кажется, что они отливают серебром. Нет, – тут же поправилась она. – Сталью – так будет правильно.
Матвей с облегчением вздохнул про себя, но зарубку в памяти сделал: или артефакт сломался, или сильные эмоции тоже иллюзию рассеивают.
–Это не заразно, не волнуйся, – успокоил он Ноеми.
Та, хитро прищурившись, усмехнулась, но тему дальше решила не развивать.
–Что ты говорил о догмах? – вместо этого она решила вернуться к их незаконченному разговору о традициях.
–А то, что изменять традиции во власти твоей матушки, дочь матриарха. Главное, что нужно помнить при этом, изменяя, нужно улучшать, а не наоборот. Кто был предками фурий? Вижу, поняла меня, – довольно улыбнулся парень. – Вы прямые потомки высших эльфов, но их традиции – не ваши.
–Ты абсолютно прав, Каракал, – с искрой надежды в глазах кивнула принцесса.
–А я о чем. Слушай, – Матвей наклонился к девушке, – а то, что было вчера?
–А что вчера? – развела она руками. – Ты не подданный моей матери, контракт твоим отрядом исполнен, даже с избытком. Смертоубийства не совершал. Жалоб на тебя не было.
–Да ладно?! – удивился он.
–Не было, я сказала, – совсем без улыбки пристукнула она по столешнице, напомнив, кто есть на самом деле Ноеми Веллия. И в большей степени это было сказано не для Матвея, а окружающим их разумным. – А если кто-то имеет к тебе претензии, пусть вызовет тебя на перекресток.
–Хорошая шутка, – хмыкнула одна из охранительниц. – Надо запомнить. А лучше записать рядом с выражением «поставить в интересную позу».
Обеденный зал заведения Дидары Прэлл затрясся от хохота.
–Ну, раз все разрешилось, – парень потер ладошки, – может, перекусим наконец? Я три дня не ел, только пил.
От нового взрыва хохота за спиной хозяйки «Приюта», что занималась обыденным для земных барменов занятием, а именно протирала кружки, жалобно звякнули кувшины, графины и стаканы.
* * *
—Алера Тиция, Кинзи Китос, Отавия Маргетт и Рикарда Сэвин, – Каракал прошелся вдоль короткого строя, в котором стояли кроме названных фурий еще и суккуба с огром-смеском. Повернул назад и, сделав несколько шагов, остановился строго на его середине, развернувшись к бойцам лицом. – Сейчас я в первую очередь обращаюсь к вам.
Убедившись, что все его внимательно слушают, продолжил:
–Я, – ткнул себя пальцем в грудь, – командир или Каракал. Она – Бесовка, он – Утес, – попеременно представил он костяк отряда. – Коль вы приданы мне почти на полгода, на все время нового контракта нашего отряда, можете смело забыть свои прежние звания и полные имена, до тех самых пор, пока не покинете ряды «Прайда». Предпочтения к позывным есть?
–Так это просто ваши клички? – изумилась Рикарда.
–Клички у псов, у нас позывные – это абсолютно разные понятия. Значит, предпочтений нет, – сделал парень вывод, не дождавшись ответа.
–Командир, да называй уже, – вздохнула суккуба. – Собираться надо.
–Кинзи – Паприка, Алера – Плутовка, Отавия – Мальвина, Рикарда – Заноза, – практически не задумываясь, окрестил Матвей позывными новичков отряда и в конце добавил: – Да будет так. Аминь.
–А почему именно так? – судя по взглядам, позывные вызвали скорее интерес и любопытство, чем неприятие.
–Без понятия, – пожал он плечами. – Просто ассоциации. А теперь кыш, кыш, кыш собираться, – захлопал он ладонями, словно хотел спугнуть стайку пичуг. – Выступаем через час.
Завтрак в компании принцессы получился у Матвея долгим и довольно познавательным. К тому моменту, как на столе перед ним зашкворчала здоровенная сковорода яичницы с ветчиной, посыпанная зеленью, вниз спустилась Бесовка и, спросив разрешения, пристроилась рядом с командиром. А потом она дуэтом с Ноеми стала восстанавливать пробелы в его памяти за последние три дня, а еще рассказывать о том, о чем парень, пребывающий в хандре, просто знать не мог.
Киэда Новус, как и предполагал Каракал, после его удара в переносицу осталась жива и практически здорова. После поединка на нее споро надели негатор магии, потому как была магом и, когда она пришла в себя, попытались выяснить причину ее поступка. А особенно поступка воина-фурии на башне, которая была из ближнего круга лейта Новус.
Киэда каяться не стала, а ее воина допросить было уже невозможно – голова без тела плохо разговаривает. Поэтому принцесса уже приказала звать заплечных дел мастера и калить всяческие специфические инструменты, несмотря на то, что Киэда была дочерью родной сестры ее матери, то есть, по сути, имела прямое отношение к правящей семье. Но тут появилась Бесовка, скромно предложившая свои услуги.
Допрос – дело, конечно, хорошее, но вот довольно хлопотное, и не всегда дознаватели успевают узнать всю правду еще до того, пока допрашиваемый жив. А вот ментату соврать практически невозможно. Почему практически? Так ведь и ложную закладку делают, но чрезвычайно редко. Хлопотно это. Примерно такой разговор состоялся между суккубой и Ноеми, после которого фурия согласилась со всеми доводами Бесовки и решила прибегнуть к ее услугам.
От результатов ментального допроса были в шоке обе: и суккуба, и принцесса. Первая от того, сколько уже стремящиеся к власти фурии успели натворить, вторая от того, что это еще не конец.
Сеанс магической связи с матрирхом прошел в узком кругу: сама матриарх, ее дочь и суккуба, которая от первого лица рассказала все, о чем узнала из головы Киэды. А после разговора ее попытались:
а – ласково завербовать;
б – выведать секреты Каракала, кто он такой да что он такое;
и наконец, в – мягко надавить и недвусмысленно напомнить, что с правящей семьей ссориться себе дороже и лучше дружить, иначе…
Что «иначе», Бесовка даже слушать не стала. Она ласково улыбнулась и так же по пунктам ответила:
а – для нее не может быть другого командира, господина, хозяина, владыки (выбирайте, что угодно вашей душе), кроме Каракала;
б – секреты Каракала – это только его секреты, и только он вправе ими распоряжаться, как этого хочет;
и наконец, в – если уважаемая матриарх и ее дочь попытаются воплотить свое «иначе», Ноеми станет дурочкой, пускающей слюни, причем сразу, а матриарх потом может зачеркнуть на своих картах Лысые Холмы, потому как такого города в Вальтаре больше не будет – Утес и командир от него камня на камне не оставят. Или она их плохо знает. И не важно, будет ли она жива к тому времени – смерть ее не страшит, потому как умерла она больше пяти лет назад.
Бесовка говорила это так спокойно и обыденно, что усомниться в ее словах было довольно трудно.
«Какой командир, такой и отряд» – даже как-то одобрительно, с чувством неподдельного уважения кивнула Ноеми. Потом принесла свои искренние извинения суккубе, а ее матушка ко всему прочему вообще предложила забыть неприятный разговор, особенно его концовку, как дурной сон и начать все с чистого лист. К концу беседы они даже подружились и заключили что-то вроде устного соглашения о взаимном доверии.
Это был первый разговор, но не последний. Позже были выявлены еще несколько прихвостней Киэды в отряде гвардейцев, которых решили в праздничной упаковке отправить в столицу в подарок матриарху, где с ними продолжат работу настоящие профессионалы. Возможно, они будут делать свою работу не так тонко, как Бесовка, зато показательно для всех, у кого в головах рождаются дурные мысли о предательстве и измене. Глядишь, кто и сам придет, загодя так сказать.
И все это произошло за два неполных дня. Ну а потом все стали ждать выхода из крутого пике грозы мадгарских пиратов Каракала Ханта, который не заставил себя долго ждать.
Прежний контракт был закрыт лишь частично, окончательный расчет должен был произойти после того, как казначеи Веллии Джиссель подсчитают все до медного ноготка, что досталось «Прайду» трофеями. Но это не повлияло на то, чтобы второй, но уже полугодичный контракт заключить прямо с Ноеми по максимальной ставке, с премиями, надбавками, пайковыми, котловыми, командировочными, полевыми, боевыми, за выслугу лет и так далее и тому подобное.
Хотя положительное решение Каракал принял еще тогда, как стало известно, что лезущие во власть самки собак могут угрожать детям. И было это еще до того, как ему озвучили все плюшки. И авансом он получил четырех фурий, с которыми уже побывал в сражении и которые знали его.
«Отличный контракт и отличная прибавка к численности отряда, пусть и временная. Осталось только выполнить его и остаться в живых, чтобы успеть потратить деньги. Хе-хе, – подумал тогда парень. – Очень уж часто те, кому власть пуще сокровищ всего мира, идут до конца, не считаясь ни с какими жертвами. О морали и совести можно вообще не говорить. Как говорится, все на алтарь революции».
Лошадей подобрали самых лучших, что можно было найти в Лысых Холмах – смирных выносливых кобылок. Даже Рохос не остался безлошадным, обзаведясь сразу двумя крепкими меринами, запряженными в фургон, в котором находился изрядный запас продуктов, стрел, дротиков и других, нужных в дороге припасов и который при необходимости мог стать мобильным полевым укреплением – этаким гуляй-городом на абидалский манер.
До обители, в которой находились дети, было около трех суток конного пути, но с учетом не отличающегося скоростными характеристиками фургона – это время увеличивалось чуть ли не до половины декады. Поэтому едва все вопросы были окончательно улажены, а припасы собраны, отряд сразу выдвинулся в путь. Терять время, высиживая в Холмах лишний час, смысла не было, как сказал Каракал: «Лучше перебдеть, чем наоборот». И что удивительно, в этот раз все поняли его очень даже хорошо.
–Командир, но все же? – пытаясь заглянуть в глаза Каракала, донимала его уже несколько минут Рикарда. – Почему ты дал нам именно эти позывные?
–Вот ведь репей, – покачав головой, вздохнул парень.
Третий день их пути к обители скоро должен был закончиться. Шел отряд, по уверениям фурий, даже с опережением графика, поэтому к завтрашнему вечеру должны были быть на месте, да и сам Матвей, периодически сверяясь с картой, приходил к тому же мнению.
Сдружиться немного они сумели еще до этого совместного задания, а после того, как побывали в одном бою. Но совместный путь к месту назначения должен был основательно укрепить эти отношения, чтобы последующая совместная служба не стала полугодичной мукой для всех и каждого. По крайней мере все на это надеялись.
Тихо поскрипывал фургон Рохоса, мерно покачивались во главе отряда остальные его бойцы, разбившись тройками: Каракал, Кинзи и Рикарда – первая; Бесовка, Алера и Отавия – вторая. Матвей головной дозор решил не высылать. Открытую местность, похожую на степь, они уже давно прошли, а в молодом лесочке, в который недавно въехали, он раскинул «паутинку» – ее вполне хватало, чтобы загодя обнаружить разумных. В том числе тех, у кого были не совсем добрые намерения.
–Ну, командир, – не успокаивалась девушка. – Скажи, что за ассоциации у тебя родились в тот момент, когда ты давал нам позывные? Я отчетливо помню, как это было, ты даже не задумывался особо, выбирая нам новые имена.
–Рикарда, – сдался Матвей, – ты Заноза, и этим все сказано. В форте бухтела постоянно, ставила все под сомнения и пыталась влезть в каждую дыру, и сейчас со своим вопросом впилась мне в одно место не хуже нее.
Бойцы прыснули – все они были профессионалами и гоготать, когда отряд выполняет боевую задачу, естественно, никто не стал. Каракал, конечно, уверил, что у него все под контролем, а они уже научились доверять ему, по сути, все они обязаны командиру «Прайда» своими жизнями, но это не повод превращать все в передвижной балаган.
–Точно подмечено, командир, – согласилась с ним Кинзи. – Рика самая настоящая заноза.
–Эй, – возмутилась та, но выглядело это не совсем убедительно. – Я на таможне служила и просто обязана была залезать во все щели. Лучше скажи, почему наш бывший сержант Паприкой стала. И что это такое?
–Паприка – это одна из разновидностей пьяды.
–Так она перчинка? – снова заулыбались фурии. – Но почему?
–Ее имя созвучно с ароматной травой, которая используется как специя. Пьяда – звучит как-то грубовато, до перчинки не додумался, а вот Паприка самое то. Я же говорю вам, что не задумывался – говорил первое, что придет в голову. Но если не нравится, можем поменять, пока не привыкли.
–Не, не, не, – замотала Кинзи головой. – Очень нравится, не надо ничего менять. Я даже от имени такого не отказалась бы – всегда не любила свое Кинзи.
–Дальше рассказывать?
–Да.
–Да, командир.
–Конечно, – раздалось со всех концов.
–Алера, – он улыбнулся, что-то вспоминая. – Тут у меня вообще раздумий не было. Первая встреченная фурийка – и сразу пытается прогнуть меня. Играла ты не плохо там, у ворот, но для меня не совсем убедительно.
–Прости, командир, – почему-то смутилась девушка.
–За что? – поднял в изумлении брови Матвей. – Ты выполняла свою работу. Меняем позывной?
–Нет, конечно. Он меня полностью устраивает. Я – Плутовка, – и невинно захлопала глазами, рождая на лицах товарищей улыбки.
–Ну и, наконец, Мальвина. Есть сказочный персонаж с голубыми волосами и большими глазами. Отавия так смотрела на меня, когда я первый раз обедал у Дидары, что глаза у нее были, наверное, даже больше, чем у ее сказочной тезки.
–Не у одной меня такие глаза были, – усмехнулась фурия. – В разумного просто не могло влезть столько еды. К тому времени даже Утес давно поглаживал свой необъятный живот, но не ты, командир. Кидал в себя все, до чего руки могли дотянуться, как дрова в костер.
–Я же говорил, что у меня растущий молодой организм, – пожал он плечами, – а вы не верили.
–А Утес и Бесовка? – девичье любопытство было удовлетворено, но не до конца. – С огром понятно, а с твоей женой? Почему у нее такой позывной? И правда, что она у тебя уже третья? А первые две – кто они? Красивые? А к какому клану принадлежат? Они ведь из Семиградья? Берката и сумеречная эльфийка, да? Не из свободных же родов они?
Матвей даже не прислушивался, кто из фурий задает каждый из этих вопросов. Да и неважно это было, для него они звучали от одного лица. Но последний вопрос вдруг царапнул его слух.
–Откуда вы знаете? – нахмурился он.
–Не сердись, командир, – это всего лишь слухи, – попыталась успокоить его Кинзи. – По брачной вязи на предплечье можно разобрать, к какой расе принадлежит избранник. Это не одна общая татуировка – она состоит из трех отдельных элементов, сплетенных воедино. Странно, что ты этого не знаешь.
–Я еще много чего не знаю, Паприка, – вздохнул парень.
–Вот только последний узор на твоей руке и узор на руке Бесовки никто не может уверенно идентифицировать, что говорит о том, что вы такие же модифицированные сумеречный эльф и берката, как мы мадгарские колдуны.
Два метательных ножа беззвучно покинули свои гнезда на перевязи Каракала и замерли напротив зрачков замерших Кинзи и Рикарды. Одновременно с этим, опоздав буквально на мгновение, руки суккубы выстрелили в стороны, касаясь режущими кромками кхукри шеек Алеры и Отавии.
«Хреново заканчивается благодушный разговор, – подумал Матвей, контролируя всех четверых. – Начали за здравие, а заканчиваем чуть ли не за упокой».
–Командир, – осторожно произнесла Кинзи, уставившись на острие ножа. – Не обижай нас своим недоверием. Об этом знают только служитель храма и наша четверка. Со служкой мы поговорили, и рот он будет держать на замке. А что касается нас, то я специально завела этот разговор, дабы показать, что теперь мы твои бойцы. Как минимум, на полгода. Мы не совсем законченные стервы, чтобы плевать в спину того, кто спас нас на берегу Сенты. Просто, если об этом знаем мы, может узнать и кто-то другой.
Швырковые ножи, удерживаемые «призрачными руками», повисели еще мгновение, а потом вернулись на свои места.
Едва они с тихим шелестом заняли уютные гнезда, как и руки Бесовки опустились, возвращая свое оружие на предназначенное ему место.
–Все демоны инферно, – раздался восхищенный голос Плутовки. Она, наверное, была единственной, кто этот неприятный инцидент рассматривал немного с другой стороны. – Я тоже хочу так.
–Что так? – не понял Матвей.
–Действовать, как вы, – удивилась она, думая, что говорит очевидные всем и каждому вещи. – Вы с Бесовкой были единым организмом. Нет не так – у вас словно одна голова на двоих была, так будет правильнее. Не знаю, как ты удерживал свои ножи, но руки подруги я заметила, только ощутив прикосновение к шее холодной стали. В этот момент я почувствовала себя зеленой соплей, которую привели в тренировочный зал, на первое ознакомительное занятие.
–Не у одной тебя были такие мысли, – буркнула Мальвина, ехавшая по другую сторону от суккубы.
–Как вы узнали? – слушая Алеру, Матвей лишь покачал головой, а потом вновь повернулся к Кинзи. – Я особо никому не показывал свое правое предплечье.
–Служка, – кратко ответила та. – Твое предплечье действительно не видно – ты не появляешься без своих интересных наручей. Но служитель храма видел его целиком, когда проводил церемонию. А Бесовка, когда заворачивает рукава куртки, обнажает почти треть своего узора. Так вроде ничего страшного, но для тех, кто будет целенаправленно искать, к чему прицепиться, этого будет вполне достаточно.
– Все ясно, – хмыкнул Матвей. – И все достаточно просто. Паприка, Плутовка, Мальвина, Заноза, простите меня, я параноик. Возможно, когда-нибудь вы и узнаете всю правду. Но не сейчас.
–Простите, – виновато улыбнулась Бесовка.
–Да ладно, подруга, – отмахнулась Алера. – Скажи лучше – вы мысленно общаетесь с мужем?
–Нет, – усмехнулась она. – И сейчас он для меня командир, а не муж. И как у любого командира, у него есть много правил, которые он требует неукоснительно выполнять. Одно из них гласит: «Если ты не получил от меня конкретного приказа, то делай как я. Если меня рядом нет, проявляй разумную инициативу».
– Все просто и логично, – уважительно покачала головой Кинзи. – Думаю, мы тоже сможем освоить эту науку. Не такая она и сложная.
И Кинзи и Рикарда не сразу сообразили, что Каракал резко остановил свою лошадь.
–Начните с языка жестов, – шепнула Бесовка, приложив к губам палец. – Замрите, – произнесла она последнее слово, указав взглядом на Матвея, который приподнялся на стременах с согнутой правой рукой со сжатой в кулак ладонью.
Возможно, их небольшой отряд и прошел бы мимо расположенной в стороне деревеньки. Да наверняка так и сделали бы – уже несколько поселков и деревень они так и миновали. Припасов в достатке, зачем лишний раз глаза мозолить? Но в этот раз раскинутая Матвеем «паутинка», задев очередное поселение, одновременно с этим растревожила и интуицию.
–Командир? – когда пауза стала затягиваться, осторожно спросила суккуба.
–Там, – указал он в сторону леса, – деревня. И меня тревожит то, что в ней происходит сейчас.
–Решение? – тут же подобралась она, да и фурии тоже.
–Деревня совсем близко, скоро остановка на ночлег. Изменим принципам, девочки, – улыбнулся он, – отдохнем сегодня с комфортом. Рохос?
–Слушаю, командир, – кивнул огр.
–Загоняй фургон в лес, чтобы не было видно с дороги. Бойцы, спешиваемся и тоже уводим лошадей. Потом я иду в разведку – остальные ждут. Вперед.
Чуйка Каракала снова сработала как надо. С удобством устроившись в кроне самого высоко дерева, что росло на опушке небольшой поляны, он наблюдал за небольшим хутором в десяток дворов, в котором сейчас хозяйничали тареамы.
Набрели они на эти выселки совсем недавно и, скорее всего, случайно, поэтому настоящее веселье еще не началось: несколько мужиков было уже избито до полусмерти, но вот девок насильничать еще не стали, рыская, как шакалы по избам, сараям, конюшням и другим хозяйственным постройкам. А вот когда они поймут, что больше им никто и ничего не угрожает, начнут со сладкого – насилия, а потом перейдут к хлебу и зрелищам. Именно в таком порядке: грабеж, а потом издевательства над беззащитными.
Вальтар, как и любая другая страна, разве кроме людских государств, была населена не только фуриями. В ней жили и эльфы всех мастей, и дворфы, и беркаты, и те же люди. По сути Вальтар был похож на Семиградье, только власть в нем принадлежала не кланам, а единоличному правителю – матриарху. Поэтому думать о том, что вся страна населена исключительно воинственными бабами, было в корне неправильно.
Воины тоже хотят и кушать, и красиво одеваться, иметь лучшее оружие, пить вкусные вина, жить в уютных домах. А когда всем этим заниматься, если тебя учили воевать, а не хлеб сеять?
«Надо поторопиться, – не уронив ни одного листочка, не сломав ни одного самого тонкого сухого сучка, Матвей спустился вниз и тут же исчез среди подлеска. – Блин, как я, оказывается, давно не был в лесу. Я и раньше к нему неравнодушен был, а теперь вообще чувствую его как родного».
Среди своих бойцов он появился тоже тихо.
–Тихо-тихо, девоньки, – поднял он перед собой руки. – Это я.
–Командир, демоны тебя задери, – прошипела Кинзи. – Я чуть не обделалась.
–Не ко времени, Паприка, – покачал он головой. – Потерпи. Слушаем сюда, бойцы. Впереди хутор в десяток дворов, в нем три десятка тареамов, которые вот-вот начнут заниматься нехорошими делами, – взгляды воинов застыли, на скулах буграми вздулись желваки, а руки потянулись к рукоятям сабель. – Времени совсем нет, поэтому план такой. Хуторок стоит компактно – небольшая площадь посередине и вокруг него дома с постройками. Все веселье на площади, туда же стаскивают местных жителей, на ней же намечается, как мне кажется, основное веселье. Наша задача, чтобы ни одна тварь с этого хутора не ушла. Я про тареамов, если кто не понял. Идем полумесяцем, дистанция – прямая видимость. На опушке выбираем позицию для стрельбы из луков, так что приготовьте оружие. Бесовка?
–Здесь, – чуть придвинулась девушка.
–Приложить чем-то можешь?
–Думаю, не стоит, командир, – покачала она головой. – Чего-то сильного у меня просто нет, а от того, что есть, могут от испуга начать раньше времени резать поселенцев. Попробуй свою «райву».
–С ума сошла? – округлил глаза Каракал. – Хочешь, чтобы хуторяне в идиотов превратились?
–Ты же можешь это делать дозированно, – не сдавалась девушка. – В Лысых Холмах у ворот ты воздействие наращивал постепенно.
–Так вот почему я чуть не описалась тогда, – задумчиво проговорила Алера.
–А что было тогда у ворот? – Рикарда была уже в форте на Сенте, когда Каракал знакомился со стражей пограничного городка, поэтому впечатлений, что достались другим стражницам от способности Матвея, познать не смогла.
–Мне хотелось бежать к маме и лезть к ней под юбку, как это было в детстве, – ответила Алера.
–Командир, – Бесовка обратила на себя внимание задумавшегося Матвея. – Время.
–Ты права, – решился он. – Прежний расклад – отставить. Выходим на опушку все разом. Определяем цели, и я отпускаю «райву».
–Командир, нас не зацепит? – уточнила Алера, успевшая на себе испытать ауру ужаса.
–Нет, я сделаю это направленно. По моему сигналу бьем. У вас будет по три выстрела, не больше, потом я окажусь на площади. Не подстрелите меня. После этого вы расходитесь полумесяцем и идете за мной. Вопросы?
–Мое место? – ткнул себя в грудь Рохос.
–Утес, Бесовка, начинайте перемещаться на другую сторону хутора. Встаньте так, чтобы вас не достало случайной стрелой, но была видна площадь. Когда я окажусь на ней, делаете то же самое, что и стрелки – начинаем сжимать колечко. Вопросов нет? – подвел он итог. – Вперед.
Выждав некоторое время, после того как Бесовка и Утес скрылись среди деревьев, и, решив, что они уже вышли на свои позиции, Каракал двинулся сам, а за ним и фурии.
Безымянный хутор находился в центре земель Вальтар. До него никогда не докатывались пиратские набеги, через поселение не проходили торговые пути и караванные тропы, не было бандитских шаек и большого скопления чужого народа, поэтому хуторяне жили довольно беспечно.
Поселение не только не было обнесено частоколом бревен. Вокруг него не было даже декоративного плетня, чтоб скотина со двора не уходила. Да и отдельных дворов тоже не было, Судя по всему, здесь жила одна большая семья.
Но в сам хутор дорога все же вела, и въезд обозначен был. Вот напротив него, примерно в ста метрах от площади, которая была как на ладони, и вышли незамеченные до сих пор Каракал и фурии.
Осознание того, что он может выдать «райву» фокусировано, пришло к Матвею внезапно. Обеспокоилась Плутовка тем, что они могут попасть под дружеский огонь, и «бац!» – парень понял, что может сделать так, что «райву» не будет расходиться как круги от брошенного в воду камня, а может бить целенаправленно.
–Приготовились… – Матвей наложил на тетиву лука стрелу, еще две зажал левой рукой вместе с кибитью.
Долго раздумывать, как ему выдать дозированное воздействие, не пришлось. Подсказала сама идея направленного воздействия. Каракал создал в своем сознании некий эфемерный шар определенного объема, который наполнил «райву». Сжал ее в этом объеме, а потом резко выпустил в определенном месте в нужную сторону.
Это как надуть воздушный шарик, зажать входное отверстие, потом направить его, например, на горящую свечу и, придерживая, выпустить струю воздуха. Почти то же самое, только применимо к способностям Лорд-приама. Ну а то, что это воздействие выполнялось почти мгновенно, и напоминать не стоит.
Волна «райву» ушла в сторону хуторской площади, и Матвей с запозданием вспомнил, что с другой ее стороны находятся Бесовка и Утес. Но сделанного отменить было просто нельзя, поэтому, надеясь на то, что они все же немного научились терпеть его ауру, он отпустил в полет свою первую стрелу. И тут же справа и слева защелкали луки фурий.
Воины били, словно в тире: получившие от приама «по мозгам» наемники на несколько мгновений встали как вкопанные. Побросав барахло и девок, скуля и подвывая от непонятного липкого страха, что накрыл их сознание, они крутили головами и не могли понять, где же их враг. Если он вообще есть.
И этого времени для тех, кто практически сросся со своим оружием, вполне хватило, чтобы тремя залпами выбить половину отряда.
–Еще две стрелы, – успел прокричать Матвей, понимая, что заминкой тареамов надо пользоваться по полной.
Секторы для стрельбы были определены, поэтому фурии не замялись даже на секунду, одну за другой выпустив еще по паре стрел. А потом Каракал исчез и тут же появился на площади, но уже с обнажёнными тесаками в руках.
–Демонов демон, – скомканно выругалась Паприка, восхищенно глядя, как после небольшой заминки среди оставшихся на ногах наемников начинает гулять практически незаметный для обычного взгляда живой вихрь. – Но я от него без ума, девочки. Пошли, – сделала она первый шаг к хутору, накладывая на тетиву новую стрелу. – Мальвина, лук командира забери.
Едва оказавшись на площади, среди тареамов и местных жителей, Матвей тут же «прыжком» переместился к самому главному, на его взгляд, наемнику, из тех, что еще стояли на ногах, и приложил его плашмя тесаком по затылку – информация нужна всегда. А вот потом командир отряда буквально застыл. И ступор его продолжался не менее пары секунд. И пусть это был бой не с огнестрельным оружием, где за это время можно расстрелять не один десяток патронов, но все равно его вполне могло хватить для того, чтобы наемники пришли в себя и начали хоть как-то организовывать противодействие.
Дело в том, что аурой Матвея оказались придавлены все без разбора, не было у нее блока распознавания «свой-чужой». Но тут уж, как говорится, хуторянам выбирать не приходилось. Быть живым, но в грязных штанах всяко лучше, чем остаться опрятным, но мертвым. Да и не давал им никто такого выбора.
За тот короткий промежуток времени, пока разумные в ужасе метались по небольшой площади хутора, и условно свои, и чужие успели основательно перемешаться. Каракал командира тареамов успел выделить лишь потому, что тот стоял в стороне и наблюдал, как идет процесс мародерки. Прибавить ко всему этому разбросанные вещи и трупы, и получалась такая мешанина, что парень остановился, не понимая, как будет перемещаться в этой обстановке «прыжком».
«А почему я должен постоянно прыгать? – улыбнулся парень. – Можно ведь и просто перемещаться, только очень быстро. К тому же это менее затратно по силам».
В момент, когда воздействие ауры ослабло, наемники начали понимать, что их убивают, причем делают это давно. Впрочем, понимание этого обстоятельства изменить их дальнейшую судьбу уже не могло. Незапланированная пауза в действиях Каракала окончилась так же внезапно, как и началась.
Молодой Лорд-приам, осознав еще одну проснувшуюся способность, доставшуюся ему вместе с кровью предков, начал действовать.
Время не останавливалось. Плевать ему на какого-то там Каракала или Мат’Эвэя, будь он хоть трижды Лорд-приамом. Парень был даже не букашкой для него – так, пыль мироздания, не стоящая внимания. Кто он такой, чтобы время замедляло для него свой бег? Но самой «букашке» этого и не надо было, просто в какой-то момент она осознала, что может попробовать посоревноваться со временем в своей стремительности.
Воздух превратился в патоку, а разумные на площади – в «насекомых», что в этой патоке увязли. Вместе с ускорением тела пришло и ускорение сознания. В этот момент весь мир для Матвея сжался до размеров хуторской площади, и именно он был Творцом этого кусочка реальности, в котором сам устанавливал законы. В том числе и физические.
Именно момент гуляющего по хутору живого смертоносного смерча и увидели девы-воительницы. А когда они оказались на площади, Каракал уже стоял с опущенными клинками, а вокруг него были разбросаны многочисленные тела и их фрагменты. И сразу было не понять, где живые, а где трупы.
–Командир? – после немного затянувшейся паузы осторожно позвала Бесовка, которая оказалась рядом с мужем, наверное, даже раньше фурий, но тот лишь покачал головой, продолжая оставаться неподвижным.
Прошло еще не меньше минуты, прежде чем Каракал резко развернулся в сторону то ли сарая, то ли овина и одновременно с двух рук запустил в полет тесаки.
Кувыркаясь и рассекая воздух, словно сорвавшиеся с осей стальные пропеллеры, клинки вмиг преодолели расстояние до строения. Сила броска была такова, что тесаки пробили дощатую стену постройки и погрузились в нее почти до крестовин. Одновременно с этим раздался сдавленный крик, а потом снова наступила тишина.
–А-а-а-а… – Дверь сарая резко распахнулась, и из нее выскочила совсем юная сумеречная эльфийка, почти девочка.
Она успела пробежать еще шагов десять, прежде чем поняла, что площадь полна трупов и где свои, а где чужие, сразу не понять. Девчушка резко остановилась, раскрыла в ужасе глаза и уже приготовилась снова закричать, но к ней «прыжком» переместился Каракал.
–Тихо, тихо, маленькая, – опустился он перед ней на колени и взял за руку. – Все уже закончилось. Пришли хорошие тети и перебили всех плохих дядь. Так что опасность больше никому не угрожает.
Раскрывшийся было для громкого крика рот малышки с отчетливо слышимым звуком захлопнулся. Глаза приняли свои естественные размеры и тут же заблестели любопытством.
–А вы, правда, хорошие? – робко спросила она.
–Конечно, – кивнул тот.
Поняв, что появившиеся, словно снег в самый разгар лета, воины – это фурии, местные поселенцы начал понемногу шевелиться и оживать. Недавний ужас еще не забылся, но это не помешало им с интересом прислушиваться к разговору.
–Но я тебя почему-то боюсь, – потупила девочка взгляд.
Матвей опустил голову и, издав стон, закачал головой.
–Извините, вы тут приама не видели? Это такой непонятный придурковатый парень с синими глазами? Угу. Пару часов назад пробегал, скрылся в той стороне, – еле слышно зашептал он, разыгрывая в лицах короткий диалог.
«Существование живого приама скоро станет секретом Полишинеля. Если уже не стало, – тяжело вздохнул Каракал. – Декады не прошло, как ты спустился с гор, а уже так наследил, Матвей Владимирович, что по твоему следу можно идти с закрытыми глазами. А ведь скоро сарафанное радио начнет передавать эту новость из уст в уста».
–Дяденька, – маленькая ладошка прикоснулась к щеке парня. – Но я вас все равно не так боюсь, как тареамов. Вы добрый, я начинаю чувствовать это.
–Глаза, командир? – спросила Бесовка, подойдя ближе.
–Что глаза? – рядом с суккубой стояла Паприка.
Матвей не ответил, а просто повернулся к фурии и взглянул на нее. Он уже вышел из состояния боевой сосредоточенности. Иллюзия не восстановилась, но глаза стали принимать свой естественный для приама вид, поэтому Паприка синий холодный лед глаз уже не увидела. Зато на нее смотрели два озера с синеватой водой, из глубин которых поднимались стальные шарики зрачков.
–Ик! – первое, что произнесла фурийка, но потом наклонила к плечу голову и, пристально вглядевшись, сказала: – А мне нравится, командир. Как минимум, необычно.
–Ну, спасибо и на этом, Паприка, – хмыкнул тот.
–Что? – возмутилась она.
–Ничего, – покачал головой парень и снова посмотрел на девочку. – Твои родители здесь?
–Да, – кивнула она. – Вон мама плачет, – показала она пальчиком.
–Так чего стоишь? – деланно нахмурился он. – Быстро беги, успокой. Мам расстраивать нельзя.
Девочка припустила не хуже самого Каракала, когда он вершил тут недавно свой скорый суд над наемниками.
–Командир, твои клинки, – подошел Рохос. – А я еще думаю, что ты замер? А оно вон что, кто-то решил сначала развлечься. Один в голову, – стал пояснять он, протягивая оружие, – та, как бубора, развалилась, выплеснув все свое тухлое содержимое. А второй тесак меж лопаток попал. Так и висел, бедолага, когда я подошел. Только я не понял, чего ты тянул-то, командир?
–Девочку боялся задеть, – сказал Матвей, закидывая клинки в ножны, которые предусмотрительный огр уже очистил от крови. – Пойдем, надо поговорить с кем-нибудь живым. Я тут приголубил кого-то важного, возможно, командира.
* * *
Ярость, моментально заполнившая сознание Матвея, просила выхода, и он не нашел ничего лучшего, чтобы выпустить ее, ударив по толстому бревну. По какой надобности его вкопали рядом с большим сараем и для чего оно предназначалось, он не знал, да и неважно это было. Уже неважно – «кумулятивный кулак» оставил от него кучу сухих щепок.
–Не хотел бы я попасть под такой удар, – раздался гулкий голос со стороны колодца, у которого местные бабы обмывали раны и делали холодные примочки свои мужикам, что пострадали при налете тареамов.
–Опоздали мы, девоньки, – не обращая внимания на возглас, повернулся к бойцам отряда парень.
–Каракал, не все так плохо, – попыталась его успокоить Бесовка. – Эта гниль, – она пнула по ребрам командира тареамов, – говорит, что в обители вместе с Джиньярой Джиссель осталось только с десяток фурий. Всех наемников они положили во время штурма. Они просто прикрывались ими, поэтому эта горстка и ушла в итоге.
–У наемника доля такая – идти в самое пекло, – покачал головой Матвей. – Но разговор сейчас не об этом. Оттого, что их осталось всего десять, нам не легче. С ними Джиньяра, а она маг и маг довольно сильный, который прячется за живым щитом из детей.
–Зато с нами ты, командир, – не увидела повода для расстройства Кинзи.
–Паприка, вот только не надо мне над головой нимб вешать, – поморщился он. – Сообразите пока насчет покушать, мне надо подумать.
Не произнеся больше ни слова, рядом с сараем Матвей выбрал относительно чистый участок земли, поросший пушистой зеленой травой, скрестил ноги по-турецки и погрузился в раздумья. А подумать было о чем.
Не зря матриарх опасалась, что ее рвущаяся к власти сестра пойдет на все ради достижения своей цели. Исчезновение детей высшей аристократической верхушки страны из ее столицы скрыть было довольно проблематично, если не сказать, что вообще нереально. У самой Джиньяры Джиссель, кроме двух взрослых дочерей, малолетних родственников не было, но она была родной сестрой матриарха, и этим все сказано.
Сколько детей, из каких семей, когда и куда они отправились – все это она знала прекрасно. Поэтому, когда один из абсолютно преданных ей бойцов, что отправился со старшей дочерью и отрядом гвардейцев к Лысым Холмам, сообщил по переговорной сфере, что Киэду арестовали и уже успели выяснить о готовящемся заговоре, Джиньяра медлить не стала. Поняв, что первый раунд она проиграла и в открытом противостоянии ей ничего не светит, она с оставшейся дочерью и горсткой преданных аристократок покинула Мидрасу.
За пределами столицы заговорщики вышли на связь с высшими руководителями наемников-тареамов, у которых завербовали отряд в три сотни клинков. И уже вместе с ним отправились в сторону обители, для того чтобы захватить детей и начать диктовать условия матриарху.
На самом деле наемник ничего этого не знал. Но он что-то услышал сам, о чем-то ему доложили высшие командиры, что-то домыслил самостоятельно. Но именно такие выводы сделала Бесовка, когда основательно покопалась у тареама в голове.
Но буквально за день до того, как сестра матриарха покинула город, последняя успела отправить в обитель еще один отряд. И об этом никто не знал, кроме самых преданных приближенных. Не знал бы и Матвей, если бы ему об этом не поведала Ноеми.
Именно с этим отрядом схлестнулись тареамы и фурии Джиньяры. В результате довольно скоротечного, но очень напряженного и кровавого столкновения наемники были почти полностью уничтожены. Набредший на хутор отряд – все, что от них осталось. Они посчитали, что полностью выполнили условия контракта и просто ушли, решив напоследок пограбить.
Джиньяра Джиссель, несмотря на все эти обстоятельства, своих целей добилась, пусть и частично. Ей с остатками своего воинства удалось занять одно из строений монастыря и забаррикадироваться в нем. Причем заперлись они в нем не в одиночестве: к ним в руки попала девушка-маг и израненный воин, что были в составе защитников – разумные довольно знатные, чтобы можно было ими прикрываться. Ну и как вишенка на торте – две внучки матриарха.
Правда, несмотря на обладание такими ценными пленниками, легче от этого Джиньяре не стало. Две маленькие девочки, пусть они будут хоть трижды внучками правительницы, никак не могли перевесить чашу, на которой находился весь будущий свет Матриархата Вальтар. Если надо, Веллия принесет свое потомство в жертву и только выиграет от этого в глазах своих подданных. Это знала сама матриарх, это знала и ее младшая сестра.
Защитники обители тоже достигли своих целей, но тоже частично – спасли всех оставшихся детей фуриек-аристократок и заперлись с ними в еще одном здании.
После этого в противостоянии наступил момент, когда одни не могли атаковать других, потому что их осталось меньше десятка. А те в свою очередь смирно сидели, потому как у противника в руках были заложники.
Пат, господа. Причем для обеих противоборствующих сторон.
«И что мне делать? – Матвей рассматривал ситуацию и так, и эдак и выхода пока не видел. – Да ничего, – пожал он мысленно плечами. – Нужно будет оглядеться на месте. А там, скорее всего, выйдет, как говорил известный военный и политический деятель: «Главное ввязаться в бой, а там посмотрим». Эх, Бонапарт, а ведь ты мог стать русским офицером, но в таком случае, скорее всего, стал бы просто знаменитым, а не великим. России покоя никогда не давали, и воевала она всегда, так что отличиться тебе можно было. Но вот второго такого парня, кто смог бы поставить в позу всю Европу, Франция найти не смогла бы.
–Мели, Емеля – твоя неделя, – вышел из «кенсамо» Матвей и улыбнулся. – Опять в конце занесло в какие-то дебри.
–Командир, похлебка готова, – сказал Рохос, едва увидел, что командир вернулся в реальность. – Как ты там говоришь: хотя бы…
–…раз в сутки суп должен быть в желудке, – закончил за него парень и встал. – Но это не я говорил, а моя бабушка. Корми, здоровяк, заодно и поговорим.
День окончательно подошел к своему завершению. Местный Творец скупым не был, поэтому, создавая этот мир, щедрой жменей бросил на его небосвод пригоршню ярких и крупных звезд. Именно поэтому, несмотря на отсутствие у Абидалии естественных спутников, ясной безоблачной ночью здесь было светлее, чем на Земле в полнолуние.
Стол для отряда накрыли прямо во дворе. Магов в деревне, как и простейших бытовых артефактов, не было. Вернее, последние как раз были, но в минимально потребном количестве – не дешевое это удовольствие для обычного труженика. Поэтому ужин проходил при потрескивании факелов, которые помимо света, придавали атмосфере еще и домашнего уюта.
Пока ужинали, обсудили свои дальнейшие шаги.
Дожидаться утра было бессмысленно. Как бессмысленно было плестись всю ночь с повозкой Рохоса. Поэтому огр оставался на хуторе, а утром выходил в сторону обители. Командир и его «бабий взвод», как он сам его обозвал, то есть все остальные бойцы, уходили в ночь.
Местный проводник обещал провести их короткими тропами, уверяя при этом, что на месте они будут еще до рассвета.
–Утес, если к тому времени, как ты появишься, нам будет уже полный кирдык, – попивая взвар каких-то ароматных трав, стал заканчивать Матвей, – уходи к Ноеми, она тебя не бросит. Нечего тебе по горам шастать.
–Не говори так, командир, – нахмурился огр. – Иначе…
–Да ничего не иначе, – со стуком опустил тот на столешницу кружку. – Я не хороню нас, с костлявой мы еще потягаемся. Но вот если не одолеем, тебе смысла голову класть нет никакого.
–Месть, – коротко бросил смесок.
–Тьфу, – сплюнул в сердцах Каракал, поняв, что не переубедит упрямого здоровяка.
Пока Каракал и огр препирались, к столу подошёл местный староста или глава этого большого семейства – здоровенный беркат с аккуратно подстриженной бородой, свернутым набок носом и хмурым, но каким-то детским взглядом.
–Вот, воин, – звякнув, на стол упал увесистый кошелек. – Здесь благодарность за наши жизни.
–Еще один, – заскрипел зубами Матвей. – Взял этот мешочек, пока я не забил тебе его в то место, на котором ты сидишь, а сейчас думаешь, – стал подниматься парень. – Я что, из-за длинного рубля во всю эту карусель влез?
Бесовка быстро сгребла со стола кошель, сунула его в руки старосты и стала подталкивать того в сторону дома.
–Иди, иди, не видишь командир не в духе.
–От чистого сердца же, – непонимающе, с обидой в глазах, пятился тот.
–Знаю, знаю, – кивнула она. – Выживем, обязательно навестим твой хутор. Выпьешь гномьего самогона с командиром. Он такой мастак в этом деле, что сами коротышки за это его очень уважают.
–Да ладно, – удивился беркат. – Вот бы не подумал.
–Бесовка, – Матвей понимал, что его настроение скачет перед предстоящим делом. Поэтому как вспылил, так и остыл. – Выходим.
–Да, командир, – кивнула она, развернувшись. Потом еще раз посмотрела на берката-хуторянина и, подмигнув ему, сказала: – Пожелай нам удачи. Чувствую, она нам пригодится.
Проводник не обманул, на месте отряд был еще до рассвета.
«Тоже мне обитель, – скривился Матвей, буквально с пары сотен метров рассматривая стены, которые были ниже некоторых дачных заборов в России, особенно заборов депутатских коттеджей. – Вот на Руси монастыри были – это да. Пусть и не все, но в большинстве своем это были крепости, в которые бежал окрестный народ, едва слышал татарское гиканье.
Правда, и монахи в них те еще были. Взять того же Пересвета, что Челубея на вертел насадил. Пусть и сам погиб при этом. Но ведь татарин воином был, а Пересвет – иноком – чувствуете разницу?»
–Командир, что делать будем? – вернула парня в реальность Кинзи.
–Как что? – пожал тот плечами. – Бить врагов, спасать детей.
–Да это как раз понятно, – уголок ее губ дернулся в усмешке, что было прекрасно видно Матвею. – Каким образом мы будем это делать?
–Мне надо оказаться ближе к стене, – задумался на мгновение Каракал, – что-то мне подсказывает, что обстановка внутри немного изменилась.
–Так чего ждем? – вмешалась Бесовка. – Надо ползти, скоро рассвет.
Матвей немного лукавил, размышляя о том, что обитель как защитное сооружение из себя вообще ничего не представляла. Были стены, были ворота и даже башни, но все это даже сравниться не могло с тем же Саввино-Сторожевским монастырем у Звенигорода, к примеру. Вот действительно натуральная крепость, а перед отрядом Каракала был скорее форт, похожий на крепостицу на берегу Сенты возле Лысых Холмов. Ну, разве только стены каменные.
Под стены обители Матвей и Бесовка прошли, как к себе домой – вырубкой кустарника вокруг занимались редко, а в последнее время, как и недавние хуторяне, совсем расслабились, полностью пренебрегая этим делом.
Пять минут крались к стене, десяток около нее, пока с помощью «паутинки» и «пространственного взора» Каракал не оценил обстановку в обители и вокруг нее. Еще пять минут на возвращение, и вот они уже сидят рядом с фуриями и эльфом-хуторянином, что всех их привел сюда.
–Так, девочки, – привлек к себе внимание Матвей. – Ситуация действительно изменилась. Фурийки Джиньяры, видимо, осмелели и вылезли на стены. А скорее всего, они это сделали для того, чтобы встретить гостей вроде нас. Смотрим сюда, – он вынул несколько швырковых ножей. – Вот это, – начертил он ломаную линию на земле, где было поменьше травы, – стены местного монастыря. Дома, где заперлись разумные, здесь и здесь, – воткнул он два ножа, – в первом защитники и дети. Во втором, похоже, сама Джиньяра. С ней два воина и пленники. Пока понятно?
–Да, но есть сразу вопрос, – подняла руку Паприка. – Как стоят здания? Мы сможем их расположение как-то использовать?
–Торопыга какая, – усмехнулся Матвей. – Ваше место сегодня в зрительном зале, девоньки.
–Командир? – нахмурилась Бесовка.
–Ты мне ноздри тут не раздувай, – теперь нахмурился уже Каракал. – Воинскую мудрость, что я тебе говорил, помнишь?
–Командир всегда прав, – вздохнула суккуба.
–А если он не прав?
–Смотри пункт первый, – выдохнула она.
Каракал обвел взглядом всех своих бойцов и уже без обычного ерничания и шуток сказал.
–Девчонки, вы будете не совсем в зрительном зале. Без вашей помощи я просто не обойдусь. На стенах еще шесть бойцов. Одного сниму я, еще одного – Бесовка. Я помогу тебе забраться на стену. А оставльные – вам, – посмотрел он на своих фурий. – Потом я прыгаю к зданию, в котором Джиньяра, а Бесовка открывает ворота, в которые входите вы. Понятна тактика?
–Угу.
–Вопросы?
–А мне что делать? – подал голос проводник, который все это время внимательно слушал Матвея.
–Как тебя зовут?
–Сэльвэг, господин.
–Да какой я господин, – отмахнулся тот. – Идешь с моими воинами. Мальвина?
–Присмотрю, – с полуслова поняла та.
–Вперед, девоньки, – первым поднялся парень. – Время уходит.
Несмотря на абсолютную импровизацию, первая часть плана прошла как по нотам. Матвей прижал к себе Бесовку и «прыжком» вместе с ней оказался на стене.
Внутренних резервов сил такое перемещение в тандеме тратило немеряно, но для одного раза было некритично. Вот если бы он попробовал всех так перетащить, как и думал поначалу, то дальше воевали бы только его милые подчиненные, а сам командир стал бы зрителем.
Цели определили загодя, поэтому, едва Матвей оказался за спиной у одной из фурий, это заметили его бойцы снизу. Тренькнули луки, и тут же послышались четыре едва слышимых стона, а потом и звуки падения тел. Последняя заговорщица скончалась от пробившего ее затылок сякэна Бесовки. После этого суккуба помчалась к воротам, а Каракал «прыжком» переместился к входной двери дома, в котором обосновалась Джиньяра.
–И что же за грызь в обители завелся, что всех моих воинов перещелкал, как слепых котят? – раздался изнутри абсолютно спокойный голос.
«Вот тебе и неожиданность, – опешил парень. – Я-то думал незваным и нежданным явлюсь».
–Что ж ты замер, воин? – снова раздался голос, но уже со смешком. – Заходи, обещаю, сразу не убью тебя.
«Ну, раз зовут – отказывать невежливо будет».
Матвей отлип от каменной стены, к которой все это время прижимался спиной, осмотрел основательную дверь, сбитую из толстых досок, и, кивнув своим мыслям, нанес стремительный удар кулаком в область засова. Дверь не просто открылась, ее буквально внесло внутрь. Сначала она еще пыталась удержаться на одной из петель, но потом ее вес взял свое, и она с грохотом упала на пол.
Джиньяра стояла посредине небольшого, освещенного обычными свечами зала, расставив руки и наверняка приготовив какую-нибудь магическую бяку. Справа и слева от нее, чуть за спиной, были видны фигуры еще двух фурий. Перед собой они держали маленьких девочек, на первый взгляд пяти и семи лет. К их тоненьким шейкам были приставлены ножи, и, глядя на серьезные лица местных террористок, Матвей не сомневался, что они без раздумий пустят свое оружие в ход.
И последними действующими лицами оказались Банията Томкару с негатором на шее и, скорее всего, ее братец, который сейчас был похож на мумию Тутанхамона – столько было на нем бинтов. Их Каракал узнал сразу.
Голова девушки была откинута на стену. Сама она была связана по рукам и ногам, а беркату хватало и просто бинтов. Он куколкой лежал рядом с сестрой и, видимо, еще был жив, потому как грудь его хоть и редко, но вздымалась при вдохе.
Когда дверь внесло внутрь и Матвей оказался в дверном проеме, главная заговорщица невольно дернулась и в ее глазах проскочила искра испуга – не ожидала она, что ее приглашение поймут буквально. Тем более не ожидала, что очень прочную дверь вынесет, словно декоративную ширму. Но она быстро взяла себя в руки.
–Модификант, – серьезно покивала она головой, глядя на холодные, неестественно синие глаза парня. – Теперь многое становится понятно. Что дальше, воин?
–Отпусти детей, Джиньяра, и предстань перед матриархом. Возможно, она и простит тебя. Проведешь остатки дней в какой-нибудь обители, вроде этой. Возможно, и внуков еще понянчишь.
–Да что ты понимаешь? – неожиданно взбеленилась она. – Ты такая же пустышка, как и она. Аристо с мертвой «искрой» – это шлак, от которого надо избавляться. Я маг, истинная аристократка, и трон Вальтара должен быть моим.
–Еще одна ненормальная со своими идеями о своей исключительности, – покачал головой Матвей. – То есть не пойдешь каяться?
–Да кто ты такой вообще? – брызгая слюной, возопила заговорщица.
–Знаешь, – задумался парень, – у меня мало знакомых и тем более друзей, но те, что есть, последнее время как заведенные талдычат мне одно и то же. Мол, я какой-то там приам. И представляешь, я начинаю в это и сам верить.
–Что? – округлила глаза фурия.
–Он – приам, стерва, – раздался от стены слабый, но очень злорадный голос. – Лорд-приам, тварь.
«Призрачные руки» Матвея давно лежали на шеях воинов Джиньяры, поэтому, едва она стала осознавать значение последней фразы, как ее бойцов унесло от девчушек-фуриек, словно городошные фигуры от удара биты.
Они умерли еще до того, как ударились о стены, – свернутые шеи здоровья не прибавляют.
Почти сразу Каракал «прыжком» оказался возле главной заговорщицы и без долгих разговоров пробил ей раскрытой ладонью в область сердца, буквально разрывая его изнутри.
–Не-ет!!! – крик Банияты буквально разорвал наступившую на краткий миг тишину. – Мат’Эвэй, она дока магии.
–И что? – не понимая, пожал тот плечами, продолжая смотреть на все еще стоящую Джиньяру.
–Ее посмертное заклинание…
–Еще бы знать, что это такое, – произнес Матвей, но потом увидел, что фигура фурии постепенно каменеет, и почувствовал, как его интуиция начинает реветь белугой. – Как же все сложно-то!
Матвей покрутил головой, ища выход.
Зал был просторным и свободным от мебели, поэтому единственное, что он успевал сделать – это обхватить почти сформировавшуюся статую, в которую превращалась Джиньяра, и «прыжком» уйти с ней в замеченную небольшую нишу.
Прислонив бывшую претендентку на трон к стене, Каракал так же «прыжком» ушел к детям, сгреб их в охапку и оказался рядом с Баниятой.
–Привет, Белоснежка, – постарался выдать он обаятельную улыбку, подталкивая девчушек в ее руки. – Ты это… Не бросай Альтиву, Хэльду и Бесовку, если что. Ладно?
Потом встал, успел активировать все свои защитные способности, сделал два шага назад, чтобы увеличить защищаемый своим телом сектор, и замер. А через секунду раздался мощный взрыв в нише и Каракала смело облаком каменной шрапнели.
