Глава 17
После разговора я тихо ушла к себе в комнату и долго ревела, размазывая сопли по наволочке. Но вскоре успокоилась и поняла одну вещь: если хочу вернуться домой, то должна надеяться только на себя. Не на «типа друзей», обещания близнеца, помощь виверны или преподавателей, а лишь на собственный ум и смекалку.
Кому я нужна в этом мире? Пока готова исполнять роль неведомой зверушки, наверное, многим. Это ведь интересно: наблюдать, строить предположения о возможном поведении, воспитывать в соответствии с собственным мировоззрением, кидать подачки-сведения и посмеиваться над нелепым поведением.
Но только стоит вырваться из навязанного образа, так интерес сразу пропадает. Как же, непонятное нечто. Человек. Недосущество. Никому в итоге не нужное.
Какая несправедливость.
Альдамир в комнату так и не пришел, видимо, опять остался ночевать у Лиопольдины. Солнышко почему-то не показывалась. Совсем. Ни единой эмоции или картинки. И, знаете, я была счастлива. Наконец-то никто на меня не давил.
Свободна и одинока.
Наверное, мне нужно радоваться.
А дальше дни полетели, словно птицы. Я успевала не только ходить на пары, отрабатывать повинность на складе и штудировать заданные для самостоятельного изучения темы, но и читала дополнительную литературу по общеобразовательным предметам и основам магического искусства. Какую лучше взять, подсказали преподаватели. А еще, чаще всего по ночам, искала способ разорвать связь и вернуться домой. Правда, пока безрезультатно. Вначале одна. Потом ко мне присоединился Максимильяно.
Он больше не стремился дотрагиваться до меня, ограничиваясь устным приветствием и прощанием (хотя я жаждала иного), но ежевечерне сопровождал в библиотеку. О чем мы только с ним не разговаривали. Казалось, элементаль знал все на свете и еще немного больше. О государствах и расах, этикете и последних сплетнях, о магии и искусстве, о преподах и однокурсниках. Не вспоминал только о Лиопольдине и прынце. Впрочем, этих существ я тоже была не готова обсуждать.
В общем, он не только стал единственным, кто со мной разговаривал, но и тем, с кем хотела общаться я.
Друзья, или, правильнее сказать, бывшие друзья, казалось, забыли о моем существовании. Они все так же ходили обособленной группой и весело проводили время. Первые дни безумно хотелось извиниться и присоединиться к ним, но спустя неделю я успокоилась и перестала обращать на них внимание.
Зачем? Пусть я ошибалась, но и они тоже поступили некрасиво. В конце концов, я не игрушка, а живой человек со своими мечтами и желаниями.
С Альдамиром не разговаривала. Совсем-совсем. Он молча приходил в комнату, раздевался и засыпал, а утром тихо уходил. Иногда оставался на ночь в другом месте, тогда я вздыхала с облегчением. Находиться в одном с ним помещении мне было неприятно. У Майо мы тихо, словно привидения, сновали по складу и практически не видели друг друга, это меня устраивало.
Солнышко пропала. Это вначале тревожило, а потом я как-то опять привыкла к тишине в голове. На мысленные просьбы виверна не отвечала, во время практических занятий себя никак не проявляла. Однокурсники все уже справлялись с обращением, и только я топталась на одном месте. В итоге господин Кморок махнул на меня рукой, велев больше практиковаться в медитации или, как он говорил, расслаблении. Чем и занималась на всех его занятиях.
Зато мне начала даваться магия огня. Практически без напряжения я обращалась к силе и находила отклик. Программу первого курса прошла за месяц, а дальше Палиано занимался со мной индивидуально и безмерно радовался каждому удавшемуся заклинанию. Кроме того, я могла не только призывать огонь, обращаясь к внутреннему резерву, но всасывать его из внешней среды, пополняя этот самый резерв, а еще и кристаллы-накопители. Весьма полезное умение.
Короче, дни мои были наполнены учебой и самообразованием, пока в один прекрасный момент не случилось непредвиденное.
Шел предпоследний вечер отработки у госпожи Майо. Я, безусловно, этому радовалась, так как выкраивала еще три часа в день для своих поисков и, соответственно, бесед с Максимильяно, потому заявилась на склад в приподнятом настроении. Прынц уже был на месте. Он с сосредоточенным видом выслушивал наставления кладовщицы.
– О, Грушенька, ты пораньше. Умница! – Ао заметила меня и, улыбнувшись, помахала рукой, приглашая подойти к ним.
Времена ее неприятия и обиды давно прошли. Буквально через три дня после начала отработки я решительно вломилась к ней в каморку и извинилась. А еще призналась, как на самом деле складывались отношения с Альдамиром. Майо в излюбленной манере поахала-поохала и заключила меня в объятия, простив разом все прегрешения.
Как потом выяснилось, я напоминала ей дочку, уже совсем взрослую, жившую отдельно и навещавшую родителей по большим праздникам. Поэтому вся недоотданная любовь обрушилась на мои плечи. Я купалась в ее лучах и отвечала взаимностью.
– Дети, – как обычно, начала Ао. – Сегодня прибыла новая партия постельного. Наша с вами задача – просмотреть все ящики и свериться с цифрами в ведомости. Поставщики вечно норовят обмануть, хоть одну подушку да недодать. Так что, ребята, работы у нас полно, болтать некогда.
И, показывая пример, направилась к ящикам, из которых, вполне вероятно, можно было построить мало-мальский замок, если использовать их вместо стройматериалов. Количество деревянных «контейнеров» просто зашкаливало. Такое ощущение, что руководство академии решило поменять постельные принадлежности у всех студентов скопом, да еще немного оставить про запас.
Открывая магические замки, Майо отдавала ящики нам на растерзание и шла дальше, чтобы начать работу с конца. В этот раз пришлось трудиться сообща: Альдамир вытаскивал свертки, затем складывал обратно, я их считала, сравнивала с наименованием и скрупулезно записывала в журнал. А еще старательно не смотрела на самого близнеца и избегала физического контакта. Впрочем, желтоглазик тоже меня сторонился и работал, как робот: молча и быстро. Я едва за ним успевала.
После распотрошения восьми ящиков чувствовала себя скверно. Глаза слезились, голова соображала плохо, а рука устала писать, столько я не строчила даже на лекциях. Хотелось бросить и ручку, и тяжеленный журнал прихода и вытянуть гудящие ноги. Противный Альдамир, казалось, нисколько не устал.
Откуда только силы берет! У-у-у, живчик!
Девятый ящик делиться своим содержимым не спешил. Сколько его ни пытался открыть прынц, сколько ни тряс, ни дергал – ни в какую. Хотя я точно помнила, Ао подносила к деревянному боку жужжащий кристалл. Пришлось желтоглазику бежать в самый конец «китайской стены» за ключом. Пока туда-сюда, решила внести посильную лепту в работу: покружила рядом со строптивцем, попинала, заглянула между досок. Несчастный ящик к вниманию остался равнодушен. Затем решила подергать крышку, вдруг бы поддалась. Но стоило мне до нее дотронуться, как пальцы пронзила резкая короткая боль.
Взвизгнув от неожиданности, отдернула руку. Глянула на пальцы – в крови.
Неужели поранила о крышку?
Замотав рану платком (выданным Ао), наклонилась над ящиком, пытаясь рассмотреть то, на что наткнулась. Увидела. Изогнутая загогулина непонятного назначения пряталась между досками. Видимо, об нее я и рассадила руку.
Вот блин. Что-нибудь со мной да происходит. Безобразие!
А вообще, надо бы наведаться в лазарет, обработать ранку. Не хочу подцепить непонятную заразу, ведь неизвестно, где валялись эти ящики.
Тем временем вернулся Альдамир. Он покосился на мои замотанные пальцы, хотел что-то сказать (я видела), но так и не сказал. Затем начать колдовать над ящиком. Ключ-кристалл «молчал», намекая, что магический замок отворен. Отложив кристалл, близнец рванул крышку. Она сразу же поддалась. Но дальше нас вновь ждало разочарование: помимо магического замка, ящик был оснащен еще и механическим на второй крышке.
И что там привезли? Контрабанду?
Новый ключ нашелся там же, прямо в замочной скважине. Недолго думая, прынц его повернул и поднял вторую крышку. Заглянул внутрь и, словно пушечное ядро, отлетел к стене. А из ящика вынырнуло нечто.
Оно угнездилось на краю, мастерски балансируя на четырех лапах, и тонко зашипело. Не отрывая взгляда, я стала пятиться, знакомиться ближе с этим созданием не было никакого желания. Походило оно на земную кошку черепахового окраса, если убрать рога и здоровенные когти, а также вернуть глазам нормальный цвет и вытащить полмиллиона лишних клыков из пасти.
Внезапно существо неловко дернулось и свалилось с ящика. Затем издало совсем уж душераздирающий вопль и начало расти. Быстро-быстро, не считаясь с законами физики и биологии. Спустя несколько моих рваных вздохов мы сравнялись в росте, а еще через три оно увеличилось вдвое. И, главное, стало не спеша приближаться.
Деда, спаси!!! А-а-а!!!
Круто развернувшись, не дожидаясь, пока оно дойдет, я рванула к выходу. Спасительная дверь была уже близка, как такое же (или то же самое) создание появилось прямо из воздуха рядом с выходом. Заорав, едва сумела затормозить и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, понеслась в обратном направлении. Бежала недолго, сильный удар в спину заставил проделать оставшийся путь до стены на животе. Только чудом сумела уберечь голову от столкновения.
Не чувствуя боли, вскочила на ноги, дернулась, но осталась стоять. Чудовище успело преодолеть разделяющее нас расстояние и сейчас застыло совсем близко. Но вот его багровые глаза торжествующе блеснули, пасть открылась, окутывая меня смрадом. А потом поднялась, будто для удара, когтистая лапа. Я сглотнула комок и что было силы зажмурилась.
Один, два, три… ну же, бей, тварь! Бей! Ожидание смерти хуже самой смерти.
Но вместо оглушительного удара я ощутила сильный порыв ветра, взметнувший волосы. А спустя миг услышала громкий мяв, словно огромному кошаку наступили на хвост. Тут же открыла глаза – чудовище пропало. Однако вопли не прекратились, наоборот, усилились. Я повернулась в сторону шума и вновь чуть не упала. С губ сам собой сорвался крик, заставив судорожно закрыть рот ладонью.
Метрах в десяти от меня бились два монстра: саблезубый котяра, нарастивший шипастую броню, и второй, не менее страшный, в котором я чудом узнала Шторма. Милашка грифон исчез, его место занял демон. Нежные перья на голове превратились в стальные пластины, закрывая шею спереди наподобие шлема. Клюв расширился и обзавелся клыками, нисколько не хуже тех, что скалил его противник. Тело бугрилось от мускулов, шерсть встопорщилась, словно иглы дикобраза. Крылья, казалось, покрылись металлом, став дополнительным оружием, кисточка хвоста заострилась, превратившись в жало.
Ящики с вещами разлетались в щепки от соприкосновения с монстрами. Противники смазанными тенями то сходились, то расходились в смертельных объятиях, раня друг друга, кромсая тела, оглушая леденящим душу ревом.
Я знала, их движения были за пределом человеческих возможностей, вот только мне разрешалось видеть. Потому что и я уже не была человеком. Но и мономорфом тоже не стала, только впала в некое подобие транса, позволявшего воспринимать суперскорости существ.
– Груша! Сюда! – голос одновременно знаком и незнаком мне.
Я круто развернулась на крик.
Майо. Стоит в дверях и машет руками.
– Живо ко мне!!! Помощь близко! Альдамир его задержит!
С трудом узнаю голос кладовщицы, слишком уж медленно она говорит. Плавно, растягивая гласные, словно поет.
Впрочем, это неважно. Главное, она права, не в моих силах помочь принцу, только помешаю.
Но не только я слышу ее слова, саблезубый котяра тоже.
– Берегись! – ревет Шторм. – Берегись!
Я оборачиваюсь, успевая увидеть маневр кота.
Обманный финт, рывок вперед на грани фола. Вот он резко подпрыгивает, уходя от крыльев и когтей Шторма. Приземляется на все четыре лапы, заваливается назад, пропуская над собой убийственный хвост. Путь свободен.
Но, оказывается, не я цель.
Монстр взлетает на открывшуюся спину грифона, всаживая зубы чуть ниже холки. Шторм ревет раненым буйволом, кружится волчком, разбрызгивая кровь, пытаясь содрать противника со спины. Иглы впиваются в незащищенный живот кота, но тот, кажется, не замечает боли, держится, не разжимая пасти, вгрызаясь еще глубже.
Я тоже кричу. Страх не за себя, за Шторма, за принца, за них обоих разрывает грудь, шпарит кипятком безысходности, оглушает невозможностью помочь.
Кто я? Жалкая недочеловечка, невесомая былинка под лапами двух исполинов. Я никто! Никто!!!
Но вдруг откуда-то изнутри раздается воинственный рык. Забытое ощущение чужого присутствия раскалывает мою личность на две части. Виверна, столь долго пребывавшая в самых глубинах подсознания, не слышимая, не видимая, не ощущаемая, отряхивается от многодневной спячки и расправляет крылья.
Мир перед глазами разлетается битым стеклом. Мощь и сила Солнышка корежат тело, вытаскивают ее наверх, выдирают с нервами, подминая мое человеческое «я». Теперь уже я сторонний наблюдатель, спрятанный в глубине животного сознания. Там нет места для сожаления и страха. Только злоба, жажда крови и безумная ярость. Они требуют смерти нечестивца, покусившегося на мое.
На наше!!!
Мы с виверной рычим вместе, скалим пасть и делаем первый шаг вперед. Миг – и мускулистые ноги уже несут прямо к слабеющему грифону. Бросок – и загнутые ногти рук-крыльев вспарывают броню монстра, как бумагу. Кот ревет от боли, разжимая пасть, чем мы и пользуемся, сковыривая его со спины Шторма, швыряя об пол.
Какое сладкое ощущение силы и вседозволенности!
Попытка раздавить скрючившегося противника не увенчивается успехом. Солнышко ревет от досады, я подвываю. Кот клубком откатывается к стене. Тут вскакивает на ноги, готовый к схватке.
Да! Да!!! Мы тоже готовы. Мы жаждем разорвать его в клочья. Сопротивление лишь подогревает ярость.
Кот прыгает.
Глупый!
Шаг в сторону, взмах крылом, и он пролетает мимо, разваливая чудом сохранившийся ящик.
Теперь наша очередь!
Рывок, гибкая длинная шея выстреливает вперед, пасть открывается. Рогатая башка поднимающегося кота попадает в рот.
– Нет! – рычит Шторм. – Нет! Нельзя!!!
– Не тронь! Нельзя! Нет! – другие голоса вклиниваются в его рев.
Вот только уже поздно, мы не можем остановиться.
Клацк-клацк!
Башка с хрустом отделяется от тела. Кровь окатывает нас с ног до головы.
Какая она горячая! Вкусная! Мням!
Восторг и незамутненная радость Солнышка внезапно сменяются тревогой. Пятимся назад, быстро-быстро, как только можем. Но не успеваем. Оглушающий взрыв валит с ног. Впереди, прямо над останками кота появляется черная воронка. Неведомая сила подхватывает и тащит вперед, прямо к ней. Виверна упирается, цепляясь всеми конечностями, скребя когтями пол. Вот только силы ее не хватает.
Мощный рывок, и мы с ревом залетаем в смерч.
Потеря ориентации была недолгой. Гипотетические земля и небо всего лишь пару десятков раз поменяли расположение, потом нас выплюнуло, напоследок ослепляя вспышкой.
Обуревавшие эмоции виверны немного поутихли, и я смогла рассуждать более или менее здраво. Первым делом следовало подняться на лапы и посмотреть, куда это нас занесло. Едва Солнышко проморгалась, мы попытались провернуть задуманное, однако тело отказалось слушаться, притом нас обеих. Как ни тужилась, ни пыжилась Солнышко, как ни старалась я вернуть руководство себе, наше общее вместилище объявило бойкот. Только и оставалось, что растерянно хлопать глазами.
Из положения лежа на животе многого увидеть не удалось. Но то, что место было незнакомое, сомнений не вызывало. Темновато, хотя правее вроде бы потрескивал огонь, правда, до ямы, в который мы изволили валяться, его свет не доходил. Мокро – под животом явно лужа, мы с Солнышком надеялись, что не крови. Кроме этого, на макушку капала вода и стекала вниз по морде. А еще здесь неприятно воняло сыростью и плесенью, совсем как в пещере недалеко от моей родной деревни.
Но не успела я как следует обдумать эту мысль, тело вдруг стало подниматься. Вначале в том положении, в котором мы лежали, потом его перевернуло в нормальное, то есть головой вверх.
– Какое существо посетило наше скромное общество, – раздался бесцветный голос. – Рад вас вновь видеть, студентка Полайкина.
Спустя секунду я увидела говорящего, хотя догадалась о его личности сразу же. Голос господина Гавара ду Врана сложно было перепутать с другим.
Виверна тоже его узнала и заволновалась, но, связанная магией, не могла даже рычать, лишь окатила меня смесью страха и ярости.
Предопределение! Неужели Солнышко боится?! Может, и мне пора начинать?
Тем временем декан оскалился в приветственной улыбке, отчего человеческое «я» едва не рухнуло в обморок от страха. Улыбчивый ду Вран – это нечто.
– Сразу отвечу на ваши вопросы. Да, это я так настойчиво зазывал вас в гости, но вы почему-то игнорировали приглашения. И да, это я хозяин несчастного шверка, которому вы так нелюбезно откусили голову. Полезный был зверь, исполнительный. Ну да ладно, создам нового. Кстати, будьте добры, выплюньте голову. Раз уж прихватили ее с собой, похороню останки с почестями. Или создам на его основе декокт. В научных кругах утверждают, мозг шверка обладает отличным омолаживающим эффектом.
Фу-у!!! Бэ-э-э!!!
Тот факт, что окровавленные ошметки у нас во рту, поразил намного больше, чем то, что нас в общем-то украли и держат силой.
Пасть тут же сама собой открылась, язык вытолкнул гадость наружу. Башка шверка с противным хрустом рухнула на пол пещеры.
Декан взмахнул рукой, и мой ужасный трофей улетел в сторону. Проконтролировав полет, ду Вран захохотал на редкость мерзко и противно. Если бы тело слушалось, я наверняка передернулась бы от омерзения.
– Пока вы готовитесь к первой части обряда, дорогая Агриппина, я, пожалуй, расскажу, зачем вы здесь.
С трудом изгнав картинку летающей башки, попыталась сосредоточиться на голосе декана. Отвращение отвращением, а сведения нам необходимы. Судя по радостному лицу ду Врана и обездвиживанию, он украл нас не для распития бокальчика чая.
– Что вам известно о магических близнецах, студентка? Впрочем, не утруждайтесь, я сам отвечу на этот вопрос.
Юморист, блин. И как бы я ответила, не имея возможности говорить?
– А ничего вам толком и не известно, дорогая. Всю ту чушь, что говорят студентам в академии, можете забыть и не вспоминать более.
Тем временем наша обездвиженная туша полетела вперед, прямо к едва светящемуся на полу квадратному символу. Зависнув примерно над центром, остановилась. Как только мы оказались на месте, символ ослепительно вспыхнул. И только тогда я смогла увидеть, что попала в капкан не одна. Над углом символа висела Изольда.
Казалось, девушка спала. Ее грудь мерно вздымалась, а глаза были закрыты. В точно таком же состоянии справа обнаружился еще один элементаль. По виду водный. Приглядевшись, я поняла, что где-то его видела.
Точно!
Это один из тех самых пропавших однокурсников. Скосив глаза влево, заметила третьего участника банкета, красноволосого элементаля огня. От виверны пришла мысль, с которой я была вынуждена согласиться: скорее всего, и за спиной угол занимал представитель этой расы. Воздушный.
Гадство! Похоже, этот псевдододекан собрал здесь весь набор элементалей. Но зачем?
Отвечая на мой незаданный вопрос, ду Вран подошел к воднику и надрезал тому запястье. Кровь тоненькой струйкой стала стекать в специальный желобок. Украсив и остальных элементалей ужасным украшением, декан вернулся ко мне.
Честно, струхнула, заметив, с каким интересом он присматривался к моей лапке. Но, видимо, время пока еще не пришло, потому как ду Вран отложил инструмент и вновь открыл рот.
– Что ж, пока гости делятся с нами своей волшебной кровью, я расскажу вам одну легенду, Агриппина. О магических близнецах.
Мономорф вышел за пределы начерченного на полу символа и щелкнул пальцами. Возле него тут же появилось широкое, на вид удобное кресло, куда он с довольной миной уселся.
Фу! Позер.
– Леди позволит, – заявил этот нахал и вытащил из кармана какую-то коробочку.
Подцепив ногтем крышку, полюбовался содержимым, а затем наклонился и вдохнул носом белесую пыльцу.
Е-мое! Похоже, он не просто маньяк, а еще и зависимый.
– Одни волнения с вами, Агриппина, – пожурил наркоман. – Приходится немного стимулировать себя, чтобы быть в форме. Пыльца цветка Му лучшее средство. Попробуйте, вам понравится.
И он протянул в нашу сторону руку с зажатой в ладони коробочкой.
Ага, счас! Вот только подвижность телу верните, так сразу же и занюхаю, а еще мимоходом откушу чью-то маньяческую голову.
– Не хотите? – протянул ду Вран, убирая коробку обратно. – Ну и ладно.
Он откинулся на спинку и даже глаза прикрыл. Нахал!
Неужели настолько уверен в собственной безопасности?
Мы с Солнышком вновь попытались пересилить магию декана, но путы держали крепко. И пальцем не шевельнешь.
– У первого владыки мономорфов, Великого Дракона Дрюмара Разящего, родилось двое детей: сын-грифон Роушен и дочь-феникс Прекрасная Виваль. После смерти Дрюмара трон перешел к сыну, существу испорченному, жадному до власти, эгоистичному и безжалостному. Хотя все Высокие рода до последнего надеялись на то, что наследницей станет Виваль.
Фениксы?! Интересно. Еще один исчезнувший род? Я о них не слышала и не читала. Впрочем, если по правде, мне известно очень и очень мало о мире Торгон и его обитателях. Хоть в чем-то польза от ду Врана. Глядишь, и просветленнее стану, главное, чтоб не посмертно.
– Время шло, грифоны процветали, с каждым годом оттесняя фениксов дальше от трона. Вскоре из двенадцати Высоких родов только один остался верен дэ Вивалям. Род ду Вран. Мой род. С древности хамелеоны служили фениксам, став их глазами и ушами, их верными псами.
У-у-у! Не только маньяк, наркоман и позер, но еще и любитель подвывать. Вон как воодушевился от собственного рассказа, аж глазки открыл и с кресла вскочил.
Хотя не спорю, говорит он интересно.
– Даже когда случилось это, хамелеоны не предали фениксов и встали бок о бок.
Что это-то? Если бы могла говорить, попросила бы убрать из речи всякие паузы. Я и так заинтересована больше некуда.
– Много сотен лет назад тогдашний наследник рода Октус дэ Виваль вместе с собратьями исследовал малонаселенные земли вблизи Гиланских гор. В то время место опасное и дикое, кишмя кишевшее плотоядным зверьем. Спасаясь от стаи скалистых волков, отряд был вынужден спрятаться в одной из пещер. Там-то Октус и обнаружил древний свиток. Кому он принадлежал, так никто и не смог выяснить, впрочем, это и не особо волновало дэ Виваля. Главное то, что в свитке описывался ритуал приобретения могущества. Нужно было лишь попросить его у богини Случая, младшей сестры бога Предопределения, ныне называемой нечестивцами Непроизносимой.
Ну, все понятно. Из-за жажды могущества этот самый Октус наверняка пошел по наклонной.
– Вскормленный с молоком матери ненавистью и обидой к роду грифонов, Октус решил провести описанный в свитке ритуал. Он испросил богиню, и она, отверженная и забытая, откликнулась. Разорвала на миг ткань Мироздания, наделив феникса отражением. Малумом, существом иного мира. Связанные друг с другом, они стали непобедимы. Мечта вернуть трон фениксам перестала быть только мечтой.
Малумы!!! Что-то мне страшно становится. Опять они!
– Вернувшись домой, пара устраняет отца Октуса, слишком мягкого и нерешительного для борьбы. А после, спустя всего несколько дней, весь род феникса обзаводится отражениями. Еще два долгих года уходит на усиление связи и разработку плана, главным пунктом которого являлась смерть тогдашнего Владыки. Ибо если падет род грифона, остальные рода признают главенство феникса и не пойдут против другой ветви великой Крови. В течение этих лет к владениям фениксов стекались недовольные: одиночки, отверженные, отступники и просто несогласные с правлением грифона. Все шло отлично, пока не произошло подлое предательство.
Глаза ду Врана загорелись потусторонним светом, лицо исказилось от ярости. Он медленно, но верно стал подходить ко мне.
– И знаете, Агриппина, именно ваша соплеменница виверна была виновата в срыве операции. Она, будучи женой одного из моих предков, хитростью выведала план и передала его грифонам. Эффект неожиданности, на который рассчитывали заговорщики, был потерян.
Вот это да! Вот это виверна! Молодец! Так их, дураков! Ишь чего захотели, трон им, понимаешь, подавай!
Солнышко мысленно порыкивала от гордости за соплеменницу.
Тем временем ду Вран подошел совсем близко. Он сильно уступал виверне в размерах и его злобный вид смотрелся немного комично. Впрочем, этот гад нашел способ уравнять размеры. Он просто взлетел и теперь преспокойно смотрел нам в глаза.
– Естественно, она поплатилась за предательство, – глумливо усмехнулся декан. – Крики мерзкой крылатой ящерицы еще долго услаждали слух жителей родового замка ду Вранов.
Солнышко мысленно плевалась ядом, шипела и рычала, но хамелеону было все равно. Он ничего не слышал.
– После того как о заговорщиках стало известно Владыке, остальные рода отвернулись от фениксов. Впрочем, им и не нужна была помощь. Связь с отражениями наделила их безудержной мощью и особой магией, которой обладали малумы. Больше не таясь, они пошли на столицу. Город за городом, деревня за деревней падали ниц перед непобедимым воинством. До столицы оставался день пути, когда Октусу стало известно, что коварный Димитрий, младший сын Владыки, узнав об отражениях, пробрался в родовой замок фениксов и выкрал свиток. А потом провел ритуал, вот только обращался он не к богине, а богу. К Предопределению! Магический близнец – это и есть результат того обращения. А связь – жалкое подобие связи между фениксами и малумами.
Ужас! Уж лучше быть жалким подобием, чем непонятно кем.
– В тот же день сторонники Владыки провели тысячи обрядов. Не каждому удалось призвать близнеца, но все-таки число образовавшихся пар было велико. Слишком велико. Фениксы проиграли. Остатки воинства были вынуждены бежать в мир малумов. Мой род практически весь истреблен. Единицы ушли порталом вслед за господином, остальные попрятались в норах, лелея надежду когда-нибудь вернуться.
Ду Вран все больше и больше становился похожим на безумца. Он бессмысленно взмахивал руками, то подлетал ближе, практически задевая нас, то резко отдалялся. Взгляд терял осмысленность, на губах пузырилась пена.
Хотелось закрыть глаза и не видеть этого преображения, но Солнышко убеждала держаться и смотреть. Потому что любая мелочь могла быть важной.
– Да, мы проиграли! – бесновался декан. – Но вышли со знанием! Кровь женщин-виверн обладает способностью усиливать силу пары мономорф – малум. В несколько десятков раз! Но эффект был слишком нестабилен. Для закрепления нужны эксперименты и много крови. Слишком поздно мы это выяснили, род виверн исчез с лица Торгона. Но иногда гнилое семя показывает себя, рождается девочка-виверна. Уж тогда-то мы не дремлем!
Боже! Они еще и детоубийцы!
Ду Вран расписывал зверства, проводимые с младенцами, а Солнышко плакала. Капли стекали по морде и падали вниз. А я умирала вместе с каждой малышкой и давала себе обещание: сдохну, но вернусь из небытия и уничтожу каждую из этих тварей. Разорву на кусочки, сожгу, а пепел развею над океаном. Чтобы и частички от них не осталось.
– Но вот появилась ты. Молодая, сильная, здоровая. Умрешь не сразу. Я смогу продолжительное время цедить твою кровь, и ее хватит надолго, и, возможно, именно мне удастся создать тот самый эликсир. Эликсир вечной Мощи. А пока, дорогая моя, бесценная моя виверна, отдохни. Наши гости почти зарядили Чашу Хранения. Без нее, увы, свойства крови виверн пропадают быстро. Скоро первая часть ритуала закончится, и тебе понадобятся силы. Много сил.
И он резко надавил между глаз, бесцеремонно отправив нас в пустоту.
