Глава 15
Время до ужина пролетело незаметно. Я не успела осмотреть и половины зала географии, останавливаясь у каждого выставленного экспоната. Что уж говорить, даже о настоящей цели прихода забыла, с головой погрузившись в изучение. Если бы не оклики друзей, под конец ставшие больше похожими на ругань, так бы и бродила до завтрашнего утра.
– Грушенция! – кричала с порога сердитая валькирия. – Если через секунду ты не выйдешь из зала, я больше тебя никуда не поведу! Так и знай!
Угроза остаться без гида подействовала, пришлось, уныло вздыхая, постоянно оборачиваясь, покинуть музей. Остальные ждали на улице, подмерзшие, голодные и злые. Испепелив меня взглядами, они дружно фыркнули и поспешили в общежитие.
После ужина народ согрелся и подобрел. На встречу с Палиано шли в хорошем настроении и восторженном предвкушении. Ходить лысыми надоело всем, бедолага Сонор вообще вслух мечтал о бороде, как оказалось, признаке мужественности и зрелости гномов.
Представляю, как он расстроился, когда заметил пропажу.
Взбудораженный декан мелькал в дверном проеме. Палиано бегал туда-сюда от порога к окну, но, увидев нас, остановился и буквально засиял от радости.
– Господа студенты! – воскликнул он. – Вы все-таки пришли!
– Пришли, – подтвердила валькирия и с нажимом добавила: – И очень надеемся на профессиональную компетентность господина Крака.
– Не стоит волноваться, – поспешил уверить ее декан. – Господин Крак – мастер высшего класса. – А потом поинтересовался: – Только вы? Больше никто не согласился?
Посчитав нас по головам, он немного приуныл, видимо, питал надежду получить в свое распоряжение всю группу подопытных кроликов. А семь из двадцати – это даже не половина, треть.
– Еще трое должны подойти, – заверила я. – Альдамир Скай дэ Роушен, Максимильяно Жар и эта, как ее, Лиопольдина… близнец его.
– Леди Дэр ду Милош, – подсказал Палиано.
– Да-да, она самая.
– Отлично, тогда, может, еще немного подождем?
Правда, ждать никого не пришлось, вышеназванные господа вырулили из-за колонны, представая перед взглядом декана.
– Замечательно! – вновь просиял Палиано. – Пойдемте, не будем задерживаться. Господину Краку не терпится начать, он уже давно все подготовил.
Честно говоря, после этих слов захотелось вот прямо сейчас отказаться и убежать куда подальше. Но я решительно преодолела тревогу и поплелась вслед за друзьями.
Вотчина деятельного гнома находилась в подвале. Совсем не темном и не мрачном. Этакий цокольный этаж, правда, без окон, освещенный при помощи магических «типа ламп». Надо будет спросить, как они называются.
Выглядела лаборатория, как и полагалось лаборатории (ну, на мой взгляд): светлые стены, потолки, пол. Коридор со множеством ответвлений, отдельные кабинеты – кабины за псевдостеклянными дверями, в которых орудовали непонятными штуковинами существа в странных костюмах. Наверное, защитных.
Нас ввели в одну из таких кабинок, сдали с рук на руки гному и, пообещав зайти позже, удалились.
– Явились, значится, – загадочно ухмыльнулся бородач. – Ждал-ждал, признаю. Надеялся.
Дружно поздоровавшись с мастером, мы замерли у двери, не решаясь обойти его круглую фигуру.
– Проходите, не стойте на пороге, – понял проблему хозяин кабинета и посторонился. – Присаживайтесь.
В кабинете нашлись стулья, два ряда по десять. Похоже, Крак с Палиано на пару ждали наплыва лысых студентов, а пришли только мы. Вот незадача.
– Прежде чем приступим, значится, давайте-ка подписывайте согласие на эксперимент. – Едва мы прижали пятые точки к сиденью, мастер успел выудить из ящика, встроенного в стену шкафа, необходимые документы.
– Эм-м, досточтимый мастер Крак, – подал голос Альдамир. – О каком соглашении идет речь? При устной договоренности такого не было, насколько я помню. Женщ… Агриппина, подтверди.
Близнец повернулся и многозначительно на меня посмотрел. Пришлось кивнуть. Впрочем, Палиано и вправду ничего не говорил ни о каком согласии.
– Стандартная процедура, – отмахнулся от нас гном. – Но без этого волосы я вам наращивать не буду.
– Как скажете, мастер Крак, – голос желтоглазика был полон высокомерия. – В таком случае мы пойдем. До свидания.
Встав, он подхватил лисицу под руку и направился к выходу.
– До скорого, – нисколько не растерялся гном. – Жаль, конечно, что не захотели. Ну, значится, так надо. Домой погостить через два месяца можно и с коротенькими волосенками поехать. Госпожа на головку платочек накинет или шляпку какую подберет, никто и не заметит. Главное, в помещении не снимать и в ветреную погоду на улицу не выходить, авось пронесет. С маменькой и папенькой объясняться придется, но думаю…
Лиопольдина резко затормозила, вынуждая Альдамира остановиться. Вырвала руку, круто развернулась на пятках и, гневно сверкая синими глазами, заявила:
– Я согласна, где подписывать?
– Вот тут, милочка, внизу, – засуетился мастер. – Пальчик иголочкой проколите и приложите.
Лисица, морщась, поранила палец и оставила каплю крови. Гордо подняла голову и прошествовала к стулу, куда с достоинством уселась.
За Лиопольдиной последовала Лаура. Не глядя ни на кого, протянула ладонь, давая гному возможность проделать манипуляцию.
– Что ж, раз больше желающих нет, давайте, дамы, начнем. А вы, господа, значится, идите по делам своим, нечего место занимать, – шикнул он на остальных, а после повернулся к девушкам. – Так, красавицы, давайте поудобнее устраивайтесь. Сейчас принесу образцы.
Не обращая внимания на нас, замерших у двери, мастер протопал к одной из стен и открыл очередной встроенный шкаф. Пошебуршив на полках, достал объемную коробку. Заглянул внутрь и, оставшись довольным увиденным, потащил ношу к девушкам.
– Вспомнил, – вдруг остановился он возле Сонора. – Ты ведь из Грымской общины-то будешь, парень?
– Да, Сонор Гром, – удивленно ответил «наш» гном. – А откуда вы знаете?
– Уж больно физиономия у тебя примечательная, грымская, – лукаво улыбнулся мастер. – Знавал я одного грымского, чудной мужик был, странностями отмеченный. Да и соседи мы, я из Притыка.
– Правда? Рад повидаться, сосед. А в чем странности-то у того, другого?
– Об этом, значится, при дамах не рассказывают, – поддел мастер. – Неприлично.
– Мы ушки закроем, – встряла я в разговор, уж больно стало интересно. – Честное пионерское.
Подруги согласно закивали и приложили ладони к ушам. Даже Лиопольдина – и та невольно подняла руки к голове.
– Раз так, слушай, – сделав вид, что поверил моей придумке, согласился Крак. – Приехал я как-то в Мараку, надо было заказ доставить. А адрес в спешке потерял, только и помнил название улицы. Ну, значится, пошел вперед, думаю, авось методом тыка и попаду куда надо. В одну дверь стучу, в другую, третью – не открывают. Иду дальше, вижу – вывеска яркая, глазу приятная. Вошел. Ресторация вроде приличная. Господа важные вино пьют, беседы ведут. Гляжу, земляк отдыхает, со спины как есть он. Ну, думаю, он мне-то и поможет, не откажет. Пошел к нему, значится…
Мастер сделал паузу.
– Ну а что дальше-то? – не выдержала я. – Дальше!
– Ох, девонька, вспоминать тошно, – передернулся Крак. – Не успел подойти, а земляк поднялся с кресла-то, повернулся, я аж замер в полушаге. Морда у него гладкая, как попка младенческая, волосенки на голове прилизаны чем-то. Не гном – недоразумение. Но это еще не беда, беда другая. Собеседник его, земляка-то, элементаль огненный на прощание ему руку подал, ну, думаю, сейчас пожмет, и разойдутся, тут я и подоспею. Куда там. Схватил земляк ладонь элементальскую и давай лобызать на глазах у всех, я чуть от стыда на месте не помер. Сразу же вспомнил слова отца, предупреждал он меня, молодца неразумного, что бывают такие, которые свою мужескую природу отрицают, бунтуют, потом всяческими непотребствами заниматься начинают. А отсутствие бороды – наипервейший признак недуга. Вот так-то. Так что ты, Сонор Гром, пока домой не езди, родителей не позорь.
Приятель моментально покраснел и тут же протянул ладонь:
– Колите, я на все согласен.
Быстренько провернув операцию, мастер лукаво посмотрел на тех, кто остался, и ехидненько так заметил:
– Знавал я, значится, валькирию одну. Грозная была дама, солидная. А уж умница-разумница какая…
– Все с вами ясно, мастер Крак, – перебила его Кора. – Ладно уж, давайте ваше соглашение. И не только мне, всем остальным тоже. Вы согласны? – обратилась она к нам. – Не будем заставлять мастера придумывать всяческие небылицы. Его воображение пригодится ему для других целей.
– И совсем не небылицы, правда! – возмутился гном, тем не менее успевая шустро раздавать документы. – Только правда!
Когда товарищи оставили капельки крови на листах, мастер обратился к желтоглазику – единственному, кто пока не торопился колоть палец:
– Так как, уважаемый, вы с нами или без нас?
Мономорф грозно на него взглянул, но все-таки решился:
– А брон с вами, ладно. Но если что, я за себя не отвечаю.
– Угу, конечно, не отвечаете, – пробормотал в бороду Крак, оперативно забирая у близнеца документ. А потом широко улыбнулся и заявил: – Усаживайтесь удобнее, господа студенты, начнем преображение.
И с видом фокусника мастер принялся вынимать из коробки образцы. Ими оказались нелепые разноцветные чепцы, смахивающие на земные танковые шлемофоны, которые следовало водрузить на голову и хорошенько стянуть под подбородком тесемками. Проделав манипуляции, я решила взглянуть, как шел процесс у приятелей. Но лучше бы этого не делала. Отряд придурковатых танкистов с главой гномом-булочкой смотрелся потешно.
Народ тоже принялся осматриваться: Дионис с Корой откровенно хохотали, дотрагиваясь до голубеньких, в ярких цветочках шлемофонов друг друга. Лаура то бледнела, то краснела, даже, по-моему, в обморок собралась упасть. Но сумела побороть низменный порыв и только устало вздохнула, завязывая красный, цвета спелого помидора головной убор. Бедняжка Дайана, казалось, не дышала, покрывая голову сиреневой шапочкой, и, только убедившись, что с ней ничего не случилось, немного расслабилась.
Непревзойденная леди Лиопольдина двумя пальчиками держала чепец ядовитого салатового цвета и, такое ощущение, не знала, что с ним делать.
– Досточтимый мастер Крак, подскажите, – наконец протянула она капризно. – Кто придумал фасон этих образцов?
– Я, естественно, – приосанился гном. – Нравится?
– В восторге! – фальшиво улыбнулась лисица. – Они бесподобны!
– Вы правы, они бесподобны, – попался на удочку лести Крак. – Моей дорогой супруге тоже нравятся. Я, значится, ради нее и стараюсь.
Лио вновь растянула губы в подобии улыбки, а потом, едва сдерживая гримасу отвращения, натянула шлемофон.
Только двое из нас внешне остались бесстрастны к процедуре: Изольда, которой и вправду было все равно, главное, чтобы результат не заставил себя ждать. Ну и мой близнец, вот только изменившиеся глаза намекали, что он, мягко говоря, не рад, что подписался на это безобразие. Чепец оттенка детской неожиданности смотрелся на нем просто отпадно – я едва успела отвернуть смеющееся лицо. Мне же попался убор цвета взбесившегося порося, так что я вряд ли отличалась в лучшую сторону от остальных. И лишь Максимильяно Жар даже в этой смешной малиновой шапочке смотрелся просто великолепно.
Ах!
Но больше всех повезло Сонору. Специально для него Крак достал пару – оранжевый шлемофон и нечто типа медицинской маски коричневого цвета, только с дыркой для рта. Долго возился над приятелем, приспосабливая эту штукенцию к его лицу. Но все же сумел справиться и, победно крякнув, отстранился. Вот тут уж никто не остался равнодушным – народ разразился заливистым смехом.
С трудом успокоив подопытных кроликов, мастер велел нам сидеть тихо и не шевелиться. А сам залез в очередной шкаф и вынул оттуда желто-черный, словно колорадский жук, кристалл. Внимательно осмотрев находку, он кивнул сам себе и подошел к моему близнецу. Альдамиру не повезло – он сидел ближе всех к Краку.
– Руками образец не трогать, – предупредил гном и дотронулся до шлемофона, одновременно произнося какую-то абракадабру.
Сначала ничего не происходило – желтоглазик заседал с непроницаемым выражением лица. Но вдруг он выпучил глаза и принялся ерзать. Его руки так и тянулись к голове, но прынц сдерживался. Потом он резко выдохнул и расслабился.
– Ваше Высочество, – взволнованно спросила его Лиопольдина. – Как вы?
– Нормально, – хрипло ответило Высочество. – Щекотно, но терпеть можно.
Уф! Я уж думала, его от боли корежит. Уж щекотку-то я выдержу.
Впрочем, успокоилась я зря. Едва мастер прикоснулся кристаллом к моему убору, я взвизгнула. Будто бы миллиарды мурашей забрались на голову и начали там бегать, да еще и кусаться. Ужасное ощущение. Но вскоре оно прошло, осталось лишь приятное тепло.
– А теперь, господа первокурсники, расслабьтесь и ждите. И обязательно представьте свои будущие волосы и держите образ перед глазами. Через час образцы можно будет снять.
Час длился невероятно долго. Я вся извздыхалась, извозилась от нетерпения. Образ будущей прически потеряла, наверное, на минуте двадцатой и вернуть его так и не смогла. А еще сломала глаза, пытаясь подглядывать за остальными. Потом мне все надоело – я опустила веки и, кажется, даже сумела уснуть. Только чувствительный тычок в бок заставил очнуться и возвратиться в мир. Как оказалось, вовремя.
– Пора! – громко возвестил мастер. – Снимайте образцы.
Я сразу же воспользовалась предложением и стянула шлемофон. Забытое ощущение тяжести возвестило о том, что эксперимент удался и я вновь обзавелась волосами. И судя по всему – длинными.
Ух ты! И где тут зеркало? Мне не терпится посмотреть на себя!
– Слезы Непроизносимой! – вдруг раздался вопль Лауры.
Я мгновенно вскочила и нашла глазами подругу. Элементаль держала в пальцах прядку и, казалось, готова была разрыдаться.
Блин, да что же с ней? Вроде волосы на месте. Волосы!
Локоны Лауры были голубыми, но с пепельными прядями по всей голове. Креативненько, как по мне, и ей очень шло. Но судя по лицу подруги, результат привел ее в шок.
Но не только над элементалью подшутил прибор гнома, оказалось, остальные тоже обзавелись полосатыми шевелюрами. И не только шевелюрами, ресницы и брови были под стать волосам. И что самое странное – пряди у каждого соответствовали масти близнеца. Так, Диниос щеголял голубыми (хи-хи, честно, старалась не ржать).
Повезло больше всех Коре и Изольде, темные волосы элементали подчеркнули русые валькирии. У самой же Изольды светлые пряди смотрелись как стильное мелирование. Красота, да и только.
Почти не изменился цвет у Сонора и Дайаны: оба брюнеты, только у гнома оттенок чуть темнее, у гаргульи – светлее. На Лиопольдину и Жара было невозможно смотреть без вспомогательных средств, на их головах пылал пожар. Рыже-красные волосы смотрелись просто убойно.
Поворачивала голову к близнецу я медленно, в красках представляя, что увижу. Так и получилось. Злобный «типа зебр» Альдамир не скрывал ярости, буравя гнома гневным взглядом.
– Досточтимый мастер Крак, – прошипел он. – Что это значит?
– А что вам не нравится? – удивился гном. – Волосы я вам обещал? Обещание сдержал. Волосы отросли, значится. Вы живы-здоровы и в здравом уме. Что еще надобно?
– Вы отрастили неправильные волосы! – взвизгнула Лиопольдина. – Верните мне мои!!!
Мастер воззрился на лисицу и с непередаваемым выражением лица произнес:
– Волосы как волосы, чуток полосатые, ничего страшного. Я же велел вам представить свои шевелюры, а вы, значится, отнеслись с пренебрежением к просьбе. Так что пеняйте на себя. И вообще, студентка, перестаньте ныть, вы подписали соглашение, в котором все прописано. Забирайте однокурсников и идите отдыхать. Мне еще прибираться после вас.
Замахав руками, он выгнал нас из кабинета и со вздохом облегчения закрыл дверь.
За порогом поджидал довольный Палиано. Его нисколечко не смутил внешний вид студентов, наоборот, декан факультета Преобразования пламени зацокал языком, жадно пожирая взглядом креативные прически бывших подопечных.
– Слезы Непроизносимой! – восхитился он и начал бросаться совсем уж непонятными словами. – Матричная структура… дифференциал… метод Крио – Панера…
А потом и вовсе попытался прорваться обратно к гному, но был остановлен бдительным Альдамиром.
– Господин Палиано, вначале выведите нас отсюда. Обсуждать результаты с достопочтенным мастером Краком можно и позже. Иначе в здешних коридорах появятся десять злобных призраков. Вам это нужно?
– Да-да-да. Вы правы, – тут же согласился декан и, развив скорость света, полетел выпроваживать нас из подвала.
На улице народ еще немного потоптался, а затем общим голосованием решил идти по комнатам. Время было позднее, с каждой минутой спать хотелось все сильнее. Расставшись в коридоре с друзьями, я поползла к себе. Войдя внутрь, отстраненно заметила, что комната изменилась в лучшую сторону. Пыль, грязь и паутина исчезли, мебель обновилась. Конечно, домашнего уюта не хватало, но хоть так. Наши отношения с принцем слишком запутанны, чтобы требовать большего.
Умывшись, полюбовалась в отражение на свою новую шевелюру: после лысой головы грива до талии смотрелась непривычно. Пощупала – волосы мягкие, шелковистые и прямые, как в рекламе дорого шампуня. Белые прядки ровные, будто над головой трудился не один час лучший из лучших мастеров.
В целом, это безобразие выглядело гармонично. Вот только у меня таких длинных волос никогда не было, обычно дорастали до плеч и сечься начинали, приходилось стричься короче. И поэтому, что делать с ними такими, я не знала. Прически изобретать не умела, да и желания особого возиться не ощущала. Потому заплела кривую косу и отправилась обратно в комнату.
Альдамир пока не пришел, лицом своим меня не смущал, поэтому я решила перед сном все-таки заняться подаренными вещами. Сваленные в кучу на кровати, они вызывали зуд одним видом. Отделив ровно половину полок в шкафу, положила на них одежду, в тумбу затолкала мыльно-рыльные принадлежности, на ближайшую ко мне часть стола бросила сумку с конспектами и только после этого позволила себе улечься в постель и закрыть глаза.
Утро пришло слишком быстро, я опять не выспалась. На автопилоте поднявшись с кровати, совершила паломничество до туалета, а вернувшись, поняла, что желтоглазик в комнате не ночевал. Кровать как была заправлена, так и осталась, нисколько не помявшись. Даже запаха его не ощущалось.
И где это, интересно, он провел ночь? У Лиопольдины?
Легкое беспокойство царапнуло сердце, но я решительно отогнала его.
Невелика потеря. Вот еще – волноваться из-за него. Большой мальчик, сам знает, где спать.
Правда, как только я ни пыталась отвлечься, мысленно то и дело возвращалась к Альдамиру. И успокоилась лишь тогда, когда увидела его, сидящего за одним столиком с цветущей Лиопольдиной. Если бы не знала, что у разнополых близнецов проблема с походами налево, подумала бы, что он провел ночь в объятиях драной лисицы.
И куда, собственно, смотрит ее близнец? Вон сидит и в ус не дует. Хотя нашим легче, может, Максимильяно тоже не рад, что Предопределение наградило его такой заносчивой девицей. И он спит и видит, как бы разрушить связь.
Да? Да. Да!!!
Ох! Хватит мечтать, Грушка! Мечты еще никогда тебя не доводили до хорошего. Нужно действовать. Искать способ и…
Целовавший меня элементаль привиделся сам собой.
Виверна внутри мерзко захихикала. Я обиделась и показала ей язык. Вот ведь ящерица – бесстыдно мысли читает, еще и смеется.
Ух, хвостатая!
Первой парой стояли Факультативы Способностей, именно так, с большой буквы. Нас опять перетасовали, на этот раз по-другому. Диниос, Лаура, я, Альдамир и еще две пары близнецов из группы направились в аудиторию с говорящим названием «Трансформация тела. Мономорфы». Кора с Изольдой пожелали нам удачи и скрылись за поворотом, Сонор с Дайаной отстали на улице. Остальные разбрелись кто куда.
Аудитория, хотя я бы назвала ее залом, имела высокие потолки и мягкие стены и была разделена на ячейки или сектора. Одна большая, центральная, вокруг нее, словно лепестки, располагались еще пять поменьше.
В центре, скрестив ноги, будто заправский йог, нас ждал преподаватель. Судя по внешнему виду – мономорф. Хотя кто лучше представителя этой расы знал о преобразовании тела? Наверное, никто.
– Утра доброго! – проговорил он низким хриплым голосом. – Прошу, присаживайтесь.
Мы уселись прямо на пол. Благо он был застелен чем-то вроде матов. Не особо мягко, но вполне удобно и не холодно.
– Мое имя Стилус Кморок. В течение всего времени обучения мы будем встречаться с вами весьма часто. В этом году три раза в неделю, начиная со следующего – каждый день. Потому я надеюсь на плодотворную работу и прилежание.
Промычав нечто, должное означать согласие, мы продолжили внимать господину Кмороку.
– Некоторые из вас практически с рождения обладают способностью перевоплощаться, но многие обрели этот дар совсем недавно. Так вот, мои занятия нужны в основном вторым, однако именно первые должны помочь своим близнецам как можно скорее и полнее раскрыться. Много говорить не стоит, давайте пробовать, потому что практика – наше все. Но вначале попытаемся поздороваться со своей второй ипостасью.
Велев нам разойтись по секторам, он остался в центральном.
– Сядьте или лягте так, чтобы можно было полностью расслабить тело, – прозвучал его усиленный магией голос.
Альдамир без вопросов улегся на пол и закрыл глаза. Я немного постояла, но, видя, что и остальные заняли горизонтальное положение, тоже растянулась на матах. Закрывать глаза не стала, побоявшись уснуть, но пришлось. Следующий приказ Кморока был именно таким.
– Закройте глаза и слушайте мой голос.
Я глубоко вздохнула и сделала то, что он просил.
Едва опустила веки, перед внутренним взором появилась Солнышко. Она свернулась клубочком и, кажется, спала, но, услышав голос преподавателя, встрепенулась и стала прислушиваться. Но самое интересное, принялась выполнять его команды, а именно: легла на спину (как сумела-то), раскинув лапы-крылья, и закрыла глаза.
– А теперь я буду считать от десяти до одного, и ваши мышцы станут расслабляться. Начнем. Десять: тело становится теплым, тяжелым. К ступням приливает поток крови. Кровь заполняет ступни, неся с собой тяжесть, тепло и расслабление.
Виверна смешно растопырила пальцы на ногах, потом глубоко вздохнула – пальчики расслабились, ударились друг о друга шикарные когти.
– Девять: кровь поднимается дальше – к икрам, коленям, заполняет бедра, принося расслабление и тепло.
Лапы Солнышка конвульсивно дернулись и перестали двигаться.
– Восемь: кровь устремляется выше – омывает спину и живот. Приносит тепло, тяжесть и расслабление.
Живот виверны резко вздулся, как шарик, а после стал тихонечко сдуваться. Я не выдержала и прыснула со смеху, но, услышав шипение Альдамира, постаралась успокоиться.
– Семь: пальцы рук начинает легонько покалывать. К ним приливает кровь, неся с собой расслабление, тяжесть и тепло. Они становятся тяжелыми, расслабленными и горячими…
Честно пыталась не смеяться, видя, с каким старанием Солнышко выполняла команды. Но когда Кморок добрался до головы, а на морде виверны расцвело благочестивое выражение, я не смогла. Захохотала в голос, да так громко, что преподаватель замер на полуслове.
– Так понимаю, вам не требуется расслабление, госпожа студентка? – все-таки нашелся Кморок. – Тогда, может быть, вы покинете зал и перестанете мешать остальным?
Я резко перестала смеяться и села.
– Простите, господин Кморок. Я честно не хотела, но…
Еще один смешок вырвался сам собой. Оскорбленная Солнышко скорчила злобную рожу и отвернулась, в ее исполнении это смотрелось феерично.
– Еще раз простите, но моя ипостась, она… ха-ха-ха!
Виверна высунула длиннющий язык и помахала им из стороны в сторону. Я рухнула обратно на спину.
– Солнышко, она смешит меня. Честное слово, я не хотела мешать, – с трудом успокоившись, наконец, проговорила я. – Не выгоняйте меня, пожалуйста, я больше не буду.
– Ваша фамилия, студентка?
Блин, ну вот, похоже, новая встреча с ду Враном будет уже сегодня.
– Полайкина, – ответила нехотя, желание смеяться пропало, как не бывало. – Агриппина Полайкина.
– Госпожа Полайкина, скажите, – вместо того чтобы тут же выгнать меня из зала прямо к куратору, задумчиво спросил преподаватель. – Я правильно понимаю, ваша ипостась – она новоприобретенная?
– Ну да.
– Хм, интересно. Еще вопрос. А как вы общаетесь: с помощью мыслей или эмоций?
– Эмоций, – уверенно ответила я. – Но, кроме того, я вижу ее, вот прям как вас сейчас.
– Видите?! – Брови Кморока взлетели к волосам. – Уже?! Очень интересно!
– М-м, господин Кморок, а что не так? – с некоторым волнением спросила я.
– Все так, студентка Полайкина, – поспешил успокоить преподаватель. – Не считая темпа, с которым вы постигаете вторую ипостась.
Теперь уже мои брови устремились в небеса.
– Обычно это происходит, я бы сказал, несколько медленнее. У тех, кто получил лишь частичное обращение, вообще остается на зачаточном уровне, нет картинки, нет чтения мыслей, лишь едва ощущаемое присутствие. Так что могу поздравить, вы в некотором смысле уникум. Хотя не будем забегать вперед, посмотрим, как поведет себя ваша ипостась дальше.
А дальше моя ипостась показала весь свой вредный и мстительный характер. Когда господин Кморок предложил попробовать видоизменить верхние конечности, Солнышко с хитрой мордой вновь потрясла передо мной длиннющим языком и исчезла.
Сколько ни сосредотачивалась, сколько ни умоляла вернуться, поганка так и не соизволила откликнуться. Хотя я ощущала ее веселье. Подключился Шторм, но и на его просьбы виверна внимания не обратила.
Вот ведь ящерица крылатая!
Пара подходила к концу. Устав долбиться в закрытую дверь, я открыла глаза. Рядом стоял грифон и внимательно на меня смотрел, по-птичьи склонив голову.
Ух ты, какой красавец!
Впервые видела его так близко, не считая того первого обращения, но тогда было не до любования. Сейчас же я наверстывала упущенное.
На вид острые белоснежные перья спускались по шее и напоминали гриву. Сама мощная шея переходила в не менее мускулистое львиное тело, покрытое песочного цвета шерстью. Передние лапы орлиные, задние опять-таки львиные. А хвост оканчивался милой кисточкой.
Прелесть!!!
Не утерпев, протянула к нему руку. Шторм шагнул вперед, прихватывая мои пальцы клювом, задевая их языком. Не больно, щекотно. Захихикав, осторожно вытащила руку и дотронулась до его головы. Перья оказались гладкими, а не острыми, и очень приятными на ощупь. Проведя вниз по шее, аккуратно подергала за шерстинки. Птиц ласково заклекотал и потерся о мое плечо.
Какой он лапочка!
Изнутри пришло тепло. Видимо, Солнышко почувствовала Шторма рядом и высунула наружу свой любопытный нос, намекая, что не прочь пообщаться с приятелем.
А вот нет, хитрюга. Выделывалась, теперь сиди негулянная. Характер и я показывать умею.
– Вижу у вас полное взаимопонимание, – прервал наше общение преподаватель. – А как с заданием? Справились?
От неожиданности я резко опустила руку и повернулась к Кмороку. За спиной что-то злобно проклекотал грифон.
– Извините, – тут же посерьезнел преподаватель. – Я не хотел никого пугать.
Шторм совсем не по-птичьи заворчал, но все-таки успокоился.
– Так как с заданием? – вновь поинтересовался Кморок.
– Увы, – развела я руками. – Никак. Не можем определить, кто из нас главная.
– Бывает и такое, – покачал головой мужчина. – Определитесь. А сейчас отдыхайте, до конца пары осталось всего несколько минут.
А затем он отправился в ячейку к Диниосу и Лауре. Я невольно проводила его взглядом. И не зря, как оказалось. Сосредоточенная элементаль с неправдоподобно большими лапами вместо рук гоняла по кругу огромного белого тигра, за спиной которого переливались полупрозрачные крылья. Тигр явно поддавался, улепетывая от близнеца в неполную силу, однако смотрелось это страшновато. Никогда не видела на лице у Лауры такого явственного желания разорвать Диниоса на много-много меленьких тигрят.
– В чем дело? – остановил безобразие Кморок.
Элементаль резко поменяла направление и пошла уже на него.
– В чем дело?! – истерично взвизгнула она. – Я не могу убрать это убожество!!!
Вскинув руки-лапы, девушка щелкнула когтями прямо перед носом преподавателя, заставив того отступить.
– Не могу!!! И это он во всем виноват!!! Диниос!
Внезапно ее красивое лицо стало меняться, черты заострились, полезла белая шерсть, рот расширился, превращаясь в зубастую пасть.
Я в ужасе зажмурилась, но, открыв глаза, увидела то же самое: тигриные голова и лапы на худосочном женском теле.
Тем временем Диниос в обличье зверя осторожно подошел к плачущей элементали и принялся ходить вокруг нее кругами. С каждым кругом приятель уменьшал расстояние и вскоре буквально терся о Лауру, а потом и вовсе заставил ее усесться на пол и спрятал за своим телом. Воздух над ними загустел, превратившись в туман, а когда туман рассеялся, я увидела, что оба уже успели принять человекоподобный вид. И только заплаканное лицо элементали говорило о случившемся.
– Великолепно! – перевел дух Кморок. – Просто замечательно! Отличное взаимодействие. Какой многообещающий набор!
Он еще долго рассыпался в похвалах, но я его уже не слышала. Меня интересовал вопрос: откуда у тигра крылья? На вид Диниос был похож на земных альбиносов, но полупрозрачные полотенца сбивали с толку.
Как только пара закончилась, я тут же побежала узнавать ответ.
– Это мой дар, мои крылья, – буркнула все еще недовольная Лаура. – Я его вон какой красотой одарила, а он мне лапы и морду. Несправедливо.
– Так уж и несправедливо? – возмутилась я. – Это же круто! Ты теперь не только красивая, но и сильная. Никто не обидит! И вообще, мордочка у тебя милая и совсем-совсем нестрашная. Так что нечего тебе обижаться.
– Правда?! – Лицо элементали озарилось надеждой. – Правда, нестрашная?!
– Разве я тебя когда-нибудь обманывала?
Лаура покачала головой.
– Вот видишь. Причин для переживаний нет. Диниос как настоящий мужчина и будущий муж (на этом месте нас с элементалью перекосило обеих) защитил тебя как смог. Молодец! Ты согласен, дружище? – чувствительно ткнув приятеля в бок, заморгала обоими глазами в надежде, что он подыграет.
Тигрище вначале удивленно на меня посмотрел, но быстро понял, что я от него хочу, и закивал.
Успокоившись, Лаура несмело улыбнулась, а потом и вовсе протянула ему ладошку. Чем этот товарищ сразу же воспользовался, притягивая ее ближе.
– Ну, раз мир у нас восстановился, айда к Мор, – заключила я и, показывая пример, поскакала переодеваться.
Но, внезапно услышав жалобный клекот, была вынуждена остановиться и поднять голову. Шторм летал под потолком и кричал.
– Отдай ему контроль, Штормушка, – слова пришли сами. – Нам нужно идти, но мы обязательно увидимся вновь.
