Глава 11
Как и было оговорено ранее, в комнате мы обменялись клятвами. Ничего страшного не произошло, о чем я втайне переживала. Пара проколотых пальцев (мой и желтоглазика), смешение капель крови, чтение текста клятвы, написанного на листке бумаги при свидетеле, которым выступал Сонор. И все, никаких спецэффектов. Тихо, благопристойно и… сомнительно. Но, как потом пояснил гном, клятвы вступили в силу.
На сей ноте мы с приятелем расстались, он потопал к себе, я отправилась в душевую, где постирала форму, затем плескалась добрых полчаса, прежде чем уставшая и разморенная выползла в коридор.
Вернувшись в комнату, увидела рядом со своей кроватью пару баулов. С удивлением посмотрела на них, а потом вспомнила: близнец обещал одежду. Сама комната вновь радовала грязью и запустением, наверное, отреагировала на недавнюю ссору. Но я больше не переживала, надеясь, что после сегодняшнего соглашения чистота вернется.
Вряд ли здесь станет так же уютно, как у гнома, но, по крайней мере, исчезнет грязь и паутина.
– Спасибо, – буркнула близнецу, лежавшему с закрытыми глазами, и, не дождавшись ответа, с интересом зарылась в баулы.
Как и ожидалось, одежда была мужская. Но судя по виду, новая. Это радовало, потому как донашивать за прынцем не особо хотелось.
Вытянув из кучи одну из белых рубашек, определила ее в ночнушки. Переоделась под одеялом и умиротворенно закрыла глаза. Свет сам собой выключился, а я улетела в царство Морфея. Но ей-богу, лучше бы не засыпала, потому что всю ночь убегала от декана Врана по длинным темным коридорам академии. Надо мной парил рассерженный мономорф в обличье грифона и нудным голосом классной руководительницы зудел: «Не лезь в это дело. Не лезь. Не лезь».
В общем, когда матрас подо мной начал вибрировать, намекая на скорую побудку, я сразу же поднялась с кровати. Абсолютно невыспавшаяся, разбитая, а потому раздраженная и озлобленная на два мира сразу. Хотелось покусать кого-нибудь лопоухого, и желательно не сдерживаясь. Некто кровожадный и свирепый ворчал в душе, требуя свободы. Впрочем, выбранная жертва вела себя благоразумно: молчала, выпадов не делала, на меня внимания не обращала. Поэтому пришлось сдержать порыв и успокоить взбунтовавшуюся виверну (наверняка это она ерепенилась, больше-то некому).
Вновь засунув нос в подарок близнеца, нашла черные штаны и очередную рубашку, на этот раз серую. Обуваться пришлось в ботинки гаргульи, больше подходящей обуви у меня не было. Сегодня в расписании стояли практические занятия магией, потому облачаться в платье я поостереглась. В вещах, выданных кладовщицей, удалось обнаружить лишь две пары туфель на низком каблуке, зато отыскалось белье, стыдливо завернутое в белую тряпицу.
Схватив необходимое, я нырнула под одеяло и, извиваясь ужом, переоделась. Сбегала, умылась, прихватила сумку с блокнотами, предварительно засунув туда высохшую форму, затем бросила сонному мономорфу:
– До свидания.
И удалилась из комнаты.
По дороге постучалась к Коре, предупредила, что займу очередь в столовке. Народ только проснулся, полусонные помятые студенты кочевали от комнат к туалетам и обратно. На первом этаже никого еще не было, в столовой тоже. Недовольные поварихи, увидев меня на пороге, замахали руками и, велев подождать за дверью десять минут, продолжили процедуру приготовления вкусностей для вечно голодных магических близнецов.
Мдя, рановато пришла.
Пришлось топать в коридор и ждать там. От нечего делать я принялась рассматривать картины, в большом числе развешанные по стенам. Чего тут только не было: умиротворяющие пейзажи, портреты грозных и, наверное, знаменитых существ. Батальные сцены сменялись балами, натюрморты – мифологическими сюжетами. Я бродила вдоль стен и любовалась, ощущая, что попала в музей изобразительного искусства.
Возле одной картины вообще остановилась, завороженная мастерством художника. И чем дольше я вглядывалась в изображение, тем сильнее мне начинало казаться, что за спиной больше нет стены, только зной и барханы. Впереди, скрываясь за полуденным маревом, раскинулся город. Волшебный, ажурный, будто сотканный из мельчайших частичек песка. Но не только это привлекло внимание: рядом с вратами стояла черная точка, которая постепенно принимала очертания человека.
Невольно сделав шаг вперед, протянула руку и дотронулась до фигурки. Раздался оглушительный звон, словно близко ударили в гигантский колокол, подул ветер. Я подпрыгнула от неожиданности и внезапно почувствовала, как меня стало затягивать в картину. Точно так же, как в прошлый раз.
Эх, похоже, я совсем не учусь на собственных ошибках, наступая на одни и те же грабли.
Заорав, вцепилась в раму, немного уменьшив скорость всасывания. Но судя по тому, как возросла сила, долго сдерживать натиск я не смогу. Не картина, а супермощный пылесос какой-то.
Внезапно сзади схватили за талию и принялись тянуть на себя. Я завизжала, еще и отпихнуть этого кого-то попыталась.
– Не мешай! – раздался над ухом раздраженный голос Коры. – Вот кровь Непроизносимой, и так едва держу, еще ты лягаешься!
Я замычала, давая понять, что больше не буду. Тем временем пылесосоподобная картина повысила мощность. А заинтересовавшая меня фигура вдруг приблизилась, увеличившись в размерах. Я явственно увидела черные руки, тянувшиеся ко мне.
Валькирия усилила напор, до боли стискивая живот. Картина не отпускала. Я орала, как ненормальная. Фигура становилась все ближе, уже совсем не напоминая человеческую. Черная рука демона поманила пальцем, в капюшоне сверкнули красным глаза.
– Кора, держи! Не отпускай! Я не хочу туда! – заверещала что было силы. – Не хочу!!!
Валькирия пыхтела за спиной, но проигрывала. Злосчастная картина миллиметр за миллиметром засасывала меня в себя. Страшенная харя в балахоне предвкушающее скалила желтые зубы.
Пальцы не выдержали и отцепились от рамы. Руки, мгновенно провалившиеся внутрь, опалило жаром, затем и лицо. Демон сделал шаг вперед. Еще и еще, пока не оказался в метре от меня. Протянул конечность и… остался ни с чем.
Сильнейший рывок выдернул меня из картины, словно пробку из бутылки. Вопя как ненормальная, я полетела назад и рухнула на что-то мягкое. Все еще не понимая, где нахожусь, заработала локтями и пятками, пытаясь выбраться. Меня сжали, не давая рваться, а после голосом валькирии зашипели:
– Твоего отца, Груша! Перестань!!!
Сообразив, наконец, что страшное позади, я перестала сопротивляться и расслабилась. Кора тут же воспользовалась ситуацией и бесцеремонно меня сбросила. Кое-как поднявшись, повернулась к подруге. Моргнула недоверчиво, а потом, рассмотрев, истерически захохотала. На полу, переругиваясь и постанывая, валялись все мои друзья. А в самом низу кучи-малы нашелся красный блондин, старательно спихивавший тяжелого гнома.
– Боже, ребята! – прохрюкала я. – Спасибо вам, родные. Вы смогли, вытянули репку!
Когда истерика закончилась, слезы были вытерты, штаны подтянуты, а рубаха вернулась на место, я, наконец, смогла четко сформулировать мысль:
– Господа-товарищи, будьте добры, объясните неместной мне, что это такое было? – Голос дрогнул, по спине прошел холодок воспоминаний.
Сонор с Альдамиром перестали выяснять, кто кому наставил синяков больше, Лаура выпустила из рук прижатое крыло Дайаны, остальные с той или иной степенью внимания посмотрели на меня.
– Вернее всего – переносной направленный портал, – высказал предположение Диниос. – Точно не уверен, но очень похоже. Большего без дополнительного исследования я сказать тебе не смогу.
Интересно. Переносной направленный портал?! И куда он так жаждал меня перенести?
– Скажи-ка, друг Диниос… – начала было пытать мономорфа, но появившиеся из ниоткуда деканы Вран и Палиано спутали все карты.
Пробежав взглядом по нашим лицам, Светлик нахмурился и спросил:
– Не пойму, кого утащило?
– Никого, – вместо меня выступил Альдамир. – Успели вовремя.
Палиано явственно расслабился, но тут же собрался и деловито поинтересовался:
– На кого было направлено воздействие?
Друзья синхронно повернулись в одном направлении. Мне ничего не оставалось, как сделать ручкой и подойти ближе к декану.
– Рассказывай, Груша, – со вздохом приказал бывший куратор. – По порядку и максимально подробно, любая мелочь может оказаться важной.
Я кивнула и принялась излагать последовательность событий. Поведала, как пришла в столовую раньше времени и была вынуждена ждать открытия за дверью. Рассказала, что бродила по коридорам без дела и рассматривала картины. Как наткнулась на ту самую, мгновенно привлекшую мое внимание. Призналась, что успела дотронуться до холста, прежде чем изображение превратилось в пылесос. Внутренне содрогаясь от запоздалого ужаса, описала демоноподобную фигуру и ее намерения.
Услышав о демоне, деканы переглянулись и помрачнели. Затем Вран, не обратив внимания на мой предупреждающий вопль, подошел к картине и дотронулся до холста.
Я невольно задержала дыхание, боясь, что «пылесос» опять включится. Однако было тихо.
Куратор пробормотал что-то неразборчивое себе под нос и снял картину со стены. Завернул ее в черную ткань, неведомо откуда взявшуюся, и, не сказав больше ни слова, исчез. Буквально испарился в воздухе. Я даже глаза потерла на всякий случай.
Вот интересно, а нас они так научат? А то обидно, правда. Топай туда-сюда по коридорам ножками, а они раз – и переместились куда нужно.
Тем временем Палиано продолжал меня допрашивать. Я рассказала обо всем, что помнила, даже о предположении Диниоса не забыла. Затем декан переключился на приятелей.
Оказалось, первой меня, вцепившуюся в раму, заметила Кора, направлявшаяся в столовую. Она-то и позвала вначале Изольду, которая мигом собрала остальных, даже блондина оттащила от приставучей Лио и доставила сюда. Кстати, именно его вмешательство и позволило вырвать мою персону из загребущих лап демона.
Саму лисицу элементаль отправила за преподавателями. Та, вероятно, впечатлившись грозным видом обычно невозмутимой и меланхоличной Изольды, без возражений понеслась за подмогой. А сейчас мономорфа, стоя чуть в отдалении от нашей группы, прожигала меня пламенными взглядами. Наверняка сто раз себя обругала, бедолага, что позволила Альдамиру прийти на выручку.
Едва сдержавшись, чтобы не скорчить ей рожу, мысленно вернулась к ситуации с картиной. Интересно, а почему больше никто не обратил внимания на лысую девицу, ведущую себя не совсем адекватно? Неужели все вдруг опоздали или решили обойтись без завтрака?
Озвучив вопрос, была неприятно удивлена ответом.
– Знаешь, Груша… – Валькирия повела плечами, будто сбрасывая невидимый плащ. – Я дважды проходила возле этого места и ничего не видела, только на третий заметила тебя, притом совершенно случайно. Думаю, если бы не искала специально, ты была бы уже где-то в другом месте.
– Согласна с Корой, – пропела Изольда. – Даже зная, что вы обе здесь, у меня с трудом получалось фокусировать взгляд, что-то сильно мешало.
– Иллюзия незаметности, – задумчиво произнес желтоглазик. – Очень сильная и качественно сделанная, я не вижу следов магии. Либо они были вовремя затерты. Притом с близкого расстояния. Что странно, вы не находите, господин Палиано?
Мы дружно уставились на Светлика, ожидая его ответа. Декан пожевал губу, но так и не рассказал ничего интересного, велев идти завтракать. Сам же с загадочным видом исчез в языках пламени.
Завтрак прошел в гнетущей обстановке. У меня кусок в горло не лез. Адреналин спал, стало потряхивать. Ложка в ладони ходила ходуном так, что будь желание покушать, сама бы я ни за что не донесла ее до рта. Друзья были молчаливы и серьезны. Они кидали на меня грустные, порой сочувствующие взгляды, а это напрягало еще больше. Даже близнец, обычно усаживавшийся со своей компанией по возможности подальше, сегодня решил расположиться ближе и то и дело поглядывал на наш столик. Не выдержав, я всплеснула руками и возмущенно произнесла:
– Так, господа, судя по вашим скорбным лицам, вы меня уже похоронили! И даже успели закопать! Что за настроение?!
Друзья-товарищи смутились и опустили глаза в тарелки. Я демонстративно покашляла.
– Значит, так, Грушенька, не обижайся, – высказал мнение общественности Сонор. – По моему скромному мнению, ты перешла дорожку кому-то серьезному. Колись, когда успела-то? Вроде же всегда была на виду.
Остальные согласно закивали и с интересом уставились на меня.
Признаюсь, я опешила и даже не сразу поняла, что имел в виду гном. Но когда дошло, мне резко подурнело. Кровь хлынула к лицу, пальцы ослабели, роняя ложку, лоб резко покрылся испариной. Честное слово, если бы не сидела, упала наверняка.
– Сонорушка, милый, – пролепетала я. – Ты уверен?
Приятель кивнул.
– Мало похоже на случайность. Сомневаюсь, что в коридоре общежития повесили бы на стену действующий портал.
– А вдруг! – схватилась я за спасительную идею.
– Нет, Груша, – вставил свои пять копеек Диниос. – Порталы подобного вида всегда регистрируются, их перемещение отслеживается. И судя по описанию того существа, что жаждало с тобой познакомиться, оно не принадлежит ни к одной расе Торгона.
Вот так новость! И что же это за кадр?
– Но тогда кто заимел на меня зуб?! – на редкость визгливо воскликнула я.
– А вот это тебя нужно спросить, подруга. – Кора жестко осадила начавшуюся заново истерику. – Давай-ка вспоминай, кого успела привести в бешенство.
– Я?!
– Груша, ну не меня же порталы желают перебросить в непонятное место. И не Лауру, и не Дайану с Изольдой. Про Сонора с Диниосом я вообще не говорю. Так что колись, подруга.
Я переводила взгляд с одного на другого, но в глазах каждого видела лишь искреннюю заботу и море любопытства.
– Ребят, вот с удовольствием бы рассказала, но самой бы кто поведал, – развела я руками. – Честное пионерское, даже не представляю.
– Представлять не нужно. – Валькирия была решительно настроена докопаться до истины. – Нужно размышлять.
По выражению лица Коры было понятно, что она ни за что не отступится, пока не вытащит из меня информацию.
– Ладно, попробую. – Я отставила нетронутую тарелку. – Надеюсь, все в курсе, что я не местная?
Обратилась к валькирии и элементали. Остальные в теме еще с попойки у Сонора.
– Да, нас просветили, – ответила Кора.
Сидящая рядом с ней Лаура чуть заметно покраснела.
– Продолжай.
– Так вот, если размышлять логично, то мое здесь появление вызвало негодование у двух знакомых вам существ. У ненаглядного близнеца, в чем он сам мне признался, и досточтимой госпожи лисицы, которая никогда не скрывала свою нелюбовь.
Друзья невольно повернули головы и посмотрели на обсуждаемую парочку. Как раз в этот момент Альдамир решил бросить взгляд на наш столик. Заметив интерес, он вопросительно приподнял опаленную бровь, но, не дождавшись реакции, демонстративно отвернулся.
– Думаю, ты не права, Груша, – начал Диниос. – Я никоим образом не покрываю своих сородичей, но посуди сама. Лиопольдина воспитана в лучших традициях рода. Ей проще открыто вонзить тебе в грудь кинжал, чем подстраивать подлую ловушку. Честь у Дэр ду Милош превыше всего.
– Ну а вдруг? – заспорила я. – Честь честью, а чужого близнеца захапать хочется. Вот и решила наша лисичка от Грушки избавиться.
Мономорф замотал головой.
– Груша, ты не понимаешь сути связи близнецов. Она навсегда, ее разорвать может только смерть одного из пары. Но тогда существует вероятность, что и второй уйдет вслед за погибшим. Это как потерять половину тела, половину души. Вроде без нее и жить можно, а жизнь хуже смерти получается.
– Ну, уж неправда, – насупилась я. – Что-то я пока не ощущаю огромной потребности в желтоглазике.
– Ладно, представь, она тебя уничтожила, – подошел с другой стороны Диниос.
На этом месте мне опять поплохело. Вот ведь юморист.
Представь, что она тебя уничтожила! Супер!
– А что дальше? – не унимался мономорф. – Наблюдать за быстрым самоубийством или медленным угасанием второго из пары? К тому же ей и со своим близнецом что-то делать необходимо. Так что, Груша, это точно не Лиопольдина.
– Согласна, – высказала мнение Кора. – Мономорфы все на чести повернутые.
– Я бы попросил, госпожа Тир, – вскинулся Диниос.
– Не ворчи, – отмахнулась от него валькирия. – Я в хорошем смысле. И вообще, если захочешь высказаться, так и быть, в спарринге выскажешься. А пока надо сестру спасать. Не нравится что-то мне ситуация.
Приятель нахмурился, но все-таки кивнул.
Я аж прослезилась. Так приятно было знать, что твои проблемы небезразличны кому-то еще.
– Спасибо, товарищи! Вы такие замечательные!
– Хватит, – скривилась Кора. – Некогда слезоразлив начинать.
Тут уж подоспел Сонор и прикоснулся пальцами к моей ладони. Желание плакать мгновенно исчезло, оставив после себя задор и желание во всем разобраться. Я улыбнулась, получила ответные улыбки и принялась рассуждать дальше:
– Хорошо, тогда если не они, то кто? Я больше ни с кем не ссорилась, да даже не разговаривала толком, так, здоровалась… Из знакомых остаются только деканы, ректор и Максимильяно Жар. Но последний точно ни при чем.
– Почему это? – подозрительно поинтересовалась Кора. – Он-то как раз самый тот кандидат.
– С чего это?! – возмутилась я, чувствуя, что еще немного, и начну краснеть. – По вашему же принципу связи магических близнецов он просто не может быть виноватым. И вообще, он… он… он… Не может, и точка!
– Так, Грушенька, – на редкость ласково проговорила валькирия. – Ты, случайно, на Жара никаких таких планов не имеешь, а?
– Каких таких планов? – скосила я под дурочку.
– Вот играть не надо, ты прекрасно меня поняла.
Щеки моментально вспыхнули.
– Нет!!! Нет, конечно, – быстро ответила подруге и тут же пожалела о своей горячности.
– Понятно, имеешь, – констатировала Кора и осуждающе покачала головой.
– Что? Я не поняла, а почему нельзя-то?
– Поздно, Грушенька, – вклинился гном. – Уже поздно.
Лаура протянула руку и погладила меня по ладони, даже Дайана что-то жалостливо прогукала.
– Но почему?! – Вопрос прозвучал донельзя тоскливо.
– Понимаешь, – начал было Сонор, но вредная валькирия его остановила.
– Не о том думаешь, подруга, – пожурила она. – Связь с тобой никуда не денется, разберешься, что да как. А вот понять, кто твой враг, нужно как можно быстрее.
Я глубоко вздохнула и попыталась вновь сосредоточиться на проблеме. Получалось плохо, мысли занял Максимильяно Жар. Украдкой посмотрев на мужчину мечты, полюбовалась на его прекрасное мужественное лицо и снова вздохнула.
Что же не так? Почему нельзя-то?
– Груша, хватит мечтать! – рассердилась Кора. – Вспоминай, что странного с тобой случилось за эти дни.
– Да все странное, – я недовольно забурчала. – Само появление здесь – великая странность. Ритуалы ваши дурацкие, призывы, которые выдергивают человека из его мира. Кровавое Слияние – вообще одна большая странность, закончившаяся странностью еще большей. Прийти в себя и узнать, что ты теперь не просто Грушка, а Грушка – вивер… на…
У-у-упс! Проболталась. Находка для шпиона!
Невольно закрыв ладошкой рот, я со страхом посмотрела на друзей. Все выглядели нормальными, только Диниос выпучил глаза и закашлялся, подавившись чаем.
– Повтори-ка, Груша, в кого ты обратилась, – едва придя в себя, попросил мономорф.
– В виверну, – нехотя ответила я.
– Слезы Непроизносимой! – ахнул приятель. – В драконью недоделку?!
Откуда-то изнутри пришло огромное желание откусить лысому здоровяку башку. Помотав головой, с трудом его поборола и резковато ответила:
– Да. И что тут такого?
Диниос огляделся по сторонам, а потом шепотом стал рассказывать. Мы невольно склонились ниже над столом и приготовились слушать.
– Все знают, что родовую ипостась у нас продолжают только мужчины.
– Я не знаю, – вклинилась я, ощущая странную злобу на приятеля.
– Ты, Груша, вообще ничего не знаешь, – прищурился Диниос. – Так что сиди и слушай. Внимательно!
Буркнув себе под нос, что он меня не ценит, превратилась в слух.
– Так вот, мужчины – носители гена той или иной ипостаси, у женщин все гораздо проще и сложнее одновременно: во время первого представления Предопределению новорожденная девочка получает способность перевоплощаться. Официально считается, что именно наше божество и дарует ей ту или иную ипостась. То есть в клане белых тигров, вполне вероятно, может родиться девочка-олень, и никто не заподозрит ее мать в измене. Все роды подчиняются этому правилу. По крайней мере, сейчас.
Мономорф сделал паузу, во время которой я вся изъерзалась, желая услышать продолжение.
– Только в одном роду, ныне несуществующем, и мужчины, и женщины получали единую родовую ипостась – Скай ду Вирна, виверны. Второй род по значимости (но не по силе) после рода Владыки. По силе виверны и грифоны примерно равны, вот только именно грифоны почему-то могут принять ипостась верховного дракона, хотя, по идее, виверны к нему ближе.
– А мы не знали, – хором зашептали друзья. – Откуда информация? Как узнал? Кто рассказал?
– Из достоверных источников, – криво улыбнулся Диниос. – В силу своеобразности моего собственного рода некоторые ныне скрываемые даже от мономорфов факты мне выдавались с рождения. Можно сказать, я вырос на легендах и преданиях нашего народа. Но это еще не все. Слушайте дальше.
Мономорф глотнул чая, смачивая горло, и продолжил:
– Вернемся к нашим баранам, то есть причине моей реакции. Уж не знаю почему, возможно, из-за наличия сильной второй ипостаси или по другой какой причине, женщины-виверны отличались вздорным характером и вспыльчивостью. Могло дойти до того, что в пылу ссоры обидчику запросто откусывали голову.
Виверна внутри меня одобрительно рыкнула, подтверждая слова Диниоса.
– А еще мужским складом ума и невероятной любовью к свободе. Редко кто из них был счастлив в браке. Обманутые мужья в сердцах называли их летающими ящерицами, драконьими недоделками, намекая, что их род всегда будет только вторым. Вскоре эта кличка стала нарицательной, а после вообще перешла в разряд ругательств. Затем виверн не стало, а ругательство осталось. Так что, Груша, обидеть я тебя не хотел, вырвалось. Но все равно, прости.
– Ладно уж, прощу, – смилостивилась я. – Но только если расскажешь, куда делись виверны.
Остальные закивали, еще ниже наклоняясь над столом. Диниос улыбнулся, сверкнул черными глазами и сказал:
– А вот этого я не знаю.
Разочарованный стон вырвался сам собой и не только у меня.
– Как же так?! – не сдержалась Лаура, умоляюще смотря на близнеца. – Я не понимаю, как мог целый род исчезнуть без следа?!
Мономорф пожал плечами и выдал совсем уж загадочную фразу:
– Копаясь в архиве, я смог выяснить только одно: два последних представителя найдены мертвыми в родовом замке, причем, судя по всему, отец собственноручно заколол малолетнюю дочь, а потом и себя. В предсмертной записке он написал, что не хотел ребенку участи еще более страшной.
Повисло молчание.
В голове проносились сотни возможных причин исчезновения целого рода, но ни одна из них не казалась мне верной. Честно, я испугалась. Даже не так. Были бы волосы, они сейчас встали бы дыбом от ужаса. Какой участи, более страшной, чем смерть, опасался родитель? А ведь я теперь вроде как тоже виверна.
– А откуда ты это вообще знаешь? – подозрительно поинтересовалась валькирия, нарушив молчание. – Для обычного патрульного ты слишком осведомлен.
– Мой род издавна известен летописцами и хранителями тайн. Сам Владыка благоволит нам и позволяет некоторые вольности.
– Зачем же ты тогда пошел в патруль? – вновь полюбопытствовала Кора.
– Я средний сын, кресло отца мне не светило. А еще мне захотелось приключений и романтики. – Это было сказано таким тоном и с такой интонацией, что покраснели все девушки, даже валькирия.
Вот только последняя быстро пришла в себя и отыгралась.
– Да, друг мой Диниос, ты прям первый кандидат в пыточную камеру, – протянула Кора. – Не боишься, что мы решим воспользоваться тобой и твоим родом в корыстных целях?
Мономорф ухмыльнулся и, нисколько не волнуясь, заявил:
– Корочка, дорогая. – Подруга скривилась.
Я истерично захихикала, представив вместо валькирии огромную говорящую корку хлеба. Это явно стресс.
– Мы теперь вне рас, вне государств, и даже главы могут приказывать нам только как близнецам, а не как их подданным. Наши обязанности изменились, но и права тоже. Да и не захочешь ты специально вредить мне, мы теперь будто большая дружная семья.
– Погоди, – вмешалась я. – А как же клятва, которую ты давал Владыке?
– Откуда информация? – нахмурился Диниос.
– Альдамир сказал, – выдала я информатора.
– Понятно, – пожал плечами мономорф. – Видоизменилась. Теперь я должен защищать не семью Владыки, а мир. Но под его командованием. Официально все осталось по-прежнему, а фактически – нет.
– Значит, прынц меня обманул?
– Вряд ли. Он все-таки бастард, пусть и признанный. Он просто не все знает.
– Тогда, получается, я зря согласилась на перемирие, – вздохнула я уныло. – Иногда так хочется что-нибудь ему сказать, желательно неприятное.
Кратко поведав друзьям о соглашении, я ожидала, они поддержат, но вместо этого нарвалась на отповедь гнома.
– Нет, Груша. Не зря! – возмущенно ответил Сонор. – Вы должны. Нет, просто обязаны разобраться в своих отношениях. А постоянные ссоры этому не помогут. Ваше соглашение – первый шаг, и я надеюсь, ты ничего не испортишь.
Я надулась и показательно отвернулась от гнома.
Вот ведь надеется он. У самого-то такая милая Дайана в близнецах, а у меня агрессивный прынц, да еще не совсем настоящий. Жуткая несправедливость.
Пыхтя как ежик, схватила булочку и затолкнула себе в рот. Обида, смешанная со страхом, бурлила во мне, но я велела себе молчать. Сонор не виноват в случившемся.
Едва я успела дожевать затолкнутое, раздался звуковой сигнал, говорящий о том, что завтрак закончен, а впереди нас ждут занятия. Друзья тут же засобирались, и мне не оставалось ничего другого, как подняться и уныло топать за ними.
