Глава 16
Пропавшая
На следующий день Килсип зашел в офис к Калтону, который с нетерпением ждал его. Лицо детектива было мрачным, и адвокат не смог обнадежить его.
– Ну! – нетерпеливо начал он, когда Килсип закрыл дверь и присел. – Где она?
– Именно это я и хочу выяснить, – спокойно ответил следователь. – Я пошел в штаб-квартиру Армии спасения и навел справки о ней. Оказалось, что она была членом этой организации около недели, а потом устала и сбежала со своим дружком в Сидней. Она продолжила свой разгульный образ жизни, но, видимо, дружку она надоела, и последнее, что о ней слышали, – что она связалась с каким-то китайцем в тамошних трущобах. Я тут же отправил туда телеграмму и получил ответ, что полиции не известно ни о какой Сал Роулинз, но они пообещали навести справки и дать мне знать, если будут какие-то результаты.
– Ага! Конечно, она поменяла имя, – задумчиво сказал Калтон, почесав подбородок. – Интересно почему?
– Чтобы увильнуть от Армии спасения, полагаю, – пояснил Килсип. – Блудной овечке не хочется быть загнанной обратно.
– А когда она присоединилась к Армии?
– На следующий же день после убийства.
– Очень неожиданный шаг.
– Да, но она сказала, что смерть той женщины в четверг так поразила ее, что она сразу же отправилась в Армию, чтобы быть ближе к религии.
– Это все испуг, я уверен, – сухо заметил Дункан. – Я встречал огромное количество примеров такого преображения, и, как правило, это не длится долго. «В тревогу – мы к богу, а после тревоги – забыли о боге». Она привлекательная?
– Так себе, кажется, – ответил Килсип, пожимая плечами. – Совсем неграмотная, не умеет ни писать, ни читать.
– Это объясняет, почему она сама не позвала Фицджеральда – она не знала, за кем ее послали, и не могла прочесть его имя на письме. Тем не менее, если полиция не может найти ее, мы можем поместить объявление в газету о награде и развесить такие же объявления на улице. Мы должны найти ее. Жизнь Брайана Фицджеральда висит на волоске, и его единственный шанс – это Сал Роулинз.
– Да, – согласился сыщик, потирая руки. – Даже если мистер Фицджеральд признает, что был у Старьевщицы в ту ночь, ей придется доказать, что он был там, ведь никто больше его не видел.
– Вы уверены?
– Насколько это возможно в такой ситуации. Было поздно, когда он пришел, и все уже спали, кроме умирающей женщины и Сал. И поскольку первая мертва, остается только вторая, и лишь она может доказать, что он был там в момент убийства.
– А Старьевщица?
– Была пьяна, как сама и призналась. Она думала, что если кто-то и заходил, то это был другой джентльмен.
– Другой? – повторил Калтон неуверенным голосом. – Какой другой?
– Оливер Уайт.
Дункан, пораженный, поднялся на ноги.
– Оливер Уайт? – произнес он, как только к нему вернулся дар речи. – Он часто ходил туда?
Килсип устроился в кресле поудобнее и наклонился вперед, внимательно посмотрев в глаза Калтону.
– Послушайте, сэр, – начал он низким, проникновенным голосом, – в этом деле много непростых аспектов, и на самом деле чем дальше мы заходим в расследовании, тем запутаннее оно кажется. Я сходил к Старьевщице этим утром, и она сказала мне, что Уайт приходил к «Королеве» несколько раз, пока она была больна, и что он, кажется, был хорошо с ней знаком.
– Но какого черта ее зовут «Королевой»? – раздраженно поинтересовался адвокат. – Кажется, она является причиной всего произошедшего, куда ни глянь, все ведет к ней.
– Я почти ничего не знаю о ней, – ответил Килсип, – кроме того, что она была привлекательной женщиной, ей было около сорока девяти лет, и она приехала из Англии в Сидней несколько месяцев назад… А вот как она попала к Старьевщице, я не понимаю, хотя и пытался выяснить у старой карги. Но та молчит в тряпочку, и мне кажется, ей известно больше об умершей женщине, чем она нам говорит.
– Но что такое она могла сказать Фицджеральду, чтобы он повел себя так глупо? Незнакомка, приехавшая из Англии и умершая в мельбурнских трущобах, едва ли могла знать что-либо о мисс Фретлби.
– Если только мисс Фретлби не была тайно замужем за Уайтом, – предположил сыщик, – а «Королева» знала об этом.
– Не может быть, – отклонил предположение Калтон. – Она же ненавидела его и любила Фицджеральда, и, кроме того, с какой стати ей выходить замуж тайно и доверить это какой-то женщине из низов Мельбурна? Когда-то ее отец хотел, чтобы они с Уайтом поженились, но она наотрез отказывалась, и он в итоге сдался и дал согласие на ее помолвку с Фицджеральдом.
– А Уайт?
– У него была ссора с мистером Фретлби, и он, разъяренный, покинул их дом. В ту же ночь его убили из-за каких-то бумаг, которые были у него при себе.
– Ну, это просто догадка Горби, – сказал Килсип саркастичным тоном.
– Мне это тоже кажется возможным, – твердо пояснил Калтон. – У Уайта были какие-то ценные бумаги, которые он всегда носил с собой. Умершая женщина, видимо, сказала Фицджеральду, что бумаги всегда у него при себе – я сделал такой вывод на основе его случайно брошенной фразы.
Килсип выглядел озадаченным.
– Должен признаться, все очень запутанно, – сказал он наконец, – но если бы только мистер Фицджеральд заговорил, все бы прояснилось.
– Все о чем – о человеке, убившем Уайта?
– Что ж, если это ему неизвестно, он мог хотя бы подсказать нам мотив для убийства.
– Возможно, – ответил Калтон, – но это бесполезно. Фицджеральд по той или иной причине, очевидно, решил ничего не рассказывать, поэтому наша единственная надежда – найти девчонку.
– Если она еще в Австралии, можете быть уверены, сэр, мы ее найдем, – твердо ответил Килсип, уже готовый уйти. – Мир теснее, чем вам кажется.
Но если Сал Роулинз и была в Австралии, то она точно находилась в какой-то очень отдаленной части страны. Все попытки найти ее были безуспешны. Вопрос о том, жива она или нет, оставался открытым: казалось, что она просто испарилась. Последний раз ее видели в Сиднее с китайцем, которого она потом оставила, и с тех пор о ней ничего не было известно. Во всех газетах, австралийских и новозеландских, объявления обещали большую награду за информацию о ее местонахождении, но на них никто не откликался. А поскольку сама Сал не умела читать, ей вряд ли было известно об этих объявлениях, и если, как предположил Калтон, она сменила имя, никто не стал бы ей о них рассказывать. Едва ли девушка могла услышать о них где-то случайно, иначе она бы сама уже объявилась. Если она бы вернулась в Мельбурн, она бы, безусловно, пошла к своей бабке – у нее не было причин поступать иначе. Поэтому Килсип приглядывал за домом миссис Роулинз, к ее большому недовольству, ведь, как истинная англичанка, она противилась любой слежке.
– Будь он проклят! – хрипела она за вечерней выпивкой какой-то старой карге, не менее злобной и сморщенной, чем она сама. – Почему бы ему не пойти к себе домой, не оставить меня в покое и не перестать бродить повсюду и совать нос в чужие дела, отвлекая людей от зарабатывания куска хлеба и от выпивки по вечерам?
– Что ему надо? – спросила ее подруга, потирая свои старые скрипящие колени.
– Надо? Он хочет, чтобы ему перерезали глотку, – сказала Старьевщица. – Что я с радостью и сделала бы как-нибудь ночью, пока он бродит возле нас, как будто тут преступник на преступнике. Он может раздобыть информацию, пока здесь ошивается, – но я знаю кое-что, что ему неизвестно, черт его возьми!
Она безумно засмеялась, а ее приятельница воспользовалась случаем выпить побольше джина, пока гадалка выговаривалась. Старьевщица заметила это и схватила несчастное создание за волосы, после чего, несмотря на увядающие силы, ударила подругу головой об стену.
– Я еще покажу тебе, – простонала пострадавшая, ковыляя так быстро, как могла. – Вот увидишь!
– Пошла к черту! – прокричала Старьевщица безразличным голосом, наливая себе еще выпивки. – Еще раз увижу тебя здесь покушающейся на мою выпивку, дьявол тебя забери, я перережу тебе горло!
Гостья что-то невнятно простонала, услышав это любезное приглашение, и поковыляла из комнаты еще быстрее, оставляя разъяренную гадалку наедине с ее прелестью.
К тому времени Калтон виделся с Брайаном уже несколько раз и перебрал все аргументы, какие мог придумать, чтобы тот ему все рассказал, но заключенный либо сохранял полное молчание, либо просто отвечал:
– Это разобьет ей сердце.
После долгих расспросов он признался адвокату, что был у Старьевщицы в ночь убийства. После того как он бросил Уайта на углу церкви, как показал и возница Ройстон, он пошел по Рассел-стрит и встретил Сал Роулинз рядом с гостиницей «Единорог». Та отвела его к Старьевщице, где он увидел умирающую женщину, рассказавшую ему нечто такое, о чем он не мог сказать вслух.
– Что ж, – сказал Калтон, выслушав это признание, – ты бы мог сильно облегчить нам дело, если бы признался в этом раньше, при этом сохранив свой секрет. Если бы ты так и сделал, мы бы могли застать Сал Роулинз, прежде чем она покинула Мельбурн, но теперь одному богу известно, найдем мы ее или нет.
Брайан не ответил: казалось, что он едва ли думает о том, что говорит ему адвокат, но в тот момент, когда Калтон собрался уходить, он спросил:
– Как Мадж?
– А сам-то ты как думаешь? – не выдержал Дункан. – Она очень плоха, и все из-за беспокойства за тебя.
– Моя дорогая! Бедняжка! – закричал Фицджеральд внезапно, обхватив руками голову. – Я сделал это, только чтобы спасти тебя!
Калтон подошел к нему и положил руку на плечо.
– Мой дорогой друг, – мрачно произнес он, – доверие между адвокатом и клиентом должно быть таким же, как между священником и грешником. Ты должен рассказать мне свой секрет.
– Нет, – стоял на своем Брайан, – я никогда не повторю то, что та карга сказала мне. Я не сказал раньше, когда от этого зависела моя жизнь, поэтому едва ли расскажу сейчас, когда это ничего уже не изменит.
– Я никогда больше не спрошу тебя об этом, – сказал Калтон раздраженно, подходя к двери. – Что же касается обвинения в убийстве, то если я смогу найти ту девчонку, ты в безопасности.
Когда адвокат вышел из тюрьмы, он направился в офис к Килсипу, чтобы узнать, есть ли новости о Сал Роулинз, но, как обычно, ничего нового не выяснилось.
– Точно бороться с самой судьбой, – грустно заметил он, уходя. – Его жизнь зависит от чистой случайности.
Суд был назначен на сентябрь, и, конечно, напряжение в Мельбурне нагнеталось с приближением этого срока. Можно представить, как велико было разочарование, когда выяснилось, что адвокат подсудимого попросил об отсрочке судебного процесса на основании того, что важный свидетель еще не найден.
