Книга: Музыкант-2
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Бразильцы бразильцами, а за пару дней до матча в моей квартире раздался звонок. Подняв трубку, я малость офигел, услышав сквозь легкие помехи голос Олдхэма.
— Хей, привет, Егор! Как дела?
— Эндрю?! Ты как… откуда… где нашел мой московский номер? — удивился я, автоматически переходя на английский.
— Ну ты же знаешь, какие у меня связи! — не смог удержаться от выпендрежа продюсер.
— Что-то случилось?
— Как тебе сказать… Ты говорил, что вернешься в Лондон в начале августа?
— Ну да, у нас стартует подготовка к сезону, а первая игра 21 августа с "Бернли".
— А раньше не мог бы появиться?
— В принципе могу, после товарищеского матча с бразильцами 4 июля следующую игру сборная проведет с югославами 4 сентября, тоже товарищеская игра. Правда, не факт, что меня вызовут…
— Вот, после 4 июля у тебя есть какие-то дела в Москве?
— Хотел с семьей побыть, с любимой девушкой, опять же, кое-какие музыкальные проекты… В Федерации футбола мне собирались покупать билет в Лондон на 12 августа.
— Егор, тут такие дела… Меня с телевидения, радио и владельцы клубов уже достали звонками. Все хотят тебя и твою группу. В клубах готовы предоставить любой день для живого выступления, на ТВ хотят сделать и запись, и интервью вашей группы в программе "Модная музыка" у Ллойда ди Хэмпртона. Диджеи с радио требуют у меня записи вашего альбома, потому что их слушатели уже извели своими требованиями поставить что-нибудь из "Sickle & hammer".
— Так я же говорил, что запись мы будем делать после моего возвращения из Москвы… Хотя, знаешь что, Эндрю… Наш концерт в "The Marquee" BBC писало с отдельной звуковой дорожкой? Правильно?
— Так и есть, — согласился Олдхэм, все еще не понимая, к чему я клоню.
— Можно же выпросить или купить у BBC эту аудиозапись, отдать тем же радиостанциям, пусть нарежут себе песен или даже полностью крутят наш концерт… И кстати, можно же даже диск выпустить под названием "Live in "The Marquee".
— Диск?.. О, это было бы что-то новенькое, концертный альбом — и в виниле. Хорошо, попробую поговорить с ребятами с телевидения. Но как все-таки насчет моей просьбы?
— Хм, Эндрю, я прикину, как тут решатся кое-какие мои дела, и если получится ускориться — попрошу приобрести мне билет на более раннюю дату.
На том и порешили. Не успел опустить трубку, как раздался звонок к дверь. На пороге со счастливым лицом стояла мама, держа в руках свежий номер журнала "Советский экран".
— Егорка, а тут про тебя написано! Центральный разворот.
И вручила его мне. Я тут же открыл журнал посередине, и впрямь — весь разворот был посвящен прошедшей с СССР премьере картины японского режиссера Нобуо Накагава "Профессионал" с крупными и не очень цветными фотографиями, включавшими в себя как кадры из фильма, так и портреты режиссера и мой.
"Невиданный случай — фильм японского режиссера Нобуо Накагава произвел небывалый фурор в мире и с триумфом захватил сердца и умы зрителей по всему миру, — писал некто Марат Власов. — Советских кинозрителей особо привлекает тот факт, что фильм снят… по оригинальной идее известного молодого футболиста Егора Мальцева. Талантливый спортсмен известен своими многочисленными песенными и музыкальными шедеврами, но теперь он покоряет и мир кинематографа. Тем более, что заглавная композиция "Путь ронина" мгновенно обрела всенародную известность как в нашей стране, так и за рубежом.
Сам режиссер, приезжая в Москву на премьерный показ картины, рассказал, как именно начался путь "Профессионала". С Егором Мальцевым он был знаком с 1963 года, когда московское "Динамо" проводило товарищеские матчи в Японии и уже тогда завязались их личные и профессиональные отношения. Мальцев подарил пару песен к одному из фильмов Накагавы. Во время токийской Олимпиады режиссер смог встретится с нашим спортсменом и там, за чашкой чая, Накагава в шутку поведал, что очень мало хороших идей, по которым можно снять фильм. И какого же было его удивление, когда Егор стал рассказывать ему сюжет фильма. Как потом поведал Нобуо Накагава, он сразу понял, что снимет этот фильм несмотря ни на что. А когда он услышал мелодию, то просто потерял сон.
Так о чем же фильм, получивший в советском и мировом прокате название "Профессионал"? Оригинальное название фильма "Ронин с тонкой кожей". В средневековой Японии слово "ронин" означало самурая, который не выполнил поручение своего сюзерена, либо не сумел уберечь его жизнь от врагов и считался лишившимся чести. Уже в самом оригинальном названии фильма кроется что-то щемящее и цепляющее, не говоря уже о самой "начинке". Молодой, энергичный красавец-актер, играющий главную роль полицейского под прикрытием Хирото Наруто (Юдзиро Исихара) отлично вписывается в сценах боя, слежки и погонь. Невольно создается ощущение соучастия и сопереживания Хирото. Ему невольно начинаешь сопереживать!
Игра главаря якудзы (японской преступной организации), которой руководит Катаока Масахиро (Нобору Андо) не должна удивлять, он сыграл буквально самого себя, выйдя из тюрьмы, где отсидел шесть лет как организатор убийства. Неприглядность методов работы якудзы, распущенность бандитов в личной жизни ярко проявляется в малолетней любовнице Масахиро Азэми (Рэйко Икэ) через которую главный герой в конце фильма смог подобраться к главарю якудзы.
Главным антагонистом Хирото становится его лучший друг и товарищ по службе инспектор Еси Ояма (Тосиро Мифунэ), который подал в отставку после осуждения Хирото для успокоения совести, и облегченно вздохнул, когда отставку отклонили. Он, как и главный герой, не может отступить, действуя по приказу. И это противостояние приказа по духу и приказа по форме буквально выворачивает их сердца, как и сердца зрителей, сопереживающих их схватке.
Весь фильм — это обвинительный приговор всей буржуазной гнусности, в которой нет ни капли достоинства и постоянства. Он должен убить Масахиро не для Японии или полиции — только для себя. Фактически, его поступок — самоубийственное преследование ради высокой воинской чести, и все его развлечения перед главным делом — это глоток сакэ и поцелуй девушки как ритуал перед полетом камикадзе. Поэтому роль Хирото Наруто как будто специально создана для Юдзиро Исихара. Его герой не колеблется, он все уже для себя решил, и любые переживания прячет под жизнерадостной улыбкой. В этой твердости герой верен себе до конца, не меняясь в лице даже в момент смертельной опасности. Умение бросаться острыми, меткими фразами и эффектно улыбаться — ни одна женщина не может устоять перед обаянием Хирото. И это отнюдь не смотрится сюжетной натяжкой, в чем огромная заслуга актера. Такого героя было бы не стыдно противопоставить целому миру компромисса и соглашательства. Врагов у Наруто много, да достойных мало — почитай, один Еси Ояма удостоился честного поединка по самурайским правилам.
Остальные не ровня ему — они чувствуют его силу духа и проигрывают заранее. Да и начальство не лучше. В ключевой, кульминационной сцене американский полковник и заместитель министра (фактически, оба — уже бывшие) не в состоянии решить судьбу человека, от которого их личная судьба уже не зависит, и придумывают иезуитскую формулировку "остановить", умывая руки. А уж дилетант Хадзимэ Хана знает, как остановить врага — особенно если не нужно смотреть ему в глаза. Под финальную мелодию Мальцева жанр боевика превращается в высокую остро-политическую трагедию стоика и мстителя одновременно, который вновь неприглядно и правдиво показывает нам изнанку капиталистического мира".
В конце рецензии сообщалось, что "Профессионал" собираются пустить даже в повторный прокат — случай доселе невиданный.
— Ну как, прочитал? — спросила тихо подкравшаяся сзади мама, пахнувшая готовкой и вытиравшая полотенцем руки. — У меня еще один экземпляр есть, хочу завтра девчонкам на работе показать.
— А Андрейку на кого оставила?
— Так он же у меня в ясли ходит… Вернее, я его отвожу. Сегодня у меня выходной, решила вот прийти сготовить, пока ты дома, а то Катька та еще повариха. Твой любимый борщ будет со сметаной.
А тем временем вся Москва жила ожиданием товарищеского матча нашей сборной с Бразилией. Надо сказать, что после недавней гражданской войны Бразилия стала довольно популярна в СССР, где до этого мало что знали об этой далекой экзотической стране. Справившись с проамериканским военным мятежом, президент Гуларт стал развивать связи с соцстранами, включая СССР. В январе 1965 года в Бразилиа по приглашению правительства этой страны прибыл Шелепин во главе целой делегации. Через месяц Гуларт пожаловал в Москву с ответным визитом. По итогам этих встреч был подписан ряд соглашений. СССР начал поставлять в Бразилию строительную и горнодобывающую технику, железнодорожные вагоны, тепловозы, грузовики… Советские геологи поехали в Бразилию искать полезные ископаемые, в первую очередь газ и нефть. Кроме того, было решено начать в Бразилии строительство нескольких ГЭС и одной АЭС, а также строить на архипелаге Сан-Паулу и острове Фернанду-ди-Норонья, расположенных практически на экваторе, советско-бразильский космический центр и пусковую площадку, с которой будут стартовать в космос советские ракеты. Я в будущем слышал о том, что пуски с экватора выгоднее, но многие, в том числе Лисенок, не особо понимали, зачем это понадобилось. Какая разница, откуда запускать ракеты?! Конец недоумению положил Главный Конструктор Сергей Павлович Королев, который, выступив в программе "Телевизионые новости", объяснил, что при запуске с экватора ракета тратит гораздо меньше топлива и, соответственно, может вывести в космос больше полезного груза.
Как бы там ни было, в ответ из Бразилии на советские прилавки мощным потоком хлынули говядина, всевозможные наименования рыб и других морепродуктов, невиданные тропические фрукты с овощами и другие дары бразильской земли, а также приготовленные из всего этого консервы, компоты, варенья, сладости и прочая вкуснятина. Андрейка был в восторге, Катьке и Ленке тоже понравилось, да и мама с Ильичом, вначале воспринявшие заморские диковины скептически, вскоре тоже их заценили. Также везли изделия из кожи — все мои женщины разжились сапожками, туфельками и всякой кожаной одежкой, да и Ильич переобулся — мебель и разные поделки из южноамериканских дерев, в том числе и ценных пород, красивые вещицы из самоцветных камней и много чего еще.
В СССР этим летом понаехало учиться много студентов из Бразилии. По словам Катьки, у них в институте, который она успешно закончила, абитуриентов тоже хватало. И учиться эти парни и девчонки собирались без дураков, понимая, что это их шанс выбраться из нищеты.
В кинотеатрах шел шикарный, снятый на цветную пленку документальный фильм Михаила Калатозова "Страна-континент", где показывались наиболее яркие картины Бразилии: знаменитая самба в Рио, красочные обряды поклонников Йеманжи и адептов других местных культов, а также многое другое.
По телевизору, в передаче "Клуб путешественников" тоже неоднократно показывали Бразилию и ее удивительную природу, а также довольно симпатичный и веселый, несмотря на бедность, народ…
Появилось много бразильской музыки как на радио, так и на пластинках и аудиозаписях.
Ну и конечно, все разговоры среди тех, кто хоть сколько-то интересовался футболом, были о предстоящей игре с бразильцами, заслуженно считавшимися самыми крутыми футболистами планеты, и о шансах нашей сборной в схватке с действующими чемпионами мира. Спорили до хрипоты, заключали пари…
Новоявленные артели воспользовались ажиотажем и выбросили на рынок майки, значки и разные другие изделия на тему предстоящей встречи. Их товар разлетался как горячие пирожки в морозную погоду.
Власти тоже не остались в стороне и, чтобы отлучить от будущей игры билетных спекулянтов, распространяли билеты на предприятиях, в учебных заведениях, в разного рода учреждениях и спортивных структурах по предварительной записи. Билетов, понятно, на всех не хватало и их разыгрывали в лотерею, предупредив, что против номера билета обязательно будет стоять имя счастливца и пройти на игру можно будет, только предъявив документы, так что любителям гешефтов лучше не беспокоиться.
Какую-то часть билетов распространили среди находившихся в СССР граждан Бразилии через их посольство и еще немного продали — весьма недешево — через торгпредства СССР в других странах, тамошним любителям футбола.
Ну а мы — футболисты сборной СССР — накануне игры со сборной Бразилии испытывали вполне объяснимое волнение. Еще бы, к нам пожаловали действующие чемпионы мира, в составе которого такие звезды, как Пеле, Гарринча, Жаирзиньо, Сантос…
Ажиотаж от предстоящей встречи, казалось, затмил те три официальных игры, что провела сборная. Тем более, что сама игра и результаты давали повод для сдержанного оптимизма.
1 июля самолет с чемпионами мира приземлился в Шереметьеве, бразильцы выглядели бодро и безмятежно. Прилет знаменитых футболистов тем же вечером показали в "Телевизионных новостях" — предшественнике программы "Время". На следующий день материалы появились в газетах, радио тоже подготовило свои репортажи из аэропорта. Первым из самолета появился глава делегации, вице-президент Бразильской конфедерации спорта Силвио Пашеку. За ним потянулись живые легенды: тренер Висенте Феола, доктор-психолог Хилтон Гослинг, золотые медалисты Беллини, Орландо, Джалма Сантос, Гарринча, Пеле… У журналистов глаза разбегались. Феола был краток, рассказал о цели поездки — выявить из 22 кандидатов самых достойных для участия в главном турнире четырехлетия.
Газетчики просто сходили с ума, правда, к Пеле подступиться было сложно. Оказавшись в плотном кольце "папарацци", присутствия духа не терял, отвечал пространно, дипломатично, дабы ненароком не обидеть хозяев. На вопрос, что думает о предстоящей встрече и удастся ли ему забить, ответил:
"О! Это не только от меня зависит. Если мне дадут возможность, готов забить два гола. Счет предсказать не возьмусь. Обычно я в таких случаях отвечаю: "Соперники забьют, сколько смогут, мы — сколько захотим".
Честно говоря, прочитав это, я чуть не выпал в осадок. Всегда считал, что эта фраза про бразильцев — что-то типа городского фольклора, который болельщики любят рассказывать. А здесь это, оказывается, прямая речь Пеле. Тем более он там дальше и про меня говорит.
"Для московской встречи надо сделать исключение. Нам предстоит встреча с очень сильной командой, ворота которые защищает Яшин — это просто непробиваемая стена. Кроме того, очень интересным выглядит игра Джорджа Мальцева. Когда я услышал, что он играет в Англии, то был очень удивлен и заинтересован".
Нет, ну приятно, что ни говори, читать такое про себя.
Так, а что там дальше беспокоит Пеле? Погода, не будет ли дождя? Мокрая погода и скользкий грунт нивелируют преимущество кудесников в технике, как это случилось в Стокгольме, где они пропустили единственный гол. Высокого гостя, ссылаясь на советские метеослужбы (нашли блин, на кого ссылаться), успокоили: если и покапает — незначительно, да и то утречком.
Как потом нам говорили, гуляли бразильцы по улицам и площадям столицы, сопровождаемые толпами граждан, увиденным восторгались. Пеле не уставал расписываться. Охотникам за автографами не отказывал, расписывался в блокнотах, на клочках бумаги, платках, денежных знаках… Его терпению поражались даже ходившие по пятам журналисты.
"В игре трудятся ноги и голова. Так надо же где-то дать нагрузку на руки", - объяснял бразилец.
Мы же сидели на базе и, откровенно говоря, не скучали. Затеянная перестройка игры казалось, грозила похерить и так с трудом налаженные связи в игре сборной.
Проводя тренировки, Морозов, не чинясь, частенько привлекал меня к разбору того или иного эпизода, при этом я то и дело удостаивался заинтересованных взглядов его помощников и ответственных футбольных чиновников, которые не пропускали почти ни одной нашей тренировки. По-видимому, реакция на игры сборной Шелепина и его окружения не прошла мимо профессиональных карьеристов, потому и внимание к нам было повышенное. Хорошо хоть не лезли с советами и рекомендациями.
Двухразовые тренировки и вечерние теоретические занятия, на которых на большой доске, специально для этого изготовленной, проводились "командно-футбольные игры", где мы, вооружившись каждый своей копией игрока, водили его по карте. Было интересно, тем более с каждой такой "игрой" мы стали все более понимать и заряжаться духом "тотального футбола".
Впрочем, я еще в первый раз предупредил Морозова, что для использования такой схемы нужна серьезная физическая подготовка футболистов. Тотальный футбол — это постоянное движение всех игроков, а не жевание соплей защитниками возле своей штрафной, когда твои товарищи впереди пытаются что-то организовать. И наоборот, при обороне своих ворот подключаются игроки средней линии поля и порой даже нападающие.
Неожиданным развлечением для нас стала тренировка бразильцев в Лужниках, открытая для прессы, тренеров и специалистов. Сборная явилась в полном составе, и нас сразу провели в подтрибунное помещение, где гости готовились к выходу на лужниковский газон. Эдсон Арантис ду Насименту — полное имя Пеле, которого я помнил уже пожилым человеком, довелось нам пересечься в 1997 году — он тогда рекламировал кофе под своей маркой. А сейчас намного моложе — а улыбка все та же.
Лев Яшин подарил своему старому знакомому сувенир — миниатюрный русский самовар. Там же, общаясь через переводчика, сказал Пеле, что не сможет выйти на поле из-за болезни. Не знаю как, но мне показалось, что знаменитый нападающий реально расстроился. Потом он увидел меня и что-то стал оживленно говорить, обращаясь к своей команде. Взгляды бразильцев, до этого делающих вид, что вокруг никого нет, немедленно скрестились на мне. Пеле подошел к кому-то из игроков, после чего они вдвоем подошли ко мне. Переводчик быстро начал переводить, тем более, что тишина в раздевалке воцарилась ну просто гробовая.
— Посмотри, Джелма, вот тот паренек против которого тебе предстоит играть. Его зовут Джордж, и он играет в Англии. Ребята идите сюда, — это он уже всей команде, — у русских тоже есть легионеры.
Игроки, заинтересовавшись подходили к нам и пожимали мне руку. Было немного неудобно, я снова чувствовал, как физически отдаляюсь от коллектива. Правда, Яшин все исправил, обратившись к Пеле со смехом.
— Боюсь, что ждет вас сюрприз, МММ вас научит играть, — и под заинтересованные взгляды бразильцев продолжил. — МММ — это Мальцев, Месхи и Метревели — наше нападение.
Бразильцы выходили на газон в распрекрасном расположении духа, футболисты балагурили, не зло, без обид подшучивали друг над другом. Рассредоточившись на поле, было на что посмотреть. Большую часть занятий, можно сказать, все оставшееся после обязательной разминки время, они работали с мячом. Техника высочайшая, движения мягкие, кошачьи, пластичные. Пасы на разные дистанции в ноги или на ход, разнообразные, в большинстве своем скрытые. Пасовали незаметным движением голеностопа, иногда с замахом или коротким щелчком. Ошибались редко. Били по цели из любых положений без подготовки, внезапно, в доли секунды. Прием мяча, движение тела и удар соединялись воедино. Демонстрировались каскады финтов, открывания, скрещивания… Все приемы выполнялись легко, непринужденно, весело, сопровождались шутками. Чувствовалось, что люди получают удовольствие.
В двухсторонке победила команда Пеле — 5:3. Мне это почему-то показалось символичным. Но, посмотрев на партнеров, я испытал непреодолимое желание выругаться. Там читалась такая восторженность, словно к маленьким детям заявился дед Мороз с мешком подарков.
С этим надо что-то делать. То же самое, вероятно, думал и Морозов, который на собрании команды выглядел крайне встревоженным.
— А что, ребята, не попробовать ли нам удивить бразильцев "тотальным футболом" от Егора? — и при этом искоса так бросил взгляд в мою сторону. — А заодно и искусственным офсайдом?
Я вытянул руку, как первоклассник.
— Давай, Егор, что ты там хотел нам сказать?
— Николай Петрович, я понимаю, что новые схемы логично апробировать в товарищеских матчах, но все же думаю, что пока рановато нам показывать наше секретное оружие. Вы же видели, что если с искусственным офсайдом мы более-менее разобрались, то тотальный футбол требует огромной выносливости, а многие наши игроки — не в обиду им будь сказано — в двухсторонках на половине поля не выдерживают даже двух усеченных таймов по тридцать минут. А тут надо бегать все девяносто. Да и к тому же хотелось бы придержать наши заготовки поближе к чемпионату мира, на который, уверен, мы попадем. Там бы тотальный футбол и искусственный офсайд стали нашими козырями, а отработать все схемы и взаимодействия можно в нескольких товарищеских матчах уже в следующем году.
В комнате повисло молчание, слышно было, как бьется о стекло жирная черная муха, безуспешно пытающаяся найти путь к свободе.
— Ну что, еще у кого-нибудь имеются соображения? — наконец нарушил молчание Морозов.
— Думаю, Егор прав, — сказал Воронин. — Не стоит раскрывать все карты раньше времени. До чемпионата мира почти год, за это время запись с игрой против бразильцев будут изучаться тренерами ведущих сборных планеты, и вполне вероятно, что они попробуют эти схемы у нас позаимствовать. Ложка, как говорится, дорога к обеду.
Народ одобрительно загудел, и тренеру сборной не оставалось ничего другого, как согласиться. Все-таки он не был столь авторитарен, как некоторые его коллеги.
И вот настал день игры! Вся страна застыла у телевизоров, радиоприемников и репродукторов. Прямая трансляция шла в 34 страны мира. Да еще невиданное для футбольной Москвы событие — десант бразильской торсиды в составе 1200 человек. Понятно, в большинстве своем состоящей из студентов. Им выделили места на трибуне аккурат за воротами сборной Бразилии в первом тайме. А наше фанатское движение подготовило необычную акцию: на одной из трибун растянули баннер
В раздевалке тихо. Мы слышим отдаленный гул трибун, но все внимание приковано к Морозову, который держит в руках толстую пачку писем и телеграмм.
— Это послания со всего Союза. Я не буду их зачитывать, просто скажу: выходите и покажите, как можно играть в футбол. Пусть бразильцы поймут, что они не учителя, прибывшие давать уроки неразумным школярам, а всего лишь очередная команда, попавшая на зубок сборной СССР.
В раздавшейся тишине стала отчетливо слышна веселая и зажигательная самба, раздающаяся из раздевалки бразильцев.
Мы выходили на поле с горящими глазами и желанием умереть на поле, а бразильцы с улыбками и шутками. Вижу аниматора в привычном костюме медведя и с майкой сборной СССР. Где-то там, среди заполнивших Восточную трибуну зрителей, Лисенок и Ильич. Мама дежурила, Катька со своим Пашкой куда-то в гости намыливалась, да и хорошо — я и два билета едва сумел достать.
Гимны стран, дикторы объявляют составы, каждое имя бразильского футболиста сопровождается овациями трибун. Впрочем, наши имена также сопровождаются аплодисментами, пусть и не такими громкими.
В это время по трибуне пополз огромный баннер с изображениями Пеле и Яшина и надписями на русском и португальском: "Футбол объединяет", чем вызвал ступор как игроков, так и зрителей. Корреспонденты, увидев такое чудо, ринулись тут же его снимать, комментаторы в кабинках, захлебываясь от восторга, вещали в эфир восторженные комментарии.
Свисток — и матч начался. Минут пять присматриваемся друг к другу, обмениваемся необременительными для оборонительных порядков атаками. Все-таки ощущается, что партнеры побаиваются столь грозного соперника. Бразильцы тоже почувствовали нашу нерешительность, распрямили плечи, подняли головы и завертели свою карусель. Заиграли свободно, раскрепощенно, с импровизацией. Они постепенно перехватывают инициативу, имели моменты для дальних ударов по воротам Банникова, но пытались организовать вход в нашу штрафную через короткий пас. Пока обходилось, но гол, что называется, назревал.
Пеле, легко обыграв троих опекунов, с острого угла поколебал внешнюю сторону сетки. А в следующей атаке на 23-й минуте Пеле, получив пас от Флавио, исполняет сольный номер. К нему бросаются двое наших, логичнее было вернуть мяч свободному партнеру, но он вопреки логике рванул вперед, обвел всех попавшихся на пути и пробил в угол. Гол! Трибуны гудят, непонятно от восхищения игрой бразильца или что пропустили.
А через три минуты наш защитник Жора Рябов все-таки сыграл в тотальный футбол.
Отпасовав Воронину, он помчался вперед, чем наверняка вызвал у бразильцев легкий ступор. Получив мяч на ход, он пасует его мне и снова бежит вперед. Опомнившиеся бразильские защитники вдвоем бросаются его перекрывать, а я смещаюсь в центр, где отдаю мяч Месхи. Тот, делая обманное движение, будто сейчас изобразит навес на правый фланг, где находится Рябов, делает передачу налево на Метревели, тот обыгрывает капитана бразильцев Беллини, вместо навеса делает передачу на меня, выбегающего из-за его спины. Я получаю мяч, смещаюсь в штрафную, "марсельской вертушкой" — он же финт Зидана — обыгрываю защитника, делаю передачу на Хусаинова, и тот лупит по катящемуся мячу. Гол! Трибуны просто взрываются от восторга и начинается громкое скандирование: С-С-С-Р, С-С-С-Р, С-С-С-Р…
Но на перерыв мы все же уходили, проигрывая в счете. Гарринча, который особо в первом тайме не выделялся, на последней минуте тайма неожиданно включил свою скорость, раскачал Шестернева, и мимо кинувшегося на него Банникова отпасовал на совершенно свободного Флавио. Тот закатил мяч уже в пустые ворота — 1:2.
В перерыве Морозов призвал нас играть более строго в обороне и чаще использовать фланги. Где-то я это уже слышал… Хотя предложение поменяться флангами с Метревели отдает свежестью. Заодно производит несколько замен. Банникова меняет Кавазашвили, Иванова — Банишевский, а Хусаинова — Логофет.
Начинается второй тайм, и я теперь угрожаю обороне бразильцев с левого фланга нашей атаки. Мой визави — Дежалма Перейра Диасдос Сантос, который от души лупит по ногам. Держась за ушиб, валюсь на газон, свисток судьи — штрафной. Причем довольно опасный, в паре метров от угла штрафной площади, и у нас есть хорошая домашняя заготовка. У мяча Воронин и Иванов, чуть сзади Месхи. Короткий разбег, пробегают Воронин, Иванов, набежавший Месхи элегантным черпачком перебрасывает стенку, где я, вывалившись крайним кирпичиком из этой самой стенки, технично принимаю мяч на ногу и оказываюсь практически один на один с Мангой. В моем распоряжении — доли секунды. Я уже спиной, затылком чувствую, как на меня летят сразу несколько игроков соперников. Может, и врежут по ногам, или толкнут, не исключено, что дело закончится пенальти, но я предпочитаю пробить аккурат между ног голкипера — 2:2. А нечего было их расставлять на ширину плеч, будто утреннюю гимнастику собрался делать.
102 тысячи зрителей сходят с ума, волна катится пуще прежнего, заставлял бразильских футболистов то и дело переключать внимание на ходящие ходуном трибуны. Мы-то уже привыкли, не первый раз такой перформанс наблюдаем. Вот и воспользовались минутной растерянностью соперника.
На 72-й минуте сместившийся влево Месхи на реактивной скорости проходит мимо защитника в штрафную площадь, где я нахожусь прямо перед воротами в окружении двух защитников. Получив мяч, я снова демонстрирую финт Зидана и бью в угол, пробивая через частокол ног защитников. Штанга! Твою же мать!.. Нет, это еще не все. Мяч отскакивает все к тому же Месхи, который от души лупит в дальний от себя угол. 3:2! Фантастика! Мы обыгрываем бразильцев!!!
Стадион, казалось, сейчас сойдет с ума. Диктор, объявляя автора забитого мяча, кричал так, словно у него сын родился. Не давая бразильцам прийти в себя, обрушиваем на их ворота непрерывные атаки. Видно, что физически бразильцы не очень свежи, сказывается возраст, но все же они пытаются организовать прессинг. Индивидуальному мастерству мы противопоставляем коллективный отбор и самоотверженность. Именно в этот момент на 87-й минуте Пеле на глазах у изумленной публики буквально из ничего создал шедевр. Овладев мячом возле центрального круга, он развил крейсерскую скорость, промчался мимо пытавшихся его остановить Воронина, затем Рябова, и продолжил путь к охраняемым Кавазашвили воротам в одиночестве. Сделал вид, что бьет левой, наш голкипер уже дернулся ловить мяч, но в какую-то долю секунды Пеле подправил круглого себе под правую и, словно рукой, кладет его под перекладину.
Теперь уже ликуют тысяча с небольшим бразильских болельщиков, а сколько их смотрят прямую трансляцию в самой Бразилии!
Последние минуты никто не хотел рисковать, даже несмотря на то, что статус матча товарищеский. Так и доигрываем, вполне удовлетворенные боевой ничьей как мы, так и наши оппоненты, до финального свистка шведа Леева.
Блин, как ноги-то гудят! Икроножные мышцы забиты молочной кислотой, да еще и защитники бразильцев лупили не дуром, тоже мне технари. Собираюсь рухнуть на газон, но в этот момент меня кто-то хлопает по плечу, я оборачиваюсь и вижу перед собой Пеле. Он снимает футболку и, демонстрируя очень неплохую мускулатуру, протягивает ее мне. Однако… Честно говоря, впервые в этом времени вижу подобный ритуал, тем более что каждая футболка у советских команд подотчетна. Но сейчас я, конечно же, не могу не стащить с себя свою и не вручить ее Пеле, обменявшись при этом рукопожатием. Краем глаза вижу, что остальные игроки тоже начинают меняться футболками, опять же с подачи бразильцев.
В нашей раздевалке не то что праздник, но настроение вполне бодрое. Да, обидно, упустили победу, но и ничья в матче с действующими чемпионами мира — вполне достойный результат. О чем нам и сообщает заскочивший в раздевалку Ряшенцев.
— А еще, — добавляет он, — по такому случаю товарищ Шелепин, лично сегодня присутствовавший на матче, устраивает в вашу честь торжественный прием.
— Да ладно, мы же не чемпионат мира выиграли, — хихикает Месхи, но тут же осекается под строгим взглядом председателя Федерации футбола СССР.
— Вообще-то прием не только в вашу честь, но и бразильцев. Их делегация согласилась задержаться в Москве еще на сутки. Так что завтра в 17 часов вечера чтобы все как штык были в здании Федерации футбола, оттуда едем автобусом в Кремль. И вас, Николай Петрович, это тоже касается, — это уже в сторону Морозова.
Фух, а у меня, если честно, на завтрашний вечер были другие планы. Придется менять, а то еще Шелепин, чего доброго, обидится, узнав, что я проигнорировал приглашение. А там и из сборной могут попереть. Так что идти придется. Ну ладно. Тусить — это у Лозового в крови, впрочем, и Мальцев к этому активно приобщается, так что вечерок можно потерпеть.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10