Книга: Музыкант-2
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Соперники по отбору достались удобоваримые. Это признавали все болельщики, газетчики, партнеры по команде. Вспоминая столь любимую иностранными тренерами сборной России европейскую табель о рангах, наши соперники располагались следующим образом… Датчане по итогам минувшего сезона 20-е (из 32 номинантов), Уэльс — 25-й, Греция — 28-я. То есть далеко позади нас.
Именно с греков мы и начали прогулку по широкой прямой, освещенной солнцем дороге, ведущей на туманные британские острова. Таково было шапкозакидательское убеждение многомиллионной болельщицкой массы. Наверняка разделяли его и журналисты со специалистами, однако вслух, по-видимому, из педагогических соображений, не выражали.
Греки прибыли в Союз не в лучшем состоянии и настроении — без трех ведущих игроков. А настроение подпортили им обитатели тех самых британских островов валлийцы, распотрошившие в родных стенах выскочку (к матчу с Уэльсом греки лидировали в нашей группе с двумя победами в двух матчах) — 4:1. Лидерство первый наш соперник сохранил, но шанс на выход из группы стал проблематичным. Ничья в Москве и победа дома вопрос о победителе мини-турнира оставляли открытым. За этим очком, не скрывал тренер Клеантис Маропулос, и пожаловали. О намерениях тренера красноречиво свидетельствовал состав — среди 22 футболистов 12 защитников и лишь четверо нападающих.
Для тренировок гостям выделили арену стадиона им. Ленина. Реакция их немало удивила советских журналистов, не понаслышке знавших о состоянии отечественных дорог и футбольных полей.
"Нам еще не приходилось играть на таком прекрасном поле", - восторгались футболисты.
Хе, это они еще поля 21 века не видели! А вот мне довелось пройтись как-то по "Камп Ноу". Это реально ковер, мягкий, пружинящий ковер изумрудного цвета. В Лужниках сейчас газон неплохой, но по мне, все равно не идеальный.
Мы жили в подмосковном спецсанатории "Озеры", принадлежавшем ЦК, а на тренировки из-за отсутствия элементарных условий в "Озерах" приходилось ездить в Лужники. Как ни удивительно, своей базы сборная СССР и тогда не имела. Что касается предстартовых волнений, то Морозов, вживую наблюдавший за матчами греков с Данией и Уэльсом, был, напротив, спокоен.
"Играют жестко, смело. Защита в основном разрушает, вперед не идет", - поведал он корреспонденту "Труда" накануне игры.
Погоду синоптики обещали футбольную, больше московскую, нежели средиземноморскую: 10–11 градусов тепла, переменную облачность без осадков, ветер западный, слабый.
Итак, 23 мая, Центральный стадион им. В.И. Ленина, мой первый официальный матч за сборную. Мечтал я, что на острие атаки у нас будет играть Стрельцов, но он, хоть и попал в список сборной, на поле сегодня не вышел. Впрочем, не исключено, что его время еще настанет.
Судья из Финляндии Бейар дает свисток, и 76 000 зрителей гонят советскую команду вперед. Партийные руководители страны во главе с Шелепиным, решившие почтить матч своим присутствием, также не остаются безучастными зрителями. Что они там кричат, я, понятно, не слышу, но вижу, как то один, то второй подскакивают и потрясают кулаками. Это хорошо, когда власть любит спорт, а тем более спорт? 1. Когда ощущается поддержка на государственном уровне, когда лидер страны не на словах, а на деле поддерживает национальную команду — это же совсем другое дело! Правда, тут еще нужно уметь и палку не перегнуть в порыве эмоций, вон при кукурузере чуть что — тренеру голову с плеч. Хорошо хоть фигурально.
В первом тайме наше преимущество было весьма ощутимым, но реальных моментов из-за вакуума в середине поля, разрыва между полузащитой и атакой, создали немного. Опять-таки, как потом посчитали обозреватели, по вине старшего тренера, продолжавшего упорствовать: против команды, изначально настроенной на оборону, он вновь не определил место Воронина, дав ему полную свободу на поле.
Отношение к роли Воронина в команде выразил обозреватель еженедельника "Футбол" Виктор Дубинин: "Нужен ли сборной блуждающий стоппер, каким был на этот раз Воронин?.. При таком положении ни обороне, ни нападению стопроцентная отдача невозможна. В умении предвидеть ход игры, в точности развития атаки второго такого полузащитника, как Воронин, у нас я не знаю. Эти его качества всего нужнее сейчас нападению сборной".
Как бы там ни было, а уже на 16-й минуте мы открываем счет. Я прошел по флангу, обыграв по очереди двух футболистов, отпасовал на набегающего Хусаинова, а тот пропустил мяч прямо под удар Бори Казакова. Есть, мы выходим вперед!
Во время перерыва Воронин получил четкую тренерскую установку и активно занялся своей обычной работой. Он включил в дело фланги, то есть Месхи и меня. Заработала связка тбилисца с Хусаиновым и мною. Игра сразу преобразилась.
"Мальцев попадал под надзор чаще всего двух защитников, так как один никак не мог приноровиться к манере игры нашего крайнего, — писал Дубинин. — Егор уводил своих сторожей с фланга, освобождая большой свободный коридор Хусаинову… Розыгрыш мяча на средней дистанции Хусаинова с Месхи и Мальцевым внесли сумятицу в оборону гостей".
За 19 минут до конца греки, которые после перерыва на 60-й минуте все же отыграли гол, были близки к своей заветной мечте. Но наша троица, умело руководимая вырвавшимся из оборонительного плена Ворониным, внесла коренной перелом в ход встречи. В течение 12-ти минут сначала я, признанный потом лучшим игроком матча, а затем и Хусаинов забили еще по мячу. Победа — 3:1!
"Хорошая победа, но не все в ней гладко", - заключил Виктор Дубинин.
Тренером он остался доволен. Выделил Воронина, а также игру крайних защитников и вратаря. Не заслужил упреков и Альберт Шестернев. Он господствовал в своей штрафной, подчищал ошибки неуверенно игравшего Банникова, однажды выручил его и команду, выбив головой мяч из оставленных вратарем на произвол судьбы ворот. А наибольшая похвала досталось вашему покорному слуге.
"Защита соперника, словно загипнотизированная, не успевает за нашим молодым форвардом, дрожит, прогибается и допускает ошибки, хотя оснований для нервозности у игроков оборонной линии, пожалуй, не было. Мальцев очень сильно прибавил в индивидуальной технике, становясь одним из сильнейших правых нападающих Европы".
Приятно, черт возьми, читать такое в свой адрес!
Дали свои послематчевые комментарии и советские футболисты.
Валерий Воронин отметил, что когда дело доходило до обороны, то тактических просчетов наши футболисты допустили немало.
"Критика в адрес защиты вполне закономерна", - подытожил Альберт Шестернев.
Но все хорошо, что хорошо кончается, а в данном случае — начинается. Первые два очка получены, болевые точки в игре с несильным соперником обнаружены. А после матча нас ожидал сюрприз. Оказалось, что операторы "Союзспортфильма" Сидоренко и Баньщиков засняли матч СССР — Греция в полном объеме. Команда не раз просматривала его в цэковском санатории перед встречей с валлийцами, которая состоялась всего неделю спустя после встречи с греками.
Очень приятно, что Морозов выделил мою игру особо и фактически за неделю зарезервировал для меня место в составе. Но большим вопросом для меня оставалась реакция некоторых игроков. Кто-то отворачивался, кое у кого на лице появлялись двусмысленные ухмылки, которые мне очень не понравились. Грузины Месхи и Метревели и вовсе рассматривали меня так, словно видели впервые. Вроде мы одна команда. Но все же ощущался какой-то водораздел между мною и некоторыми футболистами.
После собрания я догнал Морозова и попросил о разговоре, который чуть позже состоялся в тренерской.
— Николай Петрович, что происходит?
— В смысле?
— Я о странном отношении ко мне со стороны товарищей по команде.
— А-а, вон ты о чем… Ну так а что ты хотел, Егор! Или думаешь, что единственного тебя приглашали в иностранные клубы? Нет, не только тебя, но всем отказывали. А тут практически пацан — и сразу в Англию.
Вот тебе раз! Вон где, оказывается, собака порылась! Конечно, я знал, что мой отъезд не все восприняли с восторгом, но чтобы вот так… А тренер, немного понизив голос, продолжил.
— Егор, к тебе лично претензий ни у кого нет. Тот уровень игры, что ты выдаешь — просто потрясающий. Я, если ты не знаешь, настоял на включении в контракт с "Челси" пункта о вызове в сборную.
Здесь я понятливо кивнул ему в ответ, мол, в курсе.
— Егор, ходят слухи…
Та-а-к, внутренне напрягся я, что еще за слухи? Мое воображение тут же начало рисовать самые разные картины, одна страшнее другой. Однако то, что я услышал, едва не заставило меня свалиться со стула.
— Говорят, что ты внебрачный сын Шелепина, — чуть ли не шепотом выдал Морозов. — Поводом, по-видимому, послужило награждение тебя значком Заслуженного мастера спорта… Нет, по самому званию вопросов нет, победитель Олимпиады — куда уж выше?!
Есть куда, подумал я, во всех видах спорта Олимпиада на первом месте, и только футбол стоит особняком. Выиграть на чемпионате мира куда престижнее, нежели на Олимпийских Играх. А, ну да, шахматы вроде тоже… особняком. Но я их и за спорт не считал, скорее какая-то математика.
— Так вот, — продолжал тренер, — руководители государства и раньше награждали спортсменов, но народ у нас догадливый, тут же связал воедино эпизоды, когда тебя демонстративно увели побеседовать Шелепин и Тикунов, а через несколько недель ты оказался в Англии. Я-то, конечно, в эту ерунду не верю, но некоторые решили, что Шелепин — твой настоящий отец, благодаря которому ты оказался за границей.
Блин, и смех и грех! Не сдержавшись, я криво ухмыльнулся.
— Да уж, самому смешно такое слышать. Да будь я внебрачным сыном Шелепина…
Хотя что бы я тогда сделал? Не знаю, так же и играл бы в футбол, сочинял музыку, может, только жил бы в лучших условиях, а не в коммуналке. Да и то в итоге перебрался в нормальную квартиру, правда, заслуженную честно выступлениями за "Динамо".
— Ладно, Николай Петрович, все это лирника, а я еще хотел кое о чем с вами посоветоваться. Это касается футбола, а не внебрачных связей Александра Николаевича, ежели таковые имели место быть.
— Ну-ка, что у тебя там припасено?..
Тут-то я и выложил ему свои задумки по поводу внедрения в игру сборной тотального футбола. Если в моей реальности голландцы благодаря этой тактической схеме удивили весь футбольный мир, то почему бы не проделать того же и советской сборной?
Понятно, что корни "тотального футбола" уходят далеко в историю, но по-настоящему его внедрил голландский тренер Ринус Михелс.
— На самом деле в этой тактике нет ничего сложного, — чиркая карандашом по листу бумаги, рассказывал я. — Сейчас тренеры используют разные схемы с пятью нападающими, с четырьмя защитниками, с пятью полузащитниками, с одним форвардом… Они экспериментируют с расстановкой футболистов на поле, вгоняя их в жесткие рамки, тасуя защиту, полузащиту и нападение, пытаясь добиться преимущества в какой-либо из линий. Смысл же "тотального футбола" заключался в том, что все футболисты на поле находятся в постоянном движении. То есть передвигаются между линиями. Защитник может запросто оказаться на месте полузащитника или даже побежать в нападение.
— Ты это серьезно? — глядел на меня округлившимися глазами Морозов.
— Серьезнее некуда, Николай Петрович.
— Но ведь если защитник убежит вперед, то его позиция останется незащищенной.
— Так в том и состоит смысл "тотального футбола", чтобы игроки друг с другом на поле взаимодействовали. Например, убежал защитник в линию полузащиты, а на его место опустился полузащитник. Если защитник вообще умчался к чужим воротам, то на освободившееся место в полузащите опускается нападающий. Это как сообщающиеся сосуды с жидкостью.
Морозов глядел на расчерченный карандашом листочек бумаги, и я буквально слышал, как в его голове крутятся шестеренки.
— Егор, мне нужно будет переварить услышанное, — наконец выдавил он из себя.
— Переваривайте, Бога ради! Но пока вы меня не выгнали, хотел вам подкинуть еще одну идейку. Называется она — искусственный офсайд…
В общем, уже на следующей тренировке наставник сборной решил в двухсторонке поэкспериментировать. Причем сразу предложил сыграть в тотальный футбол, а защитникам дополнительно отработать искусственный офсайд. Игроки, услышав поставленную перед ними задачу, поначалу округлили глаза, как и Николай Петрович накануне. Но к концу тренировки народ более-менее разобрался в революционных тактических схемах, у парней загорелись глаза.
И честно говоря, я и сам не ожидал, что по окончании тренировки Морозов представит меня как автора этих "новаторских" идей. Но добавил, что пока будем придерживаться старых схем, а новые начнем внедрять постепенно.
— Егор, это правда? Ты сам все это придумал? — спросил меня в раздевалке Воронин.
— Да вот… озарило как-то, — скромно пожал я плечами, по которым меня начали тут же одобрительно похлопывать. — И кстати, я не внебрачный сын Шелепина.
Улыбки, переходящие в дружный смех. Так вот и растаял последний лед недоверия между мною и партнерами по сборной.
Дома за эти дни побывать не удалось. Что и неудивительно, отборочный турнир — дело серьезное, и нет времени на посторонние вещи, когда нужно полностью сосредоточиться на игре. Поэтому только остается скучать по родным и Лисенку, которая видит меня только с трибуны стадиона, куда я достаю билеты для нее и Ильича. И вспоминать тот чудесный вечер, когда мы с ней на три часа остались наедине. Вот тогда я оторвался за все полгода, без оглядки на Хелен, тем более что из той блудливой ночи я ничего не запомнил, кроме простыни с парой пятнышек бурого цвета.
Впрочем, даже на базе я время не терял. Удалось раздобыть у завхоза гитару, и вечерами для товарищей по сборной я устраивал концерты. Собирались и футболисты, и тренеры, и обслуживающий, так сказать, персонал. При этом я надрывался не в одиночку, увлеченные моим примером, некоторые тоже брали инструмент в руки и выдавали на гора что-нибудь из народного или бардовского репертуара. Так что с культурной частью дело более-менее обстояло неплохо.
Но находил я время и для "сочинения" новых вещей. Набросал целый альбом песен "Апогею", которые собирался передать ребятам перед игрой с Уэльсом. Удалось даже записать на взятом напрокат магнитофоне эти вещи под простую акустическую гитару — чтобы парни поняли, как в общем должна звучать вещь. За текстами, нотами и бобиной приехал Миха, на вид несколько заматеревший. Обнялись после долгой разлуки, я похвалил его и музыкантов "Апогея" за самостоятельный альбом, который мне удалось послушать перед отъездом, отметив высокий, как принято говорить, профессионализм. Миха в свою очередь предложил где-нибудь отметить встречу, но я сослался на режим.
— Заметят — сразу из сборной попрут, — сказал я. — Так что отметим, но попозже.
— Кстати, у нас в прокат вышел новый японский фильм "Профессионал", мы с девушкой ходили, и я удивился, когда увидел в титрах, что он снят по твоей идее и в нем используется твоя же музыка.
— Серьезно? Значит, снял все-таки… И обещание сдержал, указал мою фамилию, молодец.
— Это ты про кого?
— Да про режиссера, Нобуо Накагава, который этот фильм снимал. Мы с ним познакомились во время японского турне "Динамо", потом на Олимпиаду я приехал со сборной, снова пересеклись. Я уж думал, что он мою идею похерит, ан нет, воплотил. Приличный хоть фильм?
— Отличный! Я потом еще два раза без своей Ритки ходил. На него вообще было билетов не достать. Жаль, что в прокате картины уже нет, а то бы мог сам убедиться.
— Да уж, может, когда-нибудь и посмотрю… А вы, Миха, пока попробуйте с ребятами поработать с материалом, который записан на пленке. У нас после матча с Уэльсом будет почти месячный перерыв, тренеры обещают на три недели отпустить нас по клубам и домам, как-никак чемпионат страны в разгаре. А у нас в Англии пауза до конца августа, буду просто отдыхать. Так что поторчу у вас на базе, посмотрю, как вы репетируете, помогу советами. Вы все там же обитаете, в парке Горького? Ну и отлично, дорогу я помню, созвонимся.
Накануне игры с Уэльсом нас посетил Ряшенцев. Напутствовал, пожелал успеха, не уронить знамя советского футбола… В общем, все, как полагается.
Сборная Уэльса явилась к нам без шести игроков основы. Тренер Дэвид Боуэн сетовал газетчикам на трудные переговоры с английскими клубами, неохотно отпускавшими валлийцев, на короткие двух-трехдневные сборы. Но на сей раз сказал, что повезло: в связи с окончанием чемпионата Англии готовились пять дней. Шансы своей команды расценил не так уж и низко — три к семи и обещал показать атакующий футбол, причем, забегая вперед, слово свое сдержал.
Морозов под влиянием побед, а может быть, после просмотра матча с греками, сделал небольшие перестановки: окончательно вернул Воронина в полузащиту, вторым стоппером рядом с Шестерневым поставил хорошо мне знакомого Георгия Рябова, высокорослого динамовского защитника, хорошо игравшего головой. Дикарева заменил Пономаревым. Остальные игроки остались в неприкосновенности.
Начало матча началось с праздничного объявления. Диктор по стадиону объявил: "Сегодня Славе Метревели исполнилось 29 лет". Команда пообещала имениннику победу, а я себя сдерживал как мог, порываясь рассказать анекдот про тренера и галстук. 30 мая 86 тысяч болельщиков, собравшиеся на Центральном стадионе им. Ленина, ждали только победу. Как и вся страна, прильнувшая где к телеэкранам, а где к радиоточкам.
И сборная не подвела! На 11-й минуте вынос мяча из своей штрафной Рябова, я подхватил мяч у центрального круга, приблизившись к штрафной, сыграл с Хусаиновым в стеночку и, не сближаясь с голкипером, поразил левый от него угол ворот. На 39-й минуте Иванов в суматохе штрафной вынудил капитулировать Миллингтона во второй раз. В перерыве тренер дал указания играть строже в обороне и тщательней подходить к реализации имеющихся моментов.
Вскоре после перерыва очередной мой проход по правой бровке, где я оставил не у дел своего сторожа Грина и его ассистента, завершился третьим голом. К фланговому прострелу устремилась группа наших игроков во главе с Ивановым, но шустрее оказался Грехэм Уильямс. И "удачливее". Мяч после соприкосновения с ногой защитника не спеша пересек линию ворот — 3:0.
Если в первом тайме Уэльс ограничивался контратаками, правда, довольно острыми, то, пропустив третий гол, перешел к классическому британскому футболу. Если я и был к нему готов, то большинство игроков сборной уже изрядно расслабились. И когда Дэвис головой послал мяч в ворота мимо оцепеневшего Банникова, стало немного тревожно. А тут еще внезапно зарядил дождь, создавший нашему сопернику привычные, прямо-таки домашние условия, воодушевил его на массированные атаки. Вконец растерялся Банников, после очередного навеса он выпустил мяч из рук, но набежавший Олчерч простил нашего кипера, пробив рядом со стойкой. А когда спустя пару минут Банников потерял ворота, Данилов вынес мяч с самой ленточки. Пронесло.
На последних минутах матча валлийцы совсем перестали возвращаться, буквально всей командой убегая вперед, и тут я показал, что не только британцы хорошо играют в дождь. Получив мяч в ноги благодаря обрезу атаки соперников, убежал на рандеву с Миллингтоном. С трудом сохраняя равновесие, делаю обманный финт, сам бросаюсь с мячом в другую сторону и вкатываю мячик в пустые ворота. 4:1 — вторая кряду победа еще на шаг приблизила сборную и меня к ставшими уже немного родным британским берегам.
В раздевалке тренер поздравил команду с успехом и уже вместе с ребятами — именинника, Славу Метревели. Подарили ему мяч с автографами игроков сборной, цветы, торт. И запить было чем. Я не выделялся, пригубил хорошее грузинское вино.
Многие журналисты, освещавшие этот матч, обратили внимание на яркую игру правофлангового.
"Если бы партнеры рачительнее использовали многочисленные его передачи, исход встречи мог быть решен до перерыва. Мальцев провел игру безупречно. Он был вчера лучшим во время атак советской сборной", - писал Мартын Мержанов в "Правде" от 31 мая. Этому матчу в газете была посвящена целая полоса с моим крупным фото сверху.
Отметил мою игру и обозреватель ведущего французского спортивного издания "L"Équipe", которого каким-то ветром занесло на стадион. Газету мне показал Миха уже спустя пару недель, когда мы с ним пересеклись на их репетиционной базе. С французским я не очень дружил, но все же понял, что много автор статьи слышал об игре футболиста сборной СССР и лондонского "Челси", и вот теперь удостоился чести "видеть это волшебство воочию".
Корреспондент "Труда" Юрий Ваньят тоже был впечатлен моей игрой:
"Особенно виртуозно действовал Мальцев (он вместе с Хусаиновым являлся украшением матча), который как нож сквозь масло проходил оборонительные порядки массивных британцев. Но промахи Иванова помешали выиграть крупно".
Как руководство сборной и обещало, нас распустили на три недели, чтобы собраться затем снова на пару дней в преддверии запланированной на 27 июня встречи с Данией. У всех ребят, кроме меня, были игры в составе своих клубов в чемпионате СССР. Где, кстати, лидировало московское "Торпедо", а Стрельцов забивал чуть ли не в каждой игре. Ну а у меня — законный отпуск, который я решил провести с пользой. Нет, о поддержании формы я не забывал, благо что мне предоставили возможность тренироваться с дублерами "Динамо". Но и о данном самому себе обещании заняться музыкой помнил. Так что помимо нескольких визитов на базу "Апогея", я телефонным звонком напомнил о себе семейству Завьяловых. Трубку взяла сама Адель, она же Ольга.
— Егор! Как же я рада снова тебя слышать! Улетел в Англию и пропал — ни слуху ни духу!..
В общем, мило так побеседовали. Узнал, что Адель так и продолжает гастролировать по стране, записала еще пару песен — одну ей сочинили Пахмутова и Добронравов, а вторую — молодой композитор Давид Тухманов на стихи Николая Рубцова. Но от моего предложения порадовать ее подборкой потенциальных шлягеров пришла в восторг.
— Когда мы можем встретиться? — спросил я ее. — В принципе я почти три недели свободен, можешь хоть завтра подъехать ко мне домой.
— Отлично, обязательно буду! В одиннадцать часов устроит?
— Нормально, давай, маме с папой привет. Завтра в одиннадцать жду.
Все-таки легко "сочинять", когда ты эту вещь уже где-то и в чем-то исполнении слышал. Для Адель я подготовил с десяток композиций: "Лесной олень", "Не смотри ты по сторонам", "Этот мир придуман не нами", "Спектакль окончен", "Верю я" и "Старый отель" из репертуара раннего "Браво" с Агузаровой…
— Егор, а ничего, что тут в начале упоминается смятая постель и одевание в темноте? — насторожилась Адель, когда мы стали репетировать "Спектакль окончен".
— Действительно, могут и не понять… некоторые официальные лица, — почесал я свою юношескую недельную небритость в виде нескольких клочков растительности на лице. — Ладно, тогда напишем так: "Я хочу запомнить тепло твоих рук, я не хочу слышать этой двери стук".
Песню "Эхо любви", которую блистательно исполняли Герман и Лещенко, предложил Адель спеть дуэтом с молодым Кобзоном. Для этого пришлось еще вызванивать Иосифа, который сумел подскочить через день, причем спелись они достаточно быстро.
— Рассказывай, как там в Англии? — спросил Кобзон, когда мы прогнали песню в очередной раз и я выразил удовлетворение услышанным.
— Да как… Играю, и на поле, и музыку. С "Челси" чемпионами стали, я на радостях гимн сочинил, мы его записали всей командой. А мне за это боссы клуба машину подарили, кабриолет…
— Какая машина? Что за марка?
- "Austin-Healey Sprite Mk II". Двигатель объемом 1098 см³ и мощностью 56 л. с, стоит тысячу фунтов стерлингов… Думал, за месяц права получу, а тут вот в сборную вызвали, так что пришлось еще на три месяца вперед аренду парковочного места оплачивать. Так вот, о музыке… Сколотил я в Лондоне свою группу, назвал ее "Sickle & hammer" — по-русски "Серп и молот". Успели пока один концерт сыграть, нас телевидение снимало…
— Да ты что, серьезно?!
— Ну да, наш продюсер договорился. Он, кстати, продюсирует еще и "The Rolling Stones", слышал такую группу? Вот и за нас решил взяться, а на телевидении у него знакомые. Я еще успел перед отлетом наш концерт посмотреть по телику, ничего так, симпатично получилось.
— А "The Beatles" вживую видел?
— Пока нет, надо бы сходить на их выступление, когда в Англию вернусь. Зато для "роллингов" сочинил пару песен, они сейчас лидируют во всяческих чартах и хит-парадах.
— Да-а, я смотрю, ты там времени не терял, даже завидно немного. Хотя и мы тут тоже не лаптем щи хлебаем, да, Адель? А песня для дуэта симпатичная, музыка весьма проникновенная, и слова душевные, думаю, она найдет отклик у слушателя.
На десерт я припас для Адель англоязычную "Sweet Dreams" от группы "Eurythmics". Ввиду отсутствия синтезатора, который современные изобретатели все никак не доведут до ума, подумал, что выручит секция духовых. А пока порепетировать можно и под фортепиано.
Оставалось еще заскочить в ВУОАП, зарегистрировать песни, где, к моему удивлению, Нетребко уже не работал. Вернее, как я узнал от его напарника, отправился на повышение, что, впрочем, не стало серьезным препятствием к регистрации новых произведений.
Так что 27 июня на поле Центрального стадиона им. Ленина я выходил с легким сердцем. Перерыв использован по максимуму, все сестрам, как говорится, раздал по серьгам. Адель уже приступила к записи нового альбома, группа "Апогей" планировала заняться тем же самым через две недели, когда из отпусков вернутся двое ее музыкантов, уехавшие со своими семьями в один и тот же сочинский санаторий. А мне оставалось вновь сосредоточиться на футболе.
Матч с датчанами стал для нас легкой прогулкой. После неудачно проведенной прошлой игры Банников уступил место в воротах Кавазашвили. Анзор отыграл на "ноль", а мы, в свою очередь, отгрузили скандинавам семь безответных мячей, на этот раз я ограничился одним и заработанным на мне пенальти. После трех игр мы шли в лидерах группы, и с нетерпением, как и вся страна, ожидали товарищеского матча с бразильцами, которых 4 июля выведет на поле в Лужниках легендарный Пеле.
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9