Глава 9
– Стас, – назвался гладко выбритый молодой человек с уставшими глазами и протянул руку.
Он был одет в мешковатые бриджи и футболку, не отличающие его от рядового обитателя курортного городка.
– Проходите, располагайтесь, будьте как дома. – Парень подавил зевоту и виновато улыбнулся, глядя, как спецназовцы расползаются по мансарде.
Жилин и Балабанюк остались внизу, Капралов – в машине. Бродить гуськом по территории, облюбованной диверсантами, было, мягко говоря, неумно.
– Вадим, – представился майор. – Давно не спали, Стас?
– Угу, – буркнул молодой сотрудник ФСБ. – Сутки почти.
«Но побриться время нашлось, – отметил Вадим. – Ох уж эта интеллигенция».
– Чья хата?
– Мужика одного, – уклончиво отозвался чекист. – Не болтун. Корки увидел, мне даже объяснять ничего не пришлось, собрал вещички и свалил к родне в Белогорск. Дубарь видел, как он уезжал, считает, что дом пустой. Поэтому старайтесь не показывать, что здесь кто-то есть.
Наблюдательный пост располагался у окна, вытянутого по горизонтали и покрытого поляризационной пленкой. Модное поветрие – все хотят видеть, что происходит снаружи, но никто не хочет, чтобы разглядывали его. Вадим в такие стекла не очень верил. При большом желании тебя можно засечь и за ними.
Сидели на стульях в полутора метрах от окна. Похоже, Цвигун был сибаритом – от работы не бегал, но обустраивал ее со всеми удобствами.
– Присаживайтесь, Вадим. – Он подтащил еще один стул. – Можете курить, вот пепельница.
Поселок Чебатырь был застроен добротными домами, не имеющими архитектурных излишеств, но вместительными. Хозяева ставили их хаотично, кто во что горазд. Участки окружали высокие заборы. Сливы, персики, грецкие орехи создавали дополнительные помехи любопытным.
Улицу Радужную устилал приличный асфальт. Дом напротив недавно был облицован сайдингом, забор подкрашен. С высоты мансарды открывалась часть двора, мягко говоря, весьма незначительная, фрагмент навеса с капотом серебристой «Шевроле Нивы», половина крыльца.
На заднем плане сараи, дерево с мощными ветвями и пышной листвой. Перед ним участок обрывался. Там громоздились камни, тянулась решетчатая ограда выше человеческого роста.
В поле зрения Вадима нарисовался мужчина. Он спустился с крыльца, держа какой-то чемоданчик. Рослый, спортивно сложенный, с офицерской выправкой. У него было вытянутое скуластое лицо.
Хозяин дома на ходу говорил по телефону, зашел за капот машины и пропал из вида.
«А вдруг это не он? – терзала майора предательская мысль. – Нормальный мужик, что в нем необычного? У каждого человека свои странности и секреты. Для этого незачем быть иностранным агентом».
– Это и есть господин Дубарь, – на всякий случай пояснил Цвигун. – Пока он дома, но пойди пойми, чем занимается. С этой точки мало видно, но других нет. От моря не подобраться, сразу засечет. Собаку видите во дворе?
Там показался рослый дог, палевый, страшноватый, со свисающим языком. Он бесцельно слонялся по двору, выжидающе поглядывал на хозяина.
– С огорода зайти рискованно, согласен, – пробормотал Вадим. – Видите дерево вдали, за оградой. С него, полагаю, открывается неплохой вид.
– Нема дурных, – заявил Амбарцумян. – Разве что сорокой обернуться.
– Стас, ступайте домой и ложитесь спать, – сказал чекисту Вадим. – Не могу смотреть, как вы мучаетесь. Вы сделали свое дело лучше всех, начальство вас отметит обязательно. А забудет, напомним. Мы полностью в курсе, закончим без вас. Понадобитесь – свяжемся.
– Правда? – обрадовался Цвигун. – Хорошо. Честно говоря, я тупо падаю. Уже не соображаю, что происходит. Удачи, товарищи офицеры. Обращайтесь. Да, информация к сведению. У Дубаря есть привычка. В те дни, когда не работает, в пять вечера он ходит на пляж, который у набережной, и там купается, заплывает далеко в море. В сумерках возвращается домой или бродит по городу. Машину берет нечасто. Форму спортивную поддерживает, – проговорил смекалистый офицер и удалился.
Вадим позвонил Капралову и распорядился:
– Леха, сиди в машине. План окрестных улиц у тебя есть. Если фигурант куда-то намылится на колесах, поедешь за ним. Если пешком пойдет, то сами справимся.
После этого он позвонил Панькову, Истомину, Ждановичу, поставил их в известность о том, где находится. Майор выразил пожелание снять наблюдение, если таковое есть, а то у семи нянек дитя, как известно, без глаза. У него возникла странная мысль. Группа третий раз меняла дислокацию, а воз и ныне там!
– Вы же у нас теперь без постоянного места жительства, вот и оборудуйте по адресу базу. Хозяина все равно нет. Еще об одном ты должен знать, майор, – сказал Истомин. – Работает специальная радиотехническая группа УФСБ по Крыму. Командир – майор Сафронов Борис Сергеевич. Проникнуть в дом не можем – спугнем. В ход пущены микрофоны направленного действия. Штуки не ахти, разговоры в помещениях прослушать проблематично, но наличие посторонних они выявят. У парней «Газель» с аппаратурой, сидят в квартале от вашего джипа на улице Рассветной. Фигурант один дома. Бродит из комнаты в комнату, кашляет, что-то передвигает.
– Хорошо, я понял.
В эти технические штучки он тоже не очень верил. Если разведчик осторожен, то никогда себя не выдаст.
Спецназовцы смотрели в окно. Пару раз в зоне видимости мелькнула собака. Ей, похоже, нечем было заняться. Возник Дубарь, какой-то хмурый, задумчивый, встал посреди двора, погрузился в себя.
«Что находят в нем женщины? – подумал Вадим. – Да, спортивный, галантный, умеет ухаживать, наверняка знает толк в сексе, но такое неприятное лицо».
Фигурант поднял глаза. У Вадима возникло такое ощущение, что он смотрел прямо на него. Нет, невозможно, этот тип видел только солнце, отражающееся в стекле.
– Вот ведь козел какой, – протянул Рудницкий. – Смотрит так, что прямо царапает. Это наш клиент, командир, нутром чую.
«А если не наш? Тогда все пропало. Убьем на пустышку все оставшееся время, загоним себя в цейтнот, в итоге распишемся в собственном бессилии», – подумал Репнин.
День еще только начинался, на небе ни облачка. Конец июля, самая курортная пора в Крыму.
У дома под номером восемь остановилась черная машина представительского класса. Открылись ворота, повинуясь сигналу, поданному с пульта. Черный красавец въехал внутрь.
«Мы тоже „Ягуар“», – почему-то подумал Вадим.
Домик за забором тоже был неплох.
Видимо, по этой причине на обочине рядом с коттеджем красовался щит с рекламой предвыборной кампании. «Мы сделаем жизнь лучше!» – уверял всех текст над улыбчивой физиономией кандидата в народные избранники.
– Максим, а ты на «Ягуаре» когда-нибудь ездил? – прошептал Амбарцумян.
– Ну, да, ездил, – ответил Рудницкий. – Однажды. На капоте. Этот парень сдаваться не хотел, за руль прыгнул. Пришлось и мне…
– Хорошая машина?
– Да, удобная. Завидуешь, Гриша? – Рудницкий покосился на взгрустнувшего товарища.
– Находит иногда, – честно признался Амбарцумян. – Хочется иметь не только совесть.
– Ничего, скоро такие политики, как этот вот, сделают нашу жизнь лучше. Тогда и погуляем. – Вадим кивнул на плакат. – Каждому по «Ягуару», по трехуровневому коттеджу в Крыму.
– Так он свою жизнь улучшает, а не нашу, – заявил Амбарцумян. – Можно подумать, от этих выборов что-то зависит.
– Если бы от выборов что-то зависело, то нам не позволили бы в них участвовать, – пробормотал Рудницкий. – Это не я придумал, а Марк Твен.
Спецназовцы продолжали наблюдать за домом. В них крепла уверенность в том, что все это неправильно. Так можно сидеть до второго пришествия.
– И долго нам торчать на этой мансарде? – недовольно буркнул Амбарцумян.
– До упора, – огрызнулся Вадим.
– Это как? – не понял Гриша.
– Пока не упремся, – популярно объяснил Рудницкий и с иронией глянул на командира. – Куда нам спешить? Пока еще только суббота. Если диверсии намечены на День десантника, то у нас целая прорва времени, аж три дня. Можно покупаться сходить.
– Без подначек, пожалуйста! – осадил его Вадим.
За спиной заскрипела лестница. К товарищам поднялся Жилин в кричащей голубой футболке и шортах с бахромой. Образ курортника завершали массивные кроссовки с загнутыми языками. Парень без слов пристроил в уголке пакет, чем-то набитый, бутылку воды, с любопытством осмотрелся и собрался уходить.
– Что это? – спросил Вадим.
– Пирожки, – объяснил Жилин. – У бабушки купили через дорогу, за огородом. Бизнес у старушки – сама печет и продает в воротах. Что делать, тяжело местному населению. Задавил народ бесчеловечный оккупационный режим. Вот и крутятся люди, как уж могут. Да нормальные пирожки, не бойтесь. Правда, дерет с них бабка, как за пиццу в итальянском ресторане.
– Вы бы поменьше там шарахались, – бросил Вадим. – Не забывайте, где мы находимся. Всем сидеть и ждать указаний.
– Отличная футболка, Федя, – похвалил Амбарцумян.
Движение на улице Радужной не отличалось, мягко говоря, особой плотностью. Машины ездили в час по чайной ложке. На востоке поселок обрывался через квартал, дорога уходила в горы. На западе она тянулась через весь Чебатырь и переходила в Приморскую улицу Анкермана, первую линию с пляжами и набережной.
Расстояния здесь были небольшие. Весь поселок с запада на восток можно было пересечь за десять минут.
– Предчувствие, командир. Не могу избавиться, – поделился Рудницкий. – Все произойдет именно здесь. Не сидеть нам без дела. Ага, спасибо. – Он взял пирожок, поданный Григорием, стал сосредоточенно жевать, съел его и потянулся за следующим.
Остальные тоже приступили к трапезе. Пирожки с курагой и щавелем были не просто съедобные – вкусные.
У дома под номером десять все было тихо. Хозяин не появлялся.
– Давайте подумаем, – проговорил Рудницкий. – По умолчанию считаем, что перед нами агент. Группа диверсантов – четыре человека. Двое прибыли в Анкерман несколько дней назад. Дубарь убедил своих начальников в том, что лучшее место для терактов – здесь. Выиграл, так сказать, тендер. Возможно, они встречались, террористы приходили на хату. Но сейчас их там нет. Вторая подгруппа с Романовским и взрывчаткой прибыла вчера. К Дубарю они тоже не пошли, где-то затаились, сняли хату в поселке либо в городе. Связь они, конечно, поддерживают, вопросы решают. Почему такая конспирация, черт возьми? Интересно, прослушивает ли отдел Сафронова телефон Дубаря?
– Разумеется, прослушивает. Но зачем в наше время использовать свою СИМ-карту? Есть масса других вариантов. Дубарь и его гости шифруются, согласен. Вижу одно объяснение. Российским спецслужбам известно, что в Крыму замышляются теракты. Диверсанты в курсе того факта, что все лица, потенциально пригодные на роль агентов, могут находиться под колпаком. Ребята перестраховываются, но, думаю, свою работу они проводят. Черт, посадить бы наблюдателя на то дерево. – Рука оратора потянулась за последним пирожком и успела схватить его раньше Амбарцумяна.
– Увы, это невозможно, – заявил Рудницкий.
– За локоть себя укусить невозможно, – огрызнулся Вадим. – И трусы через голову надевать. Остальное все реально.
Он решился, вынул телефон, отыскал нужный номер. Какая только чушь в голову не лезет для реализации того, что в нее втемяшилось!
Абонент какое-то время не отвечал, потом бросил ворчливо:
– Чего?
– Приветствую, Семен, – бодро сказал Вадим. – Представляться не буду, ты уже понял.
– Чего? – повторил вороватый отрок. – Слушай, мужик, ты надо мной шефство надумал взять? Я тебе обещал, что больше не полезу в твою тачку?
– Ты обещал ни в какие тачки не лазить, – заявил Вадим. – Ладно, стоп, Семен, перезагрузка. Не вздумай отключаться, а то найду и высеку.
Подчиненные недоуменно переглянулись.
Амбарцумян покрутил пальцем у виска и пробубнил:
– С чем у него пирожки, интересно, были? Лично у меня со щавелем.
– Да здесь я, мужик. Чего надо-то?
– Есть возможность реабилитироваться перед государством, – с нажимом произнес Вадим. – Скажу тебе честно, мы спецназ, ловим плохих парней. Если не веришь, можем показать документы.
В телефоне что-то затрещало, загремело.
– Упал, – заявил Рудницкий.
Слышимость была великолепная.
– Маслом вниз, – добавил Амбарцумян.
– Эй, ты здесь? – спросил Вадим.
– Да тут я, – недовольно проворчал отрок. – Дерево ненадежное оказалось.
– Могу предложить надежное. – Вадим подмигнул озадаченным товарищам. – В общем, есть работа, парень. Надо последить за одним клиентом, но чтобы он тебя не заметил. Мы сами не можем, комплекция, знаешь ли, не позволяет. Поселок Чебатырь под Анкерманом, слышал, наверное? Сядешь на маршрутку, расходы оплатим. Дом тринадцать по улице Радужной. Мы ждем тебя, пролезешь с огорода. У тебя же выходной сегодня?
– У него как у кота – каждый день выходной, – выдал Амбарцумян.
– Мужик, ты, извини, конечно, – проворчал пацан. – Но мне оно надо, как Бабе Яге пирсинг, улавливаешь?
– Во-первых, парень, тебе нужно искупить свою вину, – заявил Вадим. – Во-вторых, дело важное, без тебя не справимся. Обещаем забыть все, что было вчера. В-третьих, тысяча рублей. И пятьсот на телефон.
– А чего так мало-то? – выдержав паузу, буркнул Семен.
– А что ты хочешь? Маленькую нефтяную компанию? Полторы – последнее слово. Ладно, парень, извини, есть у меня на примете еще один смекалистый малый…
– Лечу, мужик, не звони никому, – выкрикнул Семен и отключил аппарат.
– Бежит? – уточнил Рудницкий.
– Ага. – Вадим улыбнулся. – Как олень. Хрен догонишь.
Дальше дело пошло веселее. Вадим еще ночью уловил, что в этом пацане что-то имелось. Таких мальцов с кривой дорожки надо вовремя убирать, потом цены им не будет. Сделает доброе дело – три раза подумает, прежде чем гадость учинить.
Семен возник через полчаса. Он запыхался, пот капал с его носа. Но пацан делал вид, словно вразвалку добирался. Суть дела он схватывал на лету: субъект, объект, к которому надо подобраться с моря, собака…
– Мужик, насчет собаки мы не договаривались! – возмутился отрок.
– Собака на участке, а ты нет, – отрезал Вадим. – Действуй, товарищ. Тебя не должны увидеть. Все впитал?
– А деньги? – Отрок сморщил хитрую мордаху.
– Деньги по выполнении. Да не трусь, товарищ, свое получишь. Устроит качество услуг – рассчитывай на премиальные. И грамоту, разумеется, от начальства.
– Да шел бы ты лесом со своими грамотами, – еле слышно прошептал Семен и умчался работать.
– Мы в полном восторге, командир, – заявил Рудницкий. – Лично я полностью одобряю твою инициативу, но давайте дадим друг другу клятву никогда не говорить начальству, что используем против опасных диверсантов малолетних беспризорников.
Майору хотелось верить, что он не подвергает пацана опасности. Ну, залез тот на дерево. Но вскоре заволновалась собака на участке Дубаря, прыжками помчалась к южной ограде, стала метаться вдоль нее, лаять. Вадим поморщился.
С крыльца спустился хозяин, что-то крикнул собаке. Та не унималась. Дубарь покосился по сторонам, побрел к ней, уставился на дерево, потом махнул рукой и зашагал обратно. Собака немного погавкала и затрусила за ним.
Спецназовцы облегченно выдохнули.
Тут сработал телефон Вадима.
– Не знаю, мужик, как так получилось, – прошипел Семен. – Вроде тихо залез, а ведь почуяла, гадина! Нюх у нее. Псина и сейчас ворчит, косяка давит.
– Как ты выкрутился?
– Мяукнул, блин.
Товарищи прыснули. Вадим с усилием проглотил смешинку.
– Смешно? – проворчал пацан. – А мне не очень.
– Ты там надежно закрепился?
– Ага, почти на самом верху. Ветки толстые, листья повсюду.
– Кто-нибудь видел, как ты с берега подбирался?
– Да нет вроде. Тут берег каменный, скалы, пляжа нет. Какие-то туристы с палаткой за скалой, даже не смотрели на меня.
– Что видишь?
– Весь двор вижу. Собака на меня пялится. Нет, все нормально, дядька ей пожрать вынес. Сейчас отошел к сараю, по телефону говорит. Но это не тот аппарат, который был у него до этого. Маленький, старый, сейчас такого хлама и нет ни у кого.
«Дома говорить не хочет, – сообразил Вадим. – Ведь у нас нет ни одного явного доказательства, что этот тип причастен!»
– Эх, не умею по губам читать, – посетовал Семен. – Ага, улыбается, типа рот скривил, доволен. Ну, точняк, настроение поднялось, телефон в карман сунул. Даже плечи у дядьки распрямились. Псину потрепал, в дом идет. Слушай, я не спец, чтобы по губам читать, – повторил мальчишка. – Но он сказал что-то типа «жду».
– Мы тоже подождем, – проговорил Вадим. – Не слезай с дерева, добро? Только не спи, а то упадешь. Помни, парень, на тебе груз ответственности.
Через час фигурант решил прогуляться. Был полдень, жарило солнце, но это не смущало коренного крымчанина. Он вышел из дома в парусиновых штанах, белых ботинках, светлой льняной рубашке, весь из себя такой значительный, и направился на запад, помахивая бежевой сумочкой. Настроение у Дубаря было приподнятое.
Пацан по приказу майора слетел с дерева и побежал вдоль скал, чтобы переулком выскочить на Радужную улицу. Вадим резонно рассудил, что мальчишка подозрения не вызовет, а вот взрослые мужики с характерными лицами могут.
Он лаконично отдавал приказы:
– Рудницкий, Амбарцумян – с ним на прогулку! Жилин – в мансарду, следить за домом! Капралов – сидеть в машине у будки, никуда не отлучаться, даже за пирожками. Балабанюк – резерв ставки, оставаться в доме.
Гуляли спецназовцы по одному. Амбарцумян тащился где-то сзади и наверняка глазел на длинноногих красоток. Рудницкий шел по другой стороне, отстав от Амбарцумяна. Пацан поставил майора в известность о том, что этот гад никуда от него не денется, и умчался далеко вперед.
На южном берегу властвовал сухой зной, но у моря дышалось легче, освежал ветерок. По тротуару гуляли люди. Скверик с детскими площадками был заполнен ребятней, мамами и колясками. Поселок был ухоженный, идеальное место для комфортного проживания. Он слышал татарскую, русскую, украинскую речь. Люди улыбались, никто не грызся, не выяснял отношения.
Репнин медленно шел в сторону набережной. Показалась развилка, проезжая часть расширилась, стала Приморской улицей Анкермана. Работали магазины, кафе, рестораны.
Слева показался зеленый теремок с вывеской «У Палыча». За ним начиналась набережная. Бетонный парапет, перила, лесенки к морю. От воды доносился шум. Вдоль парапета тянулся узкий галечный пляж.
Отдыхающие, как в старые добрые советские времена, лежали плотно, свободных участков практически не было. А если они появлялись, то их быстро занимали люди. Тот факт, что солнце в этот час самое активное, никого не смущал. Народ лежал под грибками, зонтиками, врытыми в гальку, плескался в море. Визжала ребятня, играла музыка.
«Суббота, – сообразил Вадим. – Еще и местные высыпали. Фигуранта не видно. Наверное, оно и к лучшему. Пусть убедится в отсутствии слежки».
Командиру позвонил Рудницкий, застрявший где-то в арьергарде, и сообщил, что хвостов не видно ни за фигурантом, ни за наблюдателями.
– Со стороны мы похожи на отдыхающих? – поинтересовался Вадим.
– С натяжкой, – признался Рудницкий. – На троечку. Ты расслабься, командир, наслаждайся морем, пальмами.
Таковые здесь произрастали только в горшках.
Вадим остановился у парапета, созерцал пляж, забитый голыми телами, глубокую синь моря. Он тоже был немного взволнован. Прав Рудницкий, расслабиться надо.
– Эй, мужик, твой дядька свернул у ресторана «Аркадия», – отчитался отрок. – Это примерно там, где ты, только пройди еще немного. Ага, заходит в банк. «Таврия-Кредит», во как. Знаешь, я не пойду за ним, подожду тут на лавочке. Остановился в дверях, смотрит назад, опасается чего-то. Все, зашел.
Дубарь вышел из банка через четверть часа, засовывая в сумку какие-то квитанции или платежки. Вадим стоял на углу соседнего здания. Семен сообщил, что фигурант колеблется, решил вернуться к набережной, потом передумал, отправился вверх на Качаловскую улицу.
Вадим вышел туда через пять минут, закурил на углу. Эта улица тоже была людной. Магазины, небольшие отели, парковки для легкового транспорта.
Дубарь продолжал прогулку, о чем отрок известил майора по телефону:
– Поравнялся с рынком, задумчиво его разглядывает, проходит через ворота. Мужик, ты бабки кинул на мобилу? Я, между прочим, не согласен с тобой за свой счет болтать.
Репнин встал у банкомата, отправил деньги.
– Вот что мне нравится в людях, так это обязательность, – тут же проинформировал Семен.
Вадим чуть не поперхнулся. Он стоял напротив рынка, на другой стороне дороги, и с любопытством разглядывал это сооружение. Базар был солидный, что странно для небольшого города. В центре площади возвышался павильон, увенчанный стеклянным куполом. Все двери нараспашку, люди идут туда и обратно. Внутри, по-видимому, продавался серьезный товар – мясо, рыба, то, что требует хранения в холоде.
Снаружи павильон окружали крытые ряды. Тут торговали овощами, фруктами, всевозможной бакалеей, электрикой, ширпотребом. Народу кругом очень даже немало.
– Он в павильоне, – сообщил Семен. – Ходит, на мясо смотрит, но ничего не покупает. Задумчивый, по сторонам тихонько глазеет.
Холодок побежал по позвоночнику Вадима.
«А не собираются ли эти сволочи взорвать базар вместе с покупателями? – Он лихорадочно взвешивал все „за“ и „против“. – За последние дни Дубарь как минимум вторично приходит на базар, но ничего не покупает. Спокойно пронесут взрывчатку и раздолбают в щепки этот самый павильон. Неужели террористы пойдут на такое? Ведь это их же бывшие сограждане! Месть крымчанам за то, как они проголосовали на референдуме двухгодичной давности? – Майор даже взмок от этой мысли. – Концентрация людей в павильоне немалая. Охрана практически никакая».
Репнин пристально смотрел, как люди с сумками проходят сквозь ворота в решетчатой ограде на территорию рынка. На той стороне стоял мужчина в черной форме охранника и меланхолично смотрел на толпу. Он никого не останавливал, не интересовался содержимым сумок и пакетов даже у тех, кто входил на рынок. Разве можно уследить за всей этой массой народу?
– К выходу идет, – поведал паренек. – Полкило черешни купил. Моет у фонтанчика.
А ведь случись теракт, уже на следующий день компетентные органы поставят здесь турникеты, будут дотошно проверять всех, особенно входящих. Почему в нашей стране должна произойти трагедия, чтобы власти стали выполнять свою работу?
– Вот черт, подожди! – В телефоне прорезался гомон, недовольные голоса.
Вадим забеспокоился.
Пацан вернулся к разговору через полминуты:
– Все в порядке, мужик. Менты шли, не понравился я им. Вот скажи, я что, похож на базарного воришку?
Ну да, давно пора закон принять об оскорблении чувств ворующих. А то приходится самостоятельно себя от Родины защищать.
– Нет, Семен, я бы так не подумал. – Майор не стал усугублять ситуацию. – Там есть менты?
– Ага, ходят такие важные. Как же, кормушка рядом. Они всегда есть, когда их не надо.
Это точно. И нет, когда их надо. Тут Вадим был полностью согласен с юным героем.
– Признайся, шкет, слямзить что-то хотел?
– Да рыбку вяленую. Разве это воровство? На соплях висела в связке, ее все равно стырят. А под пивасик вяленая барабулька!..
– Так, пацан, не разочаровывай меня и не соблазняй, – отрезал Вадим. – Быстро вали оттуда да рыбу не свети. Где объект?
– Передо мной. С базара выходит.
Эта сказка про белого бычка начинала утомлять майора.
Первым из ворот выбрался Дубарь, слегка помятый в толпе. «Извалялся в народе», как сказал бы классик.
Пацан тащился сзади. Одна рука в кармане обвислых штанов, который подозрительно оттопыривался, палец другой – в носу. Тетка средних лет, идущая рядом, покосилась на пацана и переложила пакет в другую руку.
Нет, парень, ты вовсе не похож на воришку.
Дубарь как-то подобрался, приосанился и зашагал на восток по Качаловской улице. Парнишка поволокся за ним, не вынимая палец из носа. Наблюдать за ним со стороны было забавно.
Представителей какой-то третьей партии Вадим не заметил. Своих подчиненных – тоже. Разбросала их курортная жизнь.
В последующие полчаса Дубарь вернулся на Приморскую улицу, постоял на набережной, наблюдая, как у пристани швартуется теплоход с туристами. Они шумели на палубе, теснились у трапа, а динамик над надстройкой извергал замшелый хит: «На теплоходе музыка играет, а я одна стою на берегу».
Дубарь проводил взглядом двух девиц в коротких юбках. Потом, помахивая сумочкой, двинулся к своему поселку, посмотрел на часы и зашел в заведение «У Палыча» на краю набережной.
Вадим видел, как озадачился Семен, пасущий фигуранта. Пацан собрался тоже зайти туда, потом сообразил, мол, чего это я? Он почесал вихор, повертелся, встретился взглядом с Вадимом, потом вторгся в маленький скверик и развалился на лавочке, насторожив пару, сидящую напротив.
Вадим решил рискнуть. Сомнительно, что Дубарю кто-то показывал его фотографию. Заведение было заполнено наполовину. Посетителей хватало, чтобы не чувствовать себя дискомфортно. Вадим пристроился на высоком табурете у стойки, положил на нее две сотенные купюры и сделал знак – одно пиво. Бармен быстро наполнил кружку.
Пиво было так себе, но прохладное. Оборачиваться майору не пришлось. Напротив него в красивом обрамлении бутылок висело зеркало, отражающее половину зала и господина Дубаря. Тот сел за столик, что-то бросил официанту, посмотрел по сторонам.
Вадим успел уткнуться в кружку.
«Часто озирается», – отметил он.
Официант принес заказ: блюдечко с солью и долькой лимона, сто граммов текилы в граненой стопке.
Вадим следил за лицом клиента. В принципе, обычное, немного приторное, но в целом располагающее. Годы ему удавалось маскировать, он никак не выглядел на свои пятьдесят пять.
Дубарь посолил тыльную сторону ладони, брызнул лаймом, слизнул, запил – все по науке. Половину стопки он оставил на потом и уткнулся в телефон.
Вадим вздохнул. Что за времена?! Вся страна утонула в этих телефонах.
Звонить Дубарь не стал, отправил кому-то сообщение, дождался ответа, усмехнулся и опять забегал по клавишам, видимо, удалял сообщения. Вряд ли это было что-то ценное. Не полный же кретин.
Он допил текилу, бросил на стол сиреневую купюру, посмотрел через плечо и резко оживился. За соседним столиком сидела молодая женщина – одна-одинешенька. Она тоже ковырялась в телефоне и была чертовски симпатичная. Рядом стоял коктейль, к которому дама еще не притронулась.
На всякий случай Дубарь посмотрел по сторонам. Мол, почему такое сокровище без охраны? В следующий миг он уже пересел за соседний столик и начал что-то увлеченно тараторить, растягивая улыбку до ушей. Дама приподняла брови, потом заинтересовалась, отложила телефон.
Да, забалтывать прекрасный пол Дубарь умел. Дама улыбалась, односложно отвечала ему. Он расточал ей комплименты. Это было видно по зардевшимся щекам красавицы.
Самое интересное началось, когда из туалета, расположенного в конце зала, подтягивая штаны, вышел ее упитанный бритоголовый спутник и вразвалку направился к столику. Он встал у Дубаря за спиной и слушал его излияния. Дама притихла. Ловелас почувствовал неладное, поднял голову.
Все закончилось без драки. Дама лучезарно улыбалась, Дубарь пятился, оберегая ворот своей рубашки, в который бритоголовый тип так и норовил вцепиться. Сохранить достоинство ему, в принципе, удалось. Он даже отчасти сумел свести дело к шутке и покинул заведение, ухитрившись подмигнуть даме.
Возмущенный кавалер вернулся за столик. Женщина рассмеялась, потом погладила его по руке и стала успокаивать. Дескать, не волнуйся, милый, ты для меня один на всем свете.
Вадим допил пиво, кивнул бармену и вышел из заведения.
Дубарь удалялся прочь, в поселок. За ним расхлябанной походкой волокся Семен. Одна рука в кармане, другой он держал за хвост вяленую барабульку и похлопывал ею себя по ляжке.
«Абсурд какой-то», – подумал Вадим, но мысль о верно взятом направлении укреплялась.
Он выждал несколько минут, пока на горизонте не возникли потерявшиеся подчиненные, и неспешно двинул по дороге.
В доме, «арендованном» ФСБ, уже царила активность. Балабанюк что-то готовил в микроволновке. Мультиварку, как выяснилось позднее, он нечаянно сломал. Жилин высовывался с мансарды. Пришел Капралов, сел за стол, выжидающе уставился на командира.
– У соседа тихо, – отчитался Жилин. – Собачка мазу держит. Не хотел бы я оказаться у нее в зубах.
– Садитесь жрать, пожалуйста, – сказал Балабанюк, распахивая печку с курицей, мягко говоря, несколько недожаренной.
– Это что? – осведомился Капралов.
– Не знаю. – Лейтенант пожал плечами. – Синяя птица какая-то. Она нам удачу принесет.
Да, удача в этот исторический период была бы им крайне кстати.
Оставив товарищей разбираться с сомнительным обедом, Вадим поднялся в мансарду.
Ему тут же позвонил пацан и доложил:
– Я опять на дереве. Теперь умею лазить бесшумно, собака даже ухом не повела. Дядька в доме, спать пошел.
– Откуда знаешь?
– Зевал на крыльце очень заразительно.
– Спускайся, Семен, давай на базу. Получишь бабки. Тетка не хватится?
– Нет, не хватится. Я раньше двенадцати не прихожу никогда.
Вадим позвонил Ждановичу, Истомину. Новостей у них не было, других интересных кандидатур за истекший период не возникло. Прослушка результатов не принесла. Бетонные стены дома не позволяли улавливать сигналы. Телефонные разговоры клиент не вел. Посторонние личности у него не появлялись.
– Нужен телефон Цвигуна, – сказал Репнин и через минуту получил СМС с требуемыми цифрами.
– Да, Вадим, конечно, узнал. – Молодой продолжатель дела Дзержинского еще толком не проснулся.
– Сразу к делу, Стас. Время не ждет. У тебя связи с ментами есть?
– С какими?
– Желательно не местными. Алушта, Ялта…
– Да, найдутся. В чем дело, Вадим?
Тот лаконично изложил свои соображения.
Парень присвистнул и заявил:
– Ничего себе, майор, вот это креативчик! Возьму на заметку твою идею, не возражаешь?
– Нет, но заставлю платить за авторские права, – проворчал Вадим. – Что в этом креативного? Само напрашивается. Говоря по-русски, подсунуть телку. Сделаешь? Но нужно, сам понимаешь, такое, чтобы фигурант не устоял. Богиня, мечта поэта и украинского диверсанта. Ее надо обязательно доставить ко мне на Рассветную. Нужно проинструктировать дамочку.
– Хорошо, Вадим, я поговорю с ментами. – В голосе чекиста звучало невольное уважение. – Да понял я. Знаю, что быстро надо.
От безысходности и злости фантазия майора действительно разыгралась. Где-то завертелись невидимые винтики, заскрипела неповоротливая машина. Но он считал, что все это было шито белыми нитками.
Дубарь оказался пунктуален. В начале шестого он вышел из калитки со спортивной сумкой на ремне, из которой торчало скомканное полотенце, привычно посмотрел по сторонам и зашагал к набережной.
Вадим раздал последние указания и спустился по лестнице. Особо спешить не стоило, Семен вел фигуранта.
Идея использовать в работе слабости клиента, в принципе, не нова. Но без фантазии тут все равно не обойтись.
Когда он спустился с набережной на пляж, солнце уже заходило за горы. Но отдыхающих у моря было хоть отбавляй. Жара спала, водичка была приятная, ласковая. Народ никуда не спешил.
Вадим прошел почти до полосы прибоя, выудил из сумки пляжный коврик, развернул. Скинул майку, шорты. Для начала сел покурить, делая вид, что не замечает, как украдкой косится на него рыжая симпатяшка, сидящая рядом.
Весь личный состав находился неподалеку. Сплющился на песке, как камбала, малолетка Семен. Под парапетом валялся Рудницкий.
Метрах в тридцати по щиколотку в воде стояли две фигуристые девицы в эротичных купальниках, принимали соблазнительные позы и хихикали. Их развлекал разговорами спортивно сложенный черноволосый мужчина в плавках. Девицы чуть не вешались ему на шею. Он тоже ел их глазами и чавкал.
Когда успели познакомиться? За пять минут?! Мужчина изливался красноречием, девчата смеялись.
Этот самец перехватил взгляд Вадима, немного смутился, повернулся к нему спиной. Майор укоризненно покачал головой. Вроде нормальный мужик этот Гриша Амбарцумян, а бабу увидит и дурак дураком!
Слева, метрах в сорока, пружинящей походкой в воду вошел Дубарь, красиво нырнул, разрезав волну. Он появился метрах в пятнадцати от берега, отфыркался и поплыл безупречным кролем к буйкам. Это было надолго.
Вадим не упустил возможность, придавил окурок камнем и тоже бросился в воду. Впрочем, далеко не поплыл, сделал круг и закачался на воде, раскинув руки. Через пару минут он подался к берегу. Добежал до своего коврика, развалился на нем.
– Вы один? – спросила рыжая девица, поворачивая к нему интересную мордашку.
Вадим сокрушенно вздохнул:
– Ах, если бы. Сейчас жена придет.
– Сочувствую. – Девица посмотрела на него с грустью и пошла купаться, затейливо виляя бедрами.
Вадим отвел от нее глаза. Куда ты смотришь, майор?
Он покосился вправо. Амбарцумян одной рукой уже обнимал черноволосую одалиску. Вторая стояла рядом. Она еще не созрела, не готова была прильнуть к лейтенанту элитного спецназа.
Заворошился в песке Семен, сел, продирая глаза.
Дубарь, мастерски гребя, возвращался к берегу и вдруг столкнулся с женщиной, лежавшей на надувном круге. Она ахнула, взмахнула длинными ногами и свалилась в воду. Но в этом месте было мелко, по грудь. Дама не утонула, упала так ловко, что даже волосы замочила совсем чуть-чуть.
Он рассыпался в извинениях. Она шутливо пожурила его. Мол, какой вы неловкий, мужчина. Вам никогда не пользоваться успехом у женщин! Дама со смехом выбежала из воды, бросила круг на камни и встала в умопомрачительную позу, ловя последние лучики заходящего солнца.
Дубарь онемел. Как и все, кто находился в радиусе поражения. Это было что-то бесподобное. Идеальная фигура, пышные пепельные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Они немножечко намокли, но это было не страшно.
Когда она обернулась и очаровательная улыбка нашла адресата, все уже было предопределено. Богиня!
Дубарь проглотил язык, оторопел, но замешательство продолжалось недолго. Он ринулся в бой, ведомый основным инстинктом. Его хотел опередить какой-то мускулистый красавчик, рванулся с другой стороны, но опоздал.
Вадим усмехнулся и закурил вторую сигарету. Мускулистому красавчику все равно ничего не обломилось бы. Установка у дамы была конкретная: соблазнить Дубаря.
Элитная ялтинская проститутка Ирен, в миру Ирина Сергеевна Гончарук, обладала сногсшибательной внешностью и интеллектом, чрезмерным для путаны. Она за большие деньги спала исключительно с представителями крупного бизнеса, важными иностранцами и ответственными столоначальниками. Чистый доход Ирен составлял до полумиллиона деревянных в месяц. Люди в погонах оберегали ее, не давали в обиду. Никаких сутенеров, мамок, публичных домов.
Ирен была выше этого и прекрасно знала себе цену. Тридцать лет, за плечами два брака, диплом престижного киевского вуза и шесть лет работы по специальности, сначала на Украине, потом в России.
Под нажимом ФСБ полицейское начальство поскрипело зубами, но выделило это чудо на ночку.
Вадим выскочил через огород на улицу Рассветную, когда подъехал черный микроавтобус. Ирен прибыла для инструктажа. Она была одета во что-то невзрачное, волосы стянуты на затылке. Глаза насмешливо поблескивали.
Он волновался, злился под ее насмешливым взглядом. Майор поставил даме задачу и пошутил, что Родина будет в неоплатном долгу перед ней.
– Серьезно? – удивилась Ирен. – Как интересно, мужчина. Вы сейчас про какую Родину говорите?
Он заявил, что дело важное. На Ирен с на-деждой смотрит все прогрессивное человечество. Нужно полностью раскрыть свой потенциал, в том числе актерский. А клиент обязательно клюнет – при условии, что он вообще пойдет на пляж. В противном случае надо будет придумать что-нибудь другое. Как насчет недавно переехавшей соседки, у которой кончилась соль?
Ирен веселилась. У нее даже слезы выступили на глазах.
– Ладно, мужчина. – Она с интересом посмотрела на Вадима. – Подыграю вам сегодня. Пусть будет ночь благотворительности, субботник, так сказать. – Потом дамочка лукаво глянула на него, подалась вперед. – Могу и вторую ночь поработать бесплатно, если вы понимаете, о чем я.
Вадим прекрасно понимал и был польщен. Но он недавно женился и… В общем, ему как-то не хотелось.
Ирен действительно сработала на «отлично». По легенде, она была жительницей Ростова, сбежавшей от ревнивого мужа. Несколько минут они стояли у моря и энергично общались. Ирен улыбалась. Она была очаровательна, но не переигрывала.
Потом парочка искупалась. Они, видимо, договорились о чем-то. Дубарь торопливо сдувал ее круг, тот выскакивал из рук, а женщина смеялась над его неловкостью. Эти голуби совместными усилиями закончили работу, оделись, собрали пляжные аксессуары и ушли. Поднимаясь по лестнице, Ирен доверительно взяла кавалера под руку.
Вадим еще разок искупался, собрал манатки. Рыжая очаровашка смотрела на него с явным укором. Мол, ну и где ваша обещанная жена? Мужчина, вы, наверное, импотент. Да, скорее всего.
Амбарцумян, окруженный поклонницами, расточал умоляющие пассы. Дескать, командир, ведь не горит же, давайте без меня! Он отмахнулся. Ладно, шут с тобой, Казанова недоделанный.
Уже темнело, на набережной загорались огни, включалась реклама, вспыхивали вывески кафе и ресторанов. Майор прошелся по набережной взад-вперед и за полчаса получил несколько предложений: купить за бесценок подержанный, явно краденный байк, посетить массажный салон со всеми сопутствующими удовольствиями всего лишь за одну его месячную зарплату! Переспать со скромной, но технически подкованной девушкой или с обаятельным мужчиной, ищущим свою вторую половинку. Шоу трансвеститов не хватало для полного удовольствия.
Вся эта суета быстро стала раздражать герояспецназовца. Какой от нее прок? Но делать ему откровенно было нечего. Не держать же свечку этим двум! Элитная путана – баба умная, сама во всем разберется.
Вечерний променад включил и ужин «У Палыча». Репнин представил, что ему придется есть то, что приготовил Балабанюк, и понял, что экономия здесь неуместна. Печеные креветки в горшочке оказались выше всяких похвал. Он курил, дары моря переваривались в желудке. Спешить было некуда.
Позвонил Семен, отчитался, подавляя зевоту:
– Слышь, мужик, эти двое сидят в пафосном кабаке «Аркадия» на Приморской. А я на улице, вижу их через окно. У этой парочки все ништяк. Скоро спариваться будут.
Главное, чтобы они начали это делать именно там, где нужно.
– Так, пацан, доведешь их до дома, или куда они там пойдут – поднимешься в мансарду, выдам на такси до дома. Нет, сам закажу машину и отправлю тебя.
– Ну и сервис! – восхитился Семен. – Спасибо, мужик. Не пришел еще час расплаты?
– Придет, не переживай, малой, внакладе не останешься.
Вечер плавно переходил в ночь. Нарисовался уставший мальчишка, получил деньги, обещал подъехать утром и продолжить работу.
Свежая информация не могла не радовать. Дубарь после посещения ресторана привез даму на такси к себе домой. Она косит под порядочную, хотя и не обремененную моральными устоями. Голуби принимают баню, в саду слышны веселые крики. Они голышом по нему бегают.
«Боже правый, что мы делаем? – Вадим окончательно расстроился. – Может, еще в постель залезем к предполагаемому пособнику террористов? Все, хватит!»
Он построил группу.
– Где Амбарцумян? Срочно вызвать! Никаких баб! Расслабились, товарищи дорогие? Курортную жизнь почуяли? С участка никуда не уходить. Быть наготове, спать одетыми. Капралов и Жилин – канаете под туристов! Обойти квартал по переулку, выйти к морю, разбить палатку, которая лежит в кладовке, в скалах напротив дома номер десять по улице Радужной. В открытую не лезть, но задворки участка должны контролироваться. Дежурить по очереди, местных не смущать. Остальные тоже без дела не останутся – дежурить в мансарде по два часа, следить за территорией противника и подъездом к дому. Все!
Вернулся Амбарцумян, весь расстроенный, и схватился за телефон, хотел звонить своей пассии. Отцу-командиру пришлось восстанавливать порядок.
Позвонил Жилин и сообщил:
– Мы разбились, командир, в смысле, палатку поставили. Приступаем к несению службы. Не проще было пацана на дерево забросить?
– Не проще, – отрезал Вадим. – Детский труд в стране запрещен законодательством. Издеваешься, Федор? Целую ночь на дереве? Это же ребенок, а не дятел! Да и собаку незачем нервировать.
Перед отходом ко сну он связался с операторами радиотехнического отдела. Майор Сафронов спал. Как мило!
Угрюмый офицер доложил, что дом клиента прослушивается из рук вон плохо. Там двое, мужчина и женщина. Чем занимаются – можно, в принципе, догадаться.
