Глава 8
Репнин проснулся ночью от странного чувства. Он распахнул глаза и уставился на ободранный потолок, на котором подрагивала рябь лунного света, отраженная от зеркала. Занавески были задернуты, но между ними осталась щель, сквозь которую и просачивалось мерцание.
Майор вскинул руку с часами. Половина второго – информировали его светящиеся стрелки. Вроде все кругом тихо, но странное ощущение, будто что-то не так, никуда не девалось. Он находился в доме, расположенном во Втором переулке Блюхера, окраина Алушты, Крым.
Товарищи посапывали в разных углах. Все они давно угомонились и заснули. Двое здесь же, на худых матрасах, столько же в соседней комнате. Рудницкий храпел на кухне, да так, что подрагивали стекла в окнах веранды.
Часового они не выставляли. Зачем?.. Входная дверь заперта, и вообще через Алушту вроде бы не проходит линия фронта. Но тянущее чувство под лопаткой только усиливалось.
Майор медленно поднялся, свесил ноги, стараясь не скрипеть. Усилилось пакостное ощущение, что на территорию участка кто-то проник. Но кому и зачем это надо? Бред какой-то! Он что-то слышал или интуиция сработала?
Во дворе джип, но весь груз – оружие, амуницию с боеприпасами – спецназовцы перетащили в дом и складировали под тахтой. Машина должна стоять на сигнализации.
Вадим пристально уставился в щель между занавесками. Лунный свет, тень от ветвей малины. Тихий звук, словно камешек чиркнул под ногой. Все чувства обострились, он вытянул шею.
Да, что-то поскрипывало. Это могло быть что угодно – ветка, например, терлась о забор.
Репнин тихо поднялся и босиком заскользил к выходу из спальни. Он вспомнил про пистолет, оставшийся в жилете, но решил не возвращаться. Почудилось скорее всего. Шестое чувство тоже временами подводит.
Он на цыпочках прошел вторую комнату, кухню, где как ни в чем не бывало храпел Рудницкий. Взялся за щеколду, приподнял дверь, отомкнул ее без особого шума. Согнулся, выскользнул на улицу и затаился за перилами крыльца.
Южная ночь была в разгаре. Лунный свет серебрил листву и гребень забора, отделяющий участок от соседских владений. Звенели цикады. Дышалось приятно. Прохладный ночной воздух насыщали пряные ароматы.
Скрип Вадиму не почудился. Он повторился, кратковременный, но явственный. Вот снова скрип, но уже другого происхождения – открылась дверца машины. Сколько раз он говорил Капралову, что надо смазывать петли, а с того как с гуся вода!
Лоб Вадима покрылся потом. Ведь не почудилось же! На участок забрался посторонний человек. Но странное дело, особой опасности майор почему-то не ощущал.
Он бесшумно спрыгнул с крыльца, добрался до угла, присел на корточки и высунулся. Джип стоял на площадке под развесистым грецким орехом. Дверца водителя была приоткрыта, там что-то происходило. Кряхтел человек. Вот скотина! И Капралову надо вставить жгучий пистон в одно место. Почему не включил сигнализацию?! Брякнула крышка бардачка, послышалось разочарованное сопение.
Вадим на цыпочках крался к машине, машинально разминая костяшки пальцев. Другого оружия, кроме кулаков, у него при себе не было. Он обогнул капот, приблизился к раскрытой дверце. Из замка торчали два огрызка проволоки. Явно не профессионал работал.
В машине возился какой-то человек. Фонарик ему не требовался. Очевидно, он был кошкой. Наружу торчала задница, обтянутая джинсами, какая-то маломерная.
Майор бросился вперед, схватил злоумышленника за шиворот, выдернул из машины и встряхнул. Клацнули зубы, раздался сдавленный испуганный вскрик. Какая прелесть! Он держал за шиворот брыкающегося пацаненка лет двенадцати. Вот тебе и страшный злоумышленник!
Вадим чуть не рассмеялся, перехватил поганца за ворот, прижал к задней дверце. В лунном свете переливались немытые волосы, поблескивали глаза. Майор наклонился, и у пацана от страха свело челюсти.
– Здравствуйте… – прошептал малолетний взломщик.
– Ага, и тебе не хворать, – заявил Вадим. – Приятная ночь, правда? Нашел, что искал?
– Нет. Послушай, мужик, я просто… – Пацаненок дернулся, за что моментально получил затрещину, впрочем, не сильную.
С детьми российский спецназ пока не воевал.
– Что просто? Бомбу подкладывал?
– Мужик, ты охренел, какую бомбу? Я просто… – Он снова дернулся и опять получил по загривку.
Все понятно. Типичный представитель местного подрастающего поколения. О том, что в доме куча злых дядек, он не знал, просто увидел хорошую машину сквозь прорехи в ограде и решил проверить. Вдруг она не стоит на сигнализации, а в салоне чемодан с деньгами?
Пацаненок брыкался, но не яростно. Конечности у него свело от страха. Вадим уцепил мальца за шиворот одной рукой, сунулся в салон, включил свет. Паршивец не успел натворить бед, вскрыл бардачок, где не было ничего драгоценного, кроме сухариков, которыми иногда хрустел Капралов, распотрошил пепельницы, рундук, пристроенный к коробке передач. Порезать и разрушить ничего не успел, даже замок не повредил. Ювелир, блин!
Майор захлопнул дверцу и поволок воришку в дом. Тот сучил ногами, что-то ныл. На крыльце зацепился сандалией за гвоздь, и Вадиму пришлось отдирать его.
Он распахнул дверь, втолкнул пленника в хату и гаркнул во все горло:
– Подъем, золотая рота! Принимайте гостей!
Пацан метнулся, едва не выбил стекло, но майор опять схватил его за шиворот и потащил через кухню в спальню. Нога командира зацепилась за табурет, тот запрыгал по полу, учиняя неимоверный грохот.
Повскакивали спецназовцы, загорелся свет. Кто-то схватился за оружие, передернул затвор.
А потом последовала немая сцена. Воришка отлетел в угол, и над ним склонились шестеро здоровенных мужиков. Худенький рябой мальчишка со вздернутым носом умирал от страха, моргал, сжался в комок, втянул голову в плечи. Бежать было некуда.
Группа «Ягуар» в полном составе обступила малолетнего преступника. Он с ужасом смотрел на заспанные небритые лица, на ствол «АКС», который от большого ума наставил на него Балабанюк.
– Это что за хрень посреди ночи? – прохрипел Капралов. – Ты кого нам приволок, командир? Где взял?
– А с тобой мы позднее поговорим, Алексей, – процедил Вадим. – Заодно потренируемся ставить машину на сигнализацию.
– Что, угнать хотел нашу тачку? – спросил Капралов.
Бойцы расслабились, дружно загоготали, потом опять сделали серьезные лица и продолжали рассматривать добычу.
– Ты кто? – спросил Вадим.
– Никто… – прошептал мальчуган, зыркнув на щель между Жилиным и Амбарцумяном.
Жилин уловил его взгляд, и ряды сомкнулись.
– Позволь усомниться. – Вадим усмехнулся. – Кем-то ты обязан быть, шкет.
Он чувствовал жуткую досаду. За неимением настоящих террористов герои-спецназовцы отлавливают какую-то ночную шпану.
– Сенька я… – прошептал мальчишка. – Семен.
– А подробнее? И учти, парень, мы не будем вытягивать из тебя клещами, просто дадим по роже, чтобы раз и навсегда отучить от воровства.
– Ну, дяденьки!.. – В глазах воришки заблестели слезы.
Он шмыгнул носом.
– Шлыков моя фамилия, я местный, во Втором переулке Блюхера живу с теткой, пятый дом. Сирота я симферопольская.
– Не по Сеньке оказалась шапка, – подметил Амбарцумян, и мужики загоготали, заставив пацана еще глубже втянуть голову в плечи.
Балабанюк наконец-то убрал автомат за спину.
– Не учили тебя, пацан, что в гости лучше ходить, когда там нет хозяев? – пробурчал Жилин. – А ты поперся, не разведав обстановку. Чего полез-то? Прямо говори, не юли. Может, послал кто?
В глазах пацана отразилось искреннее недоумение.
«Никто его не посылал, – понял Вадим. – Собственная инициатива, наказуемая ремнем».
– Мужики, вы чего? Я же свой… – пропищал отрок и подавился, уставился в налитые кровью глаза прапорщика Капралова.
– Ну и фрукт! – Рудницкий покачал головой. – Посмотрите на него, одна физиономия чего стоит.
– Да, субъект средней, скажем так, симпатичности, – заявил Амбарцумян. – Зато смотрите, какой природный интеллект отражается в глазах. Хочет что-то сказать, но не может понять, что именно.
– Да пошел ты… – прошептал пацан, шалея от собственной дерзости.
– А какие безупречные манеры! – Амбарцумян сделал вид, что хочет схватить пацана за горло.
Тот взвизгнул, засучил ногами.
– Ладно, не пугайте товарища, а то обделается еще, – проворчал Вадим.
– Думаешь, не приучен он к туалету? – полюбопытствовал Жилин.
Все шестеро снова загоготали.
– Ладно, живи, Семен, или как там тебя. – Вадим схватил пацана за шиворот, придал ему вертикальное положение.
Тот от страха опять взбрыкнул, да так, что из кармана вывалился телефон. Вновь настала тишина. Потом Жилин присвистнул. На оборотной стороне гаджета горделиво красовалось обкусанное яблоко.
Пацан взвыл и кинулся подбирать свою собственность. Вадим опять схватил его за шиворот, взнуздал. Мальчишка закружился вокруг него как карусель, брызгал слезами, матерился.
– Это мое, не трогайте! Мужики, будьте людьми, отдайте, Христом Богом прошу!
Вадим отвесил малолетке еще один тычок под затылок. Этот шкет едва не прокусил ему руку!
– Ничего себе, как вырос материальный достаток школьников в российской глубинке, – заявил Амбарцумян. – Пятый айфон – нормальный аппарат. Для Москвы, конечно, стремно, там все уже с шестыми бегают, скоро седьмой выйдет. Молодец, малек, у кого спер? У рассеянного туриста?
– Мягкий отжим, как в стиральной машине, – заявил Рудницкий. – Что мы с ним будем делать, командир?
Меньше всего Вадиму хотелось этой ночью заниматься воспитанием подрастающего поколения. Пацаненок прыгал, пытаясь отобрать смартфон. Запала, видно, в душу эта штуковина, своей стала. С него уже брызгал пот, физиономия раскраснелась от праведного возмущения. Дотянуться до аппарата он не смог, захлюпал носом и отступил обратно в угол.
– Тошнит мальца, как на второй неделе беременности, – посочувствовал Жилин чужому горю.
– А мы чего? – проворчал Капралов. – Не мы к нему залезли. Это он воришка, а не мы.
– Отдайте, пожалуйста, это в натуре мое, – проныл пацан без всякой надежды. – Старший брат подарил на день рождения.
– Нет у тебя никакого старшего брата, – отрезал Вадим. – Воруешь, ведешь асоциальный образ жизни. За все надо расплачиваться, парень.
Он включил телефон, набрал свой номер. Дождался, пока сработает вызов, отключил устройство. Повертел его в руках, бросил пацану. Тот метнулся, как собака на брошенную палку, и стал засовывать аппарат обратно в карман, жадно облизывая пересохшие губы.
– Теперь ты у меня под контролем, парень, – строго сказал Вадим. – С этого момента твой телефон прослушивается и просматривается государством. Будешь вести неподобающий образ жизни – придут громилы из комиссии по делам несовершеннолетних и упекут тебя в детдом. Я знаю, где ты живешь и чем занимаешься. Хочешь в детдом, Семен?
Пацаненок яростно замотал головой.
«Если ты, конечно, Семен и действительно живешь в пятом доме Второго переулка Блюхера», – подумал Вадим.
– В школу ходишь? – строго спросил он.
– Хожу, – ответил отрок, обретший надежду на спасение. – Как же не ходить, мужик, в шестой класс пойду, только извини, сейчас каникулы.
– Тетке помогаешь? – Вадим насилу сдерживал хохот.
– Да, помогаю.
– Еще будешь воровать?
– Ни за что. За кого ты меня принимаешь? Зуб даю, мужик.
– Ладно, сирота симферопольская, вали отсюда. Но если еще раз попадешься!..
Он сделал знак, подчиненные расступились. Пацан быстрее ветра промчался к порогу, вылетел в проем, обнаружил, что никто его не преследует, помешкал. Лохматая физиономия высунулась из-за косяка.
– Слушай, мужик. – Пацан поколебался, стрельнул глазами, еще раз убедился в том, что никто не собирается гнаться за ним. – Это самое… а ты как меня вычислил-то? Я вроде не шумел, нормально влез, вскрыл машинку. Меня, блин, никто еще за этим не ловил.
– Брысь, шмакодявка! – гаркнул Вадим, и отрока словно ветром сдуло.
Хлопнула дверь, было слышно, как он несется по крыльцу, вдоль дома, потом стукнула калитка.
Подчиненные с любопытством воззрились на командира.
– Что? – начал раздражаться Вадим. – У меня говорящий попугай на плече? Это я все затеял? Разойдись! Представление окончено, можно спать. Капралов, закрыть машину и поставить на охрану! Расслабился, бдительность потерял? Я помогу тебе ее вернуть! Надеюсь, документы на машину ты не оставляешь в бардачке? А то смешно было бы, ей-богу. Малолетний шкет украл документы, а потом потребовал за них выкуп у бравого спецназа!
Репнин вскочил в семь утра, когда все еще спали, глянул в окно – слава богу, машина на месте! Заставил же, сопляк, понервничать. Он сунулся в телефон – звонков не было, но кончалась зарядка. Вадим, чертыхаясь, размотал шнур, включил устройство в розетку, и телефон сразу начал трезвонить и подпрыгивать.
– Семен звонит, – простонал, еще не проснувшись, Амбарцумян. – Хочет сказать все, что думает о тебе, командир.
Звонил не Семен. На связи был взволнованный майор Жданович.
– Доброе утро, Вадим! Проснулся уже? – Голос офицера военной разведки звучал так, словно он и не ложился.
– Есть новости? – Вадим вскочил и тряхнул головой, прогоняя остатки сна.
Интуиция редко подводила его.
– Так точно, есть. Обнаружена еще одна персона, идеально подходящая на роль резидента агентурной сети. Мы искали майора, а это оказался подполковник. Ему пятьдесят пять лет, хотя выглядит на сорок с хвостиком. Этот тип возникал в поле зрения чекистов вчера утром, но рассмотрение его кандидатуры отложили. Ты догадываешься, по какой причине. Дубарь Петр Алексеевич, до выхода на пенсию в двенадцатом году занимал должность в береговой охране Украины. Командовал звеном малых пограничных катеров проекта «Калкан». Увлекался дайвингом, отличный пловец. Нареканий и взысканий нет. Ушел на пенсию до Майдана, отдав службе все положенные двадцать пять лет. Был майором, потом получил очередное звание подполковника и в этот же день отправился на пенсию. Теперь понимаешь, отчего возникла путаница? Формально подполковник, но для окружающих он остался майором. Когда стали выяснять его подноготную, обнаружились несколько интересных моментов. До четырнадцатого года у Петра Алексеевича была семья. Жена, сын восемнадцати лет, активный член молодежной организации «Родная Украина», которая в Крыму большой популярностью не пользовалась. Структура экстремистская, в апреле четырнадцатого года ее распустили. Отец поддерживал устремления сына, возможно, сам их и культивировал. Вся родня у него на Западной Украине. Когда в феврале четырнадцатого началась заваруха и в Крыму тоже забурлил народ, Дубарь активно выступал за Украину. Даже подрался с кем-то из соседей. И вдруг все изменилось – притих, стал всей душой за Россию, даже повесил триколор на своих воротах. В это же время жена с сыном уехали к родственникам на Волынь. Вроде разругались, решили расстаться.
– Может, в это самое время его и завербовала украинская разведка? – предположил Вадим.
– Готов поручиться, что так оно и было, – поддержал его Жданович. – С тех пор это идеальный член общества. Никаких крамольных разговоров, всей душой за сохранение Крыма в составе Российской Федерации. Заблуждался, мол, что поделать, готов признать свои ошибки. Живет один, с соседями приветлив. Иногда подрабатывает инструктором в местном яхт-клубе, возит туристов на моторных посудинах по скалам и гротам, проводит экскурсии, занимается с туристами дайвингом. Иногда берется ремонтировать плавучую технику. Принимает заказы от организаций, частных лиц. Проводит занятия с детьми в бассейне. В общем, не бирюк, ведет активную жизнь. Любит женщин, предпочитает короткие романы без обязательств. Натура такая, не пропускает ни одну юбку. У него спортивная фигура. Бабы липнут, особенно одинокие туристки. Несмотря на нагрузку, имеет прорву свободного времени, сам решает, работать ему сейчас или нет.
– Где проживает этот потенциальный шпион? – осведомился Вадим.
– Извини, майор, увлекся, – спохватился Жданович. – Гражданин Дубарь проживает в Анкермане. Это недалеко от того места, где ты находишься, пятнадцать минут езды от Алушты. Небольшой, но шумный городок. Там пристань, постоянно снуют большие и малые теплоходы, масса ресторанов, развлекательных заведений, гостиниц, неплохая набережная, где постоянно проходят какие-то представления. Работают турфирмы. Это именно то, что нужно нашим диверсантам, чуешь, майор? Город протянулся тремя улицами вдоль моря – Приморская, Качаловская и Стахановцев. Хотя Дубарь проживает не в самом Анкермане, а в поселке Чебатырь, примыкающем к нему с востока. Улица Радужная, десять. Берег моря, участки выходят прямо к воде. Дубарь вполне здоров, ездит на машине. У него серебристый «ВАЗ-2123» десятилетней давности.
– Прекрасно, Юрий Иванович. Но это просто человек, подходящий по каким-то параметрам. Понимаю, что не до жиру, но имеются хоть какие-то реальные основания считать его агентом? За ним следят?
– Местные товарищи еще вчера взяли его на карандаш, поскольку других кандидатур в Анкермане не нашлось. Потом позвонили из управления, мол, оставьте в покое Дубаря, это не наша тема. Но один из тамошних товарищей, молодой лейтенант ФСБ по фамилии Цвигун, продолжал за ним присматривать. Парень как в воду глядел. Деликатно все разнюхал, навел справки. Уже три дня Дубарь не выходит на работу. Его право, но все равно любопытно. Позавчера выбирался на пляж, зашел в кафе, где имел короткую беседу с неким неопознанным типом. Подробности неизвестны, внешность типа тоже – в такие дебри Цвигун не пролез. Потом Дубарь отогнал машину в ремонт знакомому механику и в тот же день забрал. Мелкие неполадки. Съездил на базар в Анкерман, закупил продукты. Вчера долго шарахался по пристани, стоял у расписания экскурсионных теплоходов. Вечером – Цвигун это видел собственными глазами – возился у дома, чинил дыру в заборе. Проехала патрульная машина, остановилась, сержант что-то спросил. Дубарь ответил. Менты уехали. У Дубаря была такая физиономия, словно его от смерти счастливый случай уберег. Предчувствую критику с твоей стороны, майор, но как должен вести себя агент, который уверен, что не находится под наблюдением, но на всякий случай осторожничает? Он не профессионал, какой бы лояльностью к нашим врагам ни отличался. Сейчас утро, но Дубарь уже на ногах. Куда-то съездил на своей тачке, через полчаса вернулся. Забор у него высокий, наблюдателю плохо видно.
– Что насчет гостей?
– Их как будто нет. Но они и не обязаны быть. Может, придут, а то и нет. Это опытные диверсанты. Возможно, ребята не верят до конца Дубарю или боятся, что его пасут чисто в плане общей проверки. Правильно делают.
– Но все равно нет уверенности в том, что это наш фигурант?
– Стопроцентной нет.
– Мы едем в Чебатырь.
– Хорошо. Вышли адрес своей электронной почты, я скину подробную карту Анкермана и окрестностей. Цвигун пасет Дубаря, находится в доме тринадцать по улице Радужной. Единственное место, откуда хоть что-то видно. Его предупредят о вашем появлении. Вы же не полезете нахрапом, майор?
– Нет. Мы будем образцами примерного поведения. Как попасть в этот дом, не вызывая подозрения?
– Изучишь карту. Проникнуть можно с огорода, от улицы Рассветной. Задняя калитка, слева от нее дыра, заделанная жестяным листом. Убедитесь, что никто не любуется вами. Дальше по обстановке. Цвигун будет ждать. Собаки там вроде нет.
