Глава 19
Дождь все еще шел, но Эми даже не заметила. Вдалеке маячила быстро удаляющаяся фигурка Трейси Крофтс. Прилив наступал на пляж, волны засасывали гальку, угрожая блестящим кроссовкам. Девочка брела по песку, спотыкаясь, нагнув голову, не обращая внимания на погоду.
Эми догнала ее и взяла за руку.
– Трейси, надо поговорить, – сказала она примирительным тоном.
Та выдернула руку.
– Не о чем.
Эми отпрыгнула, уворачиваясь от внезапной волны.
– Да, неподходящее место для беседы. Слушай, я живу вон там. – Она показала на свой коттедж всего в паре минут ходьбы. – Давай зайдем, погреемся?
Заметив презрительный взгляд Трейси, она поспешно добавила:
– У меня есть бутылка вина.
Конечно, нехорошо спаивать подростка, однако ситуация была чрезвычайная; к тому же в такой собачий холод алкоголь вполне можно считать медицинским средством.
Трейси остановилась, взглянула на коттедж, затем на Эми, пожала плечами и буркнула:
– Ладно.
Камин давно погас, но после ужасного ненастья снаружи дом казался теплым.
– И где же вино? – Девочка с размаху уселась в любимое кресло Эми и поплотнее запахнула тонкую куртку с криво пришитыми ярлыками, не имеющими отношения к скаутам.
Эми разожгла камин, достала два бокала и бутылку мерло – Фитц недавно отдал ей целый ящик. «Думай обо мне, когда будешь пить», – сказал он, хитро подмигивая.
Трейси залпом выпила полбокала.
Эми принесла из кухни сыр и печенье. Похоже, девочка ничего не ела целый день – лучше проследить, чтобы не опьянела. С другой стороны, это же Трейси; кто знает, может, она любого перепьет.
– Так, – сказала Эми, усаживаясь напротив. – Зачем ты прибиралась в палатках в ту ночь? Что-то не верится, что ты питаешь слабость к домашней работе.
Трейси красноречиво подвинула пустой бокал. Эми послушно налила добавки.
– Много вы понимаете, – презрительно фыркнула девочка. – Ба говорила, что я отлично мою посуду. – На мгновение она перестала дуться, потом узкое личико сморщилось. – Мы с Ба так хорошо ладили. – По ее щекам покатились слезы.
– Трейси… – Эми наклонилась и взяла ее за руку. – Я что-то не так сказала?
Трейси всхлипнула, выдернула руку и вытерла глаза.
– Сегодня не первые мои похороны.
– Бабушка умерла недавно?
Девочка кивнула и вновь залилась слезами.
– На прошлой неделе. Она жила с нами, рассказывала мне кучу интересного. Когда я ей сказала, что вступила в отряд скаутов, и вожатая у нас – мисс Нокс, ей это не понравилось. – Трейси выпрямилась и смахнула слезы. – Предупредила, что мисс Нокс – та еще штучка, чтобы я поостереглась. Ба работала на мисс Нокс давным-давно, и на других в Крэбуэлле тоже. Видали Грегори Джепсона на похоронах? Ну вот, она и у миссис Джепсон работала, когда он там только появился, совсем крошкой. Говорят, разбогател… А ведь вылитое чучело!
Эми совершенно не интересовало мнение Трейси по данному вопросу – та готова поливать грязью кого угодно. Теперь, когда девочка слегка расслабилась, пора приступать к делу. Она долила вина в бокал.
– Даже если ты выиграешь конкурс домохозяек, я все равно не поверю, что ты убиралась в палатках. Признавайся, кого ты там ждала?
Трейси хитро прищурилась.
– А-а, интересно, да? Может, вы сами на него глаз положили!
– На кого?
– На Джеда Роуда, – горделиво призналась Трейси. – Он сказал, что я хорошенькая!
– Джед Роуд? Этот жеребец… – Эми спохватилась. – То есть здоровый такой, рыжий, да?
Трейси энергично закивала.
– Он сказал, что придет вечером, и если я буду одна, мы можем здорово повеселиться. Только я так устала… Мисс Нокс гоняла нас целый день; потом мы сидели у костра, ели сосиски… Короче, я заснула в палатке. Представляла: вот он придет, разбудит меня и скажет, что я – спящая красавица!
Ага, подумала Эми. Только, если верить Мериэл Дейн, в тот вечер очарование зрелости победило прелесть юности.
Немытые волосы, острое личико, прыщи на подбородке, короткие ресницы… Эми вздохнула про себя. Как ужасен бывает подростковый период.
– Ну и что? Разбудил?
Трейси покачала головой.
– Я проснулась от холода. Потом услышала голоса и высунулась посмотреть, кто там.
Эми замерла, не дыша. Сейчас она наконец-то узнает, что случилось с Фитцем…
– И кого же ты увидела?
– Адмирала.
– А с кем он разговаривал?
– С этим телевизионщиком, Беном. Я поняла, что Джед не придет, и решила свалить потихоньку.
– И все? Только разговаривали? Больше ничего не видела?
– Мне надо было домой, мать взбучку устроила бы. – Трейси дернула уголком рта и поежилась.
Миссис Крофтс обладала телосложением амазонки, а ее руки украшала целая галерея татуировок. Впервые до Эми начало доходить, почему девочка так себя ведет.
Она забрала у Трейси бокал.
– Тебе пора идти. И смотри, чтоб мама ничего не заметила.
– А вы нарушили закон! – К Трейси вернулась былая злобность.
– Если бы в баре, то да, а тут частная территория, так что никаких нарушений. – Эми понятия не имела, правда ли это, просто хотела поскорее выпроводить гостью.
Среди множества мыслей, вихрем носящихся в голове, преобладала одна, неизбежно связанная с Беном Милном, и отнюдь не романтического характера.
Не зря он так настаивал делиться любой информацией по делу! Тогда ей казалось, что ему просто хочется выяснить правду; теперь же в его действиях усматривался совсем иной смысл: необходимость держать руку на пульсе, следить за ходом расследования.
Рано или поздно придется столкнуться с ним лицом к лицу, но не сейчас. Он все еще в пабе, да и ей, кстати, пора возвращаться. Понадобится время, чтобы собраться с мыслями – и, конечно же, раздобыть больше доказательств, подтверждающих ее смутные подозрения.
Впрочем, вопрос, где искать доказательства, особых трудностей не представлял.
Розали Джепсон редко показывалась на улицах Крэбуэлла, и когда Эми постучала в дверь ее дома, стало понятно почему. Она жила в дальнем конце деревни; путь к маленькому коттеджу пересекал небольшой ручей, змеящийся сквозь гальку к морю.
Хотя еще не было шести, Эми казалось, что уже поздний вечер; и церковь, и кладбище остались где-то в прошлом веке. Она собиралась постучать еще раз, но тут в окнах загорелся свет, послышалось шарканье, затем бряканье замка, и дверь наконец открылась. Перед ней стояла пожилая женщина, опираясь на трехколесные ходунки. Картину проясняли опухшие щиколотки, да и верхняя часть тела безобразно раздулась. А вот лицо, как ни странно, оставалось красивым, даже изящным в обрамлении седых волос, стянутых в пучок: в нем чувствовалась некая умиротворенность.
– Вы, наверное, из паба? Вы ведь Эми, да? Входите скорей, на улице ужас что творится! Проходите сразу в гостиную, а я за вами потихоньку, своим ходом. По сравнению со мной черепахи – гонщицы «Формулы-1».
Эми подчинилась. Интересно, откуда Розали знает, как ее зовут? Впрочем, похоже, она знает куда больше, чем кажется на первый взгляд.
Гостиная походила на музей фарфора: все горизонтальные поверхности были уставлены фигурками барышень в развевающихся юбках. Эми достаточно разбиралась в материале и сразу поняла, что перед ней не «мейсен» и не «роял-далтон». Тем не менее чувствовалось, что хозяйке они очень дороги.
Однако помимо фарфора была в комнате еще одна весьма примечательная вещь – большая подзорная труба на треноге, стоящая у окна с видом на берег. Эми прикинула зону охвата – да, пожалуй, отсюда можно разглядеть кусок пляжа, где нашли тело Фитца.
– Я бы предложила вам чаю или еще чего-нибудь, – раздался позади голос, – но придется подождать. Путь на кухню займет в два раза дольше…
– Спасибо, я только что выпила.
– На поминках нашего дорогого Адмирала, я полагаю?
– Да.
С привычной легкостью Розали Джепсон уместила свое пухлое тело в большое кресло у камина, где горели вечным огнем электрические дрова.
– И не только его, – добавила она, усевшись как следует и складывая ходунки.
– В смысле? – опешила Эми, присаживаясь рядом.
– Я слышала, Гриффитс Бентли тоже умер.
– Откуда вы знаете? Его же только что обнаружили! Вам звонили из полиции?
– Нет, – ответила та, озадаченная вопросом.
– А по поводу смерти Фитца, Адмирала то есть?
Розали решительно покачала головой. Эми даже не удивилась: оперативность – не говоря уж о компетентности – Коула и Честертона всегда оставляла желать лучшего.
– Так откуда же вам известно о смерти Гриффитса Бентли?
Пожилая леди безмятежно улыбалась, однако в ее глазах мерцали лукавые искорки.
– Крэбуэлл – маленькая деревня. Хоть я и редко выбираюсь наружу, все же иногда слышу местное «радио».
– Причем не только слышите, но и видите, – намекнула Эми, покосившись на трубу.
– Нечасто. Это игрушка Ричи – он любил смотреть на яхты. – Розали указала на полку, забитую тетрадками. – Записывал каждую деталь. После его смерти у меня не поднялась рука убрать.
– Давно?..
– Уже шесть лет как.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже. Но я не намерена раскисать. Мы с Ричи жили счастливо, многим и это недоступно. К тому же у меня есть Грегори.
– Ага… – Эми прикидывала, как бы половчее упомянуть Грега Джепсона в разговоре, и тут Розали облегчила ей задачу. – Вы ведь его усыновили?
– Да. Своих детей так и не завели. Сейчас наверняка можно было бы вылечиться, но тогда… Впрочем, Ричи все равно не захотел бы сдавать всякие тесты. В общем, своих не получилось, так что… Я всегда хотела мальчика. Когда мы увидели его в приюте – глазки темные-темные… Я полюбила его всей душой.
– А что за приют? Где-то рядом?
– Нет, что вы, в Хартфодшире. Потом наступило тяжелое время: мы так волновались в ожидании… Ведь Ричи намного старше меня; они могли решить, что он не подойдет по возрасту в качестве приемного родителя. К счастью, бог – или кто-то еще, неважно – был на нашей стороне. Все прошло без сучка без задоринки. – Ее старые глаза заблестели. – Грегори принес нам столько радости!
– И добился ошеломляющего успеха!
– Да вроде… – Розали небрежно отмахнулась от сыновних миллионов. – Вечно пытается совать мне деньги, а я ему говорю – не надо, у меня все есть. Ричи тоже таким был – ни от кого денег не брал, даже от собственного сына. Всю жизнь работал, получал пенсию от государства, и ему хватало. А потом и я вышла на пенсию.
– А кем вы работали?
– Учительницей.
– Здесь?
– Да, прямо тут, в Крэбуэлле, пока школа не закрылась. Детей мало, государство сокращает расходы – обычная история. Теперь их возят в Данвич.
– Так сейчас в Крэбуэлле нет школы?
– Государственной нет, только частная.
– Та, в которой работает Грета Нокс?
– Да. Короче, мне было уже хорошо за пятьдесят, и я решила, что это знак – пора на покой. Да и пенсия оказалась вполне приличной, я ни в чем не нуждаюсь. Конечно, я рада за мальчика… По-моему, он расстраивается, что мы отказываемся от помощи, ему так хочется проявить щедрость… – Розали улыбнулась. – В школе всегда был первым по математике, задачи щелкал как орехи.
Это у него наследственное, подумала Эми.
– Трудновато мне пришлось – он ведь учился в моем классе. Некоторые родители считали, что я его дома натаскиваю, но они ошибались. Грег и без меня прекрасно справлялся, у него природные способности.
– Он поддерживает с вами общение?
– Конечно! Тут он молодец. Приезжает не так часто, как раньше, зато звонит каждый день.
– Значит, это от него вы узнали о смерти Гриффитса Бентли? – спросила Эми. Кивок подтвердил ее логический вывод. – А он не сказал, кто мог совершить убийство? Ну по его мнению?
– Нет. Собственно, об убийстве речи не было – он просто сообщил, что на кладбище у церкви нашли тело.
Эми решила, что нет смысла объяснять детали; к тому же ее интересовало совсем другое.
– Это Грегори нашел своих биологических родителей?
– Нет. Он вообще не проявлял интереса к этой теме. Когда ему исполнилось восемнадцать, мы с Ричи сказали, что он имеет право узнать, но Грег отказался. Заявил, что мы любили его, заботились о нем и больше никаких родителей ему не надо. – Красивое лицо озарила несмелая улыбка. – Значит, мы все делали правильно.
– Даже не сомневаюсь. А вы с Ричи знали?
– Нет. Наверное, могли бы выяснить, но не захотели. Грегори – наш сын, а все остальное не имеет значения.
– Как же тогда он узнал?
– Случайно. И едва понял, что это Фитц и дела в «Адмирале» плохи… В общем, мальчик с большим удовольствием выручил старика из беды.
– С помощью двух миллионов?
– Именно.
– Но зачем так много?
Розали пожала плечами.
– Как человек хорошо зарабатывающий, Грегори вряд ли осознает ценность денег. Ему показалось, что два миллиона – достаточная сумма.
Логично, а главное, объясняет приподнятое настроение и щедрость Адмирала на «Последнем ура». С другой стороны, никак не приближает к разгадке убийства.
– Возвращаясь к настоящим родителям… Вы сказали, «случайно» узнал. Что вы имели в виду?
– Тут замешан этот юноша, Бен.
– Бен Милн? Который снимает фильм?
– Да, он самый.
Эми внутренне содрогнулась. Слишком много деталей сходятся, и все указывает в одном направлении.
– И как же? – сдержанно спросила она.
– Он собирал информацию и обратился ко мне.
– Недавно? Какую информацию? По поводу «Адмирала Бинга»?
– Нет, давно, еще в прошлом мае. Я запомнила, потому что как раз в тот день, когда он позвонил, была шестая годовщина смерти Ричи.
– И о чем шла речь?
– Он работал над какой-то программой, посвященной генеалогии.
– «Скелеты в шкафу»?
– Вроде бы так. Отслеживал фамильное древо знаменитостей и все такое. Я смотрела один раз – мне не понравилось. Есть в этом что-то… как бы сказать… низкое. Желание копаться в чужом грязном белье, если понимаете, о чем я.
– Прекрасно понимаю. Значит, Бен собирал информацию о Грегори?
– Нет, что вы! Грегори ведь не поп-звезда! Нет, Бен исследовал прошлое одного из моих первых учеников, Вилли Сэйерса – наглый такой парнишка.
– Это который теперь член парламента?
– Да.
– Значит, Бен приехал в Крэбуэлл, чтобы о нем расспросить?
– Не сам – послал какую-то девушку; она назвалась исследователем.
– И много вы ей рассказали о Сэйерсе?
Пожилая леди хихикнула.
– Не особенно. Мне удалось лишь вспомнить, что мальчик был непослушный. Конечно, я видела родителей, но близко не общались. И уж точно не знаю ничего постыдного о предках. Боюсь, от меня толку мало.
– А она не расспрашивала еще о чем-нибудь? О Грегори, о его настоящих родителях?
– Нет, о нем даже не упоминали. Вряд ли она вообще знала, что у меня есть сын.
Эми озадаченно наморщила лоб.
– Но вы же сами сказали, что Грегори узнал обо всем через Бена?
– Да, только я тут ни при чем. Девушка спросила, кто еще в окрестностях мог знать Вилли Сэйерса, и я посоветовала обратиться к Фитцу – они когда-то дружили. Наверное, она и его расспрашивала.
– А больше вы никого не посоветовали?
– Я упомянула Гриффитса Бентли, поверенного.
– Зачем?
– Так он все обо всех знает.
– Правда?
– Конечно. Он со многими работал: оформлял покупку дома, составлял завещания, всякие документы…
– А как же конфиденциальность, тайна отношений с клиентом?
Розали Джепсон усмехнулась.
– Вы плохо знаете Гриффитса – за деньги он готов на все.
– Да что вы!
– Представьте себе. Не слишком хороший образец британской юридической системы. А еще у него был нездоровый интерес к чужим семейным тайнам – обожал раскапывать всякое.
– Чтобы потом шантажировать?
Огромные плечи снова приподнялись.
– Доказательств у меня нет, но для чего ж еще?
– Значит, вы отправили девушку к нему?
– Да.
– Как вы думаете, она заплатила ему за информацию?
– Не сомневаюсь. Она и мне предлагала.
– Вы взяли?
Розали Джепсон оскорбленно вскинулась.
– Разумеется, нет! Я ничего такого не знаю о Сэйерсе – а если бы и знала, не взяла бы ее денег.
– Под «ее» деньгами вы подразумеваете деньги Бена Милна?
– Наверное. Или телекомпании, на которую он работает.
– Ага…
Это еще больше осложняло ситуацию. Если Гриффитс Бентли действительно был хранителем местных секретов и торговал ими направо и налево, список людей, желавших ему смерти, существенно увеличивается…
– А давно эта девушка приезжала в Крэбуэлл?
– Да нет, совсем недавно. На позапрошлых выходных, в субботу.
– То есть всего за два дня до смерти Фитца?
– Вот именно. Мне позвонил Гриффитс Бентли.
– Вы удивились? Вам приходилось раньше иметь с ним дело?
– Конечно, он оформлял завещания для нас с Ричи.
– Наверное, все переходит к Грегори?
– Ага. Как будто ему нужны наши жалкие копейки! Но мы с Ричи все равно не стали бы завещать деньги кошачьему приюту, мы не из таких.
– И что же Гриффитс?
– Заявил, что знает, кто настоящий отец Грегори.
– Он просил денег за молчание?
– Пытался, но я довольно быстро дала ему понять, что от меня он ничего не дождется – я и так все знаю.
– И он поверил?
– Более того – сам проболтался!
– В смысле?
– Упомянул Фитца, думая, что я уже в курсе – а я, разумеется, подыграла.
– А про мать ничего не сказал?
– Нет. Наверное, не успел выяснить.
– А еще что-нибудь говорил?
– Он вел себя довольно грубо – видимо, его разозлило, что я не поддалась на провокацию. Намекнул – мол, найдутся другие, готовые хорошо заплатить.
– Наверное, слишком нагло с моей стороны спрашивать, не называл ли он конкретные имена…
Розали усмехнулась.
– Он просто сказал, что скоро имя Фитца всплывет в «ящике», и тогда все узнают. Надеялся меня напугать. Еще чего! Я ему популярно объяснила, что мне наплевать – это никак не повлияет на отношения с сыном.
– Хм…
Эми задумчиво кивнула. Имя Фитца всплывет в «ящике»… Она не стала озвучивать свои предположения вслух, но суть и без того ясна: Гриффитс Бентли собирался продать эту информацию Бену Милну. Последний был известен отсутствием щепетильности в данном вопросе. Может, он изначально так и планировал – снять фильм по образу и подобию «Скелетов в шкафу», обнародовав тайну незаконного ребенка Фитца, но тут судьба преподнесла ему сюжет поинтереснее.
– Так значит, вы рассказали Грегори про Фитца?
– Да. Я позвонила ему сразу же после разговора с Гриффитсом. Если правда выйдет наружу, то чем скорее мальчик узнает, тем лучше.
– И как он отреагировал?
– Довольно спокойно. С другой стороны, новость произвела на него впечатление, раз он перевел Фитцу два миллиона.
– Так Грегори за этим ходил к Адмиралу в тот понедельник?
Розали кивнула.
– Тогда-то Фитц и рассказал ему о настоящей матери.
– Как странно, что оба снова осели в Крэбуэлле…
– Ох, милочка, в жизни бывает столько совпадений! Я уже ничему не удивляюсь, – вздохнула пожилая леди.
Эми поняла, что больше ничего не добьется, поблагодарила за помощь и засобиралась уходить. Вставая, она снова покосилась на подзорную трубу у окна.
Розали Джепсон словно прочла ее мысли.
– В ответ на ваш немой вопрос – да, я в нее смотрю иногда по ночам. После смерти Ричи я стала плохо спать.
– А вы случайно…
– Да, – прервала ее Розали. – В ту ночь тоже.
И она рассказала Эми все, что видела.
На обратном пути Эми позвонила в местную клинику и ненавязчиво поинтересовалась, не осталось ли неоплаченных лекарств на имя Джеффри Горацио Фитцсиммонса. Ответ был отрицательный.
В пабе народу значительно поубавилось. Если Коул с Честертоном и опрашивали присутствующих о смерти Гриффитса Бентли, то явно недолго – их тоже не было видно. Мериэл, неохотно раздававшая бесплатные напитки в баре, сказала, что они долго не задержались.
– Ах да, еще та женщина с дурацким именем…
Эми недоуменно подняла брови.
– Ну, крашеная блондинка, снимает у нас комнату…
– Ианта Беркли?
– Она самая. Требует обслуживание в номере.
– Чего?!
– Потребовала, чтобы ей в номер принесли бутылку водки и ведерко со льдом. Поднялась к себе наверх минут двадцать назад, чуть ли не ползком. Я сказала, что ты решишь этот вопрос.
– Спасибо тебе большое, – довольно резко отозвалась Эми. – Видимо, до нее не доходит, что это всего лишь паб, а не пятизвездочный отель.
– Разбирайся. – Мериэл пожала плечами и удалилась в свое царство.
Эми постучала в дверь номера, но открыли ей далеко не сразу. Судя по мутному лицу Ианты, она только что пробудилась от глубокого – и, похоже, нетрезвого – сна.
Дружеских чувств Эми к ней не питала, поэтому сразу взяла быка за рога.
– Насколько мне известно, вы просили обслуживание в номере, так вот – мы этим не занимаемся. Если вам что-то нужно, закажите в баре и принесите сами!
– А, ладно… – К Ианте еще не вернулась ее обычная стервозность.
Эми внезапно поняла, что перед ней отличная возможность выбить информацию.
– В ту ночь, когда Фитц погиб, вы были с Беном Милном? – начала она с места в карьер.
– Я… Вы имеете в виду, провела ли я с ним ночь?
– Да.
– Ну я…
Ианта попыталась восстановить обрывки памяти, и вдруг, совершенно из ниоткуда, события той ночи всплыли в голове с удручающей ясностью.
– Нет, – ответила она. – Конечно, он ко мне подкатывал, намекал…
– Ну еще бы, – поддакнула Эми, не веря ни единому слову. – И что, вы зашли?
– Нет. То есть… Мы же были знакомы в универе. Разумеется, я не собиралась с ним спать!
– Разумеется, – кивнула Эми, все еще не убежденная.
– Я просто хотела поболтать о старых добрых временах, вспомнить общих знакомых, ну вы понимаете…
– Ага. Так вы зашли к нему?
– Да. – Теперь голос Ианты звучал вызывающе.
– А в котором часу примерно, не помните?
– Не очень. Где-то около часа ночи?..
– А долго вы там оставались?
– Вообще не заходила.
– В смысле?
– Я постучала, никто не ответил. Я подумала, что он заснул, толкнула дверь, но… – Ианта подняла руку ко лбу, словно пытаясь стереть головную боль.
– Что?
– Там никого не было.
Эми нашла его в кают-компании. Прихватив бутылку шираза, он основательно устроился в углу и методично ее приканчивал.
– Бен, нам надо поговорить.
