Глава одиннадцатая

Утром Наира позвонила в половине десятого. Сообщила, что заедет за ним через час и они вместе поедут в Жуковку, где живет бывшая супруга Шовдыгова со своим новым мужем. Людмила Левицкая сначала была Людмилой Шовдыговой, а теперь стала Людмилой Шершенидзе. Вместе со вторым мужем они жили в элитном поселке Жуковка и редко наведывались в центр города. Наира уже звонила ей и предупредила, что к полудню в гости приедут двое сотрудников службы безопасности.

В эту ночь Дронго работал до четырех, поэтому чувствовал себя не особенно хорошо. Он принял горячий душ, побрился и был готов к приезду Наиры. Он позвонил Эдгару и попросил не приезжать, решив, что нужно как можно меньше задействовать своего напарника в этой сложной операции, где число комбинаций просто невозможно было просчитать. Наира приехала на своей «Тойоте Королле». Он уселся рядом с ней на переднем сиденье и коротко поздоровался.

– Пристегнись, – попросила она, – мы едем сразу в Жуковку.

«Нужно было взять мою машину», – подумал Дронго, но вслух ничего не сказал. Все-таки модель «Короллы» для него маловата.

– Я предупредила, что мы приедем, но это не доставило особого удовольствия ни самой Людмиле, ни ее нынешнему мужу Автандилу, – пояснила Наира, – поэтому разговор может не получиться. Ее вообще трясет, когда она вспоминает своего бывшего супруга.

– Не может ему простить свою несостоявшуюся карьеру актрисы, – понял Дронго.

– И это тоже. Людям свойственно приписывать свои собственные промахи окружающим. Легко видеть неудачу в ошибках других, не признаваясь в собственных.

Они свернули к поселку. Дежурный внимательно изучил их документы и только затем пропустил на территорию. Подъехав к дому Шершенидзе, они вышли из машины и позвонили. Дверь открыла молодая женщина, очевидно горничная.

– Мы предупреждали о нашем визите, – сказала Рахимова.

– Да, – кивнула молодая женщина, – можете проходить.

Они прошли в просторную гостиную. Широкие диваны, удобные глубокие кресла, на стенах картины современных художников. Буквально через пару секунд появился мужчина лет пятидесяти. Он был среднего роста, с выпирающим «пивным» животиком, одутловатый и почти весь седой.

– Автандил Шершенидзе, – представился хозяин дома, протягивая руку гостям, – я вас слушаю.

– Майор Рахимова, – представилась Наира, – а это мой напарник, господин Дронго. Мы хотели бы поговорить с вашей супругой.

– К сожалению, у нее разыгралась мигрень, и она не может сейчас с вами встречаться, – пояснил Автандил.

– Боюсь, что мы будем вынуждены настаивать, – ответила Наира, – иначе нам придется вызвать ее к нам.

– Я понимаю, понимаю, – тяжело вздохнул Шершенидзе. Видимо, перспектива уговорить супругу представлялась ему не очень простой.

– Мы вынуждены настаивать, – повторила Рахимова, и он, кивнув, вышел из гостиной.

Через некоторое время послышался громкий женский голос: очевидно, его супруге совсем не хотелось встречаться с приехавшими сыщиками. Потом невнятное бормотание мужа, снова ее визгливый голос, выражавший недовольство. Он снова ее уговаривал. Наконец крики смолкли, и через минуту в комнату буквально ворвалась высокая женщина с перекошенным от злобы лицом. Она была в цветастом халате, голова повязана платком. Вытянутое лицо, выщипанные брови, над губами и носом явно поработал пластический хирург. Она даже не поздоровалась, начав сразу орать:

– Что вам нужно?! Почему вы не можете оставить меня в покое?!

– Извините, – попыталась вставить Наира, – мы хотели задать вам несколько вопросов.

– Хватит! Я уже ответила на все ваши вопросы! – закричала Людмила. – Сколько меня можно спрашивать об этом мерзавце! Я давно с ним развелась и понятия не имею о его делах.

Дронго решил, что пора вмешаться.

– Дело в том, что он написал нам из колонии про вас, – произнес он, отчаянно блефуя.

– Что написал? – внезапно успокоилась Людмила.

– Хочет попросить у вас прощения. Написал, что понимает, как невольно испортил вам жизнь, когда вы не смогли отличиться на актерском поприще. Он считает вас очень талантливой актрисой.

– Раньше нужно было так считать, – огрызнулась она. – Только попав в тюрьму, он поумнел, а тогда все время смеялся над моими театральными опытами. А я терпела этого нищеброда. Люди становились миллионерами, а он, вернувшись из армии, так ничего и не смог заработать.

Шершенидзе тяжело вздохнул. Судя по обстановке в доме, он как раз умел неплохо зарабатывать.

– К сожалению, люди меняются, попадая в подобные места, – вкрадчиво проговорил Дронго, – но в любом случае он переживает. И мы хотели, чтобы вы об этом знали.

– Теперь узнала. Ну и что? Вы для этого сюда приехали? Я уже сто раз говорила всем следователям, что много лет не видела своего бывшего мужа и знать ничего не хочу.

– Вот поэтому мы и приехали. Чтобы раз и навсегда изолировать вас от его внимания и от внимания его возможных подельников.

– Какие подельники? О чем вы говорите? – с недоумением посмотрела на Дронго Людмила.

– У него остались сообщники на свободе, которые могут начать ваши поиски. Возможно, они посчитают, что вам известно о его связях или друзьях и вы можете выдать эту информацию. Я бы на вашем месте поостерегся.

– Что вы такое говорите? – воскликнула Людмила. – Я давно его не видела и не общалась с ним. Я ведь все рассказала следователям. Мне вообще ничего не известно о его дружках.

– Не сомневаюсь. Но, возможно, были какие-то подробности.

– Ничего не было. Я с ним развелась и больше никогда не разговаривала и не встречалась. Даже вспоминать не собиралась.

– Это понятно. Но тогда вас спрашивали об отношениях с первым мужем, а у меня несколько иной вопрос. Я хочу, чтобы вы помогли нам лучше защитить вас и вашу новую семью. – Он лгал, стараясь не смотреть на изумленно-встревоженное лицо Наиры. Но его ложь пугала и Шершенидзе, и его новую супругу.

– Что я должна сделать? – спросила она, чуть запинаясь.

– Спокойно вспомнить, были ли среди знакомых вашего мужа иностранцы, о которых вы не захотели говорить следователям. Или вообще какие-нибудь неприятные типы, например из Турции или арабских стран.

Слово «Турция» не должно было произноситься. Наира четко помнила полученные ею инструкции. Следователь Поляков тоже ни разу не упоминал про эту страну – ведь связи Шовдыгова в Турции проверялись посланным туда офицером, и нельзя было заострять внимание на этой теме. Даже сейчас не следовало об этом вспоминать, но Дронго вспомнил. И она не успела его остановить. Теперь оставалось только ждать, что именно скажет хозяйка дома. Майор Рахимова уже поняла, что Дронго умеет вести разговор, выходя на неожиданные темы, поэтому заставила себя промолчать. А вот Людмила явно нервничала.

– Я не помню… – растерянно проговорила она. – Мы не встречались много лет… я не могла знать… Но я помню… да, я помню… он иногда звонил в Турцию, в какое-то издательство. Несколько раз звонил. И они ему звонили. Говорил, что они будут печатать воспоминания его товарищей о войне в Чечне. Да, он так и говорил.

– А название издательства вы не помните?

– Конечно нет. Вы сейчас сказали о Турции, и я вспомнила про издательство. Но тогда я не придавала этому такого значения. И вообще не вмешивалась в его дела. Мы уже серьезно ругались, и я вообще ими не интересовалась.

– Ясно. Спасибо вам. Думаю, что больше вас не потревожат.

– А его сообщники сюда не полезут? – спросил встревоженный Автандил Шершенидзе.

– Мы постараемся этого не допустить, – успокоил его на прощание Дронго. – До свидания!

Он пожал руку растерявшемуся хозяину дома и первым пошел к выходу. Наира, скрывая улыбку, поспешила за ним, лишь кивнув Шершенидзе. Когда они сели в машину, она с явным удовлетворением произнесла:

– Браво! Заставить ее успокоиться и вспомнить про издательство за несколько минут. Ты действительно талантливый человек. Это у тебя такой метод – всегда блефовать по-крупному? Во всяком случае, до сих пор никто не обращал на нее никакого внимания, учитывая, что она уже достаточно давно не жила с Шовдыговым. Теперь понимаю, как легко я попалась на твою наживку, когда ты сказал про его письмо. Это был беспроигрышный ход. Кроме того, ты еще заметил, что я не поздоровалась с заместителем директора, и обратил внимание на четное число роз.

– Ты сама пыталась меня обмануть, – добродушно произнес Дронго, – я только защищался. А здесь важно было сбить ее неожиданным утверждением и испугать, напомнив про сообщников. Чего не делали ваши следователи.

– Все это неплохо. Но как мы найдем теперь это турецкое издательство? Прошло столько лет. У нас ведь ничего нет, – напомнила Наира.

– Это как раз легче всего. Проверим по записям международные звонки Шовдыгова в тот период. Они наверняка где-то были зафиксированы, и их можно легко вычислить.

– Я ошиблась, – снова взглянув на него, убежденно произнесла Наира. – Ты не просто одаренный человек, ты скорее уникальный специалист по умению общаться с людьми и замечать малейшие нюансы их поведения. Я уверена, что Семен Абрамович абсолютно прав. Вас нужно беречь, господин эксперт.