Глава 25
Препоны на долгом пути
Худо-бедно, но в отведённые для сборов полчаса уложились. Да и бортники, видимо, поняли, что своё прощение богиня дарует не за красивые глазки. А посему продуктов отвалили с невиданной щедростью. Такого запаса точно должно хватить на двое суток ничем не ущемляемого рациона.
Предварительную разведку за околицу всё-таки выслали. Но вскоре два рыцаря и лейтенант вернулись, доложив, что противника нет, колонна всадников неспешно ушла по мощёной дороге к центру леса Деслунгов. Наблюдателей они тоже вроде как не оставили. И если командир того отряда и в самом деле сообразительным оказался, то ни за что своих воинов больше не подставит под гнев богини. Потому что и у него никаких сомнений в её достоверности не осталось. По логике он всеми силами будет замедлять продвижение отряда и оттягивать доклад о случившемся противостоянии в посёлке бортников.
Другой вопрос, как отнесётся к докладу сам граф Шескли? А возможно, там где-то и его союзник Муури ошивается? Вот те – да, те могут бросить тысячи подневольных вояк на убой. Лишь бы достичь призрачных целей всевластия. Да доказать миру свою избранность.
Но услышав эти рассуждения, юный проводник поспешил заверить ангела:
– Пока они доберутся до лагеря графа, пока доклад сделают, пока приказы пойдут выдвигаться в поход, мы уже давно будем далеко-далеко. Наша тропа, пусть и не мощённая камнем – она и самая короткая да прямая в здешних лесах. А срезать путь к ней со стороны очень сложно большим отрядом. Главное, чтобы зверьё в пути не мешало, но они сейчас не голодают, так что не сезон для охоты на людей.
Да и лейтенант со своей стороны подтвердил прозвучавшие выкладки Ветра. По сути, всё той же тропой можно было дойти до города Кангара, обойти его и уже потом кусочек проскочить по хорошей дороге непосредственно к Кангарской обители. Правда, Труммер помнил, что та самая дорога блокирована разбойниками магистра-революционера. Следовало учитывать, что и тот бандит мог оказаться местным колдуном и устроить силам справедливости неприятные сюрпризы.
Кстати, об этом человеке тот же юный проводник отвечал, кривясь в больших сомнениях:
– Как про него рассказывают, что дядька он сложный, диковинный и странный. Вроде и бандит, пускающийся на крайности, а вроде и учёный какой-то. Ну и его сдвиги по поводу революции – это не совсем его бред, от которого и страдают окружающие и хохочут. Поговаривают, что это молодой баронет голову порой теряет от разных глупостей.
Лейтенант и того меньше высказался, но грубее:
– В ставке герцога Муури Карела Южди считают полным идиотом, с которым никаких дел вести не стоит. Слышал краем уха, что только граф Шескли с этим Карелом какой-то диалог наладить сумел. Но по большому счёту барон-недоумок в своём замке сидит, никому не мешает, в соседние города не лезет.
– Почему же не лезет? – стал припоминать Поль, когда уже его отряд покинул посёлок и свернул влево, на уходящую в лес тропу. – Штурмом обитель пытался захватить, всех вольных людей вокруг своего замка в банду силком загнал. Настоятельница жаловалась, что даже надёжных крестьян с Чатровых хуторов и Ессарских выселок заставил воевать.
– Не могу знать, господин ангел! – признался лейтенант. Зато добавил ясности несовершеннолетний фанатик Милосердной. Хотя и говорил об этом с покрасневшими щеками:
– Нашу ватагу он тоже пытался под себя подмять, но атаман… покойный, погнал его словоблудов. А потом и слухи пошли, что после какого-то мора в замке Карела Южди ни одной женщины не осталось, все вымерли. А самого старого барона на месте не оказалось. Вот баронет и бесится от похоти, вот потому и грозился Кангарскую обитель в свой гарем превратить.
Далее тропа стала совсем узкой, пришлось ехать растянутой цепочкой. Учитывая, что у каждого всадника было по пристяжной, а то и по две в поводу, разговаривать стало невозможно. А перекрикиваться на весь лес – крайне глупо для людей, передвигающихся скрытно. Вот потому и предстояло три часа пути в молчании до места, пригодного для короткого привала. Скучно! Ещё и тучки вновь небо над густыми кронами заволокли, и стала падать промозглая слякоть в виде мелких брызг.
Наверное, сырость, однотонность и неспешная качка в седле и привели к полной расслабленности всех воинов. Бдительность никто не проявлял к концу второго часа, почти все дремали, только и стараясь не свалиться ненароком под копыта.
Да и нападение произвелось туда, где его меньше всего ожидаешь. В арьергард растянувшейся колонны, из густого кустарника метнулось сразу шестнадцать массивных, быстрых, как молния, волков. С каждым таким зверем только воин в полном доспехе мог справиться в открытом бою да на удобной местности, а тут лес, скользкая хвоя под ногами, слякоть с полумраком, торчащие корни повсюду и отяжелевшие от сырости одежды. Ко всеобщему удивлению, и лошади не учуяли грамотно залёгшую с подветренной стороны стаю.
Только хрип и ржание лошадей, крики атакованных рыцарей нарушили дремотную тишину, выводя путников из полусна. Волки атаковали молча и, даже получая смертельные раны, не рычали и не подвывали от боли. Причём первым и самым главным объектом их атаки стали именно три человека, движущиеся последними. Словно они рассчитали: остальные побегут, а лошади в любом случае останутся. Хорошая тактика при нападении на большую группу оленей, косуль или коз, да и с людьми, менее боевитыми и плохо вооружёнными, такой способ атаки был действенным. Но в данном случае затея хищников не оправдалась. Все люди сразу остановились, а потом и бросились на выручку товарищам.
Хуже всего, что нельзя было развернуться и поспешить назад верхом. Узость тропы этого никак не позволяла. Поэтому спешивались и мчались к месту событий бегом. Труммер первым делом гаркнул едущему впереди себя Хенли Дайнворту:
– Защищать Азнару! От неё – ни на шаг! С тобой трое! – и уже пробегая мимо спешивающейся Азы, крикнул грубо и ей: – Оставайся в седле! И ни с места!
По её короткому гневному взгляду сразу понял: не послушается. Так что к месту жестокой схватки примчались все вместе. Разве что лейтенант и Ветер, идущие в авангарде, так и остались впереди, сдерживая и успокаивая мечущихся в страхе лошадей.
Волки к тому моменту уже завалили трёх животных, практически обездвижили двух рыцарей и теперь яростно наседали на пару рыцарей и на двух подоспевших к ним муурианцев. Муурианцы пришли на помощь первыми, но больше всех и пострадали, потому что доспехи оказались не в пример слабее, да и общая боевая выучка желала оставаться лучшей.
Труммер начал стрелять ещё издалека, удивляясь, почему умирающие волки даже не поскуливают. Ну и когда половина волков уже оказалась перебита, а вторая существенно ранена, подхватил чей-то меч с земли и стал больше им орудовать. Всё-таки безоглядно тратить боеприпасы он себе позволить не мог. Особенно в свете увиденного: покровительница взмахнула ладошкой в сторону двух волков, которые грызли окровавленного с ног до головы муурианца. Упали все трое. Зато второй взмах в сторону иной пары волков оказался совершенно безрезультативным. Энергия третьего усыпляющего магией блока окончательно иссякла.
Вот и пришлось с нарастающим бешенством рубить и колоть опасных хищников, удивляясь особой жесткости их шерсти и твёрдости кожи. Наверное, именно эта излишняя скаредность и привела к неприятной, болезненной ране. Чуть не последний из живых волков увернулся от удара меча и жёстко ухватил а'перва челюстями за левую кисть, держащую пистолет. Боль была жуткая, но удар мечом парень всё-таки нанёс, проломив хищнику череп. Зато мерзкий волчара, уже умерев, так и не выпустил из пасти руку человека. Пришлось разжимать челюсти при помощи кинжала, и хорошо, что в этом помогла подскочившая маркиза.
Увидев окровавленную руку, она сразу потребовала:
– Не шевелись! Сейчас залечу! – но напарник её остановил:
– А много сил в первом блоке осталось? – Она с досадой цокнула языком и уставилась вопросительно: – Вот именно! Поэтому спасай, кого можешь, у меня и так заживёт.
Девушка на это лишь кивнула, одарила несколько странным взглядом и поспешила к наиболее пострадавшим. И вот на них божественных чудес точно не хватило. Одному муурианцу волки фактически отгрызли голову, второму – разорвали живот и успели выесть половину внутренностей. То есть оба не могли быть спасены даже в режиме полного исцеления, коих в магическом блоке имелось всего два. А ведь исцеления уже практически давно были маркизой использованы.
Ещё одного рыцаря не сразу-то и достали из глубокой ямы, заполненной дождевой водой. Он неудачно упал с коня, ударился о корни деревьев, сворачивая при этом себе шею, и уже потом закатился в яму. Его после поднятия собирались откачивать, но неестественно вывернутая шея сразу свела на нет все усилия при первой помощи утопленнику. Такие не оживают.
О нём богиня узнала позже, а сразу метнулась к наиболее пострадавшему рыцарю, который истекал кровью от нескольких страшных ран когтями. И ей удалось стянуть, остановить кровотечение на самых опасных. Остальные она под удивлёнными взглядами самого пострадавшего и других соратников стала перебинтовывать белыми полосками тканей. Правда, перед тем довольно щедро намазала порезы некоей весьма дурно пахнущей мазью, поясняя при этом:
– Антисептик. Яд некоторый тоже нейтрализует и очень сильно помогает заживлению.
Но когда уже мазала третьего или пятого пострадавшего, получила вполне логичный вопрос:
– Милосердная, а не лучше ли без повязок и мази?
– Мне лучше знать, что лучше, а что нет! – осерчала богиня, но тут же сменила гнев на милость и всё-таки снизошла к пояснениям: – Как ты думаешь, почему я не живу в таком прекрасном мире, как Аверс? Да потому, что он для меня вреден, и со временем я постепенно растрачиваю свои волшебные силы исцеления. А для их восстановления мне надо вернуться ДОМОЙ хотя бы на несколько часов. Так что мажемся мазью и не капризничаем!
Все мазались, но оставшиеся за спиной трупы двух муурианцев и одного рыцаря не то чтобы пошатнули веру в богиню, но явно озадачили оставшихся в живых членов отряда. Да ещё и сам ангел-хранитель остался ранен, что вообще в головах не укладывалось. Уж его-то Азнара просто должна была излечить в первую очередь, а не исцелила. Почему? Что он сам отказался ради спасения других, как-то не принималось во внимание, хотя сам факт отказа всеми понимался без объяснений.
Руку Труммера тоже девушка смазала обильно мазью и перед наложением повязки потребовала:
– Ну-ка пошевели пальчиками! – к огромному удивлению самого пострадавшего, пальцы шевелились и действовали, хоть и было при этом страшно больно. – Вот и отлично! Переломов нет, а подпорченные мясо и мышцы при такой мази быстро заживут.
Подобное заверение радовало. Но Поль опять не мог припомнить, когда это Презельда Дутте успела снабдить девушку такой полезной панацеей на травах? Да ещё и проинструктировать об исключительной полезности оной? Неужели он настолько увлёкся изучением карт и чтением даваемых к ним сносок? Или это специально приставленный порученец постоянно отвлекал?
Увы! Сейчас ответы на эти вопросы неактуальны. Реальность заставляет думать в ином направлении. Сразу два магических блока опустошены, ещё в одном чудес осталось всего половина. Боезапас, пусть не критически, но тоже заметно уменьшился, и хорошо ещё что сам «Глок» в пасти зверя не пострадал. А до Кангарской обители ещё топать и топать. Тут поневоле озадачишься.
Пока копали могилу и хоронили погибших, Ветер рассказал о волках что знал. За их полное беззвучие звери назывались молчáнами. Лютуют в основном зимой, прекрасно преодолевая любые снежные сугробы и задирая группой в три особи даже медведей или сартонгов. В данное время они вообще редкость. Стаи больше чем в пять особей вообще никогда не встречались. Хотя тут скорей всего была неточность: кое-кому встречались, но выживших при этом не было, так что и сведений не имелось. Но в любом случае сразу шестнадцать молчанов в одном месте это не иначе как уникальное явление, достойное упоминания в мировой истории.
Прочная шкура молчáна, пусть и покрытая шерстью, словно стальной проволокой, выделке не подлежала. Гнила, как бы ни старались её обрабатывать. Услышав такое утверждение, богиня проворчала:
– Дикари! И этот рецепт выделки утеряли!..
После чего пришлось приказным порядком сдерживать Ветра, лейтенанта и ещё двух рыцарей от попыток немедленно бросить всё и заняться снятием шкур с хищников. Они умоляли командира о разрешении хоть одну тушу освежевать, но получили и на это запрет. И причина для такого отказа была проста: а'перв и даром не хотел блохастую шкуру. Он мечтал только об одном: как можно быстрей добраться ДОМОЙ.
Его больше обеспокоило упоминание о каком-то сартонге. Ещё бы не озадачили звери, по силе соответствующие медведям. Оказалось, что это всеядный массивный дикобраз, который порой сам атакует тех же медведей с целью подкрепиться. Размером побольше самого огромного кабана, и с клыками, сносящими небольшое дерево толщиной в руку мужчины. Благо ещё, что данный дикобраз не стреляет своими весьма ядовитыми колючками, но оцарапаться о них в условиях леса – почти верная смерть. Сартонг тоже встречался весьма редко, точнее говоря, являлся вымирающим видом. Но в свете недавнего нападения целой стаи молчанов и такой зверюги, как он, следовало опасаться
Собрались, переформировали лошадей, по-иному разместили грузы, да и двинулись в дальнейший путь. Но теперь уже все люди двигались вместе, во главе колонны. Свободные лошади шли цепочкой, скреплённые длинной уздой. Понятно, что отряд по этой причине двигался медленней, да и животные могли попросту отстать и потеряться. Но лучше уже было их лишиться в случае опасности и прийти позже к цели, чем потерять людей.
Место для привала, в виде уютной и удобной поляны, прошли без остановки. И так при стычке с волками массу времени потеряли. А если ещё остановки делать, то и к вечеру до нормального ночлега не добраться! Или придётся слишком рано сворачивать к некоему заброшенному хутору, о котором ходили самые нелепые слухи и мрачные предостережения о нечисти.
Поль нечисти не боялся, считая себя более чем цивилизованным. Знал, что всю нечисть производят живые, нормальные с виду разумные существа, а потому надеялся больше всего на свои «Глоки». Но ему важней было выдерживать расчётный график продвижения, а не искать приключения в заброшенных избах какого-то вымершего поселения.
И поначалу всё шло нормально. Следующий привал сократили до минимума, доставая еду, которую потом употребляли на ходу, и поправляя сбрую, попоны и сёдла на лошадях. Уже и следующий переход подходил к концу, как вновь пришлось столкнуться с редкостью данного леса. То есть с тем самым сартонгом. Не иначе как божественная сущность небожительницы привлекала к себе всё самое огромное, жестокое, изобилующее эмоциями.
Причём всеядный хищник напал не сбоку, что тоже весьма плохо, а оказался прущим навстречу прямо по узкой тропе. Подобное оказалось ещё более неудобным во всех смыслах. Хорошо хоть заметили с расстояния в двадцать метров, и впереди идущий рыцарь поднял тревогу. Он первый метнул в приближающуюся опасность своё копьё, затем спешился и, отскочив в сторону, стал поливать сартонга стрелами из своего лука.
Бедная лошадь, оставшаяся на тропе, была не просто сметена ударом клыков, но при своем падении сшибла вторую лошадь в цепочке. Мимо них как-то прорвалась третья, взбесившаяся от страху и ринувшаяся сломя голову вперёд. По ней пришёлся второй удар, сразу вспоровший бедному животному брюхо. Зато этакую баррикаду из конских тел оказалось сложно преодолеть на скорости и самому зверю.
Тем временем для моментально спешившихся всадников, ушедших под прикрытие толстенных деревьев, здоровенный дикобраз представлял отличную мишень. Вначале копьями забросали и стрелами, а уже потом с мечами приблизились к раненому зверю. Наверное, и так добили бы, да старина Хенли поскользнулся на мокрых корнях и рухнул практически к самой клыкастой морде. И разъярённая тварь таки ринулась вперёд, рассмотрев одного из своих обидчиков в такой удобной близости. Вот и пришлось стоящему наготове Труммеру потратить два патрона на добивание. Обе пули, вошедшие в глаз сартонга, умертвили того уже верней всяких копий и бронебойных стрел.
И хоть сама схватка оказалась скоротечна, изрядно повозиться потом пришлось с расчисткой тропы. И специально, наверное, было бы трудно выбрать место, где три изувеченные лошади и массивный дикобраз с ядовитыми колючками создали бы такую сложную для разборки баррикаду. Справились, только нарубив здоровенные колья и воспользовавшись всеми преимуществами рычага. И опять-таки пертурбации со сменой сёдел, сумок на лошадях да аккуратная рубка игл со спины дикобраза тоже забрали достаточно времени. Кстати, против игл Труммер сразу начал возражать. Но местных неожиданно поддержала двойник Азнары:
– Каждая игла – по весу дороже золота. Да и мне они пригодятся для целительских зелий!
Пришлось до поры до времени умолкнуть.
Зато позже нарисовался общий итог утерянного: не менее двух часов.
Ну вот как было не ополчиться на обстоятельства? Как было не досадовать на подлые каверзы дикой флоры и фауны?
И только умение расслабиться, смириться с неизбежным укротило в сознании Труммера готовую разразиться бурю. Еле сдержался от того, чтобы сразу не бросить весь отряд и в паре с Азой, прихватив одного только Ветра, умчаться вперёд. А потом скакать всю ночь без остановки. Загнать лошадей, в том числе и пристяжных, но всё-таки к утру добраться до Кангарской обители. Уж всяко лучше он со своими пистолетами пробьётся где угодно, чем тащиться с легко ранимыми, уставшими воинами.
Мало того, он перед отправкой в путь поделился своими мыслями с маркизой, чуть отведя ту в сторонку. Аза и сама выглядела уставшей, сердитой и жутко раздражённой. Ей подобное путешествие тоже крайне не нравилось и наверняка сидело в печёнках. И она сразу согласилась с предложенным побегом. Только добавила одно условие:
– Сам с рыцарями и лейтенантом объясняйся. Мне свой имидж портить не пристало. Да и причину нашего ухода придумай приличную, убедительную. А они пусть помаленьку сами движутся в Кангарскую обитель.
«Ага! Имидж она боится потерять! – злился про себя а'перв, отправляясь к отряду. – Помнит про ведущуюся запись и старается выглядеть как истинная Азнара. А попутно из меня козла отпущения сделает. Ведь Кобра сильно разбираться потом не станет, сразу начнёт орать: „Не выложился! Не обеспечил! Какой из тебя мужчина, а уж тем более ангел-хранитель?!“ Ну ничего, сейчас я её тоже подставлю. Скажу, что богиня невероятно спешит, и все дела…»
Подошёл к своему коню, забрался в седло, ухватил удобно в руку узду и… взглянул на замерших рыцарей, возящихся возле коней. Прекрасно при этом рассмотрел их взгляды на себе: ожидающие, напряжённые, чуточку недоумевающие. И… так и не нашёл в себе сил бросить отряд. Только и выкрикнул громко, сгоняя нерастраченное зло:
– Ну и чего вы копаетесь, словно мухи в навозной куче?! Быстрей пошевеливайтесь, быстрей! И так никуда не успеваем!
За пять последующих минут окончательно собрались, уложились и забрались в сёдла. А там вновь пошла однотонная, скучная и унылая в приближающихся сумерках дорога.
Ну и часа через полтора стало понятно, что к выбранным местам ночлега никак не успевают. Пришлось Труммеру проскакивать в авангард и советоваться с разновозрастными проводниками. Более осведомлённым оказался Ветер:
– Да сейчас и выедем на перекрёсток с дорогой. Метров сто осталось. Влево она ведёт – к заброшенным хуторам, направо – к посёлку Шули. А за Шули дорога бежит уже к самому замку барона Южди.
– Так почему бы нам в эти Шули и не заехать?
– К ним намного дальше, да и там одни подручные барона проживают. И тоже все давно без женщин, если не считать тех, коих они последнее время в набегах по окрестностям похитили.
Понималось, что такие разбойники богиню ни во что и как угодно поставят. Тем более что она силы свои поистратила и чудес более творить не сможет.
Как раз и на перекрёсток выехали, если так можно было назвать грунтовую дорогу, катастрофически размытую, в ямах, наполовину заросшую высокой травой, кустарником и только своим названием напоминавшую транспортную артерию. Сама тропа входила на дорогу и отходила от неё, маскируясь под складку местности, и так просто в глаза не бросалась. Что ещё показалось характерным, так более лучшее качество дороги именно в правую сторону.
– Так ведь шуличане постоянно в разные стороны ходят, – дал на это пояснения всезнающий малец. – То деревья с ценной породы выискивают, то звероловы партиями ходят. Так что чем ближе к посёлку, тем дорога лучше.
Больше любопытничать а'перв не стал, перестроил отряд, и все двинулись в сторону хуторов. Вперёд, в качестве авангарда выдвинулся лейтенант и один из рыцарей. Но успели проехать только метров двести, не больше. Вот тогда всё и началось! Вначале раздался страшный скрип, и прямо перед двумя всадниками на дорогу рухнуло толстоствольное дерево. А потом послышался противный стон, от которого в ушах даже закололо. И в этом стоне отчётливо удалось разобрать два слова:
– Назад!.. Уходите-е-е-е…!
Понятно, что авангард не стал особо возражать, пятясь к основному отряду. И уже там лейтенант с уверенностью заявил:
– Нечисть! Нам туда в самом деле лучше не соваться!
Скептически улыбающийся Поль обратился к напарнице:
– Милосердная! Не твои ли это зверушки балуются? – намекал, что богиня может учудить что угодно. Она и учудила:
– Нет, не мои! Я в этот мир ничего подобного не забрасывала. А что это такое, тебе как ангелу-хранителю и разбираться. Так что сходи и посмотри, кто там балует.
Как бы приказ получился. И если бы парень испытывал в себе сомнения или страх, вслух бы отказался от такой чести: выяснять, что да как. Но тут он в себе не сомневался, да и литературы начитался предостаточно на тему организации подобных засад. Даже про специальные рупоры знал, благодаря которым получаются такие голоса и создаётся такое обширное эхо. Наверняка крестьяне-затейники балуют, не желающие оставаться под диктатом своего ополоумевшего барона-революционера.
Только и пожалел, что левая рука на перевязи. Придётся пользоваться только одним пистолетом, но и этого должно хватить. Наверняка там два, максимум четыре разбойника, не пускающие чужаков на свою территорию. Будь их больше, да имей они нормальное оружие, сразу бы напали.
Приблизился к поваленному дереву, стараясь не морщиться от неприятного стона, который вновь возобновился. И первым делом постарался определить, откуда исходит звук. Зная определённые правила акустики, можно рассчитать и точку, где сидит «нечисть», даже если она с помощью нескольких рупоров будет говорить в иную сторону, смазывая звуковое восприятие. Но сколько ни старался, как ни маневрировал вдоль поваленного ствола, так и не смог определиться.
Тогда подался осторожно к основанию рухнувшего исполина, невзирая на усилившийся стон. И вот там его сильно стал одолевать иррациональный страх. Хотя как раз следовало мыслить и анализировать рационально. Никаких следов пилы или топора не оказалось! А всё дерево попросту что-то или кто-то вывернул силой. Так случается во время мощных ураганов или когда деревья валятся от тяжести льда или снега. Некоторые корни вышли из земли, но большинство попросту полопались. Порвались от приложенного на них усилия!
Тянуть дерево с другой стороны канатами, чтобы его завалить, – вообще нонсенс. Понадобилось бы несколько сотен человек! Или десяток лошадей! Не говоря уже о самих канатах.
Сообразив это, Поль уже стал подумывать, как ему деликатно отступить, чтобы это не походило на бегство и не роняло его авторитета. Дальше пройти и продолжить обследования ему как-то резко расхотелось. Как вдруг заметил нечто тёмное в двух экземплярах, приближающееся к нему. Присмотреться к этому, да почти в наступивших сумерках, казалось невозможно. Скорей это походило на более густые тени, колеблющиеся в виде кляксы и словно перекатывающиеся по свободным от подлеска участкам.
Вначале замеченное не показалось опасностью. Тем более – неопознанной. Частенько дэм Прогрессор подобные костюмы и накидки показывал, под которыми человек настолько маскировался с окружающей средой, что его и при свете дня было трудно заметить. Так что определённые догадки появились сразу:
«Два человека! Идут пригнувшись, да ещё и ноги полусогнуты. Потому и не быстро. Но ускориться могут в любой момент… Главное, что я их заметил. Теперь только правильно попасть двойными…»
И начал стрелять в своей манере от бедра: одна пуля в голову, вторая в туловище. Примерно в районе сердца. Хоть одна да зацепит, несмотря на шлем или бронежилет. Лучше и такие тонкости предвидеть и перестраховаться.
Увы! Кляксы из теней даже не вздрогнули! И ни чуточки не замедлили своего движения! Зато в стоне-угрозе «Назад!.. Уходите-е-е-е…!» – добавилось странное злорадство. Словно неведомая нечисть заранее торжествовала победу, насмехаясь над человеком. Но и человек так просто сдаваться не собирался: теперь нанося уже по три выстрела. Два по туловищу, один – по нижней части, туда, где ноги.
И вновь никакого эффекта! При этом расстояние сократилось до пяти метров.
Пришлось срочно возвращаться на дорогу, на ходу заменяя пистолет и готовясь к чему угодно. Отбежал метров на десять от крайних ветвей поваленного дерева в сторону своих и расслышал, что голос-стон стихает. Остановился, но сразу заметил, что к нему на помощь обеспокоенная большим количеством выстрелов двинулась сама покровительница, во главе со всем отрядом.
Пришлось им крикнуть:
– Назад! Я сейчас подойду!.. Только проверю кое-что!
Опять стал присматриваться к месту своей стрельбы, но больше никаких теней не заметил, как ни старался. Хотя не факт, что те не продолжили двигаться по лесу дальше, обходя человека вдоль дороги. Но всё равно хотелось закончить эксперимент. Скакнул метра четыре вперёд – голос-стон усилился. Отбежал назад – уменьшился. Отбежал ещё метров на десять – вообще угрожающие слова сошли по громкости на нет.
После этого быстро вернулся к отряду и взобрался на своего коня со словами:
– В самом деле какая-то нечисть! Смотреть в оба по сторонам! Если заметите тёмные пятна в виде теней, резко ускоряемся для отрыва! Пристяжных, если что, бросить! Двигаем, двигаем, парни! Не нравится мне здесь!..
Когда добрались в район перекрёстка, пришлось решать не только острую проблему, куда двигаться дальше, но и отбиваться от настырных вопросов своей напарницы.
– Что там было? Или кто?
– Понятия не имею! – нервничал а'перв, ожидая, пока присматривающийся к обочине Ветер укажет на выход с тропы. – Кто бы там ни был, но по пять пуль на эти странные сгустки мрака их даже не приостановили. Остальное – потом…
И вновь выхватил пистолет. Потому что с другой стороны, по дороге, двигался навстречу мужчина внушительной комплекции. Одежда у него смотрелась как крестьянская, но особо парадная. Добротная, так сказать и весьма удобная в ношении одежда. Так богато даже староста бортников не одевался. Из оружия только меч в ножнах да небольшой круглый щит, закинутый за спину. А видно его было издалека и отлично по причине ярко горящего факела в руке. Убедившись, что весь отряд застыл на месте и что скорей всего его заметили, мужчина прокричал самым приветливым голосом:
– Эй! Путники! Вы, наверное, заблудились, раз сунулись к заброшенным хуторам. Там нечисть дальше определённой черты людей не пропускает. Что днём, что ночью жуткими стонами изводит да валящимися деревьями пугает. А кто и этого не боится, тех попросту странная смерть накрывает чёрным покрывалом, и тогда уже ничем человека спасти нельзя. Только самому убраться подальше от такой беды.
– А ты кто будешь, добрый человек? – воспользовавшись паузой, крикнул Труммер. – И замри, где стоишь, пока мы с тобой разберёмся. Не то после нечисти руки дрожат, и арбалет может сам в тебя случайно выстрелить.
– Ух ты! Неужели познакомились с ползучей смертью? – весьма искренне удивился незнакомец. Но в указанном месте остановился без пререканий. – Да вы меня не бойтесь, я вас в жилище своё хочу на нормальный постой пригласить. От всей души сочувствую тем, кто в такую погоду да в глухом лесу ночевать вздумает. Да и зверья нынче развелось, старики такого нашествия не помнят…
Тогда как Поль отдавал шёпотом команды окружающим его рыцарям:
– На свет факела не смотреть – он слепит! Присматриваться к обочинам и прислушиваться к каждому шороху! В любом случае – пригнитесь, меньше шансов пущенной из леса стреле… – после чего громко продолжил переговоры: – А ты здесь сам? И неужто пешком?
– Сам я! А пешком, так коня метров за сто оставил. Потому что и здесь порой нечисть на животных бешенство напускает и чем-то жутко смертным их с копыт сшибает. Пешему здесь надёжнее!
– Кажись, не врёт… – несколько ошарашенно прошептал юный правдознатец.
– А ты его не узнаёшь? – прошипел ему вопрос командир отряда.
– Не-а! Хотя старосту шуличан никогда и не видел лично, но по описаниям – вроде не он… Может, кто из купцов…
– Но ты так и не сказал, кто таков? – всё допытывал Труммер человека с факелом. – Да и как тут в такую пору оказался?
– Экие вы, господа, недоверчивые! – вроде как обиделся незнакомец. – Я ведь и уйти могу, коль вы такие привередливые. Или сами от закона скрываетесь?
– Ты, дядя, стрелки не переводи! – добавил а'перв в голос грубости и наглости. – И обиженного из себя не строй! Чай не матриархат на дворе! Вон что в мире творится. Лучше нормально на вопросы отвечай, тогда и сладится у нас знакомство.
– Интересует, кто я? Глазам своим не доверяете? Так я и не скрываю ничего о себе: разными делами занимаюсь, но в основном торговлей. И оказался я тут по той причине, что малец примчался совсем недавно, грибы здесь собиравший. Так и сказал: люди какие-то из лесу вышли. Десять мужчин и дама с ними. Да лошадей пристяжных довольно. И к брошенным хуторам, мол, по глупости подались. Так я – за факел и сюда! Потому как знаю: совсем тупым надо быть, чтобы на предупреждения нечисти не отреагировать и назад не повернуть. А посему рад вас видеть, и рад, что тупыми вы никак не оказались.
– Опять ни слова не соврал… – прошептал Ветер. – Или я совсем дар потерял…
Тут его и потрепала за мокрые вихры богиня, словно вливая тем самым веру в себя и спокойствие:
– Всё у тебя нормально с даром, – проговорила тихонько. – Просто этот мужик умеет говорить только ему нужную часть правды. Всё равно ведь пока своего имени не назвал…
Поль был согласен с напарницей. Кто умеет избегать конкретных вопросов, того сложно поймать на лжи. Тот же мальчик, оставленный здесь для засады, мог в самом деле оказаться грибником. И как только заметил отряд, тут же помчался к купцу и доложил ему. Да и на данном участке незнакомец мог находиться сам. А все его подельники могли оставаться за парочкой поворотов. Мало того, если спросить его в упор: «Есть ли кто кроме тебя на дороге?» – он честно ответит: «Нет!» Потому что подельники могут спрятаться на обочинах. А то и вообще на деревьях. Главное, отыскать правду в собственном ответе и напирать именно на неё.
Потому-то правдознатцы и задают при допросах и расследовании вопросы, на которые следует отвечать только конкретно, да или нет.
Именно на этом и стал настаивать командир отряда, конкретизируя:
– Если ты с нами честен и откровенен, назови своё имя! Истинное имя, данное тебе с самого детства.
– С радостью, господа путники, мне скрывать своё имя не пристало, – заважничал человек, словно и в самом деле он известный купец, а то и дворянин: – Карел Зович меня зовут. (Ветер на это хмыкнул: «Не врёт!», а Поль пробормотал: «Слава Милосердной, что не Южди!..» И если вы сомневаетесь в моём истинном гостеприимстве, то могу торжественно поклясться: никто вам не причинит зла, вы находитесь под моей полной опекой, и гарантией тому моё крепкое слово. А потому ещё раз приглашаю вас от всей души в моё комфортное жилище.
– То есть никакая западня нам не готовится? – никак не мог поверить Поль.
– Нет! И волоска не упадёт с вас и с вашей дамы! Клянусь в этом именем богини Азнары! – После такого заверения как было не спросить:
– То есть ты веришь в богиню и её святость!
– Несомненно и искренне! – заявил Карел Зович. На что обратившийся в слух Ветер ошеломлённо прошептал:
– И тут не соврал! Нигде ни слова не соврал…
– Ну раз так, – решилась покровительница, – то соглашаемся на ночлег. Нет причин не доверять моим поклонникам. Распорядись, ангел!
Ангел кривился, словно ему перца на язык насыпали. И лихорадочно пытался придумать, как отвертеться от подобного предложения. Он бы и прямо в лесу, на мокром грунте заночевал, если бы не Аза. Тем более что последнюю ночь он с ней провёл в настоящем комфорте, касался и обнимал её тело, был так близок к самому сокровенному, и… И она в итоге оказалась обиженной. Если сейчас не отыскать для неё достойного места отдыха, она чего доброго до конца жизни обидится. А этого парню очень, очень не хотелось.
Поэтому скрепя сердце он скомандовал отряду:
– Трогаемся! Разведка – вперёд! – и уже самому купцу, или кто он там был: – Хорошо, Карел, посмотрим на твоё жилище. Если нам понравится, в самом деле, заночуем.
– О-о! – заорал счастливый мужик. – Всенепременно понравится, всенепременно!
После чего развернулся и уверенно потопал в сторону посёлка Шули.