Глава 5.

И ничего не сделала. Это в сказке, если чего-то очень хочется, это что-то обязательно происходит, а вот жизни иногда что-то просто не получается.

— Я попыталась его просканировать, очень хороший щит и заклинания. Практически антимагия, только не она, — блин это что воздействие вампира, что все начинают говорить не понятно, и, вообще, чего он набросился на Поляка? Потрепали бы его зомбаков и ушли спокойно, никакой опасности они не представляли, а сам модник на нас размениваться не собирался, — он работает тленом. Точно так же разрушает все приближающиеся к нему структуры, только не превращая их в ничто, как антимагия, а стремительно состаривая.

— Теперь понятно, почему мне так хреново, — пробурчал вампир, немного пошатываясь. Похоже, заклинания культиста сжигали используемую Константином как оружие кровь, — как будто маслом против раскаленной сковородки сражаешься.

— И чего ты на него только бросился? — сделав шаг вперед, я позволил вампиру аккуратно упасть в обморок за моей спиной.

— Инстинкты, — спокойно сказал Сергей, успокоившийся после того как вампир свалился с ног, и даже не подумавший и шагу вперед сделать, — он же нежить, совсем молодая и потому инстинкты ему порой крышу напрочь сносят, а я, повелитель нежити, для него как красная тряпка, враг номер один.

— И откуда ты только все знаешь, — еле слышно буркнул себе под нос, но слух у него оказался очень чутким.

— Молодой человек, вы меня обижаете, не доверяя моей способности логически до всего этого дойти, — он меня что, пробует заговорить? — впрочем, не зря, я привык делать выводы, опираясь исключительно на факты. И один мой полуматериальный и очень мерзкий знакомый поделился очень обширными знаниями по нежити этого мира, способами ее управления и вариативностью воздействия на другие живые существа.

Точно зубы заговаривает, ну кто так будет разговаривать в обычной жизни.

— Но теперь, благодаря, наверное, в первую очередь обстоятельствам и в малой степени тебе, я могу перестать поддерживать с этим существом контакт.

— Он получал знания от чужого темного бога из-за грани, а теперь отказался от него и ушел в услужение к тому, кого мы воскресили.

— Молодец, юная леди, и именно поэтому я еще не убил вас. Он будет против, — и расхохотался, — как это глупо, воскресить бога и просто уйти, даже не узнали его имя. Сделали всю черную работу, и оставили все мне.

— Да, не за что. Ну, мы тогда пошли?

— Да, идите уже. Кстати, можете передать Нижинскому и Столярову, что они меня не интересуют, мстить не буду, — ага так тебе все и поверили, — и пусть не беспокоятся, к эльфам мои люди не полезут, нам проблемы не нужны. И с Силикатного мы уйдем, так что может спокойно отправлять туда своих интендантов.

— Понятно, — протянул я. А что, я тоже могу делать логические выводы, если фактов хватает, — не очень хорошие отношения с прежним покровителем, а территорию, наверно, ему уже посвятил, вот и приходится держаться подальше. Что вы с ним хоть не поделили?

Похоже, я его поразил. Правда, не сообразительностью, а глупостью последнего вопроса. И Мису заодно. Ну, конечно, если новые боги обретут силу и вернутся в мир, но всем конец, а Поляк, похоже, хочет жить долго. Очень долго.

Так и не ответив, он развернулся и пошел прочь. Человек, пошедший наперекор всему и выживший. Успевший предать бога и приобретший еще больше сил, и опять, выживший. Попавший под удар сильнейших группировок в городе, и опять что? Выживший! Уже второй человек, поразивший меня за сегодня. Как можно еще вчера ходит по клубам и цеплять девчонок и бутылочки с пивком, а потом собраться и взлететь на самый верх. Неужели это и есть та самая человеческая воля?

Вызвал на руке маленький желтый светящийся шарик. У меня тоже есть воля. Она может и убивать, и защищать. Как оказалось это не то свойство, которое помогает достичь максимального успеха. Но я не сверну на пол пути, я тоже чего-нибудь достигну. И это папаша Мисы еще будет меня уважать. Если не убьет. Впрочем, не убьет, я обязательно выживу, и он еще поведут меня с Мисой… Так, стоп, чего-то мысли не туда побежали. После Разрыва мне хронически не хватает секса.

— Так, Миса, ну что хватаем толстяка и пошли домой?

— Может все-таки тут бросим? — пошутила она, когда мы устраивали тело у себя на плечах. Или не пошутила?

— Давай лучше носилки сделаем? — пришла мысль, когда я сделал пару шагов и осознал, сколько нам еще идти.

— Ты же знаешь, я в основном со светом работаю. А нести вампира на носилках из света, если мы, конечно, не хотим его зажарить, это не очень хорошая идея.

— Тут, ты права.

— Я всегда права, — ага, а еще после этой фразы ты стала настоящей женщиной.

— Так вот, предлагаю немного отдохнуть и переждать, — и не дожидаясь ответа, завернул к ближайшему дому. И я не псих, чтобы лезть без проверки, куда не попадя. Я все просканировал и даже попросил Малыша проверить.

Миса оценила, и саму идею, и ее исполнение. Расту.

В подъезд когда-то вела кодовая дверь, теперь войти можно было совершенно свободно — когда по всему городу шли сражения, многие дома брались штурмом. Нести на себе громадную тушу вампира оказалось не просто сложнее, чем я думал, а намного сложнее — практически нереально. Весил он не менее полутора центнеров, а я, к своему стыду, особо не увлекался до Переноса физкультурой. Хорошо, что несли его вдвоём с Мисой.

Едва мы добрались до подъезда, я почувствовал чудовищную усталость. Счастье ещё, что можно зайти в любую квартиру — и пусть это будет квартира на первом этаже. Открыв легко поддавшуюся дверь ближайшей квартиры, мы ввалились в прихожую и с облегчением уложили вампира на пол. Он даже не пошевелился — неужели умер? Или вампир и так уже мёртв, куда уж дальше-то?

В квартире стоял неприятный запах — пыль, тлен, какая-то общая затхлость. Привычно щёлкнув выключателем, усмехнулся — электричества, естественно не было. Малыш снова развоплотился и теперь я чувствовал только его незримое присутствие. С ним было безопасно — даже если я от усталости не обнаружил опасность, даже если это по какой-то причине не сделала Миса — Малыш бы почуял неладное, я это знал.

Предложив Мисе немного поспать и отогреться перед дальнейшим переходом, я на ощупь пробрался в единственную комнату, наткнулся на незастеленную кровать и рухнул на неё в изнеможении. И уже сквозь сон почувствовал, что Миса легла рядом.

Сидеть в комнатушке на вокзале было до ужаса отвратительно. Папа, конечно, подкинул сюрприз, когда сказал, что мне придётся здесь пересидеть какое-то время. Заняться здесь было решительно нечем — разве что периодически выбираться на крышу и наблюдать за городом. Да и то — отцовские прихвостни постоянно старались меня загнать обратно в здание, при этом обращаясь на «вы» и Анастасия Владимировна. Чёрт, есть в этом определённый кайф!.. Только надоедает быстро.

Да ещё дядя Миша — хороший мужик, но очень уж общительный, просто до невозможности. Приходится терпеть. Папа сказал, что пока дядя Миша жив и находится рядом, никому даже в голову не придёт со мной что-либо сделать. Хотя, как я подозреваю, дело не в дяде Мише, а в том, чью именно дочь он охраняет.

Дядя Миша был единственным, кто называл меня просто по имени и обращался как с обычной девчонкой — мне он и был, как родной дядя, хоть к нашей семье и не имел никакого отношения. Раньше мне врали, что он мамин троюродный или четвероюродный брат, но я-то знаю, что всё совершенно не так — быстро их раскусила. Особенно этому способствовал тот факт, что дядя Миша внезапно появился как из-под земли, когда меня на посвящении стал лапать какой-то прыщавый студентик.

Сегодня мне, как ни странно, позволили задержаться на крыше. Может, потому что вместе со стрелками дежурили омоновцы дяди Васи Карпенко? Тоже тот ещё фрукт — в армии служил то ли прапорщиком, то ли ещё кем-то вроде этого, а в итоге это сказалось на уровне общения. Прямолинеен как «Сапсан» и так же долго тормозит. Зато сын у него, вроде бы, ничего — симпатичный и умный. Не зря его папа к себе в личный отряд взял.

Сегодня на крыше было оживлённо — в гости опять наведались волколаки. Или пальцеволки, как их кто-то окрестил. Совершенно глупое название, ничего не скажешь. Раньше их опасались, а теперь, когда они стали приходить часто, привыкли. Кое-кто даже предложил одного поймать и попробовать приручить. Но рисковать не стали, тем более, как рассказывают, во время их первого появления они даже пытались забраться сюда по стене и напасть на людей.

Сейчас волколаки гуляли по площади, кашляли очень похоже на людей и порыкивали. Просто прелесть. А потом на площади появились они — довольно взрослый парень, девица и отвратительного вида жиртрест, которого они волокли по земле на каком-то одеяле. Но самое интересное было не это — перед нелепой троицей на площадь выскочила пантера, распугав бедняжек-волколаков, и теперь сидела, постукивая себя по бокам хвостом.

Я резко вскочил, проснувшись. Сколько я проспал — час, два, три? Всю ночь? Нет, вроде — за окном была ещё непроглядная темень. Миса, оказывается, уже встала, и сейчас её силуэт был виден на фоне окна, на котором отсутствовали занавески.

— Нам пора идти, Антон, — проговорила она, обернувшись. — Константин так и не очнулся.

Это плохо, подумал я. Не то, чтобы я сильно привязался к этому психу, хотя, признаться, доля правды в этом была — просто тащить его десяток километров на себе представлялось мучительной каторгой.

Тут меня осенило — хотели сделать носилки, так надо же сделать! Стащив покрывало с кровати, на которой ещё недавно лежали мы с Мисой (а было ли это на самом деле?..), я прикинул в потёмках его размер. Он оказался достаточным, чтобы положить кровососа и схватиться за уголки с обеих сторон. Так мы, по крайней мере, не так быстро выбьемся из сил, волоча эту тушу.

Миса поняла меня без слов, одобрительно кивнув. Мы расстелили покрывало на полу и перетащили на него Константина. Нести оказалось действительно гораздо легче. Вот только вампир периодически бился об углы и ступеньки, когда мы вытаскивали его сначала из квартиры, а затем из подъезда.

Мы снова выбрались на проспект, но старались идти уже по тротуару — не так заметно из-за деревьев, столбов и прочих скрывающих нас деталей пейзажа. Малыш вновь вызвался нам помочь и теперь бежал чуть впереди. Шли мы очень долго — нести кровососа оказалось легко только в первые минуты, потом уже руки стали отваливаться чуть ли не каждые пятьдесят шагов. Из-за этого приходилось останавливаться, бросать бедолагу вампира на землю и потирать ноющие от боли конечности.

Постепенно мы почти добрались до здания вокзала. И тут Малыш зарычал — из-за угла недостроенной церкви перед вокзалом показалась чья-то тень, которая тут же юркнула обратно.

— Не опасно, — сказала Миса. — Это животные.

О как — а разве животные не опасны? Малыш опять зарычал и прыжками помчался туда, куда спряталось существо. Сел на углу у храма и, развернувшись, посмотрел на нас.

«Безопасно», — успокоил меня Малыш.

Мы, спотыкаясь, потащили Константина на покрывале в сторону нетерпеливо бьющего хвостом Малыша. Вскоре мы обогнули здание церкви, совершенно выбившись из сил, и вышли на площадь перед вокзалом. Во все стороны с воем разбежались какие-то тени — Малыш разогнал их своим рыком. И в ту же секунду нас осветил сверху прожектор.

— Ну, тупые, — сразу же завертелась в голове мысль, пока тело, упорно игнорируя все внешние раздражители, — и не американцы, а мы. Ведь знали же, что на вокзале военные, что они отслеживают все, что происходит рядом. И нет, чтобы пройти чуть в стороне — кого интересует жалкая кучка оборванцев, идущая по своим делам, так нет, поперлись прямо на них. И вот мы уже не жалкие оборванцы, а подозрительные нарушители. И что теперь делать? Была бы Вика, накрылись бы куполом и прошли спокойно, врятли бы они решились выйти. А так, скорее всего ничего не будет, надо же пули экономить. Хотя, с другой стороны, психов везде хватает, а ты потом на том свете доказывай, что тебя совсем не логично убили. Но что же делать?

— Мы от Семенова, — а что? Магов все знают. — Вампира несем, на опыты, — блин, а что еще можно делать с вампиром? — Сможете пол десятка выделить, помочь дотащить, а то тяжелый? — хочешь избавиться от человека, попроси его о чем-нибудь, и он сам придумает, зачем ему нужно уйти.

— А ну стоять! Не двигаться! Еще шаг вперед, и мы стреляем, — ну вот, а в мыслях все так красиво было.

Пришлось остановиться, заодно добавил усиливающую мембрану в уши. Ночью тихо, можно будет услышать, что говорят военные даже шепотом. Но не дай бог, начнут стрелять, сразу оглохну. Впрочем, информация важнее.

— Ты, что совсем с ума сошел? Ты чего к ним лезешь?

— Да, это явно не люди магов, вон все в кровище, грязные, вампира тащат.

— А тебе не приходило в голову, что людей, которые таскают полудохлых вампиров трогать не стоит? Да, не тупи. Вот, остановились они, зашли к нам. И есть у меня подозрения, что просто так их подстрелить не получится. Молодой ты, один не выживал на улицах. Мы не полиция, нас не трогают, и мы не трогаем.

— Проходите, уважаемые, — чуть не оглушил зараза, что же ты так неожиданно орать начал. Но в любом случае, и то дело.

— Пошли, Миса — и мы потащили Константина дальше. За спиной погас прожектор, и облако пыли, подымаемое волокушей с вампиром, совсем пропало из виду. Осталось только легкое шуршание. Жужжание насекомых, вот у кого, похоже, проблем нет. Их бы кто сожрал.

— Антон, — потянула за рукав Миса, — надо немного отдохнуть, у меня совсем не осталось сил, и если что случиться, я не уверена, что смогу тебе помочь защитить наши жизни.

— Тогда, давай прямо в одном из этих домов и остановимся, — мы как раз пробирались через стандартную для любой окраины деревянную застройку, — нам же ничего особенного не надо, только переждать пару часиков. Дорогая, как тебе эти зеленые хоромы? Пусть они и всего в один этаж, зато посмотрите, как они оригинально покосились. Это место достойно даже короля.

И бросив вампира, выставил локоть, дав Мисе взять себя под руку.

— Его чуть позже затащу — на секунду сбился на обычную речь, — а сейчас давайте найдем вашу опочивальню.

— Благодарю, Ми’Эль. Не соблагоизвоилите ли вы помочь даме снять сапоги?

— Ну, нет, ты в них весь день ходила, — и тут как-то одновременно мы расхохотались. Глупости — вот самое лучшее средство от стресса.

— Ты тогда, устраивайся, лучше на втором этаже, — растянув паутинку, быстро проверил, что в доме, кроме нас никого нет, — а то на первом, похоже, был небольшой потом. А я пока затащу Константина.

Засунув палец в рот, вышел на улицу и потянулся. Кровь от пореза об разбитый в клочья косяк перестала идти. Облизал другой палец. И вовсе я не маньяк, и на сексе не помешался, и дело не в том, что рука пахнет Мисой, просто кровью испачкал. Я за чистоту.

Так, и где тут мой вампир? Вот он, прямо под эльфом, который на него присел. Мне кажется, у меня истерика. Похоже, сегодня меня пытаются убить слишком часто, и крыша просто едет. Что со мной станет через год? Буду пускать слюни, или мочить всех подряд, или никакого через год не будет, а прямо сейчас меня превратят в кровавое месиво. Вон как злобно он на меня смотрит. И чего, ему тут надо?

— Буууууу, — я, конечно, не наполномсерьезе, но вдруг бы он испугался и ушел, нельзя ничего отрицать не попробовав. Хотя бы два раза, — Буууууу.

Не уходит. Во, тогда я сам уйду. Повернулся и пошел. Блин, не в ту сторону, зато тот явно не ожидал.

— Не подходи ближе. Еще шаг и умрешь, с’секереш, — уже второй раз за день, практически слово в слово. Если у меня когда-нибудь будет день сурка, очень надеюсь, что не сегодня.

— Отец попросил посмотреть на тебя поближе. И что Мисиэль нашла в вашем грязном обществе? Серая аура, мерзкий запах. Сестренка никогда не умела выбирать себе домашних животных.

— Буууу, — что-то меня заклинило, или это его рук дело?

— Мозги примитивны, ментальной защиты нет, как и активности. Не понятно, но она привязалась. И я должен решить эту проблему, чтобы все не зашло слишком далеко, и последствия не стали необратимыми. Как ты думаешь, звереныш, как я решу эту проблему?

Есть, вот канал, протянувшийся от эльфа ко мне. Как в свое время с Константином, собрал волю и на мгновенье окутал себя коконом, отрезав все, соединяющее с окружающим пространством.

— Может, договоримся? — наконец-то дурацкая ухмылка покинула лицо, а в голове все успокоилось. Миса спит, вампир без сознания, я один на один с эльфом, который скрутил в бараний рог сильнейшего мага нового мира. Чего же он хочет? Чтобы я отказался от Мисы, выкинул себя из ее жизни. Внутри все вскипело от черного бешенства. Перед глазами пролетела картина, вот мы стоим напротив друг друга в сером водовороте рядом развалины старого храма, возносится воскрешенный бог, чуть в стороне стоят друзья. Друзья.

— Врятли, — похоже он может считать все мои чувства, — Я вижу только один выход.

Знаем мы этот выход. Это скорее вход. Время замедлилось, а мысли ускорились. Все, что я умею, все, чему научился и натренировал за последнее время. Ведь я сражаюсь не просто за жизнь, как обычно, а за себя, за Мису. Как-то пафосно, но оказывается в такие моменты по-другому думать не получается.

Первый удар я даже увидел и отбил, а второй просто проломил мой щит и раздробил плечо. Все-таки даже воля не абсолютная защита. Высшая магия, божественные силы, другая воля, если она сильнее, способны легко пробить ее. Это как с ножом против танка, шансы есть, но маленькие.

Наверно, все. Зато умер как мужчина, с оружием в руках, защищая то, что дорого. А не лежа на диване, прогнувшись под мир, ничего не сделав и ничего не оставив после себя. Я что счастлив?

Вокруг эльфа сформировалось два темных облака. Кто же он, назвавший Миссу сестрой? Одно облако, тут все понятно, это прах, чтобы уничтожить мое тело и убрать меня навсегда, а второе? Второе облако вытянулось, как-то даже лениво выпустило из себя что-то напоминающее коготь, и отсекло эльфу голову.

— Жизнь за жизнь, — прошелестел голос, который я никогда не забуду. Воскрешенный бог решил, что не любит быть должным.

Облако рассеялось, выгнулся в приступе боли, так и не приходя в себя Константин. На меня же смотрели глаза эльфа. Живые глаза с отрезанной головы.

— Ты все еще живой?

— Ненадолго, воли почти не осталось. Жаль, что не удалось покончить с тобой, но свою задачу я выполнил. Честь рода не пострадает.

— Что? — что-то я совсем запутался в хитросплетениях хода мысли этого длинноухого психа.

— Пожалуй, расскажу. Так тебе не удасться так просто умереть, — точно псих, — Сейчас я покину этот мир, и на тебя ляжет клеймо убийцы элей. Знаешь, нас очень не много, и мы всегда мстим друг за друга. К сожалению, так просто это не заметить, но стоит тебе открыться, и любой эль, находящийся рядом, просто инстинктивно убьет тебя.

— Как-то это все сложно, если честно.

— Поясню. Если хотя бы просто поцелуешь Мису, она сразу узнает, кого ты убил. И этот поцелуй станет для тебя последним.

— Но я же не убивал тебя.

— Знаешь, предсмертными проклятьями очень сложно управлять, но я могу. Тем проще, что настоящего убийцы тут уже нет, — взгляд начал стекленеть, — Сгорай от желания и не смей прикоснуться. Или умри. А Миса, наконец, разберется, что из себя представляют такие грязные создания как ты.

Жизнь из отрезанной головы ушла на глазах — внезапно опустевший взгляд не спутаешь ни с чем. Достаточно увидеть это хотя бы один раз. Константин так и не пришёл в себя, и это тоже начинало порядком действовать мне на нервы. Но больше всего меня выбили из колеи последние слова умирающего эльфа.