04: Живой (Мститель)

В пропахшей оружейным маслом, тускло освещённой комнате находились двое. Первый сидел, развалившись на старом деревянном стуле за двумя прямоугольными дощатыми ящиками. Положенные на бок вплотную друг к другу ящики образовывали замену столу. Второй человек стоял по другую сторону импровизированного стола.

Лицо его скрывалось под краем низко опущенного капюшона. Черты было не разобрать, потому что дополнительно к этому взглядам препятствовала ещё и защитная сетка. Шлем у сталкера тоже имелся, но в помещениях шлемы принято снимать.

Сидящий за столом был торговцем по прозвищу Безвенечный. Верхняя половина заросшего бородищей лица была скрыта огромными солнцезащитными очками. Здесь и сейчас они скорее создавали ассоциацию с какими-нибудь «людьми в чёрном» или агентами ЦРУ, а не прикрывали от солнца. Руки барыги были в кожаных перчатках с обрезанными пальцами.

– Две коробки патронов восемь-шесть на семьдесят миллиметров, – хрипловатым, иссушённым долгими ходками голосом произнёс человек, который стоял.

– Нечасто такие берут, хм-м… – прокомментировал сидевший. – Да ещё сразу столько…

Он поднялся со стула, подошёл к секции полок у задней стенки, взял оттуда запечатанную коробку и другую, распакованную и наполовину опустошённую, вернулся, положил их на стол. Снова к стеллажу, там порылся на самой нижней полке, выудил ещё горсть патронов. Засунул их в пустующие соты второй коробки, доукомплектовав её.

– Вот, – наклонившись, пробежался кончиками пальцев по калькулятору, – с тебя столько.

Сталкер в капюшоне вытащил из открытой коробки патрон, потом другой, повертел в руках.

– Они разные, – сказал он, – этот цельный, а тот полуоболочечный.

– Ну а ты чего хотел, – пожал плечами торгаш, – какие есть – такие и бери. Мы не в сетевом супермаркете, поставки нерегулярные. За качество могу поручиться.

Покупатель вставил патроны обратно и добавил:

– Пять магазинов к «макарову», самых обычных.

– Ага, счас, погодь. – Торговец не присаживался, он сразу совершил ходку к стеллажам и вернулся с указанным товаром, положив боеприпасы перед клиентом. Увеличил сумму на калькуляторе.

– Что-нибудь ещё?

– Пожалуй… – сталкер на пару секунд задумался, – две комплексные аптечки, широкопрофильный набор антибиотиков и маленькую пачку антирада.

На этот раз торговец не отходил от своего «стола» – открытый пластмассовый контейнер с медицинским товаром стоял рядом, сбоку от ящиков. Два стандартных санитарных «пака» плюс дополнительные медикаменты – всё это было шустро выложено перед клиентом. Сумма увеличилась соответственно. Сталкер с закрытым капюшоном лицом достал деньги, пересчитал, убрал лишние купюры, остальное бросил на ящик перед барыгой и принялся сгребать приобретения в горловину рюкзака.

– Слушай, – спросил вдруг ушлый торговец. – А с чего бы тебе физию прятать? Скрываешься от кого? Я тебя такого что-то раньше не видал…

– Не твоё дело, – отрезал нераспознанный сталкер. – Занимайся чем тебе положено. – И, закончив погрузку купленного, не прощаясь, пошёл к низенькой выходной дверце.

Безвенечный – мало кто в Зоне знал, но это была настоящая фамилия бизнесмена! – озадаченно поскрёб косматую рыжую бороду.

Сталкер в своём праве. В Зоне никто не обязан представляться, если не хочет. Другое дело, что закрытое лицо может вызвать нездоровый интерес, и если вдруг…

В баре «Звезда» всё выглядело примерно таким же, как и раньше. Разве что персонал в нём сменился, и Гитарист больше сюда не заглядывал. Впрочем, не появлялся он и в других заведениях. Года два как исчез, сгинул без вести… Без него сталкерам южных краёв Трота выживать сделалось немного чернее и унылее.

Не снимая капюшон, только подвернув нижний край сетки, неизвестный сталкер курил, расположившись за одним из столиков. Серый дым уплывал к потолку, сливаясь там с облаком дымов от других посетителей.

Позади него вокруг столика заседала троица шумных сталкеров. В этом помещении они были самыми громкими. Даже меньше выпивали, чем говорили и звуки издавали. Мрачному одиночке, предпочитающему спокойный отдых, такое соседство явно не должно было нравиться.

– В общем, короче, эти яйцеголовые хотели сделать что-то вроде искусственной Зоны! Мегаминиатюрную версию…

– Зонадронный коллайдер, типа?..

– Именно! Или что-то похожее! Только не за пределами Зоны, а здесь, в самой отчуждёнке, прямо в нашем Троте…

– И как же это у них получилось?

– А вот поди ж ты! Но говорят, что эксперимент всё-таки произошёл. Только в результате появилась не ещё одна Зона, а… бесконечное множество Зон! Из-за того, что во время появления… э-э… в момент рождения… этой мини-зоны она вступила в контакт с большой Зоной, во! Получилась нескончаемая череда пронизывающих друг друга реальностей… Бесконечная лестница, в общем!

– Ну и ну! Круто! – воскликнул третий сталкер, сидевший рядом с основным оратором, напротив второго, задававшего вопросы. У этого третьего парня были очень светлые волосы с прикольным косым чубом; он с интересом внимал всему рассказанному. – То есть, выходит, чем ниже спускаешься по этой лестнице, тем больше увеличиваются масштабы окружающего? Там, внутри, целые миры?

– Кто знает, кто знает, – с таинственным видом изрёк рассказчик.

– Да ну! – скептически хмыкнул второй сталкер, густоволосый шатен с пышными бакенбардами. – Это ж бред полнейший! Я уж не говорю про законы физики, но с точки зрения логического осмысления эта схема не поддаётся никакому пониманию… Спускаешься на ступень, и каждый метр пространства превращается в километр… Ещё ступень, и каждый метр этого километра снова превращается в кило…

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, – сказал первый сталкер. – Но я бы туда сходил и попробовал отыскать ту лестницу. Жуть как манит эта идея…

Перед одиноким посетителем в капюшоне официантка поставила его заказ – мутный суп с фрикадельками и макароны с томатной подливой. Сталкер кивком поблагодарил и принялся за еду.

Недокуренную сигарету он пока отставил. Пристроил её так, чтобы большая часть лежала на столе, а тлеющая, с пеплом, висела в воздухе за краем столешницы. В перерывах между глотанием пищи он брал курево, делал затяжку и снова пристраивал на краю. К моменту, когда покончил с трапезой, как раз докурил до фильтра и затушил «бычок» в остатках подливы.

– Слушай, а если представить, что она реально такая есть, эта лестница, – сказал чубатый блондин. – Прикинь, если наш мир тоже… м-м… одна из ступенек какой-то большой лестницы, и существует что-то гораздо более масштабное, чем…

– Прикалываешься, что ли? Ты ж давно серьёзный мужик стал, а сейчас по старой памяти гонишь!

Дальше между шатеном и блондином завязался жаркий спор о теоретической возможности существования последовательной структуры миров. Светловолосый, видимо, не осознавал, что нет смысла что-то доказывать мыслящим узко, привычными мерками. Высказанное им предположение оппонент не понял и не принял.

– Давайте сходим в четвёртый, а? – позвал рыжеволосый рассказчик, когда его напарники малость приутихли.

По загоревшемуся взгляду блондина стало понятно, что он согласен идти на поиски той мифической лестницы… Да, этот пошёл бы хоть в четвёртый, хоть в пятый, помести лестницу сталкерская молва в эпицентр.

– Не, братцы, ну, я-то по-любому с вами, – примирительно высказался шатен. – Хотя это всё и бред полный…

Так началась чья-то история.

В сходных обстоятельствах и возникали идеи ходок, иные из которых потом становились легендарными, восхищая следующие поколения сталкеров Трота.

Правее от сталкера в капюшоне, за другим столом, примостилась гораздо более тихая компания. Два сталкера, с виду далеко не новички, вели деловую беседу.

Одним из них был наголо обритый мужчина лет тридцати; ложка за ложкой он отправлял в рот борщ, внимательно слушал собеседника и вставлял реплики. Старше напарника на несколько лет, худой и чернявый, второй разговаривал негромким тоном, и чтобы разобрать о чём, посетителю в капюшоне пришлось бы изрядно поднапрячь слух. Хорошо хоть, что говоривший сидел ближе к нему, чем тот, кто ел и слушал.

– Вопрос, сбывать мелкими партиями или всё сразу, – рассуждал старший. – Вот что я думаю по этому предмету… Сбыт мелкими партиями, конечно, принесёт значительно больше прибыли, но это займёт много времени. А значит, о нас однозначно узнают, риск повысится… Но отдать всё сразу, оптом, вариант хреновый, получим куда меньше… и всё равно подозрения вызовем. – Он замолчал, задумался; продолжил не меньше минуты спустя: – Я вот что предлагаю. Продавать среднего объёма партиями, не одновременно, а через короткие промежутки времени, причём одну часть сбываем «санитарам», а вторую часть «раскованным». По две-три партии тем и тем, за нормальную цену, а от них товар уже разойдётся.

– Угу, – согласился бритый. – Оптимально.

– Короче, утром выступаем, – кивнул брюнет. – Идём вместе или разделимся?

– Быстрее будет врозь. Встретимся здесь же.

– Не думаю, что это даст значительный выигрыш по времени. Мне кажется, идти нужно вместе… Но продавать будет только один, второй неподалёку, для подстраховки. Сначала к «санитарам», их база отсюда ближе. Потом к «раскам»…

Младший сталкер молчал, продолжая хлебать борщ. На лице у него работа мысли не отражалась. Но он явно всё тщательно взвесил; долгая пауза завершилась лаконичным согласием:

– Идём вместе.

– Выспимся и пойдём…

– А если кто-то из них узнает, что мы продаём конкурентам? – спросил бритый.

– Не успеют, – покачал головой чернявый. – А если даже… ну и что? От сделок вряд ли откажутся, убивать нас не станут, товар важнее. Первый раз, что ли, в Троте враждующие группировки затариваются в одной лавочке…

В этот момент сталкеру в капюшоне принесли заказанную выпивку, полный стакан односолодового виски. Появившись в этом баре, он сдал неплохой хабар, получил с него хороший навар и теперь мог себе позволить что-нибудь из недешёвой части меню.

О том, что помимо проданного сегодня хабара у него с собой имелись на порядок более драгоценные зонники, бродяга не распространялся. Чего только не попадается под руку, когда безостановочно ходишь по Троту! Небезосновательны слухи, что если для сталкера добыча артефактов перестаёт быть первостепенной целью ходок, то они чуть ли не сами собой начинают выскакивать на обозрение глазам и чуйкам…

Сталкер неторопливо, смакуя, по глоточку употреблял элитную выпивку. Бронекомплект он сейчас снял и оставил в комнате, которую арендовал до завтра, вместе с большей частью снаряжения. Одет был в камуфляжную куртку с капюшоном, снабжённую множеством карманов и кармашков, под ней комбинезон цвета хаки.

По левую руку от сталкера, смакующего односолодовое, вокруг столика расселась ещё одна компания, четверо бродяг. Но эти в основном травили анекдоты и байки, смеялись, обсуждали перемены в расстановке тех или иных локальных областей ИФП, делились изменениями сложности прохождения в том или ином секторе. Эту информацию посетитель в капюшоне тоже принимал к сведению, хотя большая часть ему уже была известна. Похоже, этот квад не состоял из постоянных напарников; мужики просто встретились после совершённых ходок, чтобы пообщаться в тесной компашке.

Пару месяцев назад стало известно, что бар «Звезда» сменил владельцев. Тем не менее в этом сегменте первого круга Трота заведение по-прежнему оставалось самым популярным местечком для привалов. Здесь готовились к ходкам и собирались с духом те, кому предстояло спуститься дальше в Недоад; сдавали добычу и обмывали удачные рейды сталкеры, вернувшиеся живыми из многоуровневой адовой ямы.

Бродяга в капюшоне повернул голову вслед покидающей бывший фабричный цех троице, в составе которой был блондин, нынешним напарником названный серьёзным мужиком. Из-под капюшона отчётливо донеслось короткое: «Ну-ну».

Затем он встал и пошёл к барной стойке. Опёрся о неё, поджидая бармена, отлучившегося в зал на подмогу официантке, у которой возникло недопонимание с клиентами в дальнем углу.

Справа от любителя виски у стойки обретались двое бродяг, потягивающих из бутылок пиво. Они беседовали о наболевшем.

– Я ему и говорю, ты, хрен свинячий, ещё раз тронешь её, в рожу получишь! – возбуждённо повествовал один из них. – А он мне вякает, это моя девка, я за неё заплатил, что хочу, то и делаю!

– Ну и чё, ты за неё вступился?

– Мы с ним вышли, я гляжу, кабан здоровенный, на голову выше и широкий, как тумба… Разборка на кулаках, смекаю, он меня размажет! А я в рукаве гибкую заточенную линейку из нержавейки припас, острая, сука, как бритва. Ну, он на меня рыпнулся, я ему в пах башмаком зарядил для отвлечения внимания и ленточкой по горлянке… Кровищи с него шибануло, как водой с пожарного шланга, не совсем красиво вышло, но если б я на подлянку не решился, амба мне!

– Дык молодец, чё. Правильно сделал! Надо будет мне тоже чего-нить такое, вроде твоей заточки… в укромное местечко припасти.

– Правильно или нет, сделал уж, а что сделано, то сделано, назад не воротишь. Только, сука, тяжко как-то на душе… Давай помянем его, кабана, что уж там…

– Давай…

Подтянулся бармен. С клиентом в капюшоне он раньше не встречался и понятия не имел, кто это. Да ему и пофигу, лишь бы доход в кассу прибывал.

– Ещё что-нибудь? – спросил сталкера.

– Виски. – Клиент протянул пустой стакан. – И это… – Он запнулся, чуть повернул голову к парочке поминающих «кабана» и продолжил: – Слушай, у вас тут остался кто-нибудь из старых работников?

– Нет, – покачал головой бармен. – Я старых и не видел, мы сюда добрались, когда все уволенные уже отвалили…

– Совсем-совсем никого нет? – уточнил сталкер.

– Я ж говорю, мы сюда прибыли группой и… – Бармен вдруг осёкся, наморщил лоб, о чём-то задумавшись, наконец «раздуплился» и сообщил: – Кухня, зал и охрана все уволились, из старых только врачиха была, когда мы…

– Врачиха?

– Ну да, Мила, докторша. Наш хозяин её уговорил остаться, сам понимаешь, медиками в Зоне не разбрасываются… А ты с чего интересуешься? Знал кого-то из старых?

– Ага, к официанточке одной захаживал.

– А-а, ну ясно. – Бармен ухмыльнулся. Помимо работы в зале девушки из персонала обслуживали в отдельных номерах бродяг, неделями не видавших женской ласки. Часто бывало, что клиенты «западали» на одну и ту же и приходили к ней. Хозяевами заведений такие «стабильные» привязанности даже поощрялись. Значит, клиент не пойдёт в другой лагерь, а явится сюда же, к приглянувшейся девочке…

– Ладно, я спать, – сказал посетитель в капюшоне.

– Прислать тебе какую-нибудь официантку из новых? – поинтересовался бармен.

– Не надо.

– Не забыл ещё ту, – понимающе кивнул новый бармен.

– Типа того, – буркнул клиент и завернул в коридор, ведущий к номерам.

Бармен проводил его задумчивым взглядом, в котором читалось: мутный какой-то бродяга, и капюшон с сеткой не снимает… Но в обязательном порядке называть имя и показывать лицо в Троте не принято. Это его личное дело, если человек хочет оставаться инкогнито. Или личное горе.

В этой комнате кушетка предназначалась не для любовных утех, а для медицинских манипуляций. Кроме неё, из мебели здесь были стеклянный шкафчик, всё тот же, два стула и столик. Кое-что добавилось. Зубоврачебное кресло и ещё один столик рядом с ним. С появлением стоматологических услуг в прейскуранте расторопной докторши у неё наверняка прибавилось пациентов. Возможно, Мила даже перестала подрабатывать «не по специальности»… Разве что для собственного удовольствия.

Сталкер вошёл и запер дверь изнутри.

Женщина в голубовато-сером халате стояла у столика и что-то со звяканьем перекладывала на нём. Услышав, как захлопнулась дверь и лязгнул засов, резко повернула голову.

– Сейчас не принимаю, – сообщила мужчине, нахмурившись. – Приходи позже, у меня перерыв.

– Не на приём я, – произнёс сталкер своим голосом, убрав нарочитую хрипловатую грубость, которой подбавлял в разговорах с другими людьми. – Рад повидаться, Мила. Честно, рад. Думал, уже не свидимся.

Серые, как у него самого, глаза женщины удивлённо расширились. Она застыла, не зная ещё, верить или не верить своим ушам. Не забыла. Узнала по голосу, сразу. Даже не пришлось подтверждать, снимая сетку и откидывая капюшон.

– Живой?..

– Точно. Совпадаю с именем.

– Но ты же…

– Не дождутся.

И он наконец откинул капюшон, открыв голову, показал лицо. Докторица медленно опустилась на стул. Их не то чтобы связывали какие-то отношения в прошлом, но два года назад, и мужчина определённо почуял это, женщина была очень даже не прочь с ним связаться далеко не на одну ночь. Поэтому и отказывал ей, держал дистанцию. Ему-то нельзя ни к кому привязываться всерьёз. Тогда было нельзя, а теперь – тем более.

Но обстоятельства вынудили открыться и попробовать довериться… Раз уж эта неравнодушная к нему женщина по-прежнему здесь, просто невозможно проигнорировать удачную встречу.

Увидев лицо Жива, легендарного вольного сталкера, на которого два года назад объявили охоту лидеры основных кланов Трота, Мила растерянно прошептала:

– А я тебя похоронила и оплакала…

Это правда, до этой минуты он был для неё мёртвым. Примерно через десять месяцев после начала охоты на него Жив инспирировал собственную смерть и организовал всё так, чтобы информация о гибели разошлась по Зоне. С того момента он среди людей с «непокрытой» головой не ходил, только в капюшоне или в шлеме, и вообще появлялся на людях как можно реже. Таким образом, уже месяцев четырнадцать для Милы и всех, кто его знал раньше, официально он – труп. Главное, что и для тех, кто его хотел прикончить на самом деле, – тоже.

Достаточный срок, чтобы о нём позабыли. Подходящий срок, чтобы выдержать паузу и отомстить. Месть – блюдо, которое подаётся на стол холодным, не правда ли?

Разговор с Милой получился нелёгким и длился не пять минут. В запертую дверь несколько раз ломились сталкеры, жаждущие попасть на приём, но хозяйка кабинета делала вид, что отсутствует на рабочем месте, и не открывала.

Когда спустя полтора часа Жив, набросив на голову капюшон, выскользнул в коридор, в комнате осталась его добровольная союзница. На данный момент единственная человеческая особь во всём Троте, для которой он – живой.

Будет ли это обстоятельство влиять на развитие их личных отношений, ведомо лишь Зоне. Мила верит, что повлияет, и разочаровывать подругу ни в коем случае нельзя. Кто бы спорил, она прелестная женщина, Жив охотно остался бы с ней… но его ходка ведёт к совершенно другой цели. Обратной смыслу слова «остаться».

По календарю большого мира наступила осень. Внутри Зоны нормальные сезоны не имели такого значения, как за пределами. Летом в любой момент могла до нуля упасть температура, а зимой вдруг полыхнуть на несколько часов жарищей, Сахара обзавидуется. Хотя некое подобие смены времён года наблюдалось. Зимой всё-таки мрачней всего, а летом порой настоящие солнечные деньки случались…

Жив допрашивал «санитара». За крайнюю неделю уже третий пленный, которого он захватил. В укромном местечке – ветхом заброшенном сарае, окружённом практически непроницаемой цепью локалок, – он пробовал разные средства, чтобы развязать языки захваченным. Первый оказался слабым и почти сразу подох, второй ничего ценного не выдал. Целью Жива являлась любая информация о местоположении главарей клана или хотя бы тех «санитаров», которые заправляли на базах группировки, разбросанных по Троту.

Вышедший на тропу мести Жив отлавливал не только членов этой организации, но и «раскованных», их основных конкурентов; информация о клане анархистов его интересовала в не меньшей степени. Убитый им два года назад Кистень, как выяснилось, являлся гораздо более крупным деятелем, чем даже Жив о нём знал. Каналы поставок с Большой земли в Трот в немалой степени контролировались этим старичком, для понту прикидывавшимся обычным торговцем, и его гибель создала серьёзные проблемы многим заинтересованным лицам.

Первоначально награда за голову убийцы барыги составляла не такую уж солидную сумму, но её стоило умножить на два – от одной группировки и столько же от другой. Но даже умноженный, гонорар не фантастический – учитывая, что его предлагали за устранение матёрого убийцы… Однако немало нашлось желающих, посчитавших, что им будут совсем не лишними предложенные призы. А для участников группировок охота на Жива вообще превратилась в священный долг. Им дополнительно сулилось не только денежное вознаграждение, но и повышение статуса в клановой системе.

Через полгода гонорар был существенно увеличен. Кому-то в клановых верхах наверняка хотелось превратить его в показательную жертву, неотвратимо подвергнутую возмездию. Чтоб другим неповадно было. До Жива мало кто доставлял группировкам столько проблем. Поквитаться с ним стало для них делом чести.

С самого начала Жив вынужден был уйти в глубокое подполье. В лагерях и у торговцев-перекупщиков он появлялся в крайних случаях и всячески маскировался. Менял одежду, сливался с общей массой бродяг. От всех старых знакомых держался подальше, не доверяя им, ну и дабы не вводить во искушение… Когда плату за его голову увеличили, тем более не осталось шансов, что ему помогут те, кто с ним ходил в напарниках или кому он сам неоднократно помогал. «Это Трот, детка», а не парк развлечений.

Вот почему лучшим вариантом маскировки чистильщик счёл свою собственную смерть, для чего «организовал» подходящий полуобугленный труп, снабдив его своими узнаваемыми признаками и вещичками…

Чем дольше никто не просечёт, что он воскрес, тем больше он успеет выведать. Навалить кучу трупов – ещё успеется, когда настанет время приступить к экзекуциям, а пока он специально, точечно отлавливал «языков». В живых никого из пленных не оставлял, но выбор им давал: расколоться и умереть безболезненно либо зверски помучиться перед смертью. Останки потом уничтожал с помощью абнормалей.

Проблема в том, что не так уж много членов кланов обладают достоверной информацией о лидерах. По умолчанию подразумевалось, что всем известно: кланы кому-то подчиняются, на то и организованные группировки. Однако точно знать, что это за персоны, не всем дано. Вот и попробуй ухватить того, не знаю кого.

Именно этим он и занимается уже несколько недель, снова выйдя на тропу войны. А на прошлой неделе прокололся, угодил в засаду, и его ранил в ногу снайпер. Пришлось использовать заветный козырь, подлинный артефакт «дупликатор». Этот зонник на непродолжительный период создавал точную объёмную копию обладателя, активировавшего его, которая бегала туда-сюда и отвлекала на себя внимание. Пока устроившие засаду бандиты занимались дублем, Жив обработал рану и ретировался… В общем, он чудом ушёл из той передряги живым, ценой была утрата ИО, редчайшего по сегодняшним временам, когда аутентичные инопланетные артефакты превратились в исключение из правил. Подавляющее большинство абнормальных зонников теперь – мутированные земные вещи и субстанции.

После этого боестолкновения по Зоне поползли слухи о появлении неизвестного сталкера, бессмертного физически. По нему в упор лупят из всех стволов, а он бегает. В него летят пули и заряды, а он не падает! Его хотят изрешетить, а он целёхонек! Рождалась новая легенда… вдобавок к другой легенде, уже укоренившейся за более чем годовой период, прошедший с момента «смерти», подтверждённой полуобугленным трупом.

В Троте появился миф о героическом вольном бродяге по прозвищу Жив, отважно бросившем вызов кланам и павшем в неравной борьбе. Сталкерская молва предпочла скромно позабыть о том, как за ним гонялись все кому не лень, снедаемые жаждой заполучить награды от кланов. «Покойный» Жив к этому времени превратился в настоящую легенду Зоны, приобретя славу куда более пафосную, чем «при жизни».

На войне как на войне. Жив разрезал истекающему кровью «санитару» ещё один палец, вдоль. Пленник отчаянно вопил бы от боли, если бы его рот не был залеплен скотчем.

– Когда захочешь исповедаться, просто кивни. – Сталкер ударил жертву под дых. И приступил к следующему пальцу.

Кивать «санитар» не смог бы при всём желании; он вырубился от шока. Жив пощупал – слабый пульс есть. Можно было бы сделать перерыв, если б не ощущение приближающегося Захвата. Сталкер не был уверен, что этот сарай достаточно надёжен, чтобы выдержать напор ураганного ветра. Может в самый неподходящий момент разорваться, будто он из бумаги, а не из дерева. Поэтому необходимо искать другое укрытие .

Жив привёл пленника в чувство с помощью зонника, сходного по воздействию с нашатырём, и хлёстких ударов по щекам.

– Успокойся, нож больше не хочет твоих пальцев, – сообщил, «утешив» пленника. – Теперь он возьмётся за твои гениталии, – «обрадовал» и приступил к изложению красочных подробностей: – Сначала разрежет левое яй…

Из глаз «санитара» хлынули слёзы, уже не от боли даже, а от страха. Он отчаянно замотал головой, замычал, задёргался, и Жив отлепил скотч, предложив:

– Даю последний шанс.

– У-у-у-у-у-у! Не на-а-адо!.. Не убива-ай… у-у-у-у! – вперемежку с рыданиями исторг пытаемый. – У меня на-а… Большой земле сестра-а-а маленька… а-а-а… не убивай, прошу-у-у-у-у…

– У тебя есть что сказать о командирах?

– Е-е-есть… я скаж-жу… только не убива… ай…

– Говори, слушаю.

– Пообещай… что не убьёшь, ы-ыуа-а!.. – всхлипнул пленник, залитый кровью, соплями, слюнями и, судя по вони, обильно уделавшийся.

– Не убью, – спокойно заверил Жив. – Обещаю, если скажешь что-то стоящее.

– К северу отсюда… километров пять, там, где бор заканчивается… Недалеко от базы… палаточный лагерь… – прерывисто исторгал «санитар», выменивая свою жизнь ценой предательства. – Там будет… встреча с главным… Он лично передаст указания… тому, кто на месте командует…

– Когда?

– Завтра… вечером…

– Ну, вот и всё, а ты боялся, – ласково сказал Жив и прикончил «языка» ударом клинка в сердце.

На данный момент пленник заслужил избавление от боли.

– Завтра посмотрим, по праву ли, – проворчал мститель, борющийся за выживание всеми доступными методами.

Затем он вытер клинок, спрятал в ножны, подхватил снарягу и убрался наружу, отвязав и потянув за собой труп, чтобы бросить его в локальную область разновидности «домна». После этого сразу на юго-запад, к пещере в локации Стонущие Скалы. Чем скорее удастся попасть в гарантированное укрытие и переждать Захват, тем выше вероятность, что и дальше совпадёт с именем.

Информация, за которой он охотился, раздобыта. Один из захваченных всё же кое-что ценное знал и подсказал перспективный вариант развития событий.

Жив зажёг сигарету. Дурацкая привычка была приобретена в качестве одной из маскировочных мер. «Покойный» убийца Кистеня принципиально не курил, об этом все знали.

Вот он и затягивался сейчас, прикрывая ладонями огонёк. Сгущались сумерки, он прятался в лесу, и даже слабый отблеск света мог выдать присутствие. Может, человекам, может, кому-то похуже них. Это неправда, что хуже не бывает. Хуже человека – то, что когда-то было человеком, а сейчас превратилось в нелюдя. При этом нередко по внешним параметрам продолжает выглядеть вполне по-человечьи. А привычка оказалась действительно дурной. Поди попробуй избавиться…

Жив затушил окурок плевком, засыпал вместе с пеплом веточками и листочками. Деревья шелестели рыжей листвой. В вечерней полутьме краски притухли, но всё равно растительность выглядела не так, как летом в такое же время суток, а более пёстро.

Закончив перекур, сталкер надел навороченные «очки», которые в том числе выполняли функцию прибора ночного видения, и пополз, как змея. Он двигался, практически не издавая шума. Останавливаясь через каждые полминуты, прислушиваясь и внюхиваясь. Рюкзак и прочую экипировку он оставил на дереве неподалёку отсюда, только трофейная снайперская винтовка приторочена на спине и пистолеты с глушителями при нём.

Сталкер подобрался туда, где оканчивались деревья, примерно через сто метров от точки перекура, и опять замер. За неглубокой канавой начиналась полностью заросшая высокой травой поляна, на краю стояли, наблюдая в разных направлениях, три человека. Когда опять подул ветер, Жив устремился вперёд, упругим скачком перелетел канаву, нырнул в траву и пополз. Порыв ослаб, и Жив застыл. Секунд десять – и снова дуновение, позволившее продолжить движение сквозь колышущиеся стебли… опять пауза… И снова порыв, сильный, можно успеть проползти далеко.

Жив по дуге почти обогнул наблюдателей, когда вдруг случилось непредвиденное. Мутага, змеюка подлая, обозначилась прямо по курсу. Мутированная гадюка выпростала плоскую голову из переплетения стеблей навстречу человеку. Само собой, он отпрянул назад, крутанулся вбок и три раза даванул на спуск пистолета, стреляя в упор. Голова у змеищи была диаметром с крышку канализационного люка. Под двумя квадратными зенками огромная пасть…

Пули пронзили мутагу, она фонтанировала кровью, но по-прежнему оставалась смертельно опасной. Сталкер предвидел бросок раненой твари и увернулся, пропустив толстый «шланг» с круглой блямбой головы мимо себя. Сразу же атаковал и левой рукой вонзил клинок сбоку, у основания нижней челюсти. Правой выстрелил ещё, засадив пулю в башку сзади, прямо в мозги, расположенные у мутаги в месте соединения блямбы и шланга. Гибкое скользкое тело ослабло, и Жив повалился рядом с ним на землю, в траву, приводя дыхание в порядок.

Весь поединок занял считаные секунды, и пока наблюдатели соображают, что это там в гуще травы возится, у него есть фора. Он с облегчением убедился, что открытые части тела не запачканы ядовитой кровью змеищи, и хотел было продолжить ползти, чтобы убраться из эпицентра возни, в который вот-вот могут прибыть часовые для инспекции… Но не сдвинулся с места, внезапно учуяв: там, впереди, что-то есть. Оттуда в буквальном смысле повеяло смертельной угрозой. Что за жуткая хрень спряталась в траве, энергетическая абнормаль или живой монстр, он не знал и знать не хотел. Главное, не нападает, притаилось. Поскорей удирать!

Он шустро пополз вбок, уже не заботясь о совпадении с порывами ветра. Выстрелов часовые не слышали, а в месте схватки найдут только труп мутаги, и остаётся лишь пожелать, чтобы они вместо него нарвались на неведомый ужас, таящийся во тьме и наблюдающий оттуда…

Жив продолжил двигаться, затылком ощущая, что ему в спину воткнулся пристальный ВЗГЛЯД. Страшное ощущение ослабело, лишь когда он добрался до противоположного края поляны и скрылся между деревьями. Там поднялся на ноги и прокрадывался дальше как можно быстрей.

Местность пошла под уклон, древесные стволы мелькали по сторонам, затем кончились, опушка, и вот он, палаточный лагерь. Палаток было всего три. Несколько охранников дежурили по периметру, участок плотно контролировался бойцами группировки «Санитары Зоны». И здесь сторожили не просто рядовые члены. Отборные боевики!

Но и Жив им не сосунок какой-нибудь.

Возле большой круглой палатки собрались о чём-то переговорить шестеро стражников. Сам лидер, видимо, находится внутри купола. Жив ждал, когда бойцы, пообщавшись, разойдутся. Дождался, у входа только один… В принципе можно было его убить, а потом сразу взяться за главаря, но! Чтобы попасть внутрь, необходимо разомкнуть магнитный «зиппер», стягивающий половинки горловины, а на такой звук, как и на, возможно, блеснувший изнутри свет, охранники обратят внимание.

Поэтому Жив начал издалека. Убил одного стража выстрелом из пистолета в основание черепа. Тот брякнулся на колени, потом физией в землю. Падение тела совпало с порывом ветра, так что шуршащий звук не был воспринят другими «санитарами» как нечто угрожающее. Сталкер обошёл палатку сзади и напал на другого охранника. Выскочил на него с ножом, тот в последний миг попытался поставить защитный блок, но не успел среагировать, и лезвие по самую рукоять через шею и гортань погрузилось ему в голову.

Далее Жив сразил вторым прицельным выстрелом того охранника, который находился по эту же сторону палатки, но правее. Падение соратника заметили двое других, но Жив перекатился вперёд и из положения лёжа произвёл несколько выстрелов по ним. Одного убил сразу, другому удалось избежать пули, он успел заорать, но был настигнут второй пулей, прямо в ротовое отверстие, и захлебнулся собственным криком.

Площадка зачищена. Бросок ко входу, и вот наконец очередь придверного стража… Нырнуть под метнувшегося в контратаку «санитара», подкатиться ему под ноги и сбить наземь. Секунда – и с этим покончено, лезвие ножа снова напилось крови… В следующую секунду Жив уже у входа, размыкает, разрывает «зиппер», проникает в купол и оставшиеся пули выпускает в лицо человеку, который находится внутри, лежит на раскладной койке. Тот даже не успевает проснуться.

Сразу назад! Сталкер выскочил наружу и, пригибаясь, устремился прочь. Стражники, рассредоточенные по периметру, вот-вот доберутся к палаткам. Но тратить время на их ликвидацию прямо здесь нет смысла и слишком рискованно. Пусть начинают преследование, а там уж война план покажет, поодиночке никто из них не соперник ему, с его быстротой реакции и богатейшими навыками. С его легендарной удачливостью, благодаря которой он всё ещё живой…

Мститель должен убраться как можно дальше. Его преследовали оставшиеся в живых охранники. Пули свистели в прямом смысле возле ушей, но удача не отвернулась от дерзкого одиночки… Он убегал в максимально возможном скоростном темпе, запутывая следы.

Жив предусматривал погоню, но по-другому сделать не получилось бы. Перед операцией он облазил эту локацию вдоль и поперёк и сделал вывод, что бесшумно произвести ликвидацию и незаметно уйти шансов нет. Главное – произвести, а там уж… вот как сейчас приходится, бежать.

Как вариант он собирался убивать с дистанции, из снайперки с глушителем, отщёлкивать поочерёдно. Но всё же предпочёл ближний бой. Пока он возился бы с отстрелом, основная цель могла уйти.

Основной фактор успеха – стремительность натиска. Поэтому он сделал так, как сделал. Теперь оставалось лишь надеяться, что не ошибся. И что вместо настоящего лидера ему не подсунули какую-нибудь «обманку». Нет гарантии, что сведения до него действительно дошли случайно, а не была подсунута дезинформация, заманивающая в ловушку. Если победил, то в списке клановых лидеров, которых ему нужно устранить, – минус одна позиция.

Жив пропустил вперёд группу преследователей, притаившись за абнормальной локалкой, скопищем зловеще-багровых пульсирующих пузырей. Проскользнул обходной тропкой, заранее присмотренной ещё утром, когда проводил здесь рекогносцировку, и встретил врагов на удобной позиции. Теперь можно и перещёлкать из снайперской винтовки, чем он и занялся.

Промазал только раз, но добил дополнительным выстрелом, не дал уйти. Затем обшарил тела и помудрил над ними, развернув, чтобы сфабриковать впечатление, что они убиты выстрелами не с той стороны, откуда он стрелял на самом деле. Вторая волна преследователей неизбежна, на него объявят облаву, а коррекция положений тел хотя бы ненамного, но введёт в заблуждение.

Листьев на ветвях деревьях становились всё меньше. Сквозь кроны всё отчётливее просматривалось белёсое, как известняк, небо. Наступала зябкая и дождливая предсмертная осень, почти зима.

На окраине бывшего райцентра Медведевска, одного из накрытых Зоной населённых пунктов во втором круге, громоздилась полуразрушенная бетонная шестиэтажка, такие при Союзе строились не для жилья, а в производственных или административных целях. Помимо этажей, что были видны над поверхностью, под зданием располагались ещё три подземных уровня, тщательно охраняемых отборными бойцами группировки «раскованных».

На зонных картах здесь не значилось никакого лагеря, торговой точки или таверны, сюда не вели проторенные маршруты, и поэтому не посвящённые члены клана обычно не забредали, как и другие сталкеры. В бдительно охраняемом подземелье находилась резиденция человека номер один в организации, отдававшего приказы полевым командирам.

Убить его, как месяц тому назад лидера «Санитаров Зоны», означало отомстить обоим крупнейшим кланам за предательство. Обезглавленными группировки надолго не останутся, ясный пень, но именно эти двое деятелей назначали за убийцу Кистеня приз и ждали, что им принесут голову изловленного и приконченного объекта охоты.

Однако у Жива имелась давно приобретённая привычка – уходить от охотников. Вот и месяцем раньше он снова ушёл от погони, выскользнул из кольца облавы. Совпал с именем и сохранил статус неуловимого инкогнито.

Известие о смерти предводителя «санитаров» быстро облетело весь Трот и вызвало повсеместный резонанс. Само собой, члены клана жаждали поквитаться с неизвестным убийцей. Но отдавать общие приказы, координировать серию операций какое-то время было некому, а с отдельными группами, напарничествами или одиночками, случайно унюхавшими след, Жив скорее всего в состоянии разобраться.

Какой деятель встанет во главе клана, не мог бы спрогнозировать никто. Остервенелая борьба за власть началась незамедлительно. И пока она ведётся, у Жива преимущество хотя бы в отношении единых действий членов клана.

Вождь группировки «расков», конечно же, мог догадываться, что новоявленный истребитель лидеров способен прийти за ним – на такую догадку мозгов хватило бы даже у самого распоследнего дурака. Точно так же и предводители других кланов, банд и сект могли посчитать, что опасность им тоже грозит. Неудивительно, что по всей Зоне начался шухер, как выражаются уголовники; главари их крупных «шобл» даже собрались на сходку, чтобы определиться с позицией бандитов по поводу происходящего.

Сквозь этот хаотичный шухер Жив пока и проскальзывал, как рыбка сквозь ячейки сети, слишком крупные для неё. Парадоксально, но благодаря ажиотажу бдительность во многих местах не повысилась, а снизилась, и мститель очень скоро разведал точное местонахождение главного «раска». Точней, сначала он узнал, как добраться к одному из лидеров среднего звена, а когда выкрал полевого командира, выбить из него, что нужно, было делом техники.

Бесследное исчезновение видного соратника незамеченным остаться не могло, лидер заподозрит неладное, и Жив был вынужден в форсированном темпе, ежесекундно рискуя нарваться, пересечь значительное расстояние. Требовалось как можно скорее приступить к реализации… Если бы кто-то в Троте узнал об этом марафонском, беспримерном марш-броске, о нём обязательно сложили бы очередную легенду…

Изменить местонахождение за столь короткий срок лидер «расков» не успел бы. Создание нового штаба – дело не одних суток. Да и прямая угроза его жизни ещё под вопросом. Медведевск слыл локацией крайне малопосещаемой по причине постоянно зашкаливающего скопления стационарных участков ИФП плюс множества «неверных», а также высокой концентрации мутированных монстров. Сектор сомнительной ценности, потому что при всём при этом хабара там появлялось очень мало, только изредка попадалось что-то действительно ценное.

Поэтому обычно сталкеры не заходили дальше соседней деревни Олькино, углубляться в сторону города не видели резона. Логично, что где-то в подобном местечке и должен был прятаться главарь серьёзной группировки. На подходах к пресловутому зданию всё было утыкано камерами наблюдения. В подземном схроне гарнизон составлял контингент, по зонным меркам впечатляющий, несколько десятков…

Более чем непростая задачка даже для отряда бойцов, а сталкер-одиночка по определению может рассчитывать лишь на себя. Но деваться некуда, предстояло убивать и убивать, так что Жив всесторонне, основательно, крепко всё обдумывал.

Часовых снаружи можно отвлечь, выведя на них толпу монстров. Только бы при этом ухитриться самому не погибнуть! Зайдя к ним в тыл, проникнув на позиции, он, скорее всего, сумеет справиться. Если не брать в расчёт снайперов на верхних этажах, которые там точно есть. По земле особо не побегаешь, когда наверху сидит и караулит стрелок. С одним ещё можно сладить, но их наверняка минимум двое. Тем более они могут быть вооружены суперубойными штукенциями вроде американских крупнокалиберных снайперок. «Барреты», например, способны лупить на километры и прошибать даже сквозь преграды.

Нет, никуда не годится изображать из себя атакующую пехоту. Нужно сразу, как можно скорее, попасть в здание любым способом. Пока «раски» будут разбираться с нежданной, внезапно нагрянувшей ордой мутантов, уйти под землю. Когда стража опомнится, станет уже поздно. Жив обречён, продвигаясь, воевать сразу по двум фронтам – биться с охраной впереди и отстреливать подбегающих сзади… Если не удастся как-то заблокировать проход за собой.

А это можно эффективно сделать только одним способом – обрушив. Однако тогда он сам вряд ли выберется обратно. Похоронит всех под зданием, но вместе с собой… Платить такую непомерную цену сталкер не собирался. Только в крайнем случае, когда другого варианта нет. У него в Зоне имеются ещё незавершённые замыслы, акты отмщения предателям – лишь этапы большого пути. Он и так непредвиденно потерял целых два года на вынужденную партизанщину, не позволившую заниматься чем-то ещё, намеченным задолго до непредвиденного инцидента с приснопамятным Кистенём.

Эх, вот бы создать искусственную локалку, которую нельзя разрядить! Такую, чтобы держалась какое-то время, не впуская внутрь никого живого, а потом сама собой испарилась… Но у Жива в распоряжении не было ИО, позволяющей сотворить нечто подобное. А силой мысли или какими-нибудь заклинаниями привлечь к зданию, например, пару-тройку «неверных» он пока что возможности не имел. А жаль.

Натравить мутантов всё-таки получилось. «Нашаманить» сталкеру как раз и помог зонник, ещё один редчайший по нынешним временам аутентичный ИО. После активации «песнь сирен» превращалась в приманку страшной силы для мутантов – любая тварь в радиусе нескольких сотен метров, уловив непреодолимый зов, срывалась и очертя башку ломилась к источнику. Как будто заслышав сладчайшее обещание всего и сразу, чего там вожделеют монстры… Лет тридцать-сорок назад ещё советские безопасники и вояки использовали эти прелестные штучки, чтобы пачками ликвидировать выродков. Вот и поистратили тогда почти все. А новые не возникают; такие появились в Троте лишь непосредственно в момент зарождения этого чужеродного плацдарма вторжения в нормальную природу Земли. То есть буквально «свалились» с небес.

Требовалось доставить приманку в надземную часть здания и активировать. Что Жив и сделал, скрытно прокравшись туда – сталкер он или кто! – со всеми возможными предосторожностями. Сам спрятался в укромном уголке и ВРУБИЛ… Стадии реализации замысла просто поменялись местами. Не «сначала орда, потом Жив», а «сначала Жив, потом орда».

Первый этаж дался относительно легко. Помимо пистолетов Жив использовал автоматическую винтовку «Самум», тоже с глушителем и вдобавок с лазерным прицелом. Точными выстрелами он положил двух стражников, не ожидавших появления врага в непосредственной близости.

Со второго этажа сбежал боец в тяжёлой броне и с пулемётом. Жив, стремительно наступая, резанул его одной очередью по грудине и предплечьям, другой – по забралу шлема. Пули покоцали шлем, вынудили также выпустить из рук пулемёт, но не убили. Боец кувыркнулся вперёд, Жив юркнул за выступ стены. В этот момент снаружи заскочили ещё два бойца, и Жив скосил их длинной очередью.

Обострённый слух засёк звук, с таким подкатывается брошенная настилом граната. Двумя прыжками достигнув пролома в капитальной стене, Жив в буквальном смысле нырнул в него. За спиной долбанул взрыв. Сталкер оглох и распластался на полу. Но главное, что не ослеп. Пулемётчику тоже наверняка досталось.

Разлёживаться – смерти подобно. Жив вскочил, переместился в смежное помещение и в упор расстрелял трёх бойцов, спешивших на звуки перестрелки и разрыва гранаты.

Она была, конечно, светошумовая, полновесный взрыв мог обвалить всё здание. Вот-вот подоспеют монстры. Кто-то наверняка решит, что начинается Захват. Но мутанты нападут на людей, и разразится битва. Среди тварей почти обязательно будут серьёзные экземпляры…

Пулемётчику повезло, Жив не вернулся его добивать. Дождавшись нападения орды и создавая видимость своего участия в бою, «партизан» потихоньку, не привлекая внимания, прокрадывался ко входу, ведущему вниз, на подземные этажи. Там «привратники», которым не положено отлучаться с поста ни при каких обстоятельствах, и они дадут ему отпор. К тому же камеры, установленные в развалинах, могли уже передать на мониторы охраны экшн-сцены скоротечных поединков вторженца.

И вправду – стражи перегородили коридор щитами и отвечали ураганным огнём. Здесь было плохо с освещением, отдельные фрагменты вообще не освещены, но это даже сыграло на руку Живу. Один раз его задело рикошетом: пуля попала в плечо, к счастью, не в кость, пронзила мышцу и вышла наружу с другой стороны. А угодила бы чуть выше – и в голову…

Секунда – и не стало бы Жива.

Но он есть. ЖИВОЙ. Продолжает идти вперёд. Точнее, вниз. Первый подземный уровень, второй… На самом нижнем этапе бойцов меньше, зато они все в тяжёлой броне. Этих Жив победил довольно легко благодаря меткости стрельбы. Хотел бы, вполне мог прослыть в Троте легендарным снайпером, способным не только белку в глаз, но и вражеского бойца в смотровые щели забрала… Предводитель «раскованных» заблокировался в своём укрытии. На бронированных дверях имелось переговорное устройство, но никакие заверения, что Живу от него нужна только информация, не помогли открыть вход.

Оставалось только ждать подкрепления «расков», которые вот-вот подтянутся сверху. И нет гарантии, что, если даже вторженец с ними расправится, лидер, отследив это с помощью видеонаблюдения, потеряет последнюю надежду. Возьмёт да и нажмёт какую-нибудь кнопку самоуничтожения.

Поэтому Жив прибегнул к крайней мере. «Последнему доводу королей». Для подобного патового тупика он и приберегал, а теперь использовал ещё один «дупликатор», который добыл незадолго до этого. Зона словно забавлялась с ним, то загоняя на край пропасти, то подкидывая королевские подарочки, способные исполнить функцию бога из машины и перевернуть ситуацию с ног на голову .

Он создал перед бронированной дверью на обозрение всех камер идентичную копию неведомого убийцы, совершившего вторжение в секретную штаб-квартиру клана.

Настоящий Жив тем временем прокрадывался другим путём. Трудно было ошибиться, предположив, что в подземной структуре никак не обойтись без вентиляционной системы.

Сигналы с камер передавались не только на пульт охранников, но параллельно и на мониторы главаря зонных анархистов. Жив обошёлся без долгих и умных, как в кульминационных сценах голливудских кинофильмов, разглагольствований. С ходу прикончил тучного, поперёк себя шире «раска», отстрелив ему «тыкву» и разбрызгав мозги, чтоб уж наверняка.

Затем получил доступ к его компьютеру; вскрыв системный блок ножом, как консервную банку, выдрал основной носитель памяти – кристаллический комплект «холодного старта». Как оказалось, очень даже не зря. Подробное изучение трофейных материалов впоследствии привело к важнейшему открытию.

Выяснилось, что верхушки организаций «Санитары Зоны» и «Освобождённые от оков» не просто контактировали друг с другом, но и взаимно согласовывали генеральные линии проводимой ими в Троте политики. Как и подозревал Жив, идеологии группировок, во многом кардинально различные – строгий порядок и истребление мутантов у «санитаров» против толерантности к выродкам и «свобода и брат за брата» у «раскованных», – служили лишь обёрткой для привлечения рекрутов, из которых формировались боевые подразделения.

О том, каковы итоговые цели организаций, в материалах с кристаллического носителя открытым текстом не упоминалось. Апофеоз стремлений оставался загадкой за многими печатями. Зато Жив уразумел, что кланы «конкурентов» контролировала некая единая сила. Образно говоря, кукловод держал в одной руке «расков», в другой «санитаров», слаженно дёргая за ниточки, чтобы они выплясывали не вразнобой, а в совместном танце.

Но ради чего?..

Жив получил информацию, что существует ещё один человек, который имеет отношение к обоим лидерам. Упоминания о нём мелькали в переписке предводителя анархистов с командующим «санитаров». Каждый из двоих имел влияние на возглавляемую группировку, но сей таинственный третий влиял на деятельность обеих организаций.

Пазл почти сложился в завершённую картинку… Однако Жив не испытал ни удовлетворения, ни радости. Обретённое знание означало, что дальше ему придётся искать пресловутого кукловода и убивать его тоже. Иначе возмездие не будет полным, следовательно, месть не состоялась.

Хотя, положа руку на сердце, раз уж пошла такая игра, то акт отмщения утрачивает первостепенное значение. Ситуёвина-то гораздо круче… Надо узнавать, полномочным представителем каких сил является персона, ради выхода на след которой заплачена цена жизней двух лидеров и немалого количества членов кланов.

Жив успел выбраться, ускользнуть невредимым из локации. Совпал с именем, вернулся на круги зонные и принялся за поиски. Но с ходу столкнулся с проблемищей. В Зоне никто не слышал о деятеле по имени Восход; взятые в плен «санитары» и «раски», даже высоко стоящие в иерархиях, либо ничего не знали о ещё одном заправиле, либо ухитрились не расколоться. Вообще не было информации о человеке с именем Восход, ни в настоящем, ни в прошлом среди обитателей Трота таковой не значился.

Не просто странно, а вопиюще странно! Сведения обо всех известных сталкерах и иже с ними, хоть ненадолго засветившихся в Троте, сохранялись в зонной сети благодаря энтузиастам разных поколений, пополняющим базы данных.

Вышедший на охоту за Восходом посвятил поиску этого кукловода несколько месяцев, но не нашёл абсолютно никаких зацепок. Что для него совершенно не свойственно, сталкер приуныл. И впадал в депрессию, впадал, пока вдруг, в сотый раз пересматривая переписку, не догадался наконец, по единственному косвенному признаку, что Восхода в Зоне нет, потому что он просто не находится внутри неё и никогда сюда не совался.

Восход за пределами, но вряд ли далеко. Где-то в окрестностях ошивается. Догадка оказалась гениальной без кавычек. Жив навёл справки и узнал, что существует некая фирма «Восход», офис которой расположен в ближайшем от Трота крупном российском городе. Занимается куплей-продажей артефактов, всё легально, налоги платятся исправно, чистый бизнес, никакого компромата.

По-человечески логично: два человека управляют каждый своим подведомственным «объединением по интересам», находясь в Троте, а кто-то координирует их усилия извне, с Большой земли. И при таком раскладе игры вместо убитых главарей оперативненько появятся новые персоны во главе кланов… Общее дело не терпит бесконтрольности и тормозиться не должно.

Знать бы, в чём суть и цель происходящего!

Приспела необходимость наведаться за ответами наружу?..

И надо же, наивный бродяга Жив к этому моменту был свято уверен, что если уж выберется из Трота, то обратно его не загнать, не заманить никакой причиной. Просто не мог представить для себя мотивов, требующих пересечь Периметр по направлению внутрь. Спустя столько лет, проведённых внутри отчуждёнки без права на выход, он и помыслить не мог, что попадёт в настолько абсурдную ситуёвину.

А вот! Нашлась-таки неотвергаемая мотивация.

Во всей этой ясной и прозрачной до скучающей зевоты логической схеме чуйка улавливала едва уловимый «душок» логики нечеловеческой. Уж больно всё чистенько и официально, как по писаному. В каком-нибудь пособии с названием «Быть человеком: рекомендации, инструкции, схемы поведения».

И он не сомневался: выйти-то получится, но лишь при условии, что вернётся.

Насущный вопрос: сколько там нынче стоит дать на лапу погранцам, чтобы пропускали нелицезированного бродягу через Периметр?..

Февральская ночь окутала город. Небо стало чёрным, в окнах жилых домов зажглись огни. А в офисных зданиях, наоборот, потухли. Рабочий день окончился, молодёжь растеклась по клубам, домоседы вернулись к семьям.

Хозяину этого офисного здания возвращаться домой не было необходимости. Он проживал здесь же, в пентхаусе. И вот туда-то, на крышу башни, стремился попасть в кои-то веки отлучившийся сталкер, чтобы добраться до гада, учинившего ему множество проблем в наказание за то, что Жив невзначай прирезал его зонного полпреда Кистеня. Всё должно было решиться сейчас и здесь. Финальное противостояние: кто кого? Одиночка, вольный сталкер – против организованного и направляемого социума.

Охрана вряд ли засела на всех этажах. Наиболее серьёзным препятствием являлись бойцы внизу, штук двенадцать, и сам хозяин. Поскольку Жив даже понятия не имел, что он собой представляет. И вообще человек ли…

Телохраны все были при параде, в дорогих костюмах и галстуках, но от этого не делались менее опасными. Спецы матёрые, видно по тому, как двигались, как вели себя. Переговаривались между собой кратко, чётко по делу, патрулировали территорию слаженно, образовав единый охранный механизм.

Жив, скрыв лицо под смешной карнавальной маской, подкрался к секьюрити, занимавшему позицию с тыльной стороны здания, и напал на него. Забрав горло противника в захват, другой рукой резко провернул ему голову, с хрустом сломав шейные позвонки. Опустил кусок плоти и костей, только что бывший живым организмом, наземь. Переместил с плеч ремни, на которых висели пистолеты-пулемёты «Шторм» с глушителями, изготовился к стрельбе и двинулся вперёд, к фасадной стороне.

Когда показались враги, тотчас, почти бесшумно, зажужжали синхронные очереди, одна вспахала охраннику торс, другая резанула по ногам. Закричать тот не смог, лишь захрипел страшно и рухнул как подкошенный. Другой спец успел выхватить пистолет, но третья очередь настигла его мгновением раньше, чем палец надавил на спусковой крючок. Изнутри здания выскочили ещё телохраны и попытались разбежаться по позициям. Но на площадке перед парадным входом башни укрытий оказалось не много. Это днём здесь полным-полно припаркованных машин, прячься сколько влезет. А сейчас разве что какие-то выступы, заборчики, клумбы, урны, а за ними толком и не укроешься.

Жив отскочил к углу, спрятался за ним и пару раз высовывался на миг только для того, чтобы запомнить расположение врагов и попытаться кого-то из них пристрелить. Но когда он выглянул в третий раз, пуля чиркнула по щеке, повредив маску и дерябнув кожу под ней. С лица на грудь потекла кровь… Срочно менять позицию и не позволить стрелкам зафиксировать своё местонахождение. Можно было обогнуть основание башни, появиться с другой стороны, но как раз этого охранники и добивались.

Жив сделал то, чего они не ждали. В ступенчатом Троте ему, понятное дело, неоднократно приходилось лазать по отвесным вертикалям. Наработанным навыкам сталкера позавидует любой скалолаз! И «присоски» на всякий случай припасены… Чтобы подняться на высоту пятого этажа, сталкеру понадобилось не больше минуты. Когда охрана, обогнув здание встречным курсом, появилась на поверхности асфальта с этой стороны, он разнёс стекло направленным точечным ударом острия ножа, открыл путь внутрь и метнулся туда сквозь облачко разлетающихся осколков.

Через комнату и коридор выбежал в холл у лифтов, с ходу полоснул очередью по мужчине в костюме, очень удивившемуся его появлению. Мельком подумал, что случайных людей к этому времени в башне уже не должно бы остаться… Пальцем вдавил кнопку вызова среднего лифта, а сам побежал по лестнице. Бойцы решат, что он едет в кабине, и либо заблокируют её внутри шахты, либо, чего доброго, взорвут на фиг.

Конечно, у них есть камеры наблюдения, и в лифтовой кабине наверняка тоже, но данные с разбросанных по зданию датчиков ещё нужно суммировать и осмыслить, а телохраны сейчас переполошённые. Впрочем, кто-то из них почти наверняка не дурак, поэтому у Жива времени на всё про всё не так уж и много.

Он должен добраться на верхний этаж, процентов девяносто вероятности, что там находится неведомый «Восход». Что делать, если цели нет в пентхаусе, сталкер прикидывал, но…

Повезло, к девяноста процентам приплюсовались десять. Интерьер пентхауса оказался без преувеличения роскошным. Изысканный стиль, дизайнерская мебель. И вот в этих дорогих декорациях сошлись в поединке два настоящих единоборца.

Восход, или как его там на самом деле зовут, ожидал появления убийцы и, когда оно случилось, был готов сражаться. Он ураганом налетел на Жива, и сталкеру пришлось мобилизовать все силы, чтобы защититься и перейти в нападение. Хозяин пентхауса не ожидал, что пришедший по его душу боец окажется банально быстрее него. Сталкер опережал, блокировал удары, не давал себя поразить. И хотя Восход тоже прикрывал свои уязвимые точки, уже через полминуты поединка он начал стухать… Единственное преимущество, которое у него было, – это вес. Масса у противника существенно больше, чем у Жива, а ведь сталкер далеко не коротышка и не дрищ.

Но Восход на деле являлся настоящим гигантом. Поэтому пришлось с ним повозиться далеко не минуту и даже не две. Великан и не помышлял о бегстве, он знал, что если этот убийца узнал о нём и пробился к нему сквозь охрану, то найдёт где угодно и завершит начатое. Жив также не думал ни о чём. Он очистил голову, не мешая самому себе максимально чётко и эффективно реагировать, отвечая и нанося на удары. В итоге он одержал верх, не мог не одержать. Лучше, конечно, было взять Восхода в плен и допросить, но увы, этот вариант в текущих обстоятельствах имел ноль шансов на реализацию.

Поэтому в апофеозе убийца разнёс трупом Восхода прекрасный дизайнерский шкаф в тот момент, когда в пентхаус ворвалась охрана. В здании завывала тревожная сирена, вот-вот подтянутся и государственные стражи правопорядка Большой земли. Через парадный вход не уйти, к той секунде, как он там окажется, его как раз и примут, тёпленького. Он, конечно, тот ещё сверхбоец, но не супермен же, одновременно стольких не убить при всём желании. Да и раскочегаривать противостояние с государственными службами не хотелось.

Для Жива нет особой разницы между тем, на кого работает враг, но приходится учитывать, что враги разных мастей случаются. И пока не стоит себя превращать в приоритетного террориста с престижным однозначным номерочком в списке врагов государства. Ему привычней в кромешной тени свои дела обстряпывать, широкая популярность и даром не надобна.

Вообще изначально Жив намеревался при помощи альпинистского комплекта спуститься по задней стене на высоту примерно десятого этажа. Оттуда, используя специальный метательный крюк и тонкий пратоновый трос, как-то перебраться на крышу соседнего здания.

Но война план родит, и неожиданно возник другой, более наглый вариант.

В окна превосходно видно – на крыше здания, совсем рядом с пентхаусом, вертолётная площадка. У сталкера крохотная, но фора, и никто не успеет помешать ему взять и угнать вертолёт Восхода. Азами управления винтокрылом он владел, чему только не пришлось подучиться в Троте, и вот сейчас мог запросто поднять машину в небо.

От идеи до осуществления у Жива дистанция короткая, спринтерская, и такая же быстрота темпа. Он взлетел, оторвался от выстрелов, пущенных вслед, и направился туда, откуда и пришёл, – в Зону. Городская застройка быстро закончились, и убийца Восхода полетел над лесом.

В вертолёте весьма кстати были парашюты. План тотчас подвергся коррекции, Жив мысленно поблагодарил геликоптер за помощь и извинился за то, что сейчас сделает… Он сиганул из летящей машины, камнем рухнул вниз, оставив её на произвол судьбы. То есть приговорив к падению и гибели. Пока к горящему вертолёту сбегаются все преследователи, у него есть возможность ускользнуть. До границы Трота ещё не близко, но теперь он точно доберётся. Поскорей туда, где он столько лет безвылазно живёт.

На этой «ихней» Большой земле он уже начал задыхаться. Совсем не в переносном смысле. Отпущенный командированному срок заканчивается. На коротком поводке далеко не отбежишь.