ГЛАВА 5. Воскрешение
— Здравствуй Алла.
Женщина оторвала взгляд от изучения содержимого сумки и посмотрела на окликнувшего ее мужчину. Какое-то время она пребывала в растерянности, но довольно быстро все же расставила все по своим местам, и ответила равнодушным тоном.
— А-а, это ты. Ну здравствуй Семен. Какими судьбами? Не боишься, что контора зафиксирует этот контакт? Эдак глядишь и со службы попрут.
— Алла, может не будем.
— А что не будем, Семен? — Вскинулась женщина, впрочем стараясь всячески сдерживать клокочущую в ней злость.
— Операция «Бумеранг» завершена. Ложкин раскрыт, и секретность в большей степени снята. Мы можем все вернуть обратно.
— А что вернуть, Сема? Ты пять лет считался мертвым. Дети тебя уже давно похоронили. Уж извини, но и я старалась кое-как устроить свою жизнь и нашла человека, за которого выхожу замуж. Не хотелось бы тебя расстраивать, но я в положении, и мы уже подали документы в загс. Все, Кречетов, поезд ушел, причем давно.
— Вот, значит как.
— А ты как думал? Я официально вдова, со всеми вытекающими…
— Ты знала, что я жив, и что я не мог поступить иначе.
— Да, я это знаю. Вот умом понимаю, что иначе ты поступить не мог. Но сердцем… Ты бросил нас. Понимаешь? Бросил. Пожертвовал семьей во имя интересов страны.
— Вас убили бы. Да и меня в придачу. Им не нужны свидетели. А МАКС просто растворился бы, и американцы о нем даже не обмолвились бы.
— Это твои выводы, и предположения. А между тем, нас удерживали в заложниках. Для чего им это было нужно?
— Я мог затребовать разговор с вами, после выхода на связь с американцами, и при сегодняшних возможностях, организовать это не составляет особого труда. Пойми, с моим приходом в контрразведку у вас было куда больше шансов.
— Я не знаю, что там было с нашими шансами выжить, но ты свой шанс сохранить семью потерял, когда предал нас. Все. Разговор закончен. Я больше не желаю тебя видеть.
— Стой Алла.
— Да пошел ты!
— Дети мои. И я их люблю.
— Про детей вспомнил… — Змей зашипела женщина.
— Я про них никогда и не забывал. Ты сошлась с другим… Что же, так, значит так. Но детей ты у меня не отберешь. Лучше подготовь их, чтобы я не свалился им как снег на голову.
— Семен, ну зачем тебе это? — Тяжко вздохнув, опустила она плечи. — Ну живешь там как-то, летаешь на свою орбиту, вот и живи, и летай. Ну не трогай ты нас. У Лешки и Насти сейчас переходный возраст, не надо им еще и это сваливать на голову, — попыталась уговорить Алла.
— Я не собираюсь бодаться с тобой в судах, забирать детей и становиться на твоем пути. Просто хочу иногда с ними видеться. Если они скажут нет, значит я тихонько отойду в сторону. Но это они должны сами мне сказать, в лицо.
— А не боишься, что они тебе в это самое лицо плюнут? — С горькой улыбкой, поинтересовалась она.
— Боюсь, — вздохнув, признал Семен.
— Ох Сема, Сема. Вот подумаю о тебе, и меня начинает колотить от злости. А вижу, так и вовсе прибить хочется.
— Извини. Но я и сегодня убежден, что другого выходе не было.
— Не было. Да ты хотя бы понимаешь, что тогда все обошлось только благодаря случайности? Времени было слишком мало, рамки проведения операции слишком жесткие, и контора была попросту бессильна. Они были готовы слить нас, только бы не сорвалась их игра с предателем. Я даже подумать боюсь, что могло бы случиться, если бы не тот полицейский.
— Ты мне об этом уже говорила.
— Говорила. Да только ты как не услышал, как не слышишь и сейчас. Ладно, что с тебя взять, оловянный солдатик. Я подготовлю детей.
— Запиши мой номер.
— Не буду ничего записывать. Сам меня завтра в два часа набери. Я номер не меняла. Все Сема, иди с глаз долой.
Кречетов смотрел в след женщине которую до сих пор любил, и безвозвратно потерял пять лет назад. Целых пять лет, он не значился среди живых. А когда наконец воскрес, оказалось что никому кроме государства и не нужен.
В тот раз он так и не взлетел. Как потом узнал, его старый знакомый Фомин вышел на руководство с предложением инсценировать самоубийство Кречетова. И люди в больших погонах решили последовать этому здравом совету, предварительно взяв Ложкина под плотный контроль.
И все сработало как надо. И агент и ЦРУ вздохнули с облегчением. Правда его законсервировали на целый год. Ну и контрразведчики не наседали. Зато потом лед тронулся. И польза от этой игры оказалась несомненной. Через двойного агента удалось слить цэрэушникам дезинформацию. И как результат сбить американцев на ложный путь.
Но все когда-нибудь кончается. В конце концов в Лэнгли сумели сложить два и два, получив правильный результат. Ложкина вычислили, и вывели из игры. Однако, благодаря операции «Бумеранг», удалось еще больше усугубить отставание американцев в создании полноценного орбитального самолета.
Что же до Семена. Настолько выносливых и легко адаптирующихся к условиям невесомости людей не так чтобы и много. А потому, он с товарищами были практически незаменимы. Так что, инсценировав его смерть, самого Кречетова определили на хирургический стол, под скальпель пластического хирурга. Ну а потом, снова полеты на орбиту, работа и тренировки до седьмого пота.
Алла имела достаточно высокий допуск секретности. Опять же, была его женой. Поэтому относительно происходящего ее поставили в известность практически сразу. Но она так и не смогла простить Семену его предательства. Все усилия психологов пропали втуне. Так что, Семен лишился семьи.
После случившегося Кречетова определили в Нижегородскую группировку, где он и провел пять лет, в беспрестанных полетах на орбиту. Две недели назад, ему присвоили звание полковника и назначили командиром орбитальной группировки.
Аллу перевели в обычную строевую часть ВКС под Москвой. Ну и квартиру она получила в самой столице. Глупо было бы отказываться от подобной возможности. Тем более, что в средствах она стеснена не была. Семена-то она возненавидела, но ежемесячными денежными переводами от него не пренебрегала. Нет, не ради себя. Ради детей.
Ради них она вообще была готова на все. И случись ей оказаться на его месте, то не задумываясь отдала бы все, и всех предала. Потому и поспешили удалить в другую часть, попроще. Но вместе с тем, и увольнять не стали, чтобы оставалась под присмотром.
А вот Семен поставить свое личное, выше служебного долга не смог. Он вообще не отличался импульсивностью. Тот раз, когда он едва не убил Ложкина, был едва ли не единственным, случаем потери Кречетовым контроля над собой. Да и убежден он был в том, что поступи иначе, и подписал бы всем смертный приговор.
Кречетов посмотрел на сумеречное сентябрьское московское небо, и слегка поежился. Он конечно привык и к куда более суровым климатическим условиям. Но сырость, она и есть сырость. Да еще и ветер задувает. Хорошо хоть дождь закончился. Впрочем. Н-да. Недолго музыка играла.
Ну и как быть. Домой? В смысле в гостиницу, конечно же. А нечего там делать. От слова совсем. Пялиться в телевизор? Ну этот ящик, или в современном понимании все же панель, точно мимо него. Книга? Как-то нет настроения. А читать через силу, последнее дело.
Признаться, его сейчас слегка потряхивало. Как оно завтра сложится с детьми? Если они его оттолкнут… Конечно волосы на себе рвать не будет, и в депрессию не впадет. Слава богу, с нервами у него полный порядок, поэтому превратиться в тряпку и размазню ему не грозит. Но с другой стороны, для него это действительно важно.
В который уже раз он прокрутил у себя в голове события пятилетней давности. Действительно ли он был тогда прав? Имел ли право, вот так рисковать своей семьей? И угрожала ли им действительно опасность, или он просто верит в то, что считает для себя удобным? Хм. А ведь сколько не бьется, к однозначному выводу так и не смог прийти.
Нет, с ним конечно же работали психологи. Еще бы. Раскладывали его по полочкам, а потом вновь собирали. Но от программы так и не отстранили. Он конечно относится к весьма редким индивидам, с необычными показателями физической формы, но если психика была бы не на месте, его уже списали бы. Так что, как телесно, так и психически он здоров. Но червячок все едино никуда не делся. А уж в преддверии долгожданной встречи, так и подавно.
Впрочем, долго придаваться терзаниям он не стал. А смысла нет себя изводить. Сделанного не воротишь, а что принесет день завтрашний, будет видно. Недолго осталось. Опять же, первый отпуск за столько времени, выделенный ему по случаю предстоящей длительной командировки. Надо бы развеяться. А то шесть лет как ломовая лошадь, с короткими перерывами на восстановление.
Ресторанчик рядом с гостиницей подходил лучше всего. Оно и на людей посмотреть, и себя показать. Напиваться он конечно уже давно не напивался, отучил образ жизни. Но красное сухое, в умеренных дозах, еще никому не вредило. К тому же в настоящее время оно входит в рацион персонала орбитальной станции. А вот раньше… За год подготовки в звездном городке, ни капли спиртного. Даже вина.
Н-да. Все же серьезно так снизили требования для полетов на орбиту. И это относится не только к туристам, но и к самому персоналу станции. Впрочем, чему тут удивляться. Первых космонавтов вообще отбирали как… Да как в космонавты и отбирали. То есть, это были люди поистине исключительного здоровья.
Улыбнувшись своим мыслям, Семен направился к станции метро. Одно из величайших творений человечества, это метро. А уж московское, так и подавно. Семен даже не представлял себе, как бы он обходился без подземки, в этом городе. Тут ведь дело какое, даже если и хорошо знаешь город, есть такие транспортные развязки которые ну никак не объехать. В смысле, объехать конечно можно все что угодно. Вопрос только в том, а стоит ли оно того.
В ресторанчике, разместившемся в подвальном помещении соседнего с гостиницей здания, оказалось весьма уютно. Н-да-а. давно не брал он в руки шашек. Впрочем, и сейчас не судьба. Заказал шашлык, пусть время ужина в принципе уже и миновало. Ну очень захотелось, аж до дрожи. Соус к мясу, салат, ну и сухого красного.
— Здравствуйте, Семен Аркадьевич.
Кречетов поднял взгляд на пигалицу, вполне под стать росточком ему самому. Ну девчушка, да и только. Образ дополняло неброское платьице, и большие анимашные глаза на простодушном и доверчивом личике. И не смотри что ей уже двадцать три. Хм. Или всего двадцать три. Это ведь смотря с какой стороны посмотреть.
Семен ничуть не удивился тому, что девушка назвала его по имени отчеству, хотя он и получил право вернуть прежнее имя только неделю назад. Во-первых, старший лейтенант Березкина являлась начальником секретной части нижегородской космической группировки. А именно там и проживал Семен, когда не был на орбите. А во-вторых, нужно было быть полным идиотом, чтобы не понимать, что девушка всячески обхаживает его и старается привлечь к себе внимание.
— Здравствуй, Леночка. Вот уж не думал, что Москва такой маленький городок. Ты одна? — Окидывая взглядом помещение ресторана, поинтересовался он.
— Одна, — подтвердила девчушка. — Можно составить вам компанию?
— Присаживайся, красавица, — сделав широкий жест, пригласил Семен.
— Спасибо, — девушка быстро юркнула за стол, словно опасаясь, что он передумает. — Я остановилась в гостинице в квартале отсюда. Решила поужинать, и этот ресторанчик оказался единственным в округе. А тут вы.
— Отчего же? Я видел Макдоналдс, буквально через дорогу.
— Ой не смешите, Семен Аркадьевич. Да разве там можно есть? Все какое-то ненатуральное. Ф-фу, — девушка даже передернула плечами, выказывая свое презрение.
— Ну, в этом мы с тобой солидарны, — с улыбкой заявил Семен.
— Семен Аркадьевич, а чем вызвана эта чехарда с вашим именем? Или об этом нельзя? — Поинтересовалась Березкина, сделав заказ.
— Хм, — Семен на секунду задумался, но потом махнул рукой, уж кто, кто, а Березкина в отличии от него, имела куда более серьезный допуск секретности. — Видишь ли Лена, была одна секретная операция, которая уже благополучно завершилась. Я же считался погибшим. Ну а так как у нас на сегодня наблюдается хронический недокомплект штатов космической группировки, мне просто изменили внешность.
— А каким вы были раньше? — Тут же встрепенулась Лена.
— Очень интересно?
— Очень, — сложив руки на столешнице, и слегка подавшись вперед, заверила она.
— Ладно. Попробуем, — невольно задерживая взгляд на груди девушки, навалившейся на стол, ответил он.
Вот, вроде и небольшая, но жутко соблазнительная. Или все дело в легком платьице, и бюстгальтере. Даже присказка вспомнилась — сиськи, это странный предмет, с лифчиком есть, а без лифчика нет. Впрочем. Точно не в этом случае.
Борясь с невольно охватившим его смущением, Семен взял в руки телефон. Открыл страничку дочери в социальной сети, полистал, и наконец нашел то что искал.
— Вот, это мое семейство. Пять лет назад, — с легкой грустью, пояснил он, показывая фото.
— Красивая, — тут же выделив Аллу, произнесла Лена. — А вот вы… Только не обижайтесь, но сейчас вы куда краше. Раньше были, прямо сказать, невзрачным.
— Н-да. Ну, может ты и права. Хотя мне признаться до сих пор, как-то непривычно смотреть в зеркало.
— А я вас другим и не представляю. Вы хотели вернуться в семью, — Лена как-то резко перевела разговор в другое русло.
— Поздно. Там уже все кончено, — отмахнулся Семен.
— Не стоит так уж расстраиваться. Жизнь ведь продолжается, — мило улыбнувшись, подбодрила его девушка.
— Это точно, жизнь продолжается, — согласился он…
Утро выдалось ясным. Номер находился с восточной стороны, а потому солнечные лучи его буквально заливали. Семен сначала посмотрел в окно, занавешенное прозрачной занавеской. Потом скосил взгляд влево, рассматривая курносое личико Лены. Маленькая, ладненькая, чернявая и смуглая. Полная противоположность Аллы.
Можно конечно смеяться и вертеть пальцем у виска, но за прошедшие пять лет, он так ни разу, и ни с кем. Оно может и сподобился бы, если бы господа из конторы сообщили о том, что у Аллы намечаются серьезные перемены на личном фронте. Но они решили не лезть в личное. Так что, узнал он об этом только вчера.
Нет, вино тут вовсе ни при чем. Просто вдруг понял, что все это впустую, а жизнь продолжается. Тут-то и подвернулась Лена Березкина, практически сослуживица. Н-да. Попал он. Девчушка оказалась именно, что девчушкой, вот только он поздно это сообразил, а потом уж она и сама не дала ему отступиться. Впрочем, справедливости ради нужно заметить, что он и не сопротивлялся особо. Да чего уж там. Вообще не сопротивлялся. Опять же, Лена вполне взрослая и самостоятельная, знает что делает.
— Семен Аркадьевич, вы только не подумайте ничего такого. Мне ничего не надо, — послышался за спиной ее голос, когда он сел на кровати, отвернувшись к окну.
Обернулся, посмотрел в большие и доверчивые глаза. Господи, ну чисто персонаж японского аниме. Миленький такой, персонажик. Просто глаз не отвести. Пусть и нет в ней эффектности его бывшей супруги. Ну да. Уже бывшей. И тут без вариантов.
— Так-таки и ничего? — С ухмылкой поинтересовался он. — Лена, я же не идиот, и все вижу. Правда то что ты оказалась… Кхм… Н-да. Неожиданно как-то.
— А я вам совсем, совсем не нравлюсь? — С прямо-таки, детской непосредственностью спросила девушка, заливаясь краской смущения до самых корней волос.
— Глупости не говори. Как такое большеглазое чудо может не нравиться мужчине. Вот только староват я для того, чтобы в люблю играть.
— И вовсе вы не старый. А потом, я ведь не тащу вас в загс, — резко усевшись на кровати, и прикрывшись прижатой к груди подушкой, энергично возразила она.
Семен даже залюбовался этой картиной. Отчего-то подумал, что вместо подушки ей куда больше подошел бы плюшевый медведь. Солидных таких размеров. И обязательно белый. С черными глазками пуговками и алым язычком.
— В загс говоришь? Ну что же, можно и в загс, — пожав плечами, произнес он.
Лена уселась на попу, невольно опуская подушку, и открывая свою крепкую молодую грудь. При этом ее глазенки ошарашено смотрели на Семена. Было прекрасно видно, что она попросту не верит в происходящее.
— В-вы это серьезно?
— Более чем. И сдается мне, ты не против. Я прав?
Н-да. Лихо это у него как-то все. Но с другой стороны… Откровенно говоря болтаться на орбите, когда тебя внизу никто не ждет, занятие не из приятных. Конечно, Лена молода, но свет знавал и куда большую разницу в возрасте.
Березкина из малообеспеченной семьи. Окончила институт, и не найдя применения своим знаниям на гражданке пошла в армию. Не сказать, что бешеные деньги, да еще и жизнь по уставу. Но хоть какая-то стабильность и уверенность в завтрашнем дне. А выйти замуж за полковника, да еще и космонавта… Можно сказать жизнь удалась.
Да и не безразличен он ей. Пусть Семен и не психолог, но видит это без труда. Ну и то, что до сего момента она все еще оставалась девицей, говорит о том, что по койкам скакать она не станет. А значит, дома его однозначно будут ждать. Подумаешь, длительные командировки. Не беда. В остальном же, война план покажет.
— А подумать девушке можно? — Смущено улыбнувшись, и потупив взор, поинтересовалась она.
— Две минуты, — указав на настольные часы, строго произнес он.
Вот только реакция у Березкиной оказалась какой-то странной. Она вдруг подхватилась, в буквальном смысле этого слова, умчавшись в ванную. Кречетов, в недоумении только склонил голову на бок, удивляясь произошедшей метаморфозе.
— Лена, все в порядке?
— Нет, — послышалось из ванной.
— Да что случилось-то?
Вообще-то, по закону жанра им сейчас как бы полагалось… Закрепить сделку, что ли. И не подписями на контракте конечно же. Кречетов не испытывал и капли сомнений по поводу того, каким будет ее ответ. Ну не могла она ответить иначе. А тут вдруг такое. Непонятно.
— Ты наверное решил, что я тебя специально выслеживала в Москве и подстроила нашу встречу, — послышалось из-за двери.
— А разве нет? — Искренне удивился Семен.
— Нет, конечно же.
Она появилась из ванной комнаты, уже вытираясь полотенцем. Ну чисто метеор. Солдат первогодок нервно курит в сторонке.
— Меня направили в Москву на сборы начальников секретных частей. Будут повышать нашу квалификацию. Ну чего вы… Кхм. Ты, так на меня смотришь? — Впервые называя его на «ты», спросила она.
— То есть, ты здесь в командировке? — Продолжал выражать всем своим видом удивление Семен.
— Ну да.
— Еще скажи, что вчерашняя встреча, чистой воды случайность.
— Хочешь верь, хочешь не верь. Врать-то мне незачем.
Хм. Действительно, врать ей смыла нет никакого. Он ведь уже позвал ее замуж. Причем сделал это будучи уверенным в том, что его выследили и заарканили. А выходит, судьба. Н-да. Может и впрямь, судьба? Очень уж как-то все одно к одному сложилось. Кстати.
— Из твоих слов я делаю вывод, что ты принимаешь мое предложение.
— Принимаю, — вновь краснея, и понурив взор, ответила девушка.
— Ага. С этим разобрались. И куда же ты так подорвалась? Только восемь утра.
— Мне еще к себе в гостиницу надо, переодеться в форму, и на службу. Все, я побежала.
Он все еще стоял в костюме Адама, в смысле без намека на одежду. А она уже была полностью одета, в осенних сапожках и плаще. Завела за ухо выбившуюся из хвоста черную прядь волос, и стоит и не отводит от него свои глазищи.
Семен поняв ее правильно, подошел и взяв ее лицо в свои ладони, приложился к горячим и чуть влажным губам. Странно как-то. И непривычно. Раньше ему приходилось все больше слегка запрокидывать голову, так как Алла и без шпилек была повыше него. А вот теперь, стоит с девушкой лицом к лицу. И это при том, что хотя и невысокий, но каблучок все же присутствует.
— До вечера, — улыбнувшись, произнес он.
— У меня занятия только до обеда, — поправила Лена.
— Извини. В два, я должен буду встретиться с детьми. Ну, или я очень на это надеюсь.
— Познакомишь меня с ними?
— А ты не торопишься?
— Вообще-то события ускорил ты сам. И раз уж я скоро стану членом твоей семьи, а они ими уже являются… — Девушка многозначительно пожала плечами.
Вот совершенно непонятно, как она при столь решительном характере два года, ходила кругами.
— Мне бы для начала сохранить хотя бы этот осколок семьи. Не забывай, я для них воскресну из мертвых. И совсем не факт, что мне будут рады.
— Тогда, после. Когда все устаканится.
— Договорились.
— Все, я побежала, — вновь бросив взгляд на часы, сорвалась с места Березкина.
Нет, у нее точно моторчик в одном довольно интимном месте.
Семен стоял и с глупой улыбкой смотрел в за хлопнувшуюся за подругой дверь. Ну невозможно оставаться равнодушным, наблюдая за этим сгустком энергии и задора. И теперь она будет частью него.
Подумалось об этом с грустью. Нет, Лена милая, и очень может быть, что с ней он забудет Аллу, так и не сумевшую его простить, и все еще прочно сидящую в его сердце. Угу. Это дело такое. Враз не вырвешь. Не гвоздь застрявший в доске. Но с другой стороны, как говорится — клин, клином вышибают. И он был уверен, что Лена на эту роль подходит лучше всего. А любовь…
Говорят, что браки по расчету зачастую куда как крепче, чем по любви. Не может же она не понимать, что здесь и сейчас между ними состоялась самая обычная сделка. Ей стабильность, достаток и уверенность в завтрашнем дне. Ему, душевное равновесие. Если же это когда-нибудь выльется во что-то иное, он будет только рад.
До двух часов время прошло в праздном ничего неделании. Ну, если не считать утренний туалет, и завтрак в гостиничном кафе. Потом вышел на улицу, и доехав на метро до центра, бесцельно слонялся по Красной площади и Александровскому саду. Посетил Исторический музей. И все это время он постоянно посматривал на часы, отмеряя медленно текущее время.
Алле он позвонил ровно в два.
— Ало, это ты Семен? — Послышался голос бывшей жены.
— Да, я.
— Дети встретятся с тобой у нулевого километра.
— Это у Кремля?
— Ну, а где же еще. Надеюсь, ты узнаешь своих детей? — С сомнением и желчью в голосе, поинтересовалась она.
— Можешь быть уверенной. Когда они подойдут. Я в принципе как раз недалеко.
— Уже должны быть там. Они прямо-таки загорелись, когда узнали что ты жив. Убежали еще два часа назад.
— Понял, — порываясь закончить разговор, и поспешить к детям, произнес Семен.
— Кречет, только я тебя умоляю, не смей настраивать детей против меня. Я сообщила им, что мы расстались. Сказала, что за время расставания мы отдалились. Придерживайся этой версии. Давай, расстанемся так же как жили, без скандалов и нервотрепки.
— Не сомневайся.
Когда Семен уже приближался к бронзовой отметке на брусчатке, его начало трясти. Самым натуральным образом. А еще ноги отчего-то отказывались держать. Вот случись, прямо сейчас окунуться в гущу боя, он не испытал бы ни капли сомнений. Встреча же с детьми, его откровенно страшила.
Как оно все будет? Примут ли они его? Алла вроде сказала, что они убежали на встречу будучи в явном возбуждении. Но вдруг они пришли на место гораздо раньше. Он ведь раза три точно прошел мимо этого клятого нулевого километра. И народу там всегда было предостаточно, как и подростков. Ладно, они не узнали его, потому как после пластики его и мать родная не узнает. Но как они воспримут то, что он прошел мимо них, не признав своих детей?
— Настя, а может этот? — С сомнением произнес паренек облокотившийся на парапет выхода из подземки.
Лет пятнадцать, короткая стрижка, довольно высок для легко угадывающегося возраста, крепкого сложения. Сразу видно, что паренек вовсе не чужд спорту.
— Леш, ты чего. У отца конечно изменилось лицо, но рост-то ему точно не добавили, — возразила девчушка, на вид, чуть старше него.
— Ну, знаешь ли, сейчас рост и подкорректировать можно. Сколько народу ложатся под нож. Полгода, и несколько сантиметров в плюсе.
— Думаешь отец стал бы это делать? — С явной иронией, усомнилась она.
— Да кто же его знает. Нас же он бросил.
— Кто тебе сказал, что он нас бросил? Мама же ясно дала понять, что он был на выполнении правительственного задания, и пока они были порознь, успели отдалиться.
— И ты в это веришь? — Фыркнул подросток.
— Не всему, но да, верю. Вспомни, как нас похитили. Помнишь, как тот татарин говорил, чтобы мы вели себя тихо, и когда папа выполнит их требования, нас тут же отпустят?
— Я всего лишь на год младше тебя. Так что, все помню хорошо, — с явным недовольством буркнул паренек.
— Во-от. Требования этих уродов отец не выполнил. Вместо этого нас вытащил дядя Юра. Но папу объявили погибшим. Теперь мама говорит о правительственном задании. Улавливаешь, в чем тут суть?
— Не совсем.
— Какой же ты еще маленький и глупый, — с явным превосходством, произнесла девчушка.
— Ты поскромнее давай. Умница, разумница. Может еще и вспомнишь, кто с тобой дополнительно занимается по физике, математике и химии?
— Кто бы возражал. В точных науках, ты у нас впереди планеты всей. Экстерном прешь, как бульдозер, и не остановить. Но я-то тебе о житейских вопросах толкую. А тут ты, все такой же малыш.
— Еще раз скажешь, и я обижусь.
— На что, Леша? На правду?
— Правду? А кто Зуеву морду за тебя набил? Ой, кажется какой-то там малец.
— Угу. Малец. Скажешь, тоже. Косая сажень в плечах, — не без гордости окидывая взглядом младшего брата, произнесла она, чем заставила того зардеться от удовольствия.
— Так что там с родителями? — Все же поинтересовался Алексей.
— Я так думаю, отец в чем-то там накосячил, а мама не простила его. Может посчитала, что он нас бросил в трудную минуту. В общем, я уверена, простых ответов мы не получим.
— А оно нам надо, получать эти ответы? Лично я отца любил и люблю.
— Я тоже. Но вот скажи, тебя не будет подъедать червячок сомнения? Лично я сейчас вроде как и жду встречи, и бежала сюда, а с другой стороны нет, нет, да подумаю о том, что он нас бросил. А это уже и не любовь, по большому счету-то.
— Кхм. Ну, если на это смотреть так, то пожалуй, ты права. Ой. Папа.
— Где?
— Да вон идет, не видишь?
— Точно. Вон тот мужчина, в серой куртке.
Узнали они его конечно же не по лицу. Да и не разобрать пока его черты, слишком далеко. А вот общий облик, походка, жесты. Все это услужливая память мгновенно выдала на гора. Так что, узнавание пришло сразу же, как только фигура невысокого мужчины оказалась в поле их зрения.
— Пошли? — Отталкиваясь, от парапета, предложил Алексей.
— Стой, — одернула брата Настя. — Посмотрим, узнает ли он нас.
— Х-ха! Дополнительный тест?
— Именно.
— Л-ладно, принимается, — вновь наваливаясь на парапет, согласился подросток.
Холодный комок медленно скользил сверху вниз, затем резко подскакивал опять под горло. Это повторялось раз от раза. И чем ближе он подходил к намеченной цели, тем этот ком становился больше, холоднее и тверже. Он вперил внимательный ищущий взгляд в группу людей, столпившуюся возле бронзовой блямбы на брусчатке. Нет. Никого не узнает.
А он не может их не узнать. И дело вовсе не в том, что дети не могли сильно измениться. Бывает и не такое. Но ведь Семен отслеживал их в соцсетях, и даже вел с ними переписку. Он видел множество их фото и видео с их участием. Он мог их не заметить и пройти мимо. Это, да. Но не узнать…
Семен в отчаянии остановился, и безвольно опустил руки. Дети убежали на встречу с ним. Значит, они точно были здесь. Не дождались, и ушли, затаив обиду? Или все же сумели его как-то узнать, и… Не-е, ну его к ляду. Тогда они обидятся еще больше.
В отчаянии он повел взглядом вокруг, в безнадежной попытке все же увидеть их. Он настолько был уверен, что это бесполезно, и вызвано всего лишь отчаянием, когда вдруг замер, как соляной столп.
Они его так же узнали. Это было заметно по их выражениям лиц. Как им это удалось, Семен понятия не имел, но вот был уверен в этом и все тут. А еще, на сердце вдруг стало так легко, что он не сумел сдержать вздох облегчения. Все же, фото и видео, это одно, а видеть их в жизни, совершенно другое. Алексей сильно возмужал, крепок в теле, и уже чуть выше отца. Настя, стала очень сильно походить на мать, превратившись в статную красавицу, и это только начало.
— Ну здравствуйте, мои золотые, — подойдя к ним, едва выдавил из себя он, борясь с подступившим к горлу комом.
Банально? Разумеется. А что он еще мог сказать. Да еще и эта клятая тревога никуда не делась. Нашли друг друга, хорошо. Не опростоволосился, тоже радует. Но вот их выражение лиц…
Поначалу-то в них было узнавание и даже радость. В этом не было никаких сомнений. Но вот теперь на лицах явственно проступили сомнение и неуверенность. Оно вроде и узнали, но вот лицо совершенно чужое, пусть и видится что-то знакомое и теплое в робкой улыбке.
— П-папа, — выдавила из себя Настя, всегда отличавшаяся более решительным характером.
— Отец, — вторя ей, произнес Алексей.
— Ну да, это я. Вы не смотрите на лицо. Просто, так было нужно.
— Мама нам говорила, — успокоила его Настя.
— Ну что, дайте я вас хотя бы обниму, родные мои, — Семен расставил руки, и решительно шагнул к детям.
Мгновение, и он заключил их в объятия, прижав их головы к груди. Правда, если с Настей не возникло особых проблем, то Алексею пришлось слегка наклониться. И тут Семен не выдержал, и из его глаз потекли слезы. Слезы радости и горя, одновременно.
Ком в горле не хотел никуда деваться. Наоборот, он увеличился в размере, и стал тверже, затрудняя дыхание. Они его узнали, да. И даже позволили прижать к груди. Но только и того, что позволили. Никаких ответных объятий, даже от Насти, которая всегда к нему ластилась. Она его вроде как приобняла, но это так, на объятия никак не тянет.
И тут уж обидно стало Семену. Причем обидно настолько, что ком в горле вдруг исчез. Вот так, только что давил не давая дышать, и вдруг его не стало. Слезы обильно текшие из глаз вдруг прекратились, и только две мокрые дорожки напоминали о том, что он плакал.
Семен отстранился от детей, достал платок, и решительно стерев с лица остатки слез, покашлял, прочищая горло. Впрочем, это был скорее рефлекс. Ему ничего чистить не нужно. Потому как в горле даже не першит.
— Вот значит как. Ну что же, поделом.
— Папочка.
— Отец.
— Стоп, детки. Стоп. Я все понимаю. Но предлагаю все же поговорить. И желательно не здесь. Посоветуете какое-нибудь кафе? Признаться, с утра на ногах, а при моей профессии, они уже гудят так, что спасу нет. Да и пообедать не помешает.
— Тут неподалеку, есть одно уютное местечко, — предложила Настя.
— Вот и ладно. Веди, — решительно произнес Семен.
Кафе и впрямь оказалось очень даже уютным. А главное, расположившись за столиком в дальнем углу, они смогли получить некое подобие уединения, что для предстоящего разговора было совсем даже не лишним. Сделали заказ. И Семен поочередно осмотрел детей.
— Ребята, вы уже достаточно взрослые, а потому вешать вам на уши лапшу и сюсюкать я не буду. Как впрочем, не могу рассказать и всего произошедшего. Ну, вот так вам не повезло с отцом, работа которого связана с секретами государства.
— Папочка.
— Настена, вы сейчас помолчите пожалуйста. Давайте, я закончу, а потом уж вы решите, стоит ли прощать меня и принимать, или нет. Хорошо?
Дети синхронно кивнули. Они вообще всегда были не разлей вода и понимали друг друга с полуслова. Если не сказать больше. Семен часто слышал о взаимосвязи близнецов и двойняшек. Это даже вроде как даже доказанный факт. Его дети были погодками, но он не сомневался в существовании между ними некой связи.
— Итак, истина заключается в том, что пять лет назад, чтобы склонить меня к измене, некие преступники захватили вас и Аллу. Меня поставили перед выбором, либо я предаю страну, либо они убивают вас троих. То что вас, я любил и люблю больше жизни, так же истина. А вот дальше начинается правда. И она у каждого своя. Правда Аллы заключается в том, что я предал вас, обратившись в контрразведку, и подверг ваши жизни смертельной опасности. Моя правда в том, что я до сих пор убежден, если бы я выполнил все выдвинутые условия, то погибли бы мы все. Нас бы попросту убрали, как нежелательных свидетелей. Что в результате из этого получилось, вы прекрасно знаете.
— То есть, каждый из вас считает себя правым?
В голосе Насти не было осуждения. Она просто хотела разобраться, и понять, как им с Алексеем относиться к происходящему.
— Получается так, — подтвердил Семен.
— Ну и считайте себя правыми. К чему разводиться-то? — Выпалил Алексей.
— Не все так просто.
— Ты, как и мама, нашел другую? — Вперив в него внимательный взгляд, спросила Настя.
— До вчерашнего дня, я на других даже не смотрел. Но после разговора с Аллой… — Семен как-то неопределенно пожал плечами.
— Все пять лет? — С явным недоверием, спросила она, отмахиваясь от одергивания брата.
— Все пять лет, Настя, — глядя прямо ей в глаза, искренне ответил он.
— Н-ну мама… — Она поверила ему, как-то сразу, и полностью.
— Стоп. Настена, Леша, не надо делать никаких выводов. В смысле, поспешных и неправильных. Я повторяю, мама верит в то, что я вас предал, и по своему она права. А как можно жить с предателем. Предавший однажды, предаст вновь. Так что, винить ее не в чем. Да, я хотел вернуться в семью, но потом узнал, о другом мужчине в ее жизни. Ребята, вы действительно думаете, что у нас может получиться жить как прежде, при нашей убежденности в предательстве друг друга?
— И что же вы собираетесь делать?
— Жить дальше, Леша, что же еще. Просто, теперь уже каждый своей жизнью. Вы двое, это единственное, что нас еще хоть как-то связывает.
— Значит, это мама все испортила, — сквозь зубы, процедила Настя.
— Не смей ее винить, — покачав головой, возразил Семен.
— И кого же нам винить?
— А никого, Леша. Ни она, ни я не виноваты. Просто так сложилось. Алла могла бы простить меня, рискни я ее жизнью, у меня в этом никаких сомнений. Но вот того, что я подверг опасности вас, она никогда не простит, потому что готова за вас душу продать.
— Но ведь ты же можешь забыть ее измену? — С искренней надеждой, поинтересовалась Настя.
— Не было никакой измены, доча. Нельзя изменить тому, кого ты уже не видишь рядом. И ты совершенно не права. Забыть того, что у Аллы был другой мужчина, я никогда не смогу. Это тупик.
— Вот так вот. Вы расходитесь, но при этом оба нас любите, — едва не плача, выдавила из себя Настя.
— Мои золотые, мы вас любим, и очень сильно. Уверен, ради вас мы даже сможем сойтись под одной крышей. Вот только ничего хорошего из этого не получится. Потому что плохо будет всем, и вам не в последнюю очередь. Разбитую чашу можно склеить, но невозможно вернуть первозданный вид. Ребята, давайте двигаться дальше.
— И что ты предлагаешь? — Поинтересовался Алексей.
— Ну, не знаю. К примеру, для начала сходить в кино. Вам раньше нравился большой экран. А в воскресенье, можно устроить пикник на природе. Пара дней еще есть, так что я мог бы все разузнать и организовать.
Дети переглянулись, явно сейчас приходя к какому-то соглашению. Чтобы договориться, им даже не нужно было разговаривать. Впрочем, об этом уже говорилось.
— Давай пожалуй начнем с кино. Там вроде бы новый блокбастер появился, «Орбита». Как раз расскажешь, сколько там правды, — предложила Настя.
— Вообще-то, фильм этот реально снимался на орбите. Я участвовал в доставке на станцию необходимого оборудования. И даже помогал в съемках. Так сказать, был нянькой у киношников. Открою вам секрет, сейчас уже готов сценарий нового боевика, и снова съемки будут проходить в реальном космосе. Ну коль скоро оборудование уже на орбите, было бы глупо, не использовать эту возможность.
— Ты о «Вторжении»? — Проявил свою информированность Алексей.
— Вы уже знаете?
— Да все знают. Рекламу уже месяца два как крутить начали, — фыркнула Настя.
— Н-да. Я телевизор как-то не особо, — пожав плечами, ответил Семен.
— Да мы помним, — улыбнувшись, чуть ни в один голос ответили подростки.
— Ну что же, в кино, так в кино. Только, давайте сначала пообедаем. А то есть хочется. Да и заказали уже, — переводя взгляд на официанта, направляющегося к ним с заказом, подытожил Кречетов.
И этот день, и последующие полторы недели, прошли на ура, оказавшись довольно насыщенными. Как выяснилось, Алексей уже год как перешел на экстерн, и за это время успел догнать сестру. Теперь же, Алла перевела на эту форму обучения и Настю. Уже следующим летом им предстояли выпускные экзамены. Правда, это означало едва ли не двойную нагрузку на младшего брата, выступавшего в этом тандеме за локомотив. Но тот был готов тащить сестру на загривке. Да и она, не сказать, что так уж не способна к подобным подвигам. К тому же, Алла оплачивала нескольких репетиторов.
Чтобы не отстать и не сбиться с ритма, дообеденное время ребята посвящали учебе. Потом несколько часов проводили с отцом. Остаток же вечернего времени, со сверстниками. Словом, все сложилось самым наилучшим образом.
Кречетов откровенно боялся поверить в реальность происходящего. Он предполагал, что наладить отношения с семьей будет довольно трудно, и процесс этот может оказаться мучительным для всех. А уж в преддверии его длительной командировки на орбиту, так и подавно.
Но по счастью страхи его оказались напрасными. Стоило только им с Аллой расставить все точки над «ё», а детям принять ситуацию такой, какая она есть, как все наладилось само собой. Странное дело, но бывшие супруги вдруг почувствовали облегчение, и повели себя как добрые друзья. Правда, Алла постоянно подпускала Семену шпильки, и нередко язвила. Но как-то так, без злобы, а скорее с иронией.
Семен даже познакомился с будущим супругом Аллы. Руднев служил с ней в одном полку. Разве только она была при штабе, а он все еще был в летном составе. Поправочка. Его перевели в отряд космонавтики, и он вскоре должен был пополнить ряды московской космической группировки.
Не то чтобы Алла наступила на те же грабли. Перевод Руднева оказался полной неожиданностью как для нее, так и для него самого. Прошли те времена, когда в отряд космонавтов набирали строго на добровольной основе. Интересы государства требовали увеличения личного состава, и коль так, офицеру остается только взять под козырек. Вот Руднев и взял, при всем своем пренебрежительном отношении к космонавтам.
Это вообще было свойственно всем атмосферным пилотам. Ведь общеизвестно, что космонавт это всего лишь тушка, которую техника доставляет на орбиту. Причем делает это бесперебойно. За последние лет пятнадцать, аварии вообще, можно было пересчитать по пальцам, а погибших и вовсе ни одного.
Чего, кстати, не сказать, ни об американцах, ни о китайцах. Ввязавшись в гонку, и стараясь во что бы то ни стало догнать и перегнать русских, они совершали одну ошибку за другой. А в космической программе, ошибки чреваты не только многомиллионными убытками, но и нередко загубленными жизнями.
Конечно к программе МАКС подобное пренебрежение со стороны атмосферных пилотов было, мягко говоря, несправедливым. Но Кречетов решил не обострять, и просто признал, что является обычным камикадзе, на непомерно завышенном окладе. Ну и за одно поздравил пополнившего их ряды с присоединением к славной братии.
С пикником в первое воскресенье как-то не сложилось. Нет, если бы в усеченном виде, он и дети, то никаких проблем. Но захотелось устроить большой выезд. К тому же, у Артема в Подмосковье, на берегу живописной речки, имелась дача. Отправляться же туда, без хозяина, у которого, несмотря на воскресенье были плановые полеты, было как-то неприлично.
Зато в следующие выходные все вышло как нельзя лучше. И несмотря на конец сентября, погода выдалась просто на загляденье. Ну хоть бери, и купайся. Разве только вода холодная, и в тени деревьев с желтеющими кронами уже прохладно. В остальном же погожий и практически летний денек.
— А ты не теряешься, Сема, — выкладывая на разделочную доску почищенный лук, с явной иронией, произнесла Алла.
Кречетов, посмотрел сначала на свою бывшую, потом проследил за ее взглядом. Что это? Никак она ревнует? Семен решил все же познакомить Лену с детьми, и она похоже вполне с ними поладила. Сомнительно конечно, чтобы это была целиком ее заслуга. Тут скорее уж сказалось благосклонное отношение подростков. Будь иначе, и они сейчас не играли бы в волейбол, оглашая окрестности радостными криками и смехом.
— Алла, то что ты подумала…
— Сема, я ни о чем таком, не подумала. Успокойся. И я знаю, что ты не соврал по поводу Лены. И вообще. Правильно сделал. А что до расчета, поверь, если он и есть, то только с твоей стороны. Во всяком случае, пока. Или она просто великолепная актриса.
— Что такое? Решил отбить у меня свою бывшую? Кречетов, жениться по второму кругу, это моветон, — послышался за их спинами задорный голос Руднева.
— Чисто технически, она мне вовсе не бывшая, а самая что ни на есть настоящая, — парировал Семен
— Вдова, — с явной иронией ткнув в него пальцем, поправил Артем. — Не забыл? Ты пять лет был мертв.
— Но восстал из пепла, аки птица феникс.
— Пра-авильно, — качая головой в такт своим словам, согласился Руднев. — И начал жизнь с чистого листа.
— Сема, я надеюсь ты не станешь настаивать на восстановлении всех документов, — вдруг всполошилась Алла.
И понять ее не так чтобы и трудно. Сейчас со стороны документов у нее все чисто, и они с Артемом уже подали заявление в загс. Реши Семен воскреснуть в полной мере и начнутся нюансы.
— Успокойся. Ни тебе, ни себе портить кровь я не собираюсь, — начиная шинковать лук, заверил Семен.
Через полчаса все собрались за столом, и с удовольствием вгрызлись в первую партию горячего мяса, исходящего соком. Вот так посмотришь на эту развеселую компанию, и не скажешь, что еще недавно, как минимум между двумя из них, пробежала черная кошка. Смешные истории и анекдоты, сыпались как из рога изобилия. Артем вообще оказался на них мастак. Причем все время помнил о наличии за столом подростков, и придерживался рамок приличий.
— Папочка, а ты не мог бы поспособствовать, нашей экскурсии на орбиту? — Вдруг ни с того, ни с сего, поинтересовалась Настя. — Или все эти россказни о доступности, полная лабуда.
— На тебя такое впечатление произвел фильм «Орбита»? — Вздернул бровь Семен.
— В принципе да. И потом, ты же сам сказал, что компьютерной графики там не так чтобы и много.
— Но не говорил, что ее вовсе нет.
— Не говорил, — признала Настя. — Но если графики там хотя бы половина, то зрелище это должно быть незабываемым.
— Так и есть, — вынужден был согласиться Семен.
— Ну так как? — С требовательными нотками, спросила дочь.
— В смысле, доступной среды? Никакого рекламного трюка. Отбор действительно идет среди самых обычных школьников. И экскурсии эти идут за государственный счет.
— Кузница кадров, — усмехнувшись, заметил Артем.
— Не в последнюю очередь, вынужден был согласиться Семен. На орбите сегодня ощущается потребность в многих специалистах, от монтажников, до научных работников в различных областях. Вот и берут ребят на заметку.
— А что насчет нас? — Продолжала настаивать на своем Настя.
— Ну-у, не знаю. Вообще-то это отдельная программа, и я к ней отношения не имею.
— Дети, не приставайте к отцу. Он человек служивый, и привык только отдавать долг Родине, ничего не требуя взамен. Правда, Сема.
Кречетов с недоумением посмотрел на Аллу. Это она сейчас что, берет его на слабо? Нет, правда? Его? Да он с детства на подобные подходцы не клевал, всегда придерживаясь единственно правильного мнения. Своего, разумеется. Так что…
— Я завтра же съезжу в Звездный, и все разузнаю. Уверен, что мне удастся решить вопрос положительным образом, — вперив взгляд в побледневшую Аллу, твердо заверил он. — Но учтите, подтасовывать результаты медицинского исследования никто не будет. И если найдутся противопоказания… — Он многозначительно развел руками.
— А ты эти противопоказания обеспечишь, — в тон ему, подпустила шпильку дочь.
— Настя, я хотя бы раз вас обманывал? — Даже обиделся Семен.
— Прости, папочка, я не хотела тебя обидеть, — и девчушка буквально ввернулась ему подмышку, как это делала раньше, и впервые с момента его воскрешения.
Да после такого, он стены лбом прошибет, но добьется своего. Разумеется, если и впрямь не найдется противопоказаний. Он своим детям не враг. Конечно, требования за последние годы серьезно снизились, а комфорт и безопасность полетов, напротив, повысились. Но все же подавляющее большинство претендентов отсеивалось еще на начальном этапе, до конца же доходили и вовсе единицы.
Вообще-то, число прошедших отбор было бы куда большим, если бы увеличилось количество претендентов. Но и тут не все слава богу. Во-первых, сами подростки не больно-то и стремились в космос. Та же космическая игра EVE, перешедшая на новый уровень и ставшая виртуальной, дарила целый фантастический мир, качественно проработанный и прорисованный, и не идущий ни в какое сравнение с убогой реальностью.
Во-вторых, родители вовсе не стремились рисковать своими чадами. Да, за последние три десятка лет не погиб ни один российский космонавт, и техника работает исправно. Но космос остается космосом, средой чуждой для обитания человека. Опять же, вопрос с радиацией стоит открытым. И пусть, Роскосмос утверждает, что за последние годы удалось уменьшить облучение более чем в десять раз, это ни о чем не говорит.
Ну и в-третьих, наличие превосходного физического здоровья, вовсе не является пропуском на орбиту. Идиотам, там точно не место. Потому что, одна единственная глупость может повлечь гибель многих людей.
— Семен, надеюсь ты не серьезно? — Прошипела Алла, улучив момент, когда они смогли остаться одни.
— Это ты насчет чего?
— Не придуривайся. Я насчет Звездного городка.
— А-а. Нет, Аллочка, вполне даже серьезно. Я пять лет жил понятия не имея, поймут ли и простят меня дети. И сейчас разбрасываться словами не собираюсь. И потом, не ты ли меня брала на слабо?
— Что-то я не припомню, чтобы тебя можно было вот так, подцепить.
— Ну, все течет, все меняется, — философски заметил он, очищая мангал, от сгоревших углей.
— Но ведь тебе могут и отказать, — вкрадчиво произнесла она.
— Не откажут. Я надавлю на все рычаги, до каких только дотянусь.
— Ну хотя бы медицинские исследования…
— Алла, — пристально глядя в глаза своей бывшей, перебил ее Семен. — Я не стану обманывать своих детей. И коль скоро пообещал, то сделаю все возможное, чтобы сдержать свое слово.
Ни он, ни Алла, не заметили, как в сгустившихся сумерках слегка дрогнули, все еще покрытые листьями, кусты смородины. Алексей, медленно отполз к реке. Еще немного, и он был у мостков, с которых они купались в летнюю пору.
— Ну и что там? — Встретила его сестра, заговорщицким шепотом.
— Как ты и думала, поначалу мама не восприняла это всерьез, а теперь задумала ход конем. Начала уговаривать отца сдать назад, или поговорить о медицинских показателях.
— А папуля?
— Кремень, — резко рубанув рукой, с гордостью ответил Алексей.
— Славно, — с довольной улыбкой промурлыкала Настя.
— Еще бы.
— Только знаешь, Алеша, а я как-то уже и не хочу в космос. Нет, правда, ну что мы там не видели? Да EVE в разы круче, чем этот полет. И заметь, никакой диеты, обследований, клизм, и тому подобных радостей.
— То есть, ты даешь задний ход?
— Ну, убедились, что отцу мы не безразличны, и хватит.
— А я полечу. Если здоровье конечно позволит. А ты как хочешь.
— Леша…
— Я заднюю не врублю.
— Ну ладно, — вздохнув произнесла она, а потом потерла кончик носа, и выдала. — В конце концов диета, еще ни одной девушке не вредила.
— То есть, ты со мной?
— Нет, блин, отпущу тебя одного веселиться.
