Книга: Экспансия. Кречет
Назад: ГЛАВА 5. Воскрешение
Дальше: ГЛАВА 7. Первый в истории, космический бой

ГЛАВА 6. Космические туристы

— МАКС сто двенадцать, подходите к третьему стыковочному узлу.
Голос звучит монотонно, но вместе с тем, легко угадывается, что это не бездушная машина. Просто для диспетчера это обычная и вполне привычная работа. Так что, нет тут никакой холодности или равнодушия, простой профессионализм.
Еще лет семь назад, каждое прибытие на международную орбитальную станцию грузового модуля или пилотируемого корабля было целым событием. К тому же, являлось весьма нетривиальным маневром. Да и строительство станции «Мир-2», то же начиналось чуть не со сплошных подвигов. Но за прошедшие годы, и руку успели набить, и техника апробирована, и методика отработана.
— Принял вас, «Мир-2», третий стыковочный узел. Ну что, ребятки, стыкуемся, — переходя на внутреннюю трансляцию, и теперь уже полным задора голосом, произнес командир корабля.
Но ему никто не ответил. Алексей только переглянулся с сестрой, но промолчал. Высокую перегрузку, а затем переход к невесомости они перенесли легче остальных. Сказывались отцовские гены. Но с другой стороны, невесомость, она и есть невесомость, состояние весьма непривычное, для организма привыкшего к силе притяжения Земли. Поэтому поняв друг друга без слов, они решили промолчать, как и все остальные.
Стыковка, прошла без сучка и задоринки, заняв не больше пятнадцати минут. Возникли трудности с переходом из челнока на станцию. Все же тесновато из-за отдельных капсул, в которых располагались пассажиры. Приходится перебираться из одной в другую. И хуже всех, находящимся в хвостовой части.
Убери капсулы, и народу на орбиту можно будет выводить в два, а то и в три раза больше. И место, и грузоподъемность челнока это вполне позволяют. Но в российской космической программе безопасности все же отводится большое внимание. Потому и нет случаев гибели российских космонавтов и туристов.
Пробравшись через все капсулы, Алексей с Настей оказались наконец в кабине экипажа, а оттуда уже выбрались на саму станцию. Тяжело приходилось еще и потому что, здесь уже была гравитация. Приближаясь к станции, челнок уравнивает свою скорость со скоростью вращения бублика, и только потом стыкуется.
Вообще на станции находится четыре стыковочных узла, подобных тому, которым сейчас воспользовались они. Они используются только для стыковки с челноками, из которых через переходные люки можно попасть непосредственно на станцию. А именно прямиком в раздевалку, где хранятся скафандры. Они кстати сейчас находились именно в таковой, вернее на некой площадке, которой оканчивался короткий коридор, и где в полу располагался переходной люк.
Есть еще четыре небольших шлюзовых камеры. Но они предназначены для непосредственного выхода наружу. Все они расположены на внутренней поверхности бублика, и соответственно там имеется какая-никакая гравитация. Устраивать выходы с внешней стороны, глупее не придумаешь. Пристыковать челнок, это да. Но выходить в космос… Да космонавта тут же зашвырнет куда подальше, иди потом гоняйся за ним.
— Ну как ребятки, все собрались? — Поинтересовался командир корабля.
И чего спрашивать, если все одно всех пересчитывает по головам. Алексей только тихо вздохнул, и слегка пожал плечами, наблюдая подобную несуразицу.
Куда больше его заинтересовали собственные ощущения. Непривычные надо сказать. Нет, дело вовсе не в том, что после невесомости они вновь ощутили силу притяжения. Во-первых, она была ниже земной. Даже захотелось подпрыгнуть, чтобы узнать, насколько высоко удастся оторваться от пола. Во-вторых, присутствовало некое ощущение неправильности, ноги вроде как ощущали притяжение, а вот в голове была некая легкость, сродни испытанной только что в невесомости.
Нет, понятно, что теоритически они все это знали. Согласно выкладкам ученых, для того чтобы добиться на станции гравитации равной земной, диаметр бублика должен равняться двумстам двадцати четырем метрам. В окружности это даст семьсот три метра, и по сути должно превосходить вот эту станцию почти вчетверо. Даже строительство этого объекта обошлось в весьма серьезную сумму, что уж говорить о проекте превосходящем его в разы.
Так вот, из-за меньшего диаметра бублика, ощущается разница силы притяжения даже на высоте человеческого роста. И уж тем более, при том, что гравитация составляет всего лишь чуть больше половины от земной. Доводить до равного значения нельзя, из-за особенностей человеческого организма. При слишком большом количестве оборотов, люди ощущают дискомфорт, и не способны находиться в подобных условиях длительное время.
Для поддержания нормальной физической формы, на станции существует строгий распорядок дня. Персонал и гости станции придерживаются определенных правил, и одно из главных, это восьмичасовой сон. Ты можешь и не спать, а просто пялиться в телевизор, или играть в компьютерную игрушку, но при этом должен находиться в горизонтальном положении. Никаких двух-ярусных коек, только в один, и максимально низко.
Помимо этого имеется еще и тренажерный зал, в котором каждый обитатель станции должен провести минимум час в день, занимаясь по специальной методе. И никаких исключений. Конечно, народ тут не бездельничает, и в особенности достается тем, кто работает в открытом космосе. Но правила весьма строги. С одной стороны, это забота о людях. С другой, необходимость. Благодаря подобному подходу, для полного восстановления на Земле космонавтам нужно не больше полугода. Что при хроническом некомплекте кадров, весьма важно для космической программы. Туристы же, находящиеся на станции не больше десяти дней, так и вовсе восстанавливаются за неделю.
— Разбираем свои чемоданы, — пока Алексей предавался своим размышлениям, продолжал распоряжаться командир экипажа.
Никакого специального багажного отделения на челноке нет и в помине. Как нет и дополнительных входов. Алюминиевые чемоданы, с багажом, располагаются в пространстве между корпусом челнока и спасательными капсулами. На свет божий их сейчас извлекает штурман. Ни о каких грузчиках, тут не может быть и речи. А уж о том, чтобы доверить это туристам, так и подавно. И потом, дюжина сравнительно небольших чемоданчиков, занимают не так чтобы и много места. Всего-то один стеллаж у борта, в промежутке между переборкой кабины пилотов и грузовым отсеком, с капсулами.
Алексей рассмотрел чемоданчик со своим номером «10», и подхватив его, отошел в сторону. А чего, толпиться-то. Вещей там кстати всего ничего. Из личного только планшет, с необходимым обвесом, камера, приспособленная для съемок в космосе. Невероятно дорогая. Это подарок отца. Ну и еще пара тройка из личных вещиц.
К примеру, Настя взяла с собой мягкую игрушку, бегимотика по имени «Жорик». Кто бы подумал что эта оторва, так привязана к игрушке из своего детства. Кстати, это ее секрет, о котором знают только близкие. Настя и не подумала бы брать игрушку с собой, если бы отец не заверил, что устроит их с братом в одной каюте, рассчитанной на двоих.
В остальном, содержимое чемоданчиков было идентичным. Ну разве только имелись различия в наборах для мальчиков и девочек. Ну и одежка, пусть и единообразная, но все же подогнана под каждого персонально, а потому не висит мешком. Кстати, вместе с чемоданчиком, все это останется их владельцам, в память о незабываемом путешествии. А оно обещало быть именно таковым. Пусть они пока толком и не видели ничего.
Когда разобрались с багажом, командир челнока наконец разрешил открыть забрала шлемов. Алексей проявляя нетерпение тут же выполнил распоряжение, и вдохнул настоящий орбитальный воздух. Н-да. Не совсем то, чего он ожидал. Легкий запах машинного масла или какой-то смазки, более резкий, металла и еще бог весть чего. И на фоне всего этого еще и отдает некой стерильностью. Вот как хотите, так и понимайте.
Наконец герметичная дверь распахнулась, в коридоре появились трое обитателей станции. Девушка, в стандартном комбинезоне красного цвета. Приталенное строго по фигуре одеяние, подчеркивало ее женские формы и невероятно ей шло. Вторым был парень лет двадцати пяти, в таком же комбинезоне. А вот третий, явно военный. На это указывали парадный белый комбинезон, погоны полковника и… Фуражка. Космос диктует свои условия, как и необходимость новой формы, но кое-что все же остается неизменным.
При виде этой троицы, ребята невольно подтянулись, и сбились в кучу. Те же в свою очередь, остановились едва только переступили порог. Полковник чуть впереди, девушка и парень слегка позади и по сторонам. Наконец офицер вскинул руку к виску в воинском приветствии.
— Разрешите приветствовать вас на борту орбитальной станции «Мир-2». Я комендант станции полковник Попов. Как долетели, ребята?
А вот это уже было сказано тоном совершенно лишенным официоза. Вот простой дядька, с добродушным выражением лица. И надо сказать, что оба подхода пришлись подросткам по душе С одной стороны, им дали понять что воспринимают их совершенно серьезно, приветствуя на вполне официальном уровне. И вообще, мало ли забот у коменданта станции, на котором обязанностей, как на собаке блох. Им и об этом рассказывали. И в то же время, после официальной части, последовала обычная человеческая теплота, не сумевшая не найти отклика у гостей.
— Хорошо долетели.
— Все отлично.
— Нормально.
Послышалась разноголосица подростков из под поднятых забрал. Алексей, как и Настя предпочли промолчать. Разве только по обыкновению переглянулись. На этот раз, ироничными взглядами. А что такого? Интересно же наблюдать воспитательный процесс в действии, тем более, как бы со стороны. Из всей группы, только они двое, пожалуй не могли похвастать безупречным поведением в повседневной жизни. Если бы не усилия отца, то вряд ли они оказались бы здесь.
Кстати, они оба невольно старались заглянуть за спины полковника и девушки, в надежде рассмотреть родителя. Он ведь прекрасно знал об их прилете. Неужели не встретит?
— Вот и хорошо, что долетели без проблем. Ребятки, вы уж простите меня, но сейчас у меня много дел, — между тем продолжил Попов. — Мы с вами обязательно еще пообщаемся, когда вас поведут на обзорную экскурсию. Уверен, у вас найдется для меня множество вопросов, вот тогда-то я на них и отвечу. А пока вручаю вас в надежные руки ваших воспитателей. Нет, он не будут вас воспитывать. Но как-то же их должность должна называться. Во всем должен быть порядок. Девочками займется Екатерина Витальевна. Парнями Борис Сергеевич. Орбитальная станция не терпит расхлябанности и безответственного поведения. Поэтому на время вашего пребывания на борту, они для вас и царь, и бог, и воинские начальники. Я в курсе, что вы не военные, — задорно подмигнув, уточнил полковник, — но я-то приучен круглое носить, а квадратное катать.
Ответом ему были улыбки, смешки и откровенный смех двух девчонок. Ничего так, молодец дядька. Умеет найти подход. Даже губы скептически настроенных Алексея и Насти тронула легкая улыбка. Впрочем. Как бы они ни пыжились, им так же все было в диковинку, и хотелось таращиться вокруг во все глаза. Но… Они уже позиционировали себя, как скептиков, которых вообще трудно удивить. А потому, приходилось держать фасон.
— Ребята, сейчас проходим в раздевалки. Как говорится, мальчики направо, девочки налево. Затем собираемся в коридоре, и следуем дальше, — распорядилась Екатерина Витальевна, как видно старшая среди воспитателей.
Насчет разных раздевалок, это вовсе даже не лишнее. Подключение системы отвода выделений естественных потребностей, несколько специфическая задача, носящая достаточно интимный характер.
Разоблачившись, тут же начали приводить в порядок систему жизнеобеспечения скафандров. Эта особая одежка всегда должна быть готова к немедленному использованию. Орбитальная станция вовсе не может гарантировать абсолютную безопасность.
Разумеется, подростки проделывали это под пристальным наблюдением воспитателей. Группы специально подбирают так, чтобы было равное количество мальчиков и девочек. Так и нагрузка на воспитателей распределяется равномерно, и вообще, полезно для здоровой атмосферы коллективе.
Алексей, не без удовольствия отметил, что пакеты мочеприемников у всех пятерых ребят были заполнены едва ли не на треть. А ведь перед тем как облачиться в скафандры, они все посещали туалет. Да и в космическом одеянии провели не больше полутора часов. Вот у него к примеру практически пустой пакет. Нет он вовсе не сдерживался. Еще чего не хватало, заполучить кучу проблем из-за такой нелепицы. Просто не так сильно нервничал.
Сменив скафандры на красные комбинезоны, с белыми вставками, находившиеся в их чемоданчиках, и на мягкие зашнуровывающиеся тапочки, они наконец вновь оказались в коридоре. Как всегда, девочек пришлось немного обождать. Эти существа вообще не умеют собираться быстро. Даже Настя, и та постоянно копалась, слишком уж много внимания уделяя своей внешности. Причем так было всегда, сколько помнил себя Алексей.
— Здравствуйте, ребята, — а вот появился еще один полковник.
Только на этот раз, комбинезон на нем вовсе не парадный, а обычный, черный, и на голове обычная пилотка. Не иначе как цвета срисовали с земных моряков. Но в остальном, ничего похожего. Такое впечатление, что не снимая эту одежду, можно без труда облачиться в скафандр. Хм. Вообще-то, так оно на самом деле и есть.
— Екатерина Витальевна, вас должны были предупредить.
— Да, я в курсе, Семен Аркадьевич. Можете забирать своих. Но только…
— Я все помню. Ровно в тринадцать по орбитальному времени, они будут в столовой. Ребята, только без обид, но эти двое из блатных.
Кречетов заговорщицки, и как ему показалось, вполне дружелюбно подмигнул подросткам. Во только те посмотрели на Алексея и Настю так, как обычно и смотрят на привилегированных. Враждебно, и даже с некоей долей презрения.
— Семен Аркадьевич, ну нельзя же так, — покачав головой, укорила воспитательница. — Ребята, не обращайте внимания. Товарищ полковник просто шутит. Он отец Алексея и Насти. И согласитесь, встреча семьи здесь, событие достаточно необычное.
Ага. Как бы не так. Попытка девушки загладить разлад ни к чему не привела. Взгляды ребят стали только более враждебными. Ну не любят в России блатных. Да и не только в России. А то как же они еще могли здесь оказаться, как не по блату!? Еще бы! Отец полковник, да еще и служит на этой самой станции. Тут уж бессильны любые доводы. И то, что в ходе подготовки они показали самые лучшие результаты в группе. И их крепкое, на зависть всей группе вместе взятой, состояние здоровья. Все это с лихвой перекрывалось одним — эти двое блатные. И любые разумные доводы тут попросту бессильны.
Впрочем, Алексею и Насте было глубоко наплевать, как их теперь будут воспринимать в группе. В конце концов, им вместе предстояло провести только несколько дней, да и то, только во время совместных мероприятий. А общение… Вообще-то, они прекрасно ладили между собой, и не имели друг от друга никаких секретов.
Едва только покинули раздевалку, как Семен обернулся к детям с виноватым видом.
— Ребят, я кажется того… Подставил вас. Извините, хотел просто пошутить.
— Да ладно папочка, не парься, — беззаботно махнула рукой Настя. — Нам с ними детей не крестить, и в походе под одной накидкой не спать. Пусть думают, что хотят.
— Это точно, — поддержал сестру Алексей. — Па, пойдем отсюда, а то, сейчас повалят толпой.
— Кхм. Ладно, пошли. Вот возьмите, бейджики, прикрепите их к левому нагрудному карману, — идя между детьми, протянул он им пластиковые карточки зеленого цвета с их фотокарточками. — У вашей группы будут туристические, белые. Так что, получается все одно выделитесь.
— А почему так? — Поинтересовалась Настя.
— Ну, вы же хотите вдвоем проживать. А для подростковых туристических групп предусмотрены две каюты, каждая на шесть койко-мест. Каюты на двоих только для техперсонала или платных туристов. Поясняю сразу, отжать для вас каюту в платном секторе для меня не проблема. Но вот отпускать вас туда одних, я не имею ни малейшего желания. Публика там самая разнообразная, и по большей части дерьмом от них несет за версту.
— Па-ап, — многозначительно протянула Настя.
— Что? Ну да, включил папашу. Ну и что с того. Я между прочим, хотя и продавил ваш прилет на орбиту, тем не менее ознакомился с вашим поведением и знаю, что кое-кто в карман за словом не полезет, а другой, молча сунет в морду. А тут это может обернуться, на секундочку, международным скандалом.
— Ты нас за кого-то другого принимаешь, — авторитетно возразила Настя.
— Да? А вам ник «Бегемотик» о чем-нибудь говорит? — С язвинкой, поинтересовался Семен.
— «Бегемотик»? — Алексей даже остановился от удивления.
— А чему ты удивляешься? — Взглянув на сына, спросил Семен.
— Только не говори… — начала было Настя.
— Да, это я. А что мне было делать. Для всех я труп. Но ведь вы мои дети, и я хотел с вами общаться. Вот и завел страничку. И мне кажется, мы неплохо ладили в сети.
— Все. Проехали, пап. Ну ты реально развел нас, — с уважением покачав головой, произнес Алексей и продолжил движение. — Зато теперь понятно, почему такой прикольный ник. Это из-за Насти, так?
— Ну да. Как я ей в три года подарил того «Жорика», так она с ним до одиннадцати лет не расставалась.
— Ага. Не все значит про нас вызнал, — обличительно ткнув пальцем в отца, произнес Алексей.
— Ты о чем?
— Настя до сих пор с ним спит.
— Доча, это правда?
— Ну и что такого? — Невольно огрызнулась Настя.
— Ничего, — озаряясь довольной улыбкой, произнес Смен. — Просто мне приятно.
Он вновь остановился, и притянул к груди обоих детей. Правда, при этом им обоим пришлось слегка пригнуться. Ну что тут поделаешь, если их папка слегка уступал им в росте.
Выделенная им каюта оказалась небольшой. А по сути, так и вовсе конурой, под стать купе в железнодорожном вагоне, только без верхних ярусов. В смысле они конечно же были. Только там находилось по нескольку закрывающихся отсеков, для личных вещей. Как уже говорилось, отдыхать на станции полагалось как можно ближе к полу.
— А иллюминатора тут нет, — наблюдая на противоположной стене телевизионную панель, вздохнул Алексей.
— Потребность в панорамных видах? — Хмыкнув, поинтересовался Семен.
— Ну, хотелось бы взглянуть на Землю с орбиты.
— Во-первых, еще посмотришь, во время экскурсионного облета. А во-вторых, пожалуйста, смотри.
С этими словами, Семен вынул из зажима у стола пульт, и нажал на кнопку.
— Тут несколько режимов. Хотите видео смотрите, хотите телевизор. А хотите, установите себе понравившийся вид.
Семен нажал на одну из кнопок и панель разделилась на шесть картинок. Одна демонстрировала Землю, сейчас залитую солнечным светом, и сияющую нежно голубым отливом. Другие показывали различные виды вокруг станции. А посмотреть тут было на что. Причем картинки были не статическими.
— Все в режиме реального времени, — пояснил Семен. — Картинка передается с нескольких камер, и синхронизируется. Правда, всем обитателям станции доступны только эти шесть ракурсов. Выбирайте любой. А что до иллюминаторов, то во-первых, они ослабляют конструкцию станции. Во-вторых, сводят на нет все меры по защите от космической радиации. Ну и наконец в-третьих, станция все время вращается, со скоростью два с лишним оборота в минуту. Поверьте, наблюдать за тем, как все перемещается, занятие не из приятных, и цепляет даже самых крепких. Словом, от этих иллюминаторов во всех отношениях только вред.
— А как же насчет обзорной площадки? — Поинтересовалась Настя.
— Эта есть. И желающие даже могут устроить романтический завтрак, обед или ужин, на выбор. И в желающих нет отбоя. Но обзорная площадка вынесена за пределы и по сути располагается на пятом стыковочном узле станции. Иными словами, ее можно в любой момент отстыковать, и отправить в свободный полет. Ну чего вы так на меня смотрите? Да, повышенная радиация. Но с другой стороны, ничуть не больше, чем при нахождении в открытом космосе в скафандрах. Так что, от желающих нет отбоя. И вам обед на обзорной площадке в дневное время на Земле, гарантирован.
— А вот это здорово, — потерла руки Настя.
— Еще бы, — в тон ей, произнес Семен. — А сейчас раскладывайте свои вещи, осваивайтесь в каюте, и будьте готовы, без пяти час, я приду за вами, чтобы проводить в столовую на обед. Далее, вам предстоит обзорная экскурсия по станции в составе группы. Только давайте без обид. Екатерина Витальевна и Борис Сергеевич, знают станцию куда лучше меня. В общей сложности они провели здесь уже почти два года, и все это время в роли воспитателей. Уж поверьте, они знают ответы практически на все ваши вопросы, не то что я. А вот завтра, на облет комплекса отправитесь со мной.
— Использование служебного положения в корыстных целях, — Настя обличительно ткнула пальчиком в сторону отца.
— Вот еще, — фыркнул Семен. — Не дождетесь. Тут каждый килограмм горючего на вес золота, чтобы его просто так, бездумно расходовать. Завтра я заступаю на смену в качестве дежурного спасателя. Здесь всякое случается. Кто по неосторожности отправляется в свободное плавание, или из-за поломки скутера, так же летит в тартарары. Так что, без спасателей никак нельзя. Вот там и поговорим, и я кое-что смогу вам рассказать.
— Но ты же командир орбитальной группировки. Или я что-то путаю? — Удивился Алексей.
— Не путаешь. Но у нас тут никто не отлынивает. И вообще, практика нужна не только пилотам, но и командирам. Нам даже больше. Ведь мы должны быть быстрее, сильнее, умнее. Начальство, йолки.
— Понятно. Значит ради нас поменялся.
— И это тоже. Но и насчет практики не соврал. Кстати, послезавтра, советую опять с группой. Вас поведут на съемочную площадку фильма «Вторжение», и я точно знаю, вам доведется покататься на космолетах.
— Ты серьезно? — У Алексея даже сердце подпрыгнуло к горлу.
— Кхм. Леша, я не говорил, что вы будете управлять космолетами. Я сказал, что вас прокатят на них. А вообще, ничего особенного. Ну космолеты, подумаешь. Сплошная бутафория. Там настоящего-то, только двигатели, да и то, стародревние, со списанных боевых ракет класса космос-космос. Для такой массы, явно слабоваты, но для съемок кино, и катания туристов, очень даже годятся. Ладно. Я побежал…
Как и обещал, отец вернулся за пять минут до обеда. Впрочем, чтобы добраться до столовой им потребовалась всего-то пара минут. Тут вообще все рядом, и заблудиться практически нереально. Во многие помещения вот так запросто и не попадешь, если не имеешь соответствующего допуска, прописанного в бейджике. Ну да, он же одновременно является и ключом. К примеру, Алексей с Настей вполне могли попасть в жилой отсек персонала станции, чего остальные туристы не могли ни при каких раскладах.
Экскурсия по станции им понравилась. И это несмотря на то, что в принципе, они с ней заочно уже были знакомы. Но одно дело о чем-то читать, или видеть на экране, даже участвовать в виртуальной игре. Таковая уже была разработана, и пользовалась успехом. Но совсем другое дело смотреть и трогать все это в реале.
Они прошлись практически по всей станции, кроме отсеков и помещений, с закрытым доступом. Имелись здесь и таковые, причем в немалом числе. А что такого? Не доводить же открытость до абсурда.
Посетили и туристический сектор. Вообще-то, увидели они здесь не так чтобы и много. В казино, им ходу не было, нечего там делать подросткам, пусть и ни о каком стриптизе или алкоголе речи не может быть в принципе. Пара кафешек, с весьма специфическим набором в меню, сувенирная лавка. Вот пожалуй и все достопримечательности.
Нет, есть еще и обзорная площадка, где ребята еще побывают. Имеется самый настоящий природный уголок, где можно устроить пикник. И это на орбите! Есть возможность устроить прогулку в открытом космосе с тест драйвом на скутере или космолете из фильма «Орбита» и будущего его продолжения «Вторжение». Причем практически самостоятельно, разве только в отдалении от станционного комплекса.
Если имеется желание, то под присмотром инструктора, можно принять участие в каких-либо монтажных работах. Нет, к строительству чего-либо серьезного туристов конечно же не допустят. Для этих целей имеется специальный полигон. Так сказать, конструктор для взрослых. Впрочем, и для детей тоже. Один из дней группа подростков проведет как раз на этом самом полигоне.
Сейчас практически вся разношерстная туристическая толпа, находится в разгоне по интересам. Разве только к вечеру кафешки набьются народом, отходящим от дневных развлечений и работы. Ну да, кроме туристов, и персонал станции не прочь развлечься, расслабиться и отвлечься от трудов праведных. Туристов на станции насчитывается около сотни, причем из разных стран. Ну и из России в том числе.
Да вот они, кстати, сидят в кафе, уминают мороженное, и как видно скучают по чему-нибудь горячительному. Не судьба. Тут с алкоголем все очень строго. Максимум двести грамм сухого, красного или белого, на выбор. А с такой пайки сложно пойти в разнос. Ограничение в алкоголе как раз и вызвано нежеланием иметь дело с пьяными дебошами. Кто его знает, куда это все может довести.
Вот и давятся четверо русских мороженым. Две девицы еще туда сюда, как-то нормально смотрятся. Но чашки с мороженым перед двумя качками, как-то не вписываются в общую картину. И тем не менее, все именно так и обстоит.
— Ой, Серж, посмотри, звездные птенчики, — произнесла одна из девиц, тыкая пальцем, в подростков.
— Вижу, — окинув ленивым взглядом группу, рассаживающуюся за столами, ответил тот, которого назвали Сержем.
— А давай их угостим. Ну сколько им выделят воспитатели, а своих денег у них наверняка нет, — вздохнула крашеная блондинка, с накачанными губами.
Вроде и заботу проявила, и вместе с тем, в голосе столько сарказма, желчи и презрения… Большинство из подростков стушевались. Остальные сделали вид, что ничего не услышали. Екатерина Витальевна, как раз отстала заговорив с кем-то из персонала станции, направив ребят в кафе. Так что по определению ничего не могла слышать, и хоть как-то вступиться за своих подопечных.
— Пасть захлопни, шмара кудлатая, — Настя и не думала делать вид, что ничего не происходит.
— Что!? — Блондинка даже задохнулась от возмущения.
— О как она тебя, — не без удовольствия, хмыкнул Серж, окидывая малолетнюю нахалку наглым, и вместе с тем оценивающим взглядом. — Хм. Дэн, а ведь в отличии от Ирен, эта похоже натуральная блондинка, да еще и вся такая из себя вызревшая. Куколка, телефончик черкани. На Земле навещу, покувыркаемся.
— В ручную себя обслужишь. Козел! — Вновь не осталась в долгу, Настя.
— А вот это было грубо, — с ленцой поднимаясь с легкого складного стула, произнес Серж.
— Задницу обратно опустил, — боднув его взглядом из под бровей, зло бросил Алексей.
— Немедленно прекратите, — подала голос девушка за стойкой.
Вот только слушать ее никто не собирался. Как видно, имеющихся на орбите развлечений для этой четверки было явно недостаточно. Это же надо было так лохануться! Отвалить целую уйму бабла за сплошные запреты и ограничения.
— Серж, я вообще дурею, че за молодежь пошла, у нас на родине, — откидываясь на спинку стула, и как видно наслаждаясь происходящим, произнес Дэн.
— Захлопни пасть, прислуга, — шикнул на девушку Серж, и ответил Дэну. — Да уму разуму поучить некому, пока мы по орбитам на сухую тусуемся. Вот и буреют. Эй, малой, а ну-ка поди сюда. Я тебе говорю, задницу оторвал и подошел к дяде.
Алексей так и сделал. А чего тут из себя строить какую-то дворняжку, тявкающую на почтительном расстоянии или из-за высокого забора. Нет, понятно, что Кречетов развит не по годам, но и с этим парнем ему не тягаться. Тот явно не запускает своего тела. Опять же, судя по повадкам, далеко не только фитнесом и бальными танцами пробавляется. Это заметно знаете ли. Причем не только для тех, кто знаком с рукопашным боем не понаслышке.
Впрочем, правила благородного поединка, это точно не про Алексея. Нет, добить там лежачего, навешать тому кто явно слабее, и уж тем более поднять руку на девушку, это все не его. Но когда перед ним равный или более сильный противник…
Все же Алексей не ожидал, что стул окажется настолько легким. Уже несколько часов все пытается приноровиться к куда меньшей силе тяжести, но этого времени явно недостаточно. Опять же, очень может быть, что вся причина в том, что мебель в кафе сплошь пластиковая.
Словом, стул с треском разлетелся о его соперника. И если бы тот не успел выставить руку, то наверняка ему серьезно досталось бы по голове. А так. Разве только зашиб предплечье, и получил пару царапин. Ну, это если бы Алексей на этом и остановился. Апперкот в челюсть, и противник сразу же закатил глазки. Не ожидал? Ну а кто тебе виноват.
— Ах ты сука! — Тут же подорвался Дэн.
— Сидеть!
А вот и страж правопорядка. Не иначе как девушка за стойкой кафе, вызвала представителя службы безопасности. Довольно здоровенный детина, с взглядом не лишенным интеллекта. То есть, тупо наводить порядок он не станет, хотя может. Физические данные у него для этого вполне подходящие. Вот уж Алесей не думал, что для работы на орбите отбирают таких детин.
— И ты, малой, опустил свою задницу на стул, — сделав жест рукой в сторону Кречетова младшего, приказал детина. — Екатерина Витальевна, что же это у вас творится? — Недовольно встретил он обеспокоенную воспитательницу.
— Господи, сама не понимаю. Дети же.
— Эти, дети. Эти, папенькины сынки и доченьки. А на выходе, нарушение общественного порядка, и членовредительство.
— Все нормально, начальник. Мы не в претензии, — произнес Дэн, примирительно выставив перед собой руки.
— А это не тебе решать, золотой ты наш. Будем разбираться. Мне еще мордобоя не хватало в туристическом секторе. Все нормально, господа, все под контролем. Прошу не задерживаться.
А это уже к туристам начавшим подтягиваться к месту происшествия. О том, что с развлечениями на орбите, все же не очень, уже говорилось. Причем, скучно было далеко не только золотой русской молодежи…
— Па-ап, ты это… Извини. Мы не хотели, — понурившись, наконец выдавил из себя Алексей.
— Чего не хотели? — Проверяя как на сыне сидит скафандр, поинтересовался Семен.
— Ну-у… Неприятности тебе доставлять, не хотели.
— А-а, вон ты о чем. Я уж думал, еще что учудили. Не за что мне вас прощать, мои золотые. Ну чего смотрите? Все правильно. Оно конечно на станции это не приветствуется, но по сути, все верно. Эдак раз спустишь, другой, а потом и оглянуться не успеешь, как о тебя ноги вытирают, и носом в дерьмо тыкают.
— Как-то ты сейчас себя не педагогично повел, папочка, — слегка склонив голову на бок, произнесла Настя.
— Я не педагог, а офицер ВКС, у меня все конкретно. Н-да. Только мамке об этом рассказывать не надо. Лишнее. Уладили миром, и ладно. Договорились?
— Договорились, — чуть не хором, ответили ребята.
Конфликт разрешился довольно просто. На орбите никто не собирался церемониться с дебоширами. И во избежание нежелательных прецедентов, здесь откупиться не было никакой возможности. Правда, люди они везде люди, связи, знакомства, авторитеты работают и здесь. Поэтому Семену удалось решить все полюбовно, не раздувая скандала.
Молодому человеку по имени Серж, пришлось проглотить горькую пилюлю, пусть он, по сути, и оказался пострадавшей стороной. Просто, если бы дали ход делу, то ему досталось бы куда больше. Все же как ни крути, именно он спровоцировал конфликт. Комендант станции конкретно обрисовал ему в каком ключе будет проходить разбирательство…
— Семен Аркадьевич, время. Все уже на борту, — поторопил командира штурман.
При этом офицер против воли посматривал на Настю, умудрявшуюся даже в скафандре выглядеть весьма привлекательно, если не сказать эффектно. Расцвела, чего уж там. И цену себе знает. И взгляд капитана уловила, поведя кистями рук в перчатках, по своему стану, словно разглаживая складки. Встретилась взглядом с Полыниным, и слегка так подмигнула, чем заставила того стушеваться. Правда, ни Семен, ни Алексей этого не заметили.
— Я понял, Андрей, — бросил Кречетов уже в спину, спускающемуся в челнок капитану. — Ну все, ребята, грузимся.
Расстыковка прошла штатно, и по сути ничего интересного собой не представляла. Если только позабыть об одном обстоятельстве. Дело в том, что их машина отличалась от обычной «Тэшки» тем, что имела прозрачные створки грузового отсека, и двадцать четыре кресла, в форме ложементов. Таких машин на станции было две, они использовались для доставки персонала к месту проведения работ и обзорных экскурсий туристов. Ну и в качестве дежурного спасательного транспорта.
Сначала доставили на место дежурную смену. Монтажников выпускали весьма своеобразно. Пока летели, экипаж успел откачать из пассажирского отсека воздух. Так что потом оставалось просто подвести корабль к нужной точке, и открыть створки. Монтажники отстегнули ремни безопасности, и под обалдевшими взорами двоих подростков, просто поплыли на свои рабочие места.
— Вот так вот у нас все просто и незатейливо, — послышался в шлеме голос отца.
Потом створки закрылись, открылась непроницаемая дверь в отсек экипажа, и Кречетов присоединился к детям.
— Штурман и сам справится. В дежурстве по сути ничего сложного. Даже скучно. Так что, очень может быть, что вы сильно пожалеете о своем решении, присоединиться ко мне.
— Шутишь? Восемь часов в открытом космосе, это куда круче, чем два, — не согласился с отцом Алексей.
— Если только с этой точки зрения. Но поверь, пары часов для полной обзорной экскурсии более чем достаточно. А монтажники нарушают технику безопасности не так чтобы и часто, да и аварии у нас не каждый день.
— То есть, очень даже может быть, что сегодняшний день будет рутинным и скучным, — подытожила Настя.
— Надеюсь, вы не станете ставить мне это в вину.
— Ну а обзорную-то экскурсию ты нам проведешь?
— Еще бы. Андрей у нас мастер своего дела. Закрутит траекторию так, что и горючки израсходуем не больше обычного, и осмотреть все в подробностях сумеем. Так я говорю.
— Так точно, товарищ полковник, — послышался в шлемах голос штурмана.
— Ну что приступим, — потирая руки, заговорил Семен. — Итак, сама станция.
Штурман и впрямь был мастером своего дела. Вот ведь уже пролетели несколько километров, до верфи, где собирается межпланетный корабль, но при этом практически ничего не видели. А тут, стоило только Семену, начать, как «Тэшка», совершила плавный пируэт, и взорам ребят предстала станция. Эдакие два огромных тележных колеса, со спицами переходов и ферм, синхронно вращающиеся по часовой стрелке, на большой оси.
— Вон в той, нижней, относительно нас, стороне оси, находится реакторный, машинный отсеки и топливные баки. В них закачан газ. Задача двигателя как вы понимает в коррекции курса и орбиты.
— А как корабль станцию использовать можно? — Поинтересовался Алексей.
— Можно. Но лучше не нужно. Все же с прочностными характеристиками у нее не очень. Понятно, что безвоздушное пространство и невесомость, но ведь масса всего этого нагромождения никуда не делась, так что станция способна только к плавным «па», и путешествиям, на небольшой скорости. Даже на луну добираться придется больше недели.
— Так долго? Но на нем же ядерный двигатель, а он куда мощнее чем обычные химические.
— Леша, я же говорю, резкие движения станции противопоказаны. Это же огромная масса, слепленная можно сказать соплями. Дай на дюзы серьезную тягу, и вся конструкция начнет разваливаться. Так что, разгоняться нужно очень плавно, и так же тормозить. А вообще, реактор не безразмерный и ориентирован в первую очередь на получение электроэнергии. Задач намеряли столько, что ее нужно огромное количество.
— Ясно.
— Ну а раз ясно, тогда дальше. Набалдашник в форме молота на противоположной стороне оси, это исследовательские лаборатории, для которых необходима невесомость. Там же располагается фармакологическая линия, по производству некоторых препаратов. Ну и наконец самая главная часть станции. Называют ее по разному. Кто тором, кто бубликом, мы же предпочитаем называть колесами. Жесткое и надувное. Так куда проще. Итак, первое колесо. Оно жесткое. Именно в нем располагаются основные служебные, развлекательные и жилые помещения. Диаметр более шестидесяти метров, ширина обода двадцать и высота десять. Именно на этом колесе находятся все причальные узлы, и наружные стоянки практически всего имеющегося у нас транспорта. Монтажные скутеры, те находятся на верфи. Кстати, во-он видите. Узнали? — указывая направление рукой, поинтересовался Семен.
— Космолеты, — догадалась Настя.
— Они родимые. За исключением двигателей, все остальное изготовлено здесь на орбите.
— Па, а зачем им крылья, и обтекаемая форма?
— Крылья нужны для расположения подвесного вооружения и топливных баков. Ну чего ты так на меня смотришь? Подумаешь, кино. Сегодня такой искушенный зритель, что ему правду жизни подавай, а если так, то топливо где-то должно располагаться. А что до обтекаемой формы, твоя правда, тут хоть кирпич запускай, эффект будет тот же самый. Но какому зрителю понравится наблюдать на экране кирпич? Нужно обязательно нечто эстетичное и хищное.
— Это да, — хмыкнув, вынужден был согласиться Алексей. — Но как их тут-то делают, и из чего?
— А вон видите на жестком колесе два диаметрально противоположных нароста?
— Видим.
— В том, что сейчас ниже, располагается металлургический цех. Там и исследовательские программы ведутся, и выплавка металла из вторсырья. Правда, пока в основном это авиационный алюминий, вот уж чего у нас с избытком. Но и различную сталь плавят. Ну и небольшой универсальный прокатный стан. Там и листы катают, и пруты с проволокой тянут.
— А вторсырье, это… — Настя многозначительно посмотрела на отца.
— Ну, да. Грузовые модули кораблей, различные отходы, вышедшее из строя оборудование, собранный с орбиты космический мусор. Но в основе своей все же топливные баки МАКСов.
— А что во втором наросте? — Поинтересовался Алексей.
— Там как раз располагается производственный комплекс. Ну, это так громко называется. Скорее уж механическая мастерская. И тем не менее, имеется несколько прессов, станки для производства заклепок, болтов, гаек и тому подобного материала. Пока все ориентировано на изготовление космолетов и скутеров для монтажников. Но все за то, что вскоре программа заложит очередной вираж. Нужно двигаться дальше, и расширять опыт.
— Бли-ин! Ну чистая фантастика! И это все за шесть лет!? — Не сдержал своего восхищения Алексей.
— Вообще-то, первый модуль был выведен на орбиту летом двадцать шестого года. Сейчас март тридцать четвертого, так что получается уже почти восемь лет. Но, согласен, результаты просто потрясающие. Ну что же, пляшем дальше. Рядом с жестким колесом, находится мягкое, надувное. Жесткие элементы составляют не более пятнадцати процентов от общего объема.
— Это как американская станция? — Проявила свою информированность Настя.
— И китайская тоже, — подтвердил Семен. — Дешево и сердито. Не сказать конечно, что столь же надежно, но вполне на уровне. Правда, несмотря на то, что нашим партнерам удалось организовать относительно дешевый вывод на орбиту отсеков станции, по большому счету они по всем показателям уступают жесткой конструкции.
— Но мы все же используем эту идею, — с нажимом возразил Алексей.
— Используем конечно же. Кто против. И причина тут в дешевизне и малых сроках монтажа. Основную станцию монтировали больше четырех лет. Надувное колесо было готово к наполнению уже через два месяца. При этом оно обладает куда большим жизненным пространством, потому что имеет диаметр в двадцать метров.
— И что там располагается? Нам говорили о фермах.
— Все правильно, Настя. Там проводятся биологические исследования, разбиты всевозможные делянки и грядки. Пока очень мало, но от них уже сейчас есть реальная польза. Так, некоторое количество зелени и овощей в столовой, кафе и ресторане выращены на орбите. Есть первый опыт по выращиванию яблонь, груш, вишни, апельсинов, мандарин малины. Растения пока конечно немногочисленны, но объемы все время возрастают. И даже уже сейчас вносят кое-какую свою лепту, в регенерацию воздуха. Но главное, полностью решен вопрос по утилизации биологических отходов жизнедеятельности персонала и гостей станции.
— То есть, кал уходит на удобрение почвы, — скривившись, догадалась Настя.
— И кал, и всевозможные объедки. Все это перерабатывается. В ходе разложения получается газ, который впоследствии используется на портативных реактивных двигателях тех же скафандров. Перегной используется в качестве удобрений, и вообще, является чуть не основной составляющей для формирования почвенного слоя.
— А использовать гидропонику, не судьба? — Сморщила носик Настя.
— Используем конечно же. И уже через год, планируется задействовать всю полезную площадь надувного колеса. Но нужно же как-то утилизировать отходы. И формирование плодородного слоя, вполне себя оправдывает.
— Если так дальше пойдет, то скоро и мочу станете перерабатывать в воду.
— Вообще-то, технология уже давно отработана и успешно используется на всех орбитальных станциях.
— То есть?! — Выпучила глаза Настя, потом выставила руки в протестующем жесте, — Стоп! Ни слова!
— Как скажешь, — пожав плечами, легко согласился Семен. — Да ладно тебе. На нашей станции в качестве питьевой все же используется чистая вода, очищенная идет для технических нужд, и полива. Едем дальше. Ага, спасибо Андрей, — поблагодарил Кречетов штурмана, развернувшего челнок под нужным углом. — Вон те несколько модулей, это полигон, на котором упражняются в монтажном мастерстве туристы. Ну и вновь прибывшие рабочие, которым предстоит работа в открытом космосе, проходят курс адаптации там же. А во-он то, в стороне, и есть та самая свалка, источник вторсырья для металлургического комплекса.
— Как-то для свалки, там слишком все упорядоченно, — усомнился Алексей. — Хотя, все какое-то разномастное, что ли.
— Есть такое дело. Но иначе никак. Это в России до сих пор, скидывают все в одну кучу, и не желают учиться на иностранном опыте. А те, между прочим, пользу от всякого хлама получают. Ну да, не суть важно. Здесь свалку в прямом смысле этого слова устраивать никак нельзя, потому что, вся эта куча, постепенно падает на Землю, как и все объекты на орбите. Значит, периодически их нужно приподнимать на более высокую орбиту. Ну и как это сделать, если просто собрать все это богатство в одну кучу? Потому и приходится, придавать всему этому упорядоченность и хоть какую-то жесткость.
— Понятно.
— А раз понятно, тогда вторая жемчужина нашего орбитального комплекса. Верфь, а точнее, строящийся на ней корабль «Одиссей», — синхронно словам командира, штурман вновь развернул челнок под соответствующим углом.
Н-да. А ведь они еще недавно были совсем близко от него. Высаживали там рабочих. Но, отец сделал все, для того, чтобы дети не видели всей потрясающей картины. В конце концов, здесь не действуют законы аэродинамики, и челнок, получив ускорение, может двигаться хоть боком, хоть задом, хоть днищем вперед. Разницы, абсолютно никакой. Вот Семен и воспользовался этим, чтобы произвести впечатление на детей.
А «Одиссей» впечатлял. Огромная, метров двести в длину, сигара с круглым сечением диаметром в двадцать метров. Очень похоже на атомную подводную лодку, разве только нет и намека на ходовую рубку. И нос, не полукруглый, а в виде конуса, или скорее даже эдакой шляпки гриба, выступающей за габариты корпуса. Вокруг этой темной громады, копошатся бригады монтажников, выглядящие как букашки.
— Вот он, красавец, — не без гордости заявил Семен.
— Да уж, красавец, — восторженно заявил Алексей. — А когда его введут в строй?
— Основные монтажные работы по корпусу уже завершены. Сейчас идет его доводка. Потом пристыкуют к станции, чтобы придать искусственную гравитацию, и примутся за начинку. Думаю, через полгода, он будет готов.
— Самолеты подольше собирают. И это на Земле, — усомнилась Настя.
— Ну, во-первых, это приоритетный проект. Во-вторых, вся начинка, поднимается на орбиту в виде блоков, узлов и готовых жгутов кабелей. Здесь только монтаж, подключение и тестирование. По сути, огромный конструктор получается. Да и попроще он современных аэробусов.
— А как же будет с экипажем? Понятно, что скорость у него должна быть куда как выше. Но до Марса путь неблизкий, без искусственной гравитации экипаж потом и не спустится на планету. Они же будут нуждаться в медицинской помощи и длительной реабилитации, какая уж там работа. А тут ничего похожего на бублик не наблюдается, — удивился Алексей.
— А кто сказал, что полет будет на Марс? — Возразил Семен.
— Вообще-то, Роскосмос говорил именно об этом.
— Устаревшие данные. Первый полет, как и планировалось, будет совершен к Луне. Куда будет доставлено все необходимое, для закладки лунной базы, и начала отработки технологии добычи гелия-3. А вот к Марсу мы не полетим. Этот воинственный паразит сейчас отдаляется от нас, и расстояние только увеличивается. Зато до околоземных астероидов не так далеко
— Добыча полезных ископаемых, — догадался Алексей.
— Вообще-то только отработка методики сканирования, добычи и переработки. Это несет с собой реальную пользу, чего никак не сказать об исследовании Марса. Нам для начала нужно закрепиться в космосе, наладить хоть какое-то производство, чтобы не тягать все с Земли. Для этого даже Луна не подходит, потому что все одно потребуются лишние затраты на подъем с ее поверхности. Что же до искусственной гравитации, то жилой отсек будет представлять собой эдакую центрифугу. Судя по исследованиям, восьми часов сна при искусственной гравитации, будет вполне достаточно, для поддержания удовлетворительной физической формы. Не так хорошо, как на станции, но и не на много хуже.
— А почему нос корабля в форме конуса? — Поинтересовалась Настя.
— Мало того, он настолько массивен, что куда там танковой броне, — уточнил Семен. — Это дань безопасности, чтобы на высокой скорости какой мелкий метеорит не прошил корабль насквозь, а увяз в броне, или срикошетил.
— А чего же он тогда в виде шляпки гриба, и выступает за габариты корабля?
Потому что, внутренних отсеков, для перевозки необходимого оборудования будет явно недостаточно, — начал пояснять дочери Семен. — Основная доля грузов будет находиться в контейнерах снаружи корабля, в специальных захватах. Там же будут базироваться спускаемые аппараты на Луну.
— Пап, а кто будет капитаном «Одиссея»? Ты? — Не удержался Алексей.
— С чего ты это взял? — Едва не рассмеялся Семен. — Не-эт, капитан уже имеется, и он давно наблюдает за строительством. Вот подведут корабль к станции, отправится на Землю, силенок поднабраться, а сюда надзирать прибудет его помощник. Моя же орбитальная группировка включает в себя четыре МАКСа, два из которых полностью пассажирские варианты. Ну еще, под мою юрисдикцию подпадают, командировочные экипажи, из других группировок, пока они на орбите. Вот пожалуй и все.
— И еще, космолеты, — подначила отца Настя.
— А, ну да. Еще и они, — с ухмылкой подтвердил Семен, и с явно ироничной значимостью уточнил, — целых пятнадцать единиц. Да еще пять вступят в строй в самое ближайшее время. Сила! Трепещи враг! Йолки.
Назад: ГЛАВА 5. Воскрешение
Дальше: ГЛАВА 7. Первый в истории, космический бой