ГЛАВА 10. Выбор
Бойцы замерли на лестничном марше вдоль стены, с оружием наизготовку. Практически у всех в руках «Штурмы», автоматы разработанные лет десять назад для спецподразделений, под девяти миллиметровый патрон, в компоновке буллпап. Хорошая машинка в стесненных городских условиях. Прицельная дальность конечно только две сотни метров, но в городе больше и не нужно.
В группе все ветераны, с боевым опытом. Сюда вообще не брали не прошедших через горнило войны. Да и здесь отсиживаться не приходилось. Оно конечно, в основе своей все проходило стремительно, и без единого выстрела. Но случалось нарываться и на настоящее боестолкновение, с серьезными перестрелками и потерями.
Фомин быстренько обежал взглядом всю картину еще раз, и остановив свой взгляд на невысокой ладненькой девчушке, молча кивнул. Это она сейчас выглядит эдакой куколкой в легком платьице и канцелярским планшетом, с прикрепленными листами бумаги в руках. На самом же деле, лучше бы ее внешностью не обманываться. Старший лейтенант Кривцова, могла встать костью поперек глотки и здоровенным мужикам. Впрочем, сейчас у нее совершенно другая задача.
Хорошо было лет эдак нанадцать назад, когда и двери квартир открывались во внутрь, и были они сплошь деревянными. Тогда было достаточно одного тарана. Вон боец замер с небольшим экземпляром. Но сейчас такие только и того, что годятся для межкомнатных дверей.
Нет, сегодня входные деревянные двери так же не редкость. Вот только квартиры вызывающие интерес у силовиков, отчего-то обязательно имеют металлические, да еще и открываются наружу. Так что, приходится соответствовать, вон у еще одного большая болгарка, с мощным аккумулятором.
А вот про взрывчатку лучше позабыть. Уж больно серьезный заряд потребуется, чтобы вышибить дверной замок. Это только в кино, выносят взрывом дверь, и тут же несутся на штурм. На деле, потребное для стальной двери количество взрывчатки вполне себе может наделать лишних бед.
Нет, на крыше уже находится четверка бойцов, которая вполне способна начать штурм через окна. Подумаешь, четвертый этаж. Спецназ еще и не на такие цирковые номера способен. Другое дело, что это крайний случай, если не выйдет вот так, по старинке.
Переминающаяся перед дверью, и неуверенная в себе девчушка. Звонок в дверь. Ничего. Снова звонок. Причем не требовательный, а эдакий нерешительный. Молодец Наталья, играет во всех отношениях так, что сам Станиславский проглотил бы свое «не верю».
— Чего надо? — Весьма недружелюбно раздалось из-за двери.
— Я контролер из водоканала, проверка счетчиков, — Нерешительно пискнула девушка.
Да нет, Станиславский своей фразой скорее всего просто подавился бы. А уж находящийся за дверью повелся и подавно. Сухо щелкнул замок, и дверь распахнулась.
Три гранаты одна за другой полетели в квартиру, едва только появился просвет сантиметров в двадцать. Короткий мат. Грохот взрыва, следом еще два и все они сопровождаются яркими вспышками в щели двери. Крик, полный боли и страдания. Тут же рванувшиеся вперед бойцы спецназа.
— Лежать! Спецназ ФСБ!
— Лежать сука!
— Руки!
Андрей только покачал головой. И чего кричать? Там же сейчас никто и ничего не слышит и не видит. Три светошумовые гранаты в тесном помещении квартиры, та еще радость. По информации в квартире располагались террористы. Причем весьма опасные. С такими полумеры до добра не доводят. А потому и действовали по жесткому сценарию.
— Товарищ полковник, докладывает Барс, в квартире чисто, — раздалось в гарнитуре радиостанции.
Фомин, все это время находившийся позади, на межэтажной площадке, повел плечами, и двинулся верх по лестнице. А вот и Кривцова, теребит ушко.
— Что Наташенька, досталось?
— Нормально, товарищ полковник, — чуть громче чем полагалось, ответила девушка, и добавила, — Хотя и громко получилось.
— Бывает. Отличная работа, девочка, — окинув ее оценивающим взглядом, поблагодарил Фомин.
— Рада стараться, товарищ полковник, — озарившись ответной милой и открытой улыбкой, ответила девушка.
Ну и что с того, что офицер, и если изловчится, то без труда и мужика скрутит в бараний рог. Покажите того человека, кому не польстит внимание противоположного пола. Реакция конечно может быть самой разнообразной, но она будет обязательно. Вот и Кривцова не смогла не отреагировать, а Фомин не обратить внимание на молодость и красоту.
Нет, Андрей Ильич жене и Родине не изменяет. Но в первом случае, как говорится в офицерской среде, нужно же убедиться, что его жена самая лучшая. Что же до Родины, то ее, в отличии от жен, не выбирают, а потому и проверять там нечего. Оно конечно разные твари встречаются. Вот эти, за дверью, по имеющейся информации, самые что ни на есть русские.
В квартире полный хаос и разгром. Резко пахнет сгоревшей пиротехникой. На полу в коридоре и двух комнатах лежат четверо. Окна выбиты, и бойцов тут явно больше, чем было на лестничной клетке. Значит штурмовали сразу с двух направлений. Получив добро, командир группы не стал мелочиться и скромничать. Все по взрослому.
Оно и понятно, потери в спецназе случаются именно тогда, когда начинаются полумеры. А если подходить вдумчиво, без комплексов, и жестко, то все проходит примерно вот по такому сценарию. И волкодавы сыты, и волки по большей части живыми попадают в руки следователей.
— Ну как тут у вас? — Поинтересовался у старшего группы.
— Нормально, товарищ полковник, — ответил косая сажень в плечах, с игрушечным на его фоне «Штурмом» на груди. — Четверо. Сопротивления практически никто не оказал. Не успели.
— И чего такой недовольный?
— Да эти, — кивок в сторону лежащих на полу задержанных. — Русские, мать их.
Если бы не маска, оставляющая открытыми только глаза, так и сплюнул бы. С другой стороны, при этих словах, отлегло от сердца. Так просто, командир группы ругаться не стал бы. Знать все же успели обнаружить в квартире что-то интересное. И коль скоро это попалось на глаза даже едва ворвавшимся в квартиру спецназовцам, то все не зря.
Тут ведь дело какое. Захват прошел весьма жестко. Шум, треск, и все такое прочее. Персоны в том числе помяли изрядно. И если бы это оказалась пустышка, то приятного в этом было бы мало. Нет, у Фомина осечек пока не случалось. Но как говорится — и на старуху бывает проруха. А оно лишнее. От слова, совсем.
— Есаулов, веди сюда группу. Пора начинать работу, — приказал в радиостанцию полковник.
Как там говорится в известном анекдоте — не царское это дело… Вот именно. Начальник он, или погулять вышел. Прошли те времена, когда он самолично занимался сбором материалов. А ведь, не миновала его чаша сия и после перевода в Москву. Это он в Феодосии был большим начальником и всему головой. Здесь же пришлось все начинать сначала.
Оно конечно, лучше быть головой мухи чем мухой на заднице слона. И Фомин был готов подписаться под каждым словом. Но… Подобный подход хорош только в том случае, если придерживаться принципа — хороший дом, хорошая жена, что еще нужно чтобы встретить старость.
Фомин мыслил иными категориями. А потому и на перевод согласился, и впрягся на новом месте так, что любо дорого. Пахал без дураков, не разгибая спины, и по нескольку дней не появляясь дома. За два года, он сумел сколотить свою группу, включавшую в себя настоящих профессионалов. Мало того, на Лубянке у него сложилась определенная репутация, и его отдел занял свое место в общем ряду. Не третье с краю, надо сказать место…
Группа еще работала в квартире. Фигурантов уже погрузили в автозак, и увезли. Ну и ему тут по большому счету делать нечего. Задачи поставлены, все люди с серьезным опытом, так что разберутся и без него. Ему же нужно в управление, пора писать рапорт. Начальство, оно везде начальство. Требует немедленного доклада, причем в письменной форме. Хорошо хоть с материалами еще согласны обождать. А и то. Его ведь в одночасье не соберешь.
С другой стороны, Фомин и не подумал бы задерживаться с докладом. Мало того, он и не собирался сразу же усаживаться за стол, и строчить письменный доклад. Нет. Он сразу же направится к директору ФСБ с устным. Отчего так? Да времени у него не так чтобы и много. Вернее даже не у него, а у них. Уж больно интересные выводы напрашиваются.
УАЗ последней модели, утробно рыкнул дизелем, плавно тронулся с места. При желании оно конечно можно и рвануть так, что только держись. Научились-таки ульяновцы делать достойные автомобили, с учетом прошлых недостатков. А главное качество на высоте. Сам не верил, пока не прикупил себе этого зверя.
Как-то так получилось, что на новом месте Фомин пристрастился к охоте, вот и оседлал отечественную лошадку. УАЗ-то ругали во все времена, да и по праву, не без того. Но никто и никогда не оспаривал того простого факта, что в бездорожье с ним мало кто сравнится. Вот это и оказалось решающим фактором. Но-о… Удивил автомобиль. Удивил…
Едва тронулся с места, как ожило радио. Невольно прислушался, что там сейчас вещают, благо передавали новости. Н-да-а. Международная обстановка не радовала. И это мягко говоря. Давит мировая общественность по всем направлениям. Вспоминают старые грехи, приписывают новые.
Даже катастрофу их «Энтерпрайза» и ту на Россию сваливают. Мол той налаженная американцами добыча гелия-3, как серпом по причинному месту. Причем, как всегда никто даже не удосужился озаботиться доказательствами. Вот так, на белом глазу брякнули, а там хоть сотрись в оправданиях.
И ведь что самое поганое, даже глазом не моргнув сдали своих же. Россия смогла перехватить передачу с Луны. Нет, не расшифровать, потому как связь была засекреченной. Но передача велась с Луны, вне всякого сомнения. И Роскосмос, вслед за президентом, заверил мировую общественность в готовности спасти бедолаг. В настоящий момент ведется форсированная подготовка «Одиссея» к проведению спасательной операции.
Но НАСА вдруг заявило о гибели всех астронавтов. В Америке даже был объявлен траур. А ведь Фомин точно знал, что это туфта, и астронавты живы. И новостные блоки тут ни при чем. У полковника были весьма разносторонние связи. Так что, мнимую гибель астронавтов, американцы разыгрывают как козырную карту, пусть козырь и невелик.
А вообще в мире, и Европе в частности, пошел очередной виток напряжения. Вон, диктор вещает о разворачивающихся учениях НАТО в Черном, Средиземном и Балтийском морях. Ну, на Балтике в основном Англичане, в Черном море турок, болгар и румын активно так поддерживают американцы. Причем, в учениях наличествует солидное количество десантных кораблей. При участии США проходят учения и в Средиземном море. И совершенно случайно, неподалеку от русской группировки.
Кроме того, начались большие маневры на территории прибалтийских республик. Количество войск и масштабы просто поражают воображение. Ничего подобного Фомин не припомнит за все время противостояния. Даже разразившийся пять лет назад кризис, не шел ни в какое сравнение.
Впрочем, аналитики все же склонялись к мнению, что это очередное бряцание оружием. Задевать ядерную державу? Ненормальных нет. Пусть только сунутся. Плохо будет всем.
Н-да. А ведь похоже сунутся. Сунутся, мать их за ногу. Как пить дать сунутся. Причем осталось не так чтобы и много.
Андрей взглянул на циферблат наручных часов. Двенадцать часов. Нет, сейчас-то два по полудни, но все должно будет начаться ориентировочно в два по полуночи. Во всяком случае, сейчас все говорило об этом. Если только это не самая крутая разводка в истории человечества.
В чем дело? А в гостинцах обнаруженных на квартире активистов новоявленной некоммерческой организации «Белые росы». Там конечно нашлось несколько единиц незарегистрированного стрелкового оружия и с десяток гранат. Вот только для проведения крупномасштабных террористических актов этого как-то маловато.
Понятно, что засевший в нужном месте снайпер может наделать дел. Но для наибольшего эффекта нужно как минимум массовое скопление людей. Причем настроенных весьма решительно. Граната, брошенная в толпу, конечно впечатляет, а сразу несколько, во многих местах, и подавно. Но все равно, не то.
А вот обнаруженные у этих архаровцев некие электронные устройства, в количестве двух десятков единиц, это уже совсем другое дело. Компьютерный гений Весницкий, которого Фомин перетащил с собой из Феодосии, изучив добычу, пояснил, что это маячки, служащие для наведения ракет.
Выставляешь на нужном объекте, и уходишь. Тот сам включится когда придет время. Причем, его сигнал будет совершенно неотличим от сигнала обычного сотового телефона. Не мудрствуя лукаво, Александр распотрошил, образно конечно, один экземпляр и выдал неутешительный вывод. Маячок должен будет активироваться в два часа по полуночи.
Нет, конечно можно предположить, что это очередная террористическая атака. Только на этот раз куда как более продуманная, технологичная, и масштабная. Но… Не вязалось все как-то. Ну и сами устройства. Если верить Весницкому, они сигнализировали о своей готовности через спутники. Потом происходит разбор целей, и наносится удар. Ну очень сложно для террористов. А вот кое-что куда более масштабное и страшное, это дело другое. И уж тем более, в условиях такой международной напряженности.
Фомин достал телефон и быстро набрал жену.
— Привет малыш.
— Здравствуй. Что-то случилось? Чего это ты звонишь средь бела дня?
— Зина, давай-ка ты прихватишь детей, и отправишься на дачу.
Была у них такая, в Подмосковье. Далековато, не без того. Ну да, то что поближе, уже давно расхватали до них. И потом, восемьдесят километров, это по московским меркам не так чтобы и далеко. Оно бы и подальше их отправить. Но с другой стороны, воинских частей там нет, крупных промышленных объектов отродясь не водилось. Тишь да гладь. Так что, сейчас это самое лучшее, что можно придумать.
— Что случилось. Андрей?
— Зина, так надо. И прихвати как можно больше продуктов. Только нескоропортящихся. Эдак без разносолов, но сердито.
— И сколько брать? — Напряженным голосом, поинтересовалась Зина.
— Сколько увезешь.
— Андрей…
— Это на всякий случай. Просто сделай как я говорю и все.
— Хорошо, — покорно согласилась супруга, а потом добавила, — Андрюш, ты там поаккуратнее.
— Не волнуйся. Ты же знаешь, я всегда аккуратен.
Генерал полковник Рогов, принял его без проволочек. Выслушал доклад. Сделал выволочку по поводу отсутствия рапорта, и обращения не по команде. После чего, отправил исправлять недочеты, и доложиться непосредственному начальству, чтобы с него сняли стружку.
Иван Петрович проводил взглядом вышедшего офицера, после чего взял в руки спутниковый телефон. Эту связь прослушать просто нереально. К тому же, передаются кодированные сигналы. Словом, конфиденциальность разговора гарантировалась. Несколько гудков.
— Слушаю тебя, Иван Петрович.
— Олег Николаевич, говорить можешь?
— Могу, не стесняйся.
— Только что у меня был офицер, старший одной из оперативных групп. Они накрыли очередную ячейку. Опять радиомаяки. И вновь время активации два часа ночи.
— Та-ак. Снова истинные патриоты России.
— Некоммерческая организация «Белые росы», — подтвердил директор ФСБ.
— Ну и что ты думаешь по этому поводу?
— По мне, так наши партнеры, собираются сменить статус на противников.
— А не торопишься?
— Что говорит СВР?
— Дуют в ту же дуду.
— Так в чем же дело?
— В том, что это может быть самой настоящей дезинформацией и провокацией. Сам посуди, информация в СВР поступила только от одного источника. Остальная наша агентура молчит. Не понимает что происходит, и не располагает однозначными сведениями. По данным приходящим от агентуры в армии и флоте, выходит что это обычные, пусть крупномасштабные и демонстративные, но учения. Эти некоммерческие патриотические организации нами непременно отслеживаются, и держатся под колпаком. Откуда мы в первую очередь станем ждать удар в спину? Именно от них. Слишком как-то это топорно, и уже вторая группа. Одна в Питере, вторая в Москве. Уверен, начни мы сейчас шерстить их все подряд, и везде обнаружим нечто подобное.
— Именно это распоряжение я и собирался отдать циркулярно. С правами человека, и законностью разбираться будем после.
— Что-то мне подсказывает, что они этого ждут.
— Не думаю, что нам следует сейчас вести какую-то тонкую игру. Необходимо действовать.
— А может не стоит так спешить? Посуди сам, это будет лишним поводом для того, чтобы поднять очередную истерию по поводу тоталитарного режима в России, и оказания давления на свой электорат. К гадалке не ходить, ситуация с этими некоммерческими организациями отслеживается их представителями прессы.
— Во-первых, это наша страна, наши законы и наши граждане. Во-вторых, при желании им не нужен никакой информационный повод. Они хоть завтра могут объявить о массовых казнях на Красной площади, в самых мрачных средневековых традициях.
— Допустим, здесь тебе трудно возразить. Но что если вся эта затея с маячками, призвана только раздергать твои силы, и что-то более весомое пройдет от тебя стороной?
— Если будем действовать в связке с МВД, вся операция займет не более пары тройки часов. Благо все эти организации нами отслеживаются. Как впрочем, и разного толка неформальные, типа неофашистов.
— В сталинском духе? — Голос в трубке прозвучал с долей сомнения.
— А у нас нет другого выхода. Нужно как можно скорее посадить их под замок, и произвести повальные обыски. Впоследствии проведем детальное следствие. Без давления сверху, оно будет достаточно объективным, — продолжал решительно настаивать на своем Рогов.
— Что от меня? — Наконец сдаваясь, поинтересовался президент.
— Согласовать с Радовым. Вдвоем мы будем договариваться до заговенья. Наши конторы как всегда не больно-то и ладят.
— Я позвоню ему.
— Олег Николаевич, как там? — Все же не выдержал директор ФСБ.
— Не думаю, что дело дойдет до открытого столкновения, — правильно поняв вопрос Рогова, ответил президент. — Все же они понимают, что в случае крайней нужды, мы можем задействовать свой главный козырь. И как бы они не нервничали по поводу космической группировки, это все же не она, а ядерное оружие.
— Значит не все еще потеряно, — удовлетворенно, произнес генерал-полковник.
— Мы думаем именно так. Вот только еще знать бы точно, о чем думают в Вашингтоне, мать их. Жди звонка Радова.
Рогов отключился, и задумался. Осложнения в международной обстановке случались и раньше. Но еще никогда накал страстей не достигал такого максимума. Здравомыслящих людей как на Западе, так и за океаном хватало. Но все же преобладало число тех, кто видел в России империю зла. Западные политтехнологи как всегда оказались на высоте, и в который уже раз обыграли Россию на этом поле. Н-да. Ну чисто российская сборная по футболу.
В очередной раз проиграв на информационном пространстве, Россия теперь была вынуждена прибегнуть к последнему аргументу медведя из старинного анекдота. Это тот когда мишка в отчаянии попыхтел, попыхтел и заявил — а я вам сейчас в морду дам.
Вообще-то, проще сказать чем сделать. НАТО довольно плотно обложило Россию своими военными базами, так что, теория глобального удара вполне может быть воплощена в жизнь. Тем более, что российская оборонительная доктрина подразумевала развитие не оборонительных систем, а наступательного вооружения. Это было куда дешевле и эффективнее.
Если этот самый глобальный удар состоится, то мало не покажется. Нет, конечно у России имеются системы ПВО*, ПРО** и РЭБ***. И они находятся на постоянном боевом дежурстве. Вот только их окажется явно недостаточно, если противник ударит разом из всех стволов.
*ПВО — Противовоздушная оборона.
**ПРО — Противоракетная оборона.
***РЭБ — Радиоэлектронная борьба.
Плюсом к этому, практически на границе с Россией сосредоточились весьма серьезные сухопутные и морские силы, готовые к броску. Никаких сомнений, ставка сделана на блицкриг. Причем, план войны наверняка не предусматривает захват России и уничтожения ее как суверенного государства. Не станут американцы загонять русских окончательно в угол.
Их задача уничтожить экономический потенциал России, причем не только в европейской части. Баллистические ракеты средней дальности и межконтинентальные они конечно же поостерегутся использовать. Хотя бы потому что их старт может быть воспринят как удар ядерным оружием, и повлечет ответную реакцию.
И скорее всего, ради того, чтобы русские были уверены в том, что об ударе ядерными средствами доставки речь не идет, американцы не станут трогать ни центр управления космическими полетами, ни российские спутники на орбите. Чего разумеется нельзя сказать о самой космической группировке. Уж по ней-то они ударят однозначно.
В свете подобной угрозы, уже двое суток, как под видом форсированной подготовки экспедиции «Одиссея», совмещенной со спасательной, на орбиту забрасывается большое количество грузов. Одновременно с этим на Землю спускаются туристы, новые же партии не поднимаются.
Нет, Роскосмос тут ни при чем. Наоборот, они были бы только рады данному обстоятельству. И это несмотря на необходимость доставки на орбиту большого объема грузов. Наличие туристов могло внести хотя бы толику разрядки в напряженности. Но иностранцы отказывались отправляться на орбиту.
Все крупнейшие информационные агентства уже вторые сутки стояли на ушах, вереща на все лады о том, что русские собирают свою орбитальную группировку в кулак. И признаться, оправдание в виде подготовки старта «Одиссея», выглядело как-то уж совсем притянутым за уши. Ну хотя бы потому что, челноки отчего-то не возвращались на Землю, а оставались на орбите. Во всяком случае, число спускающихся, с туристами, не шло ни в какое сравнение с остающимися на станции.
Впрочем, запускай русские даже разноцветных воздушных змеев, и им нашлось бы применение в военной сфере против демократии и свободы. Ну вот так все тут запущено, и ничего ты с этим не поделаешь. Поздно. Аукаются ошибки, допущенные в прошлом…
Зазвонил телефон. На этот раз, правительственной связи.
— Рогов, слушаю.
— Здравствуй Иван Петрович, Радов беспокоит. Олег Николаевич настаивает на нашей с тобой совместной работе.
— Ну, мы с тобой, пусть и разной породы, но все же тягловые лошадки. Это совсем не то же самое, что запрягать вместе быка и лошадь.
— Трудно тебе возразить. Ну и где будем собирать совместное совещание?
— Роман Георгиевич, мне сейчас не до боданий. Так что, ожидай у себя.
— Твоя правда, Иван Петрович, не то время, чтобы бодаться, как и меряться писунами. По данному направлению основная информация сосредоточена в твоей конторе, а потому и собраться наверное лучше у вас. Там все будет под рукой. Как, примешь в гости?
— Через сколько будешь?
— Скоро. Машины уже у подъезда, свита спускается. Так что, жди.
— Добро.
Ну вот не писалось ему. Положил лист бумаги перед собой, и уставился на него ничего невидящим взглядом. А все потому что мысли его сейчас были не в этом кабинете. В голове вертелся только один вопрос — прав он или не прав? А если прав, то может ли вот так сидеть, и ничего не делать? С другой стороны, а что он может сделать? Ну вот, семью обезопасил. Не сказать, что-о… Ну, как смог, так и обезопасил. Бежать к ним, и брать все в свои руки возможности нет. Его место сейчас здесь, на боевом посту.
Боевой пост. Придет же такое в голову. С другой стороны. Да, боевой пост. У кого-то это дежурство в пусковой шахте, кто-то стоит в наряде на границе, а он вот здесь. Кому-то же нужно заниматься этой работой. А он свое дело делает не хуже, а в чем-то даже лучше других.
Но все ли он делает из того, что может? Можно ли сделать больше? А если можно, то как? Вот не понравилась ему реакция генерал-полковника Рогова. Хоть ты тресни, а не понравилась. Это что же получается, опять вокруг России скачут в агрессивном танце, скалятся, грозятся, а они как и во все времена проявляют выдержку и не поддаются на провокации? Так ведь всегда это заканчивалось одинаково. Первым ударом противной стороны, и огромными потерями российской.
Фомин решительно поднялся со своего стула, и направился на выход. Плевать. Обождет рапорт. Напишет он его еще. Если напишет. Сейчас же он должен сделать хоть что-нибудь. Н-да. Громко вообще-то сказано. Нет, он конечно собрался учудить такое, что на глобус не напялишь. Но с другой стороны, по сути он сделает только посыл, а вот по настоящему что-либо предпринять, уже не в его власти.
З-зар-раза. Все же хорошо, что он в свое время пошел учиться на летчика, а не на бортинженера, и уж тем более не позарился на специальность инженерно-технического состава. Все же ворочать железо, это не его. А тут ведь не просто нужно крутить гайки, а еще и делать все с максимальной точностью. Это чтобы потом не замаливать грехи, если по твоему недосмотру или безалаберности погибнут люди.
С другой стороны, он полковник, и в роли подсобника у какого-то сопляка, двадцати пяти годков отроду. Нет, оно не стыдно, как говорится, кото на что учился. Но все же элемент неловкости присутствует. Семен был уже в том возрасте, когда осознание своей несостоятельности в чем-либо, воспринимается достаточно болезненно.
Но ничего не поделаешь. Аврал, он и есть аврал. Необходимо в кратчайшие сроки подготовить машины к возможным боевым действиям. Хорошо хоть, унилеты с земли поднимаются с уже установленными пушками. Здесь остается только установить направляющие для подвесного вооружения. Но это делается быстро, даже в ангар машины заводить нет необходимости.
А вот с космолетами все куда сложнее. Этим необходимо менять двигатели, с допотопных, на современные. Иначе толку от этих машин, будет мало. Ни как с козла молока, но где-то близко к этому. И техников для этой работы попросту не хватало. Вот и приходится летному составу им помогать. А какая от них помощь — принеси, подай, подкрути, не мешай.
К тому же, работы нужно проводить в ангаре, а их на станции, только два. Вот и приходится изворачиваться в три смены. Так чтобы техники работали не более восьми часов в сутки, а летный состав по четыре. Это позволяет избежать накопления усталости, и как следствие ошибок. А то, кто его знает, что их ожидает. На лучшее-то надеются все, вот только слабо в это верится.
— Андрей, а ну подержи. Тут кто-то меня домогается, — произнес Семен, хлопая себя по карману рабочего комбенизона, где угнездился телефон.
Подавая личный пример, Кречетов наравне со всеми работал в ангаре, полагающиеся четыре часа. Плохой управленец? Неумелое командование личным составом? Ой не спешите с выводами. Чтобы понять Кречетова, нужно иметь хотя бы отдаленное представление, что собой представляет летный состав.
Белая кость. Иначе и не скажешь. Таким попробуй только не выдать полагающуюся плитку шоколада, сожрут с потрохами. А уж крутить гайки, так и вовсе не про их честь. Нет, если прикажут, то они так уж и быть, постоят рядом. А вот если впрягается командир, пользующийся авторитетом и уважением, то все меняется.
— Сергей Трофимович, только не говори, что мои опять чего-то там учудили. Вот веришь, не до них сейчас, — имея ввиду своих детей, произнес Кречетов.
— Верю, Семен Аркадьевич. И ваши вроде ведут себя тише воды, ниже травы. Нам бы переговорить.
— Ну так говори, — сразу же успокоившись, выдохнул Семен.
Алексей и Настя остались на станции. Так уж случилось. Не смог он их отправить. Как впрочем не смогли спустить и вообще никого из съемочной группы. Только туристов. Причем, предпочтение отдавали иностранным. А потому, десяток российских застряли на орбите вместе со съемочной группой и персоналом станции, увеличившимся за эти дни, чуть не вдвое.
Алла и без того обозленная тем обстоятельством, что деток сманил этот клятый режиссер, а чокнутый папаша поддержал их в этом начинании, была в бешенстве. Обстановка сложилась просто кошмарной. Вся страна в напряжении, народ всерьез опасается войны. По телевидению показывают вещунов, слова которых сводились к одному — пусть только попробуют. Вот только, уверенности это отчего-то не внушало. Ну и бывшая, как всегда в своем репертуаре.
— Не телефонный разговор, Семен Аркадьевич. Подошли бы ко мне в офис. Это срочно.
— Хорошо. Сейчас буду, — озадаченно ответил Семен.
Погодин мужик серьезный, и если зовет к себе, то неспроста. Вот только что могло случиться? Впрочем, чего гадать на кофейной гуще. Не дети набедокурили, уже легче. Об остальном, сейчас узнает.
— Виталий, мне уйти надо, сейчас пришлю себе замену, — окликнув инженера, поставил его в известность Семен.
— Не стоит, товарищ полковник. Мы уже и сами справимся. Тут по сути только доводка осталась.
— Добро.
Станция имела три яруса с искусственной гравитацией. Первый наружный пояс, он же жилая палуба, где гравитация была наибольшей. Второй, центральный, он же технический и складской. Ну и третий был снаружи, на внутренней стороне жесткого колеса, где собственно и находилась стоянка всех космолетов и унилетов. Здесь же производилось их текущее обслуживание.
Семен спустился на нижний, он же первый уровень, после чего довольно быстро дошел до офиса службы безопасности. Пока шел, отметил для себя, что несмотря на отъезд подавляющего большинства туристов, на станции менее многолюдно не стало.
— Здравствуй поближе, Сергей Трофимович, — пожимая руку капитану, поздоровался Семен. — Чего звал?
— Присаживайтесь, товарищ полковник, — Погодин остановил устраивающегося напротив Кречетова, и уступил ему свое место.
— Да, мне твоя должность как-то не к месту, — пошутил было Семен.
— Времени нет, — не принял шутливого тона капитан, кивая на свой стул.
Семен пожал плечами, мол хозяин барин, и обошел стол. Ага. Вот оно в чем дело. На мониторе стационарного компьютера обнаружилось изображение давнего знакомого, и даже друга, Фомина. Правда виделись они в последний раз лет пять назад. Да и то, мимоходом. Фомин тогда только получил звание подполковника, и был в числе немногих, кому было известно о своеобразном участии Кречетова в проводившейся операции.
Хм. А ведь это не изображение. Это видеосвязь. Похоже кто-то использует служебное положение в личных целях. Семен знал, что безопасники имеют свой канал связи прямо с Лубянкой.
— Здорово, Андрюха. Давно не виделись.
— Здравствуй, Кречет. Прости, спрашивать как дела не буду. Просто некогда. У меня всего пара минут.
— Говори.
— В Петербурге и Москве задержаны две группы у которых помимо оружия были обнаружены радиомаяки, для наведения ракет через спутники. Время автономной активации маячков два часа ночи по московскому времени.
— Оп-па. Здравствуй попа новый год, — не удивился, а скорее расстроился Семен.
А чего собственно говоря не расстраиваться, коль скоро такое творится. Радиомаяки это уже серьезно. Это очень серьезно. Потому что, уже не похоже на простое бряцание оружием, а является чем-то более существенным и осязаемым.
— Подробности тебе расскажет Сергей. Мы тут успели пообщаться. Быть истиной в последней инстанции заявляя, что боевые действия непременно начнутся, я не могу. Но абсолютно уверен в этом. Этот вывод подтверждается выкладками аналитика из моей группы, на основе имеющихся данных. Ну и как следствие первый удар примете именно вы.
— Андрюха, ты уверен в том, что сейчас говоришь?
— Как я уже сказал, я уверен. Хотя и не исключаю ошибку, — разведя руками, с долей растерянности ответил Фомин.
— Получается, у тебя свербит так, что ты вот тут прокукарекал, а там хоть не рассветай.
— Семен, ты прекрасно понимаешь откуда я говорю, и чем это грозит мне, офицеру связи и Погодину. Подчистить сам факт нашего разговора никто из нас не сможет, потому что он фиксируется на нескольких уровнях.
— А теперь ты втянул в это еще и меня, — скрипнул зубами Семен.
— Решайте с Погодиным сами. Можете нас сдать. Все, мое время вышло.
Едва только Фомин закончил говорить, как его изображение тут же сменилось заставкой рабочего стола. Н-да. И впрямь коротко получилось. Взгляд на Погодина. Сомнительно, что тому известно намного больше. Ну может какие-то подробности, которые призваны убедить Семена. Но в этом не было никакой необходимости. Кречетов и так знал, Фомин искренне верит в то, что говорит.
Но кто сказал, что он не может ошибаться? Там, на Земле, сейчас заваривается такая гремучая смесь, поднеси искру, и все полыхнет адским пламенем. И это уже будет третья мировая. Без вариантов. Перерастет ли она в ядерный апокалипсис, неизвестно. Все грозятся ядерной дубинкой, но никто не решается ее использовать.
Хотя-а… Американцы имеют подобный опыт. Причем пиндосам никак не сидится на попе ровно, вон и с обедненным ураном экспериментировали неоднократно. И плевать на выкладки ученых о том, что использование этих снарядов способствуют развитию рака. У них есть свои ученые, твердящие о невозможности этого.
— Семен Аркадьевич, думаешь эти ребятки и впрямь начнут с нас и наших спутников.
— С нас, да. Со спутников, это вряд ли. Скорее даже нет.
— Почему?
— Я даже больше скажу, в центр управления космическими полетами не упадет ни один осколок. Конечно, при условии, что НАТО не станет использовать свой ядерный потенциал.
— Ничего не понимаю.
— А ты чуть подумай, Сергей Трофимович, и все встанет на свои места. Ладно. Смысл в том, что ядерные заряды несутся на ракетах средней и большой дальности. И нам удалось добиться того, что на американских базах вблизи Российских границ нет ни одной установки способной запустить подобные ракеты. Мало того, наши средства слежения способны засечь старт такой ракеты по характеристикам двигателя. Поэтому, если НАТО не собирается использовать ядерное оружие, они не станут уничтожать средства способные подтвердить то, что они воюют честно. Если можно так выразиться.
— Круто. А ничего, что эти же спутники будут способствовать наведению на цель наших ракет?
— Если без применения ядерного оружия, то не страшно. Во-первых, до Америки ракетами малой дальности нам не добить. Если только Тихоокеанский флот расстарается. Но амеры постараются занять наших парней чем-нибудь более существенным. Во-вторых, надо признать, что им удалось создать достаточно неплохую ПРО, а ракет у нас не так много, как у НАТО, целей же куда больше, чем у них. При первом ударе мы еще как-то врежем всем этим лярвам. Но вторая волна будет уже куда слабее. Гораздо слабее. Потому что достанется нам на помидоры, по самое не балуй. И скорее всего около половины наших стратегических сил будет так же уничтожено. Впрочем, это не важно. Я более чем уверен, что грань, за которой мы нажмем на кнопку, эти ребята переходить не будут.
— Но тогда получается, что они будут использовать ракеты малой дальности.
— Ну и что? Ракеты малой дальности способны накрыть территорию в радиусе до тысячи километров. Военные базы в Прибалтике, Норвегии и Турции, а так же флоты вышедшие в море, способны накрыть практически всю европейскую часть России. Это будет тот еще Армагеддон. Уральский, сибирский и дальневосточный промышленный потенциал вполне возможно достать с орбиты, при помощи пушек Гаусса. Не думаю, что американцы дурнее нас, и скорее всего на их станции уже давно стоят такие орудия. Несмотря на всю разрушающую мощь, это не ОМП*, в привычном понимании этого слова. То есть, ввиду того, что накроется только европейская часть России, говорить о применении ядерного удара не приходится, ввиду того, что силы находящиеся в глубине нашей территории не понесут потерь и сохранят полную боеготовность. Ну и как тебе картинка?
*ОМП — Оружие массового поражения.
— Так себе. Получается, что мы в нее никак не вписываемся.
— Именно, что не вписываемся. Они конечно постараются нас захватить. В конце концов, наша станция и в особенности «Одиссей» дорогого стоят. Но если не выйдет, то уничтожат не поморщившись. И что-то мне подсказывает, что для этого у них силенок более чем достаточно. Пиндосы иначе не умеют.
— Это при условии, что выводы полковника Фомина верны. У меня складывается такое впечатление, что они пытаются вынудить нашу орбитальную группировку начать первыми. Ну к чему этим радиомаячкам спутники. Вышла ракета в район уверенного приема, захватила пеленг, и пошла на цель.
— Ты представляешь себе, сколько будет этих самых ракет? Один только турецкий флот способен выдать одним бортовым залпом почти в пять сотен корабельных ракет малой дальности. А они усилены американцами, болгарами и румынами. Прибавь сюда ракеты базирующиеся в Турции. Потом перенесись на Север, и представь каким будет залп там. Ну и что получится, если на один сигнал наведется сразу сотня ракет? Большой бум, при минимуме эффективности? И нафига попу баян? А вот наведение через спутник гарантирует распределение целей, и наведение по одному пеленгу только пары тройки ракет, учитывая противодействие нашей ПРО.
— Круто. А нафига тогда им их знаменитая Джи Пи Эс?
— Пиндосы были бы просто идиотами, если бы не подстраховались. Джи Пи Эс, это конечно хорошо, но маячки дают дополнительную гарантию нанесения точного удара. И это как раз на тот случай, если мы все же сумеем нарушить их систему позиционирования.
— И что будем делать?
— Сухари сушить, блин, — в который уже раз, скрипнул зубами Кречетов.
— Семен Аркадьевич, а чисто гипотетически. Что будет, если мы нанесем удар первыми.
— Мы, в смысле орбитальная группировка?
— Да.
— В случае первого удара, наши шансы надрать пиндосским астронавтам задницы, значительно возрастают. Но тут палка о двух концах. Н-да. Вообще-то, вероятности развития событий начинают множиться как грибы после дождя. Но если коротко, мы можем послужить как спусковым крючком для начала глобальной бойни, так и оказаться новым сдерживающим фактором.
— Думаете несколько пушек Гаусса способны столь уж кардинально изменить соотношение сил?
— Во-первых, не надо их недооценивать. Ну вот представь, удар такой батареи по скоплению войск противника, и переход в наступление наших частей. Отсутствие электромагнитного импульса и заражения местности, вполне способствуют этому. Во-вторых, наше доминирование на орбите означает уничтожение их спутников подчистую. Потеря наших спутников конечно болезненна, но не фатальна. А вот если лишить спутников НАТО, то эффективность их глобального удара упадет процентов эдак на пятьдесят. Любят пиндосы все усложнять до абсурда. Вот им это и аукнется. А при вероятности значительного ослабления эффекта глобального удара, высока вероятность того, что они отработают назад.
— А если нет? Как же насчет контроля за нашими РВСН*?
*РВСН — Ракетные войска стратегического назначения.
— Им придется поверить нам на слово. И что-то мне подсказывает, что они не усомнятся в том, что мы не станем использовать ядерное оружие.
— Не знаю как вы, Семен Аркадьевич, а я отчего-то не сомневаюсь в том, что НАТО решит нас нагнуть.
— Признаться, я и сам в этом не сомневаюсь.
— И что, будем стоять и ждать, пока они ударят первыми? Обычно России это дорого обходится.
— Да. Такое бывало уже. И не раз.
— И?
— Что «и»? Вообще-то не я командую станцией.
— С Поповым об этом вообще говорить бессмысленно. Если поступит приказ, то никаких проблем, толковый и знающий офицер, организатор и все такое. Но приказа-то нет. И что-то мне подсказывает, что не будет.
В этот момент вновь ожил телефон Кречетова. Прямо напасть какая-то. Ого. Он что, телепат, что ли. Семен показал экран телефона Погодину. «Попов».
— Слушаю вас, товарищ полковник.
— Кречетов, ты где?
— У Погодина.
— Немедленно зайди ко мне. Я на центральном посту.
— Сейчас буду, — Семен отключился, и многозначительно посмотрел на капитана.
— Здесь нас никто не мог слышать. Без вариантов. Опять же, вся прослушка завязана на моих ребятах. А в них я уверен. Но подозреваю, что Фомин и связист с Лубянки уже в подвале.
— И Попов получил недвусмысленные приказы.
— Именно.
— Ладно. Учту.
Когда он уже подходил к центральному посту, то обнаружил в коридоре четверых крепких и поджарых парней. Это только в фильмах космодесантники все как один косая сажень в плечах, эдакие красавцы удалые. Действительность же диктует свои требования. Ну нечего таким громилам делать в космосе. Тут важны подвижность, ловкость и в немалой степени мозги. Так что, со способностями разбивать лбами кирпичи, тут делать точно нечего.
Дежурство парочки парней, так, на всякий случай, Семен еще понял бы. Но четверо. Похоже Попов пока еще не знает, как быть, и на всякий случай вызвал группу, для препровождения кое-кого на гауптвахту. Вот уж что никак не входило в паны Семена, так это пребывание в каталажке.
На центральном посту обычная картина. За панелью с множеством мониторов, дежурный оператор. Только теперь еще и с помощником, все же нагрузка увеличилась в разы. В ложементе, за их спинами комендант станции. А если точнее, то командующий орбитальной группировкой, в которую сейчас влились все машины способные перемещаться в безвоздушном пространстве, и весь отряд космонавтики.
— Здравствуй поближе, Жека, — поздоровался Кречетов.
Ну да, было дело. Пробежала между ними черная кошка. Но жизнь ведь на этом не останавливается. И потом, не очень хорошая идея раздувать вражду находясь на одной станции в стесненных условиях. Вот и осадили оба, словно ничего и не было. Разве только выводы для себя сделали. В остальном же, как говорится, остались профессионалами.
— Привет, Кречет. Как обстоят дела в эскадрильи?
Ах да. С некоторых пор все группировки преобразованы в две эскадрильи. В первую вошли все машины бывшей орбитальной. Во вторую, унилеты ранее базировавшиеся на Земле. Ею кстати, командовал бывший штурман Кречетова, Незлобин, теперь подполковник. Вообще, ВКС довольно тесный род войск, и за свою службу пилоты пересекаются едва ли не с половиной летного состава. Да и не только летного. А уж про отряд космонавтов и говорить нечего. Тут вообще все были знакомы лично.
— Порядок. К двадцати двум часам будет готова последняя пара космолетов. А что там у Незлобина?
— Они уже закончили переоснащение унилетов. Остается только навесить боекомплект, заправить и можно в бой, — внимательно посмотрев на Кречетова, словно с подтекстом ответил Попов.
— Жень, я бы все же отдал приказ на заправку машин, и навеску вооружения.
— Заправка да, а вооружение все же лишнее. Будет окно, заметят, примут за акт агрессии. Разве только погрузить снаряды для пушки, — пошел на половинчатое решение Попов.
— Женя, машины можно и замаскировать. Не велика печаль, если эти уроды, что-то там не рассмотрят.
— Это лишнее, — решительно отверг Попов. — Отдай приказ по своей эскадрилье насчет заправки и пушек, а я передам распоряжение Незлобину.
Н-да. Ну хоть что-то, и то радует. Оно конечно выходить против до зубов вооруженных амеров с одними пушками, не комильфо. Но все же куда лучше, чем с одним только членом, и наглостью.
— И еще, Жень, — решившись, заговорил Семен.
— Да?
— Тут на меня вышел мой старинный друг. По моему у него крыша поехала. Или что похуже. Не исключаю, что это может быть провокацией. Словом, он вещает о войне, и чуть не открытым текстом предлагает ударить первыми. Наверняка Погодин уже доложил или докладывает по своей линии, но и ты доложил бы.
— Что за друг?
— Полковник Фомин, с Лубянки.
— Я понял. Обязательно доложу.
Попов конечно старался держать себя в руках, и не подавать виду. Но Семен все же заметил, как тот расслабился. Выходит Кречетов правильно оценил ситуацию, и только что был на волосок от ареста. Еще бы успеть предупредить Погодина. Поэтому, едва покинув центральный пост, Семен поспешил к безопаснику.
— Сергей Трофимович…
— Выдохните, Семен Аркадьевич, — перебил его тот, подкрепляя свои слова соответствующим успокаивающим жестом. — Я уже доложил о произошедшем, и даже отправил видеозапись нашего разговора. Представил все так, словно проверял твою лояльность. По первому взгляду, все вроде нормально. Но к гадалке не ходить, они отправят запись нашим мозгоправам, и те очень быстро поймут о чем мы думаем по настоящему.
— А ты думаешь…
— Как и вы, Семен Аркадьевич.
— Вообще-то, это трибунал. И что-то мне подсказывает, что тюрьмой тут не отделаться.
— Уж поверь, я это знаю совершенно точно. Как не сомневаюсь и в том, что пиндосы начнут. Допускаю, что эти спалившиеся группы и маячки с датой и временем активации, пыль в глаза. Но не исключаю и того, что это только первый слой. Очень может быть, что закладки уже сделаны, и ожидают своего часа. А может будут сделаны, когда все устанут лазить по крышам, и обследовать мало-мальски важные объекты. Тут ведь нет ничего сложного. Обычный небольшой бытовой дрон, на который никто не обратит внимания, и маленькая коробочка, сброшенная на крышу. Все. Пока не активируется, это простой кусок пластика. А активируется, поди засеки его при сегодняшнем объеме сотовых телефонов.
— Допустим, ты прав. Нам-то что делать?
— Я свое мнение высказал. Правда, оно ничего не значит, без вас и ваших летунов. С Поповым разговаривать на эту тему вообще бесполезно.
— То есть, мятеж?
— Вы и сами верите в то, что на этот раз, все по взрослому. Начнем первыми, есть шанс вообще все спустить на тормозах.
— А если нет? Если пиндосы опять только пугают, а мы спустим курок?
— Да не пугают они. И вы это прекрасно понимаете. Если мы укрепимся на орбите, построим еще три четыре станции, то можем диктовать волю всей планете. Даже одна пара рельсовых пушек на орбите, серьезный козырь. И они не могут этого не бояться. Их «Энтерпрайз» был последней попыткой разрешить противоречия мирным путем. После его гибели, они снова серьезно отстали от нас. Они боятся, и страх толкнет их вперед.
— Вызывай Плотникова, Ласточкина и Незлобина, — наконец решительно рубанул Семен.
Вскоре в кабинете собрались все вызванные. Кречетов обвел их всех внимательным взглядом. Плотников, невысокий и подвижный как ртутный шарик крепыш. В прошлом майор ВДВ, в настоящее время командир первой в своем роде роты космодесантников. Н-да. Рота. Всего лишь полсотни парней, чувствующих себя в открытом космосе, как рыба в воде.
Полковник Ласточкин. Командир «Одиссея» уже практически введенного в строй и проходящего заключительное тестирование. Правда, последние двое суток на нем активно монтируется еще и парочка рельсовых орудий.
Впрочем и на самой станции устанавливаются так же два орудия. Палить из этих монстров по орбитальным станциям, затея не из лучших, хотя бы потому что, их огромными снарядами и не попасть в станцию. Она ведь не будет изображать из себя мишень, с постоянным курсом и скоростью.
Все меняется при использовании шрапнельных снарядов. А таковые имелись на вооружении. Но вот использовать их на орбите… Н-да. Можно заполучить целый ворох проблем. Эти стальные шарики еще долго будут носиться по орбите, сохраняя свою скорость и разрушающую мощь, пока их наконец не втянет в атмосферу, где они и сгорят.
Ну и Незлобин. Решительный офицер, если не сказать больше. Опыта у него не занимать. С Кречетовым не просто давние сослуживцы, а друзья. Среди своих подчиненных пользуется непреложным авторитетом.
Семен рассказал им все что знал, и до чего они додумались вместе с Погодиным и уже арестованным на Земле Фоминым. И если судить по виду собравшихся заговорщиков, никто не верил в то, что и в этот раз все само собой рассосется.
— Что ты предлагаешь, Кречет? — Высказал общий вопрос командир «Одиссея».
— Мятеж. Что же еще-то. Далее, наносим удар по двум направлениям. Первое, атакуем орбитальную станцию. И второй, уничтожаем спутники над Россией, по мере их подхода. Если нам везет, на этом конфликт и исчерпывается. Если нет, война все же начнется, но не по натовскому сценарию. Остается только понять, со мной ли вы, и кого вы сможете повести за собой.
— Н-да. Ну давайте начну я. «Одиссей» будет готов не раньше чем через двенадцать часов. Тут без вариантов. И то, при условии, если выделите дополнительно людей, для монтажа ракетных и артиллерийских установок, а так же инженеров, для их тестирования. Понимаю, десантники могут понадобиться. Но по моим расчетам, с монтажом должны будут управиться часов за шесть. С рельсовыми пушками все гораздо сложнее. Что касается экипажа, то сомневаюсь, что подобное решение поддержит хотя бы половина. Мы пока еще только экипаж корабля, а не команда. Вот через годик совместной службы, было бы совсем другое дело. С другой стороны, настроение экипажа «Одиссея» на начальном этапе не критично. А потом, у парней просто не будет выбора. Придется драться.
— Что у тебя, Витя? — Кречетов перевел взгляд на Незлобина.
— Уральская группировка пойдет за мной, без вопросов. У парней тот еще настрой. У нижегородцев не все столь уж однозначно. Думаю, если и согласится, то меньшинство. Москвичи, и вовсе полный швах. Нет, я согласен с Георгием Платоновичем, — Незлобин кивнул в сторону Ласточкина, — когда начнется, то в строй встанут все. Но до того…
— Ясно. Что ты скажешь, Игорь.
— Никто кроме нас. Йолки, — коротко рубанул командир десантников.
— Сильно сказано. Вот так уверен во всех своих?
— Это мои парни. И все мы родом из десанта. Из тех самых войск дяди Васи. Не сомневайся, Кречет.
— Тогда, для начала на твоих парнях захват контроля над станцией. Это полностью согласовываете с Погодиным.
— Сделаем.
— Кстати, Сергей Трофимович, что у нас со службой безопасности?
— У меня полный порядок. Пятнадцать человек по штату, и на каждого из них можем рассчитывать целиком и полностью.
— Завидую твоей уверенности. А вот я в своих настолько не уверен. Ну, где-то на половину рассчитывать я еще могу. А вот дальше… Н-да.
— Предполагаю, что американцы располагают информацией как минимум по количественному составу нашей орбитальной группировки, — вновь заговорил Ласточкин. — И коль скоро они все же решились на конфликт, ну раз уж мы для себя это решили, то по всему выходит, что они обладают преимуществом. Нас же, судя по всему будет еще меньше. Хреновый расклад, товарищи офицеры. Куда хуже, чем даже при атаке со стороны амеров.
— Хуже не будет в любом случае, — возразил Семен.
— Откуда такая уверенность?
— Да оттуда. Попов категорически против того, чтобы навешивать на машины боекомплект. Только и того, что согласился на заправку баков, и загрузку снарядов для пушек. И что будет в случае, если амеры решат нас атаковать? С чем мы выйдем против них? Навесить вооружение нам уже не успеть, ни при каких раскладах.
— Н-да. Подобной глупости я от Попова не ожидал.
— А ты не задумывался, отчего тебе разрешили монтаж рельсовых орудий, и даже не заикнулись о ракетном и пушечном вооружении, — встрял в разговор Незлобин. — А ведь их установить куда проще и быстрее. И как результат у нас появится космический крейсер. Попов знающий офицер, настоящий профи, вот только перестраховщик, каких мало.
— Хм. А вот насчет крейсера, идея очень даже хорошая, — оживился Семен. — Сколько у там должно быть установок?
— Четыре, по две направляющие, для средних ракет, и четыре блока с ракетами малой мощности. Ну и четыре орудийные турели авиационными пушками, — ответил Ласточкин.
— Вот и шанс, уровнять наши силы, — улыбнулся Семен.
Потом вновь обвел всех внимательным взглядом, и остановился на Погодине.
— Ну что, Сергей Трофимович, твой выход.
— За нами не заржавеет. Давай Игорь, собирай парней в спортзале, — обратился он к десантнику. — Туда же я подтяну своих. Только внуши парням, что им придется подчиняться девчатам. Ничего не поделаешь, это половина моего личного состава, — развел руками безопасник.
— Проглотят, не сомневайся, — хохотнув, заверил майор.
Полицейский УАЗ вильнул, и притерся к бордюру. Причем, умудрившись втиснуться между двумя припаркованными иномарками. Комаров на несколько секунд даже забыл как дышать. А то как же. Он ведь старший патруля. Случись что, с него спросят. Нет, понятно, что за причиненный ущерб будут вычитать из зарплаты водителя. Еще чего не хватало, платить за чужую дурость. Но и ему приятного мало, наверняка лишат премиальных. А за что спрашивается?
— Больше так не делай, — наконец выдохнул Комаров.
— Слушаюсь, товарищ капитан, — едва не козыряя, выпалил водитель, ловя на себе злой взгляд.
— Вяткин, будешь умничать, заполучишь бледный вид и вялую походку. Уяснил, рядовой?
— Уяснил, — сбавив обороты, ответил тот.
Дверь за капитаном захлопнулась, и он направился к небольшой закусочной, где всегда покупал себе кофе. Парням это так же не возбранялось, но те предпочли отказаться. Признаться, это кофе уже в глазах булькает, столько они его выдули за последние дни.
Усиление, мать его за ногу. Уже который день, пашут на износ. Поначалу хоть хулиганье гоняли, да алкашей стаскивали в отдел. Все развлечение. Но народ вскоре сообразил, что лучше лишний раз не отсвечивать, и вот уже вторые сутки патрулям приходится бороться со скукой.
И какого было объявлять усиление. Нет, понятно, сложная международная обстановка. Многие прочат войну. Но они-то тут при чем? Кому нужен их маленький курортный городок. Расположение у него ни разу не стратегическое, войск в помине никогда не бывало. Даже сейчас, с началом широкомасштабных учений, хоть бы один взвод в пределах города появился.
— Володя, ты бы попридержал лошадей, — провожая капитана взглядом, предложил один из полицейских в погонах младшего сержанта, сидевший на заднем сидении.
— С чего бы? У нас вообще, таких пятнадцатилетних капитанов за людей не считали. До седых волос дожили, и ничего не добились. А главное, вцепились в погоны и боятся отпустить, потому как гражданки боятся как огня.
— Я не знаю, как там было у вас в отделе, но у нас ты человек новый, и всего не знаешь. Комаров, тот еще кадр, и нагадить может от души.
— Да что он вообще может? Взводный, без взвода.
— Не он лично, а Боровский. В возможностях начальника отдела, надеюсь не сомневаешься.
— В Боровском-то? Я что, больной на голову. Да он говорят любого в бараний рог скрутит.
— Потом раскрутит, опять согнет, и снова выпрямит. Его фсбэшники несколько раз в оборот брали, да все без толку. Только умылись, — подтвердил младший сержант.
— И какое ему дело до этого? — Удивился водитель.
— А такое. Комаров офицер. А Боровский мужик конкретный, у него каждый должен быть на своем месте.
— Так, а чего он тогда этого терпит?
— Да из-за нашего ротного и терпит. Долгих когда начинал, стажировался у Сережи, — с явным неуважением ответил младший сержант, — а тот к тому времени уже несколько лет в старлеях ходил.
— Это наш капитан, у Комарова в рядовых бегал?
— Было дело. Ну рос Викторыч, рос, и вырос. А потом выпросил у Боровского, капитана и для Сережи. А Юрию Петровичу что, он Долгих ценит, и ради него, готов терпеть даже это чудо. Хотя слов нет. Пнуть бы его пониже спины.
— Дима, глянь, наш завсегдатай.
— Где? — Встрепенулся младший сержант, на оклик рядового, сидевшего рядом с ним.
— Да вон, Рязанцев чешет.
— Ага. Вижу. Так он нормальный, не в запое, чего пихаешься.
— Да так. Скучно. Может попресуем?
— Ага. Вот за этого, Боровский тебе точно поприсунет. До самых гланд достанет. Одно дело его пьяного в дрова вязать. Тут даже спасибо скажет, потому как наворотить мужик может, мама не горюй. А вот так, не по делу, дураков нет.
— Ну что, орлы. Заскучали? — Усаживаясь на сидение, бодро поинтересовался вернувшийся Комаров.
— Да уж устали скучать, товарищ капитан, — отозвался младший сержант. — Чего там слышно-то, скоро это усиление клятое снимут? — Недовольно поправляя бронежилет, поинтересовался он.
Вот же гадство. Оно вроде и повынимали все пластины, а все равно жуть как неудобно и тяжело. А еще жарко. Вроде и сентябрь, но солнце печет нещадно, а они в этой сбруе. Хорошо хоть, каску не заставляют напяливать, хотя с собой таскать все же приходится. Вон, болтается все время на ремне.
— А ты слушай радио, Дима. Вот как наши правители наконец за ум возьмутся, так и снимут. Идиотизм. Нужны мы были кому сто лет, чтобы нам угрожать, — делая глоток обжигающего напитка, через дырочку в пластиковой крышке, недовольно заметил Комаров.
— Куда ехать? — Поинтересовался водитель, запуская двигатель.
— Давай по Барановской прокатимся. Та-ак. Я-асно. Вон там направо. Учи город, рядовой.
— Есть, учить город.
Водитель все же сделал выводы из короткого разговора. Да и тронулся куда как плавнее, чем до этого. Хорошо, хоть он не в постоянном составе, а только на замене. Штатный водитель этого наряда на больничном, вот он и сподобился попасть в эту компанию.
Только свернули на Барановскую, как Комаров тут же оживился. Как впрочем, и его подчиненные. Ну хоть какое-то развлечение. Только сегодня вышел приказ, о запрещении использования гражданскими дронов, до особого на то распоряжение. А тут на тротуаре прислонившись к каменному забору стоит мужичок, с пультом на груди, и активно так ворочает джойстиками.
Чуть впереди немолодой джип с легкой тонировкой на стеклах. Там вроде сидят двое. Силуэты едва угадываются из-за солнечных лучей. Но как будто они не с нарушителем.
Вновь УАЗ притерся к бордюру. Только на этот раз, из машины вышли трое. Вяткин, только покачал головой наблюдая за бестолковыми действиями сослуживцев. Он демобилизовался год назад, и служил в краповых беретах. Пусть, положа руку на сердце, он и не мог назвать себя матерым спецом, но то, как нужно страховать друг друга, не перекрывая сектора обстрела, в них вбили накрепко.
Хотел было, выйти из машины, и подстраховать этих увальней, но передумал. Да какого, в конце-то концов. Это же не задержание особоопасных преступников. Просто мужик решил поиграть с игрушкой, вот и все. Кто сказал, что на подобные развлечения падки только дети. Ага. Как бы не так.
— Капитан полиции Комаров, — представился старший наряда.
— Здравствуйте. Я что-то нарушаю? — Удивился мужчина, даже не отрываясь от экрана планшета на пульте управления.
— С сегодняшнего дня действует запрет на использование дронов гражданскими лицами. Немедленно посадите свой аппарат, представьте документы как на него, так и удостоверяющие вашу личность.
— Капитан, а чего так сразу и в оборот? Ну не слышал я о том, что это запрещено.
— Незнание закона, не освобождает от ответственности, — с начальственным видом, заявил капитан.
— Ты еще скажи, что доставишь меня в отдел.
— Доставлю. Не сомневайся.
Дрон наконец появился из-за деревьев, и плавно опустился к ногам хозяина. И куда только он его гонял? Ладно, когда запускают такие машинки где-то в парке, на пляже, или у каких-то примечательных строений. Но тут… Обычный в общем-то квартал частного сектора. Ничего примечательного.
— Командир, ты что серьезно, — подбирая свою машинку, опешил мужик.
— Не то время, чтобы шутки шутить, — все так же врубив начальника выдал капитан.
— Может договоримся? — Вкрадчиво произнес незнакомец. — Ну не знал я о запрете, да и нечего мне ловить в полиции.
— Не договоримся, — решительно отверг Комаров. — Давай в машину.
А вот дальше случилось невероятное. Мужчина вдруг упал на асфальт тротуара, а из распахнувшихся дверей джипа выскочили двое с короткоствольными автоматами с толстыми стволами наперевес. Никто не успел и сообразить, что тут вообще происходит, как раздался целый каскад резких хлопков, слившихся воедино.
Комаров явственно услышал, как пули щелкнули по стеклу УАЗа, гулко и звонко прошлись по кузову. Находившиеся рядом с ним парни из его наряда рухнули на асфальт как подрубленные. Он то же упал. Но мгновением раньше. А потому явственно услышал как пули пролетели над головой.
Было настолько страшно, что капитан скрючился в рогалик сжав руками голову так, словно это могло его спасти. Поэтому он не видел, как мужчина подхватив дрона, подбежал к джипу, и распахнув заднюю дверь, чуть не рыбкой запрыгнул в салон. Потом тот рыкнул, и взвизгнув покрышками, как бешеный сорвался с места.
Едва осознав, что убийцы уже убрались, Комаров отпустил свою голову, и поднялся на трясущиеся ноги. Осмотрелся. Двое лежат на асфальте, в лужах крови, и похоже уже мертвы. Поперек лобового стекла пролегла строчка белесых дырок от прошедшейся очереди. Водитель, откинулся на спинку сидения, запрокинув голову. И похоже то же не дышит.
Какое-то время капитан простоял, соображая, что тут вообще произошло. Потом воровато осмотрелся по сторонам. Улочка глухая, и в настоящий момент безлюдная. Заборы у домов высокие, окна наружу не выходят. Трясущимися руками дотянулся до рации, висящей на левой стороне груди, и отжал тангенту.
— «Балтика», «двести тридцать пятому», — дрожащим голосом вызвал он.
— На связи «Балтика». Что у тебя?
— Ребят расстреляли, — выдавил он из себя.
— Каких ребят? Комаров, что у тебя стряслось? — Взволнованно выдал в эфир дежурный.
— Я кофе отошел купить, смотрю, а они уже за угол поворачивают. Подхожу, а они все в крови, — пролепетал он.
— Комаров, твою дивизию, адрес, — вдруг вмешался голос начальника отдела.
Усиление же. Вот и держал подполковник Боровский радиостанцию под рукой. Правда, сомнительно, чтобы он рассчитывал на нечто подобное.
Перрон встретил ее пыхнувшим жаром. Вроде и море рядом, а оно вон как получается. Впрочем, причина скорее всего в железнодорожных составах, которые не только загораживают вид на море, но еще и становятся эдаким барьером на пути морской прохлады. Опять же, пока пробирались до вокзала вагоны успели прогреться и теперь что твои радиаторы.
Вокзал в Феодоссии вообще, по своему уникален. Железнодорожный путь проходит вдоль всего города прямо по набережной. Причем там движутся как товарные составы, из порта и обратно, так и пассажирские поезда.
Оказавшись на асфальте, Лена подтянула поближе к себе оба чемодана, прижимая при этом к груди сына, трехмесячную малютку. Осмотрелась по сторонам. Никого. Странно. Не могла Алла ее не встретить. Не враги же они в самом-то деле.
— Лена! Лена, я здесь!
Статная блондинка, на высоких каблуках, буквально выпорхнула из здания вокзала, делая недвусмысленный жест, поспешающему за ней носильщику.
— Извини ради бога. Сережка никак не засыпал, а потом еще пришлось ждать это клятое такси. Ну здравствуй что ли, разлучница, — раскрыв объятия, закончила свой спич Алла.
— Я Сему не уводила. Ты его бросила, а я подобрала, — тут же возразила молодая женщина, невольно покрываясь смущенным румянцем.
— Гляди. Как бросила, так и назад верну, — шутя погрозила женщина, и тут же сменила тему. — А ну покажи красавца.
— Может потом. Спит.
— Ничего, я мельком, — приподнимая кружевной краешек конверта и заглядывая в личико, произнесла женщина. — Нет, ну надо же. Ну чисто этот паразит. Господи, хоть бы росточком удался не в папашу.
— А в кого? — Удивилась Лена. — У нас в роду богатырей тоже отродясь не водилось.
— Да в соседа, в кого же еще-то, — беззаботно заявила Алла.
— Вот с соседом незадача. Как-то не подумала, не озаботилась, — с притворно виноватым видом, ответила молодая мать.
— Мужчина, и чего стоим? Кого ждем? Грузите чемоданы на вашу тарантайку, и поехали уже, — окинув негодующим взглядом носильщика, выдала Алла.
Тот только хмыкнул, пряча свою ухмылку в усах. Ну что сказать, Алла производила впечатление. Причем прекрасно это знала и пользовалась.
— Значит так, моя ты красота. Если наши мужики решили, что сослали нас в глухомань в самое неурочное время, так мы их разочаруем, — сопровождая Лену к зданию вокзала, вещала Алла. — Во-первых, наши детки не дадут нам заскучать. Во-вторых, сентябрь в Крыму, это самый что ни на есть, бархатный сезон. Так что, просчитались наши сатрапы с ссылкой.
— Артем тоже на орбите? — Поинтересовалась Лена.
Каким бы негативным ни было отношение Руднева к космонавтам, отвертеться от зачисление в отряд космонавтики ему не удалось. Впрочем, Алла подозревала, что он не больно-то старался. Артем успел сделать несколько полетов на орбиту, когда начался очередной виток противостояния. И теперь отбыл на «Мир-2».
— А может они просто хотели нас обезопасить? — останавливаясь и глядя на подругу, предположила Лена. — Москва, Нижний. В случае чего, эти города подвергнутся удару в первую очередь.
— Ерунду не городи, — одернула ее Алла. — Какая к лешему война. Побряцают оружием, повыеживаются, да разойдутся миром. Не идиоты же они в самом-то деле. Все, пошли давай. А то, я своего на соседку оставила, а он от твоего не больно-то и далеко ушел, всего-то на три месяца старше.
