Книга: После
Назад: 11
Дальше: 13

12

— Как все дальше видишь? — спросил Славян.
— Пес его знает, вроде клюнули. Но просто не будет, однозначно. Следить начнут.
— А сейчас-то чего? Мы пока вроде бы просто жизнь прожигаем, это Колун с остальными на хуторе комаров кормят, — он хохотнул.
— Боюсь, что мы в одном просчитаться могли…
— В чем?
— В том, что они разведку сперва туда зашлют. И как мы там ни прятали то, что здание развалено недавно, может вскрыться.
— И что тогда?
— Тогда их там складывать самих придется, — вздохнул я, — а дело не сделаем.
— Что-то уже сделали.
— Мало. Нужен запасной вариант.
— Выдвигай, — предложил Славян.
— Нет его пока, не придумал. В моем воспаленном воображении рисуется большой взрыв. Чего-то вроде авиабомбы, в правильном месте, где все соберутся. Но как ее туда доставить — понятия не имею.
— Нам бы еще найти того, кто информацию Монголу сливает.
— Думаю об этом постоянно, но идей нет никаких. Если связь по радио, то тогда вообще глушняк, его только на месте словить могут. Так мы знаем только то, что течет в сторону Монгола.
— Монгол все равно бабки как-то передавать должен. Кто-то катается туда-обратно.
Я задумался, затем кивнул.
— Да, кто-то ездить должен, — и при этом мне сразу вспомнилась та женщина со шрамом на лице, которую я увидел на базаре.
Но она своим ходом, с обозами, это долгий путь. Не очень верится, что кто-то с таким курьером будет серьезные суммы передавать. А с кем можно передавать? Банду туда и обратно гонять? Так банда верней в проблемы влетит. Сам получатель сюда ездить будет? Несерьезно.
Хм… а если… а если тот, кто сдает информацию, сам по командировкам катается? И, например, доезжает до Торжка? Круг таких людей совсем не широк, центральная власть визитами представителей особо не балует. Ездят с деньгами казенными, для сберкасс и отделений Госбанка, ездят фельдкурьеры, даже летают, в Торжке «Аннушка» садится на базу вертолетную, где сейчас вояки… И еще инспекции всякие катаются, фининспекция, Минздрава… хм, а вот последнее как-то уже интересно звучит, учитывая тот факт, что Прокоп грабил именно медицинские грузы и всегда самые ценные.
— Ну вот смотри, если брать инспектора Минздрава…
— Вполне подходит, — сразу поддержал мысль Славян.
— Я в курсе. Так вот, если брать инспектора Минздрава, который приехал в Торжок, то кто ему может помешать скататься сюда, в Вышний, за деньгами… хотя нет, опасно, ему сюда не стоит…
— А вот отсюда привезти могут. Но нужна связь, — завершил мою мысль Славян.
— Верно. Кто-то должен дать знать сюда, что получатель денег уже в Торжке. И ему их просто привезут на мотовозе, а заодно примут информацию на будущее.
— Вот в десятку попадаем, я думаю. И на виду все, и все равно подозрений не вызовешь. Вопрос только в том, как часто эти инспекции ездят.
— Отсюда не уточнишь, — я поморщился. — А как с этими разберемся, то уже и не поймаешь.
— Их и так не поймаешь, — Славян отмахнулся. — Они что, раз в неделю ездят?
— Они ездят, я думаю, как раз с грузами лекарств. Просто тот груз, что сюда идет, для Монгола неприкосновенный.
— А груз лекарств вместе с остальными заказами идет с колонной Центроснаба, так?
— А колонна Центроснаба ходит примерно раз в два месяца, — ответил я.
Деньги, лекарства, какие-то особо дефицитные запчасти, те же аккумуляторы, которые теперь в одном-единственном месте делают, все это развозится колоннами Центроснаба. Едут из города в город по графику, попутно собирая там плоды производств местных, нужных центру. Правда, местами не колонны ходят, а речные суда, но к Торжку это точно не относится. Вот куда надо смотреть, только там может быть наводчик.
— А связывается как?
— Кто-то есть в Торжке. Из купцов, скорей всего.
— Почему так думаешь?
— Радиотелеграммы в Вышний. Можно дать знать, что информатор приехал.
— Логично, — кивнул он.
— Логично, — согласился я.
— Кстати, на кой ляд ты дом снимать собрался?
— «Психология» называется. Чуть больше доверия к нам, вроде как планы строим на дальнейшее.
Когда-то давно, когда моя физиономия еще не примелькалась в райотделе, мне уже пришлось изображать из себя бандита, чтобы выманить банду из той же самой Тотьмы. Банда была осторожной, на доверие не шла, подозревали злодеи что-то. Переломным моментом стала моя попытка купить у них БТР-40 с тракторным дизелем. Торговался так, что всем осточертел, оставил задаток, нудил и всех доставал. В результате оказался в доверии, потому что человек с другими задачами как бы не будет так рвать душу за каждую копейку. Потом банда выманилась и попала в засаду. А бронетранспортер потом так и служил в отделе.
— А если доверия не будет, то что они сделают? Завалят нас прямо здесь?
— Не думаю. — Я взял с тумбочки бутылку минералки и приложился к горлышку. — Все равно попытаются разъяснить нас дальше. Куш большой, потерять жалко, а вдруг он все же существует? Постепенно все происходить будет. Кстати, надо бы «козла» куда-нибудь заныкать, на всякий случай.
— Куда?
— Хрен его знает. Куда-нибудь. Куда можно пешком дойти в случае чего.
— Может, куда-то к базе Прокопа поближе? Там весь район пустой. Или в гаражи?
— В гаражах, боюсь, детвора может бегать, все же близко. В Пригородный можно, пожалуй. Давай пораньше встанем, ты первый отъедешь, подождешь, а я следом, чтобы на двух машинах не мельтешить.
— Да, так лучше всего.
На этом и уснули. Мелькнула мысль о том, что нас могли и прослушивать, но я ее отмел. Для бандитов сложновато, к тому же в номере только розетки, а их я на микрофоны проверил. Больше тут ничего не сделаешь. Противника не следует недооценивать, но и переоценивать не всегда полезно.
***
Как и планировали, на следующее утро сорвались в семь утра. Сначала Славян укатил на «шестьдесят девятом», потом, минут через двадцать, выехал я на уазике. Уазик приметный, его уже запомнили, так что он с нами и останется. Место я уже держал в уме — старое автохозяйство почти у воды, разведал, когда бродил тогда пешком возле бандитской базы. И то, что здесь ни души не бывает, понятно сразу. Место заброшенное, другим бандитам тут делать нечего, а мирняк вблизи гнезда беспредельщиков тоже гулять не станет.
Проехали туда по остаткам старой дороги, завернули на территорию через вываленные ворота. Сначала хотели приткнуть машину в один из старых боксов, но потом загнали в большой цех, и там «козлик» встал за старым ржавым станком и грудой мусора так, что, даже заглянув в ворота, его не обнаружить. Потом прошлись по цеху, собирая с пола железки, чтобы не рисковать колесами, если быстро уезжать придется. В довершение положили в машину пару АКМ из трофеев, магазины и четыре гранаты.
— Нормально, дочапаем, если надо, — заключил Славян, когда мы закончили.
Хотел было растяжку поставить на всякий случай, но в последний момент передумал. А если не враги, а просто случайный кто-то зайдет? А то и дети забегут? Скинули просто массу с аккумулятора и на этом закончили. Потом закурили, стоя в воротах, на улице по-прежнему моросил мелкий дождик. Что-то совсем дождливое лето получается, даже для нынешних времен. Нам, может, и хорошо, но колхозники уже плачут, так и до неурожая недалеко.
— Не хочется тут просто отвисать, — сказал Славян, выпустив дым. — Ждать, пока эти до чего-то договорятся.
— А что предлагаешь?
— Да ничего, — он махнул рукой с папиросой. — Так, на жизнь жалуюсь. Лучше бы с нашими в деревне сидел, шашлык жарил. Мяса они купить успели.
Это да, верно, все же в компании своих куда лучше, чем в месте, где не знаешь, что тебя ждать может. Я и сам сплошное томление духа ощущаю, трудно просто ждать. Да и в Торжок сообщить свои выводы про наводчика нужно, а как это сделать так, чтобы подозрений не вызвать — ума не приложу. Понятно, что никто не может помешать мне кататься туда на мотовозе, но именно в этот день меня и тут могут начать искать, и если прознают, что туда ездил, то просто не поймут. Пусть даже не заподозрят, а именно не поймут, потому как делать там нормальному бандиту нечего, все развлечения здесь. А вот именно непонятное подозрения и вызывает.
А мне в Торжке лучше. Я лучше с Саней в баню схожу или даже в столовке у рынка поем, но буду знать, что вокруг нормальная жизнь, а тут… как на Луну попал, как тот Незнайка. Сколько придется здесь еще байдыки бить? Быстрей бы авторитеты местные думали, что ли…
— Ладно, поехали в гостиницу, — сказал я, пряча окурок под мусор. — Прислать там за нами кого-то должны.
— Поехали.
В гостинице долго и лениво завтракали, сыграли пару партий в «русскую пирамиду», потом снова попили чаю, и уже затем в ресторан зашел какой-то парнишка с острым крысиным лицом в прыщах.
— Я к Серому от Семеныча, — объявил он мне. — Насчет дома.
— Поехали, — подхватились мы оба.
Парнишка прикатил на «москвиче» оранжевого цвета, стоявшем у входа. Пригласил к себе, но мы отказались и поехали следом на уазике. Через несколько минут свернули на стандартную улочку в районах частной застройки — полоса разбитого асфальта, обочины с канавами, сирень вдоль заборов. Место заселенное, похоже, люди ходят, где-то собака забрехала, услышав машины. «Москвич» остановился у добротного деревянного дома под шифером, с новым забором, наш проводник выбрался из-за руля, вытащил из кармана связку ключей, потряс.
— Этот, — объявил он, показав на дом. — С баней, только дров нет.
Он отпер навесной замок на калитке, пропустил нас во двор. Я огляделся. Запущенный сад, отчаянно нуждающийся в прополке, зато в углу двора новая с виду банька с навесом, под навесом стол и лавки. Стопка силикатных кирпичей, из них, похоже, когда-то мангал складывали. «Маклер» между тем отпер дверь, позвал нас за собой.
Внутри вроде все обычно, но и не совсем — вся мебель новая, явно местной выделки. Просто, конечно, но добротно. В моем доме в Грязовце все так же, тоже мебель заказывали. Только никому не нужна теперь. Пытался я дом продать, но не получилось быстро, поэтому просто запер и уехал.
— Ну как?
— Отлично все, — кивнул я. — Почем стоит похоронить?
— Триста пятьдесят колов в месяц.
— Лавэ тебе?
— Ага.
— Кто тут раньше жил?
— Под сдачу дом. Монгол своим сдает обычно, кто у него работает. До вас тут шеф-повар из «Сказки» жил, переехал теперь, свой отремонтировал. У нас тут семь домов по этой улице.
— Понял. Когда заезжать можно?
— Да хоть щас, только тут ни простыней, ни подушек, ни матрасов, ни посуды.
— Я понял, купим.
— Тогда ключи. — Он протянул связку. — Это от двери, это от калитки, это от ворот, — перебрал он их. — Два комплекта. Если больше нужно, то на базаре металлоремонт есть.
— Я видел, благодарю. А с домами под продажу в городе как?
— Есть такие. У Монгола бригада ремонтирует, а он потом продает. Можно пустой занять, они все починят, но пустые в хреновых местах остались.
— Я понял.
На сем и расстались, а у нас хоть какое-то занятие появилось. На базар поехали. Закупили всякого по самому минимуму, все равно добру пропадать, еды взяли на вечер со всем прочим. Потом из гостиницы вещи забрали и к обеду уже заселились в дом. Как раз две комнаты в наличии. Но времени на все убили немного.
Теперь надо наш новый адрес дать кому следует. Написал все на бумажке, затем проехали мимо усадьбы Хана, где я малевку передал через охрану, предупредив, что это самому Хану и важно. Ну а дальше обедать пора совсем уж настала, и направились мы в базарную шашлычную. Самое подходящее место, чтобы на глазах быть. И машина пусть лишний раз мелькнет. Если кто и видел нас с «шестьдесят девятым», то забудет понемножку.
В «кабинете» пусто не было, но заседали не бандиты, а двое мужиков общались, сидя напротив друг друга за столом, на купцов похожи. Я заглянул, поприветствовал, на всякий случай запомнил лица, потом мы заняли столик в зале, у дальней стены, поздоровавшись с хозяином, Симой и шашлычником. Примелькались немного, тоже хорошо.
А это кто?
За столиком точно напротив выхода из кабинета та самая женщина со шрамом на лице сидит. Сидит одна, что немного непривычно. Нет, в городе на самом деле беспредела нет, но это в бандитском понимании, а место здесь такое, центровое. То есть женщине «самой по себе» сюда ходить не то чтобы следует одной. Значит, или не одна, может, ждет кого-то, или «не сама по себе». А если не считать почти исчезнувших следов ожога и шрама, то она даже симпатичная. Фигура хорошая, глаза большие… но вот в глазах все же есть что-то такое, что намекает: «Не лезь, не ищи беды». И вооружена, кстати, под легкой курткой контуры кобуры прослеживаются. Интересно.
Женщин в бандах здесь почти не бывает. У «печенегов» часто случаются, да, у «зеленых» время от времени, а вот в банды городские, живущие с территории и по понятиям, женщин не берут никогда. Ну, в качестве полноправных.
Я понимаю, что она кем угодно может быть, но все равно… не укладывается она ни в одну из возможных схем. Если она при купцах, то почему с попуткой приехала? Не бывает так. При бандитах? Тогда куда ездила так далеко и почему одна? Женщины теперь еще и в добычу превратились, вот в чем дело. Мужчины тоже, в принципе, зазевайся — и будешь потом лес валить или торф резать на бандитов, но женщины в особой опасности, так что вот так, сами по себе, ездят редко. Правда, колонна была сильная, так просто ее не разнесешь, но все же…
Упростившаяся жизнь поделила все на стандартные шаблоны, люди живут одинаково, точнее — типы людей живут одинаково внутри себя. И если кто-то в шаблон не укладывается, у меня, как стража порядка, он вызывает интерес. Она, в данном случае. Может, за этим и нет ничего интересного, но понять все же хочется.
Какая-то новая официантка, не Сима, притащила большую миску салата из огурцов и помидоров, выставила пиво, сказала, что шашлык скоро готов будет. Тут в шашлычную вошел тот самый парень, что был тогда с женщиной на рынке. То есть не одна все же. И тоже вооружен, кстати, куртка чуть натянулась сзади, когда садился, а еще через нее перекрестье ремней оперативки проступило.
Пусть оружие ни для кого не запрещено даже здесь, но пистолеты носят нечасто. Как раз пистолетов немного, в отличие от автоматов и прочего, стоят они достаточно дорого, да и не нужны они в городах обычному человеку чаще всего. В том же Торжке или нашем Грязовце тихо, преступности и вовсе нет, какой смысл на себе весь день железяку таскать, а если за город ехать, то там уже автомат нужней. Здесь, в Вышнем, пистолет разве что от перепившей братвы нужен, но люди стараются туда не ходить, где те пьют. То есть, если человек с пистолетом, то он, скорей всего, с ним ходить должен по той или иной причине. По работе или опасаться чего-то конкретного.
Парень обедать не стал, посидел с женщиной, подождал, пока та закончит, затем заплатил по счету, и они вдвоем вышли. А дальше я через окно разглядел, как они уехали. На машине, на рафике, причем их ждали. И за рулем сидел тот самый Паша, что меня возил. К тому же мне показалось, что он не нанят, а с ними, по каким-то деталям показалось.
***
На связь с нами вышли вечером. Мы со Славяном сидели во дворе с чаем, устроившись на верандочке при бане, когда услышали, как тормознула машина. Хлопнула дверь, Славян насторожился, но я сказал:
— Нормально все, кто-то один.
Калитка была не заперта, в нее вошел один человек, поднялся на крыльцо, но я его окликнул:
— Мы здесь!
Сумерки уже, а мы в тени сидим.
Человек оказался Маркелом. Подошел, сказал:
— Я на секунду. Хан на завтра зовет, домой, к обеду, в три. Вдвоем приходите. Все, у меня дела еще, завтра увидимся, — и ушел.
Вдвоем — это не очень хорошо. Лучше бы одному. Насчет того, что нас порознь расспросят, я не слишком опасался, легенду мы проговорили до мельчайших подробностей. А вот того, что нас решили аннулировать, опасался куда больше. Грохнут обоих, и что тогда с того, что остальные где-то? Никто и не узнает, кто именно нас завалил. Не убедил я их, решили, что это мы Прокопа с его бандой сложили. Или просто кто-то видел, как я в Торжке в отдел ходил, а тут опознал.
Нет, ни хрена.
— Один пойду, — сказал я. — А ты наоборот свали куда-то пока…
— Куда?
— А на Московское шоссе, где завод ЖБИ. Он пустой, встань там где-нибудь на территории. Я пешком дойду. Часов до семи жди.
— Понял.
— Если не приду, то сваливай. Поменяй уазик на «козла» и уезжай, так проще проскочить будет. Уазик там оставь, на всякий случай. Мое барахло все и оружие в кузов кинь.
На следующий день Славян смылся пораньше, а я пошел пешком в сторону Цнинской набережной, благо недалеко совсем. Похрен, что там Хан сказал, мы «печенеги», под ним не ходим и сейчас под него не идем. Мы сотрудничество предложили, не более чем. Место тут его? Так мы и не возражаем, пусть себе его.
На этот раз перед домом охраны не было, а вот машин хватало, съехались на поговорить, похоже. И возле машин братва курила, общалась. Опять на входе забрали пистолет и большой нож, опять не нашли ножа маленького, а заодно и рояльной струны в поясе брюк.
На этот раз собрались в столовой размером с актовый зал, жил Хан на широкую ногу. Собрались давно, позвали меня на самом деле не обедать, со стола прислуга уже убирала, выставляя разве что чай и какие-то сладости. На десерт пригласили, короче. Или место так указать решили, или сначала разговаривали сами. Потому что за столом сидели и Хан, и Бачила, и Семеныч, и еще один человек — пожилой, даже старый кавказец с худым носатым лицом. Судя по занимаемому месту, это Зураб и есть. Маркел отсутствовал, но дед в очках никуда не делся. Сегодня на нем был синий свитер с высоким горлом, но выглядел все равно лагерной одеждой, тут уже ничего не исправишь.
— Садись, чаю с нами попей, — пригласил за стол Хан после приветствий. — Зураб, это Серый, за кого разговор был. Что один пришел, двоих же приглашали?
— Славяну сгонять в одно место сегодня надо, ждут там. К вечеру только вернется.
— Это к братве твоей, что ли? — спросил Семеныч.
— К ним. У нас график контактов, нарушать нельзя. Вы, уважаемые, решили что-нибудь? — решил я дальше сироту не изображать.
— А то сам начнешь? — усмехнулся Хан.
— Пойду другой заработок искать. К зиме сюда вернусь, зимовать как раз. Можете думать не спеша. Без вас все равно не выкопаю.
— А если тебя мусора где-то завалят, кто выкопает?
— Тогда лежать останется, где сейчас лежит.
— Так нам не в мазняк, — он снова усмехнулся. — Но проверить мы все же должны.
— Как?
— Мы разведку пошлем, — сказал Зураб, если это он, конечно. Но «чайка» у ворот стояла. — С тобой.
— Был вроде бы разговор. — Я посмотрел на всех поочередно. — Разведка место узнает, дальше я не нужен.
— Тут ты прав, базара нет. Я бы сам так думал. Но они там с тобой останутся, нас вызовут, дадут координаты. Сто косых они вам на месте отбашляют, как увидят место. Ты там с братвой своей будешь, наших пацанов будет с десяток… мясня точно никому не нужна, так? Тем более что у тебя братва крученая, резкая. Место ты знаешь лучше.
Я сильно задумался. Не сделал вид, а именно задумался. Потом сказал:
— Бабки пусть при встрече отдадут, мне так спокойней будет.
— Нет, на месте отдадут, но если там все как надо — отбашляют без базара, отвечаю. — Зураб налил себе чаю. — Угощайся, тут вкусно готовят.
— Благодарю.
Я тоже налил себе и взял с блюда эклер.
— Я тебя тоже понимаю, ты человек тут новый, но я авторитет не порожняками заработал. Братва отдаст сто кусков на месте. Затем отламываете пять процентов рыжья. Такой договор. Согласен?
Ситуация разворачивается по худшему варианту, они все же разведку посылают. Наверняка делегаты от всех, доверия между авторитетами тут тоже немного.
— Там они вокруг посмотрят, убедятся, что не в блудняк нас ведешь. Если все, как ты сказал, все приедем. По-другому мы не можем.
Могут. Потому что выбора нет. Но и у меня козырей мало. Могут и просто меня сейчас взять, потому что тот самый, что Хана охранял, сейчас в зале сидит, и с ним еще один, здоровенный, на культуриста похож. И оба со «стечкиными». Возьмут, выпытают место и все равно пошлют разведку. А разведка выдаст, что там все свежее, и тогда хана рабу божьему Сергию, а засада не состоится.
По пути что-то придумывать придется. Никуда не денемся.
— Согласен. Когда ваши люди готовы будут?
— Послезавтра.
— Мы их на дороге встретим, за Кожино, где карьер, — сказал я медленно. — Перед Есеновичами. Если будет больше десяти — просто уйдем. Во сколько?
— Ты лучше отсюда с ними езжай.
— Мне спокойней оттуда. И удобней, потому что планы менять не придется. Нам вас кидать тоже не в масть, с кем потом копать будем? И пусть две машины возьмут, на всякий случай. Рация у них будет, так понимаю?
— Не знаю, я в этом плохо разбираюсь.
— Будет, — сказал Семеныч. — Все как у людей.
Нет, Семеныч точно не из блатных. Не так все в нем.
— Если короткая связь у них есть, то пусть у Кожино вот на этой частоте вызовут. — Я достал блокнот и записал четыре цифры. — Мы рядом будем. Во сколько ждать?
— С утра, — снова ответил Семеныч. — Рано.
— Кому частоту? — показал я листочек, зажатый между указательным и средним пальцем.
— Лучше мне, — Семеныч забрал бумажку.
— Но бабки пусть покажут, когда приедут.
— Хорошо, — почти серьезно кивнул Зураб, в душе потешаясь над моей глупой жадностью.
***
Ушел я оттуда своим ходом, хоть моя идея в восторг их не привела. С другой стороны, им на конфликт идти не хочется, и к тому же, если брать ситуацию такой, какой мы ее придумали, нам действительно невыгодно их обманывать. А им нас. Разве что вот эта разведка все карты путает. И из города съехать нужно, как бы авторитеты мнение не поменяли, не верю я во все их обещания, если честно. Повод сказать, что «обстоятельства изменились», всегда можно найти.
Пошел в сторону базара, пару раз аккуратно проверившись и почти сразу обнаружив хвост. Как минимум двое — мужик в спецовке и с сумкой на плече и какой-то молодой, с руками в карманах и брезентовом кепи. Издалека вести пытаются, улица все же пустая. Надо их терять, они тут лишние. Любопытство не порок, но большое свинство, особенно в такие времена и в таких местах.
Прибавил ходу, думая над тем, как это лучше сделать, но вскоре услышал звук догоняющей меня машины, насторожился, отступил в сторону, но это оказался знакомый рафик.
— Подвезти? — Паша быстро опустил окно.
Ты гля, вспомнил меня. Хотя с той поездочкой в Пригородный вполне мог запомнить. И очень вовремя он сейчас.
— Ну, подвези, — кивнул я.
— Опять за пятифан? — уточнил он.
— Опять. Разве плохо?
— И опять на Шмидта?
— Не, теперь на Московское, к заводу ЖБИ.
— Садись назад, тут сиденье грязное, поехали. Завод же брошен, что там нормальному человеку нужно? — добавил он после того, как я влез через заднюю дверь в салон, в котором осталось только два ряда сидений. — Ты вот, ей-богу, все в какие-то странные места катаешься.
— Кому странные, кому и не очень. Поехали, — я сразу сунул ему пятерку.
Мы поехали. Я посмотрел назад. Мужик в спецовке смотрел вслед, запоминая машину, а пацан бегом понесся назад.
Паша сразу же, словно скрываясь от слежки, свернул направо, потом налево, опять направо, а затем вырулил на разбитое и грязное Московское шоссе, которое вело через пустые и брошенные районы. Заросшие кустами обочины, какие-то промышленные здания без окон и местами без крыш. Немалая стая бродячих собак на пустыре, задумчиво смотревших нам вслед.
— Когда дождь уже закончится… — вздохнул водитель. — Осточертела эта грязь и мокрень.
— Не подскажу, с прогнозами погоды у меня слабо.
— Крыша еще дома течет, чинить надо, а времени нет.
— В своем живешь? В частном?
— Да, заняли тут пустой, вроде починили, а все равно хреново получилось.
— С семьей? — начал я его подталкивать к тому, что интересно мне.
— С друзьями. — Он схватил пачку папирос с самодельной полочки на панели и выудил оттуда одну. — Угощайся.
— Спасибо. — Я взял папиросу, смял мундштук, приоткрыл ветровичок в двери. — Ты не местный, что ли?
— Я-то? Местный, просто раньше в хрущевке жил, но там гемора больше, чем в частном. Только воду таскать задолбаешься. И рафик ставить некуда, а тут двор свой.
— С друзьями извозом занимаешься, что ли?
— Не, кто чем. Я извозом, еще человек на мотовозе кассиром работает, еще один там же дозиметристом. Так вместе проще.
— Возраст у тебя уже семейный вроде как.
— Успею. — Он выпустил дым в окно. — Это в Торжке семейным и детным льготы всякие, а тут всем все похрен.
— Там платят? — изобразил я удивление.
— А то! Ремонт бесплатный и все такое.
— А чего здесь живешь?
— Получается так. Ехать туда одному стремно, можно не доехать — или рафик застрянет, или напорешься на кого-нибудь. Поездом — тогда машину здесь бросать. Работа, опять же. Как-то на жизнь зарабатываю. А по ходу и веселей здесь малость. Не знаю.
— Машину тут продай, а там купи.
— А кто ее дорого возьмет? Никто, — он сам же ответил на свой вопрос. — Искать надо. Была бы «буханка» — давно бы сдернул, на ней проехать можно огородами. Но на «буханку» тугриков не хватит, они в дефиците.
— А колонны на Торжок не ходят, что ли?
— А на хрена они нужны? Туда железкой все таскают.
— А как братва легковушки из Торжка гоняет?
— Так то братва, — Паша засмеялся. — У них по дороге все схвачено. По шоссе едут, никуда не торопятся.
— А в Торжке что бы делал?
— Да то же самое. Лучше бы вообще грузовик, тогда работа была бы.
— Искать не пробовал? Их по всяким колхозам до сих пор хватает.
— Что ближе, то обшарено уже, голяк, а дальше ездить страшно. Слушай, а ты сам откуда вообще?
— Издалека, случайно здесь оказался.
— Надолго?
— Не очень. Уеду скоро.
В очередной раз глянул назад — нет, никакого хвоста, пусто на дороге. Как мне Паша удачно подвернулся, прямо подарок. Никто не ожидал, а я так особенно.
— И как вообще в Волочке показалось?
— Тебе честно или вежливо? — почему-то не хотелось из себя бандита изображать.
— Понял, — он хмыкнул и снова затянулся папиросой. — На любителя место, конечно. А по большому счету один хрен везде. Тут тоже, если не нарываешься, то живешь спокойно.
— Оно хорошо?
— Привыкли все. Тут же с самого начала так. По сути посмотреть — власть как власть. В Торжке тоже нарываться не нужно, просто вместо бандитов менты заплющат или другая власть. Кесарю кесарево, слесарю слесарево, нигде ничего не меняется.
— Ты там за долги в рабство попадешь?
— Это да, есть тут такая штука. Долги лучше вообще не делать. Монгол их потом с тебя со шкурой возьмет.
— Монгол тут главный кредитор?
— Он самый, все под ним. Типа главный банкир. Вон ЖБИ, приехали, — показал он пальцем на обшарпанные корпуса завода, к которому вели ржавые рельсы, сквозь которые пророс высокий густой бурьян.
— Спасибо, — специально вместо «благодарю» сказал я. — Тут меня скинь тогда.
— Да, минутку. — Он откинул противосолнечный козырек и вытащил из-под прищепки сложенную бумажку, протянул мне. — Передать просили. Всего хорошего.
В некотором недоумении я выбрался наружу, а рафик неторопливо развернулся и поехал обратно в город. Чуть подумав, я направился к заводу по разбитому грейдеру, полосой вдавленного в глину гравия прорезавшему заросший пустырь. Дождик так и продолжал моросить, тихо постукивая по наброшенному капюшону штормовки.
Славян наблюдал за входом, устроившись между грудой кирпичей и штабелем старых железобетонных плит. Так враз и не заметишь. Зато он меня заметил, встал, помахал рукой, после чего я прибавил ходу. На этот раз у него РПК с «бубном» в руках. Вот действительно, чего у нас много, так это оружия.
— Ну, что у тебя?
— Хреново у нас, они разведку все же послать хотят. — Я полез в карман за портсигаром.
— Твою мать, — выдохнул он. — Час от часу не легче. Что делать думаешь?
— Не знаю. Вместе думать будем. Погнали сейчас на Пригородный, за «козлом», и потом в Борки, к нашим.
— А разведка эта самая?
— На дороге встретим. Стремно в городе оставаться как-то, не пойму я этих авторитетов. Вроде и все правильно говорят, и в то же время как психа с топором у себя за спиной чувствую. И не знаешь, когда он тебя по репе рубанет. Пошли к машине. И да, уходить будем скрытно.
— Это как?
— Прямо из Пригородного, проселками, за постами уже. Ничего, покатаемся.
— Да я не против.
Я с чувством решительного облегчения вытащил из машины автомат с двумя магазинами, смотанными лентой через деревянные брусочки. С ним в руках как-то лучше, комфортней, что ли.
— Да, погоди минуту, — сказал я Славяну и наконец развернул записку.
На вырванном из старого блокнота листке химическим карандашом был написан адрес «Бежецкий тракт, 22. 21.00».
— Это что?
— Гм… хрен его знает, — протянул я озадаченно.
— Что за адрес?
— База Прокопа, не понял, что ли?
— И что теперь?
— А поехали туда, — ответил я, подумав. — Поехали. Только не прямо туда, а чуть в сторонку. И поехали заранее.
Понятно, от кого записка. Почему-то большой беды я от них не жду. И рафик меня нагнал не случайно, конечно. То есть меня кто-то вычислил и следит. И точно не бандиты… если это, конечно, не слишком умная провокация. Ладно, посмотрим.
Через город ломиться не стали, проехали окраинами, пару раз проверялись, но хвоста за собой не заметили. Да и сложно тут хвостам, народу мало, машин еще меньше, незаметно не получится следом таскаться. Свернули к бывшему женскому монастырю, оттуда проехали к шоссе и сразу же соскочили на проселок, который повел нас вокруг прудов прямо к Пригородному. Правда, пришлось месить грязь местами, хоть дождик и закончился, а в одном месте уже подумал, что придется откапываться. Но прорвались, ладно. Затем в объезд добрались до того дома, из которого я тогда наблюдал за бандитской базой. Машину поставили сзади, с дороги ее видно быть не должно, да и смотреть станем в две стороны, не как тогда.
Расположился у окошка, на прежнем месте, достал из сумки термос с кофе. С ним веселей сидится.
Кем они могут быть? Вот ума не приложу. Кто-то из Торжка на нелегальном положении работает? Тогда бы мне сообщили, наверное. Не могут они из Торжка быть. Тогда кто? Герои-подпольщики? Или все же провокация? Может, и провокация. Единственный аргумент против — все прошлые два раза я Пашу сам находил, это никак постановкой быть не могло. Эту пару в городе видел каждый раз при таких обстоятельствах, что опять же они специально на глаза попасться не могли.
Ладно, подождем.
***
Появились они вовремя, минут за пять до оговоренного времени. Рафик подъехал со стороны города, встал у ворот базы, открылись двери. Водитель остался за рулем, а мужчина и женщина вышли. Вооружены оба. Зашли на территорию, огляделись, кажется, даже проверили здания, потом снова вышли на дорогу. Паша, опустив боковое стекло, закурил.
Я спустился с чердака, позвал Славяна, и через минуту мы подкатили к микроавтобусу. Никто из подъехавших никаких признаков агрессивности не проявлял, просто стояли и ждали. Мы остановились рядом, я вышел из машины.
— Добрый вечер, — поздоровался мужчина. — Меня Игорем зовут. А вас Сергеем Павловичем, так? Просто прочитайте, чтобы тут непонимание не разводить, — он протянул мне сложенную бумагу. — Это радиограмма.
Я взял листок, развернул, прочитал. Ну да, лучше было с этого начинать. В радиограмме сказано, что Сеня в столовой проверял у меня наличие магазина в ТТ. Еще упоминался мой визит в райком. То, что во время совещания в штабе разрешили курить в классе. Ну и то, что мы затерли грязью изломы упавшей стены в Ржеве. Да, вполне себе опознались.
— Понятно, спасибо. — Я вернул бумагу, которую Игорь тут же поджег зажигалкой, держа за уголок. — Вы от кого тут работаете? И по каким задачам?
— Элина, — вдруг представилась женщина. — Пашу вы уже знаете.
— Знаю, да, катались. А вас еще на въезде в Торжок видел.
— Я вас тоже опознала. А вы Вячеслав, так? — спросила она у Славяна.
— Проще Серый и Славян, на всякий случай, — поправил я ее. — Так кто вы? Про нас вы уже все знаете, как я вижу.
— Можете считать нас резидентурой. — Игорь бросил остаток горящего листа на землю, убедился, что тот догорел, и затем растер место своим обрезанным сапогом. — Из центра.
— По какому ведомству?
— По вашему, какому же еще, других не осталось.
— И у вас связь есть, как я вижу.
— Да, есть.
Мы рацию для дальней связи везти не рискнули, «печенеги» такими не пользуются, не нужна они им. Там максимум несколько километров нужно для координации действий. Если бы кто-то увидел дальнюю, могли бы подозрения возникнуть.
— Вы нам хотите помочь или сами помощи ищете?
— Скорее вам. Мы в курсе плана операции. Теперь в курсе, нас два дня назад в известность поставили.
Ага, вот оно что. То ли командование из Торжка вышло на центр, то ли те как-то выяснили, что мы тут затеваем. Как? Да по партийной линии могли, вплоть до того, что секретарь райкома наехал на свое руководство, давя на партийную совесть, а те пошли к кому следует.
— Это хорошо, что в курсе. А по-другому помочь не планируют? Силами и средствами, например?
— Что-то планируется, но до нас не доводят, сами понимаете. Мы здесь с целью разведки, наблюдения и сбора информации, не больше. Такие резидентуры почти во всех бандитских районах уже есть.
Я кивнул, полез за портсигаром. То есть власть все же решила попытаться навести порядок, иначе зачем им разведсеть налаживать? Давно пора, вообще-то.
— То есть вы для нас сейчас канал связи?
Я продул мундштук папиросы, смял его, прикурил.
— И канал связи, и послушать можем, о чем бандиты говорят, мы частоты слушаем.
— Вас-то еще не засекли?
— Нет, мы редко на частоте задерживаемся, — сказала Элина. — Аккуратно работаем.
— Что-нибудь для нас полезное слышали?
— Слышали болтовню между радистами. Один другому сказал, что послезавтра едет с какой-то колонной, куда — сам не знает. Скучно им так сидеть у себя, треплются часто. Радиста идентифицировали как некоего Васю, позывной «Мойка». Знаем, где живет, если что. На Осташковской улице, это почти сразу через мост от Цнинской, где все усадьбы старших. Немного за тридцать, невысокий, худой, светлые волосы, стрижется коротко, нос вздернутый, глаза близко к переносице, уши оттопыренные и красные.
— Что-то еще?
— Да. Он же проболтался некоему Жене, позывной «Хата», что должен будет выходить на связь каждые четыре часа. Сказал, чтобы тот был на связи постоянно.
Вот это уже ценно. График связи противника всегда знать полезно, а заодно знаешь, что разведку по пути валить нельзя, тогда весь план развалится к чертовой матери. Впрочем, я и не ожидал, что они в полном молчании поедут, это даже для бандитов было бы глупо.
— С Торжком связаться сможете?
— Конечно.
— Надо сообщить, что противник высылает на место разведку. Делегаты от всех трех боссов, предположительно до десяти человек, две машины. Будут искать возможную засаду, так что лучше пока все силы оттянуть. А мы будем думать, как это все разрулить.
— Это плохо, — сказал Игорь. — Руководство рассчитывает на то, что основные силы бандитов уйдут из города.
То есть центр решил помочь делом? Это обнадеживает. Если бандиты всей толпой выберутся, неплохо бы вообще засаду на маршруте следования организовать, но черт знает, как они поедут, про Ржев они будут знать к тому времени.
— Мы попытаемся выманить. Но есть осложнения, вы уже слышали.
— Я понял. Вы обратно в город сейчас?
— Нет, мы сваливаем, наши люди в Борках. Могу дать частоту, но связь будет только до послезавтрашнего утра, дальше не знаю, как пойдет. По легенде нам связываться не с кем, могут засечь.
— Я понял, — повторил он. — Давайте частоту. Если за завтра будет что-то важное, дадим знать.
— Про радиста этого что еще знаете? Кто он вообще? Хотя бы по типажу?
— Не бандит, местный, как я думаю. Просто работает.
— Хорошо. Это хорошо. Спасибо. Как вас искать, в случае чего?
— Мы на Чкасовой горе живем, пересечение с Желябова. Угловой дом, зеленый, не ошибешься. Но днем там лучше не мельтешить.
— Догадываюсь. Опознаваться как?
— Никак, просто стучите, выглянем.
— Еще дайте знать: информатор, который сдает бандитам грузы лекарств, почти наверняка ходит с колоннами Центроснаба. И бывает в Торжке. Предположительно работает в мединспекции. Контачит с Монголом.
— С Семенычем, скорей всего. Тот у Монгола главный по всем… операциям.
На этом и разъехались. Они в город, а мы в сторону автохозяйства, где «козла» спрятали. Темнеть сейчас начнет, ехать уже не стоит по развезенным проселкам, так что в спальничках заночуем, найдем место под крышей.
Назад: 11
Дальше: 13