Говоря «встреча» имелся в виду молчаливый обмен приветствиями длительностью пара мгновений, между попытками отбиться от наседающих светлых магов. Поняв, что к их противнику прибыло подкрепление, последние начали сражаться с удвоенным усилием.

Но на сей раз им не удалось окружить охотников снова, в основном благодаря силе мечника Крома. Он выглядел бодрым и воодушевленным, если сравнивать с остальными, без усилий сдерживая вражеские атаки. Наверняка, каждого мага из числа Гончих интересовало, каким образом он оказался в этих землях, однако вопросы решили оставить на потом.

Раненных магов, в том числе и Кассандру, буквально вынесли на руках, а те, кто еще мог сражаться, прикрывали отступление вновь объединившегося отряда. О контратаке или продолжении сражения в их нынешнем положении не могло быть и речи.

Маги Империи, потерявшие в бою не только своего командира дракона, но и десятка два рядовых магов, также осознали, что охотников так просто не взять. Они бросили преследование. Нельзя сказать наверняка, но возможно подобное решение было лучшим для обеих сторон. Обладатели священной магии больше не показывались на глаза и когда над головами закачались деревья Венгарского леса, Реннет наконец-то смог спокойно вздохнуть.

Конечно, расслабляться никто не собирался, отряд двигался в ускоренном темпе, не смотря на то, что насквозь промокшая одежда сильно мешала. Зато ливень смывал все их следы и это немаловажно в случае, если светлые попытаются преследовать.

– Что с вами произошло? – спросил Ренегат у наемницы Валент. Еще при встрече он заметил, что все отколовшиеся от основной группы маги выглядели уставшими и потрепанными. В глаза бросалось и количество ушедших с ними членов двух союзных кланов, уменьшившееся практически в половину. Юноша догадывался, куда запропастились остальные, однако хотел услышать более подробный рассказ.

За девушку ответил Лангиниус, шедший чуть впереди:

– В лесу нас уже ждали и собирались накинуться со всех сторон. Спасибо Валент, она могла учуять засаду до того, как в нас полетели стрелы и заклинания, иначе всем пришлось бы тонко. Думаю, у нас был шанс сбежать, но в таком случае вам на помощь никто бы не пришел, поэтому мы решили уничтожить поджидавших нас магов, чтобы потом не получить удар в спину. – Дьюрар обернулся и с горькой улыбкой добавил: – К нам присоединился мечник и дело пошло легче.

– Жаль, что твоя способность видеть будущее совершенно бесполезна, – с раздражением заметил Оуэр. – Если бы мы раньше заметили приближение врага, вполне могли бы избежать схватки.

Увы, колдун был прав. Возможность нелюдя предвидеть будущее ограничивалось всего парой минут, то есть он не мог сказать, что случится через пять или десять минут, не говоря уже о часах. О том, что Реннет собирает отряд, чтобы остановить войну, Лангиниус узнал из своих снов. Только таким образом он мог видеть дальше, хотя картины из снов было гораздо труднее понять. Зато в бою предвидение ближайшего будущего спасало жизнь. Атака противника, его уловки и маневры – это дьюрар знал с того момента, как враг принимал соответствующее решение. Если честно, Реннет и сам бы не отказался иметь подобную способность.

– А вот мне кажется, что ничего бы не изменилось, – вмешалась внезапно в разговор Ливада Крейнер, являющаяся главой Алого Дождя. Она была в бешенстве, узнав о гибели товарищей, но все же сумела взять себя в руки. – Полагаю, Светлый Орден изначально знал маршрут нашего пути. Уж слишком крепкими и хорошо продуманными были силки, в которые нам повезло угодить.

– Да, я понимаю, к чему ты клонишь, – кивнул Реннет. – Однако сейчас не время и не место, чтобы устраивать разборки, так что оставим это на потом, – добавил он.

Осознание того, что охотились именно на его отряд, пришло к юноше сразу после того как их очень грамотно и со всех сторон начали окружать боевые маги. Наличие среди них некоторых членов Чистого Света лишь подтверждало догадку. Также, их продуманность и точность значило одно – кто-то рассказывал светлым о планах Гончих. Возможно, Орден знал и о целях отряда, о его возможностях, а может даже им были известны имена всех охотников. Подобной информацией располагали только те, кто имел возможность лично видеть их. Всякие сторонние шпионы и агенты исключались.

В самих Гончих Реннет был более-менее уверен, а значит, опасные подробности их плана оставались втайне от посторонних. К тому же, сегодня светлые явно недооценивали силы противника, что тоже говорило в пользу такой версии. Если шпионом был один из Гончих, уйти бы им не дали.

Оставались еще союзники из Алого Дождя и Остролиста. Тут дело усложнялось их численностью и доверием каждого члена к главе. Хотя, если подумать, шпион не стал бы вступать в сражение со светлыми, рискуя сложить голову. Он постарался бы сбежать во время суматохи или как-нибудь еще проявил бы себя. Точно оправдывать или обвинять кого-либо Реннет не мог, не имея для этого веских оснований. Навряд ли это было делом рук самой Ливады или Сазеля…

«Ай, ладно! Подумаем об этом на досуге, сейчас проблем без того достаточно! – мысленно воскликнул юный маг, обхватив разгоряченную голову холодными и мокрыми от дождя ладонями, чтобы охладить разум».

Забросив тему интриг и предательства поглубже в сознание, он переключил внимание на Крома, смахивающего листья и ветки со своих доспехов, удивительно повторяющих человеческое тело. Его интересовало то, как мечник вовремя оказался в Венгарском лесу.

– Соврал бы, сказав, что все произошло случайно, – усмехнулся тот, – однако это не так.

Он поведал им, как после завершения личных дел, направился к обговоренному заранее месту встречи. Там он встретился с Призраком и от него узнал, куда направились Гончие. Ладан предложил ему остаться с ними до возвращения отряда Ренегата, но мечник отказался, сославшись на то, что его не привлекает перспектива бегать по разным поручениям и контактировать с потенциальными противниками воюющих сторон.

– Очень хорошо тебя понимаю, – не без улыбки вставил Реннет.

Тот усмехнулся в ответ и продолжил:

– Не могу сказать, судьба это или воля случая, но в пути мне встретился огромный отряд магов Империи, направляющийся к юго-западу от Азранна. Разумеется, мне было очень интересно, куда они отправляются в таком количестве. Поэтому я принял решение проследить за ними хотя бы до тех пор, пока это будет по пути мне. Признаюсь, даже представить не мог, что они охотились за вами, – он бросил короткий взгляд на юношу-ренегата.

– Выходит, ты притащился за ними? Удалось узнать-что-нибудь?

Кром покачал головой.

– К сожалению, ближе чем на два километра подойти не удалось. По ночам они оставляли заклинания поиска. Однажды даже угодил в такую ловушку, после чего еле отделался от погони. Нетрудно было догадаться, что они затевали нечто серьезное, и я сразу понял их цели, когда увидел вас сегодня. Воссоединиться нам бы не удалось в таких обстоятельствах, потому решил последовать за теми, кто направился в лес. В общем, ничего особенного добавить не могу, – сказал он и замолчал на некоторое время, но затем вдруг спросил: – И каково оно?

– В смысле? Ты о чем это? – переспросил Реннет. Он запоздало среагировал, задумавшись о чем-то своем.

– Нас разбили в пух и прах. Какого быть проигравшим сражение и ощущать всю прелесть поражения? – с толикой тревоги в голосе осведомился Кром. – Ты не кажешься сильно расстроенным и это, знаешь ли, настораживает.

Оглянувшись, юноша заметил, как все на него смотрят. В глазах некоторых он мог прочесть ожидание, причем чего-то ужасного и катастрофического.

«Вот вылупились же! – раздраженно отвернулся Реннет. – Складывается ощущение, будто я намереваюсь всех их вздернуть на виселице. Может быть, они видят во мне чудовище, порожденное абсолютным злом?»

– Не могу сказать, что произошедшее сильно радует меня, – ответил он мечнику.

Кром явно ожидал большего, однако благоразумно промолчал.

– Кстати, ты упомянул, что разобрался со своими личными делами, но в таком случае, почему при тебе прежний клинок? Разве «меч души» – это не самое ценное для представителей твоего народа? Потерять его – значит потерять собственную честь! – дополнил юноша с нескрываемым сарказмом.

В прошлом Реннет рассказывал остальным Гончим историю Крома. Обычно из самого мечника нельзя было лишнего слова вытянуть, и картину в целом юноше пришлось складывать из всевозможных слухов и обрывков информации.

Людей из племени Крома называли Заклинателями Оружия. Само по себе племя насчитывало всего около двух десятков семей, проживающих на южной границе Азраннской Империи. Практически все члены этого племени еще с раннего детства начинали обучаться кузнечному ремеслу. Можно без преувеличений сказать, что иного рода деятельности для них не существовало.

Творения мастеров племени отличались не только превосходным качеством ковки и закалки, но и разнообразными необычными свойствами. Проще говоря, они умели в любое металлическое оружие, а также иного рода боевое снаряжение, вкладывать магические чары, не используя при этом заклинаний и рун. Своеобразный дар создавать уникальные предметы из металла. К примеру, изготовленный ими кинжал мог никогда не ржаветь, светиться в темноте, воспламеняться. При этом подаренные клинку свойства уже никогда не ослабевали, как в случае наложения чар обычными магами-стихийниками, заклинания которых со временем приходилось обновлять.

Когда юноша рассказывал это Гончим, нашлись те, кто усомнился в его словах.

– Неужели Светлый Орден не привлек их на свою сторону, угрозами или деньгами? – спросила Катарина.

– Они сделали бы это без промедления, если бы могли, – рассмеялся Ладан.

Подождав, пока закончатся выкрикивания с предположениями, ренегат продолжил повествование.

Конечно же, светлые маги не остались в стороне, как только обнаружили новый уникальный дар. Изготавливаемое ими доспехи и оружие могло коваться десятилетиями, и никто в точности сказать не может, какими именно свойствами оно будет обладать. Заказчик мог и не дожить до конца работы, но главное не в этом, и даже не в высокой стоимости изделий. Сами кузнецы в совершенстве владеют мечами и вполне способны защитить собственные жизни наряду со свободой. У них даже имеется особый кодекс чести, за рамки которого они не переступят. Реннет называл их принципы абсолютным упрямством.

Как бы там ни было, это упрямство и так называемые «мечи Души» помогли кузнецам отстоять свободу племени. Маги Империи не единожды пытались захватить их и заставить работать на себя. Произошло несколько стычек, в ходе которых обе стороны понесли большие потери. В конечном счете, победа досталась магам, их многократно превосходящая численность взяла верх над устрашающей силой клинков племени. Однако, даже так, кузнецы отказались повиноваться кому-либо, не желая терять чести и свободы. Все они, включая женщин и детей, умерли бы в сражении и под пытками, если бы глава правящего клана не опомнился вовремя, заключив перемирие. Это можно считать весьма благоразумным поступком, так как нет никакого смысла в том, что подобный уникальный дар пропадет впустую.

Был подписан договор о ненападении и сотрудничестве. Кузнецы согласились продавать изготовленное ими оружие магам, а те в свою очередь могли помочь в отражении атак других существующих на континенте сил.

Разумеется, тут же посыпались вопросы о том, почему Кром покинул собственное племя. Как рассказал Реннет, оружейнику еще в возрасте двадцати лет удалось выковать собственный меч Души – подобное сравнимо лишь с тем, как маг-ученик без лишних трудностей создает заклинание высшего уровня.

Вообще, вся жизнь заклинателей оружия посвящена одной цели – создать меч Души, воплощающий в себя все качества создателя и становящийся его другом и партнером до конца жизни. Мечник Кром начал изучать кузничное дело наряду с фехтованием уже с шестилетнего возраста. Каждый новый выкованный им доспех, щит, палица или кинжал доказывал совершенствование навыков, но пользоваться ими в бою он не мог. По установленным в племени правилам, кузнец не имел права использовать свои творения в качестве оружия, поэтому тренировался только деревянным оружием, имитирующим настоящий. Так продолжалось до того момента, пока не будет выкован клинок Души, ибо только ему суждено первым коснуться руки юного воина. Хотя его и называли «клинком» на деле это могло быть что угодно, начиная от луков, копий, топоров, и заканчивая латами. Если проще, то слово клинок означал не вид оружия, а всего-навсего образ, заключающий в себя качества, желания, надежды кузнеца. По преданиям племени он напрямую связан с создателем, потому и могущественнее любого другого оружия, выкованного им до или после. Стоит ли говорить, что клинки Душ никогда не продавались и не передавались другим людям.

Кром создал свой клинок Души в виде полуторного изогнутого меча с односторонним лезвием, назвав его «Шепот крыльев», однако спустя пять лет случилась трагедия, поставившая точку в жизни молодого кузнеца.

Началось с того, что он повстречал очень могущественного светлого мага, прибывшего к ним, чтобы заказать меч. И он совершил возможно самый глупый поступок в своей жизни, а именно – вызвал его на поединок, ради проверки собственных возможностей. Разумеется, маг не был ровней Крому в сражении на мечах, однако оказался настоящим мастером хитростей и уловок. В итоге кузнец остался лежать на земле, а противник забрал с собой его клинок Души. Подобная весть в племени была встречена бурей негодования, и обрушилась она прежде всего на самого молодого кузнеца. Потеряв меч, он потерял свою честь – таков был вердикт.

Кром стал изгоем среди соплеменников, однако не потерял надежд вернуть украденное. Закон не разрешал покидать семью и племя под страхом казни, но он не послушался и ушел, едва закончил новый меч.

Эту историю Реннет услышал во время выполнения поручения, данного Правящим кланом. И к великой удаче ему стало известно имя того мага, который забрал меч кузнеца. Оно стало решающим аргументом для приглашения Крома в отряд Гончих. Самому кузнецу пришлось бы искать вора очень и очень долго, ведь Империя велика, в ордене десятки кланов. А информацию о боевых магах светлые охраняют получше денег и драгоценностей. Скорее всего, его просто убили бы…

И сейчас, когда Ренегат спросил мечника о том, как прошло возвращение Шепота Крыльев, Кром явно не оценил иронию в его голосе.

– Не хочу вспоминать произошедшее, – вздохнул он. – Да, мне удалось-таки найти этого мага, благодаря предоставленной тобой информации. Прямо скажу, он не лучший представитель рода человеческого, поэтому мне не было его жаль. Однако, должен признать, несмотря на то, что меня уже не примут обратно в племя, в поисках я обрел нечто большее, нежели рассчитывал. Я многое понял, многое переосмыслил, начал смотреть на мир по-новому.

Не сдержав усмешки, Реннет спросил:

– Не означает ли это, что ты перестал верить в глупую ересь под названием «Честь»? – едва слова слетели с губ юноши, как он почувствовал на себе яростный взгляд мечника.

– Не совсем, – заговорил Кром неожиданно спокойным тоном. – Я бы сказал, что воспринимаю упомянутое тобой понятие по-новому. Честь по-прежнему для меня самое важное, что может быть у человека в нашем мире, полном лжи и предательства.

– Вот как? А я уже подумал было о том, как сильно ты поумнел, – сокрушенно покачал головой ренегат, смахнув с капюшона капли дождя.

– Хочешь сказать, что не веришь в честь? – с явным упреком воззрилась на него Ливада. Она слышала весь их с мечником разговор. Быть может, ее задело мнение юного мага относительно чести, или таким образом женщина хотела напомнить ему о случившемся в Дорсуле. С того момента глава Алых и все члены ее команды, относились к ренегату достаточно холодно, пусть и не враждебно.

Реннет оглянулся на нее, перевел взгляд на Крома, а уж потом расхохотался во весь лес. Те двое переглянулись между собой. На их лицах одновременно появилось недоуменное выражение, которое можно прочесть как вопрос: «И что это с ним происходит?» Они терпеливо дождались, пока юноша не закончит смеяться и не объяснит причину веселья.

– Знаете, взглянув на вас двоих, я задумался над тем, а не родственники вы случаем друг другу – маг в рыцарских доспехах и мечник-отступник, ставящие слово «честь» превыше всего. Уж подозрительно вы похожи, – хрипло произнес Реннет, еле сдерживаясь от того, чтобы повторно не расхохотаться.

Кром и лидер Алого Дождя снова переглянулись и все с теми же серьезными выражениями, буквально в один голос спросили:

– И что?

Тем самым они вызвали новый приступ смеха у юноши. Остальные маги сочли поведение ренегата тревожным, поэтому поспешили убраться подальше. Действительно, командир заливающийся смехом после тяжелого поражения – это как минимум странно.

– Может, все-таки соизволишь ответить на мой вопрос? Вижу, тема чести тебя сильно веселит, – с раздражением заметила Ливада.

Тот расстегнул куртку, чтобы стало легче дышать.

– Кхм, я не понял, зачем ты вообще его задавала. Сама же знаешь ответ.

Да, за время пути и сражений многие успели неплохо узнать лидера Гончих, но при этом никто не мог сказать, что понимает его. Привыкшая всегда следовать неукоснительным правилам чести, женщина не могла взять в толк, что именно держит остальных восьмерых членов группы рядом с этим юношей. Ей казалось, что общая цель прекращения войны или даже каких-то личных мотивов недостаточно. Отряд буквально обязан терзаться противоречиями и понемногу разваливаться. Но факт остается фактом: они не пытались избавиться от мальчишки или открыто противостоять ему, пусть даже между ними возникали разногласия. Что до самой Ливады, она дала слово стать союзником Черным Гончим, и даже после инцидента с обезглавливанием ее подопечного не могла отступить. Тут была и ее вина. Разумеется, глава Алых не проявляла уважение к тому человеку, для кого честь и доблесть являются не более чем пустым звуком. На сей раз она предпочла промолчать, ибо дальнейшие обсуждения были бессмысленны.

– Ну, так что же ты понял во время встречи с магом, укравшим твой меч? Мне очень интересно послушать, – тем временем заявил Реннет, обращаясь к Крому.

– Понял ошибочность собственных суждений, – ответил после минутного молчания он. – Я всегда думал о мече как о своей душе, а на самом деле нужно было думать о душе, как о мече. Во время нового сражения с магом, укравшим у меня «клинок Души», он сумел задействовать те способности и свойства меча, которые и мне самому давались с большим трудом.

На этот раз на лице юного мага-ренегата отразилось неподдельное изумление и интерес.

– В самом деле? А разве не ты ли утверждал, что клинком Души в полной мере способен владеть лишь один человек – его создатель. В руках чужака, не связанного с оружием духовно, оно должен быть обычным куском металла, нет?

Оуэр и Валент, уже наслышанные о зачарованном оружии племени Крома, также покосились на молодого мечника.

– Да, в семьях кузнецов всегда так считали, – кивнул Кром, отрешенно глядя перед собой, – но они ошибались. Теперь я могу утверждать это наверняка! Когда маг напал, используя клинок на полную мощь, меня охватило отчаяние. Я оказался повержен с первого же удара. Любые последовавшие за тем попытки переломить ход боя, отбросить врага, сводились на нет за считанные мгновения. Я не понимал, как подобное могло произойти, и уже готов был сдаться. Противник прекрасно чувствовал мое бессилие и специально насмехался, не торопясь убивать… – голос мечника едва заметно дрогнул. На слегка удивленный взгляд Ливады, он ответил: – Этот маг был необычным человеком. По моему мнению, слова честь и достоинство здесь вообще неуместны. Мне сложно охарактеризовать его действия…

– Приходилось слышать. Тот еще ублюдок, зацикленный на полном уничтожении своего врага, – подтвердил Реннет. – Ему было мало просто физически убить противника, а необходимо сломать его душу, волю к жизни, сделать из человека бесхребетное безвольное существо, неспособное воспринимать себя как личность. Полагаю, именно по этой причине маг решил похитить твой клинок Души, намереваясь тем самым сломать тебя самого. В таком случае у него был шанс заполучить всю силу меча. Среди боевых магов ходила подобного рода теория.

Он не стал упоминать, что теория та касалась не только мечей, но и магии в целом, включая заклинания. Якобы можно приобрести какие-то определенные навыки и овладеть определенными заклинаниями, если уничтожить душу того, кто уже владеет подобным. На деле же все это необоснованный бред. Перед Правящим кланом даже стоял вопрос о том, чтобы без лишнего шума убрать того мага, придумавшего эту теорию. Они послали Реннета следить за ним, однако по прошествии целого месяца приказ на уничтожение так и не был получен. Вот откуда юноша знал его имя.

Кром согласился со словами мальчишки. Даже сейчас воспоминания о той встрече и последовавшем за ним сражении причиняли ему боль. Он чувствовал настоящий позор, слабость и никчемность – это и вправду едва не сломало его. Достаточно вспомнить жгучие слова и смех того мага, вкупе с не менее острыми комментариями его товарищей. О том, что противник был не один, мечник сознательно не стал распространяться. Ко всему вышеперечисленному следует прибавить презрительные взгляды, которыми наградила мечника собственная семья, как только узнала о потере клинка в бою.

– И что же случилось? Как ты смог выбраться? – настаивала Ливада.

– Ничего особенного, если задуматься, – с горькой улыбкой сказал Кром. – Мне просто очень сильно не хотелось умирать. Как оказалось, это достаточный повод, чтобы жить. Понимаю, ничего нового, однако именно животные инстинкты заставили меня подняться на ноги и драться за свою жизнь. Сам бой я помню довольно смутно, но после него мне стало гораздо легче. В процессе я пробудил в собственном мече силу, сравнимую с мощью клинка врага. Он был удивлен, обнаружив, что проигрывает мне. И да, убил его без сожалений, а украденный клинок сломал тем, что сейчас покоиться в моих ножнах.

«Должен признать, врешь ты достаточно неплохо», – подумал про себя юноша. Он догадывался, что слово «убил без сожалений» сильно смягчено Кромом. Скорее всего, он расправился с противником, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие. Только таким образом ему удалось избавиться от негативных эмоций и чувств.

– Веселенькое у тебя было приключение! – улыбнулась Валент, похлопав мечника по плечу, точнее по металлическому наплечнику.

– Вот только я не возьму в толк, причем тут честь? – подлил масла в огонь Реннет.

– Человеческая душа не может быть заточена в клинок, как и понятие «чести» не может заключаться в рамки условных ограничений. А значит, придумывая всяческие кодексы и правила поведения, якобы делающие человека благородным, мы лишь создаем фальшивый образ чести. Мои предки старались вложить души в мечи, чтобы делать их сильнее, но в результате этого начали дорожить кусками металла, забывая об истинной силе духа и воле человека, – ответил Кром.

Юноша немного поразмыслил.

– Не могу согласиться с твоими словами полностью, но ты определенно начинаешь взрослеть! – сказал он уже без сарказма.