Глава 8
Хранители с облегчением стали подниматься с мест, как рассыпавшиеся бусины, что катятся во все стороны, устремились к своим персональным выходам, Теонард втайне порадовался, что продумали, хоть и не без помощи чародея, такую важную деталь. Иначе даже сейчас могла бы вспыхнуть драка, птеринг вон как люто смотрит на гоблина. А тот и не скрывает, что готов принять вызов, а то и опередить.
Арбалетчик вроде покидал зал последним. Но на выходе его бегом догнал Виллейн, некоторое время молча шел рядом, сопел и посматривал искоса.
Когда здание Совета осталось позади, а впереди замаячила, приближаясь, башня в закатных лучах, тронул Теонарда за локоть.
– Послушай…
Теонард остановился, посмотрел с подозрением.
– Украл что-то? Глазки у тебя какие-то вороватые, туды-сюды, туды-сюды…
Мелкинд секунду смотрел в сторону на расходящихся Хранителей, которые все никак не поймут, что делать с силой, которая свалилась им в руки. Купол здания Совета переливается на солнце, которое медленно погружается в море, даря последнее тепло уходящему дню.
– Да мне как-то неловко, – наконец признался Виллейн. – Мелкинды вообще-то гордый народ, редко когда-то просим, и то всякий раз нас корежит. Но у меня в самом деле к тебе просьба…
– Сделать тебя правителем мира? – спросил Теонард. – Так ты сам такой могущественный маг, с головы до ног увешанный стр-р-р-рашными амулетами.
Виллейн отмахнулся.
– Мои амулеты все без магии, сам знаешь, а набирать придется годами. Помощь нужна совсем пустяковая, да и не мне совсем. Мне помогать не надо, я и сам возьму, если оно точно чужое.
– Ого, – сказал Теонард. – Впервые что-то не себе? Я тебя не узнаю. Наверное, съел что-что? Говори, не тяни.
Виллейн оглянулся, понизил голос:
– Болотные тролли хотят обратиться с просьбой, но они больно робкие существа, никак не решаются. Просили меня, все знают, что я ко многим расам отношусь без особой любви… но болотные тролли у меня всегда вызывали симпатию.
– Ну да, – сказал Теонард, складывая руки на груди, – если не соперники, то чего их ненавидеть, как всех остальных?
Виллейн ответил с ноткой обиды:
– Разве я ненавижу людей? Я бывал во многих городах, люди все разные. Есть жадные, как гномы, есть подлые, как гоблины, есть…
– Погоди, – прервал Теонард, – о людях говорить можно долго. Что насчет болотных троллей?
Виллейн сказал еще тише:
– Вопрос деликатный… У них пересохли болота в западной части, они присмотрели новые за сотню миль, но те расположены вроде бы на территории королевства Асгаранда. И хотя от королевства там никто никогда не бывал и не селился, но граница на карте была проведена лет триста назад именно там.
– А мы при чем? – спросил Теонард, поглядывая на башню, рядом с которой оставил клетку с голубями, которым давно пора спать.
Виллейн помялся, бросил взгляды по сторо– нам.
– Я сам такое боюсь сказать вслух, но дело в том… как говорил чародей, мы становимся чем-то таким непонятным, но важным. То ли какие-то великие судьи, что указывают, как жить не только отдельным существам, но и народам, то ли законодатели, то ли палачи, то ли… не знаю. Но вот пришли спрашивать у нас, как им поступить, я тоже хотел сказать, что нам какое дело, а потом подумал…
– Ну-ну?
– Это наше дело, – сказал Виллейн. – У нас в руках огромная мощь, но мы пока ею еще и не пользовались. Если не считать, что себе дворцы отгрохали!.. А как насчет для других что-то нужное?
Теонард пробормотал с неловкостью:
– Нужно было сперва укрепиться. А теперь вот да, можно.
Мелкинд помолчал, разглядывая пышное Дерево эльфийки с другой стороны тропинки. В нем успели скрыться Каонэль и банши, а гарпия и горгона опустились куда-то на верхние ветки и затерялись в густой кроне.
– И что решишь? – спросил он наконец.
Теонард отступил на шажок.
– Погоди-погоди… Разве нам, так вот сразу?… Нужно собрать Совет, выслушать всех…
Виллейн хмыкнул, посмотрел с презрением, как на пьяного нищего.
– Серьезно? А знаешь, сколько раз придется собирать Совет в самом деле по серьезным вопросам?.. Замаешься. Ты Глава Совета! Не страшись брать на себя ответственность! Покажи, что чего-то стоишь, а то, в самом деле, уже и я верю, что тебя выбрали Главой только за то, что ты самый серый и неприметный. Как сказал грамотный Страг, компромиссный, слово-то какое гадкое и непристойное.
Теонард, чувствуя себя серьезно задетым, сказал с неудовольствием:
– Я не боюсь брать на себя ответственность. Но не хочу, чтобы на меня указывали пальцем и говорили, что злоупотребляю властью.
– А ты не злоупотребляй, – ответил Виллейн.
– А если сам решу…
– Вот-вот, – сказал Виллейн. – Реши правильно, а всякий, кто захочет оспорить, пусть предложит что-то лучшее!.. Ну, не трусь!
Теонард подумал, махнул рукой.
– Хорошо. Где эти тролли? Я сам съезжу к ним, если такие застенчивые…
– Можно, – сказал Виллейн, – хотя не обязательно. Я захватил с собой карту. Погляди, все наглядно!.. Да не бойся принимать решения!.. Это не закон устанавливать, как вон с гоблинами и птерингами, там нужно общее решение, а здесь одноразовое!..
Теонард вздохнул, покачал головой.
– Хорошо. Но все же посоветуюсь сперва хотя бы с Лотером и Булуком.
– Хорошо придумал, – сказал Виллейн. – Лотер не глуп, а Булук вообще соображает, может быть, лучше всех.
Булука добудиться не удалось, хотя кричали вместе с мелкиндом, а утром сам проснулся, явился к Теонарду, едва не обвалив ему лестницу, прогудел мощно в распахнутую дверь:
– Ты что мне вчера вечером орал в среднее ухо?.. Какие тролли? Что за тролли?
Теонард выскочил из зала, что и не зал вовсе, а скорее комната, где должен быть камин, но его почему-то нет, сказал с неловкостью:
– Прости, что потревожил. Вчера был такой вопрос для кого-то пустяковый, а для меня сложный, я снова начал бояться всего на свете… Болотные тролли просили пустующие земли для заселения…
– Ну? – спросил Булук, так и оставшись на крыльце.
– Хотел посоветоваться с Лотером и тобой, – пояснил Теонард, – но волчара унесся в лес охотиться, а ты спал. Пришлось решать самому.
– И что решил?
– Пусть заселяют, – ответил Теонард несчастным голосом, шагнув вперед, но крепкий запах огра заставил его остаться в коридоре. – Там земли вообще непригодные для всех… Одни топкие болота. Но троллям как раз…
Булук прогудел довольно:
– Ну вот и прекрасно. Я бы посоветовал то же самое. Думаю, и Лотер сказал бы так. Ты зря робеешь. Среди нас ты самый рассудительный и осторожный. Во главе Совета как раз такой и нужен… Ну ладно, пойду вздремну.
– Ты же только проснулся!
– И что? Поспать всегда хорошо.
Теонард все же вышел проводить гиганта, воздух еще утренний, свежий, но успел только разок вздохнуть, как Булук прогудел, спустившись с последней ступеньки:
– Горгулья… Ладно, разбирайся сам, а то опять начнешь…
Он степенно удалился, а темная точка в небе быстро превратилась в огромную летучую мышь с вытянутой волчьей мордой, как сперва показалось Теонарду, в следующее мгновение горгулья резко нырнула вниз, Теонард замер, а она, с силой ударившись прямо перед ним о землю крепкими ногами с алмазно-твердыми когтями, сложила крылья.
Он перевел дыхание.
– Мелисс… ты снова нас выручаешь.
Она каркнула резким голосом:
– Пустяки. Просто летаю быстрее. Гарпия бы сутки, а горгоне лучше бегом… Я все осмотрела, вождь.
– Погоди, – попросил он, – сейчас соберем срочное заседание Совета. Там и расскажешь во всех подробностях.
– Подробностей нет, – отрезала она. – Гоблины убили всех, как до этого убили людей в том стойбище кочевников.
– Что, те же самые?
– Другие, но с таким же удовольствием. Не просто убили, а еще и глумились, разрывали на части, выпускали кишки, потом все сожгли…
Он сказал торопливо:
– Все-все, отдыхай!
– Помогу собрать Хранителей, – ответила она холодно. – Отдохну потом.
Собрать удалось всех, кроме Грагрха, тот задремал, то ли такой вот неотличимый от скалы, то ли в самом деле превращается в нее на время сна, а остальные довольно быстро стянулись в зал, заняли свои места напротив своих дверей.
Гоблин и птеринг смотрят друг на друга с нескрываемой ненавистью, словно они лично занимались притеснениями и уничтожением племен друг друга. Оба с красными гребнями, только у одного он в виде выроста, а у другого – из волос, но скрепленных так, что кажется костяным. Кривятся, демонстративно поглаживают рукоять меча и крашара.
Последними явились, как и ожидалось, Аэлло, Эвриала, Каонэль и Селина, даже банши ухитрилась по-женски опоздать, а когда и они заняли свои места, Теонард поднялся, похлопал ладонью по столешнице.
– Тихо-тихо!.. Только что Мелисс вернулась, я попросил ее все рассказать на собрании, а вы решайте.
Мелисс поднялась, зачем-то распахнула крылья, пугая соседей, но опомнилась и вернула их обратно.
– Я все осмотрела, – сказала она тем же резким голосом, к которому уже начали привыкать. – Да, именно гоблины напали на стойбище птерингов. Уничтожено полностью, еще и позверствовали… Доказательств столько, что гоблинам отрицать нет смысла. Все желающие могут побывать там. Это недалеко, двое суток на конях. Похоже, гоблины силой меняют границы и все больше захватывают земель.
Лотер сдвинул брови и прорычал:
– Гнур, что скажешь в свое оправдание?
Перья Керкегора снова вздыбились, как у бойцовского петуха, который не знает поражений, он вскрикнул яростно:
– Такому нет оправдания!
Гнур зло оскалил зубы, а клыки выдвинулись из пасти еще дальше, уже не клыки, а несокрушимые бивни.
– Так всегда было! – отрезал он.
– Что, – уточнил Лотер свирепо, – гоблины захватывали земли?
– Нет, – ответил Гнур с подчеркнутой скорбью. – У гоблинов захватывали! Тысячи лет!.. Многие тысячи лет птеринги уничтожали мой славный и великий народ, загоняли остатки племен в болота. Гоблины только потому и выжили, что птеринги в болота лезть не решились!
Керкегор хмыкнул, на лице выражение, что и болота бы осушили, если бы понадобилось тем древним птерингам, но смолчал, а Лотер прорычал несколько озадаченно:
– Но мы видим, гоблины везде! Даже в людских городах гоблины обосновались, не выгонишь.
– Это сейчас, – отрезал гоблин. – Столетия испытаний закаляют сильные духом народы! Но до этого прошли тысячи лет унижений, издевательств и существования на грани полного истребления!.. Однако выжили, укрепились, и теперь уже мы начинаем отвоевывать свои земли!.. Это наше право.
Лотер оскалился, будто это ему лично предъявляют претензии, шерсть на загривке поднялась, а левый клык вытянулся на полпальца.
Он буркнул:
– Ну ладно, я не знаток. Надо выслушать Хранителей. Либо оставить все как есть, что мне и самому кажется правильным, хотя чувствую что-то неправильное, либо что-то делать, хотя это грозит неприятностями…
Теонард вздохнул, сказал невесело:
– Все на свете грозит неприятностями. Даже когда ничего не делаешь, хотя тогда неприятностей чуточку меньше, но зато потом больше. Да еще и чувствуешь себя оплеванным. Я слушаю мнения Хранителей Талисмана!
Все переглядывались, впервые возникает конфликт не с чужаками, как было с кочевниками, а здесь, между самими Хранителями, а это как-то уже другой уровень…
Поднялся тахаш, ровный и бесстрастный, проговорил несколько мрачно:
– Я бы все оставил как есть. Не вмешивался. Со дня Начала всех Начал слабые уступают сильным и уходят в небытие, а сильные потом уступают еще более сильным… Даже я не знаю, сколько миллионов рас и народов исчезло до меня, и почти не помню, сколько их было и тоже не оставило даже памяти.
В полном молчании проговорил грохочущим голосом Булук:
– Я тоже. Огры живут долго, я успел заметить исчезновение двух-трех рас и кучи всяких народов. Одни уйдут, другие придут.
Керкегор сказал упавшим голосом:
– Да, я все понимаю. Птеринги очень древний народ. Расы тоже стареют и умирают. Но дайте нам уйти достойно. Мы уже давно ни у кого не стоим на дороге.
Гнур пробарабанил пальцами по столу и воскликнул победно:
– А расплата за содеянное?.. За нашу кровь, за наши муки?
Птеринг смолчал, зато вскочила полная возмущения Каонэль, желтые глаза мелькнули, как две молнии, а в водопаде серебристых волос грозно заблистали грозовые искры.
– Гнур! – закричала она яростно. – Опомнись! Что ты говоришь?.. Ни Керкегор, ни ты не должны отвечать за то, что было тысячу лет назад!.. Ты что, не понимаешь, если будем вспоминать старые обиды, то прямо здесь должны перебить друг друга?
Повисла гнетущая тишина, Хранители переглядывались, не решаясь нарушить молчание, на эльфийку поглядывали с изумлением: вроде женщина, а нет-нет да и выскажет что-то, от чего не понятно – точно ли женщина.
– Остроушка права, – сказал наконец Теонард. – Мне тоже хотелось бы самоустраниться. Пусть все идет как идет, но все же нам дадена великая власть и сила… а это значит, с нас и спросят о том великом, что мы обязаны были сделать.
– Кто спросит? – поинтересовался Виллейн скептически.
– Не знаю, – ответил Теонард честно. – Наверное, мы и спросим. В старости. Почему не сделали то, что надо сделать. Желтоглазка угодила в самую точку! Вы не заметили, что мир старается забывать о старых обидах? Иначе все кончится, понимаете? Кончится жизнь на земле. А мы, если хотим жить правильно, должны остановить эту резню. Нынешние птеринги уже давно не те птеринги, что воевали и завоевывали. Заставить их отвечать за дела предков… будет неправильно.
Тарнат тяжело бухнул мощным голосом, словно ударил молотом:
– Неправильно. Лучше перебить гоблинов. Они какие-то зеленые все… Вон Виллейн хоть и похож на песчаную жабу, но не жаба, а этих зеленых я бы и сейчас, начиная с Гнура…
Лотер рыкнул:
– Но-но, давайте по делу!.. Мы собрались решить, что делать. Это первый наш совет, давайте не опозоримся. Нужно поступить мудро и красиво, чтобы все смотрели и ахали, что мы вот такие мудрые и справедливые и в носу не ковыряемся, как сейчас Страг…
Страг поспешно опустил руку, что-то раскатывая в пальцах.
– Я тоже за, – сказал он быстрым голосом. – За мудрое решение, что задаст нам как бы правильный путь в правильную сторону. Какое решение?.. Надо подумать. Можно отложить, как всегда делается. Надолго.
– Надолго нельзя, – возразил Теонард с сожалением. – Не потому, что птерингов жаль или гоблинов…
– Да никому их не жаль, – вставил Тарнат. – Ни тех, ни других. И вообще я бы оставил на свете только гномов, как олицетворение хозяйственности и красоты.
– Но мы должны показать миру, – продолжил Теонард, не обращая внимания на гнома, – что мы справедливые, что у нас можно искать помощи не только отдельным путешественникам, убегающим от разбойников, но целым племенам и народам.
– Ого, – сказал Виллейн саркастически, – ну ты прямо как в костюм вошел в роль Главного Хранителя, который будет править миром!
– Не править, – мягко уточнил Теонард, – а быть справедливым и беспристрастным посредником. И не я, а мы.
– Только посредником?
Теонард напомнил, потирая лоб:
– Мы еще не знаем своих сил. Подумайте, как поступить. Только без гвалта, только без гвалта!.. И вообще, объявляю перерыв на обед и танцы. Ладно, без танцев обойдемся, но пообедать не мешает. Лотер, не смотри на Тарната, Хранителей есть не будем.
– Пока не будем, – подтвердил Страг. – Пусть малость сальца нагуляет.