Глава 5
С рассветом тоже все тихо, но ближе к полудню уже каждый на крыше рассмотрел, как со стороны леса очень медленно двигается эта самая осадная башня, как определили ее со слов горгульи Теонард и Страг.
Ихтионка и эльфийка с круглыми глазами выглядывали из-за края башни, Селина даже на камешек встала, чтоб лучше видеть. Теонард предупредил, чтоб не высовывались, Каонэль недовольно поморщилась, но отошла от края, утаскивая за собой часто моргающую ихтионку.
Степняки на этот раз построили нечто вообще чудовищное, колеса разнесли в стороны, получилась широкая платформа, на которой могли бы встать двадцать человек плечом к плечу, но сейчас на ней высится огромная деревянная постройка, и заметно, что, когда подойдет вплотную к башне Теонарда, ее верх сравняется с каменной крышей.
Теонард сказал быстро:
– Спокойно, это еще не конец. Их башня широкая внизу и узкая наверху. Оттуда могут выскакивать только по одному или по двое, но до нашего края не допрыгнуть никому, нужен будет переходной мостик…
– По нему и нужно бить, – сказал Виллейн, он быстро воспрянул духом, но тут же спохватился: – Это же получается… по нам тоже будут стрелами и метать дротики?
– Нет, – поправил Теонард, – забросают цветами.
– Ненавижу цветы, – отрезал Виллейн. – Вся магия копится в корнях. Цветы – обман!
– Скажи это женщинам.
– А разве они не мастера обмана?.. Да чтоб она завалилась по дороге!
Башня на платформе медленно и со скрипом, но двигается прямо к башне, а впереди бегут несколько человек и убирают с дороги камни, коряги, забрасывают землей мелкие ямки и усердно притаптывают, но все равно башня в таких местах скрипит и угрожающе накреняется.
За этим сооружением, как за огромным щитом, идут с обнаженными саблями в руках кочевники, щиты забросили за спину.
Исполинская башня сверху донизу увешана шкурами, явно собрали все, какие отыскали, в ближайших деревнях.
Где-то около сотни человек, впрягшись вместе с угнанными из деревни волами, тащат это чудовищное сооружение, толстые канаты натянуты так, что вот-вот порвутся.
Амазонки, уже наготове с луками вдоль бортика, терпеливо ждут; наконец Брестида резко выкрикнула:
– Можно!
Послышался змеиный посвист сорока стрел, люди с канатами вскрикивали и падали на землю, к ним ринулись спешившиеся кочевники и, прикрывая щитами, начали выносить в безопасную зону.
Брестида достала из колчана новую стрелу и сказала с довольной усмешкой:
– Просчитались!.. Наши луки бьют почти в полтора раза дальше, чем их.
– У них короткие, – пояснил Теонард, – приспособлены для стрельбы на скаку. К тому же с крыши башни стрела летит дальше… Теперь у них пойдет медленнее, надеюсь.
Около сотни степняков набежало с наскоро сколоченными и сплетенными из хвороста щитами, прикрывали тех, кто взялся тянуть башню снова. Но когда приблизились, Тарнат начал сбрасывать камни, а те, разгоняясь по наклонной стене, сметали тянущих башню, вне зависимости, защищают их щитами сверху или нет.
Когда впереди и с обеих сторон башни опустело, нелепое сооружение из дерева и кож некоторое время стояло неподвижно, затем начало приближаться очень медленно, останавливаясь перед каждым камнем, оставленным предыдущими героями, что почти до половины разобрали завал в дверном проеме.
Самые отважные и горячие выскакивали убрать их с дороги, и, если таких не успевали прикрыть щитами, амазонки тут же с наслаждением всаживали им в спины стрелы.
Рядом с Теонардом хмыкал Виллейн, башня еще не приблизилась к каменной стене, а путь ее уже отмечен десятками трупов с обеих сторон дороги. До чего же степняки беспечны и расточительны!
Последние шагов двадцать башня ползла медленнее самой неторопливой улитки.
Тарнат сказал с горечью:
– Мало камней запасли!.. Сейчас бы парочку валунов… Или хотя бы один, он бы так шарахнул в платформу, что и колеса лопнули бы…
Теонард буркнул:
– И так крыша едва не обвалилась. Ничего, ты же в рукопашном у нас лучший из бойцов?
– Пойду впереди, – ответил Тарнат заносчиво, – но вы должны тащиться сзади. Мне нужны зрители, что воспоют мои подвиги и разнесут обо мне славу по всем тавернам и постоялым дворам!
– Разнесем-разнесем, – пообещала за их спинами Каонэль сладеньким голоском. – Хотя мы в такие неприличные места не ходим, но по приличным разнесем.
– Приличные меня не интересуют, – буркнул Тарнат, поправляя доспех на груди. – Сами ходите в приличные!
Внизу некоторые храбрецы, не дожидаясь, когда башню подгонят вплотную к основанию укрепления защитников, начали карабкаться по ступенькам наверх.
Тарнат осторожно выглянул из-за края и буркнул:
– Наверное, первому, кто ступит сюда, обещана награда выше этой башни.
– Или рука дочери их вождя, – предположил Лотер хрипло.
Он наполовину покрылся густой черной шерстью, лицо все еще человечье, но искажено оскалом, клыки вытянулись на пол-ладони, а глаза из черных превратились в красные, будто уже втихую сожрал пару кочевников.
Тарнат покосился на него, брови сдвинулись, рука потянулась к рукояти кувалды, но тут же дернулась обратно, гном выпрямился, озлившись на себя.
– Тоже хорошо, – согласился он, – но мешок золота лучше!
– Не опошляй, – сказала Каонэль с достоинством. – Могут же ради чести, славы и красивой гибели на глазах всего воинства?
– Не могут, – отозвался Тарнат, но посмотрел на Теонарда, Страга, вздохнул. – Хотя да, могут. Дураков на свете еще много. Но, к счастью, на свете есть гномы, которым и рулить миром, несмотря на все смешные претензии гоблинов, эльфов и всяких там – три ха-ха! – человеков.
Теонард буркнул:
– У нас нет претензий. Но, понятно, рулить придется.
Сбоку было видно, что лестница наверх достаточно широкая, карабкаются по пятеро в ряд, и если так же плотно ворвутся, бой будет очень тяжелый, и непонятно, как в нем выстоять.
Теонард зло сжал кулаки.
– Осадная неустойчива, ее бы чуть качнуть в сторону…
Лотер смолчал, все верно, любой крестьянин знает, что тяжело груженную доверху телегу не опрокинуть ни вперед, ни назад, а вот вбок легко, однако здесь сбоку не зацепить веревкой с крюком. А так бы просто потянуть чуть… все сооружение рухнет с грохотом.
– Сражайтесь! – крикнул он. – Кто сказал, что не выстоим?
– Кто такое скажет перед женщинами? – буркнул Виллейн. – Хотя вообще-то… если честно… хотя зачем честно?.. Да, конечно, выстоим. Мы же герои! По крайней мере, я точно.
Башня все приближается, до нее осталось не больше двух десятков шагов, еще меньше, еще, достаточно одного ворговского прыжка…
Передняя стенка, закрывающая скопившихся за нею степняков, служит надежной защитой, доски толстые, по ним бежать воинам на эту сторону…
Брестида скомандовала:
– Приготовиться!.. Как только упадет мостик… все разом и без команды!
Теонард ждал, чувствуя, как вздрагивают руки с арбалетом, в груди холодный страх пропустить момент, когда стенка рухнет и ударится концом о каменный край стены замка, рядом свирепо рычит Лотер, все еще наполовину обросший и с мечом в руке, но уже готовый к полному превращению в оборотня…
Деревянная стенка дрогнула и пошла падать верхним краем на каменный бортик. Палец Теонарда потянул на себя скобу, металлический болт исчез с ложа в тот момент, когда дерево ударилось о камень. Из недр осадной башни выметнулись с ревом и диким криком степняки, но почти все повалились ничком, пронзенные стрелами амазонок.
Те стреляли и стреляли, а внутри башни взбегали наверх все новые герои и бросались по мостику, переступая через растущую гору трупов, что падают и падают вниз, но на самом мостике их не становится меньше.
Однако эти безумно отважные продвигались все дальше, из каждых десяти один успевал прыгнул на камень башни, потом таких становилось уже двое, трое, а по лестнице осадной башни взбирались все новые и новые кричащие в священной ярости.
Теонард, Страг и Лотер сражались в переднем ряду, отступая только из-за вала трупов, Гнур появлялся то на одном фланге, то на другом, двигаться ухитрялся с необыкновенной скоростью, и степняки часто падали мертвыми раньше, чем успевали понять, что их убило.
Тахаш и Керкегор дрались, чуть отступив, но успевали перехватывать всех, кто, обогнув передний отряд Теонарда, старался зайти им со спины.
Так отступали шаг за шагом, Теонард поглядывал, как дерется Тарнат, что-то не видно женщин, явно улетели от битвы. Только силуэт эльфийки мелькает между кочевниками, которые успели прорваться на башню, те падают, схватившись кто за грудь, кто за шею.
Не сразу сквозь лязг и стук мечей по щитам услышал, как снизу из-за стены донесся многоголосый крик ужаса, ярости и боли.
Он тряхнул головой, стряхивая затекающую в глазницу кровь со лба, не сразу понял, что нависающая над каменным краем деревянная громада исчезла, а далеко внизу раздался грохот, треск, снова дикие крики, стоны и новый треск.
Он подбежал к краю и успел увидеть, как башня уже на бок валится, превращаясь в обломки, лопаются толстые бревна, трещит дерево, а погибающие в осадной башне люди кричат и кричат.
В небо взвилась туча стрел, там вверх идут три блестящие на солнце фигуры с часто работающими крыльями, на высоте сделали полукруг, снизились и почти упали на дальнем конце башни.
Огромный черный волк-оборотень с рычанием прыгает на оставшихся на крыше степняков, рядом с ним вертится с кинжалами в руках Гнур, быстрый и юркий, уже не отступает по своему обыкновению, а режет, бьет, колет и торопливо прыгает через трупы.
Через пару минут на крыше остались только тела степняков, Теонард ухватил из костра горящую головню и подбежал к краю. Далеко внизу все так же бессильно лежит на боку развалившаяся конструкция осадной башни, придавив с десяток кочевников, но сама башня почти цела.
Он с силой швырнул факел.
– Гори, сволочь!
Несколько всадников, явно командного звена, носятся с криками по площади, раздают указания, но уцелевшие степняки и без команды торопливо бегут прочь от каменной крепости.
Сразу стало ясно, куда в момент осады делись женщины: Мелисс, Эвриала и даже Аэлло выбрали момент и ударили с лету в верхнюю часть башни, выбрав самый подходящий момент, когда по мостику бежали разгоряченные близкой победой воины и все с земли смотрели только на них.
Рядом с Теонардом Лотер прорычал люто и одновременно весело:
– Какие молодцы… Как точно выбрали момент!..
– Нас уже начали теснить, – согласился Теонард, – все смотрели только, как тут идет бой…
Он повернулся к полю сражения спиной, там на площади разгром и бегущий противник, под стеной красиво горит платформа осадной башни, а здесь Брестида уже вытаскивает стрелу из ноги Аэлло, еще две торчат из крыла, у Эвриалы три в спине, но стреляли вверх и вдогонку, раны неглубокие, только Мелисс с ее каменной кожей осталась без царапин.
– А как же ваша чешуя? – спросил он у горгоны. – Я слышал, непробиваема!
Эвриала улыбнулась ему бледно, превозмогая боль.
– В тяжелой чешуе не полетаешь.
– Сильно рисковали, – упрекнул он. – Малышка Аэлло с ее крохотным весом участвовала, наверное, вообще зря.
Аэлло сказала задиристо:
– А вдруг им не хватило бы до нужной силы толчка такой увесистой песчинки, как я?.. Не скули, смертный! Все получилось!
– Лечитесь и отдыхайте! – велел Теонард. – Поесть вам принесут. Вы спасли наши шкуры.
– Да, – подтвердил Тарнат, – так что мы в вашем распоряжении. Давайте я вам лапки помассирую. И спинки.
– Копыта убери, – сказала Аэлло, – хотя ладно, можешь вот эту ногу. Но не выше колена, а то глазки у тебя какие-то не такие.
