Глава 25

– Хочешь сказать, тебе все-таки понадобился план? – со вздохом спросила Тигрица.

Мы сидели в парке под кустом: она, я и Джордж. Джордж сгребал листья, чтобы в них зарыться, нос у него был весь в земле, вид очаровательный.

– Да. Я пытался не вмешиваться и ждал, что они разберутся сами, но ничего не вышло. Беда в том, что план должен быть масштабный, – ответил я. – Просто грандиозный, за какой я в жизни не брался.

– А что ты хочешь получить в итоге? – спросила Тигрица.

– Хочу, чтобы Томаш отправился в Польшу и привез оттуда свою семью. Хочу, чтобы Клэр и Джонатан занялись усыновлением вместе, а не разбредались в разные стороны. Хочу, чтобы у Мэтта и Полли все стало хорошо, как раньше, и чтобы они договорились, как будут совмещать две свои работы и детей. А, да, еще хочу, чтобы Таша поактивнее вела себя с Максом, потому что мне кошачье чутье подсказывает, что он идеально подойдет и ей, и Элайдже. Хотя из всех моих людей Таша сейчас, кажется, самая благополучная. А еще я, разумеется, хочу вернуть хозяевам кошек со столбов, в том числе Пинки.

– Ничего не забыл? – в голосе Тигрицы я услышал ехидство. Временами она просто язва, а не кошка.

– Я знаю, что на много всего замахнулся, ну так сейчас и время напряженное.

– Но как ты собираешься это осуществить? Даже непонятно, откуда начинать. Тут тебе не поможет угодить в больницу или застрять на дереве, – сказала она, намекая на мои прошлые подвиги.

– Вот именно, и жизней у меня осталось не так много, поэтому не будем рисковать.

– Но, пап, – подал голос Джордж, – как же ты заставишь Томаша поехать в Польшу?

– Не знаю. Мне нужно найти что-то общее для всех.

Я так сильно задумался, что проголодался. Было еще рано обедать, но в животе у меня тихонько забурчало, и я прыгнул за бабочкой, чтобы схватить ее на лету. Разумеется, промахнулся и шлепнулся на клумбу. Я скатился оттуда, а Тигрица захохотала.

– Пропавшими кошками занимается Бачок, а про остальных буду думать я. Встретимся завтра и устроим мозговой штурм.

Джордж слушал, ничего не понимая, а Тигрица посмеивалась. Я стряхнул с головы лепесток, стараясь не растерять остатки достоинства.

По пути домой мы с Джорджем встретили Ташу.

– Привет, ребята, – сказала она. Джордж потерся об ее ноги, и она подняла его, держа так крепко, что он стал вырываться. – Извини, дружочек, я тебя слишком сильно сжала?

Джордж в ответ замурлыкал – ему бы только пококетничать. Тут я увидел, что у Таши глаза покраснели от слез. Мы еще не вошли в дом, но я стал к ней ласкаться.

– Алфи, я совсем запуталась, – сказала она и присела на ограду чьего-то палисадника, не выпуская Джорджа. Я устроился рядом с ней.

– Мяу?

– Насчет Макса. Он мне очень нравится, но я боюсь, да еще с Дейвом вышел скандал из-за денег и Элайджи.

– Мяв, – сердито сказал я, чтобы она видела, как плохо я отношусь к Дейву.

– Ну да, ты прав, он кретин. А вот Макс… Он очень милый, но я попросила дать мне время. Я не уверена, что готова к отношениям. Все очень сложно.

Я разозлился. Не на Ташу – ее чувства я понимал, поскольку до сих пор не мог даже представить, что найду замену Снежке. Но Снежка, в отличие от Дейва, меня не предавала. И следовало напомнить Таше, что счастье нужно ловить, как только оно появилось.

Мы с Джорджем постарались ее утешить. Я вспоминал, как познакомил Клэр с Джонатаном. Клэр переживала тяжелое расставание с одним подлецом – даже имя его вспоминать не хочу – и говорила, что заводить новые отношения слишком рано. А Таша возражала, что мерзавец не стоит того, чтобы потерять из-за него хорошего человека, и как бы Клэр не пожалеть. Почему она не может дать такой же мудрый совет сама себе?

– Мяу! Ну не отворачивайся от счастья, – попытался сказать я, но она, кажется, не слушала.

Той ночью я снова не мог уснуть. Лежал и изо всех сил пытался придумать план. Джордж, к счастью, крепко спал, а вот из комнаты Клэр и Джонатана доносились голоса. Я подошел ближе к двери и прислушался.

– Хватит говорить гадости, Джон, замолчи, – шепотом кричала Клэр. Ее голос дрожал, мне показалось, что она сейчас заплачет.

– Это не гадости. Клэр, ты сама просила сказать правду, вот тебе правда: вряд ли я смогу полюбить чужого ребенка, особенно если он довольно взрослый. У него уже будет характер, какая-нибудь нехорошая семейная история, вокруг него придется ходить на цыпочках. Вопрос не в том, хочу я или нет, я просто чувствую, что мне это не по силам. Сколько раз тебе повторять, что я не справлюсь! – он говорил очень сердито.

– А мне кажется, справишься. Мы справимся. Ребенка возьмешь не ты один, а вся семья.

– Вот только сейчас эта семья трещит по швам, – прошипел Джонатан.

– Ах, ты мне еще и угрожаешь?

– Нет, Клэр, пытаюсь объяснить, что я чувствую, а ты не желаешь слушать и даже не можешь спокойно поговорить.

– Не могу, потому что человек, которого я люблю, не стал бы мне угрожать!

Джонатан раздраженно вздохнул и замолчал. Из темного угла я увидел, как дверь открылась и Клэр ушла в соседнюю комнату. Там она снова плакала, пока не заснула.