Глава 24

Я понял, что не могу больше ждать. Утром я оставил Джорджа на попечение Тигрицы и отправился к Бачку. Тигрица отлично управлялась с котенком. Как же мне с ней повезло! Уходя, я обернулся, увидел, как они смотрят мне вслед, и задохнулся от нежности. Я обязан защитить всех друзей, но Тигрицу и Джорджа особенно.

Я пустился во всю прыть. Дорога была хорошо мне известна, и я знал, чего остерегаться – как обычно, машин и собак. Переулками быстро я добежал до двора, где обретался Бачок.

– Привет, Алфи, – сказал Бачок. – Рад тебя видеть.

– Давай я тебе сначала расскажу, зачем пришел. Может, ты будешь уже не так рад, – я поделился с ним последними новостями. – Похоже, кошки со столбов – это не ерунда, как мы сначала думали, все серьезно. И кошкам с Эдгар-Роуд тоже угрожает опасность.

– Да, Алфи, с этим надо разобраться, пока не поздно. После обеда я загляну к приятелям, и мы будем работать активнее. Что-нибудь да выясним, я уверен. А ты тем временем держи ухо востро, как что узнаешь – сразу докладывай мне.

– Я думаю наладить систему связи. Тогда, если не смогу сам к тебе выбраться, отправлю Тигрицу или еще кого-нибудь. Мне надо смотреть за Джорджем, если с ним что-то случится, я не переживу.

– Договорились. Быстрых результатов не обещаю, но, если что-то обнаружится, я к тебе загляну.

– Ты разве знаешь мой дом?

– Да, однажды решил выяснить и проследил за Томашем.

Я встопорщил усы.

– Может, и неправильно так делать без приглашения, но мне стало интересно, где ты живешь. Кстати, я очень соскучился без мальчишек.

– Я тоже. Хорошо бы они вернулись. И хорошо бы пропавшие кошки тоже вернулись к хозяевам. Эх, Бачок, когда у нас снова будут обычные фонарные столбы?

Сердце выпрыгивало из груди от беспокойства, но Бачок больше, чем кто-либо, вселял в меня уверенность.

Жизнь – забавная карусель; время идет, все меняется. Сегодня люди грустят, завтра веселятся, а дальше вообще начинается неразбериха.

Когда я вернулся после разговора с Бачком, у нас была Таша. Она взахлеб рассказывала про новое свидание с Максом. Я не мог поверить, что она и в самом деле так счастлива. До нее дошло, что она, похоже, незаметно для себя разлюбила Дейва еще до того, как он ее бросил. Она не торопила события, но начинала понимать, что заслуживает лучшей жизни. Клэр сказала, что мы никогда не знаем, откуда на нас свалится счастье, поэтому надо хватать его, не раздумывая. К тому же Макс понимал, что для нее важнее всего Элайджа, поскольку сам был отцом. Я тихо радовался за подругу. Конечно, я волновался, как бы ее снова не обидели, но такой уж я беспокойный кот, всегда найду повод для тревоги.

– Словом, он просто чудо, – сказала Таша, – совсем на меня не давит. В любом случае, глядя на Макса, я поняла, что во всем шла навстречу Дейву. А он для меня пальцем о палец не ударил. Я подозреваю, что родила Элайджу, пытаясь спасти семью. Я тогда сама этого не понимала, но похоже на то.

– А я и не догадывалась, – сказала Клэр.

– Сколько лет я терпела этого тунеядца и искренне считала, что его люблю. Да и правда любила, но он этого не заслуживает, – сказала Таша, глядя, как Элайджа за кухонным столом уплетает бутерброд. Саммер сидела напротив него. Она свой бутерброд раскрошила и по кусочку скидывала на пол, где караулил Джордж в надежде на что-нибудь вкусное. Ему повезло: бутерброд был с тертым сыром, а Джордж обожал сыр.

– Саммер, не кидайся, а ешь, – в отчаянии воскликнула Клэр. – Ну да, так бывает: расстаешься с кем-то и вдруг понимаешь, какой он был хороший. А бывает наоборот.

– А с первым мужем у тебя как было? – спросила Таша.

Я его никогда не видел, Клэр переехала сюда после развода и очень грустила.

– Он был тираном, а потом, если помнишь, я нашла Джо – то же самое, только хуже! Мне кажется, с Дейвом вы прожили вместе так долго, что привыкли друг к другу, и ты перестала замечать, что вы на самом деле не счастливы.

– Наверно, ты права. А ты замечала?

– Честно? Нет. Но я и не была с ним близко знакома. Джонатан его не очень одобрял, но он активно строит карьеру и не понимает мужчин без честолюбия.

– Правда ведь, у Дейва ни капли честолюбия? Я думала, что он спокойный, а на самом деле это была просто лень. Я вкалывала за двоих, нашла дом, почти все тащила на себе. Ладно, хватит про меня. Как у тебя дела? Элайджа, хочешь банан?

Я всегда изумлялся, как родители за разговором ухитряются не забывать о детях. Мне еще этому учиться и учиться! Элайджа кивнул, и Клэр передала банан Таше.

– Смотри, – сказала Клэр. Она вынула из-за тостера конверт и протянула Таше.

– Что там? – Таша вынула письмо и стала читать. – Клэр, это же замечательно!

Она вскочила и обняла Клэр.

– Да, нам дали разрешение на усыновление, и соцработница сказала, что, если выбрать ребенка постарше, дело пойдет быстрее. Вот только я еще не говорила Джонатану.

– А когда пришло письмо? – спросила Таша.

– На прошлой неделе. Глупо с моей стороны, но я так загорелась этой идеей и не представляю, что будет, если он откажется.

– А тебя саму возраст ребенка не смущает? – у Таши, кажется, были те же сомнения, что у меня.

– Нет, Таша. Цели у меня правильные, и я тщательно все обдумала. Я хочу брата или сестру для Саммер, хочу, чтобы у нас была большая семья. Младенца нам не дождаться. Мы уже не очень молоды, а очередь такой длины, что Саммер к тому времени, глядишь, в университет пойдет.

Вид у Клэр был серьезный. Я подумал, что Саммер в университете – это смелое допущение. Хорошо бы ее сначала не выгнали из школы за буйный нрав.

– Дом у нас прекрасный, мы добрые люди, ребенку с нами будет хорошо. Мне больно от мысли, что где-то есть дети без семьи; думаю, что мы просто необходимы друг другу.

– Клэр, это же замечательно.

– Беда в том, что Джон боится, а я не могу до него докричаться и не знаю, что делать.

Я вскочил на кухонный стол. Мне хотелось сказать Клэр, что Джонатан передумает, если она отнесется к его чувствам с пониманием, но объяснит, что считает его и себя лучшими родителями для любого ребенка. Но как мне было донести эту мысль? Клэр и Джонатан сейчас словно шли каждый своим путем, да еще в разные стороны.

Я подтолкнул Ташу носом.

– Клэр, скажи ему, что ты его понимаешь. – Она словно прочитала мои мысли. – Только нежно.

– Я всеми пытаюсь руководить, да? – спросила Клэр.

– Поставив себе цель, ты движешься к ней напролом. Мы все очень любим эту твою черту, но, может, ты попробуешь действовать мягче?

– Постараюсь, но ничего не обещаю. Я уже представляю, как обставлю для мальчика свободную комнату.

– Для мальчика?

– Да, у меня предчувствие, что обязательно будет мальчик, – Клэр засмеялась, – вот видишь, ты права.

Я постарался не падать духом. Клэр знала, что делать, но, в своей обычной манере, боялась не справиться. Мне хотелось, чтобы в доме появился еще один ребенок. Я чувствовал, что мы все от этого выиграем. Судя по тому, как я привязался к Джорджу, усыновление – замечательная штука. Но Клэр должна переубедить Джонатана, а не переспорить. Если они не смогут договориться про ребенка, что ждет их дальше?

Таша повела Элайджу домой спать, Клэр пошла наверх укладывать Саммер, а мы с Джорджем отправились на улицу. Кошек видно не было, поэтому мы поиграли с листьями, погонялись за мухой, а потом решили проведать Мэтта. В такие дни мне не хватало Полли, мы с ней много времени проводили вместе, пока она не вышла на работу. Но Мэтта я тоже любил – просто с ним было не так весело.

Мы с Джорджем прошли через кошачью дверцу в дом к Полли и Мэтту. Каково же было мое удивление, когда в гостиной мы обнаружили Томаша. Он сидел в кресле, а Мэтт на диване. Я не видел Томаша ужасно давно – с тех пор, как остальная его семья уехала отдыхать, – поэтому запрыгнул к нему на колени и улегся. Джордж сел у ног Мэтта.

– Наши верные друзья котики, – сказал Томаш, гладя меня; я был очень рад его видеть и блаженно мурлыкал. – Да, Алфи, я тоже по тебе соскучился. А еще, конечно, по жене и детям.

– Знаешь, Томаш, они уехали недавно, а такое впечатление, что сто лет прошло, – сказал Мэтт, и я был с ним согласен. – Когда они возвращаются?

– Через две недели, к концу каникул. Я просил Франческу вернуться пораньше, но она говорит, что им там хорошо, а я все равно буду по уши в работе.

– Знаешь, Том, мне тут пришлось сидеть дома, чего я, между прочим, не хотел, и я заметил одну вещь. Я стал больше времени проводить с детьми, и оказывается, они каждый день делают что-нибудь новое, чего раньше не умели. Это так здорово. Я долго переживал, что потерял работу и какой из меня теперь глава семьи, а на самом деле, если вдуматься, мне понравилось сидеть с Генри и Мартой. Я пообещал себе, что если – или когда – найду новую работу, обязательно буду выделять для них время.

Джордж вскочил Мэтту на колени и лизнул его в подбородок. Умничка, я бы сам так поступил, но не мог отвлечься: меня гладил Томаш.

– Ты прав, но ведь на мне еще и бизнес. У нас теперь два ресторана. Я, между прочим, для семьи стараюсь.

– И не зря стараешься, вон как твои дела хорошо идут. Но у тебя что, управляющих в штате нет? Пусть поработают, не делай все сам. Твоей жене и детям мало радости, если они тебя не видят.

Лучше и не скажешь. Мэтт стал гораздо мудрее по сравнению с тем днем, когда учился ставить посуду в посудомойку.

– Все правильно. И я по ним чудовищно скучаю. Вот пускай приедут, я им так и скажу.

У меня шерсть встала дыбом: нет, Томаш ошибается! Ему надо не ждать домашних, а самому поехать в Польшу и привезти их назад. Но как это ему объяснить? Я посмотрел на Мэтта, стараясь внушить ему ту же мысль.

– Кстати, я пойду на собеседование. Не вдаваясь в подробности, у одного из сотрудников Джона брат держит студию дизайна. У него есть работа, не постоянная, а на контрактной основе, но фирма хорошая, и если я им подойду, то график будет гибкий. Полли сможет работать дальше, если захочет, а у меня все равно будет больше времени на детей.

– Ты уже обсуждал это с Полли?

Мэтт покачал головой:

– Мы сейчас тоже не очень ладим.

– И когда только наша жизнь стала такой сложной? – спросил Томаш.

Я не знал, что ответить. Все запуталось, и мне было досадно, что ни Томаш, ни Мэтт не в силах поправить положение.