Какая еда находится в конце той промышленной пищевой цепочки, которая начинается на кукурузных полях Айовы? Ответ: это фастфуд, который делают в McDonald’s и съедают на ходу в машине. Или, по крайней мере, это тот вариант поглощения промышленной еды, который сегодня выбрал я; у вас он, конечно, может быть другим. Гигантские потоки товарной кукурузы, пройдя различные виды переработки, превращаются в мясо и попадают в разнообразные блюда, которые можно съесть в закусочных KFC, Pizza Hut или Applebee’s либо приготовить дома из ингредиентов, купленных в супермаркете. Сегодня промышленная еда окружает нас повсюду; именно она составляет пищевую цепочку, из которой большую часть времени питается большинство из нас.

Мой одиннадцатилетний сын Айзек был более чем счастлив сходить со мной в McDonald’s; он ходит туда редко, потому для него каждый поход в «Мак» – это удовольствие. (Для большинства американских детей сегодня это уже не удовольствие: каждый третий ребенок в США ест фастфуд каждый день.) Моя жена Джудит проявила к этому походу куда меньше энтузиазма. Она очень разборчива в еде, да к тому же для нее обедать в заведении фастфуда значило отказываться от «настоящей еды», чего ей делать не хотелось. Правда, Айзек сказал, что она может заказать в McDonald’s один из новых «премиум-салатов» с дрессингом, названным в честь актера Пола Ньюмана. Я читал в бизнес-справочнике, что эти салаты стали хитом продаж, но даже если бы они ими не стали, то, скорее всего, их все равно нужно было оставить в меню в силу полезности «для поддержания разговора». У маркетологов даже есть специальный термин «отрицание отрицателя» (denying the denier) для обозначения той роли, которую играют в фастфуде салат или веджибургер. Эти «полезные для здоровья» блюда дают в руки ребенка, жаждущего съесть фастфуд, инструмент, способный парировать возражения родителей: «Ну, мам, а ты можешь там взять салат!»

Джудит именно так и поступила: она заказала зеленый салат (Cobb salad) с соусом «Цезарь». При цене 3,99 доллара он оказался самым дорогим блюдом в меню. Я взял классический чизбургер, большой картофель фри и большую колу. «Большая кола» – это огромный стакан, вмещающий 32 унции (950 миллилитров), то есть целая кварту напитка, однако благодаря магии суперразмера он стоит всего на 30 центов дороже, чем «маленький» стакан на 16 унций. Айзек выбрал новые чикен макнаггетс из белого куриного мяса, густой ванильный коктейль и большой картофель фри, а затем добавил к заказу новый десерт, состоявший из каких-то шариков с мороженым. Заметьте, что каждый из нас заказал что-то свое. Это отличительная черта современной пищевой промышленности, которая растаскивает семью по отдельным рынкам в зависимости от ее состава и обращается к каждому ее члену в отдельности. Оказывается, если ориентироваться на каждого человека, то в целом мы съедим больше. Всего за троих я заплатил 14 долларов; заказ был готов и упакован за четыре минуты. Перед тем как отойти от кассы, я взял рекламный проспект с убористо набранным текстом под названием «Все, что нужно знать о питании: выбирайте для себя лучшее блюдо».

Мы могли бы поесть на месте, но был такой хороший день, что мы решили сдвинуть крышу в нашем кабриолете и съесть обед в машине, тем более что фастфуд и современные автомобили просто созданы друг для друга. Не случайно сегодня 19 % еды в США поглощается в авто – ведь в них на передних и задних сиденьях предусмотрены специальные держатели для стаканов, а все кушанья можно заказать, оплатить и забрать, не открывая дверцы машины. К тому же все блюда фастфуда, кроме салатов, устроены так, что их можно есть, держа в одной руке.

Зеленый салат, который взяла Джудит, действительно было непросто есть, сидя на переднем сиденье машины, идущей со скоростью 55 миль (88 километров) в час. Но это нужно было сделать хотя бы потому, что одним из компонентов блюда была кукуруза, и ею же подпитывалась наша машина: часть топлива составлял этанол. Полагают, что эта добавка ухудшает состояние воздуха в Калифорнии, но новые федеральные законы, пролоббированные производителями продуктов из кукурузы, требуют от нефтеперерабатывающих заводов штата помогать избавляться от излишков кукурузы в стране. Делается это путем добавления к бензину 10 % этанола.

В детстве я часто бывал в McDonald’s. Было это, правда, еще «до Валлерстайна», когда тем, кто не наедался одной порцией, приходилось заказывать второй маленький бургер или картофель фри, да и наггетсы тогда еще не придумали. (Запомнился один мой детский обед из McDonald’s, который закончился тем, что кто-то въехал в зад нашему «универсалу», и в результате мой молочный коктейль разрисовал всю его кабину кремово-белыми полосами.) Мне в фастфуде нравилось все, например то, что отдельные кушанья были завернуты как подарки (большая часть привлекательности такой еды обеспечивалась тем, что мне не нужно было делиться порциями с тремя своими сестрами; фастфуд продавал человеку частную собственность в ее лучшем виде). И то, что знакомый «мясной» аромат картофеля фри заполнял салон машины… И приятная последовательность вкусов в гамбургере – сначала мягкая сладкая булочка, потом хрустящий соленый огурец и, наконец, аппетитное сочное мясо…

Хорошо продуманный фастфуд имеет свои собственные аромат и вкус, которые только номинально связаны со вкусом гамбургера, ароматом жареного картофеля или любого другого конкретного блюда. Конечно, если вы попытаетесь сделать гамбургеры и картофель фри у себя дома, то такого вкуса вы не добьетесь. А вот чикен макнаггетс имеет «домашний» вкус куриного мяса, несмотря на то что это совершенно другая еда, приготовленная из других продуктов. Как бы то ни было (а «как было» – это знают только пищевики), для многих миллионов наших современников аромат и вкус фастфуда являются одними из нестираемых ароматов и вкусов детства – что автоматически делает фастфуд привычной и удобной пищей. А любая привычная еда помимо ностальгии приносит человеку заряд углеводов и жиров, которые, как теперь полагают некоторые ученые, снимают стресс и снабжают мозг химическими веществами, помогающими чувствовать себя хорошо.

Айзек объявил, что макнаггетс из белого мяса вкуснее, чем те, которые делались по старому рецепту. Да, на макнаггетс в последнее время обрушилось столько критики, что она вполне могла вызвать определенные изменения. В 2003 году группа подростков, страдающих ожирением, попыталась подать иск против McDonald’s. Федеральный судья в Нью-Йорке иск отклонил, но при этом втоптал в грязь макнаггетс: «Это не просто куриное мясо, обжаренное на сковороде, – записал он в своем решении. – Нет, макнаггетс – это “макфранкенштейн”, это сочетание различных элементов, ни один из которых не используется в домашней кухне». Перечислив 38 ингредиентов, которые входят в макнаггетс, судья Роберт Свит предположил, что маркетинг McDonald’s граничит с обманом, так как это блюдо не то, чем ему полагается быть. Это не просто жареные кусочки курицы, и, вопреки тому, что может ожидать потребитель, он на самом деле содержит больше жира и калорий, чем чизбургер. После этого процесса McDonald`s сменил название блюда на «наггетсы с белым мясом» и начал раздавать посетителям тот самый материал «Все, что нужно знать о питании». [В 2005 году McDonald`s объявил о намерении печатать информацию о блюдах на упаковках.] Согласно этой листовке, порция из шести наггетсов теперь содержит ровно на десять килокалорий меньше, чем чизбургер. Еще одно достижение науки о питании!

Я спросил Айзека, какие наггетсы по вкусу больше похожи на курицу – новые или старые? Мне показалось, что этот вопрос поставил его в тупик. «Нет, у них вкус такой… ну, такой, какой должен быть у наггетсов», – наконец произнес он и метнул в меня испепеляющий взгляд: «Ну ты вообще!» То есть с точки зрения по крайней мере этого потребителя связь между наггетсом и цыпленком была не более чем умозрительная, да и вообще ее существование, похоже, не имело никакого значения. Сейчас для американских детей наггетсы – это отдельный вид пищи, и многие из них едят желтые кусочки каждый день. Похоже, для Айзека наггетс тоже существует совершенно отдельно от курицы. Он имеет ярко выраженный вкус детства и, без сомнения, станет в будущем темой для ностальгии, как для нас домашнее печенье мадлен.

Айзек дал нам с Джудит на пробу один из наггетсов. Кусочек довольно хорошо выглядел, имел приятный аромат, а под его поджаристой корочкой скрывалась ярко-белая сердцевина, напоминавшая мясо с куриной грудки. По внешнему виду и текстуре наггетс, конечно, больше всего был похож на кусочек жареной курицы, но что касается вкуса, то мне удалось уловить только соль – точнее, универсальный вкус фастфуда и, может быть, капли куриного бульона среди всей этой соли… В целом наггетс показался мне больше похожим на некую абстракцию, чем на полноценную пищу. Это была этакая общая идея цыпленка, которая ожидала, чтобы ее конкретизировали…

Ингредиенты, перечисленные в листовке, наводили на мысли о том, что в наггетсы входит большое число компонентов, в том числе много кукурузы. Из 38 составляющих, скомпонованных в макнаггет, я насчитал 13, которые могли быть получены из кукурузы. Это собственно кукуруза, которой кормили кур; модифицированный кукурузный крахмал (для связывания размельченного куриного мяса); моно-, три– и диглицериды (эмульгаторы, которые удерживают от разделения жиры и воду); декстроза; лецитин (еще один эмульгатор); куриный бульон (чтобы восстановить часть аромата, «вымытого» переработкой); желтая кукурузная мука и модифицированный кукурузный крахмал (для кляра); кукурузный крахмал (наполнитель); растительный кулинарный жир; частично гидрогенизированное кукурузное масло; наконец, лимонная кислота, которая используется в качестве консерванта. В формировании наггетсов также принимают участие некоторые другие растения: в кляр входит какое-то количество пшеничной муки, а гидрогенизированное масло из кукурузы в любой момент может быть заменено маслом из соевых бобов, рапса или хлопка – все зависит от рыночной цены и доступности этих компонентов.

Согласно полученной мной листовке, макнаггетсы также содержат несколько полностью синтетических ингредиентов. Эти квазисъедобные вещества поступают сюда не с полей, засеянных кукурузой или соей, а с нефтеперерабатывающих или химических заводов. Данные химические соединения делают возможным само существование современных пищевых продуктов глубокой переработки, поскольку именно благодаря им органические вещества не портятся и не меняют свой вид даже после нескольких месяцев перевозок или хранения в морозильных камерах. Первыми в этом списке идут так называемые разрыхлители: алюмофосфат натрия, дигидроортофосфат кальция, дигидропирофосфат натрия и лактат кальция. Эти антиоксиданты добавляют для того, чтобы не прогоркали различные животные и растительные жиры, входящие в состав наггетсов. Кроме них, существуют так называемые пеногасители, например полидиметилсилоксан, который добавляют в масло для жарки, чтобы не дать крахмалам соединиться с молекулами газов, образующих воздух, – проще говоря, чтобы предотвратить образование пены во время жарки. Проблема пены, похоже, для производителя настолько серьезна, что для ее решения приходится оправдывать добавление в пищу токсичных химических веществ. Как написано в Справочнике пищевых добавок (Handbook of Food Additives), полидиметилсилоксан подозревают в том, что он является канцерогеном. Кроме того, определенно установлено, что это соединение представляет собой мутаген (то есть вызывает наследственные изменения – мутации), тумориген (то есть способствует образованию опухолей), влияет на репродуктивную функцию и, наконец, легко воспламеняется. Но, пожалуй, самый большое беспокойство вызывает наличие в чикен макнаггетс третичного бутилгидрохинона (TBHQ, E319). Этот антиоксидант, получаемый из нефти, либо распыляют непосредственно на наггетсы, либо запускают внутрь коробки, чтобы «помочь сохранить свежесть». По информации, приведенной в Словаре потребителя пищевых добавок (A Consumer’s Dictionary of Food Additives), TBHQ является производным бутана (того, что в зажигалках). Американское Министерство сельского хозяйства позволяет производителям использовать это вещество при изготовлении продуктов питания, но использовать экономно: в наггетсах не может содержаться более 0,02 % третичного бутилгидрохинона. Вполне достаточно, если учесть, что один грамм TBHQ может вызывать «тошноту, рвоту, звон в ушах, галлюцинации, удушье и резкий упадок сил». При употреблении более пяти граммов TBHQ может наступить смерть.

Судя по усилиям, потраченным на конструирование из огромного числа экзотических молекул пищи такой сложной структуры, можно было бы ожидать, что чикен макнаггетс продемонстрируют нам нечто большее, чем умение нравиться своим вкусом ребенку и заполнять его желудок за небольшие деньги. Ну а что сделано реально – так это обеспечен сбыт огромного количества куриного мяса компаниям вроде Tyson, где, собственно говоря, в 1983 году и придумали чикен макнаггетс по заказу McDonald’s. Именно наггетсы «виноваты» в том, что курица вытеснила говядину с позиции самого популярного мяса в Америке.

По сравнению с наггетсами Айзека мой чизбургер оказался довольно простой конструкцией. По данным листовки «Все, что нужно знать о питании», чизбургер содержит всего шесть ингредиентов – и все они, кроме одного, нам хорошо знакомы. Это котлета из 100 %-ной говядины, булочка, два ломтика американского сыра, кетчуп, горчица, соленые огурцы, лук и некая «приправа для гриля». Продукт показался мне весьма вкусным, правда, этот вкус содержался в основном в специях. Сама по себе серая котлета была почти безвкусной, но вся конструкция, особенно при первом укусе, испускала довольно убедительный аромат бургера. Подозреваю, впрочем, что этот аромат обязан своим возникновением скорее пахучей «приправе для гриля», чем котлете из 100 %-ной говядины…

По правде говоря, связь моего чизбургера с говядиной показалась мне почти такой же метафорической, как отношение наггетсов к цыпленку. Пережевывая чизбургер, я был вынужден напоминать себе, что в эту еду внесла свой вклад реальная корова – скорее всего, состарившаяся дойная корова: именно такие отработавшие свое коровы дают большую часть говядины для фастфуда. Хотя, возможно, туда могли попасть и кусочки мяса молодого бычка вроде моего 534-го… Заметная часть привлекательности гамбургеров и наггетсов связана с тем, что в них нет костей; несколько абстрактный характер этих блюд позволяет нам забыть о том, что мы поедаем животных. Всего лишь несколько месяцев назад я был на откормочной площадке в Гарден-Сити, но тот мой опыт знакомства с крупным рогатым скотом так отличался от нынешнего, что, казалось, происходил в другом измерении. Я не смог ощутить в этой котлете из 100 %-ной говядины вкуса ни кукурузного корма, ни нефти, ни антибиотиков или гормонов, ни тем более навоза из загона. Об этих компонентах ничего не написано и в листовке «Все, что нужно знать о питании», хотя они, безусловно, тоже пошли на изготовление этого гамбургера, поскольку являются частью его естественной истории. Похоже, вот этот трюк промышленные пищевые цепи делают лучше всего: они затемняют историю производимых продуктов, перерабатывая их до такой степени, что те становятся скорее продуктами культуры, чем дарами природы, приготовленными из конкретных растений и животных.

Нет, это не так. У этой еды много мест происхождения. Это рефрижераторы, склады, скотобойни и птицефабрики в таких городах, как Гарден-Сити, штат Канзас. Это ранчо в Стерджисе, штат Южная Дакота. Это лаборатории ученых, занимающихся исследованиями пищи, расположенные в Ок-Бруке, штат Иллинойс. Это компании по производству пищевых продуктов в Тёрнпайк (Turnpike), штат Нью-Джерси. Это нефтеперерабатывающие заводы. Это заводы по переработке пищевых продуктов, принадлежащие компаниям ADM и Cargill. Это элеваторы в таких городах, как Джефферсон. Наконец, в конце этой длинной и извилистой дороги мы упираемся в поля, занятые кукурузой и соей, которые выращивает Джордж Нейлор из городка Чердан, штат Айова.

Невозможно рассчитать точно, сколько кукурузы пошло на тот обед, который мы с Джудит и Айзеком съели в McDonald’s. По моим оценкам, на мой бургер массой четыре унции (110 граммов) пошло около двух фунтов (900 граммов) кукурузы (на семь фунтов кукурузного корма приходится один фунт прироста массы коровы, половина которого превращается в съедобное мясо). Наггетсы перевести в кукурузу немного сложнее, потому что никто не сообщает, сколько в них реально куриного мяса. Но если предположить, что шесть наггетсов содержат четверть фунта (около 110 граммов) мяса, то на выращивание такого цыпленка уходит полфунта (227 граммов) кормовой кукурузы. А 32 унции (910 граммов) напитка (как и густой молочный коктейль) содержат 86 граммов кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы, на производство которого пришлось потратить треть фунта (150 граммов) кукурузы; так что наши три напитка – это еще один фунт (454 грамма). Промежуточный итог – шесть фунтов (2,7 килограмма) кукурузы.

С этого момента вычисления становятся сложнее, потому что если следовать перечню ингредиентов в листовке, то окажется, что кукуруза в нашей еде присутствует всюду, но в неопределенных количествах. Так, больше всего кукурузного подсластителя – в моем чизбургере: и булочка, и кетчуп содержат много кукурузного сиропа с большим содержанием фруктозы. Сироп есть и в салатной заправке, и в соусе для наггетсов – не говоря уже о десерте Айзека. (В целом из 60 блюд меню, перечисленных в рекламном проспекте, 45 содержали суперсладкий сироп.) Но в наггетсах есть и другие ингредиенты, при изготовлении которых используется кукуруза: это связующие вещества, эмульгаторы и наполнители. Коктейль Айзека кроме кукурузного подсластителя содержит твердые вещества, получаемые из кукурузного сиропа, моно– и диглицериды, и молоко, которое дали животные, поедавшие кукурузу. Зеленый салат, который взяла Джудит, также полон кукурузы, несмотря на то что желтые зерна в нем отсутствуют. Зато Пол Ньюман сделал соус своего имени из кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы, простого кукурузного сиропа, кукурузного крахмала, декстрина, карамельного колера и ксантановой камеди. Да и сам по себе салат содержит сыр и яйца, а животные, которые их дали, ели кукурузу. В кусочки обжаренной куриной грудки, входящей в салат, впрыскивают специальный «вкусовой раствор», который содержит мальтодекстрин, декстрозу и глутамат натрия. Конечно, в салат Джудит входит большое количество зелени, но подавляющее большинство содержащихся в нем килокалорий (а их около 500, если считать заправку) в конечном счете дала кукуруза. А картофель фри? Казалось бы, картофель – он и есть картофель. Тем не менее около половины из 540 килокалорий, содержащихся в большом пакете картошки, приходится на масло, в котором ее обжаривают, а источником этих калорий является не картофелеводческая ферма, а поля, засеянные кукурузой и соей.

В конце концов я потерпел поражение в борьбе с подобными расчетами, но все-таки успел продвинуться достаточно далеко, чтобы оценить, что если включить в анализ все кукурузу, попавшую в бензобак (а чтобы сделать два с половиной галлона этанола, нужен целый бушель, или 25 килограммов, зерна), то количество кукурузы, которое пошло на организацию нашего передвижного праздника фастфуда, переполнит багажник машины и будет обильно посыпать золотыми зернами асфальт.

Через некоторое время я нашел еще один способ вычислить, сколько же кукурузы мы съели в тот день. Я попросил Тодда Доусона, биолога из университета Беркли, пропустить еду из McDonald’s через масс-спектрометр и подсчитать, сколько углерода в нее попало из растения кукуруза. В это трудно поверить, но «идентичность» атомов углерода в чизбургере или коле сохраняется на всем пути от фермерского поля до счетчика, анализирующего этот фастфуд. Более того, атомная «подпись» изотопов углерода неистребима и легко читается масс-спектрометром. Доусон и его коллега Стефания Мамбелли с помощью масс-спектрометрического анализа показали, сколько углерода пришло из кукурузы в различные продукты McDonald’s, и представили эти результаты графически. Максимальные значения оказались у газированных напитков, что неудивительно, так как они состоят в основном из кукурузного подсластителя. Однако практически все остальные съеденные нами продукты также показали высокое содержание кукурузы. Вот результаты лабораторных исследований нашей еды в порядке ее «кукурузности»: газированный напиток (содержание кукурузы взято за 100 %), молочный коктейль (78 %), салат (65 %), куриные наггетсы (56 %), чизбургер (52 %) и даже картофель фри (23 %). Таким образом, то, что в глазах всеядного существа выглядит впечатляющим разнообразием продуктов, с точки зрения масс-спектрометра выглядит как еда гораздо более специализированного вида – еда кукурузного происхождения. Получается, что современный поедатель промышленной пищи – это такой кукурузный коала…

Казалось бы, ну и что? Что из того, что мы стали расой кукурузоедов, какой мир никогда не видел? Почему это плохо? Ответ: все зависит от того, где вы находитесь.

Если вы находитесь в агробизнесе и перерабатываете дешевую кукурузу в 45 различных продуктов, присутствующих в меню McDonald’s, то это – впечатляющее достижение. Оно разрешает противоречия капиталистического сельского хозяйства и решает следующую задачу: сделать так, чтобы прибыль в пищевой промышленности росла быстрее, чем увеличивается население США. Сверхбольшие порции углеводов из дешевой кукурузы решают проблему ограниченности желудка; мы не можем увеличить число едоков в Америке, но мы выяснили, как можно поднять аппетит каждого из них, что почти одно и то же. Джудит, Айзек и я вместе потребили за обедом 4510 килокалорий – это более чем в два раза больше, чем каждому из нас рекомендуют потреблять в день. Работая челюстями, мы внесли наш скромный вклад в поглощение излишков кукурузы в стране. (Мы также съели немало нефти – и не только потому, что поехали в McDonald’s на машине. Ведь, чтобы вырастить и переработать пищу, давшую нам эти 4510 килокалорий, потребовалось получить по крайней мере в десять раз больше калорий из ископаемого топлива – в нефтяном эквиваленте это равно 1,3 галлона, или около пяти литров.)

Если вы стоите на одной из нижних ступеней американской экономической лестницы, то эта «окукурузенная» пищевая цепь предоставляет вам реальные преимущества. Это не дешевая еда в буквальном смысле этих слов, поскольку потребитель в конечном счете оплачивает стоимость переработки. Но это еда с дешевыми калориями и в различных привлекательных формах. Впрочем, на больших временны`х масштабах едок платит за эти дешевые калории дорогой ценой: ожирением, сахарным диабетом второго типа, болезнями сердца.

Если же вы стоите на нижних ступенях мировой экономической лестницы, то для вас американская пищевая цепочка, построенная на кукурузе, – это настоящее бедствие. Как я уже говорил, всю жизнь на Земле можно рассматривать как конкуренцию за энергию. Эту энергию, измеряемую в калориях, поглотили растения и создали из нее запасы в виде углеводов. Понятно, что плодородная почва не бесконечна, и потому существует некий максимум калорий, которые ежегодно могут произвести все пахотные угодья в мире. Значительную долю этой энергии потребляют мясная промышленность и производство продуктов питания глубокой переработки. Если съедать непосредственно кукурузу, как это делают мексиканцы и многие африканцы, то можно утилизировать почти всю энергию, содержащуюся в этой кукурузе. Но если вы кормите кукурузой бычка или цыпленка, то 90 % этой энергии теряется – она идет на кости, кожу, перья, а также продукты метаболизма животных. Вот почему вегетарианцы выступают за то, чтобы находиться в начале пищевой цепи: каждый шаг вверх по этой цепи в десять раз уменьшает количество энергии в пище. В любой экосистеме существует столько хищников, сколько может их прокормить добыча. Но на переработку пищи тоже требуется энергия, а это означает, что энергией, затраченной на создание каких-нибудь наггетсов, можно накормить гораздо больше детей, чем одного моего ребенка, и что за 4510 килокалориями нашего обеда на трех человек стоят десятки тысяч килокалорий из кукурузы, которые могли бы накормить очень много голодных людей.

Как выглядит «кукурузная» пищевая цепь, если вы находитесь на кукурузном поле? Это зависит от того, кто вы – фермер, выращивающий кукурузу, или само это растение. Фермеру может показаться, что «кукурузофикация» нашей продовольственной системы действует в его пользу, но это далеко не так. Триумф кукурузы – это прямой результат ее перепроизводства, что для выращивающих ее людей – катастрофа. Выращивание кукурузы, только кукурузы и ничего, кроме кукурузы, также обедняет почву на полях, принадлежащих фермеру, снижает качество местной воды, сужает биоразнообразие местного ландшафта, понижает уровень здоровья соседей фермера и всех существ, живущих рядом с фермой или ниже по течению рек. Но не только у этих живых существ жизнь с распространением дешевой кукурузы претерпела изменения – чаще всего в худшую сторону. Ухудшились условия существования нескольких миллиардов сельскохозяйственных животных, которые никогда не жили бы на промышленных фермах, если бы не океан кукурузы, в котором плавают эти «города животных».

Но давайте на минуту вернемся к ферме в штате Айова и посмотрим на проблему – то есть на нас, людей, с точки зрения самого растения кукуруза. Что видно с этой точки зрения? А видно кукурузу, кукурузу, кукурузу… До дальнего горизонта, насколько достает глаз, тянутся через каждые 30 дюймов (76 сантиметров) ровные ряды стеблей высотой 10 футов (три метра). На 80 миллионов акров (около 40 миллионов гектаров) раскинулась кукурузная «лужайка», простирающаяся через весь континент. Это хорошо, что данное растение не может составить свое впечатление о нас, людях, ибо это было бы чудовищно удручающее и смехотворное впечатление! Возделывающие кукурузу фермеры разоряются. Кукуруза вытесняет бесчисленное количество других видов растений. Люди едят кукурузу и пьют кукурузу так быстро, как только могут. Некоторые из них, например я и моя семья, ездят на автомобилях, сконструированных так, чтобы они «пили» кукурузу… Из всех видов, которые сумели преуспеть в мире, где доминируют Homo sapiens, ни один не сумел сделать это так эффективно, как кукуруза. Никто не колонизировал больше площади и больше живых организмов, чем Zea mays – трава, приручившая своего приручителя. Удивительно, что мы, американцы, не поклоняемся этому растению так же пылко, как это когда-то делали ацтеки, – мы ведь приносим ему невероятные жертвы.

Вот такие лихорадочные мысли мелькали в моей голове, пока мы мчались по шоссе, отдаляясь от места, где пообедали фастфудом. Почему он называется fast food, «быстрая еда»? Не только потому, что мгновенно готовится. Чаще всего и съедается такая еда неимоверно быстро. Вот мы, например, прикончили наш обед менее чем за десять минут. Я не могу винить в этом атмосферу в McDonald’s: ведь мы ели в машине, открыв крышу, и над нами светило солнце… Куда мы так спешили? Наверное, одна из причин, заставляющих человека есть быстро, состоит в том, что у современной еды нет вкуса. Чем сильнее вы концентрируетесь на том, какова эта еда на вкус, тем явственней понимаете, что она безвкусна.

Вы едите все больше и все быстрее в надежде ухватить основную идею, которая содержится в чизбургере или картофеле фри, но, увы, идея отдаляется и скрывается за горизонтом. Это происходит снова и снова, с каждым кусочком и каждым глотком, пока вы не поймете, что так и не почувствовали вкус еды, а просто набили ею желудок…